Эмуляция: Иллюзия Контроля

Глава 2

Аэропорт находился недалеко от города, и когда мы подлетали, вид с высоты птичьего полёта был… мрачным. Земля содрогалась от непрерывной канонады — артиллерия не жалела снарядов, месила всё, что подходило к периметру. Громыхало так, что казалось: сама земля пытается стряхнуть с себя заразу.

Они удерживали линию. Едва. Ценой тонны стали и километров вспаханной земли.

По последним сведениям, Пастырь затаился. После первой волны, в которой он слил кучу своих мутантов, началась тишина. Опасная тишина. Они ушли вглубь города — в жилые кварталы, в бетонные коробки, в лабиринты улиц. И теперь там происходило нечто… странное. Егоров говорил, что разведка теряет дроны пачками — либо сигнал глушится, либо техника просто не возвращается.

Он же рассказал, что сейчас в верхах идут жаркие споры — стоит ли просто стереть город с лица земли. Взорвать. Сравнять. Забыть.

Но, скорее всего, этого не будет. Ни наше руководство, ни «партнёры» с Запада не решаются. Слишком много крикунов, слишком много слов о «гуманности». Они до последнего будут отстаивать позицию, что возможно, внутри остались выжившие. И незаражённые.

Морально, конечно, оно вроде бы правильно.

А с точки зрения надвигающегося апокалипсиса — нифига.

По последним данным — в нескольких точках мутанты уже прорвали линию обороны. И если среди них были те самые бомбы — ближайшие города уже обречены. Тикающий таймер. Только никто не знает, на сколько он установлен.

Нужна эвакуация городов в тех направлениях, где были прорывы. Пастырь пополнит свою армию и пойдет дальше, захватывая все больше и больше территорий. Тут без вариантов.

Я поделился своими мыслями с Егоровым. Он лишь покачал головой. Медленно. Устало.

— Я знаю, — тихо сказал он. — Но убедить в этом начальство я уже не в силах. Нас отпустили только потому, что появился шанс — вакцина. И даже эта операция настолько засекречена, что по всей стране о ней знают… максимум десять человек. Пришлось за одно утро снять нескольких генералов, чтобы это провернуть.

Он замолчал, глядя в иллюминатор. Небо за ним было ровным, серым, спокойным — как будто не внизу, под облаками, шёл бой за выживание человечества.

А я смотрел вниз. Туда, где гремела артиллерия. Где земля разламывалась от взрывов. Где Хаос вгрызался в наш мир.

Егоров… Оказывается, он совсем не тот, кем казался.

Я-то думал — просто особист. Штампованный офицер. Максимум — координатор. А он — человек, который может снимать генералов и выходить на президента.

За один день.

С одним только намерением — дать нам шанс.

Интересно… кто же ты на самом деле, Дмитрий Егоров?

— Они ещё не до конца осознали, — сказал Сэм, глядя куда-то в серое небо за окном. — Но это нормально. Ещё пара городов — и тогда поймут. Поймут, что ни одного хаосита отпускать нельзя. Ни одного.

Он замолчал и уставился в иллюминатор. Как будто выдохнул лишнее. Как будто сказал всё.

— Ты сказал «А», говори и «Б», — не выдержал Кос. — Сколько у нас вообще есть времени? На всё. На Турнир. На вакцину. На спасение грёбаной планеты.

— Времени… — Сэм чуть склонил голову и хмыкнул, почти беззвучно. — Его нет.

Он развернулся к нам и впервые за долгое время посмотрел прямо, без тумана, без ускользающего взгляда.

— Но знай: всё идёт так, как нужно. Пока — мы вполне успешно используем последний шанс.

— «Пока» — вот это смущает, — пробормотал я себе под нос, но он уже снова смотрел в окно, словно разговор закончился.

— Тебе бы тоже в эмо перекраситься, что ли, — с лёгкой ухмылкой сказала Катя, разглядывая Сэма. — Будете с Эллой парочкой — не зря же вам выпали аспекты. А что? Смотритесь хорошо вместе — мрачные, неразговорчивые, боги Времени и Пустоты. Прямо идеальный дуэт для конца света.

— Так! — перебил её Кос, возмущённо подняв палец. — Не отбирай мой хлеб! Шутки и прибаутки — это моё священное призвание. От рождения, между прочим!

— Ты уволен, — отрезала Катя и не выдержала — засмеялась. Смех вышел заразительным, лёгким, будто разрядил воздух, и я тоже улыбнулся.

