Два часа до конца света. Том II

Глава XXXV Тела на дне колодца

Участок 77, кабинет директора, 18:00

Очередной внеплановый созвон с начальством прервал Артура, заполняющего распоряжение об общей эвакуации. Компьютер автоматически принял вызов, и чёрный экран напротив зажёгся сам собой.

— Докладывайте! — Молвил спокойный голос.

Начальства своего Оганян в лицо никогда не видел. В поле под значком прямого эфира отображалось лишь местоположение в карьерной лестнице Фонда: региональная Администрация. Что это за люди, как они выглядят, — представления об этом у директора Участка не было. Лишь по голосам можно было понять, что это трое молодых людей мужского пола.

Оганян, который к этому дню, уже поседел наполовину, откинулся в кресле, и начал доклад:

— Объект наращивает массу и скорость вращения. Метареалистка Шихобалова подсчитала, что через два часа Эгрегор будет представлять из себя… — Вытянув руку, директор взял заметки Марго, написанные от руки, — … смерч из мёртвой человеческой плоти.

— Какие меры приняты?

Повернув голову, Артур взглянул в окно. Браслеты, разрекламированные Шихобаловой, силами Отдела снабжения, уже были в наличии, и потому он без рези в глазах мог смотреть на аномалию. Эгрегор, совсем недавно, казавшийся маленьким бочонком из набора для лото, теперь возвышался над административным корпусом, заслоняя горизонт. Высотой вращающаяся махина достигала чёрных туч, поэтому казалось, что молнии, сверкающие по периметру — это сияющая корона новоявленного объекта класса Кетер.

— Мы деактивировали и разобрали установку Риггера. Расчёты показали, что она ничем не поможет в борьбе с явлением. Сейчас я подписываю распоряжение о срочной эвакуации, — чистая формальность, потому что эвакуация уже идёт.

— У вас есть план на случай выхода ситуации из-под контроля?

Глядя на воображаемого собеседника как на полного идиота, директор произнёс:

— Ситуация уже вышла из-под контроля.

Ненадолго повисла тишина.

— Давайте не будем спешить с выводами, — вклинился второй голос, после секундной паузы. — В данный момент нас осаждают из нескольких отделов, с требованием, чтобы мы отдали под суд Маргариту Шихобалову. Вы можете как-то прояснить ситуацию?

— Нет, потому что данные из этой области Реестра скрыты вашим же распоряжением, — напомнил Артур.

Сколь ни была бы серьёзная причина для захвата сотрудницы, директор совершенно не намеревался отпускать её с Участка. Спустя два месяца тотальной нехватки кадров, ему повезло заполучить человека, совмещающего в себе целых две специальности, пусть и временно отозванные. Присутствие в городе Иеронима Вечного совершенно не беспокоило Артура, потому что старику, с его должностью, не позволят подойти к объекту класса Таумиэль, пусть пока ещё и не подтверждённого.

Комплекс «Рост», Административный корпус, то же время

Погода менялась стремительно. Промозглый кладбищенский ветер, осаждающий территорию завода, сменился полным штилем. Под чёрным небом быстротечно разогревалась атмосфера. Когда запыхавшийся доктор Марш в очередной раз прибежал к Древу Морали, температура воздуха превысила тридцать градусов Цельсия.

Привычно остановившись в шаге от железной аномалии, Владимир дал себе несколько секунд отдышаться. Подняв же голову, доктор увидел, что пять этажей корпуса вдруг будто взмыли вверх к чёрному небосводу, сияющему в свете вспышек молний.

— Он, что, пытается казаться больше? — Предположил Марш, доставая блокнот и карандаш.

— Это влияние Эгрегора. — Ответила Древо. — Он насылает миражи, которые Комплекс старается отразить.

Сделав пометку, доктор убрал блокнот в карман.

— Есть ещё несколько вопросов. — Сообщил он.

— Нет времени. Эвакуируйте людей сейчас же!

— Эвакуация идёт полным ходом, а что насчёт вас?

— Я сделана из колючей проволоки, доктор. — Заметило дерево.

— А что будет с Ординаторами?

— Вот уж точно, о ком не стоит волноваться. Им придётся выбрать нового предводителя, а потом они продолжат расчистку этажей.

— А Исполнитель? — Не унимался Владимир. — Он придёт в себя?

— Не имеет значения. Во время захвата, Комплекс действует автоматически, вмешательство Исполнителя сейчас весьма условно.

