Его Сиятельство Бессмертный

Глава 15

Есть выражение «поступать как крыса» — то есть подло и бесчестно по отношению к тому, кто даёт такую оценку.

Спорить не буду, бесчестность отвратительна. А крысообразные монстры ещё более отвратительны — твари, способные толпой загрызть противника и утащить его самые вкусные части Матриарху.

Но! Когда крыса работает на тебя и приносит пользу, из мерзкого бесчестного чудища она превращается в милого и полезного зверька.

Размышляя примерно в таком ключе, я наблюдал за гостиной в имении Завойских через глаза крысы-умертвия. Своего шпиона я спрятал под массивным комодом на резных ножках. Ракурс обзора выходил не очень. Да и я старался сильно не высовываться, чтобы не раскрыть своё присутствие.

Хвала крысиным ушам — слуха вполне хватало, чтобы собрать нужные сведения.

Сейчас, например, я услышал кое-что важное о планах Завойских. Его гостем был некто Алип Семёновский — как я понял из разговора, глава небольшого отряда из ватаги вольников.

Пришлось напрягать мозг и пытаться с помощью стимулирования энергией выдавить из этого лентяя хоть какую-то информацию. Успех оказался неизбежен, так я узнал, что не все бойцы, которые ходят за стену сражаться с монстрами, служат аристократам или княжеству. Есть обычные наёмники, не связанные какими-то долгосрочными обязательствами с кем бы то ни было. Эдакие вольные воины. Среди них встречаются нищие аристократы, но большинство вольников — простолюдины.

Объединение вольников здесь называется «ватагой». Вроде бы в каждом княжестве-крепости есть своя ватага, которой руководит совет во главе со старейшиной. Эти люди выступают посредниками между отрядами ватаги и нанимателями, а также защищают интересы вольников.

А ещё мой мозг мне любезно поведал, что предыдущий его владелец в юности подумывал выйти из рода и присоединиться к вольникам, однако же решил остаться графом Бессмертным. Но часто ходил в рейды с вольниками. В таком рейде он и погиб.

— Я вас понял, ваше благородие, — хмуро резюмировал Алип Семёновский и усмехнулся. — Как я уже сказал, вы обратились по адресу. Мы поможем вам выиграть войну. Вот только есть один нюанс.

— Говори! — потребовал барон Николай Завойский.

— Поговаривают, граф Константин Бессмертный ныне ещё сильнее, чем до своего провального похода в логово термитов. Вероятно, у него произошёл скачок развития после тяжёлой битвы.

— И что? Ты испугался одного графа? — резко спросил Завойский.

— Ваше благородие, — вздохнул вольник, — нас с вами обоих интересует конечный результат. Вам нужна победа в войне. Мне — деньги и сохранение жизней моих людей. Выполнить заказ, положив половину отряда — не ко мне.

— Ха. Очень благородно! Я слышал, ты из дворян? Только без титула?

— Да, я из низшей аристократии, ваше благородие, но это меня никак не выделяет среди моих товарищей. Вы позволите вернуться к изначальной теме? — Голос его стал твёрже.

— Давай.

— Одного моего отряда, скорее всего, будет мало, для достижения цели. Поэтому за оставшиеся у нас дни я доберу бойцов. Будьте уверены, все они умеют держать язык за зубами и дело своё знают. Но их, как и моих ребят, и меня самого нужно дополнительно замотивировать. Ваше благородие, взвесив все за и против, я готов взяться за эту работу, но цена будет выше предполагаемой.

— Сколько⁈

— Сорок миллионов. Половина вперёд.

— Тридцать! И аванс — четверть!

— Нет, — спокойно возразил вольник. — Мои условия не обсуждаются. Чтобы сэкономить наше с вами время на торг, я уже заложил скидку в обозначенную цену.

— Тридцать три?

— Нет.

— Тц! Крохобор! Хорошо! Будь по-твоему! Шаблон договора имеется?

— Ваше благородие… — снова вздохнул Алип. — Мы с вами — сообщники преступления. О каком шаблоне может идти речь? Такие дела на бумаге не излагаются, чтобы не было лишних улик. В таких делах стороны доверяют друг другу. Никаких подписей, ваше благородие. Просто пожмём друг другу руки.

