Егерь. Сердце стаи. Книга 5

Глава 2

Прошло две недели, прежде чем я смог вырваться из цепких объятий столичной бюрократии. Оформление финансирования и звания Рейнджера превратилось в настоящий квест. Десятки подписей, печати двух разных ведомств, личное утверждение казначея для выделения финансирования.

Бумаги кочевали из кабинета в кабинет, и пока последняя печать не украсила последний свиток, я просто не мог начать обустройство своей долины.

Всеволод, напротив, времени не терял. Вокруг будущей фермы уже вовсю кипела работа. Возводился частокол из заострённых брёвен — работа, которую я бы одобрил. Учитывая, что долина занимала несколько квадратных километров, стройка была масштабной. Каждые триста метров планировались сторожевые вышки. По его словам, охрана должна была состоять из двадцати четырёх стражников, сменяющихся каждые восемь часов.

— Не перебор? — поинтересовался я в один из дней, оглядывая размах.

— Восточные земли относительно безопасны, атак с этой стороны почти не бывает, ты прав, — ответил Всеволод, поглядывая за работой. — Но Тобольд всё ещё на свободе. Мы не можем рисковать.

Новостей о сбежавшем командире не было. Патрули прочёсывали город, но он словно в воздухе растворился.

— Зверолов исчезает бесследно из хорошо охраняемого города? — я нахмурился. — Похоже, городская стража работает далеко не так эффективно, как о ней говорят.

Всеволод в тот день лишь отмахнулся.

Я же использовал время с максимальной пользой. Красавчик достиг девятнадцатого уровня, усердно собирая магические травы. Его навыки разведчика отточились до предела.

С двухвостым лисом дела шли куда медленнее. Я не форсировал. Регулярное кормление нужными реагентами, спокойные интонации, терпеливое ожидание. Он лишь начал привыкать к моему присутствию, перестал шарахаться от каждого движения в его сторону и даже позволял подойти на расстояние вытянутой руки. Доверия не было, но исчез страх — а это уже половина дела. Его янтарные глаза по-прежнему следили за мной с холодной настороженностью.

Постепенно я привыкал и к новым способностям Е-ранга и своего тела. «Поглощение» требовало предельной осторожности — каждое использование несло риск ментального загрязнения, но ещё один заряд я поглотил. На то была причина — мы с Режиссёром начали очистку потокового ядра.

Когда наконец все формальности были улажены, я отправился к своей долине.

И был не один.

За эти две недели Лина и Дамир превратились в моих неотвязных спутников. После битвы с Карцем они буквально находили любой повод, чтобы понаблюдать за мной. Я видел в их глазах не столько желание заниматься тяжёлой работой, сколько стремление примкнуть к силе. Они даже не понимали какой изнурительный труд может их ждать. Поэтому, когда брат с сестрой в очередной раз напросились пойти со мной, я согласился. Пусть увидят всё своими глазами. Это будет лучший тест.

— Честно говоря, до сих пор не понимаю, как тебе удалось получить такой участок, — сказала Лина, когда мы свернули с основной дороги на тропинку, ведущую через рощу. — В столице земля стоит баснословных денег.

— Видимо, барон видит в этом выгоду, — ответил я.

Вкладывая в меня, Валентин Красногорский ожидал отдачи. Что ж, я был намерен доказать: мои питомцы — не просто товар. У них есть характер, и далеко не всякий хозяин сможет найти с ними общий язык.

Дамир с любопытством разглядывал двухвостого лиса, который молчаливо следовал за нами на безопасном расстоянии.

— А этот так и не подпускает?

— Терпение, — ответил я. — Особенно когда имеешь дело со зверем, хозяин которого погиб.

Красавчик на моём плече возбуждённо принюхивался. Горностай явно чувствовал, что мы идём в место, которое ему по нраву.

Когда мы вышли из рощи, перед нами раскинулась долина.

Несколько квадратных километров плодородной земли. Пологие склоны, покрытые сочной травой, спускались к центру, где блестела гладь небольшого озера. Я спустился вниз и указал на склоны.

— Смотрите. Естественные террасы. Идеально для вольеров. Естественный отвод воды. Внизу, в низине, можно разместить пастбища для травоядных.

Я обошёл озеро по периметру. Чистая, проточная вода. Бесценное питьё и купание в безопасной зоне.

