Два часа до конца света. Том II

Глава XXIV Повтори дважды

Внимание!

Нижеизложенный текст был удалён из основного раздела Истории в соответствии с требованием Специального отдела Российского филиала. Несанкционированный доступ к данным будет рассматриваться как измена и шпионаж, и повлечёт за собой все вытекающие последствия, в соответствии с международными соглашениями.

Глава 29: Святой Орден, и иные тайные общества древней Руси — Часть, не прошедшая цензуру.

[…]

Для историков Отдела «П», а позже и Фонда SCP, не секрет, что до появления на Руси устойчивого государства, контролем за аномалиями занимался монашеский Орден, чьё полное название, как и точное количество и имена сотрудников давно стёрлись из памяти человечества. Из обрывочных данных, дошедших до наших дней, становится ясно, почему нишу исследователей сверхъестественного взяла на себя именно церковь:

«Всякая вещь, недоступная уму, доступна духу (интуиции)» — один из известнейших афоризмов трактата «Брошенные в войну».

До той поры, пока человечество не ступило на путь научного прогресса, необъяснимое сдерживалось силами духовенства, которое в те годы было значительно могущественнее, нежели в наш информационный век. Хорошо это, или плохо — предмет отдельной дискуссии.

Нельзя точно назвать дату формирования Ордена, однако можно предположить, что это случилось стихийно в период с 900 по 1000 гг., хотя предпосылки к этому можно найти и в более ранних трудах летописцев запада.

[…]

Конкретный период русской истории связан с деятельностью так называемого Нежильца — личности, которую в обществе современных учёных принято считать либо вымышленной (как часть общего фольклора), либо своего рода должностью (титул внештатного агента, переходящего к разным людям время от времени). Из записей некоего корнета Лиходеева мы знаем о случае, когда на пороге Старо-новгородского Монастыря, — действующего штаба Ордена, ныне разрушенного по неизвестным причинам, — появился вышеупомянутый Нежилец. Агент утверждал, что покинул земли России по приказу тогдашнего руководителя, и смог вернуться лишь спустя сорок лет. К тому моменту самого руководителя уже не было в живых, а должность занимал другой человек.

Озаботившись тем, что некоторые миссии Ордена занимают времени больше, нежели средняя продолжительность жизни человека, был создан тайный круг людей, занимавшихся исключительно долгосрочными исследованиями. Нельзя точно сказать, какую роль в этом обществе занимал Нежилец, однако само название «Общество ядов» появилось лишь спустя сотню лет, и, вероятно, имеет отношение к одному из проектов Ордена.

[Ошибка вывода ссылок! За дополнительной информацией обратитесь в службу поддержки]

20 сентября 2019 года, Полдень. Зона 112, Самара

Неделя пролетела быстро, но Маргарита Шихобалова этого не знала, так как все семь следующих дней она пролежала в коме. Штатный терапевт Зоны так и не смог определить причины такой реакции на короткую беседу с SCP-6315-RU «Девять жизней Фаины Бритской». Тем не менее, ВрИО Смотрителя Валентин Лебедев повесил на досье объекта плашку, ограничивающую доступ к исследованиям, включающих непосредственный контакт с итерациями Бритской.

— Вот так вот, — с победным видом заместитель указал Стычкину на экран компьютера, — требуется разрешение минимум двух сотрудников с уровнем четыре!

Алексей лишь пожал плечами и вернулся к Авроре, которая продолжала корпеть над переводом «Сказок на запретных языках». Ключ к складу так и не был найден, ровно как и документация к замку. Дверь всё ещё подпиралась коробкой, подчёркивая прагматизм сотрудников Фонда.

Всё это время, пока дела во внешнем мире шли своим чередом, в голове Маргариты происходило то, что нельзя исследовать в силу субъективности человеческого опыта. Если для внешнего наблюдателя сотрудница потеряла сознание, спустя двадцать минут беспрерывного истерического смеха, то для Шихобаловой открывалась совсем другая картина.

В её голове диалог продолжался как ни в чём не бывало:

— Вот скажи мне, Бог имеет чувство юмора, или он серьёзный мужик? — Спросила Бритская-старшая, и искры в её глазах стали чуть ярче.

Не успела Марго ответить, как Текущий Момент, подобно реке, наткнувшейся на камень, разделился надвое. В первом случае Шихобалова, мотая рыжей чёлкой, ответила:

— Почему нет, ведь он создал всё, включая чувство юмора?

— Тогда может ли мир оказаться шуткой? — Переспросила Бритская.

А в другом, закинув ногу на ногу, и задумчиво сведя брови, Марго сказала:

— Я думаю всё серьёзно.

— Тогда почему некоторые люди относятся к жизни несерьёзно? — Также переспросила Фаина.

