Электро: Протокол "Тираниум"

17. Смерть 2.0

Я устало опустился на кушетку, чувствуя, как раны, оставленные заражённой старухой, пульсируют всё сильнее с каждым применением способностей. Боль становилась почти невыносимой, словно старые травмы открывались заново при каждом использовании силы.

Подумав было сконцентрироваться на своём теле, чтобы разобраться в причинах происходящего, я тут же отбросил эту идею. Усталость тяжёлым грузом давила на плечи — организму был необходим отдых.

Тираническая энергия бывшей хозяйки квартиры всё ещё витала в воздухе, но постепенно рассеивалась. Интересно, другие заражённые попытаются проникнуть в квартиру? Зачем старуха так плотно закрыла окна? Может она сделала это специально, чтобы другие не могли увидеть, что происходит внутри помещения?

Мои мысли переключились на анализ всех встреч с заражёнными. В памяти всплыл первый день этого кошмара, когда заражённый прыгнул с окна и пополз прямо на невидимку. Другие заражённые не могли учуять выжившего, но тот, кто видел мужчину, точно знал его местоположение.

Вспомнился случай на балконе Петровича — заражённые увидели меня и больше не отводили взгляд, будто точно знали, где я нахожусь. История в квартире Полины… От заражённых, которые однажды увидели свою жертву, практически невозможно скрыться.

Всё это наводило на определённые мысли. Похоже, они способны видеть энергетические следы выживших, совсем как я могу видеть их ауры, пропитанные тиранической энергией. У некоторых из них эта способность развита слабее — например, двойка на балконе в первый день не могла меня обнаружить, пока не увидела. Но те, кто установил зрительный контакт, больше никогда не теряли след.

Чем больше я размышлял об этом, тем более верной казалась моя теория. Похоже, заражённые действительно обладают способностью чувствовать энергетические следы выживших, и эта способность становится особенно острой после визуального контакта. Это объясняло многое из того, что я видел раньше и давало новое понимание природы их охоты.

Но усталость всё сильнее давала о себе знать. Нужно было отдохнуть, восстановить силы и обдумать всё более детально позже. Сейчас же главное — дать организму возможность восстановиться, пока есть такая возможность.

Я обвёл взглядом помещение, и внутри всё сжалось от осознания — оставаться здесь дольше смерти подобно. Трупный запах, словно ядовитый туман, наполнял комнату, становясь всё гуще и удушливее. Он пропитывал одежду, оседал на языке металлическим привкусом смерти. Ещё немного, и этот смрад убьёт меня не хуже любого заражённого.

Собрав остатки воли в кулак, я достал последнюю банку сгущёнки. Сладкая масса — мой последний источник сил перед новым этапом пути. Дрожащими руками открыл банку, и густой, приторный аромат ненадолго заглушил вонь смерти. Я жадно глотал густую жидкость, пока она не кончилась.

Поднявшись, я направился к двери, стараясь не наступать на скрипучие доски пола. Каждый шаг отдавался в ушах грохотом, хотя на самом деле я двигался почти бесшумно.

Закрыв глаза, я попытался сосредоточиться. Энергия текла сквозь пальцы, словно жидкий металл. Я пытался уловить малейшие колебания за дверью — ни души. Попытался расширить зону восприятия до лестницы, но мои способности пока отказывались работать на таком расстоянии.

Использовать грозового феникса как разведчика? Нет, это слишком рискованно. Управление им требует полной концентрации и огромных затрат энергии. Если что-то пойдёт не так, у меня не останется сил для защиты.

Левая рука медленно покрылась сетью электрических разрядов. Молнии заплясали на коже. В правой руке надёжно устроилась бита.

Медленно, миллиметр за миллиметром, я приоткрыл дверь. Скрип петель показался оглушительным в этой гнетущей тишине. Свежий воздух подъезда ударил в ноздри, и я с наслаждением вдохнул его полной грудью — холодный, чистый, пахнущий дождём и пылью. Но тут же почувствовал, как зловоние из квартиры начало просачиваться в лестничную клетку, заполняя пространство.