— Родниковая, — сказал, заметив, как течение огибает камни у берега. — Вероятно, бьёт из подземных источников. Это значит, что зимой полностью не замёрзнет. Всегда будет доступ к воде.

Лина присела у ручья и опустила руку в воду.

— Какая чистая!

— А лес там, — я кивнул на восток, где стеной стояли деревья, — идеальный полигон для тренировок. Но также и потенциальная угроза. Нужно будет тщательно проверить его на наличие диких хищников и их троп.

Дамир внимательно слушал.

— Единственная сторона леса, откуда не нападают магические твари. Макс, почему здесь до сих пор ничего не было?

— Как мне сказали, Звероловы не горят желанием выстраивать фермы за пределами внешних стен.

— Ты уже всё распланировал, да? — уточнила Лина.

— План — это первое, с чего нужно начинать, — ответил я. — Главное здание — там.

Указал на небольшую возвышенность у озера.

— Постоянный доступ к воде, обзор на всю долину. Вольеры — ярусами по склонам. Для хищников — выше. Их запах будет сносить ветром в сторону от травоядных, чтобы не вызывать у тех постоянный стресс. Стресс — это болезни и плохой рост.

Красавчик соскочил с плеча и принялся обследовать территорию, его хвост дрожал от возбуждения. Горностай одобрял. Здесь было множество нор и укрытий.

Двухвостый лис осторожно приблизился к кромке леса и замер. Его поведение изменилось — настороженность сменилась заинтересованностью. Лес обещал укрытия, охотничьи тропы — всё, что нужно хищнику.

Я мысленно размечал будущие постройки. Здесь — вольеры для молодняка, защищённые от северного ветра холмом. Там — площадки для тренировок, достаточно удалённые, чтобы звуки боёв не пугали более чувствительных зверей. В том углу — склады кормов, расположенные так, чтобы запахи не привлекали диких хищников из-за периметра.

— Представляете, — сказал я, остановившись на вершине одного из холмов, — через год здесь могут жить сотни магических зверей. Каждый в подходящих ему условиях, получающий тот уход, который нужен для раскрытия его полного потенциала.

— Сотни? Я думала тысячи, — согласилась Лина, и в её голосе звучало неподдельное восхищение.

— Это говорит лишь о твоей неопытности, — я пожал плечами. — Комфортная загрузка здесь от двухсот до четырёхсот зверей. Но учитывай, что мы делаем акцент на качестве, а так же учитывай, что между вольерами нужны пустые зоны, а часть земли займут здания, дороги и склады.

— Большинство просто строят клетки и кормят по расписанию, — улыбнулся Дамир. — А ты думаешь обо всём.

Я усмехнулся.

— Потому что питомцы — не инструменты, а партнёры. И относиться к ним нужно соответственно. Это будет главным правилом этой фермы.

— А барон не будет против такого подхода? — усомнился брат.

— Как только увидит качество, вряд ли.

Я видел, что они не до конца верят и понимают меня. Они видели силу и результат в моей стае, но не видели той кропотливой, ежедневной работы, которая за этим стоит. Что ж, у них будет шанс. И либо они сбегут через неделю, либо останутся.

Мы стояли у озера, и я заметил, как Лина и Дамир переглядываются, словно принимая какое-то важное решение. В их движениях чувствовалась нерешительность.

— Чего мнётесь? Говорите уже.

— Максим, — наконец решился Дамир, делая шаг вперёд. — Мы хотели бы с тобой серьёзно поговорить.

Лина кивнула, поддерживая брата:

— После всего, что мы увидели… Твой подход к зверям, твоё понимание… Тот бой с Карцем. Это именно то, чего мы хотим. В гильдии подход схожий, но всё-таки… — она замялась. — Другой.

— В Гильдии нам говорят только о силе, о рангах, о том, как выжать максимум из питомца, — продолжил Дамир с разочарованием в голосе. — А ты говоришь о партнёрстве и понимании их потребностей.

Я внимательно посмотрел на них. Красавчик на моём плече насторожился, чувствуя серьёзность момента, а двухвостый лис замер неподалёку, его янтарные глаза следили за нашим разговором.

— Ну?

Лина сделала глубокий вдох:

— Мы хотим остаться здесь. Научиться тому, что ты умеешь.

Можно подумать я этого не понимал.

— Стать моими учениками? — я усмехнулся. — Если и так, то вы должны понимать, что возраст роли не играет. Хоть вы и старше, вашим командиром станет восемнадцатилетний Зверолов. И не думайте, что буду что-то спускать вам с рук. Дважды подумайте, дисциплина и требования будут жёсткие.

