Электро: Протокол "Тираниум"

14. Подготовка

Я резко распахнул глаза, и прямо перед моим лицом оказалось прекрасное лицо Полины. Её черты исказила гримаса боли и напряжения, а в глазах читался немой вопрос и упрек. Инстинктивно, не осознавая, что делаю, я вскинул руку, окутанную клубящимися фиолетовыми молниями. Эти молнии, словно живые существа, извивались от кончиков пальцев до самого плеча, формируя вокруг руки мерцающую ауру.

Но Полина была готова. Она молниеносно закрыла лицо свободной рукой и перехватила мою руку своей — той самой, что была окутана мерцающим водным драконом. Её дракон обвивал всю руку, от самых кончиков пальцев до плеча, переливаясь всеми оттенками синего и голубого.

Сила, с которой она держала мою руку, поразила меня. Её водный дракон — воплощение стихии воды — извивался вокруг её запястья, словно живая сущность. Он пульсировал голубоватым светом, создавая защитный барьер между нами. Его чешуя казалась настоящей, а движения — органичными и плавными.

Наши силы столкнулись в яростном противостоянии. Электрические разряды с моей руки пытались пробиться сквозь защиту водного дракона, но тот, словно живой организм, извивался и сопротивлялся. Его чешуя отражала молнии, перенаправляя их энергию.

— Ты… совсем… псих! — прошипела Полина сквозь стиснутые зубы, пытаясь отвести мою руку. Было видно, что ей больно — её дракон продолжал сдерживать натиск электричества, но постепенно вода начала искрить от моих разрядов.

На моей руке формировался электрический феникс — сгусток концентрированной энергии, похожий на пылающую птицу из молний. Он обвивал всю руку, от пальцев до плеча, создавая впечатление, будто моя рука покрыта живым электрическим существом. Его крылья трепетали, разряды перескакивали с перьев на перья, создавая завораживающее зрелище. Феникс шипел и извивался, пытаясь вырваться из хватки водного дракона.

Дракон Полины отвечал контратакой — его чешуя мерцала, выпуская потоки холодной воды, которые пытались погасить электрические разряды. Но мои молнии были слишком быстрыми, слишком яростными. Они прорезали водяные потоки, оставляя за собой следы искр, которые разлетались в стороны, словно фейерверк.

Наши стихии вели свой собственный танец: вода против огня, холод против жара, защита против атаки. Каждый разряд, каждая капля воды создавали мини-взрывы, наполняя воздух запахом озона и свежести. Молнии трещали, вода шипела, а в комнате становилось всё ярче от сполохов света.

Мы стояли лицом к лицу, наши силы боролись друг с другом, а мы сами боролись с собой — с недоверием, страхом и болью. В этот момент мы были не просто союзниками, а настоящими противниками, чьи стихии решили выяснить, кто сильнее. Наши руки дрожали от напряжения, вены вздулись, а энергия продолжала течь через нас.

Напряжение нарастало, искры летели во все стороны, а наши стихии продолжали свою смертельную пляску, словно пытаясь решить судьбу обоих. Феникс и дракон переплелись в смертельном объятии, их энергии смешивались, создавая причудливые узоры из света и тени. Комната наполнилась звуками битвы стихий — треском молний, шипением воды и грохотом разрядов.

Казалось, что сама реальность трещит по швам под натиском наших сил, и только время покажет, кто выйдет победителем из этого противостояния стихий.

Я резко пришёл в себя и тут же отдёрнул руку. Электрический феникс и водный дракон неохотно расплелись, словно не желая прекращать своё противостояние. Дракон с недовольным шипением начал растворяться в воздухе, совершая вокруг руки Полины последний грациозный пируэт, оставляя за собой шлейф из мельчайших водяных брызг. Феникс, издав пронзительный крик, похожий на звон разбитого стекла, обвился вокруг моей руки, расправил свои мерцающие фиолетовые крылья и на мгновение застыл в воздухе, готовый устремиться в полёт. Его электрические перья трепетали, создавая вокруг меня ауру потрескивающих разрядов.

