Доказательство силы

Глава 25. Месть – 1

Меня завалило. Упавшие потолочные плиты придавили мою тушку к полу, чудом не раздавив.

Я не потерял сознание. Болела голова, что-то звенело в ушах. По волосам текло что-то влажное и тёплое. Кровь, но судя по всему, ничего страшного.

Состояние моё описывалось просто: темно, пыльно, душно, тесно. Ноги и правая рука оказались зажаты между плитами.

Мысленным усилием я подавил подступившую было панику. Не сейчас. Не время. Получилось удивительно легко. Слишком уж я привык за последнее время к близости смерти.

Небольшой страх присутствовал, но это работал инстинкт самосохранения. Организм должен бояться, бояться – это хорошо. Страх полезен, он позволяет ощущать и оценивать опасность.

Некоторое время ушло просто на то, чтобы сориентироваться. Я аккуратно понапрягал мышцы и понял, что кости целы. Вот только вытащить их из бетонного плена у меня не получалось. Рука чувствовалась хуже – вверх по локтю поднималось онемение. Немного радовал тот факт, что сумка с Лерочкиной головой оказалась прижата к животу.

Узкое пространство между упавшим потолком и полом не позволяло мне как следует развернуться. Я с трудом достал смартфон из кармана только для того, чтобы понять, что под завалами сигнала нет. Симки у меня было две, но ни одна не работала. То ли не проходил сквозь толщу бетона, то ли мобильную связь просто отключили.

Надо выбираться.

Я уже знал, как. Точнее, надеялся, что всё получится.

Пришло время провести настоящее испытание моей новой способности «Подмена казуальности». Страшная способность, если подумать. По идее, она позволяет мне играться с причинами и следствиями любых событий, происходящих со мной. По идее.

Внеуровневость абилки задумывалась изначально. Легендарный статус был приятным дополнением… или же оценкой ИТМИ. Чёртов искусственный интеллект решил, что настолько крутое умение может быть только легендарным. Последние события показали, что верить его «рандомным» вычислениям не стоит.

Подмена казуальности – абсолютное умение, привязанное лишь к моей удаче, выносливости, предусмотрительности и изобретательности. Вот последнее качество я сейчас и должен проявить.

Мысленно активировав способность, я ощутил доселе неизвестные мне грани мира. Я чувствовал это и в карете скорой, просто тогда времени анализировать происходящее не было.

В сознании появилось чёткое ощущение двух половинок, двух граней мира. Реальность вокруг ощущалась как две чаши аптечных весов, находящихся в равновесии. Интуитивно я понимал, что это и есть казуальность – причинно-следственная связь.

Отвратительный интерфейс: в бою им не воспользуешься. Способность буквально поглощала всё внимание. Однако, я и не задумывал эту абилку для прямого боя.

А теперь поиграем.

Тяжесть плит давит на мои ноги. Тяжесть на одной стороне равновесия, давление – на другой. Первое – причина, второе – следствие. Я мысленно убрал давление и почувствовал, как закачались внутренние весы, как начало нарушаться равновесия мира. Узнавать, что будет, если оно окончательно нарушится, мне не хотелось. Ничего хорошего, а значит, мне срочно нужно указать новое следствие! Не мудрствуя лукаво, я перенёс давление с ног на всё тело.

Получилось! Вес плит, сдавливающий ноги, совершенно мистическим и не связанным образом перешёл на тело, равномерно распределяясь. Я пошевелил ногами и аккуратно вытащил их из бетонного плена.

Отлично! Абилка работает.

Однако, порадоваться по-настоящему я не успел. Как только я восстановил казуальность, сняв тяжесть плит со своего тела, навалилась дикая усталость. Плата за использование способности.

Всего один раз воспользовавшись абилкой в полную силу, я устал настолько, что буквально не мог пошевелить руками и ногами. Чёрт! Несмотря на очевидную силу моей абилки, плату она взирала просто чудовищную.

