Доказательство силы

Глава 17. Долгий день – 2

N-ск – город не самый большой, но и не самый маленький. На юге и востоке расположены спальные районы, на севере и западе – производственные зоны. Правда, западная промзона заброшена, именно в ней находился злополучный приют. Где-то полмиллиона населения заняты кто чем: есть и работяги, и бюджетники, и бездельники.

Бабушки оккупировали скамейки во дворах и перед подъездами. Дедушки режутся в карты, нарды и шахматы. Говорят, среди них есть свои чемпионы и претенденты, свой негласный регламент вызова на поединок. Они тоже в своём роде игроки.

Школьники учатся или делают вид, что учатся, или просто отбывают положенный законом срок в школе без притворств и прикрас, тщательно выводя фломастером на задней парте три заветные буквы: «А.У.Е.».

Каждое утро город просыпается и стремится к центру или на север, поэтому все наши автобусные маршруты проложены характерным зигзагом. В центре находятся бюджетные учреждения и коммерческие организации, а на севере города расположены несколько до сих пор функционирующих предприятий.

Каждый вечер город устало возвращается с работы, чтобы вечером в кругу семьи посмотреть телевизор, поругать сына-ауешника за очередную двойку, да распить в одиночку или с товарищем пару баночек вечернего пивка.

Как-то так я представляю себе родной N-ск. Чувствую ли я за него ответственность? Я попытался прислушаться к себе и с удивлением обнаружил, что слова Вали засели в сознании. Быть за добро…

Я почесал затылок. Положим, бэтменом или суперменом я стать не смогу – я слишком слаб для ответственности за город. Моя суперсила заключается всего лишь в призыве револьвера. Пусть Элион добро защищает. Да, маленькая девочка, ну и что? Силушки у неё немерено, да и комбинация способностей невероятно мощная. Настоящая супергёрл.

Снова прислушиваюсь к себе и понимаю, что ни внутренняя Валя, ни проснувшаяся совесть таким ответом не удовлетворены. Ну хорошо, хорошо, ради душевного спокойствия я готов пойти на компромисс! Я всажу пулю из Феликса прямо в лоб лидеру клана оборотней, а потом добавлю по пуле его приспешникам, и дальше, уважаемые земляки, выживайте как-нибудь сами.

Всё ещё нет? Ладно, клянусь, что если мне на пути попадётся ещё какая-нибудь мразь, то не задумываясь грохну её! Достаточно?

Совесть и внутренняя Валя замолчали. Значит, договорились. Не думал, что слова красноволосой оторвы так западут мне в душу.

– Уффф! – я облегчённо выдохнул, несказанно обрадованный окончанию внутреннего диалога.

Стоявшая радом старушка покосилась на меня и на всякий случай отошла на пару шагов. Вместе с редкой кучкой наслаждающихся погодой горожан я ожидал своего автобуса. Запаздывает. Почему-то в этом городе автобусы вечно приходится ждать.

Не теряя времени, пытаюсь дозвониться до Лерочки. Родители всё равно вернутся с работы только к семи, так что ими я займусь позже. Однако, на всякий случай уже отослала всем членам семьи смски: «В городе ожидается большое ЧП. Вечером расскажу подробнее. Прошу быть готовыми покинуть город».

Сажусь в автобус и уже в нём продолжаю звонить и строчить сообщения: «Лера! Ответь срочно!». Однако, трубку она не брала и на смски не отвечала. Это беспокоило, потому что до этого я не замечал за ней такой привычки. Учитывая происходящую вокруг вакханалию, это могло означать всё, что угодно, поэтому я решил её навестить.

Схожу на две остановки раньше своей у многоэтажки, в которой живёт моя одноклассница. Конечно, есть вероятность, что она у Валеры, но его адреса я не знаю. Как и номера. И не хочу знать, если честно.

Уж на подходе к дому замечаю неладное – въезд во двор перекрывает полицейский уазик-патриотик, за ним стоят красные пожарные машины. Пожар? А что тут делают полицейские?

Прохожу мимо людей в форме – они мрачно косятся на меня, но не останавливают. Ругаюсь про себя, потому что на скамейке перед Лерочкиным подъездом вижу знакомую лысину.

Лысина тоже видит меня.

– О, Мэлс, привет! – Понтий Петрович радостно машет мне рукой.

Как будто друга увидел, пень старый.

– Добрый день! – киваю ему.

– Садись! – он энергично хлопает по лавочке рядом с собой. – Поболтаем.

– Нет, спасибо, – вежливо отвечаю. – У меня срочное дело.

– К Лере Федотовой в гости идёшь? – спрашивает следователь. – В ногах правды нет, садись!