— Идиот… — прошипела Полина, отзывая свою силу. Водный дракон исчез в порах её кожи, оставив после себя едва заметное влажное сияние, которое медленно таяло в воздухе. Девушка затрясла рукой — кончики её пальцев были обожжены, кожа покраснела и покрылась мелкими волдырями, на которых виднелись следы электрических разрядов.

— Прости… я… просто этот сон… — растерянно прошептал я, отзывая свою силу. Феникс взмахнул небольшими крыльями, словно прощаясь, и влетел в мою ладонь, исчезнув с тихим электрическим треском, который эхом отразился от стен комнаты.

Я всё ещё находился под впечатлением от только что произошедшего противостояния стихий. Эти два создания — феникс и дракон — были настолько реальны, настолько осязаемы, что казалось, будто они могли существовать независимо от нас. Их энергия всё ещё витала в воздухе, наполняя комнату запахом озона и свежести.

— Красиво, однако, — не смог я не отметить, глядя на то место, где только что бушевали стихии. Моё сердце всё ещё колотилось от адреналина, а пальцы слегка подрагивали.

— Мда, от тебя всё больше проблем… — тихо произнесла Полина, усаживаясь на диван и доставая аптечку. Её движения были спокойными и уверенными, несмотря на боль в обожжённых пальцах. Она открыла аптечку, достала мази и начала аккуратно обрабатывать свои раны, морщась от боли.

— Твоя очередь следить за окном, я тоже распределю Тираниум, — добавила она, продолжая обрабатывать ожоги. Её голос звучал ровно, но я чувствовал в нём напряжение.

Я чувствовал себя до ужаса неловко. Девушка была права — моя неосознанная атака могла закончиться очень плохо для нас обоих. Но Перед моими глазами всё ещё стояла картина того, как её зубы впиваются в моё горло.

— Прости… — снова произнёс я, ощущая тяжесть вины на своих плечах. Эти слова казались такими незначительными по сравнению с тем, что могло произойти.

Сев на стул у окна, я начал внимательно следить за проёмом. Прислушивался к каждому шороху, к каждому движению снаружи. Принюхался — в воздухе всё ещё витал запах озона и чего-то металлического. Прислушался — тишина. Только дыхание Полины да тихий звук, с которым она обрабатывала свои ожоги.

На мгновение я отвлёкся от наблюдения и открыл свой статус, чтобы посмотреть на изменения после эволюции. Цифры и показатели быстро прокручивались перед глазами, показывая, как изменились мои характеристики.

Я замер. В интерфейсе появилась новая вкладка — «Пассивные способности». Пальцы дрогнули, когда я навёл взгляд на неё.

«Пассивная способность: Электрокинез — способность управлять электрическими явлениями и потоками энергии в окружающем пространстве».

Уровень 1 из 10. Эффективность базовая. Активация мгновенная.

Я жадно поглощал информацию, пытаясь осознать открывающиеся возможности. На первом уровне я получил базовый контроль над электрическими зарядами в радиусе пяти метров. Теперь я мог манипулировать существующими электрическими полями и направлять их по своему желанию.

Эта способность давала мне возможность замедлять или ускорять движение электрических разрядов, изменять их траекторию и даже временно останавливать небольшие потоки энергии. Я мог чувствовать электрические поля в пространстве и использовать их как своеобразные нити для управления.

Я мог притягивать или отталкивать небольшие электрические заряды, создавать слабые электрические течения и управлять существующими разрядами. Но были и ограничения: радиус действия составлял всего пять метров, я мог управлять только одним потоком энергии одновременно, а время удержания контроля не превышало десяти секунд.

Мой разум лихорадочно работал, пытаясь осмыслить новые возможности. Это было именно то, чего я подсознательно желал — более тонкий контроль над электричеством. Теперь передо мной открывались совершенно новые тактические возможности в бою.

Я уже представлял, как могу использовать эту силу: перенаправлять атаки противников, усиливать собственные удары, создавать электрические ловушки. Это было не просто улучшение — это было качественное изменение моих способностей.

Я осторожно пошевелил пальцами левой руки — боль всё ещё давала о себе знать, но уже слабой, приглушённой пульсацией. Голод настойчиво напоминал о себе, урча в желудке, но сейчас было не время думать о еде. Нужно дождаться, пока Полина закончит с обработкой ран, а потом уже можно будет поужинать остатками припасов и попытаться хоть немного поспать. Завтра с утра предстоит зачистка подъезда — план нужно будет обдумать за ужином.

