Феодалка

Глава 17

Это был Марсель. Он радостно кинулся к окну и протянул сквозь него руку, хоть толщина стены не позволяла дотянуться наружу.

– Ваша милость! Это вы?! Слава всем святым! Я уже не надеялся! Вы же вызволите меня отсюда?

– Как ты здесь оказался?

– Это все ларское виновато! До чего же коварное вино! Я перебрал совсем немного, а потом… сам не понял… меня похитили и заперли здесь!

– И кто же тебя похитил? И зачем? Выкуп требовать?

– Сам не знаю. Она не сказала, – замялся Марсель.

– Значит, “она”, – заметила я. – Нет, так не пойдет. Пока мне все честно не расскажешь, я не знаю, как тебя вызволять! Привратник делает вид, что в доме никого нет. Не могу же я вломиться силой! Так кто эта “она” и что ей от тебя надо?

– Это долгая история… – проговорил Марсель.

– Ничего, я не спешу.

Марсель обхватил голову руками и прислонился лбом к раме узкого окошка.

– В это сложно поверить, но… Это Антуанетта. Дочь герцога Версальского… Из другого княжества, к северу от нашего. Не знаю, как ее сюда занесло, она на маскараде была. То-то я думаю, голос вроде знакомый, а под маской и не узнал. И вообще не узнал бы, так изменилась…

Марсель отошел от окна и, разведя руки в стороны, показал, как именно она изменилась.

– Я раньше на повара учился, на кухне у нее, то есть, ее родителей. Подмастерьем кондитера служил. Она тогда на меня глаз положила. А я, как дурак, навоображал всякого. Не то чтоб взаимно, но… не избегал ее, в общем. Думал, чем демоны не шутят, может, еще герцогом заделаюсь! Дурак, правда? Молодой был, не знал ничего толком.

Марсель перевел дух и покосился на меня. Я слушала, не перебивая. Что-то подобное я и представляла, когда мы беседовали о неравных браках по пути из Руана, но… аж дочь герцога! Как его угораздило!

– А потом ее сосватал соседний князь, не помню, как его…Самильский, во! Ну и пока суть да дело, про ее увлечение простым кондитером как-то прознали и сплавили меня от греха подальше. Чтоб невеста, значит, спокойно замуж вышла. Продали меня караванщику, как конюха. Караванщик ходил к трем морям. Я с тем караваном много земель обошел. Потом на постоялом дворе обосновался, пока к вам не попал.

Меня покоробило слово “продали” и то, как буднично оно прозвучало. У нас тут вроде феодализм, а не рабовладельческий строй? Хотя какая разница. И те подневольные, и эти. И буржуазия зарождается, хотя отдельные права для наемных сотрудников еще не изобрели. А у нас про футболистов так говорят: что продают и покупают, и никто не жалуется…

– Так, а сейчас она чего от тебя хочет? Она же замужем.

– Уже нет, овдовела!

Где-то я слышала этот разговор. Да, вчера на маскараде!

– Так эта та… нимфа?!

– Угу, – угрюмо подтвердил Марсель. Меня разобрал смех.

– Так значит, теперь ничто ей не мешает притащить тебя к алтарю и сделать герцогом!

– Я уже не хочу! – воскликнул бедняга. – Да и не становятся так герцогами. По законам Самильского княжества титул по мужу передается. Если она за меня выйдет, то станет, как я, простолюдинкой. Мы уже говорили об этом сегодня…

– Ого! И что она сказала?

Марсель смутился.

– Ой, не спрашивайте! Много всего… Я еле отбился!

– Во даешь! Значит, отказал герцогине! – я прыснула со смеху.

– Ага, а она обозлилась и заперла меня здесь. Раньше-то я ее помню более нежной и застенчивой! Вот что власть с людьми делает…

Н-да, ситуация сложилась, хоть и комичная, но надо парня как-то вытаскивать.

– Ладно, придется поговорить с ней, чтоб отпустила тебя. Но уже завтра, сегодня поздно для визитов.

– О, нет! Только не надо с ней разговаривать! – в ужасе замахал руками Марсель.

– Это почему?

– Она и так злющая, как сто демонов, была из-за моего отказа, а теперь вас увидит и вообще…

– Что “вообще”?

