Егерь. Сердце стаи. Книга 5

Глава 11

Я недооценил гордыню Карца.

То, что произошло дальше, поначалу больше напоминало… столкновение двух разных философий войны. Двух инстинктов, которые наложились друг на друга с катастрофическими последствиями.

Воздух был наэлектризован тишиной.

Красавчик бесшумно скользил по высокой траве. Его цель — сухожилия задних лап медведя.

Огромная Афина уверенно и тяжело выдвинулась в центр. Она была живым щитом, наковальней, о которую должен был разбиться первый, самый яростный удар врага. Это была наша отработанная, почти инстинктивная тактика: разведчик калечит, танк держит, остальные наносят смертельный урон.

Но лис, чья душа была выкована в пламени друида огня, счёл нашу подготовку излишне медленной, почти трусливой. Он видел, как Красавчик крадётся, как Афина занимает позицию, и в его сознании это выглядело как проявление слабости. В мире предыдущего хозяина врага не изматывали — его шокировали и сжигали немедленно.

Он решил, что знает лучше. Что покажет новому вожаку, как действуют настоящие воины.

Нарушив мой прямой приказ, огненный лис сорвался с места. Воздух перед ним замерцал, и из пасти вырвалась не просто волна, а ревущий, шипящий занавес раскалённого жара, который понёсся прямо к медведю. Его цель была не помешать Красавчику, а расчистить ему путь и ослабить броню зверя огнём, сделать того уязвимее.

Но для нашей стаи, построенной на скрытности и координации, это стало тактической катастрофой.

Горностай, чей план был основан на тени и внезапном ударе, оказался залит оранжевым светом, словно актёр под лучом прожектора. Яркая вспышка демаскировала его. Ему пришлось в панике отшатнуться, с шипением отдёргивая лапы, чтобы не опалить драгоценную шерсть. Элемент неожиданности был потерян.

Волна жара ослепила и дезориентировала Афину, исказив воздух перед её глазами. Она раздражённо рыкнула, с силой тряхнув своей массивной головой.

Карц разрушил всю тактическую схему.

Огненный поток ударил точно в бок медведя. Густая шерсть вспыхнула, и по лесу разнёсся отвратительный запах палёной плоти.

Зверь издал оглушительный рёв боли и ярости. Его маленькие глазки налились кровью. Обезумевший от боли, он развернулся, игнорируя отскочившего в сторону горностая, и бросился на самую очевидную цель — огненного лиса.

— Карц! Назад! — резко рыкнул я, но было уже слишком поздно.

Медведь обрушился на него всей своей двухметровой массой, двигаясь с неожиданной для такой туши скоростью. Земля содрогалась под его лапами, каждый удар которых отдавался глухим гулом в моих костях.

Истощённый атакой Карц отчаянно метнулся в сторону, и его огненная аура полыхнула от всплеска адреналина. Афина, уже летевшая на перехват, была вынуждена резко сменить траекторию, чтобы не столкнуться с лисом.

Этого мгновения замешательства медведю хватило. С животной хитростью он проигнорировал двух мощных хищников, на долю секунды потерявших слаженность, и вычислил главную цель. Его взгляд впился в меня.

Зверь понял, кто здесь дирижёр.

Умный, зараза.

Развернувшись на месте, он с рёвом устремился прямо ко мне.

Громадина неслась в мою сторону, её пасть была раскрыта в оглушительном рёве, от которого, казалось, вибрировал сам воздух.

Но теперь передо мной находился равный противник.

Я уже призвал к силе Режиссёра. Воздух вокруг ножа закричал, завихрился и сгустился, превращая короткое лезвие в полутораметровый меч из сжатого, режущего ветра.

Активировал «Лёгкий шаг» и не отступил, а скользнул влево. Смертоносные когти медведя просвистели в сантиметре от лица, обдав меня запахом сырой земли и падали.

Это было близко!

Воздушное лезвие прошло по боку медведя, оставляя глубокую, дымящуюся рану. Зверь взревел от боли и ярости, но я уже отпрыгнул назад.

Собрав силу в ладони, ударил средним вихрем.

Торнадо сжатого воздуха, с рёвом вырывая из земли комья дёрна и мелкие камни, обрушился на медведя, сбивая его с ног и отбрасывая в сторону.