Собравшись с мыслями, я окутал левую руку искрящимися фиолетовыми молниями. Они постепенно сформировались в знакомого грозового феникса — он обвился вокруг моей руки, расправил крылья и замер, готовый в любой момент сорваться в полёт. Его мерцающие перья создавали причудливую игру света и тени в полумраке комнаты.

Я сконцентрировался, чувствуя, как электрический ток течёт по венам, от источника к руке. Энергия Тирана формировалась в молнии, наполняя феникса силой. Каждая клеточка моего тела словно оживала от этого потока энергии. Когда птица была готова, я заставил её взлететь, отделившись от руки. Сразу же почувствовал, как запас Тирана истощился, но источник тут же начал его восполнять.

Грозовой феникс устремился к окну, и тут произошло нечто удивительное. Моё сознание словно разделилось, проникнув в энергетическую структуру птицы. Я не видел мир через глаза — их просто не существовало. Вместо этого я воспринимал окружающую реальность через потоки электричества, которые пронизывали пространство вокруг феникса.

Мир предстал передо мной в совершенно новом свете. Я чувствовал электрические поля всех живых существ в радиусе действия, улавливал малейшие колебания энергии в воздухе. Заражённый на стене казался ярким сгустком искажённой энергии, его движения были отчётливо видны через призму электрических разрядов.

Пространство вокруг словно искажалось, приобретая новые измерения. Я ощущал направление ветра по движению энергетических потоков, слышал звуки как вибрации в электрическом поле. Это было не обычное зрение — это было нечто большее, какое-то первобытное восприятие мира через саму суть энергии.

Феникс издал пронзительный крик и устремился к противнику. Когда до заражённого оставалось меньше метра, я вдруг ощутил, как связь с птицей начала слабеть. В следующее мгновение феникс рассеялся, а меня выбросило обратно в собственное тело.

Это необычное восприятие поразило меня до глубины души. Хотя у феникса не было физических глаз, его энергетическое тело позволяло мне видеть мир совершенно иначе — через призму электрических полей и энергетических потоков. Это было не просто зрение — это было глубокое понимание структуры реальности.

Несмотря на то что способность действовала всего десять секунд и радиус был ограничен, потенциал этого восприятия казался безграничным. Я понимал, что с развитием навыка смогу видеть гораздо больше — различать типы энергии, определять слабые места противников, предугадывать их движения.

Интересно, какие ещё тайны скрыты в этой способности? Возможно, при дальнейшем развитии я смогу не только воспринимать энергию, но и манипулировать ею на новом уровне. Эти мысли будоражили воображение, открывая новые горизонты возможностей.

Я перевёл взгляд на Полину, которая всё ещё была погружена в изучение интерфейса. Её спокойствие и сосредоточенность действовали на меня успокаивающе.

Интересно, подумал я, энергия Тирана обретает форму на третьем уровне эволюции. У Полины водный дракон был уже тогда, когда я увидел её в первый раз. Сколько же она упокоила заражённых, прежде чем встретить меня? Эта мысль не давала мне покоя.

Эта девушка таила в себе загадки, которые заставляли меня чувствовать неопределённость. Ещё и этот кошмар — что это вообще было? Он был таким реальным. Я потёр горло, вспоминая ощущение клыков на коже. Сон был слишком реальным для простого сна, это пугало.

Полина ещё ничего не сделала, чтобы пошатнуть моё доверие к себе, но я всё равно ощущал что-то непонятное, будто действительно не доверял ей. Может, это просто паранойя? Или интуиция пытается меня о чём-то предупредить? Эти противоречивые чувства разрывали меня изнутри.

Когда девушка закончила с распределением Тираниума, она подошла ко мне.

— Так, сейчас принесу пожрать, продолжай наблюдать, — сказала она и направилась к кухне. Её голос звучал немного хрипло. Через несколько минут она вернулась с теми самыми бутербродами, которые мы не доели.

