Диктиона. Пламя свободы

Битва

I

Наконец, мне это удалось. Три часа я просидела за пультом «Демона пучин», локационная система которого была усилена чуткими живокристаллическими антеннами «Хатхи». И, наконец, я смогла добиться того, что картинка на экране стала достаточно чистой и четкой, и любой её сектор можно было увеличить до такой степени, что были видны пылинки на фюзеляжах флаеров и мелькание цифр на наручных хронометрах бродящих рядом пилотов.

Я запустила фиксирующую программу, и из паза поползла широкая лента, выдающая вполне приличные цветные снимки. Выхватывая их один за другим, я помечала на полях марки боевой техники ормийцев, размещённой в столице, их количество, и крестиками — места куда лучше стрелять, чтоб их сбить. Я на удивление легко вошла в роль военного советника и, несмотря на насквозь пацифистское воспитание, не дрожащей рукой указывала, как можно отправить к праотцам моих ближних. Надеюсь, в следующей жизни они не наделают столь глупых ошибок, и не будут убивать других, чтоб помочь титулованному или не совсем идиоту захватить чужой мир, только ради пачки кредов.

— Перестань, он в ярости, — услышала я за спиной голос Кирса. — Он не желает видеть ни тебя, ни меня. Какого дьявола ты-то понесся наверх? Я дурак, но ты…

— Почему это я должен быть умнее тебя? — осведомился в ответ Тахо. Они вошли в салон, не прерывая своего спора. — Только я не знал, что он опять на меня взъелся! Он же меня простил.

— Он на меня взъелся, — пояснила я. — Забирайте снимки и тащите в королевский шатёр. Здесь всё, что удалось вытянуть из пяти ормийских спутников на орбите. Я очень старалась.

— Я не пойду, — мотнул головой Кирс, рассматривая снимки. — Он прожжёт меня взглядом. Лучше пусть Тахо сходит.

— Там идёт военный совет, и меня туда не приглашали. Это «Грумы»?

Он ткнул коротким красновато-бурым пальцем в изображение ровного ряда космических истребителей, и я подумала, что Эдриол — странный тип. Возмущаться из-за чьих-то спрятанных хвостов, если имел счастье пожимать эту лапку, покрытую короткой шелковистой шёрсткой,

— Они. Я ещё раз просмотрела их характеристики и выяснила, что от них здесь немного будет проку. Они созданы для использования в космосе. Только там они маневренны и эффективны. А здесь с их скоростью и убойной мощью… Всё равно, что гвозди из мортиры забивать. Они будут постоянно промахиваться. «Бурмахи» поопаснее, но тоже не блеск. Самые вредные — вот эти…

— Атмосферные штурмовики «Буран-Тау»? — прочитал Кирс. — И стоят возле северных ворот на Гончарной площади… Надо передать эти снимки отцу, это важно.

— Знаю, — я мрачно кивнула. Мне не хотелось идти в шатёр, тем более что Кибелл после мимолетного знакомства с Кристофом вдруг сильно изменил своё отношение ко мне. Общение с моей персоной явно не приносило ему удовольствия, и он не давал себе труда скрыть это. А у меня не было ни малейшего желания навязывать ему своё общество,

— У тебя с ним что-то случилось? — спросил Тахо.

— Ничего, — буркнула я и сгребла снимки с пульта. У меня не было никакого желания объясняться с ним.

— Что это за парень привёл Кирса? — не унимался мой любознательный анубис. — Ты ведь его знаешь.

Я встала и направилась к выходу.

— Это Кристоф? — неожиданно спросил он. Конечно, он ведь тоже почувствовал Присутствие и вполне мог вспомнить, что уже испытывал это ощущение, когда мы подлетали к планете баларов.

— Не забудьте запереть люк, — проворчала я, не останавливаясь. — Не то здесь опять будет как в склепе.

Возле королевской палатки стоял полный караул Сыновей Аматесу, а чуть дальше пристроилась парочка гвардейцев короля Эдриола. Рядом с подтянутыми и невозмутимыми монахами они напоминали разбойников с большой дороги. Никто не попытался меня задержать. Более того, молодой воин в красной мантии предупредительно шагнул навстречу и, видя, что мои руки заняты ворохом бумаг, поднял полог.

В шатре был полный сбор. По такому случаю прибыли и лорд Битмор с братом, командующие войсками на севере, и лорд Сорвел с западных позиций, и госпожа Лузмар с южного направления. Все они внимательно слушали Эдриола, который широкими движениями указывал что-то на карте.

— Если всё пойдёт, как мы думаем, то к темноте мы уже ворвёмся во дворец, — закончил он.

— Вряд ли всё будет так хорошо, — задумчиво покачал головой Кибелл. — Учти, брат, что против вас будет вся их армия…

— Что-то около трех тысяч… — пожал плечами король болотной страны. — А у нас будет около десяти-пятнадцати, включая ополчение.

— Да, но у них техника, и они профессионалы, — заметил Энгас, снова стоявший рядом с королём и опиравшийся на плечо невысокого крепкого пажа. — Не забывай, что вы должны выманить на себя все их силы, скорее всего, вы продвинетесь только до той линии, где они смогут сконцентрировать оборону. Даже если вам придётся отступить…

— Мы не отступим! — хмуро возразил Эдриол.

— Я не хочу, чтоб вы погибли, — взглянул ему в глаза Кибелл. — Ваша задача не уничтожить врага, а отвлечь его ровно настолько, сколько будет нужно, чтоб облегчить наступление лорда Битмора на севере и лорда Сорвела на западе. После этого, как мы говорили, в бой вступят и силы городского ополчения. Хэрлан, как идёт переправка монахов по осадному пути?

— Без проблем, — кивнул Сын Аматесу. — Мы вводим их небольшими группами, и часть их уже находится во дворце и Храме. Остальные размещаются в катакомбах. Нам известно, что они уже вступили в контакт с жителями столицы, которые скрываются там от карательных отрядов ормийцев. Они готовы вновь подняться в свои дома и занять позиции, удобные для прострела улиц на случай, если по ним двинуться наёмники. Полным ходом идёт подготовка инженерных устройств, вроде перегородок, цепей и ям на мостовой, думаю, что сами улицы станут ловушками для противника.

— Не раньше, чем начнется второй этап битвы… — проговорил Кибелл и в этот момент заметил меня. — Леди Лорна… Мы не стали отвлекать вас ради совета, — его тон звучал официально, глаза были холодны. Но он оправдывался! Интересно, почему?..

— Конечно, вы уже получили от меня достаточно информации, верно, милорд? — мой тон был язвителен, и это заставило его нахмуриться. — К тому же отвлекать даму от полировки ногтей ради какой-то войны, это такой дурной вкус! — я стрельнула в него раздражённым взглядом.

Я разозлилась. Чёрт возьми, какой-то король какой-то захолустной страны на какой-то крохотной планетке! Сперва просил помощи, а теперь встал в позу… Не обращая внимания на смущённые и неодобрительные взгляды присутствующих, — только Эдриол ответил мне солидарной усмешкой, — я подошла к столу и выложила на него снимки.

— Вот дополнительная информация для ваших изысканий, дамы и господа, это то, что видят в столице их спутники. Вы сможете теперь точно знать, где и какая техника базируется, где размещаются различные воинские подразделения, где находятся посты, по каким улицам ведётся патрулирование.