У меня нет времени отдыхать, понял я, ощущая онемение прижатой руки. Мысленно собравшись, проделал с ней то же самое, что и с ногами. Рука был успешно освобождена!

Порадоваться я не успел – навалилась темнота привычного уже забытья. Моё сознание покинуло меня от усталости. Не уверен, что это полезно для здоровья.

Очнулся я через полчаса, совершенно не ощущая себя отдохнувшим.

Почему же столь высока плата? Возможно потому, что действовал я постфактум, меняя уже сформировавшуюся причинно-следственную связь. А ведь «Подмена казуальности» задумывалась как способность, которую надо использовать заранее.

Несколько часов я пролежал, набираясь сил. Смартфон работал, но сеть по-прежнему не ловил.

Примерно в двенадцать ночи я понял, что надо выбираться дальше.

Лёжа на боку, я принялся ощупывать плиты вокруг. Мне нужен путь наружу, ну или хотя бы понять, в какую сторону этот путь прокладывать.

Асфальтовые обломки за спиной слегка шевелились. Значит, полезу через них.

На этот раз я заранее распределил по всему телу тяжесть обломков. Причём сдавливала эта тяжесть всю поверхность тела – и сверху и снизу. Затем, немного поигравшись со способностью, отложил все многочисленные раны и царапины, которые мне предстоит получить.

Несколько минут ушло на то, чтобы, аккуратно выравнивая равновесие, уменьшить будущее трение одежды. Провёл рукой по джинсам – получилось! Рука скользила словно по шёлку.

Прислушался к ощущениям – силы вроде бы не уходили. Как я и подозревал, если сделать всё заранее, то устаёшь меньше.

Всё, подготовка закончена.

Аккуратно раздвигая осколки бетона с торчащей арматурой, я, словно червяк, начал ввинчиваться в завал. Из-за распределённой тяжести и уменьшенного трения это получалось на удивление легко. Острые края бетона и арматуры упирались в кожу, но все раны были отложены.

Правда, моё продвижение усложняла необходимость тащить за собой Лерочкину голову. Но и оставлять её под завалами я не собирался.

Усталость чувствовалась, но в разумных пределах. Однако, по мере моего продвижения и действия абилки, она будет накапливаться.

Выбраться наружу за один заход у меня не получилось. Примерно через полчаса неторопливого протискивания между завалами, я понял, что сил больше не осталось. Пришлось остановиться и обустроить небольшую лёжку, раздвинув плиты и арматуру наподобие шалаша. Там я пролежал в усталом полусне-полузабытье несколько часов, надеясь только, что меня не раздавит всмятку.

Путь из-под завалов оказался неожиданно длинным. Всего на отдых я останавливался три раза, выбирая подходящие для временной лёжки места. Поэтому, когда я наконец выполз из-под ощетинившегося арматурой бетонной панели с разбитым окном, восходящее солнце освещало начало нового дня.

Усевшись эту же самую панель, я огляделся вокруг и обомлел. Я сидел на куче обломков, оставшихся от жилого дома, а привычного мне города не существовало, а вместо него были обломки и остовы разрушенных зданий. Подобное я видел только на фотографиях военного Сталинграда в учебниках истории.

Вокруг завалов суетились немногочисленные люди. Они кого-то искали, что-то кричали. Рядом с каждым домом, иногда аккуратными рядами, иногда никак не упорядоченными, лежали трупы.

Спасателей не было – вокруг домов бегали обычные гражданские, пытающиеся хотя бы немного разобрать завал и, видимо, найти выживших.

Несколько человек разбирали обломки «моей» многоэтажки. Сгорбленные от усталости, с осунувшимися бледными лицами, они явно работали всю ночь. В их глазах горел постепенно угасающий огонёк надежды.

Родственники, потерявшие своих родителей, детей, братьев и сестёр, мужей и жён. Вот кто они.

