Феодалка

Глава 14

Весь день Марсель посвятил обустройству своей мастерской. Принес из нашего сгоревшего дома все, чем успел обзавестись. Но этим не ограничился и с разрешения Рансии перетаскал к себе с кухни миски, емкости, противни, формочки, ножи, ложки, прессы – все, что могло пригодиться, чем вызвал любопытство и раздражение кухарок.

Также Марсель потребовал сделать на заказ вожделенную “крутилку” для взбивания крема. Даже чертеж приложил. Я боялась, что здесь беднягу будут больше напрягать работой, но я ошибалась – он сам сумел всех напрячь.

И когда он только успел овладеть ремеслом кондитера так профессионально? Неужели только по рассказам трактирного повара?

Рансия хоть и ворчала, что Марсель избалован, но согласилась на все его условия. И не зря: в первый же званный вечер кулинарный талант Марселя обеспечил ей благосклонность местных кумушек. Почему-то в этом княжестве не знали столько изысканных и разнообразных десертов, как на его родине. Обходились только вялеными фруктами и орехами с медом. А то, что можно груши, вываренные в сиропе, наполнить взбитыми сливками, уже произвело фурор.

Я тоже попыталась подсказать Марселю пару идей, но поняла, что не помню даже как делаются мои любимые эклеры. Для остальных знакомых рецептов не хватало шоколада и эмульгаторов. Сахар тоже стал проблемой. Его надо было заказывать через знакомых купцов и быстро выкупать еще в порту, когда приходит корабль с грузом. А для этого надо ехать в портовый город Сарауц, что вниз по реке Гра. Здесь, в Саграде, сахар если и купишь, то горсть по бешеной цене. Так что о батончиках с нугой и карамелью пришлось забыть.

Конечно, Рансия обеспечила Марселю продукты для сладостей на собственные вечеринки. Но и мне не хотелось быть бедной родственницей, а деньги, точнее, та мелочь, что осталась после пожара стремительно заканчивалась. Я закрыла долг у мясника, потратилась на починку обуви, да и легкие летние туфли пришлось купить. И это не говоря о мелких расходах на прогулках.

Только сейчас я осознала степень трат за прошедший месяц. Привыкла ни в чем себе не отказывать, отвыкать оказалось мучительно сложно. Но если не экономить, то денег на себя, слугу и лошадей не хватит до осени. И это даже без зарплаты Марселя! Хотя он же коня в счет жалования получил, с тех пор не заикался о деньгах.

Как назло именно сейчас треклятый стряпчий прислал смету и письмо, в котором передал “настоятельную просьбу” от владельца сгоревшего дома восстановить крышу. До месяца карпа, крайне желательно. Это, насколько я помнила, была середина лета. Или же, – “настоятельно советовал” он далее, – выплатить владельцу десять золотых незамедлительно, а остальную сумму можно осенью.

У меня мурашки по спине побежали. Не хотелось бы столкнуться со средневековыми коллекторами. Идея Жака скрыться на время теперь показалась мне не такой уж плохой. И ведь узнал же он как-то, что я к Рансии переехала! Чертова деревня, эта столица, нигде ничего не скроешь!

– Мариса, ты совсем не слушаешь! – прервал мои размышления капризный голос Рансии. Мы с ней и с Жаком сидели в саду и лениво болтали о всякой ерунде, ожидая, когда подадут ужин. Я делала вид, что все нормально, не выдавая своего бедственного положения. Кто знает, как это могло отразиться на нашей дружбе, учитывая ее снобизм и мою репутацию сумасбродки, швыряющей деньги на ветер…

– Да, задумалась. Письмо получила сегодня.

– Надеюсь, не дурные вести из дома?

– Нет, все нормально. Просто деньги задерживаются.

– Какая досада! Сейчас полно разбойников на дорогах. Крупные суммы надо возить с хорошей охраной.

– Ага, половина суммы уйдет на их содержание и прокорм в пути! – вставил Жак.

– С твоей экономностью, ты бы и сотню золотых с одним охранником отправил! – вскинулась Рансия.

– Я бы и деньги отправил в виде расписок!

– Да кто тут будет платить по распискам из Тимьяна? Где это вообще? Не все уверены, что такое княжество существует!

Жак вынужденно признал, что это правда. Слушая этот спор, я почти поверила, что на самом деле жду денег. С усилием заставила себя вспомнить, что никаких денег не предвидится, если только не найдется в закромах хоть одна ручка для настоятеля монастыря святого Мерефа.

