Диктиона. Пламя свободы

Тайна изгоев

I

Солнце медленно клонилось к крышам домов, и в городе стало прохладнее. Минотавр Хорст с трудом стащил с головы респиратор и попытался вздохнуть, но невыносимая вонь снова заставила его натянуть лёгкий фильтрующий намордник, да и охранники с лучемётами, и так настороженно посматривавшие на мускулистое существо с рогатой коровьей головой, заметно встревожились.

— Нам нужно передохнуть… — промычал он, но его язык был им непонятен, да и динамики так искажали звуки, что, и понимай они, всё равно ничего бы не разобрали. — Крис, скажи им!

Он обернулся к Джордану, который неподалеку ворочал тяжёлые глыбы вместе с остальными. Он уже немного освоился с местным языком и каким-то образом заслужил доверие охраны. Может, своими неустанными попытками отыскать под завалами погребённых, но ещё живых людей.

Джордан выпрямился и вытер со лба пот, после чего снял свой респиратор,

— Нам нужен отдых, — отчетливо проговорил он, взглянув на седоватого здоровяка с арбалетом. — Немного, — он обвёл рукой вокруг и добавил. — Никого живых нет. Я чувствую.

Тот внимательно взглянул на него и нехотя кивнул.

— Немного, — проворчал он. — И снова за работу. Вы напортачили, вам и убирать.

— Кто спорит… — вздохнул Джордан и присел на перевёрнутую потому не покрытую кровавой кашей плиту.

Хорст подошёл к нему и присел рядом. Снимать респиратор ему не хотелось, и он просто смотрел, как Джордан достает из кармана перемазанных джинсов портсигар и закуривает. Вид у проводника был измученный. С раннего утра он не давал покоя никому. Едва его вместе с остальными пленными привели сюда на расчистку, он почувствовал, что под каменным завалом кто-то есть. Не обращая внимания на злобные взгляды товарищей по несчастью, он знаками объяснил это охране, а потом с таким рвением откидывал скользкие от крови камни, словно под ними был его родной брат. Они вытащили оттуда молодого паренька с перебитой ногой и, едва его унесли на носилках, как он, принюхиваясь, как собака, кинулся к другому завалу. Его не интересовало, что под разбитыми глыбами были их недавние враги, он требовал достать их оттуда, и сам, обдирая руки и растягивая мышцы, отваливал в стороны куски стен и перекрытий, так что оставалось только удивляться, откуда в этом далеко не атлетическом теле столько сил.

Впрочем, на него никто особо не злился. О его странностях знали слишком многие, и хоть наёмникам вовсе не хотелось работать, как обычным трудягам, деваться было некуда. К тому же уж лучше поворочать камни, чем получить арбалетную стрелу между глаз.

— Что говорят? — Хорст кивнул на ремесленников, вооруженных арбалетами и парой бластеров, которые встали в сторонке, настороженно поглядывая на пленных, присевших отдохнуть.

— Ничего, — пожал плечами Джордан. — Говорят, что мы разрушили их дома, и очень справедливо, что мы хотя бы разберём завалы.

— Справедливо! Мы разрушали их дома? — Хорст возмущённо замотал рогатой головой. — Это же они здесь всё порушили и перебили столько наших ребят! Посмотри, кругом одна кровь…

— Это не они, — Джордан вздохнул и опустил голову. — Это было наше оружие. Я надеялся, что его не применят.

— Наше? — Хорст удивлённо воззрился на него. — И они применили его, когда отряды проходили через площадь?

— Это меня и удивляет, — Джордан задумчиво смотрел на всадников, проезжавших мимо. — Или эта тварь вырвалась сама… В любом случае, виноваты не местные.

Хорст молча переваривал эту информацию, а Джордан внимательно разглядывал всадника, ехавшего впереди. Это был высокий широкоплечий воин в лохматой безрукавке. Он был смугл, и его длинные чёрные волосы были собраны в хвост на затылке. Проводник узнал его и невольно усмехнулся. На какой-то момент их глаза встретились, и всадник вдруг осадил лошадь. Он внимательно вглядывался в лицо землянина, а потом подъехал ближе.

— Это ты? — с удивлением произнёс он. — Я думал, ты погиб… А впрочем… — тёмные глаза всадника сузились и он улыбнулся. — Я должен был давно понять, что Колодец Забвения никого не ведёт к смерти… — повелительно взглянув на подошедших охранников, он ткнул пальцем в Джордана и произнёс: — Этот человек пойдёт с нами!

— Кто это? — поинтересовался молодой монах, ехавший рядом.

