Два часа до конца света. Том II

Глава XXVII Верхом на катафалке

21 сентября 2019 года, Гротеск-4, 19:02

В подземном полигоне резервации кипела жизнь. Доктора суетились, настраивая индивидуальные потоки Фтора по сдерживающей системе переплетающихся шлангов. Некоторые из них тянулись к катафалку, стоящему отдельно. На нём лежала недавно привезённая девушка, сотворившая, по слухам, немало гадостей.

— Как ты себя чувствуешь? — Участливо спросил Константин, положив холодную ладонь на лоб Вере.

— Я чувствую, что скоро ёбнусь! — Гневно выплюнула ведьма. — Как ты мог дать им меня схватить⁈

— Они не желают нам зла, Вера! — Повысил голос парень.

— Очнись, Константин! — Закричала ведьма ещё громче, и эхо огромного ангара повторяло за ней каждое слово. — Посмотри на всех этих людей! Посмотри…

Вдруг лицо Веры исказила судорога, тут же распространившаяся по всему телу. Слёзы начали лится по её лицу. Неожиданно даже для самой себя, девушка стала по-настоящему рыдать, заикаясь и всхлипывая:

— Посмотри, что они способны сделать с нами! Они выстроили гигантскую машину для утилизации нам подобных! А что они делали с нами раньше? Знаешь, что я видела на этих кассетах⁈ Господи, какой же это был ужа-а-ас!!!

Вера хотела продолжить тираду, но слёзы лились рекой, и в какой-то момент, эта река понесла её прочь. Прочь от всего, туда, где была её печаль, казавшаяся ей непреодолимой пропастью. А через минуту, она услышала:

— Я не дам им запереть тебя тут, — ответил почти шёпотом Константин. — Всё будет хорошо, обещаю. Люди Фонда, по рассказам местных, Эрион в клетку заперли пару недель назад.

Он подошёл ещё ближе, и Вера, открыв глаза, через пелену слёз увидела, глаза мальчика тоже на мокром месте.

— А ещё в этих края нет Ржавчины. — Продолжил он. — Я у Белой спрашивал. Здесь тебя никто не достанет.

Образы минувшего разговора с матерью заполонили ум девушки.

— Я видела Полночь, — сказала ведьма, и река печали тут же вывела её в океан гнева.

О, как было обширно, это бескрайнее полотно презрения, обиды, страха, и неисчислимых вопросов «За что?».

— И как? Она рассказала, зачем пошла в «Рост»?

— Да. Помнишь, то железное дерево, которое мне лещей навешало? Вот моя мамаша заключила с тем деревом договор. И поменялась с Эрион местами.

— Серьёзно? И как на эту информацию отреагировала Полдень?

— Чёрт побери, — вдруг вспомнила ведьма, округлив глаза, — Полдень утратила человечность! И превратилась в этот… как его… блять!

— Что? — Участливо спросил мальчик. — У неё та же хрень, что и у Эрион?

— Формально да, но её тауматургические силы распределяются иначе. Она как бы копирует себя.

— Там в лесу, я слышал, ты тоже себя копировала. — Улыбнулся пацан, и добавил шёпотом. — Белая под впечатлением, на самом деле.

— Ага, — без энтузиазма отозвалась Вера, — посмотрим, как она обрадуется эгрегору прямо под Самарой. Ох, блять, точно! Эгрегор! Если коротко, она похитила отца Эрион, и заставила его выстроить целое кладбище. В тайне от мамаши, судя по всему.

— Для чего?

— Чтобы на его основе построить люр. Ну, помнишь, у неё кладовая на несколько помещений поделена в слоях завесы? А, бля, ты ж не в курсе. Короче, она разбила своё сознание на множество частей, и теперь это целая армия агрессивных тварей, по силе не уступающих Ржавчине.

— Да пиздец, — всплеснул руками Костя, — чё у меня за родственники такие?

— Сама в ахуе!

