Диктиона. Пламя свободы

Утро над Диктом

I

Это утро всё-таки наступило. Утро, когда всё оставалось позади, все страхи, все битвы, все сомнения. Правда, Дикту ещё предстояло залечить раны от этого, надеюсь, последнего вторжения. И двоим предстояло умереть. Но я почти не думала об изгоях. Что они могли значить для меня? Я не знала их. Зато видела, во что их демон превратил центр города. Я понимала Кристофа, защищавшего своих боевых друзей, но не могла не согласиться с Кибеллом, защищающим не только Диктиону, но и другие миры от демона Хаоса. К счастью, выбор предстояло делать не мне, и я могла просто радоваться хорошему дню, который скоро должен был наступить.

Кристоф поднялся и ушёл рано, ещё до того, как я проснулась. Скорее всего, он ушёл, чтоб ещё раз встретиться с королём, и я надеялась, что их снова не потянет на бессмысленную ссору. Встав и приведя себя в порядок, я уселась на широкий подоконник, собираясь просто поглазеть на улицу, но неожиданно появился Марно и передал приглашение Кирса на завтрак.

Естественно, я не стала отказываться и провела приятные полчаса в обществе своих юных друзей. А потом пришёл Кристоф. Не знаю, что в нас есть такого, что в любом обществе нам дозволено нарушать этикет. Он вошёл без стука и без разрешения сел. Он очень мрачно взглянул на Кирса, который при этом даже не попытался возмутиться такой бесцеремонностью.

— Он всегда такой? — спросил Кристоф, стрельнув в ни в чём неповинного принца хмурым взглядом.

— Он? — недоумённо уточнил тот.

— Твой отец, — пояснил Кристоф. — Он всегда внимательно выслушивает, а потом ведёт себя так, словно ничего не слышал? И не объявляет своих решений.

— Всегда, — кивнул Кирс. — К тому же он зачастую и не объясняет мотивов этих решений. Но он всё слышит и принимает к сведению.

— Или не принимает, — вставил Тахо

Кристоф взглянул на него и перевёл взгляд на меня.

— Это я втянул ребят в это дело. И теперь они могут умереть.

— Это они втянули тебя, — поправила я. — К тому же… Ты уверен, что можешь научить их бороться с этой штукой?

— Я мог бы попытаться… — уверенно произнёс он.

— Попытаться? Кристоф, не ты ли учил меня, что нельзя оставлять за спиной боеспособных противников? А если у тебя не получится?

— Не знаю, — он вздохнул. — Мне жаль их. И Рен, и Норан… Они хорошие люди, просто им не повезло. В них есть необходимая сила.

— Тебе так кажется.

— Ничто не может убедить меня в обратном.

— Что-нибудь кроме интуиции за этим убеждением есть?

— Кое-что… Детали, слова, жесты… Они не так уж изменились, хоть, по словам монахов, этот демон должен был полностью поглотить их.

— Может, он ослаб за годы заточения, — выдал версию Тахо.

— Или прикидывается, чтоб его оставили в покое, — добавил Кирс.

— Нет, он не так высоко организован. Это не какой-нибудь хитрый бес, это всего лишь бестия, запрограммированная на разрушение. Он умеет только это.

— А, может, дело в том, что он разделён на двоих? — предположил Тахо.

— На троих… — Кристоф задумчиво постукивал пальцами по столу. — Птица… Самое странное, что и она ведёт себя, как самый обычный прирученный филин. Она преданна им, как домашнее животное, ест с рук консервированную ветчину. А они относятся к ней, как к своему питомцу, заботятся, балуют… Норан в нём души не чает, будто не на его глазах из мумии этой птицы вылетел дьявол.

— Мне кажется, он такого повидал, что подобным его не смутить, — заметил Тахо.

— К тому же они не стали патологически жестокими, — продолжал Кристоф. — Так бывает обычно с одержимыми. Но я внимательно наблюдал за ними во время кампании и заметил, что они стремились, скорее избежать кровопролития, чем…

— А, может, это не тот демон, — рассеянно пробормотал Кирс. — Эта тварь натворила в столице дел, но как она могла обратить в бегство великую цивилизацию Аматесу?

