Эмуляция: Иллюзия Контроля

Глава 7

Демонический план, Утес Семи Грехов, замок Владыки Кровавого Молота.

На высоком утёсе, нависшем над кроваво-красным озером, словно над бездной, стоял замок — чёрный силуэт на фоне мёртвого неба, изуродованного вечным багровым светом. Каменные башни вздымались к небу, как когти древнего зверя, цепляясь за мрак. Их острые шпили терялись в клубящейся сизой дымке, что сочилась из разломов в воздухе, точно сама реальность не выдерживала присутствия этого места.

Стены замка были сложены из тёмного, почти черного камня, будто обугленного в аду. В его поверхности угадывались искажённые лица — кричащие, корчащиеся, вечно запертые в камне, как напоминание о тех, кто пытался бросить вызов его хозяевам. Мрачные горгульи свисали с карнизов, извиваясь в застывших позах, и казалось, что они вот-вот оживут, если ты посмотришь на них слишком долго.

Узкие окна, вытянутые, как щели между ребрами, испускали тусклый багровый свет, напоминающий внутреннее свечение гниющего тела. Порой этот свет мигал, будто замок дышал — медленно, тяжело, как умирающее чудовище, которому слишком долго не давали покоя.

Врата были исполинскими — вырезанными из чёрного металла, усеянного древними рунами. Они пульсировали слабым инфернальным жаром, словно ждали приказа открыться. За ними — вечная ночь, коридоры, где не было эха, только шёпоты. Голоса, которых не должно быть.

В самом большом зале этого замка, где даже тьма казалась живой и вязкой, на троне, сложенном из костей его врагов, восседал гигантский воин. Его силуэт терялся в тенях, сливаясь с угрюмым великолепием готического зала. Броня, покрытая рунами и шрамами от древних битв, была столь массивна, что сама по себе внушала трепет. Казалось, если бы она рухнула — пробила бы сквозь каменный пол залов весь замок до самого подножия утёса.

У подножия трона покоился молот. Он был громадным — из тёмного кроваво-красного металла, с рукоятью, толще человеческой ноги. По его поверхности время от времени пробегали всполохи багрового света, будто оружие было не выковано, а выросло из чего-то живого. Он дышал. Глухо, тяжело, как спящий зверь, мечтающий о бойне.

За спиной воина на стенах горели чёрные факелы, чей огонь пылал ярко красным пламенем, отбрасывая колышущиеся тени на барельефы с изображениями пыток, бойни и древних ритуалов. Каждый барельеф двигался — не всегда, но иногда. Изменяя позы. Меняя лица.

Пол зала был залит черным стеклом — застывшей лавой или чем-то похуже. Под его гладью угадывались искажённые силуэты, как будто кто-то или что-то навечно погребено в этом прозрачном аду, и теперь вечно наблюдает снизу за тем, что происходит в зале.

Воин не шевелился. Не дышал. Казалось, он давно умер, но смерть отказалась уносить его. Он был вечным памятником всему, что этот замок олицетворял — силе, страху и войне и бесконечному ужасу.

Но покой был нарушен.

Сквозь тяжёлую тишину, где даже огонь в факелах будто затаил дыхание, раздался глухой, потусторонний скрежет — широкие двери зала с дрожащим рёвом распахнулись, отзываясь эхом по каменным сводам. Словно сама твердыня возмутилась чьим-то присутствием.

В зал вошёл демон.

Его шаги гремели по стеклянному полу, и с каждым шагом под ним вспыхивали кроваво-красные сполохи, будто заключённые под стеклом души реагировали на его присутствие.

Его кожа была цвета свежей крови — влажная, почти сияющая в свете адского пламени. Широкие, кожистые крылья тянулись за ним, иногда расправляясь в стороны, будто напоминая, что перед всеми — не просто посланник, а существо, познавшее полёт сквозь штормы иных миров. Из его плеч торчали зазубренные кости, как отломанные клинки, а два изогнутых рога венчали череп, придавая облику первобытную дикость.

Демон остановился перед троном и опустился на одно колено, тяжело опираясь на рукоять изогнутого клинка. Его рогатая голова склонилась низко, почти касаясь пола. Даже могучие крылья, слабо шевелившиеся за спиной, на миг замерли в абсолютной тишине, как будто сама тьма затаила дыхание.

— Владыка, — произнёс он. Голос был хриплым, словно прокатился сквозь раскалённые горнила. — Он обрёл первый аспект. Пора.

Ничто не изменилось.

Ни всполоха. Ни звука.