Пожилой мужчина, одетый в рабочую спецовку, поднял голову и крикнул, увидев меня:

– Эй пацан, что ты там сидишь! Помогай разгребать завалы, кто-то наверняка выжил!

– Не могу, – покачал головой я. – Мне сейчас будет очень плохо.

Мужик внимательно пригляделся ко мне.

– Головой что ли ударился? Ты же цел-целёхонек!

– Это пока, – заверил его я. – Есть рядом аптечка? Желательно с бинтами?

Мой собеседник не ответил и, плюнув на меня, продолжил свою работу. Впрочем, ответа не требовалось – я уже увидел большую оранжевую пластиковую коробку с крестом, лежащую на самой границе завала. Поднявшись, я направился к аптечке.

– Весь город разрушен? – всё же спросил я.

– Нет, завалило только восточную и южную сторону.

– Взрыв?

– Да, блядь, взрыв! Ссаные террористы! – рявкнул мужик сердито. – Иди приставай к кому-нибудь другому, раз не хочешь помогать. А мы тут делом заняты.

Значит, клановцам всё же хватило гексогена и организации, чтобы довести план до конца. Масштабы разрушений и смертей поражали. Сколько же им опыта привалило? Немерено.

Переступая через аккуратный ряд трупов на чёрном целофане, я подошёл к аптечке. Раскрыв оранжевую коробку, я поискал обезболивающее, но нашёл только кеторол в таблетках. Плохо, таблетки медленно действуют, мне сейчас подошёл бы раствор для укола. Зато нашлись бинты.

Быстро прочитал инструкцию и закинул таблетку под язык. Затем начал аккуратно перебинтовывать не прикрытые одеждой ноги и руки. Закончив, я стал немного похож на мумию.

Посмотрел на небо, на копошащихся мужиков, на руины вокруг. И сказал миру, одновременно дублируя команду мысленно:

– Теперь можно.

В один момент я превратился в кусок кровавого отбитого мяса. Первое, что я почувствовал – это боль во всём теле. Тупая и острая, местная и общая, боль буквально заполонила моё сознание.

Кажется, я стонал, но хотелось кричать. Впрочем, крик мне удалось сдержать. Кричать показалось мне позорным, хотя свидетелей практически не было: мужики всё так же разгребали завалы, не обращая на меня никакого внимания.

Впрочем, ко всему привыкаешь, где-то через пару минут привык я и к боли, после чего обратил внимание, что я весь мокрый, но не от пота – от крови, которая выделялась из многочисленных ран по всему телу. Раны были неглубокие, но многочисленные, а руки и ноги так и вовсе как будто на тёрке потёрли, судя по неприкрытым бинтами участкам.

Сами бинты быстро намокли и стали красными, и я понял, что с бинтованием поторопился – бинт не накладывается на свежую рану.

Пришлось отдирать намокшие бинты и наматывать новые. Висевшую лохмотьями кожу я содрал, раны как мог залил перекисью, содрогаясь от волн обжигающей боли. Кажется, обрабатывать раны можно только по краям, но определить, где у меня тут края, я не смог.

Осмотрев себя, глубоких ранений не обнаружил, но содранная и разорванная кожа – это не царапины. Кажется, её нужно сшивать, чтобы не оставалось шрамов. Плевать.

Вновь замотав конечности бинтами, я поднялся, пошатываясь.

Боль немного притупилась, ну или я к ней привык, но всё равно чувствовалась. Впрочем, передвигаться было можно, и я пошёл.

Проверил мобильник – связи не было. Должно быть, взрывом уничтожило и сотовые вышки.

– Эй, мужики, а связь есть?

– Только Гигафон! – ответил мне недавний собеседник и, повернувшись, удивился. – Эй, парень, что с тобой?

– Говорил же, сейчас мне будет очень плохо, – пожал плечами я.

Симка Гигафон у меня была в смартфоне второй. Нужно было только переключиться на неё, что я и сделал.