Вдруг, наклонившись, Древо тихо произнесло:

— Мой народ прорастает только в бетоне марки М110. Именно такой бетон у вас под ногами.

Марш посмотрел себе под ноги:

— Что?

— Чтобы взрастить дерево, подобное мне, необходимо высверлить лунку шириной в два с половиной сантиметра, и глубиной в метр.

— Я не понимаю. — Честно признался Владимир, вытирая со лба пот.

Сняв с себя маску, дерево обнажило стеклянный сосуд, заполненный светло-зелёной жидкостью.

— В ту ночь, когда я велела отдать вам экспонат, Ординаторы не стали нападать на меня лишь потому, что с моей гибелью спадут щиты, сдерживающие влияние Комплекса. Так как я сильнейшая аномалия на поверхности, — это означает попытку вторжения. Архитектор этой тюрьмы, кем бы он ни был, знал, что человеческую волю можно подавить, поэтому им нужен был охранник с буквально железной волей.

Полость с сосудом была на расстоянии вытянутой руки, но доктор не спешил действовать.

— Я не верю, что активация монументальных сил завода зависят от маленького стеклянного шарика зелёной жижи. — Признался доктор.

— Ещё раз! — Воскликнуло Древо. — Я сильнейшая аномалия на поверхности. Если нечто убивает меня, — это нечто уже убило весь персонал. Щиты, опоясывающие Комплекс по периметру нужны не для того, чтобы сдерживать нападение.

— Мы это уже заметили, — прокомментировал Марш, вспомнив, с какой лёгкостью Эгрегор прошёл через высокие ставни забора.

— Щиты нужны для сдерживания самого Комплекса. — Продолжило Древо. — Как и любая раздувшаяся аномалия, он преследует только одну цель — нарастить больше массы.

— Погодите, я что-то запутался. — Марш всплеснул руками. — Комплексом управляет Исполнитель, или Комплекс управляет сам собой?

Раздался скрип железного ствола, и доктору показалось, что аномалия устало вздыхает. Обмотав сосуд одной из самых тонких своих ветвей, Древо вытащило его из полости, чтобы вручить в ладони доктора.

— Через тридцать минут меня не станет, а вы задаёте такие идиотские вопросы.

— Чего это они идиотские? — Возмущённо ответил сотрудник. — Ответ на этот вопрос, сможет спасти миллионы жизней!

— Само слово «комплекс» что означает? — Риторически спросила аномалия.

— Нечто, состоящее из множества частей.

Махнув ветвями в сторону входа в Административный корпус, дерево произнесло тем же тоном:

— Вы вот это почему Комплексом называете?

— Не совсем это, — покачал головой Владимир, — так мы обозначили всю территорию, потому что она включает в себя несколько корпусов.

— Вот, — многозначительно воскликнуло Древо, — но этот Комплекс назвали так не количеству зданий, и даже не по количеству аномалий, содержащихся внутри.

— А в честь чего? — Полюбопытствовал доктор.

— В честь меня, Исполнителя и двух миллиардов этажей автоматических систем между нами. Каждый из нас способен отдавать приказы, но также мы обладаем множеством ограничений.

В распоряжении Исполнителя находится пульт управления Комплексом, но он целиком и полностью завязан на автоматике, поэтому становится бесполезным в моменты важнейших решений. Это происходит потому что существует отлаженная система условий и переменных, работающих по принципу реакции на раздражитель, встроенная в архитектуру «Роста». Несмотря на то, что система может зваться искусственным интеллектом, её поведение строится на алгоритмах, а не внутренних стремлениях. И чтобы отсеивать неправильные, с точки зрения морали, алгоритмы, существует дерево из колючей проволоки, преграждающее вход. Степень свободы этой системы значительно выше, чем у предыдущих двух, но её влияние распространялось лишь на первые сто сорок этажей, что в контексте Комплекса было каплей в море.

Стеклянное сердце дерева нагревало ладони доктора. Не в силах отвести глаз от содержимого собственных рук, Марш смог лишь произнести:

— А почему вы отдаете это мне?

— А тут больше никого нет, — заметило дерево, разведя ветви.

Оглянувшись, Владимир понял, что остался последним человеком в этой части Комплекса. Срочная эвакуация была завершена уже на половину. Административный корпус закрывал от взгляда доктора Эгрегор, но ему казалось, что он слышит еле различимый хор шепчущих людей.

Развернувшись по оси, Марш зашагал было прочь, но через двадцать шагов вдруг остановился.