Кибелл смотрел на меня, в его глазах снова разгорался какой-то непонятный огонь. Зато Энгас тут же подтащил к себе всю кипу снимков, и к нему тут же подскочил Эдриол.

— Я ничего не понимаю! — раздражёно произнёс он.

— Вот! — Друг короля извлек из пачки несколько листов. — Это район восточных ворот, где ты собираешься нанести отвлекающий удар. А это… Север! На гончарной площади какие-то аппараты.

Битмор, сдвинув брови, взял у него из рук листы.

— Этим штукам лучше бы вообще не подниматься в воздух, — заметила я. — Они очень опасны.

— Они недалеко от стены… — пробормотал Донгор, заглядывая через плечо Битмора. — Можно что-нибудь придумать…

— Если б знать это ночью, когда мы минировали ворота, — проворчал Энгас, — А так… Днём…

— Я сказал, подумаем! — отрезал Донгор.

— Днём? — переспросила я, взглянув на Кибелла. — Вы что, собираетесь начать сегодня?

Он небрежно пожал плечами.

— Мы практически готовы. А противник — нет. К вечеру он только разместит свои силы. Люди будут утомлены и не готовы к нападению. Тем более что на закате обычно никто не начинает бой. Но нам это на сей раз на руку. Мои люди видят в темноте и знают город. Зато сами они будут практически невидимы ночью. У нас нет яркой луны, света звёзд недостаточно, а прожекторов у них не так уж много.

— Гениально, — процедила я. — Как милостиво с твоей стороны было разъяснить мне это. А ведь мог бы просто поднять меня среди ночи и послать сбивать спутники. Так нет, изволил предупредить заранее.

— Я не обязан!.. — вспыхнул он,

— Я тоже! — воскликнула я. — Я ещё могу простить глупость, но никак не пренебрежение! Если я прямо сейчас не улетаю ко всем чертям с этой планеты, то только потому, что могу для неё сделать что-то полезное. Твоей заслуги в этом нет, король!

Пройдя мимо него, я прошла к столу между молчащими и расступившимися членами совета, и развернула к себе снимки, которые Энгас положил на стол.

— Я готова дать вам необходимые советы и пояснения, дамы и господа. Подумайте о том, что вы хотите знать, сейчас, потому что после я покину совет, коль скоро моё присутствие здесь столь нежелательно.

— Леди Лорна ошибается, — улыбнулся Эдриол. — Её присутствие здесь просто необходимо.

Он мстительно взглянул на Кибелла. Я недовольно поморщилась.

— Я боюсь, что наша дорогая гостья не так поняла… — примирительно произнёс Кибелл, подходя ко мне, но голос его подвел. Он звучал слишком вкрадчиво. Я взглянула ему в глаза, и он понял, что врать бесполезно. Заодно он понял, что я вовсе не нуждаюсь в его извинениях. — Хорошо, леди Лорна действительно дала нам поистине неоценимую информацию, и у нас есть возможность внести в наш план необходимые коррективы.

Через два часа командующие войсками умчались в свои ставки, чтоб подготовиться к выступлению. Кибелл продолжал обсуждать завершающие детали операции со своими приближёнными, а я, почувствовав, что моё участие в этом необязательно, вышла на воздух. Вокруг до сих пор висел этот вечный туман. Прислушавшись, я не заметила никакого особого оживления, свидетельствующего о том, что вскоре армия Дикта начнёт бой против опасного и хорошо вооруженного врага.

Пройдя мимо караула, я направилась в сторону своего катера, но подойдя, услышала из-за приоткрытого люка голоса. Судя по разговору, Кирс и Тахо гоняли мой компьютер. Я пожалела, что отключила противозахватную систему, позволявшую только мне пользоваться оборудованием. Мне вовсе не хотелось сейчас видеть кого-то, потому что я была мрачна и недовольна жизнью и собой. Я была разочарована. Да, именно так… В этом мире все так боялись разочаровать короля, что он, похоже, уже не думал о том, что сам может кого-то разочаровать.

Я вернулась в лагерь и вошла в свой маленький уютный шатер золотистого цвета. Немного подумав, я, не снимая сапог, улеглась на койку, закрыла глаза и попыталась успокоиться. Вокруг было на удивление тихо, и я вскоре задремала. Я слишком мало спала последнее время, а волнений и проблем было более чем достаточно. Мне снились какие-то путаные сны, из которых я несколько раз вырывалась со смутным страхом, что куда-то опоздала. И однажды, приоткрыв глаза и окинув взглядом полотняный купол над собой, я вдруг поняла, что в шатре кто-то есть. Я резко села и увидела Кибелла, стоявшего неподалёку. Он был уже в чёрных, отделанных серебром латах, поверх которых накинул тяжёлый переливающийся плащ того тревожного сине-фиолетового цвета, который бывает иногда у грозовых облаков. На его кудрях тускло поблескивал венец из тёмного золота, на поясе висел боевой меч с эфесом, украшенным самоцветами. Взгляд его вполне соответствовал этому воинственному, полному мрачного величия одеянию.

— Я не люблю, когда ко мне кто-то врывается, если я сплю, — хрипло со сна проговорила я.

— Для меня здесь нет закрытых дверей, — произнёс он и его голос заполнил всю внутренность маленького шатра. — Ты не имела права говорить так со мной в присутствии моих поданных,

Я невольно усмехнулась.

— Я всего лишь сказала тебе, что думаю. Если ты так ведёшь себя по отношению ко мне в их присутствии, то почему бы им не узнать, как я это оцениваю.

— Ты находишься в нашем мире, и здесь свои законы, — напомнил он. — Твоё поведение было оскорбительным, в ином случае ты была бы наказана.

— В каком другом? — уточнила я, спуская ноги на землю и подтягивая сапоги. — Кто ты такой, чтоб наказывать меня? Ведь я говорила тебе когда-то, король, что приказывать мне не может никто, и только Космические Боги могут иногда давать задания, не стесняя в выборе способа их исполнения. То же относится и к наказаниям, но к ним они прибегают ещё реже. Ты просто забыл, с кем имеешь дело. Я повела себя как обычная женщина, потому что и я иногда устаю геройствовать, а ты решил, что можешь меня приближать и отталкивать по собственной прихоти? Я разочарована, король, — поднявшись, я потянулась, и поправила на поясе эфес Налоранта, — Я не убиваю тех, кто меня разочаровывает. Я просто их забываю. Они ничего больше для меня не значат. Я думаю, что ты это переживешь.

Я повернулась к выходу. По моим расчётам вечер был не за горами, и мне следовало проверить катер перед полётом на орбиту.

— Подожди, — услышала я голос Кибелла и обернулась. — Наверно, я действительно забылся, — негромко и устало произнёс он. — Я видел в тебе женщину, но не обычную. Я не влюблён в тебя, — он покачал головой, — но ты много значишь для меня. В тебе есть что-то, что связывает меня с моим будущим. Это странно, но мне кажется, что у меня впереди что-то… Предназначение. Путь… Долгая и необычная жизнь… Так непривычно чувствовать это после того, как столько раз видел смерть, когда уже побывал за этой гранью, когда старость уже не так далека и непонятна. Мне осталось жить не так уж много, и скоро я начну стареть, потом дряхлеть, пока не рассыплюсь в прах, а у меня такое чувство, какое бывает в ранней юности, когда приходит вдруг осознание того, что впереди ждут долгие годы, великие свершения и небесная любовь.