– Так что ты говорила до этого, – прервала я их.

– Ах да, насчет вдовы Баруа, – вернулась к теме Рансия. – Маленькая такая, седая, была у нас на прошлой неделе. Она очень хвалила твои пирожки со сливочным кремом и нугу с ежевикой.

– Не мои, Марселя, – поправила я. Рансия пропустила это мимо ушей и продолжила:

– Так вот, она бы хотела заказать их у тебя для своего приема, человек этак на полтораста. Сможешь?

– Надо у Марселя спрашивать.

– Но ты же сможешь завтра прислать его к ней в поместье? Пирожки должны быть свежие! И договариваться о цене тебе тоже самой придется. Задаток она уже передала, не возвращать же! Мне не нужны испорченные отношения с главной свахой столицы!

С этими словами она положила передо мной на столик бархатный кошелек с вышитым вензелем. Я взяла его, пересчитала деньги. Четыре аргентиля. Если это хотя бы половина, то сумма приличная за один день работы – и даже не моей! И очень кстати, деньги нужны позарез!

– Конечно, пришлю!

Я даже не стала упрекать подругу в том, что она уже все решила за моей спиной.

Пришлось помочь Марселю с расчетами закупки продуктов и пропорциями, все-таки на такое количество народу он еще не готовил. В остальном он справился великолепно.

Вдова Баруа оказалась и правда ценной знакомой, все дворянство Саграды ело с ее руки. После этого случая у меня появилась масса заказов на десерты. И хоть они были не такими объемными и дорогими, как у вдовы, но позволяли сводить концы с концами.

Накопив некоторую сумму я даже наняла бригаду строителей, чтоб поставили крышу. Правда, я пока была не уверена, что мне удасться с этих доходов закончить постройку, но пусть стряпчий с владельцем дома хотя бы видят, что дело движется и отстанут от меня на время!

Однажды после работы на чужой кухне Марсель вернулся навеселе и в новых башмаках. Он хвастался, что башмаки и деньги на таверну ему пожаловали заказчики за усердие.

– По моему, пора Марселю доплачивать, – сказала я Рансии, глядя на довольного слугу. – А то переманят у меня этого… конюха-кондитера.

– Не посмеют! Весь город знает, что это слуга Марисы Тимьянской. Ты легко сможешь отсудить его обратно.

– А если он сам захочет открыть свое дело и уйдет на вольные хлеба?

– Что значит захочет? Ты же не отпустишь! А как же вассальная преданность? – удивилась Рансия.

– Он не был моим вассалом. Марсель наемный работник, которого я взяла на службу по пути в Саграду за поларгентиля в месяц.

– Какая разница? – пожала плечами Рансия. – Слуга и есть слуга.

– Жак, ты же имеешь дело с законами, скажи ей, в чем различие?

– Ну, вообще-то… – протянул Жак. – Я и сам толком не уверен, есть ли оно. Никогда не видел, чтоб кто-то различал эти вещи. Кажется, не важно происхождение права, получила ли ты его в наследство или наняла позднее, теперь-то он твой. Так что, если не хочешь, не отпускай.

Тогда ладно, буду пользоваться благами феодализма. А то не хватало еще устроить тут нечаянно буржуазную революцию своими неосторожными вопросами!

– Тем более без твоего покровительства ему заказов не видать, – добавила Рансия. – Придется вступать в гильдию поваров и начинать с подмастерья. А эти торговцы – люди ушлые, своего не упустят, ему от оплаты одни медяки останутся!

Это немного успокоило мою совесть. Я, значит, не бессовестно эксплуатирую, а покровительство оказываю. И потом, после моего отъезда, парень легко найдет себе новую работу.

Но мысль, что Марсель будет работать на других, мне не понравилась. Завибрировала ревнивая собственническая струна. Да и при том, если мы хотим в этот мир водить туристов, понадобится дом, некая своя точка, куда я буду возвращаться. Надо обустраиваться в Саграде, обрастать связями и знакомствами, налаживать быт с комфортом. И Марсель играет в этом важную роль. Так что надо его оставить себе. Даже на время отсутствия.

А Каидо? Значит, не придется попрощаться с ним навсегда через четыре месяца! Можем спокойно встречаться и развивать отношения в привычном для меня темпе. Правда, я буду иногда исчезать, но это легко объяснить необходимостью ездить в далекий Тимьян по всяким делам.