— Ну, если она вытворяла такое там, кружа по всей планете… — пробормотал Тахо.

— На Белдонне нет следов больших разрушений, — напомнила я.

— К тому же здесь демон как-то быстро затих, — встрепенулся принц.

— Вот именно, — подтвердил Кристоф. — А они утверждали, что он не останавливается, пока не сотрёт всё с лица планеты.

— Может, приврали, ради красного словца? — предположил Тахо.

— Норан мог, но Рен… На него не похоже.

— Что говорить… — вздохнул Кирс. — Конечно, всё это порождает сомнения, но… Отца этим не убедить. Он защищает наш мир, понимаешь?

— Понимаю… — опустил голову Кристоф. — И поэтому, стиснув зубы, приму любое решение, но кровь этих двоих ляжет на меня, а не на короля.

Кирс с сочувствием взглянул на него и спросил у меня:

— Он всегда такой?

— Всегда… — печально кивнула я. — Все беды мира лежат на его плечах.

В дверь тихонько постучали, и заглянул Марно.

— Его величество собирает оба совета в большом зале посольства, — сообщил он. — И желает видеть там милорда принца.

— Остальных не приглашают из деликатности, — мрачно усмехнулся Кирс. — Я не могу отклонить приглашение и обязан явиться, а вы — как пожелаете.

— Идём, — поднялся Тахо и взглянул на Кристофа.

— Идём, — кивнул тот.

Мне оставалось только присоединиться к этой компании, хоть мне и не хотелось портить для себя такое замечательное утро впечатлениями от королевского суда. Я надеялась, что мне хотя бы не придётся присутствовать на казни.

II

Большой зал посольства выглядел необычно. Он был не квадратным или прямоугольным, он был овальным, опоясанным красивой трёхэтажной колоннадой, над которой вздымался точёным куполом лёгкий потолок из полупрозрачного светлого янтаря. Пол был набран в виде мозаики и изображал большой щит с гербом Великого Алкорского Тирана в центре. Посмотрев на него, я сразу подумала, что только алкорцы могут приспособить свой герб под ноги, чтоб все, кто входит очи долу, имели возможность наслаждаться его созерцанием.

При этом зал, хоть и назывался большим, был не так уж велик. Рассевшиеся друг против друга два совета заняли всё имеющееся у стен пространство, так что самым молодым их членам и гостям, вроде нас, пришлось стоять. Впрочем, мне как раз место немедленно уступили, а Кирс и Тахо встали за спинкой невысокого простого кресла, стоявшего в дальнем конце и занимаемого задумавшимся о чём-то Кибеллом. Кристоф и граф Гаррет, видимо, тоже не приглашенный, но пожелавший присутствовать, стояли возле дверей, каждый по-своему демонстрируя своё чувство собственного достоинства. Причём, граф, кажется, понятия имел, что происходит, но получить от кого-нибудь объяснения никак не мог.

Кибелл тем временем поднял голову и кивнул Хэрлану.

— Пленники будут доставлены из подземелья Храма, — ответил тот. — Нам недолго придётся ждать.

Король перевёл взгляд на Донгора.

— Мы подобрали патрульный катер «М-экс-3», — доложил тот. — Он стоит на расчищенном участке Королевской площади. Программа полёта составлена, цепи припаяны к каркасу кабины. Мы ждём только твоего приказа.

Кибелл снова кивнул. Где-то далеко раздался звон цепей, и все повернулись к входу в зал. Вскоре появились пленники в сопровождении усиленной охраны, вооружённой мощными лучемётами. Хотя на их руках висели тяжёлые кандалы, монахи не сводили с них своих узких холодных глаз, готовые в любой момент пустить в ход оружие.