Каждый шаг давался с трудом. Я двигался к лестнице, прислушиваясь к каждому шороху, к каждому звуку. Стёкла поскрипывали под ногами, но я старался ступать как можно тише. Дверь оставил приоткрытой — может пригодиться как путь к отступлению.

Подъезд встретил меня полумраком и прохладой. Пыльные окна пропускали тусклый свет, рисуя на выцветших стенах узоры. Где-то наверху капала вода, а внизу слышалось странное шуршание. Впереди простирался путь — путь к спасению или к новой опасности. Но оставаться на месте было равносильно самоубийству.

Я медленно спускался по лестнице, стараясь не шуметь. Пятнадцатый этаж встретил меня зловещей тишиной и полумраком.

Всматриваясь в темноту лестничной площадки, я не замечал никакого движения. Казалось, путь был свободен. Но расслабляться было рано. Адреналин бурлил в крови, обостряя все чувства.

Сделав всего несколько осторожных шагов вниз, я вдруг услышал едва уловимый шорох над головой. Время, словно замедлилось в сотни раз. В этот момент из темноты с потолка на меня ринулся маленький заражённый — его глаза светились неестественным светом, а движения были дёргаными и стремительными.

В тот же миг снизу донёсся топот — трое заражённых быстро поднимались по лестнице, их хриплое дыхание эхом отражалось от стен. Реакция сработала на пределе возможностей. Моя левая рука, окутанная электрическими разрядами, молниеносно метнулась вперёд, выпуская грозового феникса.

Сгусток смертоносной энергии, обрётшая форму, с пронзительным треском, напоминающим крик настоящей птицы, устремилась к летящему ребёнку-заражённому. Первоначальная цель — грудь — изменилась в последний момент. С невероятной скоростью я взял феникса под контроль и направил смертоносный заряд прямо в голову маленького существа.

Молния, повинуясь моей воле, тут же устремилась вниз. Заражённые двигались быстрее, чем я мог поменять траекторию, но я нашёл решение — металлические перила стали идеальной проводящей поверхностью. Молния ударила в них с оглушительным грохотом, а затем, словно отскакивая от зеркала, поразила голову первого заражённого снизу, после чего перескочила на второго.

Когда заряд иссяк, грозовой феникс рассеялся в воздухе, оставив после себя лишь запах озона. Наблюдая за этим смертоносным танцем молний, я отметил важный тактический момент: металлические предметы, от которых могла отскочить молния, тоже считались промежуточными целями. Первой целью был ребёнок, второй — перила, третьей и четвёртой — заражённые внизу.

Третий заражённый снизу, увидев гибель товарищей, издал яростный, полный ненависти рык и ринулся вперёд, пытаясь сократить расстояние. Его глаза горели жаждой убийства, а движения были стремительными и непредсказуемыми. Но я был готов.

Отступив на несколько шагов назад, я оставил на ступеньке электрические метки — едва заметные следы энергии, которые ждали своего часа. Когда заражённый, уже готовый к прыжку с нижних ступеней, приблизился к меткам, они активировались с оглушительным разрядом. Электрический импульс парализовал существо на критически важные доли секунды.

Не теряя ни мгновения, я взмахнул битой. Мощный удар пришёлся точно в височную долю противника, проламывая череп и заканчивая бой. Я чувствовал, что каждое новое сражение учило меня использовать свои способности всё эффективнее, открывая новые тактические возможности в этой смертельной игре на выживание.

Тяжело дыша, я огляделся вокруг. Четыре тела лежали на ступенях, а я уже стоял, держа руку с молниями наготове.

Я продолжил спуск, каждый шаг давался с огромным трудом. Мышцы горели от перенапряжения, а в лёгких словно застрял ком. Силы таяли с каждой секундой, но квартира Полины была уже близко — всего несколько метров. Внезапно снизу донёсся оглушительный топот множества ног. Не раздумывая ни секунды, я бросился вперёд, молотя в знакомую дверь обеими руками.

— Полина! Полина, это я! Открой! — кричал я что есть мочи, уже слыша, как заражённые неумолимо поднимаются на этаж. За дверью стояла мёртвая тишина, ни шороха, ни движения.