Я оглядел свою команду — даже Нита теперь не выделялась из общего вида. Чтобы не смущать окружающих и не привлекать к себе лишнего внимания, ей выдали вполне современную одежду, которую можно было накинуть поверх её кожаной брони. И шлем — почти такой же, как у Кати и Орина. Смотрелась она теперь как полноценный боец из нашего мира, даже хвост удалось спрятать под одежду.

Нита не отлипала от иллюминатора. Даже Кос, со всеми своими навязчивыми попытками втиснуть в её голову лор по Вахе, не мог её оттуда оттащить. Она с восторгом разглядывала землю внизу, залипая в непрерывный поток впечатлений.

— В нашем мире только на драконах можно полетать, — сказала она, не отрывая взгляда, когда Кос в очередной раз попытался втянуть её в священную войну Империума против ксеносов. — Но попробуй полетай… Это ж огромная, десятиметровая, огнедышащая тварь, которая жрёт всё подряд без разбора. Драконов не приручают. Это невозможно. Они слишком агрессивны.

— О, у вас там драконы есть? Охренеть! — воскликнул Кос и теперь уже девушке пришлось отбиваться от его вопросов и нехотя рассказывать о драконах.

Аэропорт был переполнен военными. Они прибывали сюда пачками — самолёт за самолётом, колонны техники, ящики с маркировкой, люди в броне. Носились по территории, создавая на первый взгляд хаос, но приглядевшись, становилось ясно — это не беспорядок. Это работа.

Каждый был занят делом. Конкретным. И никто не отлынивал. Здесь не было срочников или новобранцев, таскающих коробки, делая вид, что заняты. Только профессионалы. Сухие, точные, собранные. Те, кто уже воевал. И не один раз.

Может, кого-то из них вообще выдернули прямо с поля боя. Перебросили с горячей точки сюда, на более «важное» задание. Стало интересно — а где сейчас у нас вообще горячо? Где мы «продвигаем свои интересы» с помощью штыков и автоматов?

Я как-то и не интересовался. Не до того было.

Но, глядя на этих бойцов, я понял — если уж эти сюда приехали, значит, власти все-таки понимают всю серьезность ситуации.

— Майор Белов. Здравия желаю, товарищ полковник! — к нам уверенным шагом подошёл военный. Голос — чёткий, громкий, с командными интонациями. Человек явно знал, как и когда входить в кадр.

И вид у него был соответствующий — не как у остальных. Если вокруг форма у всех сводилась к стандарту, не отличалась ничем, кроме количества нашивок, то у этого всё было иначе. Полный кастом: форма сидела, как влитая, явно пошита на заказ и подогнана под конкретную фигуру и задачу. Ни складочки, ни излишка, даже броня не мешала движению.

Он выделялся. Сильно.

А Егоров… оказывается, полковник. Полковник ФСБ.

Охренеть.

И при этом ещё и наш человек. Мир продолжал удивлять.

— Без званий, — кивнул ему Егоров и крепко пожал руку майора. — Твои готовы?

— Да, в полной готовности, — подтвердил Белов. — Когда выступаем?

— Коридор откроется примерно через час, — ответил Егоров, бросив взгляд на часы. — С двух других направлений выдвинутся группы для отвлечения внимания и будет работать артиллерия. Наша задача — пройти незаметно и доставить их к нужной точке.

Егоров указал на нас, и я уже был готов к очередной волне пренебрежения от майора — профессионального военного, всю жизнь посвятившего себя шаблонной войне и «правильным» убийствам. Он вполне мог посчитать нашу шайку дилетантами. Но в его взгляде читалось не презрение, а искренний интерес.

— Видел вас в деле, когда изучал материалы, — кивнул он, окидывая нас внимательным взглядом. Особенно задержался на моём молоте, который я предусмотрительно «погасил» — летать с горящим факелом в самолёте всё же не лучшая идея. — Эта ваша Система… Она действительно усиливает людей? Мои бойцы смогут подключиться к ней? Я, конечно, читал материалы, но хочется услышать мнение из первых уст?

Белов меня удивил — он сразу увидел в происходящем шанс усилиться. Его не смутило, что мы выглядим как сборище фриков. Наоборот, его интересовало, как сделать свой отряд ещё смертоноснее и эффективнее. За это — жирный плюс.

Кос тоже явно одобрил подход майора, скорчив довольную мину.

— Максим, — представился я и протянул руку, которую военный крепко пожал. — Да, действительно можно серьёзно усилиться. Вот этот молот, к примеру, весит около ста килограмм.