— Понятно, — кивнула я. — у меня есть такое качество, я вызываю в людях разные предчувствия… Они смотрят на меня, знают, что мне положено быть старухой, а я молода, я живу, люблю и веду свою нескончаемую борьбу. Они думают, если такое может случиться с ней, то почему не может со мной?

Кибелл смотрел на меня. Я подумала, что не стоило ему говорить это. Он действительно необычен, у него есть странные способности, в его крови смешалась мудрость двух древних рас, так почему его предчувствия не могут сбыться?

— А, может, я и влюблен… — задумчиво произнёс он. — И всё дело в твоём муже. Его появление здесь так тревожит меня. И в отношении него у меня тоже есть предчувствие. Только очень недоброе. Словно он принёс с собой беду. Мне жаль, что я разочаровал тебя. Знаю, ты не нуждаешься в извинениях, но я действительно прошу прощения. Прошу, как зарвавшийся смертный у богини с далёких Звёзд.

Он склонил голову в королевском венце.

— Ладно, проехали… — пробормотала я. — Ты для этого пришёл сюда?

— Нет, — он снова взглянул на меня. — Я пришёл, чтоб передать тебе просьбу Совета Храма. Через час в деларской обители состоится богослужение о Небесной защите и Помощи. Они хотят, чтоб ты была там и присоединила свои молитвы к нашим.

— Я же не посвящена Аматесу, — напомнила я.

— Какая разница? — улыбнулся он. — Что значат имена богов перед силой единства светлых душ, призывающих их? Свет остаётся Светом во всех мирах, и питают его не слова, а помыслы, устремлённые к нему. Разве не так?

— Почему бы и нет… — пожала плечами я, глядя на него, и подумала, что такое уверенное космополитическое мышление делает его готовым кандидатом в члены Совета Ассамблеи Объединения. Сердце моё вдруг прыгнуло и замерло от такой догадки. Ещё раз внимательно взглянув на него, я вспомнила, что многие мои предположения, высказанные на Диктионе, сбылись, а вслух сказала: — Действительно, почему бы и нет?

И, откинув полог шатра, вышла в этот надоевший мне туман.

II

Несколько часов спустя в густом лесу неподалёку от восточных ворот столицы раздавалось приглушенное ржание лошадей. Мощные длинноногие болотные скакуны уверенно шли за лесниками. Копыта привычно ступали по мягкому мху. Их немного смущало обилие вокруг высоких деревьев, но они уже успели привыкнуть к ним за несколько дней. К тому же наездники так твёрдо и спокойно направляли своих коней, что у животных просто не было причин для беспокойства.

Эдриол уже ждал своих людей за стеной густого кустарника, наблюдая с помощью инопланетного устройства, во много раз приближающего изображение, за наёмниками в странной одежде и с необычным вооружением, разгуливавшим за зубчатым парапетом на крепостной стене. Он уже сталкивался с ними за прошедшие два дня и не удивлялся отсутствию на них кольчуг. Никакая кольчуга не спасёт от цветного узкого луча, который бьёт без промаха из их смертоносного оружия. Но она могла бы спасти от стрелы…

— Нужно, чтоб перед самым взрывом ворот начали выбивать этих постовых из арбалетов, — проговорил он, не отрывая глаз от окуляров бинокля. — Чтоб нам не пришлось пересекать луг под градом пуль и этих лучей.

— Мы прикроем вас. А потом сразу двинемся следом, — успокоил его Сут.

— Твои люди уже вышли на позиции, милорд, — раздался рядом голос настоятеля деларской обители Хурана. — Вездеходы тоже готовы.

Эдриол взглянул на него. На смуглом узкоглазом лице не было ничего, кроме деловитой готовности к действию. Такое чувство, что эти ребята вообще не знают, что такое обижаться. Или умеют прощать обиды. Или слишком коварны. Но последнюю мысль Эдриол с усилием отогнал. Он также не стал спрашивать Хурана о том, готовы ли его лучники занять свои места на крупах лошадей.

Вместо этого он снял с пояса коммуникатор. Он хотел это сделать также ловко, как Кибелл, но непослушный аппаратик едва не выпал из непривычных к нему пальцев, а потом ещё пришлось вспоминать, на какую кнопку нажать. Хуран тактично не лез с помощью, и, наконец, Эдриол справился с задачей. Из динамика послышался голос леди Лузмар. Она сообщила, что у них тоже всё готово. Часть его конников уже подошли к границе леса, вездеход стоит с заведённым двигателем, арбалеты нацелены на прогуливающихся по стене солдат противника. Эдриол кивнул и покосился на монаха, не покажется ли ему глупым этот естественный жест, если собеседница не может его видеть. Хуран внимательно вглядывался в тяжёлые запертые ворота.

— Начинайте одновременно с нами, миледи, — произнёс Эдриол. — Всё, как мы говорили. Взрыв обоих ворот произойдёт одновременно, и это будет сигналом.

Лузмар ответила с некоторой задержкой, и Эдриол подумал, что она, должно быть, тоже сначала кивнула.

Какое-то время он смотрел в небо, постепенно окрашивающееся в нежный бело-золотой цвет. Час заката приближался. Ещё раз проверяя диспозицию, он взглянул на стену, на потемневшие от времени ворота, которые обычно были заперты, поскольку их использовали только в дни больших праздников, чтоб открыть доступ в столицу живущим поблизости лесникам. Ни деревень, ни городов к востоку от столицы не было, и теперь взору болотного короля предстала высокая стена, узкая полоса слегка холмистого луга, через которую шла наполовину заросшая старая дорога, и узенькая лента серебристо-серой речки. Он ещё раз отыскал глазами метки, указывающие на броды, но если кто и собьётся, не страшно. Река неширокая и спокойная. И лошади, и люди преодолеют её вплавь без труда. Разве что воевать придётся в мокрой одежде.

Он посмотрел по сторонам и увидел выстроившихся в линию лесников, уже держащих верх стены на прицеле арбалетов. Сзади раздался храп, и в его плечо ткнулась тёплая морда коня. Обернувшись, он увидел своего любимца, рядом стоял молодой монах, которого придётся посадить себе за спину. Он не мог отвертеться от этого, потому что необходимо было подать пример своим воинам. Эдриол внимательно всмотрелся в спокойное лицо юноши. Его узкие глаза поблёскивали, на высоких скулах лежали вертикальные тени, а густые чёрные волосы мягко струились прямыми локонами на широкие плечи. И, пожалуй, впервые за много лет Эдриол не ощутил никакой ненависти или отвращения. Он даже должен был признать, что лицо у мальчишки как раз такое, какое и должно быть у настоящего воина: мужественное и слегка суровое. Да и свой короткий лук он держал в руках спокойно, не теребя, как бывает с новичками. И главное, норовистый королевский конь вовсе не нервничал оттого, что рядом стоял какой-то чужак. Кивнув юноше, Эдриол повернулся к Хурану и взглянул ему в лицо.