Каким-то непостижимым образом, то, что ещё совсем недавно было Маргаритой Шихобаловой, обнаружило перед собой две параллельно идущие жизни, различных лишь в ответе на вопрос выше. Русло этих двух рек снова сливались воедино где-то вдали, когда Марго было суждено проснуться, тем самым, объединив две линии жизни обратно в одну. До того дня, в каждом из двух миров, велась умопомрачительная беседа на острие философских и математических наук. В ходе этой софистической борьбы открывались всё новые и новые вещи, но сознанию Шихобаловой было не до этого. Подняв внимание над бурными волнами реальности, Не-Маргарита увидела как бесчисленное множество похожих рек движется по кругу, сливаясь в чёрную дыру по центру бытия.

— Ебать, — весьма озадаченно проговорила Не-Шихобалова, — Это водоворот?

— Почти, — голос Не-Бритской-старшей доносился будто через несколько измерений дальше, — Это галактика. У нас такая же, с дырой в центре. Повезло!

— Где же нам повезло⁈ — Взволнованно крикнула Не-Марго. — Мы же падаем!

— Мы не падаем, — успокаивающим тоном ответила Не-Фаина, — на нас просто действует гравитация.

— Это и значит падать!

— У нас это зовётся гравитационным скольжением Альгемайна. Он подвержен тем же законам физики, что и остальная материя, а значит притягивается планетой. А мозг тела как бы «линзирует» это дело, позволяя осознавать себя. Наличие дыры делает сей процесс куда стремительнее. Здорово же!

— Глупости! Этого быть не может. Стивен Хокинг говорил, что дыры испускают излучение на квантовом уровне, а значит со временем испаряются. Так что это такие же материальные объекты, как и всё остальное, и не могут служить абстрактной гипотезе о целостном сознании или универсуме.

Не-Бритская захихикала:

— Стивен Хокинг был абсолютно прав, вот только всё, что есть во вселенной — это одно сплошное излучение на квантовом уровне. Вселенная запредельно комплексная и очень сложная штука для понимания, отсюда и вопрос про Бога: это всё шутка, или тут всё серьёзно? Это правда происходит, или только у вас в голове?

— Жесть, — сокрушалась Не-Маргарита, — Доктор Марш тоже через такой трип проходил?

— Нет, — совсем уж рассмеялась Не-Фаина, — Он мужик крепкий. Всё пыталась свалить его, но он упрямо держится за ум и самообладание. Люблю таких. Прекрасны в своём неведении, — им хоть перед носом Атманом потряси, ничего, акромя проблем насущных не увидят. Ха-ха-ха-ха!

— Господи, что за пиздец, я же грибы не жрала никогда, только траву курила! Почему меня так несёт⁈ — Закричала Не-Маргарита, и вдруг… Проснулась!

Участок 77, часом позднее

Узнав от Оганяна о том, что Шихобалова пришла в себя, Марш ощутил, как груз ответственности легко и непринуждённо слетает с его плеч:

— Дурак я, не нужно было давать ей это задание.

— Да прекрати, — отмахнулся Директор, — что не убивает, делает нас сильнее. Лучше расскажи, что там с допросом Эрион.

С этими словами коллеги уселись за длинный стол в кабинете Артура.

— Я подвожу нашу психиатриню к этому делу, но боюсь, допрашивать гроб с останками она ещё не готова. Хочу, так сказать, направить её издалека. — Пояснил Владимир.

— Каким образом? — Спросил Оганян, положив руки на стол.

— Ну, во время моей ежемесячной беседы.

— Ага. — Одобрительно кивнул Директор. — Годится. Риггер как раз сегодня заканчивает дистанционный осмотр камеры содержания, завтра буду ждать результатов.

— Москва наседает? — Понизив тон, спросил Марш.

— Не то слово.

Стены кабинета огласил звонок на телефон Владимира.

— Да, — ответил доктор спустя секунду.

— Алло, Владимир, это Марго.

С тревогой переглянувшись с Артуром, сотрудник произнёс:

— Добрый день, а вы разве не должны находиться на реабилитации?

— Всё так. Есть один вопрос, который мне срочно нужно вам задать.

Зажав микрофон телефона ладонью, Марш встал из-за стола и прошептал:

— Я разберусь сейчас, и вернусь, ок?

Артур с полным пониманием на лице молча кивнул.

— И какой же у вас вопрос? — Поинтересовался Владимир, оказавшись в пустом коридоре.

— Бог имеет чувство юмора, или он серьёзный мужик?

В эфире послышался долгий усталый вздох.

— Марго, вы там в порядке? Бога не существует.

— А что же тогда создало всё это?