— Прикинь, сохранились. Заражённые не заглядывали на кухню. Держи, — протянула она тарелку. — Пойду поищу ещё чего-нибудь. Голодная, как собака, — вздохнула девушка и снова отправилась на кухню.

Я принялся жевать хлеб с колбасой с таким аппетитом, будто не ел несколько дней. Каждый кусочек казался невероятно вкусным, словно пропитанным вкусом выживания. Я чувствовал, как силы постепенно возвращаются ко мне с каждым укусом.

Пока жевал, снова задумался о Полине. Её прошлое оставалось для меня загадкой. Кто она? Откуда у неё такие способности? Почему она оказалась здесь одна? Слишком много вопросов, на которые нет ответов. Я пытался сложить в голове пазл её личности, но каждый раз натыкался на новые пробелы.

Из кухни доносились приглушённые звуки поиска еды — шуршание пакетов, тихий звон посуды, иногда приглушённое бормотание Полины. Она явно старалась найти что-то ещё, чтобы утолить голод. Я продолжал наблюдать за окном, машинально отмечая каждое движение снаружи, но мысли всё время возвращались к Полине.

Может, стоит просто довериться ей? Она ведь спасла меня, помогла, не бросила. Но это странное чувство недоверия не исчезало, словно предупреждая о чём-то. Или это просто последствия стресса и недосыпа? Я пытался разобраться в своих чувствах, но они были слишком противоречивыми.

Закончив с бутербродами, я отложил тарелку. Мои пальцы слегка дрожали от усталости, но голод отступил. Полина вернулась с небольшой добычей — парой банок консервов и несколькими пакетиками сухого завтрака.

— Не густо, но на ночь хватит, — сказала она, устраиваясь рядом. Её голос звучал немного устало, но в нём всё ещё слышалась решительность. — Надо будет завтра поискать что-то более существенное.

Я кивнул, соглашаясь с её словами. Завтра нас ждёт тяжёлый день, и нужно быть готовыми ко всему. А пока нужно досмотреть ночь и попытаться хоть немного отдохнуть. Но сон не шёл — мысли о Полине, о её тайне, о том сне продолжали крутиться в голове, не давая покоя.

Я украдкой наблюдал за девушкой. Она казалась такой спокойной, но я чувствовал, что за этой маской скрывается что-то большее. Что-то, чего она не хочет показывать. И это «что-то» заставляло меня быть настороже, даже когда она была рядом.

— Завтра пойдём зачищать подъезд, — сказал я, зачерпывая из пакетика сухие хлопья. Вкус оказался именно тем, что нужно — сладким, медовым, настоящая углеводная бомба, которая придавала сил.

Полина неторопливо ела консервированную рыбу, методично отправляя в рот небольшие кусочки.

— Да, — коротко ответила она, прожевав.

— Надо придумать какой-то план, — предложил я, обдумывая предстоящую операцию.

Девушка на мгновение задумалась, а потом начала излагать свою стратегию:

— А чего тут думать? Мы на пятнадцатом этаже, над нами ещё один этаж. Попробуем забарикадировать лестницу вниз. Ты пойдёшь на разведку наверх, пока я буду держать лестницу. В случае опасности снизу я постараюсь удержать заражённых, пока ты будешь возвращаться. Забегаем в квартиру и ждём, пока заражённые в подъезде успокоятся. Если они устроят ловушку сверху, то ты кричишь во всё горло, и мы вместе отступаем.

Я задумался над её планом, оценивая все возможные риски. Потом мой взгляд невольно скользнул к разбитому окну.

— А если полезут оттуда? — спросил я, кивнув в сторону проёма.

Полина проследила за моим взглядом и задумчиво почесала подбородок, случайно пачкая его в рыбном жире. Мгновенно поморщившись, она призвала свою водную силу, и тонкая струйка воды тут же очистила её кожу.

— Так… ну… надо подумать, — протянула она, нахмурив брови. — Может, стоит как-то забаррикадировать и окно? Но чем?

Я видел, как в её глазах мелькают разные варианты решения проблемы. Она явно не привыкла отступать перед трудностями и сейчас искала оптимальное решение.

Девушка медленно обвела взглядом квартиру, оценивая доступные ресурсы. Её глаза методично перебегали с одного предмета на другой, словно просчитывая все возможные варианты.