Вот теперь у стаи появился шанс перегруппироваться.

Афина, рыча от досады и боевого азарта, бросилась в атаку. Её когти с отвратительным хрустом впились в плечо противника. Яд начал действовать, замедляя реакции медведя.

Красавчик адаптировался на лету. Он скользнул под брюхо зверя и вонзил зубы в сухожилие задней лапы.

Медведь заревел и попытался схватить кошку, но Карц, усвоив жестокий урок, действовал уже иначе. Он выпустил короткий, точечный поток пламени, целясь в глаза зверя, и заставил его отдернуть конечность.

Он не мешал, а поддерживал атаку Афины, создавая ей тактическое преимущество.

Я снова ринулся в бой. Воздушный клинок свистел в воздухе, нанося удар за ударом и не давая медведю сосредоточиться. Моя задача была не убить, а контролировать поле боя, дирижировать этим оркестром клыков и когтей, давая стае возможность работать.

Создал новый вихрь, который подхватил массивную тушу, на мгновение оторвал её от земли и подставил незащищённое брюхо.

Это был знак для Афины.

Огромная кошка получила свой шанс. Собрав всю силу в усиленных задних лапах, она прыгнула. Это был идеальный, смертоносный прыжок. В высшей точке полёта она сомкнула челюсти на горле падающего противника.

Медведь рухнул через несколько секунд, захлебываясь собственной кровью.

В тот же миг меня накрыло ответной волной. Резкая боль пронзила голову — словно в висок вогнали раскалённый гвоздь. Мир качнулся, поплыл, а в горле появился отчётливый привкус крови от лопнувших в носу капилляров.

Чёрт! Вихрь Режиссёра высасывал энергию с чудовищной скоростью. Ноги подогнулись, и я удержался, лишь припав на колено и уперев руку в землю.

Это была уже не просто усталость. Это была чёртова плата за силу.

Уровень питомца повышен (20).

Внимание! Доступна эволюция питомца.

Получено опыта: 12000.

Получен уровень 23.

Доступно поглощение Тёмной Эссенции.

Поглотить?

Да/Нет

Я мысленно связался с Режиссёром, ощущая его присутствие в глубинах сознания.

Ты уверен, друг мой? Третий заряд?

Волна тёплых, успокаивающих образов пришла от рыси. Он подтверждал свою готовность.

Хорошо, приятель. Нам это и правда может понадобиться.

Да!

Тёмная сила поверженного медведя обрушилась в моё ядро, как грязный, ядовитый поток, несущий с собой дикую, неконтролируемую ярость и жажду разрушения всего живого. Багровые прожилки, пронизывающие ядро, вспыхнули алым светом, жадно поглощая чуждую эссенцию.

Третий заряд ярости оседал в самом центре ядра, пульсируя злобой и агрессией поверженного зверя.

В голове мгновенно взорвалась какофония чужих, враждебных эмоций — бездумная ярость хищника, первобытная жестокость, необузданное желание крушить и убивать всё, что движется. Тьма пыталась поглотить мой разум, стереть человеческую личность и превратить меня в безумного зверя.

Но я стиснул зубы до боли и сосредоточился на знакомом, тёплом присутствии Режиссёра в глубинах сознания.

Недели медитаций и ментального слияния не прошли даром — первая очищенная эссенция позволила вместить третью без потери контроля.

Медленно выдохнул, позволяя тьме осесть на дно ядра и затаиться там, но не отпускал железный контроль.

Из-за деревьев, где они прятались, показались ученики. Лина сделала несколько шагов и замерла, прижав руку ко рту. Её взгляд был прикован к разорванному горлу медведя, из которого всё ещё толчками вытекала тёмная кровь. В глазах смешались восхищение звериной мощью и первобытный ужас от жестокости сцены.

Дамир вышел следом, его лицо было каким-то оцепеневшим. Рука непроизвольно дёрнулась к рукояти меча, но тут же бессильно упала вдоль тела. Он смотрел не на мёртвого зверя, а на мою стаю, и в его взгляде я прочёл не восхищение, а осознание пропасти между его амбициями и той реальностью, что он только что увидел.

— Это… — начала Лина, но голос сорвался. Она сглотнула и попробовала снова. — Они действовали как единое целое. Без команд. Я… я никогда не видела ничего подобного.