Анна Белая, стоящая в лифте, поморщилась. Наблюдение за парочкой через оставшегося у катафалка грача (на плече одного из ассистентов), шло весьма продуктивно. И если бы эти дикари поменьше матерились, процесс подслушивания был бы ещё приятнее, но имеем, что имеем. Теперь у неё будет больше аргументов для Виноградовой в пользу Самарской командировки.

Константин тем временем продолжал возмущаться:

— Ёбанный свет! — Ругался мальчик, нарезая круги вокруг катафалка, — приехал, называется, в училище поступать. Тётка десять процентов времени валяется дохлая, а остальные девяносто — хуярит винище.

— Да ты чего? — Обиженно отреагировала ведьма.

— И тут, — на, нахуй! — Две ведьмы решили тряхнуть стариной. Одна на завод ушла, вторая на кладбище.

— Да блять, погоди! — Вера снова повысила голос, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — Да тормози уже, голова кружится.

Константин остановился, и повернувшись к девушке, продолжал восклицать, эмоционально размахивая руками:

— И что мы делаем в таком случае? Топаем следом на завод, набитый древними аномалиями. Я же говорил, что не надо туда идти. Нет, блять, попёрлись же! Приключение на двадцать минут, нахуй.

Некоторое время ассистенты, работающие рядом, наблюдали, как двое носителей одновременно и внезапно впали в истерический смех.

— И что я видел, — почти кричал Константин сквозь смех и слёзы. — Железное дерево, кинувшее тебя в кучу мусора как фантик. Фантомы какие-то. Плотоядные, блять, стены! Сука, до сих пор эта ебота снится.

Опираясь на колени, мальчик дал себе отдышаться.

— Потом фигня, — продолжал он, — я отключился, а когда пришёл в себя, тебя уже доедала Эрион.

Выпрямившись, он выставил вперёд большой палец изуродованной руки (которую ранее также съела чертовка), и резюмировал:

— Приключение — во! Спасибо, нахуй.

Впервые за долгие годы, ведьма заливалась хохотом.

— Хватит, — умоляла она, не в силах остановить смех, — я щас взорвусь!

— Погоди, погоди, — угрожающе ответил Костя, придвинув к катафалку стул. — Ща я тебе расскажу, чё там дальше было…

Что было дальше Анна Белая знала из отчётов Зоны 112. Личные переживания Константина по этому поводу волновали её сильно меньше. Оборвав тауматургический канал с грачём, женщина вошла в кабинет к Майе.

— Ты думаешь можно просто взять и стереть факт твоего убийства из отчёта службы безопасности? — Спросила начальница, едва ведьма пересекла порог.

В кабинете сидели насколько чиновников с хмурым видом перебирающих бумаги.

— А что не так? — Спросила Белая, подняв бровь. — Мы связали её сетью, доктора уже сняли биомаркеры. Скоро они настроят поля, и девчонка станет безобидной, хочет она того или нет.

Ткнув пальцем в экран монитора, Майя ответила:

— Да у неё за плечами четыре случая срыва Маскарада. Спецотдел прикроет нашу контору в два росчерка, если пожелает! И твой стаж в четыре с половиной века обернётся таким же сроком, который ты, Анна, проведёшь в объятьях Фторсети.

Несмотря на то, что в глазах Белой Виноградова была лишь очередных высокопоставленным бюрократом, свою работу она выполняла неплохо. Майя была досконально посвящена в вопросы истории носителей, и проблемы, с ними связанные. За семь лет, проведённые на посту начальницы, она разобралась и в классификации дисциплин, и в законах, описанных в Меморандуме, и даже ясно осознавала, чем дорогая в обслуживании Фторсеть лучше ящика соли. Закрыть глаза на побег Константина директриса ещё могла, но убийство ведущего психиатра резервации выходило за рамки бюрократических дыр, которые можно было бы легко вынести за скобки.

Короче говоря, с ней было нужно считаться, и Белая, заняв одно из мест за столом, сложила руки домиком:

— Ты знаешь каким образом я поддерживаю наблюдение через птицу?