— Ну, не знаю, вселенная, может? — Марш эмоционально всплеснул свободной рукой.

— А разве это не одно и то же?

— Не говорите ерунды. Бог предполагает наличие сверхразума, которого нельзя постичь человеческим умом.

— Понятие Большого взрыва, как и процессы на квантовом уровне тоже нельзя уместить в уме. — Картаво парировала Марго. — Для человеческого мозга гораздо проще понять хитрое уравнение, описывающее принцип мироздания, а не сам принцип.

Доктор Марш облокотился на стену.

— Боже, как я хочу спать. — Протянул он, проводя рукой по измождённому лицу. — В чём ваша проблема, Маргарита?

— Просто я не понимаю, почему Вселенную и Бога разделяют. Так каков ваш ответ? Вселенная имеет чувство юмора, или это всё серьёзно?

Опустив руки, Марш повернул голову и увидел, как одна из ламп в конце коридора тревожно замигала. Протерев глаза, Владимир вновь вернул трубку к уху.

— Я готов принять любой вариант, — проговорил он, — но, если вся разумная жизнь является одной большой шуткой, то эта шутка видится мне несколько… жестокой что ли.

— Вот и я тоже думаю об этом, — на том конце провода послышались всхлипы, — знаете, я знала двоих лучших людей в этой жизни. И оба они исчезли, когда я училась в колледже Фонда.

Не обрывая связи, Марш двинулся по коридору в поисках кофейного автомата.

— Да? — Переспросил доктор. — И что же за люди это были?

— Ну, один из них был моим отцом. А вторая…

Гостиница «Морфей», два часа дня

Придорожный отель находился прямо у обочины Трассы 404. Участок дороги проходил по равнине, со всех сторон которую огибали непроходимые леса.

— Чудесное сооружение эта Трасса, не правда ли? — С благоговением в голосе сказал контрабандист Черкасов.

Они стояли на парковке перед гостиницей, прислонившись к старому «Москвичу». Купив внутри две чашки кофе, они не торопясь распивали его.

— Эти леса огибают всю долину, — прокомментировал детектив Могилевич, — могу предположить, что тут имеет место быть искажение пространственной геометрии.

Сделав глоток согревающего кофе, Григорий почтительно кивнул:

— Разумеется. Старый добрый эффект — если глянете в бинокль, убедитесь, что паттерн роста деревьев цикличен, и повторяет себя на протяжении всего горизонта. При этом, если вы захотите подойти к этому лесу, не имея спецтехники, то будете идти к нему целую вечность.

— Каков радиус пространства, доступного для перемещения? — Спросил Антон, помешивая сахар.

— На самом деле не очень большой. Километра два от Трассы. Вокруг таких вот автономных объектов, вроде «Морфея», — Черкасов указал себе за спину, — может, километров шесть или семь, но не больше.

Детектив хотел было узнать насчёт влияния Трассы на времена года, но вибрация во внутреннем кармане пиджака заставила отвлечься.

— Прошу прощения, — пробасил он в адрес контрабандиста, отвечая на звонок, — Да, Володь, алло.

— Привет, Антон, — голос Марша заставил сухие губы детектива растянуться в улыбке. — Ты как там?

— Да пока нормально, работаю. А ты чего так внезапно звонишь? Всё в порядке?

— Да я тут с одной подругой общался. Мы за близких заговорили, и… подумал тебе отзвониться.

Несколько секунд Могилевич молча разглядывал гравий под чёрными, покрытыми пылью, туфлями.

— Спасибо, Володь. — Сказал наконец детектив. — Я тоже очень ценю нашу дружбу. Как ты там? На Участок перевёлся, я слышал.

Голос Марша заметно повеселел:

— Ещё как, работаем в поте лица. Прикинь, меня тут про вселенную спрашивают.

— Неужели? — Посмеялся Антон. — И что спрашивают?

— Ну, вот как думаешь, вся вот эта жизнь может быть шуткой? Или всё серьёзно?

Пока Могилевич раздумывал над ответом, Черкасов открыл багажник автомобиля и что-то из него вытащил. Вернувшись к детективу, контрабандист молча протянул ему бинокль.

— Хорошие вопросы тебе задают, — отозвался Антон, прислонив к глазам бинокль. — Не знаю, как у остальных, а у меня сейчас всё довольно серьёзно.

— Расскажешь?

Не отрываясь от наблюдения, Могилевич прихлебнул напиток.

— Это вряд ли, — ответил он, причмокнув, — извини, у меня тут кофейные посиделки намечаются, вынужден откланяться.

— Ну, тогда на связи, — бодро ответил Марш.

Нажав кнопку обрыва связи, детектив вернул бинокль Черкасову.

— За нами идут из Фонда.