Их ввели по очереди, сперва Басара, затем Лоуорта, и при этом внимательно следили, чтоб они не приближались друг к другу или к кому-нибудь из зрителей. Пройдя через весь зал, они остановились в нескольких метрах от короля, и тут же были окружены охраной. Вслед за этим трое монахов внесли на носилках кованую клетку, в которой трепыхался рассерженный филин. Я заметила, как Норан бросил в его сторону взгляд, полный жалости. Клетку поставили недалеко от входа.

Кибелл всё это время мрачно посматривал на своих пленников. Теперь, когда все трое предстали перед его очами, он, наконец, выпрямился и в наступившей тишине окинул взглядом зал.

— Мы снова собрались вместе, — негромко произнёс он, но его голос, как и раньше, мощной волной прокатился по всему залу. — На сей раз, обстоятельства, вынудившие меня отвлечь вас от неотложных дел, менее трагичны, чем были в прошлый раз. Наша военная кампания оказалась успешной, наш враг повержен, наши потери не настолько велики, как мы опасались, а трофеи вполне могут покрыть все наши убытки. Наша победа оказалась столь убедительной и скорой, что мы даже можем позволить себе благородный жест, пощадив и простив наших врагов. Я говорю о тех солдатах, которые сдались нам в плен. Мы оставим им жизнь и передадим их в руки Объединения Галактики, предоставив звёздному союзу самому вершить правосудие. Но здесь присутствуют двое, чьё преступление не вписывается в обычные рамки. Я говорю об этих существах, которые принесли в наш мир ужасное творение Тьмы и, более того, выпустили его на свободу в центре нашей столицы, чем оскорбили наши чувства, поставили под угрозу наше существование, нанесли непоправимый ущерб архитектурному комплексу Королевской площади и вызвали жестокую смерть сотен людей, которые хоть и явились сюда, чтоб захватить наш мир, всё же не заслужи ли подобной участи. Чувство справедливости и чувство мести требуют от нас более чем строгого приговора, к тому же стремление оградить наш мир от дальнейшего вмешательства демона Хаоса также диктует необходимость уничтожить их.

Кибелл медленно поднялся и направился в сторону пленников, при этом глядя на своих подданных, ловящих каждое его слово.

— Я знаю, какое решение бы приняли вы, — произнёс он. — Но я не стану спрашивать вас об этом, потому что это решение налагает слишком большую ответственность, делить которую я ни с кем не вправе, — он остановился и взглянул на Рена Басара. — У вас нашёлся весьма красноречивый защитник. Впрочем, одним красноречием меня убедить сложно. Я знаю цену словам, и никогда не преувеличиваю их значение. Но он был искренен, и его жизненный опыт заслуживает доверия. Он просил даровать вам жизнь и свободу. Проблема состоит в том, что мы с ним говорили о людях. О вас, Рен Басар и Норан Лоуорт. И я готов с ним согласиться, что вы не так уж плохи, чтоб заслужить смерть. Но меня беспокоите не вы, а то существо, которое находится в вас. Он ничего не мог сказать о нём. Сведения, дошедшие до нас из глубины веков, слишком бедны и нам трудно определить, что в них ложь, а что правда.

— Проклятый заслуживает смерти, — спокойно кивнул Басар.

Кибелл вздохнул и обернулся к Лоуорту. Тот горько усмехнулся.

— Сказать «да» и подписать себе смертный приговор? Если б его можно было отделить от меня, я бы так и сделал… А, впрочем… Разве ты послушаешь…

Он махнул рукой,

— Значит, он неотделим от вас? — уточнил Кибелл. — Он — это вы? И вы считаете, что вы заслуживаете смерти?

— Странный подход, — пожал плечами Басар. — Разве вы можете убить его, пощадив нас?

— Я жду ответа, — терпеливо произнёс Кибелл.

— Я всю свою жизнь старался жить так, чтоб быть спокойным за свою душу. Я не боялся смерти, потому что был воином и не нарушал законов. Я знал, что после смерти меня не ждёт расплата за грехи. И я знаю это теперь. Я не святой и не мученик, но я, капитан Барс, никогда не был преступником и не заслужил смерти за свои деяния. Впрочем, теперь я не Барс. Я Авсур и я несу ответственность за то, что во мне.