— Пора начинать, ваше преподобие.

— Мы готовы, ваше величество, — монах почтительно поклонился, и Эдриол невольно улыбнулся.

Он сразу же отыскал на планшетке коммуникатора нужную кнопку и, услышав звучный голос Кибелла, произнёс:

— Мы начинаем, брат…

— Да пребудет над вами благословение Аматесу и ваших богов, Эдриол, — ответил лесной король.

Прицепив на пояс коммуникатор, Эдриол легко вскочил в седло и кивнул своему напарнику. Мальчишка взлетел как пушинка. Конь даже не вздрогнул. Король протянул Хурану руку и тот вложил в неё небольшой аппаратик с кнопкой, после чего ушёл назад, чтоб занять своё место за пультом запасного вездехода. Обернувшись, Эдриол посмотрел на своих конников, готовых к атаке. За их спинами виднелись воины в красных мантиях с короткими луками, некоторые уже наложили на них стрелы.

Староста Сут выжидающе смотрел на него. Эдриол ещё раз взглянул на аппаратик с кнопкой и кивнул старику. Резкий гортанный крик разнёсся по лесу и прокатился над лугом, ударившись о стену из тёмного янтаря. И в следующий момент остро свистнули стрелы, звякнули спущенные тетивы, и ещё до того как застрекотали механизмы, натягивающие их обратно, Эдриол нажал кнопку, а где-то слева раздался треск веток и из кустов вылетел бронированный монстр с поблескивающим орудийным стволом на бампере.

Впереди что-то грохнуло, и тяжёлые ворота из толстых, скованных слоями полос стали и древних сплавов, слетели с петель. Дым и осколки коричневого камня разлетелись в стороны. По стене вверх устремились чёрные змейки трещин, а сверху рухнуло пробитое арбалетной стрелой чьё-то тело, по которому тут же прошлись лязгающие гусеницы вездехода. Ствол орудия выплюнул мощный луч, направленный куда-то за стену.

Всё это произошло в несколько мгновений, и Эдриол, легко приподнявшись на стременах, вырвал из ножен свой меч и, вскинув его над головой, издал зычный крик, который тут же подхватили сотни глоток за его спиной, слева и справа. Его конь рванулся вперёд, легко перелетел через неглубокий поток воды и по лугу помчался к пролому в стене, где раньше были ворота. Над его головой свистели стрелы, но он почти не видел смертоносных лучей. Лесники смели со стен всех, кто там был. Наёмники ормийского бастарда совершенно зря пренебрегали доспехами.

В несколько минут преодолев расстояние от леса до зияющей арки в крепостной стене, Эдриол первым ворвался в город. Небольшая площадь за воротами обычно использовалась для торговли. Ещё недавно здесь стояли деревянные навесы с прилавками, но теперь их обломки с треском поглощало пламя. Дым стелился над мостовой, и сквозь него Эдриол сумел рассмотреть застывший посредине вездеход, отплевывающийся во все стороны голубоватыми лучами. В него тоже стреляли, но толстая броня казалась непробиваемой. Только дальше эта чудо-машина продвинуться не могла: от площади в разные концы расходилось с полдюжины очень узких улиц.

Всё это Эдриол оценил с первого взгляда. Пригнувшись к конской шее, он направил скакуна в сторону одной из них. Сзади он уловил движение, и тут же свистнула стрела, почти тут же следом — другая. Сквозь треск огня и грохот конского топота он услышал крик, и с крыши ближайшего здания на мостовую свалилось какое-то странное бесформенное существо, пронзённое стрелой. Когда он проносился мимо, мальчишка за его спиной ловко нагнулся к трупу и победно взвизгнул, потрясая блестящим автоматом.

— Надеюсь, ты умеешь им пользоваться, — пробормотал Эдриол, сворачивая с площади в узкий проход.

— Стрелы скоро кончатся, — пояснил монах, закидывая автомат за спину и извлекая из колчана очередную стрелу.

Где-то далеко загрохотал гром, и мостовая вздрогнула под копытами коня. Эдриол мчался вперёд, слыша позади стук копыт других лошадей, свист и улюлюканье своих воинов. Неожиданно он заметил в одном из узких окон странное движение, и тут же свистнула стрела, посланная его товарищем. С хрипом из бойницы наполовину вывалилось странное существо с плоской головой и повисло, свесив вниз синеватые руки, из которых выпал блестящий продолговатый предмет.

— Пригодится! — воскликнул Эдриол, подхватывая его на лету и переправляя монаху за спиной. — Прибереги, парень…

Узкая улица неожиданно разделилась на две, и Эдриол свернул направо. Пока всё шло неплохо, но он понимал, что скоро их пока беспрепятственное наступление натолкнется на серьёзное сопротивление врага.

В зале Звезды во Дворце в это время схлынула первая волна изумления и ужаса. Авсур, сидя на подлокотнике пустого кресла, раздражённо хмурился, замечая вокруг суету и шум. Он смотрел на изображение, передаваемое со спутников. В столицу Дикта через южные и восточные ворота вливались потоки атакующих. Было даже странно, как легко они смяли охрану у ворот, словно там были не специально укрепленные посты, а кучка полусонных новобранцев. Одновременно взорванные ворота, расстрелянные постовые на стенах и два вездехода, которые вломились первыми и без труда расстреляли пытавшихся занять оборону солдат. Затем в город хлынули два неудержимых потока кавалеристов с лучниками за спиной, которые стреляли во всё, что движется. И вот, спустя какие-то десять минут, два мощных потока катятся по столице, смывая на своём пути жалкие частицы армии, пытавшиеся их удержать. Впереди, пробивая заслоны, — конные воины, а позади — множество пеших, которые моментально распределяются по кварталам и стреляют, колют и режут всех, кто попадётся на пути.

— Мэлен! — крикнул он в микрофон. — Выступайте немедленно в южном направлении, — щелчок тумблером на пульте, — Хугер, поднимай гравициклы и прочисти третий сектор, — ещё щелчок. — Майор Ризман, ваша задача поддержать Мэлена в восьмом секторе. Бомбите кварталы, заваливайте улицы обломками, делайте что хотите, но остановите их там.

— Я им говорил… — злобно гудел рядом Сёрмон. — Говорил, что нужно укрепить эти направления, но они твердили, что эти ворота дальше всего от дворца и через них не нападут.

— Никто не знал, что они так быстро соберутся с силами и вступят в бой едва не с марша, — пожал плечами Авсур.

Сзади опять раздались возбуждённые вопли, и Авсур услышал голос Рахута. Полковник Рурт живописал ему картину вторжения в столицу.

— Что вы предпринимаете? — отмахнувшись от него, бастард подошёл к пульту.

— Мы подняли по тревоге моторизованные и пехотные части, — отрапортовал Субар, расположившийся рядом с Авсуром. — Они уже двигаются в направлении противника, думаю, что мы без труда остановим их наступление.

Авсур метнул в его сторону скептичный взгляд.

— Авиация? — спросил Рахут.

— Мы отдали приказ… — начал Рурт, но Сёрмон его перебил:

— Уцелевшие уже готовы подняться в воздух, ваше величество.

— Уцелевшие? — опешил Рахут.