— Нужно разобрать мебель, сантехнику в ванной комнате, бытовые вещи, — произнесла она, словно разговаривая сама с собой. — Из металлических деталей можно создать каркас баррикады.

Я посмотрел на неё, оценивая её сосредоточенность.

— У тебя есть специальные инструменты для разбора труб и техники? — спросил я, стараясь не выдать своего беспокойства.

Полина лишь пожала плечами, её лицо оставалось спокойным, но в глазах промелькнула неуверенность.

— У отца наверняка должно быть что-то, — ответила она, поднимаясь. — В кладовке.

Она доела остатки консервы, аккуратно положила пустую банку на пол и направилась к месту, где, по её мнению, могли храниться нужные вещи. Её движения были уверенными, но я заметил лёгкую напряжённость в плечах.

Тем временем я продолжал наблюдать за окном, периодически бросая взгляды на Полину. Она методично начала собирать всё, что могло пригодиться для баррикады, складывая вещи в одном месте. Металлические детали от старой техники, части мебели, даже какие-то инструменты, назначение которых я не мог определить.

В комнате постепенно образовывалась небольшая гора из потенциальных материалов для баррикады. Полина работала молча, сосредоточенно, иногда что-то бормоча себе под нос. Я же старался не отвлекать её, продолжая следить за обстановкой снаружи.

Каждый шорох за окном заставлял меня напрягаться, но пока всё было спокойно. Заражённые, казалось, не подозревали о нашем присутствии, но я знал — это может быть вопросом времени.

Время текло медленно, каждая минута казалась вечностью. Но Полина работала методично, не теряя концентрации, и это вселяло в меня определённую уверенность. Возможно, вместе мы сможем справиться с этой задачей.

Полина медленно направилась к кладовке, расположенной в дальнем углу квартиры. Её шаги были почти бесшумными, словно она боялась потревожить тишину этого забытого помещения. Кладовка оказалась небольшой комнатой, заполненной коробками и вещами, которые, похоже, не использовались годами.

Девушка осторожно потянула на себя скрипучую дверь, и в нос ударил характерный запах старой древесины и пыли. Внутри было полутемно, лишь слабый свет проникал через небольшое окно под потолком.

Она начала внимательно осматривать полки, проводя рукой по их поверхности. Пальцы касались разных предметов: старых книг, коробок с неизвестным содержимым, стопок пожелтевших газет. Полина не торопилась, понимая важность этого поиска.

Наконец её взгляд упал на деревянный ящик, спрятавшийся в углу. Девушка присела, стряхнула с него слой пыли и открыла крышку. Внутри оказались инструменты — не полный набор профессионала, но кое-что полезное всё же нашлось.

В ящике лежали небольшой разводной ключ, пара гаечных ключей разного размера, молоток с отбитой ручкой, несколько отвёрток разного калибра, кусачки для проводов и маленький ножовок по металлу. Полина аккуратно доставала каждый инструмент, внимательно проверяя его состояние. Некоторые были изрядно потёрты, другие покрылись ржавчиной, но в целом они могли пригодиться.

Девушка заметила, что набор явно предназначался не для серьёзных работ— видимо, отец держал их для мелких бытовых нужд. Она сложила найденные инструменты в старую тряпку, которую обнаружила рядом с ящиком, и аккуратно вынесла их из кладовки. На её лице появилась едва заметная улыбка — хоть что-то полезное удалось отыскать.

Вернувшись в основную комнату, она разложила инструменты на полу, оценивая их потенциал. Несмотря на скромный набор, это было лучше, чем ничего. Теперь у них появился шанс создать хотя бы минимальную защиту для окна.

Пока Полина занималась инвентаризацией находок, я продолжал наблюдать за окном, отмечая каждое движение снаружи. В голове крутились мысли о том, как мы сможем использовать эти инструменты для создания эффективной баррикады.

Девушка огляделась по сторонам, оценивая, с чего начать разборку.

Первым на её пути оказался большой телевизор, стоящий около разбитого окна. Полина осторожно подошла к нему, достала отвертки и начала откручивать заднюю панель. Металл поддавался неохотно, некоторые винты заржавели, но девушка упорно продолжала работу.