— Вы, граф Лоуорт? — король обернулся к алкорцу.

Тот оскалил в усмешке свои клыки.

— Граф Лоуорт заслуживает смерти, хотя бы потому, что он — граф Лоуорт. Существо без стыда, совести и жалости, кровь от крови и плоть от плоти своих проклятых предков. Я много грешил и те добрые дела, которые я делал, не перевесят моих грехов. А эта тварь во мне — лишь достойный венец моей беспутной жизни. Так что, если вы прикончите меня, я не обижусь.

— Что ж, выходит… — покачал головой Кибелл. — Капитан Барс, не заслуживающий смерти, требует смерти демона, а граф Лоуорт, осудивший себя, готов оставить исчадье Тьмы в живых? И что нам решить? Справедливо ли обоим вынести один приговор? Может быть, лучше так: Рен Басар отправляется вместе со своими приятелями в объятия правосудия, а Норан Лоуорт — в огонь Аматесу?

— Разумное решение, — поспешно кивнул алкорец.

— Заткнись, ради Звёзд… — поморщился Басар. — Это невозможно. Мы не можем существовать порознь. Эта тварь держит нас вместе. Мы можем или вместе жить, или вместе умереть.

— Это вам только кажется… — улыбнулся Кибелл. — Вместе вас держит не демон. Это вы вместе держите демона. Он держится на вашем тандеме. Потому что одна душа не может выдержать его разрушающей сущности, но две могут.

Басар молча смотрел на него, а потом перевёл взгляд на Лоуорта.

— Соглашайся, — кивнул тот. — Я заберу с собой птицу и его. Один ты сможешь освободиться. Я же всегда мешал тебе.

— Ради чего? — так же тихо спросил тот. — Ради чего мне освобождаться? Чтоб остаться в одиночестве? Чтоб стать изгоем уже навечно? — он покачал головой. — Если ты веришь в свои слова, то, может, попробуем наоборот?

— Ни за что, — мотнул головой Лоуорт. — Без тебя я только на смерть.

— Мы полетим к звезде вместе, — произнёс Басар, взглянув в глаза короля.

Тот кивнул, потом ещё раз по очереди внимательно взглянул на пленников.

— Итак, вы оба готовы умереть вместе с демоном?

Они не стали возражать.

— Как вам это нравится? — неожиданно воскликнул Кибелл и взглянул на Хэрлана. — Где твой демон, монах! Почему он не протестует, не запугивает, не пытается выкрутиться? Почему он позволяет этим двоим нести себя на смерть? Он безумен, как юродивый? Или беспомощен, как ребёнок? Смотрите, даже птица сидит смирно и не пытается больше выломать прутья! Как случилось, что этот демон сокрушил твердыни мужества наших предков?

— Может, они лгут… — пробормотал Реймей.

— Ты знаешь, что нет. Ты чувствуешь, — взглянул на него Кибелл, и придворный лекарь отвёл взгляд. — Не отворачивайся! Скажи мне, ты чувствуешь в них зло, которое чувствовал в зале Звезды?

Реймей отрицательно покачал головой.

— Я тоже, — кивнул король. — Я не вижу в них зла, сияние над ними не имеет чёрного цвета. Этот, — он ткнул пальцем в алкорца, — подвержен страстям и не развит духовно, он агрессивен, и всё же в нём чувствуется благородство. А человека с такой аурой, — он указал на Басара, — я бы, не задумываясь, поставил во главе своего войска. Где ваш демон? — спросил он, взглянув на ормийца. — Кого я должен послать на смерть? Покажите мне его! Сейчас! Снимите с них кандалы.

В зале зароптали, а охрана тревожно воззрилась на Хэрлана. Тот поспешно шагнул к королю, но первым заговорил Басар.