Я усмехнулся, подумав, что этот Алип мне нравится. Даже жалко будет его убивать.

Хотя кого я обманываю? Не жалко! Он сам решил озолотиться на мне и моём роде — вот пусть пожинает плоды.

Я следил за гостиной Завойского ещё некоторое время, но больше там ничего интересного не произошло. Алипу вынесли двадцать миллионов наличкой, и стороны расстались довольные (или не очень) друг другом.

Вот ведь Завойский, а? Вот жук! Быстро он деньги нашёл на войну с нами. А ведь три ночи назад, сразу после нашей дуэли, он отдал Бессмертным все свои свободные средства. Даже у тестя занимать ему пришлось.

Где сейчас взял? Опять занял? Проклятье… переживаю за деньги Завойских больше, чем за свои собственные.

А как не переживать? Ведь по условиям полномасштабной аристократической войны победивший получает всё имущество проигравшего. Так что я очень надеюсь на то, что у Завойских останется для нас много ценного.

Два дня назад нам с соблюдением всех местных законов объявили войну. При этом Завойские сперва полностью закрыли перед нами свой «долг по дуэли». Сначала барон прислал мне видеозапись, как он розгами наказывает свою дочурку. Девка визжала и проклинала всех вокруг, правда, особых подробностей экзекуции на экране телефона видно не было — как оказалось, записывающие устройства, особенно мелких размеров, создают видео в плохом качестве. А я-то по незнанию думал, что как глазами видишь, так и телефон фиксирует.

Ладно, дочуру он отхлестал — не обманул. Затем наследник публично в стенах Академии извинился перед Алёной и Ильёй.

И вот уже после этого нам пришло объявление войны. Причины: «непримиримые разногласия», типа мы обидели Завойских своей дерзостью и высокомерием. Мол, Илья сперва первым без предупреждения ударил Павла Завойского, затем мы внаглую ворвались в их дом, атаковали охрану. Завойские считают, что должны сами восстановить свою честь, без привлечения княжеских дознавателей, потому и просят права начать войну. По крайней мере, так нам сообщили писцы из княжеской канцелярии в своём обращении.

А ещё Завойские намекнули, что моя маска может быть артефактом боевого типа, а значит, мы нарушили правила дуэли. Вчера приходили княжеские артефакторы, графиня Бессмертная показала им маску и имеющиеся на неё заключения. Артефакторы убедились, что маска совершенно небоевая, вежливо извинились и ушли.

Короче, нас обвинили во всех грехах и объявили войну.

Но даже так мы могли были отказаться, попросив защиты нашего имени у князя.

Однако…

— Костя, скажи пожалуйста… Как ты думаешь, мы сможем победить в войне? — хлопая глазками, поинтересовалась у меня позавчера графиня Бессмертная.

— Марья? — удивлённо уставился на неё Иван. — Ты… не против?

— Дорогой, — улыбнулась она ему, а затем сверкнула глазами: — Если мы победим — я только «за». Эти гады оскорбляли Алёну, издевались над Илюшей. Вы призвали их к ответу! Я никогда не забуду, как гордо вы двое ворвались в зал Завойских под грохот и вспышки света с улицы! Завойские получили по заслугам и заплатили. Но они дали понять, что им мало. Потому я спрашиваю… Костя… — Она замялась, глядя на меня. — Мне не очень хочется взваливать на тебя это, но…

— Погоди, графиня, — перебил её я. — Мне тоже не по нраву, что эти мерзавцы гадами выставляют нас. Так что не нужно тут вот этого вот твоего женского кокетства и стеснения. Скажи лучше, если мы на войну согласимся, трофеев в достатке будет? И объясните мне уже наконец, как можно воевать, когда по закону нельзя нападать друг на друга⁈

— Насчёт трофеев не сомневайся, — решительно проговорила Марья. — Если мы выиграем, то, с учётом уже полученных ста миллионов, можем набрать нужную сумму для погашения долга Корявому. Или, по крайней мере, очень к ней приблизиться. А что касается формата войны, то это своего рода соревнование.

И чем дальше Марья с Иваном рассказывали мне об этом «соревновании», тем больше радости я испытывал.

Мы хотели выйти за пределы княжества-крепости, чтобы заработать на монстрах, так?

