Его Сиятельство Бессмертный

Глава 36

Утром следующего дня у нас было свободное время, и мы с обоими Бессмертными решили прогуляться по центру Столицы. Мои верные соратники уточнили, необходимо ли сопровождение, и, получив отрицательный ответ, сказали мне, что в таком случае не будут навязываться. Дир и компания собирались тоже пройтись по городу и взглянуть на него свежим взглядом — беседы со мной навели товарищей на кой-какие новые мысли.

Так что после лёгкого завтрака в фойе отеля мы втроём, точно туристы, вышли на прогулку.

Столица встретила нашу троицу Бессмертных удивительной тишиной и спокойствием — сказывалось раннее утро и близость к императорскому дворцу, рядом с которым не было никаких деловых центров. Город мне понравился едва ли не с первого взгляда — широкие улицы, вымощенные полированным камнем, вели нашу троицу между величественными зданиями, утопающими в зелени садов. Воздух здесь был особенным — чистым и наполненным ароматом цветущих деревьев. Мне даже казалось, что я чую нотки моря и горную свежесть. Но откуда это в центре континента, верно?

Хотя… сила Светлоликих и энергия Мирославы в центре Столицы ощущались чересчур сильно.

— Гляди, отец, — прошептал Иван-младший, указывая на группу горожан, неспешно прогуливающихся по главной площади, — живут же люди! Никаких тебе монстров, никаких нападений на бронепоезда. Живи да расслабляйся, не зная бед…

— Да уж, — кивнул Иван-старший, наблюдая за тем, как дети играют и резвятся у фонтанов, а их родители спокойно беседуют, попивая утренний кофе из изящных одноразовых кружек. — Словно другой мир.

Я не спешил присоединяться к их беседе, не видя в ней ничего нового. И тысячу лет назад можно было услышать примерно то же самое от селянина, приехавшего в город, или от провинциального горожанина, прибывшего в тогдашнюю столицу Руси.

— Смотри, какие витрины! — восхитился Иван-младший, указывая на ряд сувенирных лавок.

Мы зашли в одну из них, и глаза отца и сына Бессмертных едва не разбежались в разные стороны от обилия товаров. Здесь были искусно вырезанные шкатулки из редких пород дерева, украшенные перламутром и драгоценными камнями. На полках красовались расписные тарелки с изображениями городских достопримечательностей, изящные статуэтки из фарфора и керамики.

Бессмертные купили подарков для домочадцев. Я ничего брать не стал и даже вышел на улицу чуть раньше своих родственников. Мои мысли были заняты другим. Я изо всех сил пытался проанализировать присутствие Мирославы. Иногда мне казалось, что оно идёт будто бы волнами. Но затем я понял, что особенно сильное ощущение её мягкого присутствия накрывало меня, когда мы проходили рядом с рыцарями, охранявшими покой города.

Их доспехи, переливающиеся в солнечных лучах, словно живые, были искусно выкованы из мифрилла, редкого серебристого металла, и исписаны сложными для мастеров нынешнего времени Узорами. Шлемы с забралами, скрывающими лица, придавали рыцарям загадочный вид. От рыцарей исходила такая мощь, что даже воздух вокруг них казался густым и тяжёлым. Как Воители они на голову превосходили дружинников того же князя Олега Турского.

— Смотри, дядя, — косясь на рыцарей, произнёс Иван-младший, когда мы продолжили путь, — как они двигаются! Словно танцуют.

— А ведь по этим доспехам и не поймёшь, кто под ними. Мужчина? Женщина? Может, вообще подросток, — задумчиво добавил Иван-старший, — все равны, как на подбор…

Я молча наблюдал за рыцарями. Добавить мне было нечего, а узнать хотелось многое. Например, от кого рыцари защищают этот безмятежный город? Монстры не нападают на Столицу, так зачем здесь держать таких воинов?

И почему они все напоминают мне Мирославу?

Проклятье… столько вопросов! И, само собой, рождается ещё один вопрос. А правильно ли я свои вопросы формулирую? Если подумать, можно прийти к выводу, что рыцари защищают «не от кого». Нужно спрашивать: «что они защищают?»

Мы медленно шли по улицам, и в какой-то момент я понял, что чем дальше мы отходим от императорского дворца, тем меньше рыцарей встречаем. И тем меньше я ощущаю Мирославу. Хотя второе было заметить гораздо сложнее, ибо вся округа была пропитана духом моей давней подруги.