Я присоединился к ней, помогая удерживать корпус, пока она откручивала крепления. Вместе мы сняли заднюю панель, и перед нами открылся лабиринт проводов и металлических деталей. Полина аккуратно извлекала каждую деталь, проверяя её на прочность.

Следующей жертвой стала стиральная машина в ванной комнате. Полина вооружилась гаечными ключами, а я подсвечивал фонариком. Работа шла медленнее — здесь требовалась особая осторожность. Девушка методично откручивала болты, снимая металлические части механизма.

Из холодильника, который стоял на кухне, удалось извлечь несколько крупных металлических деталей. Полина работала сосредоточенно, словно хирург во время операции. Она понимала, что от качества разбора зависит надёжность будущей баррикады.

Пока мы работали, я заметил, как ловко она обращается с инструментами, несмотря на кажущуюся хрупкость. В её движениях чувствовалась уверенность и опыт. Видимо, не впервые ей приходилось заниматься подобным делом.

Мы разобрали старый компьютер, из которого удалось извлечь металлические части корпуса и крепёжные элементы. Даже из пылесоса удалось извлечь несколько полезных деталей.

Каждый раз, когда Полина находила подходящую деталь, её глаза загорались от радости. Она складывала всё в отдельную кучу, сортируя по размеру и прочности. Я же продолжал поглядывать в окно, готовый в любой момент прервать работу при появлении опасности.

Время шло, а мы продолжали разборку. Из каждой вещи извлекались всё новые и новые детали. Постепенно на полу образовалась внушительная гора металла, который мог пригодиться для создания баррикады.

Когда с разборкой бытовой техники было покончено, Полина устало вытерла пот со лба. Несмотря на усталость, в её глазах читалось удовлетворение от проделанной работы. Мы собрали достаточно материала, чтобы начать создание защитного сооружения у окна.

Я посмотрел на результаты нашего труда — куча металлических деталей, проводов и крепёжных элементов. Это было не то, чего мы ожидали, но определённо лучше, чем ничего. Теперь оставалось самое сложное — правильно использовать все эти материалы для создания надёжной защиты.

Мы с Полиной приступили к сооружению баррикады у разбитого окна. Девушка, словно опытный строитель, начала мысленно планировать конструкцию, перекладывая металлические детали с места на место.

Первым делом мы тщательно очистили пространство вокруг окна от всего лишнего. Полина аккуратно отодвинула мебель в сторону, а я не отрывал взгляда от улицы, готовый в любой момент подать сигнал тревоги при появлении опасности.

Девушка начала с создания прочного каркаса. Используя самые надёжные металлические детали от стиральной машины, она соорудила основу, способную выдержать серьёзный удар. Я помогал ей, придерживая конструкции, пока она соединяла их между собой с помощью найденных инструментов.

Мы решили создать многослойную защиту. Сначала установили прочный металлический каркас, затем начали переплетать металлические детали от бытовой техники, а сверху добавили дополнительные укрепления из всего, что нашлось в квартире.

Полина работала с удивительной точностью и аккуратностью. Она ловко управлялась с отвёртками и гаечными ключами, соединяя детали между собой. В моменты, когда требовалось приложить силу, я подходил на помощь, подставляя плечо или придерживая конструкции.

Постепенно мы создали своеобразную решётку, используя металлические части от телевизора и компьютера. Полина искусно переплетала детали, формируя надёжную защитную сетку. Я с восхищением наблюдал за её работой — было видно, что она не в первый раз занимается подобным делом.

Когда основной каркас был готов, мы приступили к его укреплению. В ход пошли металлические части от холодильника, всевозможные крепёжные элементы и любые металлические предметы, которые удалось найти в квартире.

Каждый элемент мы закрепляли особенно тщательно, проверяя надёжность каждого соединения. Полина не пропускала ни одной мелочи, внимательно проверяя прочность каждого узла.

После завершения работы с металлическими конструкциями мы начали создавать дополнительные укрепления. Использовали всю доступную мебель, выстраивая перед основной конструкцией своеобразную защитную стену.