Казалось, трон и его мрачный хозяин не отреагировали вовсе, словно слова демона были сказаны в пустоту. Но спустя короткий, наполненный напряжением миг по телу воина пробежала дрожь — глухая, рвущаяся изнутри. Броня скрипнула, медленно сжимаясь, словно сама пыталась удержать того, кто вот-вот проснётся.

А затем — раздался резкий, судорожный вдох.

Он был громким. Он был тяжёлым. Он был первым.

Как будто грудь воина до этого веками была запечатана, и теперь он вновь позволил себе вдохнуть мир. Вдохнуть запах крови, пепла и битвы. Замок отозвался на это дыхание — где-то вдалеке зазвенели цепи, сама структура зала словно простонала.

Воин медленно поднял голову. За шлемом нельзя было разглядеть его лица, но каждый мускул, каждая линия позы говорила об одном: он проснулся.

Его правая рука, покрытая потрескавшимся латным рукавом, медленно потянулась вниз и обхватила рукоять кроваво-красного молота.

Молот вздрогнул от прикосновения, багровые всполохи вспыхнули ярче, и металл застонал от предвкушения. Казалось, оружие было готово вырваться вперёд и сокрушить всё, что попадётся на пути.

— Ты знаешь, что делать, Валтраксион, — хриплый голос Владыки Кровавого Молота прозвучал, как удар железа по камню. Он не был громким — но каждый звук, каждое слово резало по воздуху, проникая прямо под кожу, пробирая до самых костей. — Созывай легионы. Пусть пламя пожрёт границы. Пусть старые врата откроются вновь.

Он сделал паузу, и затем добавил, медленно, с особым нажимом:

— И не забудь про девчонку.

Тень прошла по лицу демона. Он не осмелился поднять глаз, но выражение его стало звериным. На губах заиграла злая, предвкушающая улыбка, в которой не было ни капли милосердия — только голод, только жажда битвы.

— Да, Владыка, — прошептал Валтраксион, и слова эти были сродни обету. — Легионы поднимутся из пепла, и кровь вновь оросит землю.

Он встал, расправил крылья, и в ту же секунду его тело начало окутывать черное пламя — вязкое, как смола, живое, как плоть. Мир вокруг него задрожал, искажаясь, пока не прогремел всполох портала, унося демона прочь.

Владыка остался один. Молот в его руке пульсировал в такт его дыханию.

Скоро… Он снова выйдет на поле битвы. Совсем скоро.

Кровавый Шпиль, Дом Алого Когтя

— Господин, миледи Луана… — Брон стоял в полутени, опустив голову, голос звучал сдержанно, но в нём пряталась тревога. — Она сбежала.

Раздался резкий, сухой кашель. Владелец кабинета, до этого спокойно потягивавший напиток из хрустального бокала, поперхнулся, едва не уронив его. Изящные пальцы дрогнули, а тонкие вены на тыльной стороне ладони проступили с пугающей отчётливостью.

На мгновение иллюзия рассыпалась.

Молодое, безупречное лицо — с точёными скулами и безупречно уложенными волосами — в одночасье покрылось сетью глубоких морщин. Кожа потускнела, щеки ввалились, глаза потухли. С кресла на Брона смотрел не величественный магнат или лорд, а древний старик, которого время уже приговорило… но он отказался уйти.

Только миг — и всё исчезло. Облик восстановился, взгляд прояснился, и вновь перед ним сидел спокойный, собранный мужчина с холодной усмешкой в уголках губ.

Брон молчал. Он видел — но сделал вид, что ничего не заметил. Знал своё место. У хозяев не должно быть слабостей, даже временных. Особенно у этого хозяина.

— Как? — голос был тихим. Без ярости. Но от него ледяная дрожь пробежала по позвоночнику.

— С помощью портала, господин. Не нашего. Кто-то помог ей. Мы нашли след… фрагмент нестабильного эфира. Она ушла в другой мир. В область, куда нам не пройти — портал не отследить.

Повисла гробовая тишина. Даже магические лампы, озаряющие кабинет, будто приглушили своё свечение, подчиняясь напряжению в воздухе. Воздух сгустился, стал вязким, как перед бурей. Слова Брона — уже сказанные и ещё не сказанные — висели в пространстве, как предвестие беды.

— И ещё… — начал Брон, но замолк. Слова застряли в горле. Он сжал кулаки, склонив голову ещё ниже, будто хотел укрыться от взгляда хозяина. — Провидцы… донесли. Цикл — последний. Больше не будет. Время… истощилось.

Хозяин не шелохнулся.

— И… — Брон сглотнул. — Владыка… проснулся.