— Он здесь! — заявил он, ударив себя ладонью в грудь. — Но я не выпущу его, хватит крови и смертей! Мне надоело разрушать и уничтожать! Я, скорее, сдохну как шелудивый пёс, чем ещё раз дам волю этой твари!

— Вы сумасшедшие! — рассмеялся Лоуорт. — Пусть он остаётся там, где сидит. Пока он внутри у нас, он, по крайней мере, никому не причинит зла. Чем экспериментировать, проводите-ка нас к нашей колеснице, и расстанемся навсегда.

Его последние слова были почти не слышны в шуме, поднявшемся в зале. Люди вскакивали с мест, кричали, чего-то требовали, но тут мощный голос короля перекрыл шум.

— Тихо! — приказал он, и тут же в зале повисла настороженная тишина. Взглянув на изгоев, Кибелл произнёс: — Я услышал то, что хотел услышать. Снимите с них кандалы и проводите к катеру. Пусть летят, куда хотят.

И развернувшись, направился к своему креслу.

— Ты их отпускаешь? — недоверчиво спросил Хэрлан. — Ты отпускаешь тех, кто принёс сюда зло и выпустил его?.

— Они принесли его, чтоб уничтожить. А выпустили… — он обернулся к Басару. — Зачем вы его выпустили?

— Нас обманули. Рахут сказал, что нашёл свиток и отдаст его, если мы выпустим демона. Мы рискнули.

— Я рискнул, — перебил его Лоуорт. — Я думал, что это последний раз. Рен не хотел, но я не оставил ему выбора.

Кибелл с сомнением смотрел на него, а потом вздохнул.

— Я бы ни за что не отпустил вас, граф Лоуорт, но вы, действительно, крепко связаны с капитаном Басаром. Не демоном, нет… Чем-то другим, что, может быть, известно только вам двоим. И он не выдержит борьбы в одиночку, хоть вы действительно мешаете ему. Я хочу наказания и хочу мести для того, кто осквернил мой город хаосом, и я хочу, чтоб он был, если не убит, то изолирован. Поэтому я оставляю вас в живых.

— Ты противоречишь себе, — поднялся с места Реймей.

— Ты уверен, что звезда сожжёт демона вместе с телами, где он поселился? — обернулся к нему Кибелл. — Он материален или он сущность духовная или энергетическая? Молчишь… Ничто не дает гарантии, даже если б свиток был цел. Мы бы снова заперли демона, но он не был бы уничтожен. Он бы ждал своего часа, и у него было бы время, чтоб дождаться того, как забвение перейдёт в незнание и откроет ему путь на свободу. Нет. Пусть он пребудет в осознанном заточении, ибо человеческие сердца для такой твари более жестокое узилище, чем дохлая птица.

— Спорное решение… — заметил Энгас, задумчиво опустив подбородок на навершие посоха.

— Именно поэтому принимаю это решение я, не делясь ни с кем ответственностью. И даже не беру с них никаких обещаний. Если я ошибся, то пусть это будет только на моей совести. Снимите с них цепи, выпустите птицу и проводите к катеру. Я хочу, чтоб они как можно скорее убрались с Диктионы.

Чувствовалось, что на сей раз оба совета не одобряли решение короля, но спорить никто не смел, может, потому, что и сам он не испытывал особой радости по этому поводу. Он мрачно следил за тем, как охранники снимали с изгоев кандалы. Никто больше не проронил ни слова. Всё уже было сказано, а то, что осталось невысказанным, нельзя было выразить словами.

Наконец, пленников освободили, и птица с радостным клёкотом вылетела из клетки и устроилась на плече у Лоуорта. Басар смотрел на короля и то, что было в его взгляде, не было похоже на благодарность. Скорее, это была клятва, но Кибелл отвернулся, и ормиец, расправив плечи, направился к выходу. Охрана по-прежнему сопровождала их. Лоуорт что-то нашёптывал на ходу своему филину, но у дверей вдруг остановился и взглянул на графа Гаррета.