Работа продвигалась медленно, но уверенно. Каждый час приближал нас к завершению баррикады. Мы трудились в тишине, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Полина была полностью сосредоточена на своей задаче, а я постоянно поглядывал в окно, готовый прервать работу при малейшем признаке опасности.

Когда основная часть баррикады была готова, мы отступили на несколько шагов, чтобы оценить результат. Конструкция выглядела внушительно — прочная металлическая решётка, усиленная дополнительными элементами, казалась надёжной защитой от любых непрошеных гостей.

Полина устало улыбнулась, глядя на наше совместное творение. Несмотря на усталость, в её глазах читалось явное удовлетворение. Мы создали нечто, что действительно могло защитить нас в случае опасности.

Осталось только проверить надёжность конструкции. Мы слегка пошатали баррикаду — она держалась крепко. Полина удовлетворённо кивнула, и мы приступили к финальной стадии — маскировке нашей работы, чтобы не привлекать лишнего внимания снаружи.

Используя остатки мебели и ткани, мы замаскировали металлическую конструкцию, придав баррикаде более естественный вид. Теперь она не привлекала лишнего внимания, но при этом оставалась надёжной защитой.

Работа была закончена к позднему вечеру. Возможно, именно поэтому нас ещё не заметили — заражённые становились менее активными в тёмное время суток.

Я уселся на пол перед баррикадой и устало вытянулся, чувствуя, как каждая мышца в теле ноет от напряжения. Полина последовала моему примеру, опустившись рядом. В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь нашим дыханием.

— Ты откуда научилась так ловко управляться с инструментами? — спросил я, глядя на её сосредоточенное лицо.

Девушка лишь пожала плечами, не отрывая взгляда от своей работы.

— Как-то интуитивно получалось. А строить разные штуки меня отец научил.

Я решил зайти с другого угла:

— А ставить ловушки на людей он тебя тоже научил? — спросил я с лёгким намёком в голосе, вспоминая, сколько заражённых она, вероятно, упокоила.

Полина промолчала, её лицо осталось непроницаемым. Она явно не собиралась делиться своими секретами.

— Нужно ещё разобрать кровати из комнат для завтрашней баррикады на лестнице, — произнесла она наконец, поднимаясь. Её голос звучал решительно, без намёка на усталость.

Я наблюдал, как она направляется в комнаты, слыша, как скрипят половицы под её ногами. Через несколько минут оттуда донеслось недовольное:

— Фу!

Затем её голос прозвучал снова:

— Надо бы эти трупы убрать куда-нибудь, а то они своей вонью убьют нас быстрее живых. А ну, иди сюда!

Я вздохнул, поднимаясь с пола. Предстояла ещё одна неприятная работа. Направился в коридор, где, как я знал, лежали восемь тел заражённых. Их присутствие напоминало о том, сколько ещё работы предстоит сделать, чтобы обезопасить наше убежище.

Каждый шаг давался с трудом — усталость накатывала волнами, но я понимал: сейчас не время для отдыха. Впереди ждала ещё одна тяжёлая задача, и от того, как мы с ней справимся, зависела наша безопасность.

Мы с Полиной стояли в коридоре, глядя на восемь тел заражённых, разбросанных по полу. Их остекленевшие глаза всё ещё хранили отблеск былого безумия, а застывшие лица выражали последний момент агонии.

Полина достала из кладовки несколько огромных чёрных мусорных пакетов. Они были толстыми, специально предназначенными для строительного мусора, что было нам на руку.

— Давай разделимся, — предложила она, надевая резиновые перчатки, которые, видимо, хранились там же. — Я возьму тех, что ближе к окну, а ты — остальных.

Я кивнул, тоже натягивая перчатки. Работать с телами заражённых было необходимо с максимальной осторожностью — кто знает, какие ещё сюрпризы могла преподнести эта зараза.

Мы начали аккуратно переворачивать тела на спины. Полина действовала методично, словно выполняла привычную работу. Она подкладывала пакет под тело, затем медленно заворачивала его, стараясь не касаться открытых ран.

Я старался не смотреть в лица заражённых, концентрируясь на процессе упаковки. Каждое тело приходилось поднимать с особой осторожностью — некоторые из них были тяжёлыми, а некоторые — неестественно лёгкими.