– Подумает что-нибудь… откуда я знаю… она всегда ревнивая была! Да и не станет она разговаривать с вами! Кто она сейчас? Сама вдова герцога Самильского, все герцогство в ее единоличном владении! А вы…

– А я – что?! – возразила я, немного обидевшись. Надо было с самого начала придумать себе титул повыше, а теперь уже поздно менять.

– Ну, это… инкогнито, вот, – выкрутился Марсель.

– Но почему же, на маскараде она с нами вполне мило общалась.

– То на маскараде. Все под масками, титулы не действуют! В другой обстановке она бы не заговорила с вами. И тем более со мной. Ибо не по чину ей теперь на людях с поварами якшаться!

– А хватать и тайком взаперти держать по чину?

– Вот, то-то и оно, что тайком! Узнает кто-то, скандала не оберешься!

Я припоминала все подобные сюжеты из земной истории и хеппи эндов там было раз-два и обчелся. Разве что, “Собака на сене”, там был такой Тристан, он хитростью вывел главного героя в графы, чтоб он женился на своей возлюбленной. А кто нашего кондитера тянуть наверх будет?… Да и любовь там была взаимной. Не наш случай.

– Ладно, понятно. Говорить с ней напрямую нельзя... У тебя там хоть еда есть?

– Морковка только вялая. – Марсель пнул какой-то ящик, судя по звуку. – Связки лука еще. Зато вина много и все разное и дорогое! А мне после вчерашнего не лезет уже, – грустно ответил Марсель.

– Придется тебе тут поужинать морковкой и переночевать. Я сейчас ничего сделать не могу. Утром что-нибудь придумаю.

– Нет! – Марсель бросился к окошку. – Ваша милость, только не утром! Завтра Антуанетта уедет и меня с собой прихватит! Она пригрозила, что охрану наймет, если сам не поеду! Она не шутила! Ей сейчас перечить вообще нельзя, неизвестно, что в голову взбредет! Злющая, как фурия, творит, что хочет и знает, что ничего ей не будет! А если границу ее княжества пересеку – назад дороги нет. Там она полноправная хозяйка, может облаву устроить! Мне надо сейчас бежать, пока она не вернулась!

Окошко погреба было маленькое, не пролезть. Я подергала дверь – заперта. Привратника подкупить, что ли… Да нечем! Деньги кончились! Нужны заказы и предоплата. А без Марселя выполнять их некому! И времени нет!

Меня разобрала злость.

– И вообще, по какому праву она хватает чужих слуг?! Ты не ее вассал больше! Сама продала караванщику, так что до свидания! Надо в полицию обращаться! А лучше сразу к алькальду!

Но тут же я представила, что подумает обо мне алькальд, если я заявлюсь к нему с очередными сумасбродными обвинениями второй раз за сутки. Он, конечно, мужчина галантный, но лучше не злоупотреблять его терпением.

– Вот угораздило же тебя! А нечего было уходить с кем попало! Без меня! – накинулась я на Марселя.

Он только виновато вздохнул и молитвенно сложил руки.

– Вы же не оставите меня здесь?

А что я могла сделать? Ночь на дворе, денег нет, говорить с этой нимфой нельзя… Привязать что ли ручку двери к коню и попробовать высадить? А во взломе меня не обвинят? Вот, кстати, и стража. Рядом ошиваются, как специально.

Однажды, в нашем мире, я пыталась открыть заевший замок на цепочке своего велосипеда, но он застрял намертво, пришлось пилить. Меня чуть в краже велосипедов не заподозрили. Хорошо, вышли соседи и подтвердили, что это правда мой велик!

А здесь соседей нет, дом стоит обособленно, да и постояльцы все время меняются. И меня здесь не знают…

И тут мне пришла идея.

– Эй, доблестные стражи порядка! – окликнула я стражников.

Они приняли бравый вид и подошли, покачивая алебардами на плечах. Один из них был массивный и простоватый на вид, другой худой и с быстрым хитрым взглядом.

Стражников обычно набирали из простолюдинов, но служба закону делала их положение несколько выше рангом. Еще не дворяне, но уже и не смерды, и это порождало некоторую неопределенность в отношениях с дворянством. Обращаться к ним следовало более уважительно, но не роняя своего достоинства и без панибратства.