Невольно я повёл своих сородичей обратно к центру, правда, пошли мы по другой дороге.

— Смотрите, — прошептал Иван-младший, взглядом указав на группу рыцарей, застывших у входа в один из храмов, — словно статуи, но живые.

И правда, рыцари стояли неподвижно. Но в этой неподвижности чувствовалась такая сила, что прохожие невольно замедляли шаг, проходя мимо. Солнечный свет тысячами искр отражался от доспехов рыцарей, создавая вокруг защитников Империи светящееся ореолом сияние.

— Это ведь храм Светлых Богов? — поморщившись, спросил я у Ивана-старшего.

Мой названый брат кивнул и ответил:

— Один из. Что-то не так, Костя? Пойдём дальше, может?

Вопреки предложению брата я остановился и уставился прямо на вход в храм. Затем поднял голову и внимательно посмотрел на изображения мужчин в красивых доспехах, украшавших здание. Их доспехи походили на доспехи местных рыцарей.

— Значит, вот в каком виде Светлоликие решили предстать перед жителями нашего мира, — тихо произнёс я.

Но Иван Бессмертный-старший меня услышал. Я уже успел ему рассказать ту историю мира, что известна мне. И сейчас я почувствовал, как мой названый брат напрягся.

А ещё я ощутил, как энергия вокруг меня начинает пульсировать и сжиматься. Было ощущение, будто невидимое лезвие подбирается к моему горлу. Светлое лезвие. Но свет этот злой. Ни одна из стихий не может обладать лишь одной из ипостасей. Свет порой освещает путь во тьме, порой согревает. Но он может ослепить, выжечь глаза и испепелить душу.

И сейчас этот свет намеревался срезать мне голову с шеи, будто бы вызревший гриб с грибницы. Я тихо зарычал, концентрируя вокруг себя энергию «смерти». Рыцари, дежурившие перед храмом, напряглись и дёрнулись вперёд.

— Что, Светлоликие, поиграть захотели? — сквозь зубы процедил я, глядя на изображения тех, кого жители империи называли «Светлыми Богами».

Вдруг давление прекратилось. Я резко выдохнул и расслабился. Рыцари же тоже вернулись на свои места.

— Ссыкуны… — пробормотал я. — А впрочем, ничего нового. Иваны, пойдёмте уже в отель!

Я махнул рукой, призывая опешивших Бессмертных следовать за мной.

Ставлю руку на отсечение, что Светлоликие уже знают, что я в городе. Ставлю вторую руку на то, что они не понимают, кто я. Сейчас я уж точно ощущаюсь не так, как одиннадцать веков назад.

Светлоликих пугаю я сам. Но ещё сильнее их пугает неведение. Эти твари всегда считали себя умнее других и любили вертеть обычными людьми.

Как, например, Мирославой.

Я почувствовал, что начинаю заводиться. Мне хотелось прямо сейчас рвануть в императорский дворец, перевернуть там всё с ног на голову и узнать, что же произошло одиннадцать веков назад! Я был уверен, что император в курсе тайной истории. Ведь именно его предок каким-то неведомым образом из мальчика на побегушках в дружине Святой Девы вдруг стал Великим Героем, которого даже прозвали Светоносцем.

Хотя, что значит «неведомым образом»? Тут всё понятно.

Но хочется узнать детали.

— Проклятые Светлоликие с их грёбаными интригами, — прорычал я, быстро шагая по красивой улице. Бессмертные едва ли не бежали, чтобы двигаться наравне со мной.

— Дядя, — ошарашенно обратился ко мне младший. — О ком ты говоришь? Кто такие Светлоликие?

Я поморщился и повёл рукой, создав над нами воздушный купол, который вмиг отсёк от нас местную энергию. Бессмертные почувствовали его и начали ошарашенно смотреть по сторонам.

— Так нас не услышат, — бросил я, не сбавляя шага.

Да уж, постепенное возращение к жизни даёт мне кучу новых эмоций, которые довольно сложно удержать.

— Давным-давно не было таких стен, и люди могли селиться где угодно, — начал я издалека.

— Да, знаю, — напряжённо кивнул Иван-младший. — Но потом в мир пришли монстры, а из-за Бессмертного Князя Тьмы их стало ещё больше, и…

— Цыц! — цыкнул на него отец. — Это враньё.