И телефон сразу заработал. Первым делом я отправил сообщение родителям и сестрёнке, просто дал знать, что со мной всё в порядке.

Немного подумав, оставил сообщения с вопросом «Как тебя найти/спасти?» в мессенджерах для Лиды. Её телефон так и остался у Шейна, но зайти в приложения можно и с другого устройства.

Открыл МЕНЮ и зашёл в Чат на канал Элион. Там меня ждало только одно сообщение:

На особняк напали! Мэлс, Топка, если вы живы и в сознании, свяжитесь со мной. 89*******42.

Написал Элион по указанному номеру, что меня завалило, но в целом я жив. Звонить не стал, у меня на очереди находился более приоритетный звонок.

Выдохнув, нашёл контакт Вали и… тут меня прервал входящий от Элион.

– Мэлс? – её голос звучал глухо.

Может связь плохая?

– Так точно, – ответил я.

– Ты как?

– Могло быть получше, но терпимо, – честно прислушался я к своему телу. – Что там у тебя?

– На особняк напали, – и снова этот глухой серый тон.

Нет, тут нет вины связи.

– Что произошло, Элион? – всполошился я. – Кто напал?

– Оборотни. Папу убили.

Наверное, я видел уже слишком много смертей. Кончина Шейна никак не всколыхнула в моей душе ничего. Всего лишь временный союзник.

Однако, Элион было жалко.

– Всех убили. Выжила только я, Павел и пара наёмников.

И пауза, словно она собирается с мыслями. Или справляется с эмоциями.

Она же маленькая девочка, вдруг сообразил я. Ещё младше меня. Да, необыкновенно развитая, решительная, волевая и смелая, но… маленькая девочка.

У которой сейчас убили отца.

– И город взорвали. Мы никого не спасли. Никого. Почему?

Элион не плакала, но в её голосе не было жизни. Ни капли от позавчерашнего оптимизма.

– Всё будет хорошо, – выдавил я из себя избитую фразу, потому что другие на ум не приходили.

– Там была Лида… – сказал безжизненный голос в трубке.

– Что она там делала? – напрягся я.

– Она была среди нападавших. Лечила их. Стреляла.

– Кто ещё был там?

– Они. Берендей. Скол. Его твари. Несколько оборотней.

– Что планируешь делать? – спросил я, уже зная ответ.

– Я отомщу.

А что ещё может сказать настолько безжизненный голос?

– А Лида?

– Лиде тоже.

– Она убивала? Стреляла? – поинтересовался я в надежде отвести гнев Элион от блондинки.

– Она выдала местоположение особняка.

И я понял, что спорить бесполезно. По крайней мере, сейчас. Немного шокировал контраст: этот глухой и безжизненный голос совершенно расходился с тем звонким жизнерадостным щебетание, которое папина принцесса обычно издавала.

– Ты со мной? – вдруг спросила моя собеседница.

– Вряд ли они сейчас высунут головы, – пожал плечами я. – Скорее всего, городу больше ничего не грозит, а вот твоя сила пригодилась бы в спасательных работах.

– Я не собираюсь никого спасать. Я хочу отомстить.

– Странно слышать от тебя такое, – всё же попытался я сбить её мстительный настрой. – Ещё вчера мы спасали город.

– И не спасли. А теперь я хочу только отомстить.

Скайуокер, ты ли это?

– Ты знаешь, где они?

– Нет, но у нас есть пленный. Когда очнётся, мы допросим его.

– А если он не знает?

– Всё равно найдём как-нибудь.

И верно, судя по опустошённым вчера подъездам, Скол наделал новых тварей, и теперь их нужно где-то прятать. Не в лесу же им пастись. После разрушения города, не так-то и много укрытий в нём осталось.

– Так ты с нами?

Мне показалось, или в её голосе звучала надежда.

Я медленно заковылял по непривычно пустой дороге – тротуары были засыпаны расколотыми в щебёнку частями разрушенных многоэтажек.