— А, посол… — улыбнулся он. — Надо думать, вы доложите обо всём его величеству Великому Тирану?

— Можете в этом не сомневаться, молодой граф Лоуорт, — процедил сквозь зубы тот.

— Неужели при дворе узнают о моих проделках? — он изумлённо вскинул золотистую бровь. — Это же разобьет сердце моего отца!

— Я думаю, что это будет законным возмездием за воспитание сына, — отрезал граф Гаррет.

— Отличный ответ! — почти тепло улыбнулся Норан. — Расскажите всё и всем… — и уже выходя, хлопнул по плечу Басара: — Я всё-таки достал его, Рен… Я всё-таки сквитался с моим стариком.

Его смех стих в переходах посольства. В зале всё так же висела тяжёлая тишина. Кибелл стоял посреди зала, опустив голову. Все в безмолвии смотрели на него, а потом одинокая фигура отделилась от стены и двинулась к нему. Кристоф подошёл к королю и негромко произнёс:

— Послушай меня, король Кибелл. Никто тебе не скажет того, что скажу я, потому что никто не может осознать ту ужасающую ответственность, которую ты взял на себя. Но я понимаю, потому что я делю её с тобой, не смотря на твои возражения. Я не знаю, ошибся ты или нет, но ты принял решение, и у тебя хватило поступить благородно. Это поступок, достойный рыцаря и достойный короля. Ты исполнил свой долг, а я постараюсь исполнить свой.

Кибелл поднял голову и посмотрел на него.

— Последуешь за ними, военный король баларов?

Кристоф кивнул.

— Я сделаю всё, что б нам с тобой не пришлось раскаиваться в своём благородстве…

Кибелл кивнул. Кристоф взглянул на меня.

— Я провожу тебя до катера… — вздохнула я, поднимаясь с места, и думая о том, что мне уже пора привыкать жить без него.

III

Вот и всё. Мы расстались у люка катера. Кристоф всеми силами старался убедить меня, что его печалит предстоящая разлука, но я слишком хорошо его знала. Конечно, я не сомневалась, что ему не хочется расставаться, но его глаза возбуждённо блестели. Он был весь в предчувствии новой схватки с силами зла. Он возвращался на свой привычный круг, восходил на свою боевую ладью, которая унесёт его в дальние неведомые страны, где он будет искать, исследовать, сражаться, заводить друзей и врагов и скучать по прекрасной леди из баллад, не торопясь, однако, вернуться к её порогу. В том-то и дело. Люди не меняются. Только на время. И он снова умчался куда-то в компании двух наёмников с их птицей и их демоном, полный новых замыслов и новых сомнений.

Я уныло брела обратно в посольство. За мной на почтительном расстоянии следовали монахи-охранники. Они то смотрели в небо, проверяя, не решат ли вернуться их подопечные с новой пакостью, то обращали свои любопытные взгляды на меня. Они ведь были совсем молодыми и любознательными ребятами. И в иной ситуации моё любопытство в отношении них не уступило бы их любопытству в отношении меня. Конечно, скайрейнджеры не так часто встречаются на планетах, но и остроухие хвостатые клоны, состоящие в родстве с задрами, тоже не слишком распространенное явление.

Дверь посольства была заперта, и рядом я увидела привычный очень интеллигентный звонок, но не успела поднять руку, чтоб позвонить, как один из моих провожатых подскочил к двери и, выхватив из ножен меч, заколотил рукояткой в дверь. При этом он с обаятельной улыбкой взирал на меня.

Нам открыл молодой алкорский рыцарь и с поклоном пропустил в просторный холл, где наготове уже ждал юный паж из свиты короля. Поклонившись мне, он сообщил, что его величество приглашает меня разделить с ним трапезу в малой гостиной. Слово «малая» приятно согрело мне душу. Мне уже надоели шумные сборища, хотелось покоя и дружеского общения. Я милостиво кивнула и отправилась следом за пажом.