Я напряжённо посмотрел на Бессмертных и поморщился.

— Светлоликие всё извратили, — хмуро произнёс я. — Благодаря вашему Лёхе я понимаю, что бывают не магические миры. А бывают миры вроде нашего. Полагаю, есть миры с магией, но без монстров… Хотя не о них речь, а о нашем с вами. Магия развивалась вместе с людьми. Людей становилось всё больше и больше на планете. А значит, и носителей магии. Но что такое магия? Это концентрированная энергия мира. Её становилось всё больше, в местах скопления людей она концентрировалась, а в мирное время застаивалась. Она начала влиять на окружающую среду. Изменять её… так и появились монстры — видоизменённые звери, птицы, а порой и люди. Можно сказать, что с их появлением мир вышел на новую ступень эволюции. А эволюция не всегда проходит гладко, порой начинаются болезни. Для нашего мира такой болезнью стало появление Проклятых Земель — мёртвых зон, которые плавно развивались и поглощали все больше и больше живых территорий. Они развивались сами. Монстры развивались и размножались сами. Это параллельные процессы. Но кое-то вполне мог сказать, что один злой Князь Тьмы умышленно увеличивает Проклятые Земли, а из-за роста Проклятых Земель растёт популяция монстров.

Я усмехнулся и покачал головой.

— Бред это всё. Количество монстров увеличивалось само по себе. А наличие Проклятых Земель, наоборот, этот процесс тормозило. Проклятые Земли пожирали излишки мировой энергии, так необходимой монстрам для роста. После уничтожения Проклятых Земель ничто не могло уже сдерживать размножение монстров.

— Я… не совсем понимаю, о чём ты говоришь, дядя, — ошарашенно проговорил мой племянник. — Но, кажется, мне примерно понятен процесс. Стало быть, Проклятые Земли уничтожили… Погоди! Ты имеешь в виду самого Болемира Святоносца? — ахнул он и, прикрыв рот ладошками, испуганно завертел головой по сторонам.

— Говорю же, нас не слышат, — фыркнул я. — А имею я в виду тех, кто стоит за ним. Светлоликие… им нужна была крепкая связь с нашим миром, чтобы черпать из него энергию. Наш мир для них… говоря понятным вам языком — как один из аккумуляторов. Проклятые Земли им довольно сильно мешали, ибо они пожирали излишки и не позволяли Светлоликим расширить свою связь. Тогда Светлоликие пошли на хитрость. Прежде чем брать из нашего мира энергию, они дали некоторым людям силу. Обманули их своими лживыми речами. Итог ты видишь, Иван. Светлоликие получили крепкую связь с нашим миром — Святую Русь. В месте их господства почти нет монстров, и люди здесь живут без забот и хлопот. Но большая часть мира от этого страдает.

Я тяжело вздохнул, вновь вспомнив Мирославу. Светлоликие обманули её, а я… Я не послушал её раньше. Я стал скелетом с могучим ядром, которому были чужды эмоции. Я прошёл путь эволюции волхва Мораны, чтобы спасти людей от неизлечимой болезни. Но людей я не спас, а этот путь завёл меня в тупик.

Когда я стал Хозяином Смерти, мне стало плевать на многое. Я потерял самого себя!

Почти.

Крупица меня в том скелете осталась. И лишь поэтому я дал Мирославе выиграть. Я не хотел убивать её. Мне хотелось верить, что она сможет помочь этому миру.

Но к чему всё это привело, а⁈ Что с ней сотворили эти могучие твари из других миров? Жива ли она? Помнит ли те дни, что мы провели вместе? Или время поглотило её, как поглощает всё сущее? Одиннадцать веков — целая вечность! Достаточно длинная, чтобы стереть даже самые яркие воспоминания.

Но почему же тогда мне всё напоминает о ней?

Я убрал купол и остановился.

Стоя посреди оживлённой улицы, я закрыл глаза, пытаясь уловить каждую нить её присутствия. Её энергия окутывала город невидимой паутиной, проникала в каждую щель, наполняла воздух. Она была в шелесте листьев, в пении птиц, в каждом прикосновении ветра.

Внезапно я почувствовал, как что-то тёплое и яркое начинает формироваться в глубине моей души. Печать… Она изменяется сама собой, словно моё сердце наконец-то нашло способ выразить то, что так долго хранило внутри. Узоры сплетались внутри меня, впитывая энергию города, силу рыцарей, свет летнего солнца.