На несколько секунд показалось, что само время остановилось. Затем медленно, будто под звуки невидимого набата, хозяин поднялся из-за стола. Движение было плавным, почти грациозным, но в нём чувствовалась чудовищная тяжесть — словно поднималось не тело, а нечто древнее, скованное печатями.

— Ты понимаешь, что это значит? — голос хозяина был спокойным, но под его гладью бушевал огонь. В нём чувствовалась не злость — решимость. Тяжёлая, неотвратимая, как шаг армии, идущей на осаждённый город.

Брон кивнул, не поднимая взгляда.

— Готовь лучших воинов, — продолжил хозяин, медленно вставая с кресла. — Не тех, кто красив на парадах. Тех, кто знает, как вырезать сердце из живого мира.

— Да, господин. Будет сделано, — слуга склонился ещё ниже, почти касаясь лбом пола. Затем, не поворачиваясь, вышел из кабинета спиной, как учили — медленно, с уважением, с грацией тени.

Оставшись один, хозяин на миг замер. Его взгляд остановился на старой книжной полке, где стояли не только тома, но и крохотная фарфоровая фигурка — балерина с отбившейся ногой, украшенная потускневшим золотом. Она стояла там десятки лет, возможно, века. Никто не трогал её. Никто и не смел.

— Луана… девочка моя… — произнёс он, и на губах появилась лёгкая, почти отеческая улыбка. Улыбка боли, сожаления, чего-то далёкого, но всё ещё живого. — Что же ты наделала…

Макс

Разум. Если бы аспект добавил мне мозгов и научил думать, я был бы рад — ведь поглощение чужой души и растворение её в своей — это больно. Твоя личность, твой характер, твои мысли… всё это меняется под напором древней души вампира, который добровольно отдал свою суть мне. Но его душа оказалась сильнее.

И если бы не добровольность этого действия, он бы сам сожрал меня и даже не запыхался — я был слишком слаб и наивен, полагая, что, победив Рикона, смогу силой забрать его аспект.

Но там, где не победили кулаки, победило слово. И я вдруг осознал себя неплохим таким переговорщиком — сыграть на чувствах, амбициях и страхах древнего вампира… это надо было постараться. Так что не буду себя сильно гнобить — иногда мозг у меня всё же проступает, и я им начинаю думать.

Правда, я действительно собирался выполнить обещание. А теперь, когда душа вампира стала частью меня — тем более.

Не уверен, сколько времени прошло с тех пор, как я применил на Риконе умение по поглощению аспектов, но, судя по количеству боли, которую я пережил, казалось — прошла целая вечность.

Но и это, в конце концов, закончилось. Затуманенный болью взгляд постепенно прояснился — я всё ещё находился в том же месте, в коконе внутри собственного разума. Только теперь я знал, как выбраться отсюда.

Но сперва я вчитался в системные сообщения, которые навязчиво висели перед глазами:

Поздравляем! Вы получили аспект [Разум].

Процент усвоения: 10 %.

Для увеличения силы аспекта поглощайте других носителей.

Ну, как обычно же, да? Я не обрёл полную силу аспекта, а всего лишь жалкие десять процентов. И теперь, чтобы довести мой уровень владения Разумом до ста, нужно сожрать ещё девять человек…

— Да ты издеваешься? — пробормотал я, воздев глаза к отсутствующему здесь небу. — Я что, похож на идиота, чтобы сожрать ещё девять человек? Кем я тогда стану?

В мозгу неожиданно вспыхнула мысль. Она не принадлежала мне. Чужая. Тихая. Скользкая, как капля масла в воде, но отчётливая:

«Ты можешь оградить свой разум от влияния. Душа изменится, но разум, запечатанный в изначальном виде, останется твоим. И ты не будешь испытывать внешнего воздействия на мысли и чувства.»

Рикон… Эта подсказка была как нельзя кстати, потому что я больше не собирался никого поглощать. Но теперь, если действительно существует такая возможность — сохранить себя, не стать чудовищем, — то почему бы и нет?

— Ты поможешь мне? — спросил я вслух, не ожидая ответа.

И не получил его.

Казалось, это была последняя мысль, которую Рикон смог донести до меня. Последний след его воли, растворившийся в моей.

Но стоило мне чуть расслабиться, как в мозг внезапно впилась игла — резкая, холодная, будто кто-то всадил шило прямиком в череп. Я дернулся, но не успел даже вскрикнуть — следом пришёл поток знаний. Грубый. Беспощадный. Как ледяная река, ломящая плотину, он хлынул внутрь, вышибая дыхание, вызывая тошноту, головокружение, паническое отторжение.

Каждый кусок информации был как удар.