Резко обернувшись, я увидел шестерых заражённых, несущихся прямо на меня с безумными глазами и протянутыми руками. Не теряя ни мгновения, я выпустил грозового феникса в стремительную атаку. Молния ударила первому противнику прямо в голову с оглушительным треском, а затем, повинуясь моей воле, перескочила на головы ещё троих, оставляя после себя обугленные следы.

На площадке оставались ещё двое заражённых. Чувствуя, как усталость наливает руки свинцом, я ринулся к квартире, из которой недавно была устроена засада. Дверь оказалась открытой. Скрюченные руки уже тянулись ко мне, но я успел активировать электрические метки. Подъезд озарился призрачным светом, давая мне драгоценные секунды, чтобы скрыться внутри.

Один из заражённых успел просунуть голову между дверью и косяком. Но я ударил его битой с такой силой, что хрустнули кости лица, отталкивая назад, и захлопнул дверь. Из последних сил я закрыл все замки, слыша, как снаружи беснуются заражённые, дёргая ручку с такой силой, что дверь дрожала.

Резко развернувшись, я приготовился к худшему — к тому, что из квартиры на меня выскочит новая орда заражённых. Но пока было тихо. Мой организм, работавший на пределе возможностей, начинал сдаваться. Мышцы отказывались слушаться, зрение затуманивалось, но я упрямо двигался вперёд. Я понимал: если сейчас расслаблюсь и не проверю безопасность, меня просто разорвут на части.

К моему удивлению, квартира оказалась относительно целой. Да, повсюду были следы борьбы — размытые тёмные пятна крови на полу, разбросанная мебель и вещи, словно здесь прошёл ураган. Но окна были целы, хотя и не зашторены. Я старался держаться от них как можно дальше.

Собрав остатки сил, я добрался до ванной комнаты. Закрыл дверь на замок и попытался придвинуть тяжёлую ванну к двери. Силы почти покинули меня, руки дрожали, а в глазах темнело. Я смог лишь слегка сдвинуть её, так что край ванны едва касался дверного полотна — жалкая преграда, но лучше, чем ничего.

Не чувствуя ни рук, ни ног, я опустился в ванну. Холодная эмаль казалась обжигающе ледяной. Организм словно отключался сам собой, сознание уплывало, но я изо всех сил пытался оставаться в сознании. Мысли становились всё более смутными, а веки тяжелели с каждой секундой. Перед глазами плыли тёмные пятна, в ушах звенело.

В конце концов мои пальцы разжались, выпуская биту, и голова опустилась на край ванны. Наконец, измученное тело победило. Сознание погрузилось в тёмную бездну, где не было ни усталости, ни голодных заражённых. Только спасительная тьма.

Я резко проснулся от оглушительного удара по двери, который словно разорвал тишину на части. Сердце бешено колотилось в груди, кровь пульсировала в висках. Адреналин мгновенно вскипел в крови, превращая каждую клеточку тела в оголённый нерв.

Вскочив на ноги одним слитным движением, я тут же активировал молнии. Они за три секунды сформировались в грозового феникса, готового к молниеносной атаке. Схватив биту, я замер в боевой стойке, мышцы напряжены до предела, но больше ударов не последовало. Только тяжёлое дыхание вырывалось из моей груди, эхом отражаясь от стен ванной.

Несколько бесконечных секунд я вслушивался в тишину, пытаясь уловить малейший шорох. Каждый мускул был натянут как струна, готовый к мгновенной реакции. И вдруг… тихий, скрепучий смех раздался за дверью. Он был настолько жутким, настолько неестественным, что по спине пробежал ледяной пот.

Следом послышались удаляющиеся шаги — медленные, методичные, словно кто-то наслаждался каждым своим движением. Шаги, от которых кровь стыла в жилах.

Закрыв глаза, я попытался сконцентрироваться, уловить хоть малейшее присутствие энергии, но ничего не чувствовал. Только пустоту и холод. Шаги затихали, становясь всё тише и тише, пока окончательно не растворились в тишине. Несколько долгих минут я стоял неподвижно, прислушиваясь к каждому шороху, к каждому движению воздуха.

Медленно, стараясь не издавать ни звука, я подошёл к двери. Ничего. Отодвинул ванну — металлические ножки противно заскребли по плитке, создавая невыносимый скрежет. Снова прислушался — тишина, только бешено колотится сердце. Попытался уловить энергетический след — пусто, словно всё живое исчезло из этого мира.