— Вы не слышали взрывов? — алкорец оскалил клыки в злобной ухмылке, — Они просто взорвали площади и тупики, где мы разместили эскадрильи. Весь город стоит на катакомбах. Они заложили взрывчатку под землёй, и все наши «Бурмахи», наши штурмовые капсулы, наши лёгкие бомбардировщики провалились в Тартар!

— Они очень быстро действуют, — заметил Авсур. — Мы не успели подготовиться и закрепиться в столице. Большая часть наших сил — это подразделения, потрёпанные в недавних боях с партизанами и уставшие после марша по лесным дорогам.

— Они обязаны вести бой! — взвизгнул Рахут. — Они получают за это немалые деньги.

— Никто не спорит, — спокойно кивнул Авсур. — Они постараются, но что у них выйдет… — он снова взглянул на экран. — Пока мы двинули в бой свежие части, базировавшиеся в столице раньше. В любом случае, нельзя обнажать северное и западное направления. Сканирование показало, что там скопилось достаточно солдат противника и, возможно, они ждут, когда наступающие оттянут на себя основные силы и облегчат им прорыв в столицу.

— Бросьте на юг гвардию, — распорядился Рахут.

— Кто тогда будет охранять дворец? — изумился Субар.

И Рахут, смутившись, отошёл. «Слава богам, умнеет», — подумал про себя Авсур. Его раздражала сутолока в зале. На несколько закалённых в боях и умных офицеров здесь было целое стадо тупоголовых штабистов, бездарных карьеристов и не опытных, не нюхавших пороха мальчишек, вообразивших себя молодыми генералами при молодом Императоре. Он ещё раз взглянул на экраны и кивнул. Кажется, через какое-то время удастся взять ситуацию под контроль.

Эдриол не успел толком понять, как захлебнулась атака его конников. Просто неожиданно впереди возникло нечто сверкающее, нёсшееся на него с бешеной скоростью. Монах выстрелил мгновенно, и это нечто ударилось в стену, взорвалось и вспыхнуло, горящим факелом пролетело ещё по инерции и рухнуло на мостовую, загораживая дорогу. Эдриол машинально дёрнул повод и свернул в небольшой проход, отходящий от улицы вправо и назад. Он надеялся проскочить по другой улице, но впереди громыхнул взрыв, а сзади послышалось ржание перепуганных лошадей. Спустя несколько мгновений узкая улочка оказалась забита всадниками, а над головой в синеющем небе мелькнула зловещая тень.

— Спешиться! — закричал Эдриол, перекрывая шум.

Он спрыгнул на землю и сунул ненужный в этот момент меч в ножны, после чего начал протискиваться к выходу из прохода. И в этот момент что-то наверху заслонило свет. Подняв голову, он увидел тёмный диск с огнями по ободу, который двигался вдоль прохода, а из его днища вырывался красный луч, косивший людей и лошадей. Эдриол издал яростный вопль, и тут же снизу в диск ударило несколько ответных лучей. Он пытался рассмотреть, кто стреляет, и увидел трёх монахов, стоявших с необычными металлическими трубами в руках, из которых и били эти лучи. Двое из них почти тут же были убиты, и только третий, его молодой приятель, продолжал стрелять, стиснув белые зубы, и с ненавистью глядя на надвигающийся диск.

Он выбил два огня на борту этого монстра, но это не смогло его остановить. Эдриол вдруг испугался за мальчишку и кинулся к нему, а откуда-то сзади с жутковатым высасывающим душу звуком пронёсся выпускающий белый дым снаряд, который вонзился в ребро диска и тот взорвался, рассыпаясь на горящие обломки. Оттолкнув мальчишку к стене, король Болотной страны прижал его, закрывая от обломков своим телом, а потом прохрипел: «Вперёд!» и рванулся из прохода.

От коней теперь не было проку, потому что на быстрое продвижение надежды было мало. Заваленные обломками каких-то аппаратов, трупами людей и лошадей, крошевом янтаря со стен, узкие улочки казались непроходимыми, но Эдриол шёл вперёд, и рядом с ним шли другие, монахи, ремесленники, торговцы. Они перебирались через завалы, стреляя на ходу, они пробивались сквозь заслоны, закидывали их горшками с горючей смесью и гранатами, захваченными у противника. Над их головами на крышах тоже шёл бой, слышались грохот и крики. В небе то и дело пролетали аппараты ормийцев, и их тут же осыпали градом стрел, разноцветными энергетическими лучами, а иногда откуда-то приносились те самые снаряды, влекущие за собой полосы белого дыма.

По мере того, как темнело, толпы наступающих всё глубже проникали вглубь столицы. Наконец, узкие улочки стали шире, и большие богатые дома с высокими пологими крышами нависли над мостовой, прикрыв их от обстрела с воздуха. Однако именно здесь захватчикам удалось устроить более-менее надёжную линию обороны. Вытащенные из домов и сваленные в баррикады сундуки, бочки, ящики, поломанная мебель превратилась в огневой рубеж, остановивший войско Диктионы.

Эдриол залёг за высоким крыльцом, нетерпеливо поглядывая вперёд и обдумывая дальнейшие действия. Его боевой пыл не угас. Наоборот, хоть всё оказалось не так просто, как он надеялся, они продвинулись куда дальше, чем можно было предполагать при таком раскладе. И останавливаться сейчас…

Мару, молодой монах, которого он ещё недавно вёз на крупе своего коня, метнулся через улицу, привлекая на себя целый дождь пуль и лучей, и упал рядом, сжимая в руках лучемёт. Его лицо светилось от счастья.

— Теперь я знаю, как управляться с этим! — он вытащил ту продолговатую штуковину, что недавно передал ему Эдриол. — Брат Хизер мне рассказал, это пульсатор. Гляди! Вот прицел, вот кнопка! Прицеливаешься, нажимаешь и готово!

— Ага! — скептически усмехнулся Эдриол, глядя на странное оружие.

— Какие вы все недоверчивые! — поморщился Мару. — Гляди!

Он высунулся из-за перил там, где его скрывала тень, и начал приглядываться к баррикаде. Наконец, он нашёл то место, откуда чаще всего вылетали голубые лучи, и резко выбросив вперёд руку с пульсатором, нажал кнопку. Призрачный голубой шар сорвался с тупого рыла аппарата и, промчавшись через улицу, ударил точно туда. Беззвучная вспышка голубого света на мгновение ослепила, а потом оказалось, что в этом месте в баррикаде образовалась мёртвая выемка.

— Дай сюда! — воскликнул Эдриол.

Забрав у него пульсатор, болотный король сам прицелился и тоже нажал кнопку. И тот сундук, из-за которого так надоедливо строчил пулями какой-то инопланетный субъект, исчез с лица Диктионы вместе со стрелком. Рассмеявшись, Эдриол начал выискивать новую цель,

Сверху раздался всё тот же неприятный скребущий звук, и белый снаряд врезался прямо во вражескую баррикаду, разметав её в стороны и открыв путь дальше.

— Вперёд! — взревел Эдриол, вскакивая на ноги, и тут же только что пустая улица за его спиной наполнилась воинственно вопящими воинами, которые вслед за своим предводителем неудержимой волной хлынули дальше, снова сметая всё на своем пути.