Каждая истина — как плеть по нервам.

Похоже, Рикон всё же решил «помочь». По-своему. С лёгкой ноткой мщения за собственную гибель.

Я узнал не всё, но многое — как пользоваться аспектом и что с его помощью можно сделать. Все эксперименты Рикона с атрибутом, которым он посвятил сотни лет, а затем и с аспектом, который так и не успел раскрыть полностью, — теперь были мне доступны. Он не завершил свой путь, но даже достигнутого хватало с головой. Его наработки, его сила, его знания — всё это стало частью меня. И я мог воспользоваться их плодами.

Да, я всё ещё ограничен в этой силе. С настоящим обладателем Разума мне не сравниться — если дойдёт до прямого столкновения, он размажет меня, даже не вспотев. Особенно если играть по-честному, полагаясь лишь на сам аспект…

Но я не собирался играть честно.

У меня есть Хаос.

И Ненависть.

И Пламя, которое может сжечь всё вокруг.

Ладно, с этим будем разбираться потом. Как защитить свой разум — теперь я знаю. И та боль, что я испытал при поглощении души, действительно оказалась последним подарком от Рикона. Последним ударом напоследок.

Самое последнее знание, которое он передал, было наполнено смехом и злорадством — словно он до самого конца наслаждался возможностью причинить неудобство, пусть даже и перед уходом.

И если ещё пару секунд назад я ощущал в себе что-то чужое, чужеродное, что-то не своё — теперь всё исчезло.

Рикон ушёл. Окончательно.

И больше я его не услышу.

Пора было выбираться. Я вгляделся в окружающий меня туман и одной мыслью — чёткой, выверенной, структурированной — разрушил этот кокон.

Время всё ещё тянулось снаружи, и на меня тут же обрушилась буря чувств — густых, вязких, словно смола. Всё происходило замедленно. Я едва шевельнулся, но рука уже тянулась к горлу мёртвого вампира — и с холодной, механической точностью просто свернула ему шею. Даже если бы он ещё дышал, после такого точно бы не встал.

А потом — удар. Волна. Атрибут.

Ненависть навалилась с новой силой, яростной и слепой, пытаясь взять меня под контроль. Пыталась сжать, сломать, переплавить. Но теперь это было бесполезно — мой разум был чист. Яркий. Цельный. И он больше не даст себя разорвать.

Я держал атрибут. Держал полностью. Мог сдержать любой поток, любую волну, любое безумие, что пыталось прорваться внутрь.

Но вот тело — не могло.

Оно медленно разрушалось. Изнутри.

Если бы не прокачанная до предела регенерация, я бы уже превратился в сгусток всепоглощающего огня. Без формы. Без имени. Без цели. Просто — сжигающий хаос.

Хм…

Именно так всё происходило раньше, да?

Хаос сжигал моё тело, подчинял разум, захватывал душу — и превращался в живую, мыслящую, ненавидящую всё силу.

Которая уничтожала всё, что попадалось на пути. До тех пор, пока Система не перезагружала Цикл.

Но сейчас этого не произойдёт. Сейчася́держу контроль.

И, подчиняясь моей воле, Ненависть начала отступать. Медленно, неохотно, но послушно — как хищник, признающий силу альфы. А вместе с ней в привычное русло стало возвращаться и время. Пламя, охватившее моё тело, погасло, и звуки мира, отрезанные до этого плотной пеленой тишины, внезапно прорвались со всех сторон.

Особенно — крик Коса.

— … кс, твою же мать! Стой!

Я повернулся к нему и столкнулся с его изумлённым взглядом. Он замер на месте, в полушаге, будто застрял между движением и осознанием. Ещё секунду назад он бежал ко мне, пытаясь остановить, спасти — или, по крайней мере, не дать сгореть дотла.

Вот дурак. Сгорел бы. Ничего бы не смог сделать.

— Стою, — спокойно ответил я и усмехнулся. — И чего ты собирался сделать?

Кос моргнул. Раз. Другой. Он смотрел на меня, как будто не верил, что я действительно стою перед ним живой.

— Макс?.. Ты это как?..

— Рикон, — кивнул я в сторону неподвижного тела. — Он пожертвовал собой. Отдал мне свой аспект.

— Господин! — раздался знакомый голос. К нам подбежал Орин и, неожиданно для всех, опустился на одно колено передо мной. Он никогда не называл меня так. Только «хозяин», и то — с оттенком сарказма или дежурной лояльности.

«Господином» он звал только одного.

Рикона.

— Ты сделал это, — ко мне подошёл Сэм и положил руку на плечо. — Я выполнил свою цель. Довёл тебя до первого аспекта. Можешь прочитать мой разум, если хочешь.

