Его Сиятельство Бессмертный

Глава 8

Честно говоря, я думал, после слов Игоря о компенсации в тридцать миллионов граф Иван начнёт отнекиваться и утверждать, что награда не нужна, и вообще мы спасли Нестеровых из добрых побуждений.

Однако же мой названый брат лишь побурчал в сторону Игоря, мол, слишком грубо говорить попавшим в беду людям такие вещи сразу. И предложил вернуться к этому разговору позднее. На что уже сама графиня Нестерова заверила нас всех, что обязательно отблагодарит нас по достоинству.

А затем она погрузилась в раздумья. Часть пути графиня хмуро грызла подушечку большого пальца. Время от времени она как-то горько поглядывала на Вадима. Мне показалось, глаза её порой слезились.

Никто графиню не торопил — лично я был занят распределением энергии и корректировкой своих внутренних узоров. Да, на ходу это делать сложнее и дольше, однако же моя новая жизнь складывается таким образом, что времени долго сидеть на месте и медитировать у меня просто нет.

Мы подобрали клык убитой ранее змеи и пошли дальше, когда графиня Нестерова обратилась ко мне:

— Прошу прощения, мне называть вас Константин Иванович?

— Можно и без отчества, можно просто «Костя», — отозвался я. — Что ты хотела?

— Я… насчёт того, что матриарх крыс была подчинена чужой воле… Может ли быть так, что её приручитель знает, что мы с сыном выжили?

— Нет, — уверенно ответил я. — Я ведь сказал — «Печать» не самого высокого уровня. Возможно, матриарх была довольно сильна для приручителя, да и её свита мешала бы долго чертить на ней узор.

«Не говоря уже о том, что искусство узоров за последние тысячу с лишним лет заметно просело», — мысленно добавил я.

— Это хорошо, что не знает, — проговорила графиня Нестерова и повернулась к моему брату. — Прошу прощения, Иван Иванович, вы и так многое для нас сделали, но… не позволите ли нам некоторое время тайно пожить в вашем доме?

Она настороженно уставилась на Ивана. Даже не сбившись с шага и не глядя на неё, он задумчиво ответил:

— Я и сам думал предложить вам это, Алла Евгеньевна.

— Благодарю, — искренне улыбнулась женщина и приобняла своего сына.

Какое-то время мы шли молча. Я поглядывал на Ивана — у него явно в голове сложилось понимание текущей ситуации. Однако же воспитание не позволяет ему спрашивать других аристократов в лоб о внутриродовых проблемах.

Хорошо, что я — не воспитанный аристократ.

— Алла, ты веришь, что брат твоего покойного мужа может стоять за этим спланированным покушением?

Женщина напряглась и скосила взгляд на сына. Мальчик же шёл молча и хмурился.

— Это… возможно, — произнесла Нестерова в сторону. — Он…

Она ещё раз покосилась на сына. Мальчик будто бы почувствовал взгляд матери и задрал голову.

— Мама — обратился он к ней вкрадчиво. — Эти люди спасли нас. И мы обязаны им. Поэтому, если тебе есть что сказать, говори прямо. Не скрывай. Ведь… — Он поджал губы и, отвернувшись, произнёс в сторону: — Я унаследовал род от папы. Папа завещал мне заботиться о роде, и я… Я не посрамлю его волю. Я сделаю всё, что в моих силах. — Он снова повернулся к матери и резко сказал: — Но сил у меня нет! И я готов принять помощь у хороших людей.

Он посмотрел на меня и твёрдо закончил:

— И за вашу помощь я обязательно заплачу.

Я почувствовал, что невольно улыбнулся краешком рта.

— Слышал, Иван? — обратился я к своему брату. — Какие правильные вещи говорит молодой глава рода Нестеровых. Присмотрись к парню — потенциальный жених для твоих дочерей растёт.

Иван закашлялся, а Тимофей Нестеров смутился и отвернулся.

Его матушка улыбнулась и решительно посмотрела на меня.

А затем рассказала, что после смерти её мужа его младший брат, Денис, делал ей вполне непрозрачные намёки, мол может взять в жёны молодую вдову, позаботиться о ней и о юном главе рода. Алла отказала. Денис Нестеров не сдавался и был настойчив.

Но вновь и вновь получал отказ. И однажды крикнул в сердцах: «Ты пожалеешь об этом! У тебя нет силы управлять родом Нестеровых!»

— Самое обидное, что даже некоторые наши дружинники и слуги считают, что из Дениса получился бы отличный глава рода, — хмуро произнесла Алла. — Я сама случайно слышала… пару раз.

— Они идиоты, госпожа, — недобро проговорил до сих пор молчавший Вадим. — Ничего не понимают и не имеют чести. Среди ваших людей большинство верит в вас и молодого господина. Мы не пойдём против воли покойного главы рода.