Теперь нам это и предлагают сделать! Но помимо доходов с тел монстров, мы сможем получить ещё и всё имущество Завойских! Ведь в условиях, когда жизни взрослых воителей ценны и необходимы для защиты княжества, война между родами возможна только в том случае, когда она как раз и идёт на пользу княжеству.

Иными словами, рода, объявившие друг другу войну, получают от князя задание. Называется это «поручение подвига». Каждому роду поручают свой собственный подвиг. Но мозговитые помощники князя следят за тем, чтобы сложность подвигов для обеих сторон была одинаковая.

По итогу считают, кто преуспел больше. Обращают внимание на всё: на выполнение самого задания, на то, сколько трофеев принесли, сколько дополнительно покрошили монстров (не относящихся к заданию), на трофеи с них. Разумеется, смотрят и на то, сколько людей вернулось с выполнения подвигов. Даже количество травм и царапин у вернувшихся могут сравнивать.

Кто лучше справился, тот и победил.

А ведь за стеной всякое может произойти. Пропажу любого человека можно объяснить тем, что его сожрали монстры, и никто не докажет обратного.

— Прелестно, — проговорил я, выслушав чету Бессмертных. — Меня всё устраивает. Соглашаемся.

И мы согласились. Княжеская канцелярия сразу объявила, что выполнение подвигов начнётся через пять дней. Также через три дня, то есть уже завтра, они обещали сообщить каждому роду цель их подвига.

Род Бессмертных начал готовиться к триумфальному выходу за пределы княжества-крепости.

Для начала перевезли детишек из больницы домой, как и планировали, и я сразу же принялся исследовать их тела. Иван, Марья и Прасковья стояли над душой. Я чувствовал их нетерпение, волнение и надежду. Взрослые так сильно фонтанировали эмоциями, что пришлось их выгнать, иначе я не мог нормально сосредоточиться.

— Сидите в гостиной и ждите! Ближе к этой комнате не подходите! — прикрикнул я на эту троицу, вытолкав их в коридор.

Едва я через час к ним спустился, они тут же кинулись ко мне, чуть не сбив с ног, и засыпали вопросами:

— Ну как они?

— Вы сможете помочь им, господин⁈

— Костя, ты знаешь, что с ними такое?

— Не знаю, — выдохнул я и ощутил мощнейшую волну разочарования от трёх родителей. — Но примерно понимаю, что я могу сделать для детей, чтобы вылечить их.

Теперь же меня накрыло волной радости и надежды.

Да уж… столько эмоций я не чувствовал от Бессмертных, даже когда нам войну объявили.

А тут прям такие безумные эмоциональные качели. Фух! Сложно живым…

— Мне нужно время и больше сил. То же самое касается и тебя. — Я ткнул пальцем в грудь Ивана. — Перед походом за стену мы сделаем тебе Узор Опыта. Детей будем лечить вместе. Но позже.

— Понял, — дрогнувшим голосом ответил он. — Спасибо.

Иван сжал кулаки и отвернулся, пытаясь сдержать эмоции.

А вот беременная графиня и, что удивительнее, служанка Прасковья эмоции не сдержали и вдвоём одновременно крепко обняли меня с обеих сторон.

— Ну всё-всё, хватит, сударыни. У нас работы невпроворот. Отпустите меня.

Они не отпускали.

— Спасибо, Костя. Ты подарил нам надежду, — прошептала графиня.

— Спасибо вам, господин, — поддержала её Прасковья.

Я закатил глаза и тяжело вздохнул:

— Сударыни, я создал для ваших детей простенькие «Печати Стабилизации», чтобы немного выровнять их внутреннюю энергию. Но я хочу создать более мощную внешнюю Печать этого же типа. Нанести её на пол комнаты, в которой стоят детские кровати. Будем делать одну, потому и детишки пусть остаются в одной комнате.

— Хорошо! — решительно проговорила графиня, отлипнув от меня. — Я могу помочь?

— Будешь с брюхом ползать по полу и рисовать Узоры? — со скепсисом спросил я.

Графиня усмехнулась и гордо произнесла:

— Костя, не недооценивай женщин. А уж тем более матерей и воительниц!

— Ладно, не буду. Дам образец, начертишь Печать — ползай на здоровье.