Я вгляделся в его глаза — и обрывки мыслей начали поступать в мою голову. Они были разрозненные, расплывчатые, как шёпот сквозь воду. Человеческий разум не так-то просто читать — он не книга, он скорее лабиринт. И чтобы научиться разбираться в этих потоках, мне придётся тренироваться. Как мышцу. Постепенно, шаг за шагом.

Рикон передал знания, но не умения. Навыки — мои теперь. Моя задача научиться пользоваться этим даром.

— Ещё скажи, что дальше ты не знаешь, что произойдёт? — спросил я, с усмешкой.

— Дальше — нет, — с той же лёгкой улыбкой ответил Сэм. — По крайней мере того, что произойдет конкретно с нами.

— Ну ты и гад, — заржал Кос. — И почему нельзя было ничего рассказывать?

— Эффект бабочки, слышал про такое? Любое вмешательство в линию времени и отклонение от заданного вектора, может привести к непредвиденным последствиям. Если бы я рассказал, то Макс бы не справился. Вот и все.

— А строил из себя, — пробурчал Кос. — Я тебе это еще припомню.

— Договорились, — согласился Сэм. — Ну что, двигаемся дальше?

В этот момент из подвала вышла Катя и с удивлением уставилась на побоище. За ней — её родители, Артём и дядя Паша, а следом и ролевики. Все они растерянно осматривали происходящее: военные без сознания, останки вампиров и мёртвый хозяин Разлома — тот, кто приютил их… и, по сути, спас.

— А… зачем это? — выдавила Катя, не найдя других слов.

— Рикон поделился своим аспектом, — отозвался Кос. — Не совсем добровольно, но… поделился.

— Эм… ну ок, — пожала плечами Катя, быстро вычеркнув произошедшее из зоны активного восприятия. — А эти чего?

Она указала на лежащих без сознания военных.

— Устали. Решили отдохнуть, — пожал плечами я.

Нита, всё это время стоявшая немного в стороне, наконец подошла ближе. Несмотря на свою скорость, она, похоже, даже не пыталась вмешаться — и, судя по её взгляду, не собиралась. Противостояние с вампирами было ей… противоестественно. Слишком личное.

Она подошла к телу Рикона и присела рядом, на корточки.

— Так вот что с тобой стало… — пробормотала она. — Князь Рикон. Кровавый тиран. Убийца.

— Мы с тобой позже это обсудим, — сказал я ей, глядя прямо в глаза. Именно с неё я начну обелять его имя. Она первая должна узнать правду. — Нужно привести Егорова в сознание. И нам уже очень пора бежать на Турнир.

Элла молча подошла к военным, и с её рук сорвались четыре полупрозрачных облачка. Они мягко опустились на солдат, растворяясь в воздухе.

Егоров открыл глаза. Несколько секунд он безучастно смотрел в серое небо, будто не сразу понял, что снова в себе.

— И часто такое случается? — наконец спросил он, переводя взгляд на нас.

— Что тебя подчиняют и заставляют стрелять в своих? Нет, не особо, — ответил я. — Но бывает. Всё ещё хочешь на Турнир?

Остальные военные тоже начали приходить в себя. Кто-то схватился за голову, кто-то тихо матерился сквозь зубы. Подчинение подчинением, но они помнили, что делали. И это выбивало из колеи сильнее любого удара.

— Хочу, — кивнул Егоров и поднялся. В его голосе не было сомнений.

— Тогда привыкай, — Кос хлопнул его по плечу и громко заржал. Военные уставились на него в недоумении — весело ржущий в окружении трупов человек был им в диковинку. Но Косу было плевать, он так снимал стресс.

— Артём, — обратился я к парню, который с каким-то странным выражением рассматривал тело Рикона. — Ты не идёшь на Турнир. Твоя задача — помочь здесь, сдержать Хаос с помощью вакцины. И не смотри так на Рикона. Я не дам разобрать его труп на ингредиенты.

— Хм, жаль… — с неподдельным сожалением отозвался Артём. — Ладно. Впрочем, даже хорошо, что я туда не иду. Мне там реально делать нечего, а здесь я буду полезнее.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — сказал Егоров, внимательно изучая нашего «алхимика». — Тебя сопроводят в безопасную зону.

Когда все окончательно пришли в себя и перестали удивляться произошедшему, мы похоронили Рикона и его слуг. Организовали могилу на небольшом возвышении недалеко от подвала. Место получилось хорошее — с видом на разрушенный город.

А дальше… нас ждал Турнир.