Я легко взмахнул оружием, демонстрируя его вес и контроль.

— И за счёт прокачанной силы и своего атрибута я могу им спокойно пользоваться. Без перегрузки, без последствий.

— Хм, — покачал головой Белов. — У меня не было таких данных. Не думал, что усиление может быть настолько мощным.

— Повезло, — пожал я плечами. — У меня были все возможности прокачивать характеристики.

— Или не повезло, — хмыкнул Сэм за моей спиной.

Я кивнул. Тут уж как посмотреть.

— Пойдёмте, познакомимся с командой. У нас будет час, чтобы поболтать, — прервал нас Егоров, не терпящим возражений тоном.

Майор Белов повёл нас по техническому коридору, широкому и прохладному, пахнущему металлом и гарью, и вывел в одно из помещений аэропорта, которое теперь полностью отдали под нужды военных. Здесь квартировал отряд, тот самый, что поведёт нас к Разлому — в самую гущу происходящего.

Когда мы вошли, разговоры стихли почти мгновенно. Ещё мгновение назад доносились обрывки фраз, кто-то шутил, кто-то обсуждал снабжение или дорогу, но всё это оборвалось, как по щелчку. Бойцы разом выпрямились, кто-то встал, кто-то замер с кружкой в руке, развернувшись к нам.

Смотрели на нас внимательно, без враждебности, но с долей настороженного интереса. Мы, в отличие от них, выглядели как персонажи из другого мира. Потому что так и было.

Конечно, в идеале я бы обошёлся без сопровождения. Нам не нужен был конвой — мы сами себе сила. Но едва я обмолвился об этом, Егоров тут же отрезал, без обсуждений: никаких «самостоятельно». Контроль, координация, военное прикрытие. Таков приказ. Лучше не рыпаться — сделать, как сказано.

Меня это, если честно, немного напрягло. Не люблю, когда на мне висит поводок, даже символический. Но потом вспомнил, как быстро все завертелось в родном городе. Как стремительно рухнуло всё, что мы считали стабильным. И как быстро власти поняли: с нами лучше по-хорошему. Успокоился.

Это всё ненадолго. Временная мера. А лишняя поддержка в этом аду — не помешает.

Да, скорее всего, эти ребята — крепкие, надёжные, с ухмылками и профессиональной выдержкой — погибнут. Может, уже завтра. Может, через несколько часов. Но мне нужно привыкнуть: люди вокруг будут умирать. Много. Постоянно.

Моя задача — вытащить своих. Свою команду. Всё остальное — потом.

— Вольно, — коротко бросил Егоров и направился к импровизированной кухонной зоне, где на плитке едва слышно посвистывал чайник. Он молча налил себе кофе, не глядя ни на кого, будто был здесь не полковником, а просто уставшим человеком, которому нужна пауза.

Военные тут же расслабились. Кто-то откинулся на спинку стула, кто-то вернулся к недопитому чаю, но взгляды с нас не сводили — цепкие, внимательные. Интерес прятался за масками спокойствия, но он был.

Это они ещё Ниту не видели, — подумал я, скользнув взглядом в её сторону. Она предусмотрительно надела шлем ещё перед выходом из самолёта, закрыв лицо. Учитывая, насколько отличается её внешность от местных стандартов, это было разумно. Даже Кос с этим не спорил.

— Парни, знакомьтесь. Это те, кого мы будем сопровождать, — сказал Белов, указывая на нас. Мы всё ещё стояли в проходе, молча. — Подробности задачи озвучит полковник Егоров. Он отвечает за операцию и идёт вместе с нами.

— Вы все знаете, что делать и как, — сказал Егоров, отхлёбывая дымящийся чёрный кофе из кружки. Он вышел в центр комнаты и посмотрел на военных: — Командование остаётся за майором, я не буду лезть в ваши дела. Цель миссии — вытащить одного важного человека из города и довести команду Максима до цели.

Вообще, стоило бы серьёзно задуматься о мотивах Егорова и о тех рычагах влияния, которыми он располагает. То, как ему удалось выбить разрешение на эту миссию, несмотря на всю бюрократию, панику и общую неразбериху — это что-то за гранью понимания. Он не просто пробил стену — он её снес, и при этом остался на ногах.

Без него мы бы, скорее всего, до сих пор торчали в стерильных белых камерах, пока над нами ставили бы эксперименты — изучали бы структуру Хаоса, природу наших атрибутов и вели бы бесконечные допросы «ради безопасности».