– Доброй ночи, сударыня! Какие-то проблемы?

– Да, ужасная беда! Вы могли бы вызволить моего слугу? Он спустился в погреб за вином, а замок в двери заклинило – не выбраться!

– А другого выхода из погреба в дом разве нет? Внутри же должна быть лестница, – рассудил худой стражник.

– А там люк не открывается, наверное, заставлен чем-то. Этот дом сдается и каждый жилец двигает мебель, как ему угодно, – насочиняла я. – Когда мне вино в погреб привезли, только этой дверью пользовались.

Стражники проглотили такое объяснение, но энтузиазма не прибавилось.

– Это к слесарям надо обращаться, мы тут ничем помочь не можем, – вяло протянул один. Конечно, это не их работа, зачем им лишняя морока.

Во мне стало подниматься раздражение. Вот ленивая чернь! Еще рассуждают! Напялили кирасы и решили, что смеют знатным отказывать!

А ведь сейчас уйдут! Как их заинтересовать?

– Слесаря уже спят! Что же ему, бедняге, до утра тут сидеть? – попыталась я воззвать к их жалости.

Один стражник вздохнул, другой зевнул. Ну да, у них впереди ночное дежурство. В тяжелых кирасах по улицам бродить. Ночевка в погребе вызывала у них не жалость, а зависть.

Попробуем по-другому.

– И мне не уснуть без бокальчика ларского на ночь. Вам оно, кстати, тоже не помешает! Если поможете до него добраться.

О, другое дело! При упоминании знаменитого вина кирасиры приободрились.

– Марсель, у нас ведь найдется еще пара бутылок для твоих доблестных спасителей?

– Конечно, ваша милость! – подыграл Марсель и в подтверждение из темноты погреба раздалось бряканье стеклянной тары.

– Хм, жаль, кажется у меня нет с собой отмычек, конфискованных у того жулика! – ответил худой стражник, ощупывая одежду.

– Ты же всегда их носил с собой!

– Да вот же! Именно сегодня решил: на кой они мне? И вот те раз!

– Вы можете просто выломать дверь алебардой, – поторопила их я. – А завтра я позову мастеров все чинить. Замок все равно менять надо.

Стражники с сомнением посмотрели на тяжелую низкую дверь, на свое оружие, покрутили усы. Затем один из них, тот, что помассивнее, подковырнул петлю и снял дверь со ржавых петель вместе с куском приросшего косяка. Видно, ее давно не открывали.

– Ну, уж как получилось! – прогнусавил он расстроенно. – Вы же не в претензии? Мы сразу говорили, что слесарь нужен…

– Ничего, ничего! Все просто замечательно! – заверила я их.

Марсель, нагнувшись, вылез из дверного проема. В каждой руке он держал по две бутылки и какой-то сверток под мышкой. Пару бутылок он сразу протянул стражникам. Они тут же схватили по одной и попрятали в голенища сапог.

Другие две Марсель завернул в сверток и прикрепил к луке седла Неженки. Я успела заметить, что это его маскарадный камзол с медными блестками. Догадливый, проныра! Не стал светить перед стражниками таким странным для слуги нарядом. Штаны от костюма тоже были из дорогого бархата, но в темноте стражники этого не заметили.

– Позвольте проводить вас! – любезно предложил худой стражник.

– Мне не далеко, всего лишь до крыльца, вокруг этого дома, – я попыталась отказаться.

– Тем не менее, мы настаиваем! Мало ли какой народец тут ошивается! – теперь, получив ценные чаевые за пустяк, стражники старались услужить. Или показать, что они честно блюдут долг по охране порядка вовсе не за выпивку.

Вот, не было печали! А что делать на крыльце? В дом зайти я не могу, там привратник – сразу выдам, что не проживаю здесь.

Мы медленно, прогулочным шагом направились к крыльцу. Я лихорадочно соображала, как избавиться от непрошенных провожатых.

Вдруг из темноты послышался стук копыт и колес по мостовой, и показался качающийся свет фонарей. Карета подъехала к парадному крыльцу и остановилась. С запяток соскочил лакей, опустил подножку и открыл дверцу перед массивной фигурой.

Это была наша “нимфа” – герцогиня Самильская.