— А что происходит, когда щиты спадают? — Прокричал он железному охраннику.

— Не знаю, — ответило Древо. — подобное случается впервые.

Гостиница «Морфей»

Эдуард Агафонович Гибнер, — тучный мужчина пятидесяти семи лет, — пребывал в дурном расположении духа. Кто бы мог подумать, что его процветающему бизнесу вдруг придёт конец в лице Антона Могилевича?

— Всё пропало! — Сокрушался он, вышагивая по красному ковру. — Десять лет усилий, и всё зря.

— Полно вам, — коренастый мужчина шёл рядом, покуривая трубку. — У вашего отеля слишком обширная область применений, чтобы его можно было просто закрыть после небольшой облавы Фонда.

— Ага, скажите это инвесторам, — со скепсисом проронил Эдуард, доставая из кармана чёрного пиджака сигару.

Дойдя до нужной двери, на которой красовалась золотистая табличка «Управляющий», двое оказались в кабинете Гибнера.

Заняв место за рабочим столом, хозяин гостиницы «Морфей» вытащил из ящика бутылку абсента. Вытерев пот со лба, он обратился к спутнику, севшему напротив:

— Пить будете?

— Нет, — вежливо отказался гость, — совсем недавно я имел честь напиться больше обычного.

— В компании женщины, надеюсь? — С усмешкой спросил Гибнер, наполняя рюмку.

— Нет, но по причине звонка одной из них. — Ответил мужчина.

Понимающе промычав, бизнесмен, запрокинув голову, выпил рюмку до дна. Зазвонил чёрный телефон. Человек в шляпе заметил на безымянном пальце Гибнера массивное серебряное кольцо с рубином, когда хозяин поднимал трубку.

— Гостиница «Морфей», администратор Гибнер.

— День добрый, Эдуард Агафонович, — хриплый мужской голос, проник в комнату через динамик, — как ваше ничего?

— Гриш, я сейчас занят. Давай ближе к делу!

— У тебя на борту уже несколько ночей бродит безбилетный пассажир. Ему срочно нужен альфа-морфин, иначе он даст дуба прямо посреди одного из твоих богато убранных коридоров.

— Твою дивизию, Черкасов! Я только что чуть не попал под облаву Фонда.

Переключив рычаг передач, контрабандист заставил автомобиль ускориться. Чёрный тонированный джип, неустанно следовавший за ним последние несколько часов, оставался на том же расстоянии, что и раньше.

— Как думаешь, кого они искали? — Многозначительно спросил Григорий, глядя в зеркало заднего вида на появление ещё двух внедорожников.

В этот момент у Гибнера, очевидно сложился пазл.

— Погоди секундочку.

Отодвинув трубку от мясистой щеки, Гибнер подался вперёд, и прошептал гостю:

— Как фамилия вашего клиента?

— Могилевич. — Ответил мужчина.

Вернувшись к разговору, бизнесмен продолжил:

— Я так понимаю, Могилевича притащил сюда ты. Ого, это что, выстрелы?

Лихо крутанув руль, контрабандист плавной змейкой колесил от одного края трассы к другому.

— Да, — спокойным голосом ответил Черкасов. — За мной в последнее время частенько гоняются всякие оболтусы.

— Неужели, Фонд? — Опешил Гибнер.

— Да не, — лениво ответил Григорий, — от них я оторвался ещё на выезде с твоего района. Эти типы явно из сторонних организаций.

— Откуда знаешь?

— Они не стесняются ехать по встречке. Суки! Мою ласточку в решето превратили. Скажи, ты один в кабинете сейчас?

— Нет, здесь его адвокат.

— Поставь на громкую.

Изрядно побледневший Гибнер положил трубку на стол и включил громкую связь.

— Доброго времени суток, господин адвокат, — проговорил контрабандист.

— Добрый, — коротко проговорил мужчина, наклонившись к телефону, — чем обязан?

— Сколько вам заплатил Могилевич?

— Нисколько. Я прислан международным судом Фонда SCP. В моих силах заменить пожизненное на стирание памяти, но сначала я должен выяснить детали дела.

Послышался щелчок вставляемой в оружие обоймы, затем, несколько выстрелов прозвучало на фоне рёва двигателя.

— Понимаю вас, — спустя пару секунд ответил Григорий, — предлагаю заключить сделку.

Откинувшись на стуле с ухмылкой, адвокат произнёс:

— Излагайте.

— Вашего клиента пытаются поймать не только сотрудники Фонда.