Сердце замирает. Откуда он знает про Леру? Почему он здесь?

– Какая вам разница, к кому? Не могу я сесть, дело действительно срочное.

– Да нет её тут, – отмахивается Понтий Петрович. – И найти никто не может.

Щёки краснеют. Я вбегаю в подъезд, дверь которого открыта и придавлена камнем. В коридоре чувствуется запах дыма, но самого дыма уже нет – выветрился. Взлетаю, перепрыгивая через две ступеньки, на третий этаж и вижу вышибленную наружу знакомую Лерочкину дверь. Какой-то полицейский стоит на пролёт выше и окликает меня, но мне плевать. Врываюсь в квартиру и сразу же перепрыгиваю через обгоревшее тело. По пропорциям узнаю, кто это – Ангелина Степановна, мать Леры.

Вся квартира обгорела от пожара. Нет, тут поработал не только огонь! Двери поломаны, мебель разнесена в труху. Я уже видел подобное – когда лез в школу за Куколдуном. Здесь что-то взорвали. В зале вижу ещё один обгоревший труп. Мужской, его я тоже узнаю. Отец, Геннадий Павлович. Хороший был мужик, добрый и ответственный.

Пробегаюсь по комнатам и натыкаюсь двух то ли химиков, то ли медиков в белых халатах.

– Молодой человек, тут работают эксперты криминалисты! Покиньте помещение немедленно! – один из них, усатый, попытался схватить меня, но я вырвался, лихорадочно оглядывая квартиру.

– Трупов сколько? Сколько? – яростно спрашиваю их.

– Молодой человек, покиньте… – продолжает усатый, но второй, более молодой, останавливает его.

– Два трупа. Женщина и мужчина.

Я облегчённо выдыхаю. Я тоже не вижу трупов. В квартиру влетает полицейский с лестничной площадки и, схватив меня буквально в охапку, выносит на лестницу.

– Больше так не делай! – буркает он.

Мне плевать, я уже узнал всё, что надо. Трупа Лерочки в квартире нет. Она жива, но вот её родители… Что тут произошло? Взрыв газа? Или… нападение игрока?

Так, спокойно, сейчас нужно успокоиться и разобраться в ситуации. Понять, что произошло и что делать дальше.

Выхожу на улицу. Понтий Петрович задумчиво курит сигарету.

Я сажусь рядом с ним. Я собран и сосредоточен, готов ко всему:

– Поподробнее, пожалуйста. Где Лера? С чего вы взяли, что она пропала?

– В квартире произошёл взрыв. Незадолго до него, соседи видели, как твоя одноклассница вошла в дом. Среди погибших её нет. Значит, пропала.

– А вы вообще почему ею заинтересовались? Откуда знаете, что она моя одноклассница? – кошусь я на собеседника.

Следователь достаёт новую сигарету и отвечает мне своим фирменным прищуром:

– Я её вызвал сегодня на допрос. Вместе с парнем, Валерой. Как свидетелей по делу о массовом убийстве в лесу под N-ском. Может слышал? Кто-то связал несколько десятков ещё живых людей и скормил диким зверям. Как раз в это время они должны были прийти, но произошёл загадочный взрыв в квартире Леры Федотовой. С двумя трупами. Вот ведь совпадение, верно?

– А Валера где?

– До него дозвонится не можем, – пожимает плечами он.

– Он тоже пропал, – говорю я, вглядываясь в парковку.

– С чего ты это взял? – поднимает бровь Понтий Петрович.

– Вот его фокус стоит, – указываю пальцем. – Номер О 633 АД. Помню наизусть.

Некоторое время мы сидим на скамейке.

– Вы будете их искать?

– Да, – кивает он. – Я уже направил бумаги о розыске Леры Федотовой. Полиция должна начать поиск. Сейчас сделаю то же самое с Валерием Ищенко.

Плохо. Я не детектив, у меня не развиты дедуктивные способности. Я не понимаю, как нам найти Лерочку.

– Как нам её найти? С чего начать?

– Ну, я бы начал с вопроса, – менторским тоном говорит мой собеседник. – Действительно ли её похитили? Я говорил тебе вчера, что количество насильственных смертей подскочило до невероятных высот. Как будто некоторые люди сошли с ума. Может быть, Лера и Валера – это как раз-таки одни из этих новоявленных маньяков. Начали с близких, с родителей…

– Нет, – резко отвечаю. – Это исключено. Они обычные люди, не имеющие к этому никакого отношения.

Понтий Петрович, прищурившись, смотрит на меня:

– Откуда такая уверенность, Мэлс?