— Взгляни на него, Мару, — улыбнулся Эдриол. — И запомни на всю жизнь. Этот тот, кто освободил нашу планету от бесконечных набегов наших старых врагов. Тот, кто сразился с ужасным демоном и пожертвовал короной ради того, чтоб прекратить войну. Так говорят о нём его бывшие подданные. Это военный король баларов, Мару. Последний военный король, потому что теперь они славят его за то, что он принёс им мир.

II

— Значит, они меня прославляют… — проворчал Кристофер Джордан, натягивая кожаные штаны сомнительной свежести, предложенные взамен испорченных джинсов. Эдриол с усмешкой следил за ним, стая рядом, а у дверей комнаты с неподвижным лицом застыл хорошенький и очень серьёзный Мару. — Я думал, они обо мне забудут ко всем чертям.

— Может, уже и забыли, — пожал плечами Эдриол. — Но когда они выпроваживали меня со своей планеты, там только и разговоров было о твоём самопожертвовании и о том, что ты наконец-то вернул власть законной династии. К тому же твоя битва с этой грозовой тучей была очень даже впечатляющей.

— На меня она тоже произвела неизгладимое впечатление, — пробормотал Джордан, пытаясь осмотреть себя со стороны.

Штаны, хоть и были грубоваты, но сидели неплохо. Сапоги иметаллический пояс он оставил свои, а вот свитер пришлось швырнуть в очаг вместе с брюками. Он взял со скамьи желтоватую рубаху из холстины и, натянув, заправил за пояс.

— Ты изменился, — заметил Эдриол, с удовлетворением осматривая его. — Там ты казался выше, и кожа у тебя была темнее, волосы длиннее. Но я сразу узнал тебя. По глазам. И по перстню…

Джордан бросил взгляд на свой перстень с круглым ярко-синим камнем в необычной оправе.

— У тебя хорошая память, — одобрил он и поправил пояс. — Что теперь?

— Теперь? — Эдриол приподнял бровь и обернулся к двери. Мару куда-то исчез. — Теперь ты мой гость при дворе моего царственного брата короля Кибелла. Он уже наверняка знает, что я привёл тебя сюда. Монахи, какими бы хорошими ребятами не были, прежде всего, они служат Ордену, Диктионе и… королю.

— Я здесь на правах военнопленного, — напомнил Джордан.

— Кибелл не захочет портить со мной отношения, особенно теперь, — широко улыбнулся Эдриол. — К тому же у тебя здесь, кажется, и без меня есть заступники. Ты свободен.

— По-моему, ты хочешь насолить своему царственному брату, — прищурился Джордан. — С моей помощью. Что-то не припомню, чтоб на планете баларов ты был так дружелюбен.

Эдриол покачал головой.

— Ты плохо обо мне думаешь. Или я забыл, как ты поступил с нами, когда мы были твоими пленниками, или я не видел, как ты сражался с этим чудовищем, или не заметил, что освободив от войны свою планету, ты освободил и нашу? Я твой друг, можешь мне поверить. Вот только до сих пор не знаю, как тебя звать.

— Кристофер Джордан, — наконец, улыбнулся тот. — Друзья зовут меня Крис.

— Крис! — раздалось от дверей и, обернувшись, они увидели Тахо. На его мордочке было написано счастье, а за его спиной стоял Кирс и сдержанно улыбался.

Рассмеявшись, Джордан протянул анубису руки и тот подбежал к нему. Они обнялись, и Тахо гордо взглянул на Эдриола.

— Это мой друг!

— У тебя вообще полно друзей среди коронованных особ, — усмехнулся король Болотной страны.

— Надеюсь, что и мой тоже, — произнёс принц, входя в комнату. — Не успел поблагодарить вас за помощь, сэр, — церемонно поклонился он и тут же добавил: — И попросить прощения за то, что пытался утопить вас в болоте.

— Это было тонкое решение, — усмехнулся Джордан, обнимая за плечи Тахо. — В любом случае, все разрешилось к всеобщему удовольствию.

— Лора здесь, ты ведь знаешь! — воскликнул анубис. — Хочешь увидеть её?

— Пожалуй, — неожиданно помрачнев, кивнул Джордан. — Но более всего мне нужно увидеть короля Кибелла.

— Отец занят, — покачал головой Кирс. — Ты же видел, что они сделали с центром города. Мы до сих пор не знаем, что это было.

Он смолк, увидев, как желваки прошлись по небритым скулам Кристофа.

— Я это знаю, — уверенно произнёс он. — И именно об этом я хочу с ним поговорить.