Авсур в этот момент нервно хрустнул пальцами. Поправив наушники, он сообщил:

— Они подтянули к линии нашей обороны новые силы, используют штурмовые пульсаторы, минометы, ракетницы и другие лёгкие орудия для уничтожения баррикад и летательных аппаратов. Уже несколько крупных штурмовиков сбито самонаводящимися ракетами, которые они демонтировали с походных шасси.

— Эти ребята чертовски быстро учатся, — невесело улыбнулся Сёрмон. — И не пренебрегают тем, что находится у них под ногами.

— А на севере и западе по-прежнему никакой активности, — заметил Субар.

— Это ничего не значит, — возразил Авсур. — У них есть время ждать. А у нас его нет.

— И у них есть резервы, а у нас… — Сёрмон развёл руками.

— Поднимаем резерв? — Субар вопросительно взглянул на Авсура.

— Да, — вздохнул тот. — Их необходимо остановить.

По освобождённой части Королевской дороги, единственной широкой магистрали города неслись на полном ходу несколько разведчиков-шасси, маленьких бронированных машин, на ходу обстреливающих пролетающие в небе самолеты и капсулы противника. По улицам города от южных и восточных ворот столицы продолжали двигаться вооруженные трофейным оружием отряды королевской армии и ополчения. Подступившая к городу темнота укрывала их от проносившихся над их головами бронированных штурмовых флаеров. Только заметив на экране биолокатора зелёные точки, лётчик сворачивал назад, чтоб тут же оказаться под огнём облегчённых ракетниц и пульсаторов. Свежие силы сходу вступали в бой, подбираясь к противнику через чёрные ходы домов, обстреливая с чердаков и прямо с широких пологих крыш особняков знати. Иногда в спины наёмникам вонзались стрелы, вылетающие из казалось бы пустых домов, и нападающие снова двигались вперёд, благодаря поддержке вышедших из катакомб жителей столицы. Чем ближе к центру города продвигалась лавина наступления, тем чаще на головы наёмников лились из окон кипяток и горючие смеси. Сверху летели камни, горшки, подожжённые тряпки. Из мрака незаметных дверей выступали тёмные тени, и неожиданный блеск отточенных клинков пресекал поспешные попытки пустить в ход оружие. Кинжалы вылетали неизвестно откуда и вонзались в горло или в спину, целые своры разъярённых собак вылетали из подворотен, бросаясь на чужаков. Сам город ещё днем пустой и безлюдный, вдруг с кошмарным упорством набросился на захватчиков, помогая тем, кто пришёл освободить его. И ночь, безлунная диктионская ночь ещё больше увеличивала это ощущение неотвратимого и убийственного кошмара.

— Сделайте что-нибудь! — орал Рахут, слушая донесения. — Субар, я вас расстреляю ко всем чертям!

— Я предлагаю снять подразделения с северного и западного направлений! — проговорил тот, беспомощно глядя на экраны.

— Безумие… — прорычал Сёрмон.

— Нужно что-то делать! — взвизгнул полковник Рурт. — Они уже подошли ближе, чем ворота на западе, ближе, чем ваш гипотетический засадный резерв за крепостными стенами, лейтенант.

— Они правы… — пробормотал Авсур. Он сидел, откинувшись в кресле, и смотрел на экраны. Сколько времени он потратил, анализируя положение и координируя действия подразделений, но противник всё время вводил в бой новые резервы, создавая новые проблемы. Поток людей, без конца вливающийся через пробитые ворота, вызывал в нём смятение. Уже сейчас ему было ясно, что этого вполне достаточно, чтоб рано или поздно зачистить столицу от наёмных войск. Словно всё население страны ринулось освобождать королевский город. А может, так оно и было. — Хорошо, снимем резерв оттуда. Больше нам ничего не остаётся. Но гвардия должна защищать дворец!

— Разумно, — с готовностью кивнул Рурт, хватаясь за микрофон.

— Вы не командующий! — зарычал Рахут.

Субар спокойно взял из трясущихся рук полковника микрофон и поднёс к губам, чтоб отдать приказ, который он и сам считал роковым. Но выхода он всё равно не видел. Спасти положение могло только чудо, но он был реалистом и знал, что чудес не бывает.

III

— Они клюнули, — кивнул Донгор, сдвигая наушник, подключенный к мощной рации, демонтированной с одного из вездеходов и установленной в королевском шатре. — Только что отдан приказ снять все подразделения с севера и с запада.

— Хорошо, — Кибелл кивнул и посмотрел на карту. — Не будем торопиться, пусть они отойдут подальше от ворот, а ещё лучше, если, вообще минуют Королевскую площадь.

— А, действительно, — закивал Энгас, который чувствовал себя неуютно, лишённый возможности принять участие в сражении. — Если они подойдут к линии боя, то горожане, перекрыв улицы цепями, заграждениями и открыв ямы, отрежут им путь к отступлению. После этого они окажутся в ловушке, — он склонился над картой. — Тогда Сорвел и Битмор смогут просто ударить им в тыл, и они окажутся в щипцах.

— Верно… — Кибелл взялся за коммуникатор, и, соединившись с командующими своих резервных армий, дал им приказ подготовиться.

Ещё раз переключив комбинацию на пульте коммуникатора, он какое-то время с тревогой ждал ответа.

— Приём, Кибелл… — раздался, наконец, из динамика женский голос. — Я уже на орбите. Вижу один из спутников. Заодно принимаю и картинку с его камер. Они уводят свои последние силы с нашего пути?

— Это видно даже оттуда? — удивился он.

Она рассмеялась.

— Ещё как! Тут же есть система биолокации. Я вижу, как они ровными шеренгами направляются к центру города. Только несколько отрядов остается за стенами. Кажется, никто не собирается открыть ворота, чтоб впустить их в город.

— Открыть ворота? Ты смеёшься, Лора?

— Просто не люблю, когда бросают своих на растерзание.

— Если они сдадут оружие, их не тронут.

— Только они этого, скорее всего, не знают. Мне начинать?

— Да. После этого возвращайся, но постарайся выбрать маршрут так, чтоб тебя никто не сбил. В темноте ведь все кошки серы.

— О'кей! Конец связи.

Несколько экранов в штабе Императорской армии погасли одновременно. Операторы нервно застучали пальцами по клавишам, вызывая спутник на связь или пытаясь выяснить причину его отключения. Не прошло и нескольких минут, когда пропала связь со вторым спутником.

— Что за чёрт! — воскликнул Авсур, когда картинка пропала с его монитора.

— Поломка… — пробормотал оператор, всё отчаянней колотя по клавишам.

— Сразу на двух спутниках, — скептически поморщился Сёрмон.

Словно в ответ на его слова погасли ещё четыре экрана. Субар нервно застучал ногтем по схеме на боковом экране, где проецировалось расположение спутников на орбите с указанием их координат.

— Смотрите, они отключаются по порядку! Слева направо! Сейчас очередь вот этого!

— Седьмой, восемнадцатый, третий и… пятый экраны, — определил Сёрмон.

Какое-то время все напряжённо смотрели на названные им экраны. И все они погасли одновременно.

— Кто-то сбивает спутники, — пробормотал полковник Рурт.

— Из арбалетов!.. — радостно оскалился алкорец.