Нас прерывает звонок телефона. Следователь берёт трубку:

– Да, да… С кем я говорю? Да… Можете подтвердить свою личность? Да… Понял вас, товарищ генерал! Всё, ясно!

Разговор заканчивается, но Понтий Петрович что-то ищет в смартфоне, периодически бросая задумчивые взгляды на меня. Немного колеблется и говорит:

– Мне сейчас позвонил генерал ФСБ Молчалин. Сказал, что Лера Федотова и Валерий Ищенко задержаны по подозрению в массовом убийстве людей, участию в террористической организации и подготовке терактов в N-ске. Ещё сказал, что в городе вводится ЧС и комендантский час, так как поступила информация о готовящихся терактах.

Молчалин! Лидер клана оборотней! Но почему, он же сам себе мешает… Или помогает? Вводится комендантский час, и все люди послушано расходятся по домам, как по клеткам. Я уже видел такое, в школе с Куколдуном, а потом в приюте. Только тут масштабы поражают воображение. Как и отсутствие жалости.

– Видимо, ты не прав, Мэлс. Видимо, твоя одноклассница и её парень – жестокие и циничные убийцы, – лысый следователь притворно пожимает плечами. – Маньяки и члены организации таких же маньяков.

Видно же, что играет, провоцирует меня на ответ. Однако, сейчас это неважно. На чьей ты стороне, следователь по особо важным делам?

У меня нет уверенности в том, что я поступаю правильно, но также у меня нет и времени на то, чтобы выручать Леру и Валеру. К тому же, мне нельзя светить лицом перед генералом Молчалиным. Мне нужна твоя помощь, Понтий Петрович.

– Нет, я прав. Они не маньяки, убивающие людей. Ни Лера, ни Валера не видят зелёных строчек перед глазами, что дают им квест на убийство людей, – отвечаю, глядя прямо в глаза Понтию Петровичу.

– Ммм, с тобой всё в порядке, Мэлс? Какие зелёные строчки? Это типа как голоса в голове? – в его голосе забота, но снова какая-то наигранная. – Может, давай, мы тебя в больничку свозим?

– Вы знаете, – произношу я. – Вам такое уже рассказывали. Другие люди, не только я.

Он колеблется несколько секунд и говорит:

– Да, нам приходили анонимные письма с подобным. Честно говоря, мне казалось, что это какой-то пранк…

– В котором погибают люди? – усмехаюсь я. – Слишком много крови и смерти для простого пранка.

Он мусолит в пальцах окурок, затем, прицелившись, бросает его в расположенную в двух метрах урну.

– Ты игрок? – напрямую спрашивает лысый следователь.

– Да, – киваю. – И Казимир тоже был игроком.

Он смотрит на меня внимательно.

– И ты его…

– Да, – мне уже нет смысла таится. – Но я не трогал обычных людей вроде Леры и Валеры. Это было честное ПвП, игрок против игрока.

– Ты ведь не просто так мне это говоришь, – хмурится он. – Не боишься, что я тебя сейчас арестую?

– Молчалин тоже игрок и планирует совершить массовый геноцид в городе, – выпаливаю я. – Его вы тоже арестуете?

Всё, пан или пропал. Либо он мне верит, либо идёт и сдаёт Молчалину.

– А доказательства есть какие-нибудь? – спрашивает Понтий Петрович. – Он вообще-то целый генерал ФСБ. Не в моей юрисдикции, нет у меня таких полномочий.

– Насчёт Молчалина вам придётся поверить мне на слово, а вот то, что я – игрок, очень просто доказать, – я встаю со скамейки и разворачиваюсь спиной к полицейским. – Только не пугайтесь, хорошо?

Призываю Железного Феликса, и с удовольствием наблюдаю, как округляются глаза лысого следователя.

– Можете посмотреть, – протягиваю ему увесистое оружие, предварительно разрядив барабан.

Он вертит воронёный револьвер, взводит курок, щёлкает спуском. Хмыкает.

– Посмотрели? Можете вернуть обратно, – говорю ему и вижу, что следователь сомневается, стоит ли возвращать оружие подростку.

Щёлкаю пальцами, и Феликс исчезает из его рук. Понтий Петрович рукавом футболки утирает пот с лица.

– Моя способность. Призыв оружия, – коротко поясняю ему.

– Понятно. И пули исчезают вместе с этим малышом? – и тут до него доходит. – Стой, так ты…

– Уложил школьного стрелка, – киваю я.