— Нет, видела. В бою с Карцем, — ровно ответил я. Мой взгляд был прикован к огненному лису. Тот поджал хвост и отвёл глаза, но в его позе не было раскаяния — скорее досада от того, что его блестящий, как ему казалось, манёвр не оценили.

Он всё ещё не понимал.

— Далеко не всё прошло так гладко, как вы думаете, — продолжил я, переводя взгляд на учеников. — Один член стаи, решивший, что он умнее вожака, чуть не погубил всех. Это второй урок на сегодня: стая — это единый организм. Запомните, если один зверь выбивается, нужно исправлять.

— Оказывается все могут ошибаться, — хмуро сказал Дамир.

Я мысленно отправил Карцу короткий, ледяной импульс.

Позже. У нас будет серьёзный разговор.

Брат сглотнул, глядя на окровавленные когти Афины:

— Теперь я понимаю… То, что мы только что видели… это совершенно другой уровень.

— Это только начало… Вы ничем не хуже меня. Мы продолжим обучение, и вскоре вы сами сможете добывать зверей для развития фермы.

Не обращая внимания на их застывшие лица, я снова посмотрел на лиса, который старался стать незаметнее.

— У меня хватит и других проблем…

— А что теперь? — спросил Дамир, с опаской поглядывая на окровавленный труп медведя.

— А теперь пора узнать, на что способна Афина, — улыбнулся и ласково потрепал тигрицу за ухом.

Она довольно промурлыкала в ответ, её глаза горели предвкушением.

Я смотрел на неё, и в голове уже складывалась теория. Её путь развития давно шёл по пути наращивания чистой физической мощи.

«Невероятная мускулатура» уже превратила её в зверя размером с медведя. Что дальше? Система всегда давала качественный скачок, если выполнял условия.

Если догадка верна, то её финальный навык должен быть чем-то сокрушительным, с её-то силой!

И если это так, то в моих руках окажется не просто танк, а абсолютное оружие.

Я опустился на колено рядом с массивным трупом медведя и достал нож. Тёплая кровь зверя ещё не остыла, и металл легко скользил по влажной шерсти. Клинок рассекал знакомые анатомические линии, вскрывая грудную клетку чётко, без заминок. Едкий запах железа и густого звериного мускуса ударил в ноздри.

Горностай неспешно подошёл ближе, его умные чёрные глаза пристально следили за каждым движением моих рук. Белая шерстка на груди всё ещё была испачкана кровью поверженного врага. После недавней трансформации и демонстрации новой силы он, очевидно, рассчитывал на эволюцию.

Но у меня были другие планы.

— Красавчик, — негромко позвал я его, не прерывая деликатной работы с ножом. Сердце медведя оказалось крупным, размером почти с два моих кулака, и извлекать его приходилось предельно аккуратно. Каждый разрез был выверенным — нужно было прорезать плотные соединительные ткани и жёсткие артерии, не повредив сам орган.

Горностай грациозно приблизился и уселся рядом на задние лапки, терпеливо ожидая. Его поза выражала уверенность — он был убеждён, что заслужил награду.

— Сердце достанется Афине, — сказал я прямо, встречаясь с ним взглядом. Не было смысла ходить вокруг да около. — Ей нужен новый навык, приятель. У неё пока только три, а ты уже получил все возможные.

В чёрных бусинах глаз Красавчика мелькнуло что-то похожее на разочарование, но он не дёрнулся и не отвернулся. Продолжал сидеть неподвижно, внимательно выслушивая объяснения.

— Прости, дружок, — добавил я значительно мягче, осторожно извлекая тёплое, ещё пульсирующее остатками жизни сердце из грудной полости медведя. Орган был плотным и тяжёлым, насыщенным концентрированной магической энергией. — Но сейчас стае нужна именно разрушительная ударная мощь, а ты её уже освоил в избытке. Сам знаешь, лишние сердца от зверей Карца пришлось продать — они бы просто испортились, а ты не был готов.

Я сделал паузу, давая ему время переварить информацию.

— Сейчас наша главная цель — развить твой поток для максимального усиления навыков разведки и скрытности. Ты наши глаза и уши, а это не менее важная роль, чем у танка или бойца. Потерпи пару дней.