И всё, что мы могли бы сделать в таком случае — это сидеть и бессильно наблюдать, как наш мир умирает. Через экран. С чашкой чая в руках и наручниками на запястьях.

Но это было неприемлемо. Сидеть, ждать, наблюдать — не в моих правилах. Я слишком хорошо понимал, что нашему миру приходит конец. Какими бы крутыми ни были технологии, сколько бы танков и самолётов ни бросили в бой — это ничего не изменит. Хаос не победить ракетами. Его нельзя сжечь, расчленить, заморозить или похоронить под тоннами бетона.

Можно уничтожить только то, что видно. Только внешние проявления. Но сам Хаос уже здесь. Он пробрался, укоренился, пустил щупальца в реальность. Мы лишь наблюдаем агонию — медленную, мучительную. И всё, что можно сделать — попытаться эту агонию хоть немного отложить. Протянуть время. Найти лазейку. Дать шанс выжить хотя бы кому-то.

Я не мог себе позволить ничего не делать. Не после всего. Не после того, что мы уже пережили.

— Нас будут поддерживать с двух сторон — их задача будет отвлечь внимание и стянуть силы противника к местам прорыва, — начал инструктаж Белов. — Все, что касается зараженных, мы берем на себя — они вполне дохнут от пули в лоб. Но системные монстры защищены от огнестрела, поэтому в дело вступает ваша команда.

Белов хмуро оглядел нас всех, будто ждал, что кто-то начнёт умничать. Но даже Кос, обычно самый голосистый в таких ситуациях, лишь хмыкнул и пожал плечами, промолчав.

— Пока я командую операцией, — жёстко произнёс майор, — я не потерплю ослушания приказов. Скажу — падаете. Скажу — прыгаете. Ясно?

— Ясно, — ответили мы хором, как по уставу.

Он может и дальше кичиться своей властью и опытом, если это поможет ему чувствовать себя на месте. Мне, если честно, было всё равно. Пока он делает свою работу, пока ведёт нас к цели — пусть. Конфликты на ровном месте нам сейчас точно не нужны. Мы в одной лодке, и его люди, хочешь не хочешь, рискуют своими жизнями ради нашей миссии.

Да, конечно, по факту на кону стоит судьба всей планеты, а может и Вселенной. Но кому, кроме нас, до этого дело есть? Все остальные — просто винтики в системе. Как бы это ни звучало.

Уф. От таких пафосных мыслей у меня даже глаз дёрнулся. Надо перестать раздувать в себе синдром избранного и попридержать этот навязчивый комплекс «главного героя». Хотя… а что мне ещё остаётся? Какие радости вообще остались в этой жизни?

Кровь. Смерть. Хаос.

Весёленькая перспектива.

Дальше я уже особо не вслушивался — Белов раздавал указания своим бойцам, распределял роли, делал вид, что проводит серьёзный инструктаж. Но, по факту, всё это выглядело как показуха.

Ребята в его группе слушали вполуха, кто-то кивал, кто-то лениво поправлял снаряжение. Было видно — не первый раз идут в пекло. Они знали своё дело. Знали, кто что делает и зачем. Эти не нуждались в подробных объяснениях — они прошли вместе через столько дерьма, что и без слов понимали друг друга.

У них в глазах не было страха. Только концентрация. Спокойствие перед бурей. Настоящие профи.

Даже немного завидно.

Хотя и моя команда выглядела так, будто собралась не на миссию, а на пикник.

Кос, развалившись поудобнее, сосредоточенно точил печеньки и запихивал в себя всё сладкое, что осталось. Периодически он пытался впихнуть еду Ните, у которой был активирован режим «учёба» — она сидела в шлеме, вытянувшись, как на параде, и внимательно впитывала каждый звук из инструктажа. Для неё всё это действительно было в новинку, и она ловила каждое слово, будто боялась упустить что-то важное.

Сэм ковырялся в планшете, раз за разом что-то пересматривая, и время от времени показывал фрагменты Элле. Та бросала на экран равнодушный взгляд и тут же снова уходила в себя — погружённая в свои мысли, холодная и отстранённая, как всегда.

Катя… Катя просто спала. Прямо сидя, подперев голову рукой. Орин с завидной регулярностью тыкал её локтем в бок, когда она начинала сопеть слишком громко. Безуспешно. Она даже во сне выглядела уверенной.

Бойцы, что тут скажешь.

— До выхода десять, — наконец завершил инструктаж Белов, и мы резко подобрались.

Пора вытаскивать своих. И постараться не сдохнуть.