— Чёрт вас возьми! — вскочил с места Рахут. — Вы ещё ухмыляетесь! Что теперь делать? Мы же ослепли!

— У нас есть ещё один спутник… — проблеял Рурт, и в тот же миг погасли последние четыре экрана.

— Что делать? — усмехнулся Сёрмон, глядя на бастарда. — То, что я советовал тебе не так давно… Рвать когти, пока тебе не продырявили шкуру!

— Как вы можете! — вскочил с места Субар. — Впрочем, вы же наёмник! — на его лице появилось презрительное выражение. — Вас интересуют только деньги. А я — солдат моего императора…

— Ваши проблемы! — фыркнул алкорец.

— Отступать некуда, — тихо произнёс Рахут, впившись взглядом в зелёные глаза Сёрмона. — К тому же у нас в запасе есть секретное оружие, не так ли?

Он улыбнулся, заметив, как тот скрипнул зубами.

— Секретное оружие? — забеспокоился Рурт. — Ваше величество… Почему мне ничего…

Он вдруг смолк, с ужасом глядя куда-то за спину Рахута. Тот поспешно обернулся и замер, увидев, как чёрные беззвучные тени скользят из-за колонн в углу зала. А в следующий момент блеснули стволы лучемётов, и чёрные глазки дул глянули на столпившихся возле пультов офицеров.

Авсур пантерой кинулся вперёд и сбил Рахута с ног. Они вместе покатились по полу как раз тогда, когда в зале затрещали разряды, сопровождающие лазерные лучи, прожигавшие тела застывших в неподвижности людей. Впрочем, кое-кто всё же успел выхватить оружие, а кто-то бросился, как и Авсур, на пол, но вслед за лучемётами в ход были пущены гранаты. Люди в чёрном бросали их в пульты, разрушая сложнейший и очень дорогой комплекс компьютеров, специально созданный для управления военными операциями крупных масштабов.

Двери распахнулись и в зал ворвались гвардейцы, привлечённые грохотом взрывов. Несколько из них тут же были срезаны лазерными лучами, но другие смогли выбрать удачные оборонительные позиции, и в зале завязалась перестрелка.

Рахут, совершенно оглушённый, брёл по коридору. Он как-то выбрался из зала. Теперь мимо него бежали гвардейцы, но его уже ничто не интересовало. Он брёл, бормоча что-то про великую галактическую империю. Потом он вдруг увидел, что его кто-то обогнал. Вскинув глаза, он увидел ярко-рыжую шелковистую гриву Сёрмона. На миг он замер, а потом вдруг с яростным рычанием бросился за ним.

— Где Проклятый! — закричал он, вцепившись в плечо алкорца. — Ваш контракт! Вы обязаны… Последняя надежда!

— Нет никакой надежды! — Сёрмон с отвращением оттолкнул его.

— Выпустите его! Пусть он сокрушит… — хрипел Рахут.

— Сейчас? — Сёрмон злобно расхохотался. — Прямо сейчас? Когда к дворцу подходят твои лучшие части, идущие, чтоб вступить в бой за твою идиотскую империю?

— Ты обещал! — воскликнул Рахут, снова бросившись к нему. — Или я сожгу этот чёртов свиток!..

Его глаза горели безумным огнём, а ободранная щека сочилась кровью.

— Ты нашёл его? — прошипел алкорец, вцепившись внезапно онемевшими пальцами в мундир Рахута. — Нашёл?..

— В тайнике, в спальне короля… — зашептал Рахут, кривя разбитые губы в улыбке. — Смети этот проклятый город с лица земли, пусть всё провалится в ад! И ты получишь этот пергамент! Слово императора…

Сёрмон смотрел ему в глаза, пытаясь понять, правду ли он говорит.

— Только я знаю, где свиток, — снова забормотал Рахут. — Я сам перепрятал его. Если эти дикари займут дворец, то мы уже не сможем добраться до него.

— Ты отдашь мне его сейчас… — сильные пальцы Сёрмона сомкнулись на горле Рахута и длинные ногти вонзились в его кожу, но бастард хрипло засмеялся и замотал головой.

— Я не боюсь смерти… Всё погибло. Я хочу отмщения… Отомсти и я отдам тебе это…

— Ладно… — Сёрмон разжал пальцы и отступил от него, не отрывая взгляда от безумных глаз Рахута. — Но если ты обманул меня, тебе не жить.

— Я дал слово… — пробормотал тот, прислоняясь к стене.

Сёрмон повернулся и пошёл по коридору. Рахут смотрел ему вслед, а потом захихикал и медленно осел на пол.

— Слово императора… Болван. Какой я теперь император…

Сёрмон отыскал окно и, перегнувшись через подоконник, громко свистнул. Спустя минуту раздалось хлопанье крыльев, и большой чёрный филин спикировал из темноты ему на предплечье.

— Придётся поработать, мальчик… — пробормотал он. Птица захлопала крыльями и издала тревожный клёкот. — Мне тоже не хочется, но делать нечего, — ответил на это Сёрмон и снова вернулся в лабиринт дворцовых коридоров.

Он направлялся обратно в зал Звезды, откуда всё ещё слышались звуки перестрелки и грохот взрывов. Перед тем как войти, он тряхнул рукой, и филин влетел в зал и закружился под самым куполом.

Авсур всё ещё находился там и вёл бой. Он ничего не мог с собой поделать, это было почти на грани инстинкта. Он был солдатом и исполнял свой долг, хотя уже давно не верил в правоту своего дела и совершенно ясно осознавал, что теперь всё бесполезно. Он присел за мощной станиной того, что когда-то было пультом связи и, достав свой тяжёлый бластер, стрелял в тёмные тени, затаившиеся за колоннами. Они стреляли в ответ, хотя могли бы уйти, сделав своё дело, или выбить гвардейцев из зала, если б к ним подошло подкрепление. В этой перестрелке было что-то абсурдное, потому что все её участники надёжно спрятались от огня, да и сами не могли ни в кого попасть.

«Может быть, они просто не хотят впустить нас в свой потайной ход, которым пришли сюда, потому что скоро подкрепление подойдёт, и дворец будет захвачен изнутри?» — подумал он и услышал знакомый клёкот наверху. Этот филин всё делал не как нормальные птицы, клекотал вместо того, чтоб ухать, ел консервы, демонстративно пренебрегая охотой, и вечно лез туда, где стреляют.

Авсур взглянул на него и тут же ощутил движение рядом. Ещё до привычного рывка к кинжалу он узнал, кто это.

— Зачем вернулся? — бросил он, выглядывая из укрытия, чтоб подыскать следующую мишень, но ничего подходящего не увидел и обернулся к Сёрмону. Тот стоял рядом на коленях, и его глаза возбуждённо блестели.

— Он нашёл! — выдохнул алкорец.