— Спасибо, — ответила Нестерова, одарив его тёплым взглядом. А затем посерьёзнела и добавила: — И всё же, среди приближённых моего деверя нет приручителей. Если за нападением в самом деле стоит он, значит, он нашёл приручителя на стороне. Но… вы сказали, он назначил награду за ядро приручённого монстра. Это ведь странно? Он предал того, кто помог ему? Но ведь за такое бывшие союзники его могут раскрыть, разве нет?

В поисках ответа на свои вопросы она посмотрела на Ивана. Граф Бессмертный же сам вопросительно уставился на меня.

— Приручённых монстров как минимум нужно кормить, — ответил я. — Так что вполне можно считать тех, кто придёт за ядром матриарха, кормом, который хозяин шлёт своему питомцу.

Примерно такой виток я смог заметить в узоре «Печати Подчинения». Мы были для матриарха подношением от её приручителя. Но как-то не сложился у жирной крысы сегодняшний обед.

И всё же, что получается? Тимофей и Алла Нестеровы могут нам отплатить за помощь, и плата эта будет явно больше изначальных тридцати миллионов.

Но, чтобы её получить, нужно вернуть всю полноту власти над родом юному Тимофею и его матери. Притом в текущей ситуации Алла опасается заявиться в свой дом и объявить себя и сына живыми. Вдруг тогда её деверь совсем с ума сойдёт и попробует более прямой способ устранения помехи на пути к власти?

Всё-таки покушение с использованием вырвавшихся из-под земли диких монстров довольно изощрённое и в обычной ситуации не оставляет улик.

Всё прошло бы как по маслу.

Если бы не я.

И не артефакт, который создал некто со знакомым мне почерком.

— Вадим, расскажи всё о защитном артефакте, который ты использовал, — твёрдо произнёс я.

— Слушаюсь, Хозяин, — ответил он и достал из кармана зеленоватый угловатый камешек с порами, как у пчелиных сот.

Камень был треснут пополам.

Одноразовый.

Я взял его в руки и попытался считать остаточный узор.

Бесполезно — в артефакте ничего не осталось. Всё, что у меня есть в энергетическом плане по этому вопросу, так лишь запомненный мной узор, который был на защитном кристалле после использования Вадимом артефакта.

Ну и сами слова Вадима.

Мой новый слуга сообщил мне, что тайно получил этот артефакт с незамысловатым названием «Последний Защитник» от предыдущего главы рода Нестеровых. Вадим знал, что артефакт будет пить его жизнь. Чем больше людей внутри артефакта, тем быстрее он выпивает из пользователя жизненные силы.

Поэтому Вадим использовал артефакт, чтобы защитить только молодого главу и его мать. Остальные люди, которых притащили крысы матриарху, остались «за бортом». Вадим сокрушался, что если бы во время нападения он сразу был рядом с графиней и молодым графом, активировал бы артефакт ещё в особняке. Но он встретился с ними, только когда пришёл в сознание под землёй в логове матриарха.

Выслушав доклад, я твёрдо сказал:

— Мне нужна вся информация о том, где предыдущий глава взял этот артефакт. Это очень важно.

— Я постараюсь, Хозяин… — кивнул он. — Но я…

— Я помогу ему, Константин, — решительно заявила Нестерова. — Как только вернёмся в дом. Может быть, найду что-то в записях своего покойного мужа. Мне кажется, что-то подобное я там встречала.

От её слов я почувствовал тепло на душе.

Что это? Странное чувство. Но очень приятное. Благодаря своему перерождению я начинаю вспоминать давно забытые ощущения, и мне это нравится.

А ещё мне очень нравится думать, что я могу встретиться с кем-то из своих соратников. Я ведь…

Я ведь не хотел, чтобы они сражались с дружиной Святой Девы. Да, я оставил в Твердыне и вокруг неё на Проклятых Землях тех, кто утратил свою личность. Скелетов и умертвий, не способных жить самостоятельно. Тех, кто служил мне и оберегал мой дом. Тех, кто в итоге и задержал дружину Святой Девы, позволив нам с ней сразиться один на один.

Я оставил своих безвольных слуг рядом с собой, ведь без меня они не могли существовать.

Но тех, у кого была воля и разум, я отослал прочь. Я знал, что без подпитки от Проклятых Земель или от меня они не смогут долго ходить по миру. Я наказал им насладиться красотами мира напоследок и вспомнить, что такое жизнь.

Что, если кто-то из них всё же переродился? Их души очень мощны и пропитаны силой Проклятых Земель. Вдруг они не растворились? Хоть кто-то из них? Вдруг, кроме Ивана Бессмертного, есть и другой человек, интуитивно освоивший учение заклинателей смерти?

Мне не терпелось как можно скорее узнать, правдивы ли хоть частично мои догадки.

Но для этого, опять же, нужно вернуть дом Тимофею и Алле Нестеровым.

И как это сделать?

Я тяжело вздохнул и произнёс себе под нос:

— Было бы гораздо проще, если бы точно знали, что твой деверь, Алла, предатель и злодей.