Работа шла медленно. Мы старались не издать ни звука, хотя каждый шорох пакетов эхом отражался от стен. Полина, заметив моё напряжение, тихо произнесла:

— Не бойся, они уже не опасны.

Мы перенесли первое тело в свободную комнату, которая служила кладовой. Полина открыла пакет и аккуратно уложила тело внутрь, затем завязала его двойным узлом.

Второе тело оказалось тяжелее. Мы с Полиной переглянулись и, синхронно кивнув, подняли его. Её сила впечатляла — для девушки она была на удивление крепкой.

Третье тело пришлось очищать от остатков крови и грязи, прежде чем поместить в пакет. Полина достала дезинфицирующие средства, которые, видимо, хранились здесь же, и обработала поверхность.

К четвёртому телу мы уже вошли в ритм. Я держал пакет, а она аккуратно укладывала тело внутрь. Её движения были отточенными, будто она делала это не в первый раз.

Пятое, шестое, седьмое… Каждое тело требовало внимания и осторожности. Мы работали молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.

Последнее тело оказалось самым сложным — оно было частично разложено, видимо, от длительного пребывания в одном положении. Полина поморщилась, но справилась с задачей, завернув его в пакет с особой тщательностью.

Когда все тела были упакованы и сложены в углу комнаты, Полина закрыла дверь на ключ. Она устало прислонилась к стене.

— Готово, — произнесла она тихо.

Мы вернулись в основную комнату, сняв перчатки и тщательно вымыв руки. Усталость навалилась тяжёлым грузом, но чувство выполненного долга согревало изнутри.

Комната, где лежали тела, теперь была изолирована. Мы сделали всё возможное, чтобы обезопасить наше убежище от возможных угроз, исходящих даже от мёртвых заражённых.

— Можешь отдохнуть, — сказала Полина, не отрываясь от работы с мебелью. — Я мало сплю, разберу остатки мебели для утра, а потом разбужу тебя для смены.

Я кивнул, благодарный за возможность хоть немного поспать. Почти вся мебель была перемещена к окну, и я устроился на диване. Сон пришёл быстро, но, как обычно, оказался беспокойным и тяжёлым. Я уже и не помнил, когда в последний раз высыпался по-настоящему.

Тихий шум от работы Полины заставлял меня вздрагивать каждый раз, когда она что-то передвигала или стучала инструментами. Девушка, заметив моё беспокойство, тихо встала и ушла в другую комнату, чтобы не мешать моему отдыху.

Теперь, когда у окна стояла надёжная баррикада, можно было не дежурить у окна круглосуточно. Мы наконец-то получили возможность хоть немного передохнуть и подготовиться к завтрашней операции.

В середине ночи Полина осторожно разбудила меня. Она улеглась на диван, а я занял её место в кресле. Осмотрев результаты её работы, я увидел, что она успела разобрать одну кровать — её части теперь аккуратно лежали возле входной двери.

В голове начали формироваться планы по установке баррикады на лестнице. Нужно было продумать каждый шаг, рассчитать все возможные варианты развития событий. Я понимал, что мы справимся — наши силы прекрасно дополняли друг друга. Полина могла залить лестницу водой, а я в случае опасности мог ударить молниями, что дало бы нам время на отступление.

Мысли о предстоящей зачистке не давали покоя. Хотелось поскорее испытать новые силы, проверить, на что мы способны вместе. Я поймал себя на мысли, что мне начинает нравиться это чувство — предвкушение прилива адреналина, ощущение близости опасности.

Взгляд невольно упал на Полину. Она спала крепче, чем я, и выглядела умиротворённой. Эта девушка оставалась для меня загадкой. Можно ли ей доверять полностью? С одной стороны, она отличный союзник, не просто «принцесса в беде. С другой — её прошлое, её способности, всё это вызывало вопросы.

Я снова посмотрел на баррикаду у окна. Неплохая работа. Мы создали надёжное укрепление, и это вселяло надежду на успех завтрашней операции. Но впереди было ещё много работы, и нужно было быть готовым ко всему.

Механические часы тикали, отсчитывая минуты до рассвета. Завтра нас ждёт тяжёлый день, но мы готовы к нему. По крайней мере, теперь у нас есть шанс на успех.