Да, в таком ключе гораздо приятнее думать о будущем.

– Кстати, Жак, ты говорил, что мне надо свести знакомство с алькальдом Саграды…

– Да, точно! – встрепенулся Жак. – Скоро в ратуше по традиции перед турниром устраивают бал-маскарад. Ты могла бы перед началом предложить поставлять на него десерты, хороший повод для знакомства. Заходи ко мне на службу завтра, проведу к алькальду и поговорите.

Две недели пролетели незаметно. Алькальд оказался большим сладкоежкой. Мое предложение приняли. Правда, подразумевалось, что я это сделаю бесплатно, из любви к искусству и ради чести послужить городу. Пришлось соответствовать. Я решила считать это вложением в рекламу. Черт, хватило бы денег на ингредиенты!

В остальном алькальд расщедрился – выделил Марселю большое помещение кухни и помощников. Сначала тот противился, боялся, что они украдут рецепты. Потом догадался поручить им отдельные виды работ, не требующие знаний – нарезать фрукты, измельчать орехи, взбивать сливки и белки. А сам стал только собирать блюда из готовых запчастей. Они прекрасно сработались. Помощники называли его “метр Марсель”, что несказанно льстило бывшему конюху.

– И как можно украсть рецепт кионского безе? – рассуждал он самодовольно по пути из ратуши. Все было готово, и мы возвращались домой к Рансии, я собиралась переодеться и принять участие в маскараде. – Это же просто невозможно. Вот они думают – записал и у себя на кухне повторил. Ха! Там тысяча нюансов! Готовить это безе учатся год или даже два под чутким руководством мастера, пока начнет что-то получаться!

– Удивительно, как же ты научился по рассказам в трактире? – спросила я.

Марсель стушевался и что-то промямлил. Он явно недоговаривал о своем прошлом.

Я застала Рансию в своей комнате. Она перебирала наряды на маскарад и была не в духе.

– Базен не сможет пойти, а я такую шутку затеяла! Без его участия ничего не получится! Зря только костюм заказывала.

Интересно, для кого она заказывала костюм? Неужели для своего садовника?

– Ну ладно, пойдем без него. Это не испортит нам вечер, – сказала я.

Рансия насупилась, приготовилась ответить какой-то колкостью, как всегда, когда была недовольна. Но тут взгляд ее остановился на Марселе, который стоял за моей спиной.

– Ты! Ну-ка иди сюда! – скомандовала она. С тех пор, как Марсель поселился в ее доме и пользовался отдельной кухней и другими привилегиями, она с ним не церемонилась, считая как бы своим.

Марсель нехотя подошел. Рансия приложила к нему рубашку, измеряя длину рукава, потом велела надеть ее и камзол, покрутила Марселя, осматривая с разных сторон.

– Прекрасно, как на него сшит! – сказала она мне. – Пусть идет на маскарад с нами вместо этого недотепы! Мариса, ты же не против?

Я пожала плечами, мол, не против.

Марсель встрепенулся и быстро замотал головой.

– Не-не-не! Не уговаривайте! Я уже как-то раз надевал чужой камзол! Это… плохо кончилось!

– Ты спятил, оборванец? Тебе предстоит попасть на бал в ратушу, танцевать, пить и веселиться с господами, когда твои приятели будут под окнами облизываться!

– Ничего, я тоже лучше под окнами, целее буду, – заявил Марсель, снимая камзол. Рансия схватилась за ворот и стала натягивать его обратно.

– Молчи, негодник! Мариса, прикажи ему!

– Ваша милость, не давайте согласия!

Мне стало смешно наблюдать за этой перепалкой.

– А что за шутку ты хотела утроить? – спросила я подругу. – Ты объясни сначала, иначе как он поймет, что надо делать?

– Ну, понимаешь… Нужно одного глупца проучить… Заставить ревновать!

– А, отвадить, значит! – усмехнулся Марсель.

– Нет, наоборот! Надо, чтоб он сделал правильный выбор.

– Это какой? – не поняла я.

– Жениться на мне, конечно! – заявила Рансия, удивляясь нашей недогадливости. Потом снизошла до объяснений. – Он увидит, что вокруг меня увивается соперник, испугается, что потеряет меня и поторопится с предложением руки и сердца!

– Соперник-слуга, ты уверена? Не лучше выбрать кого-то из сеньоров?

– Никто не узнает, что Марсель слуга! Его не видели в свете, ну и маска тоже…

Рансия подняла и потрясла в воздухе синей атласной лентой с прорезями для глаз.