— Откуда такая уверенность? — Спросил контрабандист, заглядывая в бинокль. — А, ч-чёрт… теперь ясно.

При взгляде сквозь линзы, можно было разглядеть не только повторяющийся узор чащи, но и то, что из этой чащи уверенно выходил отряд вооружённых людей в броне МОГ.

— Кроме того, — пожал плечами Могилевич, — мне только что звонил один хороший друг. Очевидно та сотрудница, которую я попросил связаться с Вечным, раскрыла ему тайну моего отъезда.

— Я догадывался о погоне, — признался Черкасов, — мои мониторы давно показывают, что за нами хвост.

— Что же вы не сбросили меня? — Резонно спросил детектив.

— Да у нас такие беседы с вами были интересные, — отмахнулся контрабандист, — как-то и неловко было.

Могилевич усмехнулся и залпом выпил оставшееся содержимое чашки.

— Вот и как понять, с какой стороны они движутся? Учитывая эффект оптической аномалии. — Пробасил он, сосредоточенно поправляя галстук.

— Да это неважно. У них с собой наверняка есть генератор полей Юма, или какой-нибудь очередной Челябинский пепелац, так что они доберутся сюда за пару часов. — Оторвавшись от бинокля, контрабандист посмотрел на Антона. — Что делать, знаете?

— Я-то знаю, — отмахнулся детектив, — мне вот любопытно, как вы собираетесь покинуть периметр? Сомневаюсь, что силовики Фонда не догадались оцепить Трассу в обоих направлениях.

Поведя плечами, Григорий лишь ухмыльнулся:

— Я своих секретов не раскрываю.

С этими словами он отдал свою чашку Могилевичу, затем торопливо обошёл машину и сел за руль.

— Наберите мне, когда проснётесь завтра, — крикнул Могилевич в окно, когда мотор «Москвича» яростно заревел.

— С чего бы? — Сверкая золотым зубом, контрабандист улыбнулся шире.

— Узнаем, сработали ли наши с вами тактики.

Посмеявшись, Григорий тронулся с места, поднимая клубы пыли. Антон Могилевич, какое-то время стоял на месте, провожая автомобиль взглядом, после чего поспешил в гостиницу. Дружелюбно кивнув лакею, он бодрым шагом вошёл в лифт, поднялся на нужный этаж, и спустя минуту уже закрывал дверь изнутри своего номера.

Едва замок был защёлкнут, на телефон поступил новый звонок. Отойдя от двери, Могилевич, осторожно выглянул в окно.

— Я вас внимательно слушаю, — ответил он, вглядываясь вдаль.

— Сынок, ты хоть понимаешь, во что ввязался? — Старческий голос возник на другом конце провода.

— Иероним Вечный, — воскликнул Антон, изображая удивление, — какая честь!

Отвернувшись от окна, детектив, зажав трубку плечом, обеими руками открыл лежащий на кровати дипломат.

— Не ёрничай, умник, — строго проговорил статист. — у тебя большие проблемы.

Проигнорировав статиста, Антон торопливо вытащил из чемодана маленький пузырёк с таблетками. На таре была этикетка, но прочитать что-либо на ней давно не представлялось возможным, — препарат был произведён Отделом «П» в середине прошлого столетия.

Вечный тем временем продолжал подбирать слова:

— Ты о семье-то подумал, прежде чем такие глупости воротить?

Высыпав горсть серебристых таблеток на ладонь, Могилевич поспешил запить их водой из маленькой пластиковой бутылки.

— Вы не поверите, товарищ Вечный, — шумно выдохнул, проговорил детектив. — Но все эти глупости… да и вообще, пожалуй, все глупости в жизни… мы делаем исключительно из семейных обязательств.

В голове начинало шуметь. Упав на кровать, Могилевич в очередной раз ослабил тугой узел галстука, который сам же и завязал.

— Скажи, Антон, — встревоженно воскликнул Иероним, — ты правда надеешься скрыться от нас в «Морфее»?

Детектив не ответил. То ли, под воздействием препарата, ему перестало хватать воздуха на разговор, то ли персонал гостиницы, приняв сигнал о вторжении, уже настраивал генераторы полей в подвале здания.

— Ты слышишь? — Не унимался старик. — А ты точно знаешь, что таблетки не убьют тебя? С отделовской фармой, знаешь ли, шутки плохи.

— Поэтому я отношусь к ней очень серьёзно, — пробормотал Могилевич, теряя связь с реальностью. — И вообще, ко всему отношусь серьёзно.

Старший статист Иероним Вечный говорил что-то ещё на протяжении целых двадцати минут, пока наконец связь не оборвалась. В тот же миг свет за окнами исчез и гостиница погрузилась во мрак. Отель начал движение.