Энергия Мирославы, рассеянная по всей Святой Руси, проникала в меня, дополняя то, что я создал ранее.

— Отец… — прошептал Иван-младший, но я едва слышал его.

Буря эмоций и энергетический фон вокруг запустили глубоко внутри меня мощный процесс. Я чувствовал, как Печать Возвращения к Жизни растёт и развивается, словно живой организм, питаясь моими чувствами, моей верой и надеждой на скорую встречу.

Я представил красивую улыбающуюся девушку с золотыми волосами и карими глазами — Мирославу. Невольно улыбнулся её прелестному образу и в этот же момент понял, что Печать стала оформляться ещё быстрее.

— Что происходит? — спросил Иван-старший, и в его голосе я услышал тревогу.

— Ничего, — ответил я, хотя сам понимал, что это не так. Ведь произошло что-то поистине невероятное. Печать Возвращения к Жизни сама собой вдруг улучшилась. Она сразу была невероятной и отличалась от других Печатей. Но сейчас… всего моего опыта не хватит, чтобы в полной мере объяснить произошедшее.

— Что-то в тебе изменилось, брат, — тихо произнёс Иван-старший. — Я чувствую это.

Только теперь я осознал истинную природу магии. Это не просто набор заклинаний и формул. Не сложные Узоры и Печати, создаваемые по заученным манускриптам с опорой на опыт прошлых поколений. Нет. Магия — это полёт фантазии! Танец чувств, в котором возможно решительно всё.

Мы сами ограничиваем свою силу. Мы сами сдерживаем свою магию.

— Пойдёмте дальше, — сказал я, бережно «осматривая» свою изменившуюся Печать. — Я проголодался.

Едва я об этом сказал, как мой живот громко заурчал. Впервые за долгое время! Я в самом деле хочу есть! Физически! А не потому, что благодаря Узорам еда стала для меня одним из способов восстановить энергию.

Мы продолжали идти по оживлённым улицам Столицы, погружённые каждый в свои мысли. Печать внутри меня продолжала равномерно наполняться энергией, размеренно пульсируя и наполняя душу теплом жизни.

Внезапно мой взгляд привлекла одинокая фигура рыцаря, стоявшего на посту посреди площади. Что-то в его позе показалось мне странным, и я замедлил шаг, вглядываясь в его силуэт.

В этот момент рыцарь повернулся ко мне и несколько секунд сквозь щёлки в забрале смотрел мне в глаза.

А затем вдруг пошатнулся! Его колени подогнулись, он рухнул на мостовую и сдавленно захрипел.

Привычки целителей обоих Бессмертных сработали раньше, чем включился их разум. Буквально пару секунд спустя Иван-старший поддерживал голову рыцаря и изучал его тело с помощью магии света.

Я, разумеется, уже был рядом.

Почему упал рыцарь? Честно говоря, у меня есть только одно объяснение: что-то изменилось в энергетическом фоне города в тот момент, когда начала изменяться моя Печать. Сейчас эти изменения остановились, более того, энергетический фон стремительно возвращается в норму.

Но пока он не вернулся, моё присутствие подкосило первого же попавшегося на глаза рыцаря.

Любопытно… Светлоликие поэтому запретили учения волхвов Мораны? Видели в нём свою главную слабость?

Люди вокруг нас изумлённо перешёптывались, не понимая, что происходит. То, что один из легендарных хранителей города вдруг свалился без чувств, их сильно пугало.

— Что с ним, папа? — воскликнул Иван-младший, тоже бросившись к упавшему рыцарю.

— Не пойму, — хмуро произнёс Иван. — Но точно нужно поднять забрало, чтобы облегчить ему дыхание!

Забрало не хотело поддаваться, будто ему что-то мешало. Иван недоумевающе уставился на меня. Он, как и я, чувствовал странный защитный конструкт магии света, не дававший оголить лицо рыцаря.

Одним движением я вплеснул «смерть» в этот конструкт и начал поднимать забрало. Оно заскрипело, время вокруг нас словно остановилось…

А моё сердце вдруг сжалось, когда забрало оказалось полностью поднятым.

Передо мной было её лицо. Та же нежная линия скул, те же глубокие глаза, тот же упрямый подбородок. Она выглядела так же, как в нашу последнюю встречу, словно время совсем не коснулось её.

— Мирослава… — ошарашенно пробормотал я.