— Мы не против, — Лина тепло улыбнулась.

— Понимаешь, гильдия… — добавил Дамир. — Нас учат заучивать правила, но никто не объясняет, почему звери ведут себя именно так. Точнее, объясняют, но будто многое не замечают. А ты видишь то, чего не видят другие.

За эти дни они внимательно следили за каждым моим движением, каждой тренировкой со стаей. В их глазах читался голод к знаниям, который они не могли утолить.

— Вы понимаете, что это значит? — медленно произнёс я. — Отказаться от гильдии, от гарантированной карьеры, от поддержки системы?

— Понимаем, — твёрдо ответила Лина. — Но это наш выбор. Хоть отцу это и не понравится.

Я молчал некоторое время, обдумывая их предложение. В принципе, помощь не помешала бы. Ферма требовала множества рук, а найти людей, которые разделяли бы мою философию, было непросто.

— Хорошо, — сказал наконец. — Но у меня есть условия.

Их лица осветились надеждой.

— Во-первых, — я поднял палец, — все вопросы с Гильдией вы решаете самостоятельно. Официально, правильно и без скандалов покидаете её. Я не хочу иметь проблем с королевскими структурами из-за того, что вы сбежали. И если у вас не выйдет — бегать и хлопотать не собираюсь.

Дамир серьёзно кивнул:

— Это справедливо.

— Во-вторых, — продолжил я, — не собираюсь делиться секретами просто так с каждым встречным. Знания нужно заслужить. Тяжёлым трудом, постоянными доказательствами серьёзности ваших намерений. Начнёте с самых основ — уборки вольеров, заготовки кормов, строительства — считайте, что это те же необходимые знания. Только когда увижу, что вы действительно преданы делу и своим зверям, а не просто ищете лёгких путей к силе, тогда начнём говорить о настоящем обучении.

Лина без колебаний ответила:

— Мы готовы.

— Пф, готовы они, — я фыркнул. — Это не игра, работа будет грязной и изнурительной. Романтики в ней мало, сразу говорю.

— Мы понимаем, — уверенно сказал Дамир.

Решимость была искренней, хотя я сомневался, что они до конца представляют, что их ждёт.

Задумчиво почесал за ухом Красавчика.

— Значит, разочаровались в гильдии?

— Полностью, — твёрдо ответила Лина. — Мы готовы к новому, спасибо, что не отказал.

— Готовы? — я не усмехнулся. Мой взгляд стал холодным. — Вы даже не представляете, к чему вы должны быть готовы. Это не сказки.

Пора было проверить. Я сделал шаг к ним, вторгаясь в их личное пространство.

— Готовность — это когда тебе придётся по локоть залезть в кровавое месиво, чтобы вытащить застрявшего детёныша. Это когда от тебя воняет падалью, потому что ты три дня разделывал туши для корма хищникам. Готовность — это сидеть в ледяной воде по пояс, не шевелясь, двенадцать часов, выслеживая зверя, а потом понять, что всё зря. Это смотреть, как питомец, которого ты выхаживал, умирает у тебя на руках от болезни, которую ты не смог распознать.

Я замолчал, давая словам впитаться. Лина побледнела, а Дамир сжал кулаки.

— Ваше восхищение какой-то там силой пройдёт через неделю, когда вы поймёте, что она построена на крови, грязи и бессонных ночах. Я не наставник, я — вожак стаи. И от слабых, бесполезных или сомневающихся стая избавляется.

Дамир посмотрел на сестру, затем решительно кивнул.

Я задумчиво посмотрел на них.

— Ладно, посмотрим на вас в деле… Так что разбирайтесь с гильдией. А когда вернётесь, дам вам лопаты. И посмотрим, на сколько вас хватит.

Лина просияла, едва сдержав радостный возглас.

— Тогда мы возьмём лопаты!

И тут же засыпала меня вопросами.

— Когда сможем приступить? Что нужно подготовить? А с чего мы начнём?

— С того, что разберётесь с гильдией, — я нахмурился, а девушка осеклась.

Двухвостый лис подошёл ближе, словно оценивая новых людей.

— И ещё одно, — добавил я. — Если через неделю поймёте, что это не ваше, уходите сразу. Не тяните. Полумеры здесь не работают.