Судя по лицам собравшихся, никто, кроме Майи, не понял вопроса.

— Дисциплина фамильяров. — Ответила Виноградова, вспоминая текст из учебников, написанных Белой. — Из группы ментальных привязок, если не ошибаюсь. Относится к дисциплинам средней сложности.

— Точно, — отметила Анна, — так вот эта девка, которую, напомню, мы уже взяли под контроль системы сдерживания, была выращена как фамильяр между двумя тауматургами. Это не только нарушение куда более грубое, чем кража вина из магазинов, но и довольно сложная тауматургия, запрещённая на территориях, подконтрольных Фонду. Я уж не говорю об этической составляющей этого случая.

Подозрения, что Веру используют в качестве сверхъестественного телефона и отработки высокоуровневых дисциплин, проникли в голову Белой ещё во время чтения отчётов из Самары, но встретившись с девушкой лицом к лицу, она ощутила, как от её разума отходят незримые нити Альгемайна, уходящие куда-то в Самарскую область. Средство контроля, вшитое в кору центра принятия решений — мозг Веры. Но в эти тонкости не была посвящена даже Майя.

— Когда она умирает, — объясняла Анна, окидывая многозначительным взглядом всех присутствующих, — её сознание, в виде метафизической проекции, двойника, отскакивает к одному из подключённых к этой сети тауматургов. Умертвив её, вы создадите копию, которая окажется где-то в Самаре. Копия, которая знает, где находится резервация, и может общаться с весьма могущественными родственниками, вероятно, желающих вернуть средство связи себе.

Некоторое время в кабинете царила тишина. Затем, устало вздохнув, Майя потёрла глаза.

— Что ты предлагаешь? — Спросила начальница, и тень улыбки появилась на лице Анны.

— Позвонить в Зону 112, и предупредить их моём появлении через четыре часа.

Бровь Виноградовой взметнулась вверх.

— Четыре часа? — Со скепсисом уточнила она.

— Полчаса на то, чтобы разъяснить девке правила тона в нашем заведении, — Белая загибала пальцы, — полчаса на отключение фильтров от моих биомаркеров, и три часа на доставку моего тела до Самары посредством дисциплины смещения. Да, четыре часа.

— Прекрасно. — Без энтузиазма резюмировала Виноградова. — А что я скажу службе безопасности? Что я скажу…

Майя торопливо порылась в бумагах, чтобы найти имя Смотрителя Зоны 112.

— Что я скажу Одинцову?

— Правду, разумеется, — воскликнула женщина, — что у них в городе есть предмет, который служит незаконным узлом связи между носителями. Девка говорила что-то о кассетах. Если я всё правильно понимаю, подобный объект должен содержатся в недоступном для обычных людей месте.

— Они говорили, что один из бойцов СБ пропал в кладовой дома, где жила одна из местных носительниц. — Вспомнила Майя.

— Точно. Кроме того, прямо сейчас где-то на границах между областями формируется эгрегор. Это может стать большой проблемой уже в ближайшем будущем.

Как и предполагала Анна, весть о творении сестры Полдень стала решающим аргументом в пользу отключения щитов, сдерживающих ведущего психиатра резервации. Глядя, как Виноградова, закатив глаза, достаёт телефон, чтобы набрать номер службы безопасности, женщина пыталась скрыть внутреннее ликование. Впервые за много лет ей разрешается абсолютно легально покинуть Мурманскую область, не опасаясь гнева Фонда. Ура, товарищи, ура!

Тем временем, диалог Веры и Константина продолжался.

— Мы провалились в медпункт или нечто вроде, — пояснила Вера, ёрзая под Фторсетью, — Блин, нос чешется.

Протянув руку мальчик посрёб отросшими ногтями по по лицу девушки.

— О, да, так намного лучше. — Отреагировала ведьма и продолжила рассказ. — Так вот, там был какой-то лютый жиртрест, разъебавший меня до состояния кипения. Половину ебальника мне снёс, думала сдохну там.