— И что бы вы тогда сделали? — удивилась женщина.

— Прикончил бы его и допросил, — спокойно ответил я.

— В обратном порядке? — Она в ужасе уставилась на меня. — Вы ведь ошиблись? Сначала бы допросили, а потом бы прикончили?

— Да нет, я всё правильно сказал, — отозвался я, размышляя, как же поступить в текущей ситуации.

— Хозяин, позвольте внести рацпредложение! — отчеканил Игорь, подняв руку.

Я был уверен, что его предложение мне не понравится, но всё же сказал:

— Давай.

— Вы можете очень аккуратно убить этого человека, не портя, так сказать, товарный вид. И быстро воскресить. Тогда он будет вынужден вам всё рассказать. Если окажется, что он не виноват, пусть живёт, как мы с Вадимом.

Прежде чем я успел хоть что-то ответить, по тёмному тоннелю разнёсся рык графа Бессмертного:

— Нет! Нельзя, Игорь! Нельзя насмехаться над жизнью! Жизнь и поднятие из мёртвых это тебе не игрушки! Понял?

— Да ладно-ладно, граф, понял я, — попытался быстро оправдаться Игорь. — Считайте, я неудачно пошутил. — Его голос стал серьёзным, и он продолжил: — Я уверен, что сделай мы, как я предлагаю, после признания Дениса Нестерова никому из нас не пришлось бы сожалеть. Нутро подсказывает мне, что именно он стоит за смертями дружинников и слуг своего рода. И именно из-за него сейчас страдают его родственники, вынужденные скитаться под землёй и оплакивать павших слуг. Я уверен в этом. А потому нечего жалеть Дениса Нестерова.

— Но всё же нельзя убивать без доказательств, — стоял на своём граф Иван.

— К тому же мой деверь — очень сильный воитель, — осторожно заметила Нестерова. — Так просто его не одолеть.

Мои спутники снова замолчали. Некоторое время мы шли молча. То и дело я ловил на себе их вопросительные взгляды.

Хотя граф Бессмертный поглядывал на меня порой обеспокоенно. Думает, я взвалю на себя что-то, что в конечном счёте меня раздавит? Ха, наивный! Я не зря управлял Проклятыми Землями, которые по размерам были даже больше Древнерусского княжества. Принимать правильные решения и воплощать их в жизнь я прекрасно умею.

— Ладно, я решил! — объявил я, когда мы почти добрались до особняка рода Бессмертных.

— Позволь узнать, что именно? — усмехнулся Иван.

— Не люблю я это делать, но всё же придётся поступить, как и предлагала Алла. Мы сначала допросим Дениса Нестерова. А дальше уже будем действовать по ситуации.

Иван нахмурился и сказал:

— Костя, ты точно уверен, что…

— Ты знаешь, что уверен, — прервал его я и улыбнулся своему брату-лекарю. — Мне придётся хорошенько поработать со своими узорами, прежде чем идти к графу Нестерову. Обещаю тебе, Иван, если он в самом деле невиновен, то его голова и тело в конечном итоге не пострадают.

Граф Бессмертный несколько секунд напряжённо смотрел на меня, затем выдохнул и произнёс:

— Это называется «психика», Костя. Лучше сказать, его психика и тело не пострадают. Спасибо. Я поддержу тебя во всём.

— Тогда после отдыха начнём подготовку к походу, — резюмировал я и повернулся к Нестеровым. — Алла, Тимофей, можете уже морально начинать готовиться к триумфальному возвращению домой. Но не забывайте, что долг платежом красен.

Так, нацеленные на новые свершения, мы и подошли к стене, отделявшей подземный тоннель от подвала имения Бессмертных. Я хотел её сломать, но решил всё же воспользоваться услугами создателя стены.

«Эй, пингвин!» — мысленно позвал я птицу-умертвие со странной душой.

«А!!! Твою мать!!! Голоса снова звучат в голове!!! Говорила бабушка: не играй долго в компуктер, чтоб вам!»

«Не ори, чудище, — рыкнул я. — Позови Григория. Пусть откроет дверь».

«Не буду».

«Не понял… тебе напомнить про кошку?»

«Да хоть про матрёшку! Не буду я звать Григория — нет его дома!»

«А где он?» — искренне удивился я. Я воспринимал старого дворецкого как последний оплот защиты имения. Буквально как часть стен особняка.

«С графиней уехал сынка графского спасать. Пока вы там под землёй шлялись, Иван-старший практически лишился одного из своих отпрысков! Ну ничего, у него ещё пятеро есть, и ещё один на подходе».

Птица продолжила нести какую-то ерунду, но я оборвал ментальную связь и покосился на графа Бессмертного.

— Что-то случилось? — мигом подобрался он, чувствуя неладное.

— Похоже, наш с тобой заслуженный отдых отменяется, братишка, — ответил я и, подойдя к стене, положил на неё руку.

Будем ломать.