— Что? — равнодушно спросил Авсур, и тут Сёрмон оттолкнул в сторону его бластер и вцепился левой рукой в левую руку Авсура. Тот сразу же понял, в чём дело и попытался вырвать пальцы и уклониться, но Сёрмон лёгким движением заставил его распрямить кисть, их пальцы переплелись сами собой, ладони соприкоснулись и тут же тесно прижались одна к другой. Авсур попытался хотя бы отвести взгляд, но изумрудно-золотые огни, заплясавшие в прозрачных глазах Сёрмона, заворожили его. Он почувствовал леденящийужас и беспомощность, дрожь пробежала по коже. Он успел подумать о тех, кто находится здесь, друзьях и врагах, о тех, кто проходил сейчас под стенами дворца, направляясь к месту военных действий. И тут филин камнем обрушился сверху и вцепился когтями в их запястья, словно скрепляя тем самым это рукопожатие. Боль тут же пронзила всё тело, и каждая клеточка его потянулась навстречу Сёрмону, он почувствовал, что теряет волю, теряет индивидуальность, теряет душу, сливаясь с чем-то, что уже не было алкорцем или птицей, чтоб стать единым целым…

И Проклятый Демон вырвался на свободу. Он взвился вверх: хрупкое тонкое тело не то мужчины, не то женщины, облачённое во что-то мерцающе-чёрное. Его взлохмаченные космы, состоявшие из спутанных чёрных и рыжих локонов развивал невидимый ветер, раскосые зелёные глаза горели безумием, а из ухмыляющегося рта торчали тонкие и прозрачные как лёд игловидные зубы. Безумно захохотав, демон промчался по залу, и вокруг него заклубилась тьма, он рванулся вверх и, пробив купол, вылетел наружу, а в зале повисла тяжёлая тишина, потому что живых в нём не осталось.

Те, кто видел в ту ночь дворец издалека, говорили потом, что над ним вдруг заклубились неизвестно откуда взявшиеся чёрные тучи, внутри которых полыхало багровое адское пламя. Из туч вырывались синие молнии и били по крышам домов, отчего те лопались с сухим треском. Деревья вспыхивали как свечи и горели жутким синеватым пламенем, быстро обращаясь в прах. Призрачные смерчи гуляли вокруг, обхватывая и кружа в смертельном танце всё, что попадалось на пути: вещи, людей, тяжёлые машины… Огромные планетарные вездеходы они крушили на мелкие частички с такой лёгкостью, словно это были спичечные коробки. В одно мгновение дворец и Королевская площадь превратились в жуткий театр мистического кошмара. Там вспыхивали неестественные огни, безумно завывали ветры, и прочное превращалось в хрупкое. Камни перемалывались в песок, а люди оказывались разорванными на тысячи мелких клочков и разнесенными по руинам. И посреди всего этого прыгала с места на место крохотная хрупкая фигурка, чей резкий безумный хохот разносился во все концы. Она была почти невидима посреди созданной ею фантасмагории, но именно вокруг неё закручивались смерчи, над ней клубились тучи, и по её движению летели отовсюду синие молнии. Её ломаный и неестественный танец перемещался по кругу, захватывая всё больше и больше на своём пути. Перестрелка вдали стихла, словно все прислушивались к тому, что творилось здесь, в сердце столицы. А затем кругом тоскливо завыли собаки, и где-то за стенами этот вой подхватили волчьи стаи.

И тут хохот смолк. Перепрыгнув на крышу Храма, демон дрогнул и припал на колено. Древние плиты под ним затрещали и провалились. И он канул, исчезнув с глаз, а за ним пропали и тучи, угасли молнии, рассеялись смерчи, и синее пламя редких пожаров пожелтело и приняло обычный оранжевый цвет. Тишина нависла над королевским городом Дикта. Мёртвая тишина охватила вымерший дворец и руины вокруг него. Огромная площадь превратилась в кладбище для машин и людей, пришедших, чтоб захватить этот мир.

А под сводами Храма раздавался надсадный, режущий барабанные перепонки визг. Демон катался по полу среди тлеющих обломков, извиваясь в смертельных судорогах, и воздух вокруг него искрился и трещал от разрядов электричества. Он отчаянно боролся за свою жизнь, но бороться приходилось не с тем, что было вне его, и чего он не боялся. Угроза была внутри, и она разрывала его тощее ломкое тело, потому что тот, кто был частью его, заявлял права на себя, он требовал, взламывая оболочку чуждого тела. Он стремился расправить плечи и стать собой. И ему было наплевать на все силы ада. Он жаждал свободы и мог смести на своём пути целое воинство демонов.

— Проклятие! — низкий визг осел и перешёл в вопль ярости, от которого отделился бессильный стон.

И демон распался. Истерзанный, почти обезумевший от боли Авсур оторвался от безжизненного тела Сёрмона и в ярости запустил в ближайшую стену комком перьев, в который превратился филин. Он встал на четвереньки и, хрипло дыша, осмотрелся по сторонам. Вокруг было тихо, а над головой в проломе потолка сияли звёзды. Всё кончилось, и тело быстро затягивало внутренние разрывы и растяжения, кости и суставы противно пощелкивали, но боль уходила. Кожа была мокрой от пота, а глаза застилал бессильный гнев. Авсур тряхнул головой, чтоб избавиться от шума в ушах, и тут услышал стон.

Сёрмон судорожно выгнулся, и его стон перешёл в низкий хрип, похожий на рычание.

— Мерзавец! — зашипел Авсур и бросился на него.

В одно мгновение оседлав обессиленного алкорца, он вцепился ему в плечи и, приподняв, что есть силы ударил его об пол. Сёрмон охнул и открыл глаза.

— Он нашёл… — прохрипел он. — Это последний раз, Рен, я клянусь.

— Ты, ублюдок! — рычал Авсур. — Ты знаешь, сколько людей мы перебили? Своих же людей!

— Не мы, он! — возразил Сёрмон. — И у нас нет своих. Мы — изгои.

— Удобная позиция… — процедил Авсур и, снова швырнув Сёрмона на пол, поднялся и отошёл. Он нагнулся к филину и дёрнул его за крыло. Птица вздрогнула и затрепыхалась, и ему стоило определённых усилий, чтоб не свернуть ей шею.

— Ты опять не убил меня… — засмеялся Сёрмон, и его смех перешёл в кашель. — Сколько это продолжалось?

— Достаточно, чтоб я чувствовал себя навеки проклятым, — ответил Авсур.

— Мы оба чувствуем себя так, братец… Мы разрушили всё на этой планете?

— Нет. Гораздо меньше. Но слишком много народу оказалось в ненадлежащее время в ненадлежащем месте.

Он швырнул филина Сёрмону, и тот поспешно подхватил его и прижал к себе, как ребёнок прижимает замёрзшего котенка.

— Почему же он угомонился? — пробормотал задумчиво алкорец. — Он же никогда не останавливался, пока было что крушить…

— Мне кажется, я остановил его, — неуверенно произнёс Авсур.

— Ты? — Сёрмон недоверчиво взглянул на него. — Как это может быть? Ты можешь контролировать его?

— Я слишком сильно его ненавижу, и я никогда не умел быть рабом

— Конечно… — неопределённо кивая, пробормотал алкорец. — А где мы?

— Не знаю… — ответил Авсур. — Но если мы хотим смыться, то сейчас самое время сделать это, пока все не очухались.

— Нужно найти Рахута.

— Тем более стоит поторопиться.

И не взглянув на Сёрмона, Авсур пошёл куда-то по широкому проходу, уходящему во тьму. Со стоном алкорец поднялся на ноги и поплёлся следом, прижимая к груди всё ещё судорожно вздрагивающую птицу.