— Ебать, — содрогнулся пацан. — И как ты его одолела?

— Подожгла там к хуям всё.

— Ты так умеешь?

— Оказывается, да.

Волна огня, вышедшая из-под кожи Веры была уже вторым звоночком о старте отрицательного ускорения в уме ведьмы. Первым был выброс тауматургических сил, пробивший грудную клетку в битве с фантомом ранее. Сила ведьмы возрастала, но точность удара начинала страдать, так как всё больше контроля отдавалось тлеедам, а не сознанию носительницы.

После того, как Вере удалось покинуть «медпункт», вытащив за шкирку Константина, она двинулась по этажу. Следующий путь, вплоть до встречи с Эрион лежал через узкие коридоры. Сложно было сказать, насколько хорошо они были освещены — глаза ведьмы оказались забитыми внутрь черепа.

— Полночь сказала, она освободила Эрион. — Промолвила ведьма, наблюдая как с каждым новом словом в глазах парня вспыхивают флешбэки. — Как именно она убила меня?

— Помнишь, когда я тебя увидел полумёртвой в первый раз? — Припомнил парень, понизив тон голоса. — Я ещё тогда сказал, что это пиздец?

Вера не смогла скрыть улыбку, так как тот момент почему-то казался ей очень комичным. Хихикнув против воли, девушка ответила:

— Ага.

— В общем, я пересмотрел ту ситуацию.

— Интересно. И что же она со мной сделала? Выпотрошила?

— Не только.

Обсуждая нападение Эрион, мальчик также вспомнил, как говорил Вере в лесах, на подходе к «Росту»:

— А вдруг она вскроет мою грудную клетку щелчком пальцев, как ты вскрываешь замки?

Это и случилось, но не с Константином, а с ослепшей и ослабшей ведьмой. По словам Веры, она ощутила в атмосфере Комплекса какие-то помехи, и решив, что это очередной фантом, или, что хуже, Ржавчина, ведьма затащила парня в пустую тесную комнату. Едва она повернулась к двери, чтобы закрыть её, раздался хлопок, и тело девушки разорвало надвое: тазовые кости, кишечник, колени и щиколотки буквально раскидало по бетонным поверхностям вокруг. Ладонь чертовки легла на лицо девушки, чтобы впечатать затылок последней в пол. Череп треснул, некоторая часть мозга вытекла, и Вера скоропостижно скончалась. Константин же, наоборот, вскоре пришёл в себя, когда Эрион пожирала внутренности ведьмы.

Константин сказал, что уже смирился с собственной гибелью, когда увидел труп тёти. Вера слушала, затаив дыхание, не замечая ассистентов, совершавших манипуляции с окружающей её Фторсетью.

— Потом я услышал голос дерева. — Продолжал мальчик.

О тонкостях работы Древа Морали, а также его корней ещё предстояло выяснить, но тот факт, что железное дерево тесно связано с разумом Исполнителя уже значился в секретных отчётах Участка 77.

Обратив к своим корням слабую, но всё же работающую прекогницию Константина, Древо сообщило, что помощь уже близко. Этаж, на котором они находились, был под завязку набит различными тварями, но все они находились в камерах; все, кроме Эрион, которую «выбросило» на нижний этаж административного здания. Согласно договорённости, чертовка должна была покинуть «Рост», но ощутив тлееды матери (которые на самом деле были тлеедами Веры), полоумная девка ринулась вниз. Путь до Веры занял часы, но Древо, беседующее с Маршем, не замечало нарушения вплоть до столкновения дочерей на подземных этажах.

Все Ординаторы, общая численность которых неизвестна, были заняты ликвидацией последствий возврата Комплекса в реальность. Получив вызов от Древа, тринадцать Высших Ординаторов ринулись наверх, используя систему лифтов в качестве транспорта. Первым до Эрион добрался старший Ординатор Звягинцев, занимающий самый высокий пост в рядах охраны Комплекса.