Дамир мрачно кивнул:

— Мы всё поняли, Макс. Не дави.

— Ну и хорошо.

Вскоре к нам спустился худощавый строитель по имени Василий, который всю вторую половину дня скрупулёзно фиксировал мои планы в толстой записной книжке.

Поздно вечером, после того как мы закончили обсуждать план работ и финансирование будущих построек, я проводил Лину и Дамира. Воодушевленные, они собирались уже завтра разобраться с формальностями выхода из гильдии.

— Тогда до встречи послезавтра, Рейнджер. К этому времени всё будет готово для начала работ, — Василий аккуратно закрыл записную книжку и спрятал её в кожаную сумку.

Я же решил остаться в долине на ночь. Здесь, под охраной стражи на открытой местности, со своей стаей, патрулирующей окрестности, чувствовал себя в безопасности. К тому же хотелось побыть в одиночестве с мыслями о будущей ферме.

Отошёл к берегу озера. Звёзды отражались в тёмной глади воды, создавая иллюзию бездонности. Тишину нарушал только тихий шелест камышей на берегу.

Мне нужно было разобраться с изменениями, произошедшими во мне после поглощения «Осколка порченого сердца». После поглощения тёмной эссенции в той схватке с Карцем кое-что поменялось.

Когда я дней десять назад попытался углубить ментальную связь с Режиссёром, почувствовал нечто тревожное.

Потоковое ядро изменилось. Прежде оно было источником чистой энергии, связывающей меня с питомцами. Теперь же в самой его глубине таилась холодная, чуждая сила, которая откликалась на мой зов, но требовала осторожности.

— Выходите, — я призвал всю свою стаю.

Афина материализовалась рядом с озером, её массивная фигура отражалась в тёмной воде. Актриса появилась чуть поодаль, грациозно потягиваясь после духовного покоя. Режиссёр появился в отдалении и спустился с холма неторопливой походкой хозяина территории.

Сначала я мягко коснулся сознания обеих самок стаи.

— Патрулируйте периметр. Проверьте, нет ли чужих запахов.

Афина довольно урчала — ей нравилось быть полезной. Актриса кивнула с достоинством королевы и растворилась в ночной тьме. Кошка направилась к восточной границе, где лес подступал ближе всего к долине.

Красавчик устроился у моих ног, свернувшись клубком на тёплом камне. Горностай инстинктивно понимал важность момента и не собирался отлучаться.

Режиссёр подошёл ближе и улёгся рядом. В его позе читалось спокойное внимание — рысь готова была разделить со мной эту медитацию. Такие вещи он уже просто знал.

— Ну что, приятель? Давай попробуем ещё раз.

Я сел в позу лотоса на плоском камне у самой воды и закрыл глаза. Дыхание замедлилось, сердцебиение стало ровным. Из всех моих питомцев именно Режиссёр обладал наиболее развитым интеллектом и тонким пониманием магических потоков. Если кто и мог помочь мне разобраться в природе изменений, то только он. Именно этим мы и занимались последние две недели.

Я осторожно протянул к нему нить сознания, ощущая, как тёмная энергия в ядре отзывается на мой зов.

Связь с Режиссёром установилась мягко, без принуждения. В его сознании читалось удовлетворение от нашей новой территории и осторожное одобрение моего решения принять в стаю двух новичков.

— Покажи мне, — мысленно обратился я к нему.

Режиссёр не ответил словами — вместо этого я почувствовал, как его восприятие сканирует моё Потоковое ядро. Его ментальное зрение было острее моего собственного и могло различать тончайшие оттенки энергий.

То, что я увидел его глазами, заставило меня напрячься. Опять.

Ядро действительно изменилось. Прежний серебристый свет теперь пронизывали тёмно-багровые прожилки, пульсирующие в такт моему сердцебиению. А в самом центре, словно инородное тело, пульсировало два сгустка чужеродной тьмы — эссенция ветряного волка, поглощённая мной во время недавней охоты и той огненной твари, которую поглотил в бою с Карцем.

Да, мне пришлось поглотить ещё одну эссенцию по просьбе рыси. Только так он смог увидеть тьму внутри ядра.

— Давай попробуем ещё раз, — передал Режиссёр решимость вместе с осторожностью.