Осторожно, готовый к любой атаке, я приоткрыл дверь. Коридор был пуст. Только тёмные кровавые следы босых ног тянулись вглубь квартиры, словно приглашая следовать за собой. За окнами разливался закат, заливая помещение тёплыми оранжевыми тонами, которые окрашивали пыль в воздухе в зловещие оттенки.

Следуя за кровавыми отметинами, я продвигался вперёд, держа биту наготове, готовый в любой момент выпустить молнию. Следы вели к входной двери, которая оказалась распахнутой настежь, словно приглашая смерть войти.

В проёме я увидел его — обнажённого заражённого. Его белые глаза с крошечными точками зрачков были устремлены прямо на меня. Взгляд проникал в самую душу, заставляя кровь стынуть в жилах.

Он улыбался — не как чудовище, а как человек, знающий какой-то страшный секрет. Всё его тело было покрыто запёкшейся кровью. Не раздумывая, я выпустил молнию, но она прошла сквозь него, словно через призрака, не причинив никакого вреда.

На мгновение существо словно растворилось в воздухе, превратившись в туман, который медленно рассеивался. Его улыбка стала шире, растягиваясь от уха до уха, обнажая острые зубы, покрытые запекшейся кровью. Он медленно отступил назад и исчез в темноте подъезда.

Только его жуткий смех эхом отражался от стен, становясь всё тише и тише, пока не растворился в темноте. Этот смех был наполнен таким торжеством, такой злобой, что у меня по спине пробежали мурашки.

Я сглотнул ком в горле, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Я понимал, что столкнулся с ещё одним заражённым, обладающим способностями, причём куда более могущественными, чем у всех предыдущих противников. Эта тварь была иной — более опасной, более разумной, более… человечной в своей жестокости.

Крепче сжав биту, я шагнул вперёд, в темноту подъезда. Если эта сущность проникла в квартиру, она не оставит меня в покое. Это было ясно как день. И теперь у меня не было выбора — с этим нужно было разобраться, и как можно скорее.

Темнота подъезда казалась живой, словно она пульсировала и дышала вокруг меня, обволакивая со всех сторон. Влажный воздух был пропитан запахом смерти и разложения. Я окутал руку молниями, готовые разряды трепетали на кончиках пальцев, готовые в любой момент сорваться в атаку.

Первое, что бросилось в глаза — дверь квартиры Полины была распахнута, словно приглашая в логово хищника. Кровавые следы, словно путеводные нити Ариадны, вели внутрь, маня и одновременно пугая своей зловещей ясностью.

Осмотревшись, я увидел на лестницах заражённых. Они стояли неподвижно, как статуи, их красные глаза были устремлены прямо на меня, не моргая, не отводя взгляда. Их неподвижность была ещё более пугающей, чем их обычная агрессивная суета. Они окружали со всех сторон — и сверху, и снизу, образуя живой коридор смерти.

Я понимал, что не смогу противостоять такой огромной толпе. Уже собирался бежать обратно в свою квартиру, но заражённые, которые обычно сразу бросались на жертву с диким рёвом, продолжали стоять неподвижно, их крошечные зрачки следили за каждым моим движением с пугающей внимательностью.

Внезапно я увидел в коридоре квартиры Полины того самого заражённого с белыми глазами. Он стоял в тени, его обнажённое тело было покрыто запёкшейся кровью, и он призывно манил меня рукой, словно приглашая на танец смерти.

— Иди… ко… мне… — проскрипел его голос, проникая в самое нутро, пробирая до костей леденящим ужасом. Каждый слог звучал так, будто кто-то царапал ногтями по стеклу моей души.

Я понимал, что идти прямо в ловушку — безумие. Попытался отступить, но тут орда издала предупреждающий рык. Их слитный, многоголосый вой эхом отразился от стен подъезда, заставляя вибрировать каждый нерв, каждое волокно моего существа.

Я оказался в ловушке. Если пойду в квартиру — встречусь с загадочным заражённым, обладающим неизвестными, очевидно, сверхъестественными способностями. Если останусь здесь — орда разорвёт меня на части своими когтями и зубами. Если попытаюсь убежать — они настигнут меня в считанные секунды, превратив моё тело в кровавое месиво.