Бывшая пассия Марселя выбралась из кареты и тут же увидела меня, рядом Марселя, ведущего лошадь. Стражники шли по бокам.

Из охранников они запросто превратятся в конвоиров, стоит ей рот открыть. Шутка ли, такой шанс выслужится! Поймать взломщиков с поличным, угодить аж герцогине! А за то, что их сделали невольными соучастниками, они будут особенно злы… С тюрьмой я сегодня уже познакомилась, возвращаться не хочу!

Марсель застыл с глазами полными ужаса. Попытался попятиться и спрятаться за лошадь, но поздно, она уже его узнала. Брови ее поползли вверх, потом вниз и угрожающе сдвинулись, а монументальная грудь начала набирать воздух.

Надо было срочно что-то делать, пока она не заговорила.

– О, герцогиня! Вы тоже гуляете! Чудесный вечер, не правда ли? – я несла, что в голову взбредет. – А какой вчера был маскарад! Вам тоже понравился? А вот, кстати, мой повар, который готовил для нас эти замечательные корзиночки. Помните, мы говорили про него? Да, это мой слуга! Мы с алькальдом решили, что только он достоин такой чести. А каков марципан!

Я перевела дух и оценила реакцию. Нимфа явно затормозила и переваривала поток информации. Любезный светский тон сбил ее с агрессивной позиции. Фраза “Мы с алькальдом” должна была достаточно возвысить меня в ее глазах, чтоб она послушала. А упоминание Марселя, как моего слуги перед свидетелями-стражниками ставило все на свои места. Надо было продолжать давить, пока не очнулась:

– Впрочем, кому я это рассказываю! У вас там и свои кондитеры не хуже, это здесь он один такой, знаменитый на всю Саграду! – Я похлопала по плечу притихшего Марселя. Ага, подавись теперь! Он знаменитость под крылышком властей! Это тебе не анонимуса какого-то выкрасть!

– Ну, положим, что… – начала было герцогиня.

– Да и сам Марсель оттуда! Он учился кондитерскому мастерству в Версале и постоянно этим хвастает!

Марсель при этих словах воззрился на меня в немом изумлении.

– Да-да, такой хвастун! Любит приврать иногда. Говорит, – вы представляете! – в него некая дворянка влюбилась, ооочень знатная. Прямо накануне своей свадьбы! Каков пройдоха!

Я потрепала Марселя по волосам, а стражники сдержанно заулыбались. Им хотелось погреть уши, послушать случайную сплетню из уст двух аристократок. Потом будут пересказывать коллегам в казарме и ржать в голосину. Это поняла и герцогиня, и на ее лице отразился страх.

– Не может быть! Это не правда! – наконец воскликнула она, понимая, что я вот-вот выдам ее тайну.

– Разумеется, не правда! – подхватила я. – Иначе был бы такой скандал, на все окрестные княжества. И здесь мы услышали бы! А я не припомню, чтоб в свете обсуждали скандалы ТАКОГО масштаба!.. Пять лет назад.

Я сделала акцент на последних словах и выразительно посмотрела на герцогиню. Надеюсь, достаточно выразительно.

Намек подействовал. Антуанетта застыла с непроницаемым лицом, сверля меня ненавидящим взглядом. Сколько ей лет? Лишний вес прибавлял годы, но должно быть двадцать пять, если вышла замуж в двадцать. Для своего положения она должна была быть уже зрелая дама, закаленная в дворцовых интригах.

Нимфа оценила обстановку и поняла, что ничего нельзя сделать, не рискуя оскандалиться. Пора было закругляться со светскими беседами.

– Что ж, вы идете к себе отдыхать? А я погуляю еще, пожалуй! Ночь чудесная, а днем я выспалась.

С этими словами я повернулась в сторону реки и освещенного участка набережной, жестом пригласив за собой стражников и оторопевшего Марселя.

Вышло просто чудесно: теперь стражники подумают, что мы приятельницы и вдвоем арендовали этот особняк, так что никакого взлома мы не совершили. А герцогиня решит, что я важная персона, разгуливаю с охраной и дружу с алькальдом и красть у меня слугу чревато. Предпринимать что-то против меня сейчас она, надеюсь, поостережется.

Но то, каким взглядом герцогиня проводила нас, не оставляло сомнений – я нажила нового врага.