– Тогда он должен вести себя как сеньор, а ты его пинками на бал гонишь. Посмотри, какой запуганный. Какой из него соперник?

Марсель втянул голову в плечи и виновато улыбнулся, мол, видите, ничего не выйдет.

Рансия нахмурила свои светлые, почти незаметные брови, потом надела самую радушную улыбку и нежно проворковала:

– Марси, что ты хочешь за эту ма-аленькую услугу? Хочешь, целый день без работы? Отдельную спальню? Крутилку себе забрать насовсем?

– Угу, – пробормотал Марсель, ошарашенный таким натиском.

– Что “угу”? Что ты выбираешь?

– Ради вас я согласен на все! И свободный день, и спальню, и крутилку.

Парень пошел ва-банк. Еще бы! Когда еще предложат такие богатые чаевые. А отпираться дальше становилось опасно. Дворянки не любят долго упрашивать и отказов не прощают. Особенно эта.

Рансия выдохнула.

– Отлично! После бала распоряжусь, все получишь. Но только играть роль придется качественно! Ну-ка выпрямись. Ага… и взгляд сделай такой… – она изобразила аристократическую скуку, Марсель скопировал точно, даже слишком, будто репетировал. Выглядело уморительно. – А теперь больше нежности! Ты же за дамой ухаживаешь!.. Отлично, мне нравится! Теперь легкий поклон и касание плеча… Мариса, у нас есть время?

– Да, еще пара часов. Я пойду к себе, переоденусь в свой костюм.

Я вышла из комнаты, оставив их репетировать вдвоем.

Одеваясь к маскараду, я обдумывала ситуацию. Теперь понятно, почему ее любовник-садовник отказался от этой роли. Собственными руками помогать любимой выйти замуж за другого, более подходящего по статусу, это уж за гранью. Рансия, конечно, не ангел, но требовать такое от парня – верх цинизма. Хотя, по ее представлениям, это тоже, наверное, входило в понятие вассальной преданности. Как и Каидо не считал изменой право первой ночи.

Здесь вообще было много странного в любовных отношениях. Вместо прямого запрета – множество нюансов. В религии этого мира не было истории со змеем искусителем, изгнанием из рая, как не было и самого понятия рая. Значит, табу на секс не религиозного характера. Хотя, может, я не знала какого-то мифа. Все, что знала – это рассказы маленькой девочки с ее пониманием. Хорошо бы расспросить кого-нибудь. Например, служанку, которая укладывала мне волосы в этот момент.

Только как начать? Попробую посплетничать.

– А что, Лили, часто у вас барышни выходя замуж девственницами?

Служанка, не прерывая работы, уточнила:

– У нас, ваша милость?

– Ну да, здесь, в Саграде.

– В городе, может, и выходят, кто их знает. А у нас, то есть в моем селении, почти никто.

– Вот как? Откуда ты знаешь? Такое же скрывают, разве нет?

– Как скроешь, когда уже есть ребенок или двое, – резонно заметила девушка.

– И что, с детьми берут замуж?

– Конечно, ваша милость, даже еще охотнее! Если девицей возьмешь, еще неизвестно, может, она бесплодна. А тут сразу ясно: рожать умеет, не придерешься! Моя матушка так замуж и вышла. Аж до двадцати одного в девках проходила, а как только я родилась, так сразу и жених сыскался!

Меня удивило такое утилитарное отношение к семье и детям.

– Нда, а у нас не так…

– Знамо дело, у вас, благородных, все не так, – сказала она, неверно истолковав “у нас”. – Господа заботятся свой род продлить, а не соседа. Поэтому и женятся на девственницах, чтоб быть уверенными в своем отцовстве, значит.

– А вот я слышала… – я выдержала театральную паузу, – кто-то заводит себе любовников, это легально?

– Ой, нет, конечно! А кто заводит? – заглотила наживку Лили.

– Не волнуйся, не твоя госпожа.

Лили, подавив разочарованный вздох, сделала подобострастное выражение.

– Сеньора Рансия всегда очень сдержанная и принципиальная, никогда не показывается в одиночестве и тщательно блюдет все обычаи. Ее будущему мужу не в чем будет ее упрекнуть.

Хорошо шифруются, значит, если даже домашние ничего не подозревают. Или Марсель ошибся, и никого у нее нет.

– Ладно, хватит болтать, заканчивай с прической, а то мы не успеем к началу.