– И славного деда Казимира, его мы тоже нашли с дыркой во лбу, – хмыкает лысый следователь. – И кое-кого ещё, так? Там, в приюте ведь тоже был ты, а? Волку сложно скрыться среди овец – у него вечно голодный взгляд убийцы. Я печёнкой чувствовал, что ты…

– Не обо мне речь! – прерываю его. – Сейчас важно то, что Молчалин тоже волк, причём с гораздо большими возможностями, чем я. Он лидер клана оборотней. Их организация планирует каким-то образом зафармить весь N-ск. Завтра или послезавтра.

– А с чего мне верить во всё это?

– Можете не верить, – пожимаю плечами я. – Однако, вот вам вопрос: почему по всему городу бегают убийцы, в лесах звери жрут людей, но никто не объясняет, что происходит? И вдруг, внезапно, ФСБ просыпается и объявляет о чрезвычайно ситуации и о комендантском часе. И арестовывают мою одноклассницу и её парня сразу после взрыва в квартире. Причём никто не видел, как и кто их арестовывал, верно? Они просто… испарились, а затем вам звонит Молчалин и приказывает прекратить их розыск.

– Может, они только об этом узнали, допросив Леру Федотову? – хмыкает лысый следователь. – Ладно, к чёрту эти игры… Как думаешь, зачем вообще Молчалин их арестовал?

От меня не укрылась резкая смена тона. Понтий Петрович собрался, смотрит серьёзно, впитывает информацию. Почему-то он верит мне и это радует.

– Они были на озере и в лесу, – я хотел было начать рассказывать полную историю, но передумал. – Там произошло… очередное сражение между игроками. Между мной и другими игроками, если быть точным. Лера с Валерой многое видели и многое слышали, а тут вы вызываете их на допрос. Они бы рассказали… всё. И про игру, и про игроков, и про квест. Правда, я не знаю, как в этом всём замешан Молчалин, но он

– …решает подчистить концы, – хмыкает Понтий Петрович. – Там рядом с лесом, где были найдены тела, находится один из тренировочных полигонов спецназа фсбэшников. Ничего подозрительного не вспоминается?

Я вспоминаю дриаду-зоофилку с ником Лесная фея. Что в ней могло намекать на связь с местным ФСБ? Только если…

– Вражеский игрок щеголял камуфляжной одеждой и армейскими берцами, словно солдат, – вспомнил я. – Однако, у меня нет времени сейчас с вами сидеть. Мне надо идти, поэтому послушайте меня внимательно.

– Камуфляж и берцы, – кивнул Понтий Петрович. – Да, я слушаю тебя.

– Завтра мы идём, – я задумался, подбирая слова. – Спасать наш город. Я и мои друзья. Однако, вся эта ситуация ненормальна и только наших сил может не хватить. Мне показалось, что вы честный человек, поэтому у меня к вам есть просьба.

Вздыхаю. Мне ничего не остаётся кроме того, чтобы просить – у меня нет никаких рычагов влияния на лысого следователя.

– Какая же? – спрашивает он.

– Помогите вызволить или хотя бы защитить Леру с Валерой. То, что их забрало ФСБ, не означает ведь, что к ним нет никакого доступа?

– Не означает, – кивает мой собеседник. – В принципе, если я постараюсь, то смогу добиться либо вызова на допрос, либо участия в их допросе.

– Вот и хорошо, проследите, пожалуйста, за ними. Чтобы ничего не случилось. Мне кажется, если вы проявите официальное внимание, то от них будет сложно избавиться.

– Хорошо, – Понтий Петрович встаёт со скамейки. – Я сегодня же вечером попытаюсь организовать допрос – с коллегами знаком.

– Вы поверили мне…

–… Потому что сам что-то такое и подозревал, – хмыкает он. – К этому Молчалину и ФСБ ведут ниточки пары десятков загадочных убийств и исчезновений, которые произошли как раз в последние пять дней. Иди уже, Мэлс, пока я не начал сомневаться в твоих словах. У меня профессионально развита подозрительность.

Я жму его руку и, развернувшись, быстро покидаю двор Лерочкиного дома.

Прости Лерочка, но у меня нет времени разбираться в твоей ситуации.

Мне надо вывезти из города родителей.

Открываю мобильник и среди кучи разных сообщений и смсок от друзей вижу официальное оповещение МЧС и ФСБ:

«Уважаемые жители города N-ск! В связи с террористической угрозой в городе объявлен режим ЧС – чрезвычайной ситуации. Длительность – с 18.05. по 20.05. Постановление Правительства N-ского края за номером 19093 вводится комендантский час 20.00 до 07.00! Просьба не покидать дома в указанный период!»

Восемнадцатого мая – это сегодня. Сейчас ровно шесть часов вечера. Если я хочу, чтобы родители успели покинуть город, действовать нужно решительно.