Несколько секунд я размышлял, поглаживая перекинутую через плечо спортивную сумку с Лерочкиной головой.

Нет, не над тем, стоит ли связываться с Берендеем и Сколом – им я уже выписал приговор в ад.

Нет, я размышлял, должен ли я втягивать в это дело Элион. Её тон мне решительно не нравился. Лучше бы она пошла разгребать завалы.

Что-то подсказывало мне, что события последних дней отвратительно сказались на всех нас.

– Я с вами, – наконец ответил я. – Но сначала разберусь со своими делами.

– Хорошо, как только у нас появится информация, я с тобой свяжусь.

Она положила трубку.

А какие у меня дела?

Я внимательно посмотрел на пришедшую во время разговора смску с незнакомого номера: «Где ты? Я у дома. Валя».

И я поковылял к Валиному дому. Идти было больно, но кеторол потихоньку начинал действовать, и боль постепенно уменьшалась.

Мой путь лежал через руины, на которых суетились люди. Кто-то деловито, кто-то бестолково. Кто-то выкрикивал команды, споро разбирая завалы, а кто-то выл в истерике.

Я неторопливо обошёл женщину, обнимающую портрет ребёнка. Вдалеке какой-то мужик в костюме ругался по мобильнику:

– Где спасатели, пожарные, МЧС? Что значит, взорваны? Почему не присылают помощь из Москвы? Что значит, нет свободных бортов? У нас тут люди умирают под завалами! По статистике, кто-то всегда остаётся жив…

Путь занял минут двадцать.

Валя стояла перед разрушенным домом, разглядывая его, словно пытаясь увидеть что-то под завалами.

– Привет, – сказал я.

И обнял её сзади.

Она вздрогнула. Дёрнула плечами, сбрасывая мои руки.

– Прости, я не в настроении… обниматься.

– Я понимаю, – ответил я.

Некоторое время мы стояли рядом.

– Мои родители погибли.

Я промолчал. Что я мог сказать?

– Пойдём отсюда, – Валя вдруг развернулась и пошла по дороге прочь от разрушенной многоэтажки.

Я потопал за ней.

Мы вышли в парковую аллею, сейчас припорошенную пылью, видимо, от взорванных зданий. Пыль накрыла всё: деревья, клумбы, дорожки.

Не было играющих детей, прогуливающихся парочек, сидящих на скамейках пенсионеров – аллея казалась заброшенной.

Смерть победила жизнь.

– Валя, где ты была… вчера днём?

– Я? На сборах спортивных…

– С Берендеем?

– С кем? – она удивлённо посмотрела на меня.

– С тренером вашим?

– А с Максимом Васильевичем! Да, конечно с ним, – ответила она. – Удивлена, что ты знаешь: у него в интернете никнейм «Берендей».

– А чем занимались там?

– Ну, обычные тренировки на природе. У нас так часто – выезжаем на денёк, потренироваться на травке. Тренер говорит, что полезно бывать на природе. Закаляет дух и тело.

Мы остановились у пыльной скамейки.

– Валя… у меня не получилось спасти город. Зло победило, – признался я. – Честно говоря, я и не собирался его спасть – это была так, побочная миссия.

Грустная красноволосая девушка повернулась ко мне.

– Из меня не вышло хорошего парня, – я сделал шаг к ней.

Она молча обняла меня, уткнувшись в плечо.

– Выходит, я злодей? – спросил я.

– Выходит, что так, Мэлсик, – ответила одноклассница.

– И что теперь делать?

– Теперь… ничего, – девушка легонько ударила меня кулачком в живот.

Вдруг до меня дошло.

– Валя, а откуда ты знаешь, что твои родители погибли?

– Потому что видела, как ты их застрелил, – ещё один лёгкий удар в живот и классная стерва, разомкнув объятья, отошла от меня.

В правой руке она держала длинный окровавленный стилет.