III

Приехав в посольство, я сразу же поднялась в центр связи и без особых проблем связалась с оперативной службой Совета Мира при Генеральной Ассамблее, сообщила о том, что произошло на Диктионе. Приняв заверения, что ход моему сообщению будет дан незамедлительно, я выключила связь, но, немного подумав, включила снова и, воспользовавшись отсутствием свидетелей, по особому коду доступа связалась прямо с комиссаром Звездной Инспекции Рэмом Дайком. Повторив сообщение, я попросила его проследить, чтоб все необходимые действия в связи с этим происшествием были предприняты незамедлительно, а если разрешение конфликта и решение судьбы пленных будет поручено Алкору, то чтоб за его действиями проследили независимые наблюдатели.

— Непременно, — пообещал Рэм. — Не сомневаюсь, что это поручат Алкору. И конечно, их представители в Совете Мира сцепятся с представителями Ормы, которая внесла Рахута в список военных преступников и ищет его по всему Объединению. Мы постараемся провести решение о подключении нейтральных миров. Например, Ригор всё сделает быстро, правильно и без лишних слов.

— Это точно, — усмехнулась я, вспомнив чернокожих, белоглазых гигантов-молчунов.

Простившись с Рэмом, я спустилась в отведённые мне комнаты, привела себя в порядок и присоединилась к королю и его ближайшим сподвижникам.

Кибелл переоделся в тёмно-малахитовый костюм с коротким бархатным плащом. Его венец сверкал крупными изумрудами. Теперь, в отсутствие посла графа Гаррета, игривое настроение снова покинуло его, и он был озабочен решением насущных проблем. Быстро уяснив, что моё участие в разговоре необязательно, я отошла в конец небольшого зала, оформленного в алкорском стиле, и принялась рассматривать бесценные, хотя изрядно выцветшие гобелены на стенах.

Несмотря на то, что решавшиеся теперь вопросы не имели ко мне никакого отношения, мне было интересно следить за разговором, тем более что у меня появилась возможность убедиться, как ловко эта маленькая компания управляется в своём королевстве. Можно было поучиться у этих людей, которых кое-кто счёл бы дремучими феодалами, как нужно формулировать суть проблемы, предлагать ряд допустимых решений и тут же с завидным изяществом выбирать и оттачивать нужное. Абсолютно все сферы жизни страны контролировались ближайшими сподвижниками короля, и они досконально знали своё «хозяйство», моментально находя необходимые резервы для решения своих задач и тех, что стояли перед другими. Эта оперативность сделала бы честь многим высоким коллегиям, в деятельности которых мне приходилось участвовать. «Вот бы послать сюда на стажировку кое-кого из „водолеев“, заседающих в Совете Космоплавания!» — подумала я.

День незаметно подошёл к середине, и слуги внесли накрытые к обеду столы прямо в зал. К королю на аудиенцию попытался прорваться граф Гаррет, но взглянув на кислую ухмылку Кибелла, Энгас с усмешкой заверил его, что сам примет посла, и вышел, опираясь на посох и прихрамывая. Спустя какое-то время он вернулся и передал заверения посла, что у него нет ничего срочного, и аудиенция вполне может подождать до завтра.

После трапезы конференция по административным вопросам возобновилась. Я сидела в сторонке и внимательно слушала разговор, когда дверь снова приоткрылась, и в зал заглянул незнакомый мне молодой монах. Заметив его, Хэрлан поднялся с места и подошёл. Вернувшись через какое-то время, он, внимательно глядя на меня, произнёс:

— Прибыл его величество король Болотной страны Эдриол. И с ним военный король баларов.

— Кто? — недоверчиво переспросил Энгас, а Кибелл, снова помрачнев, тоже посмотрел на меня.

— Я должна увидеть его, — пробормотала я, поднимаясь, и уже выходя, спиной чувствовала взгляд короля, хотя никак не могла понять, что он выражает на сей раз.

Я понятия не имела, где я буду искать Кристофа в этом огромном доме с множеством комнат, залов и коридоров, а монах куда-то запропастился. Я побрела по коридору наугад и неожиданно услышала впереди голоса, а спустя минуту из-за угла показался Кристоф. С ним были Эдриол, Тахо и Кирс. Увидев меня, они остановились.

— Ты-то мне и нужен, — улыбнулась я, направляясь к мужу.

Он тоже улыбнулся, но как-то натянуто. И когда я обняла его, мне показалось, что его движения скованы нерешительностью. Отстранившись, я внимательно взглянула ему в глаза. Он не пытался отвести взгляд, и я заметила в нём какую-то непривычную тревогу.

— Я рада, что, наконец, всё разрешилось, и нам не нужно думать, на чьей мы стороне, — произнесла я, и вдруг подумала, что это звучит нелепо. Мне было не по себе. — Что-то случилось? — напрямик спросила я.