— Он вошёл и просто напал на неё, — говорил Константин поражённой девушке. — Он рассёк эту тварь надвое, но она продолжала бороться.

— Когда я пришла в себя в Зоне 112, — вспомнила Вера, — они сказали, ты принёс им мою голову. Как тебе удалось?

— У них там какие-то особо крутые мечи.

На вооружении Ординаторов стоят два клинка. Первый назывался Гретой, и был представлен двумя модифицированными мечами с механическими приводами из медных шестерёнок и топлива в виде переработанных тлеедов. Второй, названный Стихией, являлся, по сути, бензопилой, но использовался редко, так как в тесных коридорах Комплекса не было достаточно места для манёвра.

— Я отсёк тебе голову, и побежал так быстро, как смог. — Вспоминал мальчик. — Дерево сохраняло со мной телепатический контакт, так что я знал дорогу до ближайшего лифта.

— Там же пустые шахты, нет? — Спросила Вера, вспоминая, как она спускалась на нижние этажи при помощи левитации.

— Думаю, есть некоторая связь между разумом дерева и сетью лифтов. — Предположил Константин. — А ещё под заводом есть кто-то очень большой, чьи мысли встраивались в мою голову, пока я бежал. Думаю, долгое нахождение внутри Комплекса накладывает определённые эффекты на людей. Взять хотя бы того типа, который дрался с Эрион. Я видел его жетон. Он принадлежал тому Отделу, о котором говорила твоя мать. И при этом, судя по тому, как он выглядел и двигался, не думаю, что он человек.

— Да уж, — согласилась девушка. — Максимально дерьмовое место. До сих пор не верю, что Полночь дала себя запереть там.

Горько вздохнув, ведьма замолчала. Константин задумчиво смотрел себе под ноги. Двое ассистентов заносили данные в планшет.

Вдруг, смущённо покашляв, Вера сказала:

— Это… ну… там. Спасибо, короче. Что вытащил. Спас меня, и всё такое.

— Да хуйня делов, — рассмеялся Костя, — обращайся!

Подошла Белая и обратилась к ассистентам:

— Маркеры готовы?

— Щиты уже выстроены, — ответил один из них, демонстрируя показатели на своём планшете. — Тут, кстати, написано, что ваши маркеры отключены по распоряжению Дзержинского.

— Ага, — не без удовольствия ответила Анна, — лечу в Самару своим ходом. Срочный фрахт!

Развернувшись, она сменила тон на более холодный, обращаясь к Вере:

— Значит так. Сейчас тебя развяжут. Будешь тужиться, строя из себя бабу-ягу, лопнешь к чёртовой матери, ясно?

— Вокруг резервации существуют поля, ограничивающие проявления носителей, — пояснил Константин. — Переводят тауматургические посылы в шум, который просто разогреет кровь, так и не выйдя за пределы тела.

— Точно. — Кивнула Белая. — Смерть будет болезненной, поверь мне. Тут есть библиотека, пиздуй туда и читай. Ты уже умеешь читать?

— Представь себе, — съязвила девушка.

— Вот и чудно.

Чёрный грач, сидевший на одном из аппаратов жизнеобеспечения, вспорхнул с места и спустя секунду оказался на плече Анны. Попрощавшись с докторами, психиатриня двинулась прочь. Когда между ней и катафалком было около тридцати метров, Вера сглотнула ком в горле, и произнесла, гневно глядя вслед Белой:

— Старая сука.

— Я всё слышу! — Донеслось до них эхом.

— Ей правда четыреста лет? — Спросил мальчик у одного из ассистентов.

— Четыреста пятьдесят, или около того, — ответил он, вытаскивая шланг из грудной клетки Веры. — Крутая, да?

— Есть такое, — ответил Константин, глядя вслед Анне.

Ведьма, лежавшая на катафалке, лишь громко и выразительно фыркнула.