— Это и так понятно.

— Очевидно, вашим людям очень бы хотелось знать, о каких сторонах дела осведомлены сторонние организации. Вполне возможно, они уже собирают отряды для штурма гостиницы.

— Что вы предлагаете? — Строго спросил мужчина.

— Я могу пригнать вам два джипа хаоситов на собственном хвосте в обмен на возможность проехать по съезду «двадцать один-двадцать», и не быть схваченным.

— С чего бы мне соглашаться? Мы схватим либо вас вместе с ними, и оставим вам жизнь, либо они вас убьют, и скорее всего, мучительно.

— А что, за альтруизм в международном суде бьют по жопе? — Многозначительно спросил контрабандист.

— Как вы со мной разговариваете?

— Так, тихо! — Выпив ещё несколько рюмок, Гибнер ворвался в разговор. — Этот отель всё ещё принадлежит мне. Надолго или нет, вопрос сейчас второстепенный.

Выдвинув один из ящиков стола, управляющий вытащил ключ. Затем поднялся, и подошёл к шкафчику со стеклянными дверцами. Отперев его, бизнесмен взял с одной из полок маленькую ампулу.

— Вот, — сказал он, вручая препарат адвокату, — это альфа-морфин. Моя горничная умеет делать уколы, она вам поможет. Идите к нему сейчас. Я подойду позже.

Поблагодарив хозяина, гость поднялся со стула и покинул кабинет. Вернувшись к телефону, Гибнер произнёс:

— Выезжай через съезд. Думаю, смогу тебя подхватить.

В эфире вновь прозвучали выстрелы.

— Спасибо. Я твой должник, — послышалось из трубки спустя несколько секунд.

Самара, дом сестры Полдень

Покинув комнату, полную антикварной мебели, Анна Белая подошла к маленькой белой двери, которую ещё двадцать минут назад никто не замечал. В руках у неё была коробка кассет. Задумчиво разглядывая дверь, женщина пыталась прощупать связь между имеющимся артефактом и невидимой замочной скважиной.

— Что ты делаешь? — Знакомый голос заставил её повернуться.

Несколько присутствующих сотрудников, включая Одинцова и Вечного, последовали её взгляду, но никого не увидели. Доппельгангер Веры находился чуть ниже спектра реальности, ближе к Завесе, и потому был видим только для внутреннего взора Анны.

Их дальнейший диалог был полностью невербальным, но единственным, кто догадался об этом, был Иероним Вечный.

— Я собираюсь открыть проход. — Мысленно ответила Белая, снова повернувшись к двери.

— Коробка не имеет никакого отношения к скважине, — ответила Вера, закатив глаза. — Просто толкни её.

— Так просто? — Недоверчиво произнесла психиатр, положив на дверь ладонь. — Не может б…

Но дверь почему-то легко отворилась, впуская в дом горячий сквозняк. Повернувшись к сотрудникам, Анна произнесла, постаравшись придать голосу максимум убедительности:

— Не ходите за мной.

После чего, скрылась в проходе.

Участок был небольшим, примерно десять соток. Несколько тонких вишен росли у самого входа. Огород полностью зарос: сухие сорняки достигали в высоту почти метр. Плющ захватил стены дома, а репей так и норовил прицепиться к чёрному пальто психиатра. По центру участка стоял колодец. Подняв глаза, Белая наблюдала, как вокруг участка, вместо ожидаемых стен домов, по кругу движется поток серых безжизненных тел.

— Колодец внутри колодца, — подытожила Анна, — глядя вверх, на чёрное небо, пестревшее молниями. — Мы внутри Эгрегора Полдень.

До ушей психиатра доносился шёпот множества голосов. Повернувшись к Вере, она поинтересовалась, слышит ли она что-нибудь кроме этого.

— Да, — скривившись ответила девушка, — здесь стоит ужасный скрежет.

Не сводя с девчонки глаз, Белая поинтересовалась:

— А как ты вообще оказалась на два слоя реальности ниже? Я точно помню, что в прошлый раз твой доппельгангер был более проявлен.

Разведя тонкими руками, молодая ведьма смиренно произнесла:

— Наверное, это потому что я умерла!

Оглядев её с ног до головы, Анна произнесла красноречивое «Ну, да», и разговор прекратился.

Подойдя к колодцу, вложенному из старого камня, ведьмы заглянули внутрь.

— Это то, что я думаю? — Спросила Вера, глядя на множество переливающихся граней, сверкавших в свете молний.