Мы работали в тандеме, как хирурги над сложной операцией. Режиссёр направлял тонкие энергетические нити, а я обволакивал заражённые эссенции коконом собственной энергии, изолируя её от здоровых участков ядра. Процесс был мучительным — чужая тьма сопротивлялась, пытаясь слиться с моим сознанием.

Медленно, по крупинке, мы рассеивали захваченный фрагмент.

Тёмная материя растворялась под нашим совместным воздействием, но процесс шёл невероятно медленно. За несколько недель совместной работы нам удалось очистить лишь треть от того, что я поглотил после битвы с Карцем.

— Ммрряу, — с удовлетворением мурлыкнул Режиссёр, когда очередная порция тьмы исчезла.

Он был прав. Мы пытались обмануть саму систему и пока всё работало идеально.

Несмотря на очистку, в глубине ядра по-прежнему таились два хищных «заряда ярости». При накоплении пяти активировался «режим зверя» о природе и сути которого я мог лишь догадываться.

— Ты изменился, — передал Режиссёр сложную гамму ощущений. — Но остался собой. После той битвы я тебе полностью доверяю.

Я глубже погрузился в медитацию, исследуя границы новых возможностей.

Внезапно связь с Режиссёром вспыхнула ослепительно ярким светом.

Не я искал его сознание — он сам пронзил мой разум потоком образов и ощущений. Видение ударило в меня с такой силой, что я едва не упал с камня в воду.

Солнечный свет слепил глаза. Рёв толпы оглушал. Я видел огромную арену, песок которой был залит кровью какого-то шакала. По её краям возвышались мраморные трибуны, забитые зрителями. Воздух дрожал от криков и аплодисментов.

В центре арены стояла девушка с длинными тёмными волосами и решительными чертами лица. Рядом с ней металось великолепное создание, которое заставило моё сердце пропустить удар. Водный гепард. Его шкура переливалась всеми оттенками синего, а каждое движение сопровождалось сверкающими каплями влаги.

Арена исчезла, как мираж.

Новое видение развернулось передо мной с пугающей чёткостью. Та же девушка, но теперь она сражалась не на арене, а в каком-то пустынном месте, окружённом скалами. Её лицо исказилось от ужаса — это уже была не честная дуэль, а охота.

Вокруг неё бушевали стихии. Ветер завывал с нечеловеческой яростью, срывая камни со скал и швыряя их в беззащитные тела. В воздухе кружились смерчи из острых осколков. Я почувствовал в этом ветре безумную силу, от которой веяло древним хаосом.

Вода обрушивалась стеной. Она двигалась, как живая, сжимаясь в плотные струи, способные пробить камень, или растекаясь ковром смерти по земле. В её движениях читалась злая воля, превосходящая даже мощь…

Карца.

Водный гепард отчаянно пытался защитить хозяйку, но от количества ранений его атаки стали жалкими против такой силы.

Бесполезно. Кто бы с ней не сражался, они не атакуют, они играют. Ветер не просто бьёт — он отрезает пути к отступлению, создаёт мёртвые зоны. Вода вымывает опору из-под ног, бьёт точечно по суставам. Это не бой. Это загон.

— Нет-нет! Господи… ПОМОГИТЕ! — мольбы девушки тонул в рёве стихий.

Бедняжка… У неё осталось так мало сил.

Ветер сомкнулся вокруг неё смертельными объятиями, и крик оборвался. Водный гепард рухнул рядом, его великолепная шкура потускнела.

Одно я знал точно — та девушка погибла. А сила, которая её убила, была неизмеримо больше всего, с чем мне приходилось сталкиваться.

Видение сменилось. Величественный и смертоносный огненный тигр предстал перед моим мысленным взором. И снова смена. На этот раз на меня мудростью тысячи лет смотрел ледяной олень.

И вдруг картина изменилась снова.

Видение затянуло меня глубже.

Вокруг завихрились потоки воздуха, переливаясь серебристыми нитями в лунном свете. Ветер обретал плотность, словно невидимая рука ткала из него живую материю. Сначала появились лишь смутные очертания — четыре лапы, изящно изогнутая спина, длинный хвост. Воздушные потоки сгущались, переплетались, создавая мускулы и кости из чистой стихии.

Постепенно проявлялась шерсть — каждый волосок казался сплетённым из ветра, но выглядел осязаемо реальным. Глаза цвета грозового неба зажглись последними, в их глубине плескалась мудрость и сила.

Когда величественная рысь полностью материализовалась передо мной, я понял…

Режиссёр показывал самого себя.