Руки дрожали так сильно, что молнии едва удавалось удерживать под контролем. Холодный пот стекал по спине, пропитывая одежду. Я чувствовал, как страх парализует тело, как адреналин бурлит в крови, превращая её в жидкий огонь. Но разум подсказывал, что единственный шанс — это двигаться вперёд, навстречу неизвестности.

Собрав остатки мужества, я сделал первый шаг в сторону квартиры Полины. Каждый шаг давался с трудом, словно сам воздух сопротивлялся моему движению, словно невидимые руки пытались удержать меня на месте. Но я шёл вперёд, навстречу судьбе, готовясь к новой схватке с силами, которые были мне не до конца понятны.

Пройдя несколько шагов по тёмному коридору квартиры, я замер от леденящего душу ощущения. Воздух словно сгустился вокруг меня, наполняясь запахом разложения и чего-то ещё — чего-то знакомого, но пугающего. Внезапно я услышал позади себя тихие, почти неслышные шаги, которые, тем не менее, резали слух своей неестественностью.

Резко обернувшись, я увидел, как заражённые заполнили дверной проём, словно живые статуи. Их красные глаза горели в полумраке, не отрывая от меня своего жуткого взгляда. Они стояли так близко друг к другу, что казалось, будто это одна огромная многоглавая тварь. Их неподвижные фигуры создавали непреодолимую стену между мной и единственным путём к отступлению.

Мой взгляд метнулся в полумрак квартиры. Существо с белыми глазами исчезло бесследно. Вместо него на диване сидела Полина. Она сидела, скрестив ноги, её поза казалась почти мирной, если бы не эти жуткие белые глаза, в которых не было ни капли человечности.

— Что? Что происходит? — воскликнул я, чувствуя, как голос дрожит от смеси страха и недоумения. Мой разум отказывался принимать происходящее.

Полина медленно поднялась с дивана. Её движения были плавными, почти гипнотическими, словно она была танцовщицей в каком-то жутком балете смерти. Она начала приближаться ко мне, проходя сквозь тени, будто они были её верными спутниками. В тот момент, когда она вышла из тени, её одежда начала растворяться в воздухе, обнажая прекрасное тело, покрытое запёкшейся кровью, которая создавала на коже причудливый узор.

Не раздумывая ни секунды, я направил молнию в её сторону и выпустил грозового феникса в атаку. Птица из молний устремилась к ней с оглушительным треском, разрывая воздух на части. Но Полина лишь подняла руку в небрежном жесте. Вокруг её запястья обвился водяной дракон, сотканный из капель воды, которые, казалось, появились из ниоткуда. Он встретил моего феникса в воздухе и с пугающей лёгкостью отразил молнию в сторону, где она безвредно рассеялась, оставив после себя лишь запах озона.

— Я… тебя… вижу… — прохрипела Полина с жуткой улыбкой на лице, от которой кровь стыла в жилах. Её голос звучал как скрежет металла по стеклу, проникая в самое сознание.

В этот момент заражённые в дверном проёме пришли в движение. Они ринулись вперёд с невероятной скоростью, их когти и зубы были нацелены на мою плоть. Их рёв наполнил квартиру, отражаясь от стен и сводя с ума.

Смерть наступила быстро, но была невыносимо мучительной. Я чувствовал, как острые когти разрывают мою кожу, как зубы вгрызаются в плоть, разрывая мышцы и сухожилия. Боль была такой острой, что казалось, будто каждая клеточка моего тела горит в агонии.

Последнее, что я запомнил — это безумный смех Полины, эхом отражающийся от стен, и красные глаза заражённых, окруживших меня со всех сторон. Их лица были так близко, что я мог видеть каждую деталь их искажённых гримасой голода морд.

Моё тело было растерзано в считанные секунды. Сознание погрузилось во тьму, где уже не было ни боли, ни страха. Только бесконечная тишина и покой, которые пришли на смену жизни, полной ужаса и борьбы за выживание. И в этой тьме я услышал знакомые слова:

— Я… тебя… вижу…

А потом наступила тишина.