— Это жернова. Чёрт, похоже, я твою бабку недооценила.

Выпрямившись, женщина без лишних слов скинула в колодец коробку кассет. Хруст пластика, прозвучавший откуда-то со дна, уведомил Анну о том, что содержимое её было растёрто до состояния пыли. Подняв глаза к небу, Белая рассмотрела верхнее основание Эгрегора.

— Странно, я думало что-то должно произойти.

Оглянувшись на Веру, психиатр увидела, что та лежит на заросшей клумбе. Худое тело девушки было обрамлено навеки высохшими и увядшими бутонами цветов. Приблизившись к ней, женщина опустилась на колени. Из глаз молодой ведьмы лились слёзы:

— Когда-то я обожала тут лежать, в полдень. Солнце как раз находилось наверху, и светило прямо в лицо.

— Ничего, полежишь ещё… — с деланным равнодушием ответила Белая.

— Анна, — содрогаясь, произнесла Вера, — моё сердце! Оно не бьётся.

— Конечно не бьётся, — отрывисто ответила женщина, — ты находишься в доппельгангере, у него нет внутренних органов.

— В смысле⁈ — Вдруг воскликнула Вера. — И мозга нет?

— Это проекция, дура! — Сорвалась женщина. — Как ты вообще смогла запустить дисциплину доппельгангера, не зная, что это?

— Я блять так живу большую часть жизни, старая ты сука! — Крикнула девушка, впадая в истерику.

Размахнувшись, женщина отвесила Вере звонкую пощёчину:

— Так, а ну тихо!

Одинцов и Вечный, находившиеся в доме, безуспешно старались разглядеть что-либо из окон. На несколько минут они даже забыли о своей вражде.

— Видите что-нибудь? — Взволнованно спросил Денис.

— Не знаю, — честно ответил Иероним. — Кажется, она опустилась на колени, и молиться.

— Как-то громко она молиться. — Прокомментировал старшина, прислонившись ухом к двери.

— Мы так и будем стоять здесь? — Возмущённо спросил Смотритель, округлив глаза. — Может, кто-нибудь сходит к ней⁈

— Нет уж, спасибо, мы видели, что стало с тем курсантом. — Отрезал командир. — Я не готов рисковать людьми.

— Ну не можем же мы стоять и ждать⁈

Что случилось далее, мало кто понял. Старший статист Иероним Вечный вдруг изменился в лице, и с быстротой, несвойственной старикам, рванулся вперёд. Сбив старшину с ног, он, пригнувшись, выскользнул через небольшую дверь, что вела на участок. Денис, не желавший уступать первенство статисту, выбежал вслед за ним.

Поднявшись с пыльного пола, старшина скомандовал басом:

— Чего встали? А ну, пошли! Пошли, пошли, пошли!

Он замахал руками, и лица бойцов приняли стоическое выражение. Отряд ринулся в проём.

— Ты думаешь, у тебя жизнь тяжёлая? — продолжила Анна, дав девушке прийти в себя. — Ты не знаешь, как тут было в 1600-ых. Я когда узнала, что ты заняла чужое жильё, чуть со стула не опрокинулась. Во времена моей молодости тебя бы тебя сожгли к чёртовой матери за такие фокусы!

Вдруг послышались крики. Повернув голову, Анна увидела толпу бегущих сотрудников со статистом во главе.

— Я вспомнил, — кричал Вечный, — Анна, я вас вспомнил!

Однако, не добежав до неё пяти метров, старик поднял глаза выше, и узрел стену из мёртвых тел, стремительно вращающихся по кругу в потоках реальности.

— О, Господи! — Крикнул старик громче прежнего. — Назад. Всё назад!

И развернувшись, он ринулся прочь, схватив под локоть Одинцова.

Вновь повернувшись к Вере, Белая увидела, что конечности девушки медленно уходя под землю. Изумрудно-зелёные зрачки скрылись под веками. Девушка проваливалась в сон.

— Нет-нет-нет, дура, не засыпай! — Анна похлопала её по щекам.

Глаза Веры ненадолго открылись:

— Да отстаньте вы! Мне бы поспать хотя бы, пару месяцев.

— Ты не можешь заснуть. Тлееды не позволят тебе!

— Да насрать на них…

Лодыжки Веры уже провалились под землю, втягивая за собой колени. Схватив девушку за тощие плечи, психиатр стала трясти её.

— Проснись!

Но было поздно. Запястья и колени Веры уже погружались в дёрн.