Эта гостиная действительно оказалась небольшой уютной комнатой, стены которой были украшены златоткаными алкорскими гобеленами, на лавках и креслах постелены тёплые ворсистые покрывала, а на полу брошены небольшие выцветшие половички, которые плетут от нечего делать домовитые леди на Алкоре. Длинный стол, установленный в центре комнаты, был застелен льняной желтоватой скатертью с ручной вышивкой по краям. А компанию королю, на сей раз, помимо его ближайших друзей, Кирса и Тахо, составляли так же посол Алкора и барон Локар. Кибелл небрежно наигрывал что-то на лютне и, увидев меня, улыбнулся. И я вдруг подумала, что отбытие Кристофа должно было его порадовать. Я присела в свободное кресло. Энгас тут же налил мне вина, а Тахо подсунул блюдо с пирогами и кусок мяса.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, леди Лора, — произнёс граф Гаррет, поднимая свой кубок. — Мы пили за это.

— Прекрасный тост, — согласилась я и пригубила вино.

— Наши гости отбыли? — негромко поинтересовался Кибелл, перебирая струны.

— Да, и обещали, что сюда они не вернутся.

Он печально кивнул.

— Я не буду скучать… Но всё же моя душа ещё долго не найдёт покоя. Ты думаешь, они могут справиться с этим?

— Могут, как мне кажется, — произнесла я. — Ничто в этом мире не происходит без причины. Демон вселился в них, желая выбраться на свободу, но оказался в плену. Быть может, они были избраны для того чтоб исполнить эту миссию.

— Может быть, — задумчиво кивнул он. — По крайней мере, ормиец точно создан для подвигов, возможно, и духовных, но второй…

— Он раскаивается в своих поступках, — заметил Гаррет.

— Или оправдывает свою натуру дурной наследственностью, — усмехнулся Кибелл. — Бывает и так, дорогой граф. Но кто его знает… Чужая душа потёмки. Впереди у них долгий путь, и, может быть, ему ещё предстоит замолить грехи свои и предков.

— Надо сказать, что это славный род… — возразил было посол, но смолк под взглядом короля.

— Не будем спорить, друг мой, — улыбнулся тот. — Может быть, вы и правы. Дело сделано, и изменить что-либо теперь не в наших силах. Я только хотел знать, может ли вести, если не примерную, то хотя бы нормальную жизнь человек, одержимый дьяволом?

Спокойный взгляд его чёрных глаз снова устремился на меня.

— Смотря что считать одержимостью, — ответила я, — Когда-то я знала человека, с детства носившего в себе демона. Впрочем, он не был человеком, и это было в обычае его народа. Они держали в себе демонов, чтобы учиться подчинять их, сдерживать и даже использовать в благих делах.

— Я слышал об этом народе, — неожиданно кивнул Кибелл. — Мне рассказывал о нём учитель Одер. Это были люди с блуждающего по галактике мира, и он давно покинул наши края.

— Я знала одного из них.

— Есть существа, подобные искрам давно погасших костров, и каплям давно ушедших гроз… — он улыбнулся. — Это слова из Откровения Исхода Аматесу, предваряющие появление героя, заключившего Хорузана в его узилище в виде дохлого филина.

— И всё-таки, — проговорил Хэрлан, — почему эти двое справились с демоном, которого не смогли победить наши предки?

— Потому что предки и не пытались, — объяснил Кибелл. — Перечитай Откровение ещё раз, и ты поймешь, что они даже не пробовали сражаться с ним. Он потряс их и обратил в бегство. Они не знали, как с ним бороться, и ушли, пожертвовав своей планетой ради его изоляции.

— Хочешь сказать, великие воины Аматесу бежали? — улыбнулся Энгас.