Красавчик внимательно посмотрел на меня, обдумывая сказанное, затем медленно перевёл взгляд на Афину, которая сидела поодаль и методично вылизывала кровь с массивных когтей. Я видел, как в его умных глазах происходит сложная работа — он оценивал ситуацию с точки зрения полноправного и ответственного члена стаи.

Через несколько долгих секунд размышлений он тихо фыркнул.

— Молодец, — искренне и одобрительно улыбнулся я, протягивая ему ладонь. Красавчик доверчиво уткнулся в неё влажным носом, демонстрируя абсолютное доверие и полное принятие иерархии стаи.

Я раскрыл «Звериный Кодекс» изучая требования эволюции.

Афина полностью соответствовала всем стандартным критериям для перехода на следующую ступень. Уровень доверия между нами давно достиг максимума — она безоговорочно признавала моё лидерство и готова была выполнить любой приказ. Показатель силы перевалил за нужную отметку «34».

А вот специального катализатора, как ни странно, система не требовала.

Это было любопытно. Актрисе для эволюции обязательно понадобился катализатор, и теоретически это имело смысл — стихийным зверям нужны дополнительные компоненты для усиления их магических способностей.

Вполне логичная система.

Но я нахмурился, вспоминая недавнюю эволюцию Режиссёра. Он был точно такой же королевской особью стихийной породы, как и его сестра-близнец.

Ему никакого катализатора не потребовалось.

Я уже неоднократно размышлял по этому поводу в свободное время, но загадка по-прежнему не давала покоя. Почему брат мог эволюционировать проще обычного зверя? И чем он отличается от сестры?

Впрочем, была и другая мысль, куда более мрачная. Такая, от которой даже у меня на миг похолодело внутри. Я сверился со Звериным Кодексом и лишь хмыкнул, отгоняя наваждение.

Да нет, это просто невозможно.

Единственное разумное объяснение, которое приходило в голову — секрет крылся в специфике моего уникального дара «Экспериментальная эволюция». Возможно, эта способность не только позволяла развивать четыре навыка вместо двух, но и каким-то образом упрощала требования системы к эволюционному процессу?

Я провёл рукой по лицу, внезапно осознав глубину собственной усталости. Слишком много вопросов без ответов накопилось за последнее время.

Однако сейчас передо мной стояла серьёзная задача. Афина терпеливо ждала своей очереди, её массивная голова была повёрнута в мою сторону, а в глазах горело плохо скрываемое нетерпение.

Она остро чувствовала приближение важных перемен — каждая мышца её преображённого тела напряглась от предвкушения новой силы.

Лина и Дамир по-прежнему стояли на почтительном расстоянии, явно не решаясь приблизиться к месту ритуала. Я краем глаза заметил, как они тревожно переглянулись — в их взглядах причудливо смешались жгучее любопытство и осторожный страх перед неизвестным.

— Готова, девочка? — мягко спросил я, бережно протягивая ей ещё тёплое сердце поверженного медведя.

Афина коротко, утвердительно мяукнула в ответ и без малейших колебаний принялась методично поедать магический орган.

Густая кровь медленно стекала по её морде, окрашивая полосатую шерсть в багровые разводы, но она сосредоточенно разрывала жёсткие мышечные волокна мощными челюстями. Звуки были не для слабонервных — чавканье и рычание усилий.

Я осторожно положил обе ладони на её широкий, тёплый лоб, мгновенно ощущая учащённый пульс под кожей и напряжение, пронизывающее каждую мышцу. Концентрация была абсолютно критичным фактором — малейшая ошибка в управлении энергетическими потоками могла не просто исказить весь процесс, но и причинить питомцу серьёзный вред.

Медленно закрыл глаза и осторожно погрузился в глубокую ментальную связь с любимой кошкой. Афина доверчиво подставила массивную голову под мои направляющие руки, позволяя мне свободно направлять бушующие стихийные силы в правильное русло.

Первые секунды всё шло идеально. Энергия текла ровными, хорошо контролируемыми волнами, не встречая никакого внутреннего сопротивления.

И вдруг…

Раскалённые иглы пронзили череп насквозь, а в голове заполыхал пожар, который, казалось, плавил само сознание. Видения обрушились неконтролируемой лавиной, сметая все защиты разума.

— РЕЖИССЁР! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ⁈ ПРЕКРАТИ!