— Я помогу вам, госпожа, — опустила голову в поклоне Прасковья.

Вопрос с больными детишками был временно закрыт. Разве что чуть позже Иван насел на меня, пытаясь выведать подробности болезни детей.

— Да говорю же, не встречал такое раньше! — возмутился я. — Могу лишь сказать, что их врождённые Узоры какие-то опухшие. Сила движется нестабильно, происходят заторы, из-за чего узоры, душа и тело опухают ещё сильнее, а затем начинают отмирать.

— Ну да… — закивал граф. — Мы называем эту болезнь «магическая опухоль». Но её причины до сих пор неизвестны. И нет ни одного случая полного выздоровления.

— Будут. Но попозже, не сейчас. А теперь хватит ерундой страдать, нам нужно готовиться к войне.

Прокрутив в голове события двух минувших дней и поняв, что сейчас в гостиную Завойских точно больше никто не зайдёт, я осторожно погнал свою крысу в укромный уголок. Здесь, под комодом, оставлять нельзя — вчера крыса отправила мне запрос о помощи, когда поломойка ударила её шваброй.

Безопаснее всего для крысы на улице — там лишь в первый день её начала грызть кошка. Но когда я подключился к крысе, «мышка чуть не съела кошку». С тех пор на улице моего шпиона никто не обижает.

Запарковав крысу под крыльцо, я полностью вернулся в своё тело, размял шею и взглянул на часы.

Идеально. Вернулся как раз к обеду.

Интересно, чем сегодня нас повара потчевать будут? Жена и невестка Григория отлично готовят! И пусть мне пока не с кем их сравнивать, я люблю вдумчиво набить брюхо их стряпнёй.

Однако же, чем я ближе подходил к столовой, тем тревожнее мне становилось.

Чего это от людей в столовой несёт таким напряжением и грустью? Обед у баб не удался, что ли? Рыбу подпалили? Или борщ жидкий вышел?

— Что за хмурые лица, а? — спросил я, входя в столовую. — Вы живы и собираетесь поесть. Чего вам ещё надо для счастья?

Наша гостья Алла Нестерова вымученно улыбнулась и проговорила:

— Простите, Константин. Это мы испортили всем настроение.

— Не извиняйся, Алла, — положила ей ладонь на плечо Марья Бессмертная и повернулась ко мне. — Костя, сегодня нам пришло приглашение на приём.

Приём? Это типа современный пир, только без нормального веселья, вёдер медовухи и мордобоя?

— Скучное дело, — кивнул я. — Согласен, повод для грусти. Шли их лесом, Марья. Свои развлечения найдём.

— Да дело не в самом приёме, — быстро заговорила Марья. — А в том, что его в ближайшую субботу устраивает граф Денис Нестеров. А причина — его становление главой рода! Понимаешь, Костя, после этого приёма, когда Денис станет официальным главой рода, уже не так просто будет вернуть главенство Тимофею. Ведь линия наследования изменится! И даже если Денис умрёт, уже не Тимофей будет первым наследником.

Денис Нестеров? Дядя Тимофея?

Я взглянул на парнишку. Сидит, поджав губы.

Испуган он?

Да, определённо. Но в то же время я чувствую, как в мальчике клокочет ярость. Мне кажется, окажись его дядя сейчас рядом с нами, Тимофей мог бы и наплевать на огромную разницу в личной силе. Вскочил бы да воткнул бы тому вилку в глаз. Или что похлеще!

Я усмехнулся и повернулся к Марье.

— Постараемся вернуться с похода к субботе. Чтобы Иван составил тебе компанию на приёме. Пойдёте туда уже в качестве победителей в войне.

— А… но?.. — Марья изумлённо уставилась на меня, а затем растерянно посмотрела на Аллу.

В глазах графине Нестеровой мелькнула обида.

— А чего ты обижаешься, Алла? — хмыкнул я. — Сама рассуди, людей на приём позвали, да? Значит, люди уже готовятся. Грубо будет сам приём отменять, согласна? Единственное, причину торжества надо будет поменять. — Я почувствовал, что начинаю кровожадно улыбаться под своей маской. — Готовьтесь, Тима, Алла, завтра ночью мы вернём вас домой.