— Тебя с твоей проалкорской чистой кровушкой это забавляет? — усмехнулся король. — А чтоб сделали мы, если б узнали, что прямо на Диктиону несётся огромный метеорит или комета? Разве мы бы не кинулись эвакуировать людей? Но есть миры, которые вполне в состоянии справиться с такой опасностью. Просто мы не знаем, как это делается, а они знают. Всё дело в недостатке опыта и знаний. Так было и с нашими предками. Они жили в спокойном и счастливом мире. Все источники указывают на то, что общество Аматесу достигло своего золотого века. Они были слишком чисты и возвышены. Да ты вспомни ту неординарную тактику, которую предприняли наши предки, прилетев сюда. Никто не ведёт себя так. Это было мирное и очень благополучное общество.

— Абсолют добра… — мрачновато улыбнулся Реймей.

— Перешедший во зло, — добавил его брат.

— Абсолют нестабилен, — пожал плечами Кибелл. — Он неестественен и потому тяготеет к крайним метаморфозам. Вот почему там и появился демон хаоса, довольно тупой, но очень сильный. Сильный в своём внешнем проявлении. Потом явился человек со звёзд и заключил его в тело, тело в вещь, а вещь — в недра. Всё. Не было битвы. Просто появился один специалист, который знал своё дело.

— Человек, имеющий опыт борьбы со злом, — уточнил Тахо с видом знатока.

— Именно, мой мальчик. Я на собственной шкуре убедился, как трудно бороться со злом, но силы и опыт приходят со временем. Сначала искореняешь пороки в себе, потом вокруг себя и лишь затем начинаешь битву в глобальном масштабе. Нужно только быть начеку и не терять бдительности. Человек может многое.

— Но если продолжить твою мысль, — заговорил Кирс, — то демон Хаоса, который, по сути, является абсолютом зла, так же тяготеет к метаморфозам.

— Наверно, поэтому он и слаб, — предположил Кибелл. — В мире ведь нет ничего стабильного. Всё изменяется и за счёт этого существует. Самые худшие злодеи — это те, кто имеют привлекательные черты. Самые любимые герои это те, у кого есть некоторые недостатки и слабости, сближающие их с обычными людьми. Зло существует рядом с добром, света не может быть без тьмы. Это закон природы. Разрушение не имеет смысла само по себе. В этом вся суть. Если ты можешь противопоставить злу смирение или протест — это уже вид сопротивления. Может, потому у этих двоих что-то и получилось. К тому же, их двое, и они нужны друг другу, это должно умножить их силы. Впрочем, это всё из области догадок! Нет ли темы более приятной для застольной беседы?

— Может, леди Лора расскажет нам что-нибудь интересное? — дипломатично улыбнулся граф Гаррет. — Ведь вы наверно столько повидали?

— Вы неисправимы, посол! — рассмеялся Кибелл. — Оставьте даму в покое, или я заставлю вас петь баллады, чтоб занять ваш язык! Леди Лора сама расскажет что-нибудь, когда сочтёт нужным… — он посмотрел на меня. — Если конечно не покинет нас слишком скоро.

Он улыбнулся.

— Она же не будет так жестока… — томно вздохнул Энгас.

— Естественно! — закивал Кирс. — Иначе мне будет стыдно. Я пригласил даму к нам в гости, и она оказалась в гуще войны! Разве я могу позволить ей улететь, не компенсировав все неудобства королевским приёмом!

— Может, устроим охоту? — предложил Тахо.

— С ума сошёл? — поинтересовался Хэрлан. — Полгорода в развалинах.

— Мы придумаем что-нибудь другое… — ласково жмурясь, промурлыкал Кибелл. — Для узкого круга…

Я задумчиво посмотрела на него и встретила взгляд его сияющих глаз. «Какого, собственно, чёрта! — внезапно подумалось мне. — Кому будет лучше, если я буду страдать и маяться от тоски? Жизнь продолжается!» Я вскинула голову, отважно улыбнулась в ответ и заявила, поднимая кубок:

— Вообще-то я никуда не тороплюсь. Выпьем за то, что не кончается! За жизнь, за дружбу, за любовь!

— И за то, что кончившись, начинается снова… — взглянув на меня, добавил сказочный король.

Больше книг на сайте — Knigoed.net