— Ничего, — он покачал головой, и его губы дрогнули в попытке улыбнуться, но потом он вздохнул и кивнул. — Да, кое-что произошло. И отчасти по моей вине… Мне нужно поговорить с королём.

Я с сомнением обернулась на дверь зала. Мне казалось, что если Кристоф войдёт туда и столкнется с Кибеллом, то от этого столкновения посыплются искры.

— Не думаю, что он будет рад тебя видеть, — пробормотала я.

— Почему? — он недоумённо взглянул на меня.

— Если б я знала… Он уверен, что ты явился сюда не к добру.

— Он прав. Но я не хочу, чтоб зло, которое явилось вместе со мной, оставалось бесконтрольным. И мне нужна помощь, чтоб остановить его.

Я не могла больше скрывать своей тревоги. Я внимательно смотрела на Кристофа и вспоминала свои тяжкие предчувствия, его странные слова во время прошлой встречи, и ту явную антипатию, которую испытывал к нему Кибелл.

— Ты имеешь какое-то отношение к тому, что произошло ночью возле дворца? — спросила я.

Он кивнул и, пройдя мимо меня, направился к двери в зал. «Спаси и помилуй», — невольно пробормотала я и двинулась следом. Я уже начала догадываться, что худшие мои предчувствия оправдались, и самое страшное совсем не позади. Оно начинается. И, кажется, сами боги не знают, куда это может нас завести.

В зале стояла тишина. Я была уверена, что Кибелл почувствовал его приближение, потому что когда дверь распахнулась, он стоял посреди зала и, положив руку на эфес меча, исподлобья смотрел на нас. Вернее, на Кристофа. Не было ни искр, ни грома, но мне сразу показалось, что воздух в зале наэлектризовался до предела. И в этом было что-то жуткое и абсурдное: два сильных и умных человека, которых я знала и в которых была абсолютно уверена, неожиданно встретились, как непримиримые враги.

— Моё имя Кристофер Джордан, — расправив плечи и стоя напротив короля, произнёс Кристоф. — Мне нужно кое-что рассказать тебе, и я надеюсь, что мы сможем избавить твою планету от дальнейших неприятностей.

Я заметила, как дёрнулся мускул на неподвижном лице Кибелла, потом он перевёл взгляд на Эдриола.

— Я не знаю, что делает здесь этот человек. По твоему мнению, мы обязаны ему миром, но это в прошлом. На сей раз, он явился сюда с оружием в руках в компании тех, кто убивал наших людей и разрушал наши жилища. Он пришёл сюда как враг, теперь враг побеждён. Что он делает в этом доме?

— Он мой друг и мой гость, — с вызовом ответил Эдриол. — Он сказал, что не убивал наших людей и не разрушал наших домов. И я ему верю. К тому же он спас моего племянника и твоего сына.

Кибелл медленно опустил ресницы и расслабил плечи, но руку с эфеса не убрал.

— Я выслушаю тебя, — произнёс он, наконец, снова взглянув на Кристофа. — Но я ничего не обещаю. Потому что я совершенно уверен, что мне не понравится то, что я услышу. Что ты хочешь сказать?

— Я хочу объяснить, что произошло ночью в центре столицы, — ответил Кристоф. — Я знаю, что это, и знаю, как это можно остановить.

— Говори!

Кристоф вздохнул и посмотрел на меня, словно искал поддержки. Я чувствовала, что ему мешает та позиция, в которую намеренно загнал его Кибелл. Ни заступничество Эдриола, ни спасение Кирса, ни его жертва на планете баларов не принимались в расчёт. Кристоф не боялся, это было ясно, но отношение к нему, как к врагу, сковывало его. Он не привык чувствовать себя виноватым, но доля правды в словах короля была, и он признавал это.

Я кивнула ему и подошла ближе, чтоб он мог обращаться не только к королю, но и ко мне.

— Хорошо… — произнёс он, наконец. — Я скажу, что это было. Вернее, кто… Начать придётся немного издалека. Впрочем… Для того чтоб было всё ясно с самого начала, я скажу, что виновником этой катастрофы был Проклятый Демон с планеты Беллдонна.

Он вздрогнул, и я заметила, как отшатнулся от него Кибелл, а его приближённые вскочили с мест и на их лицах отразился ужас. Кристоф медленно кивнул, глядя на них.

— Вы почти знаете, о чём идёт речь…

— Почти… — произнёс Реймей, делая шаг к нему. — Почти… Кто же привёз его сюда? Кто высвободил Хорузана из недр погибшей Аматесу и помог ему настичь наш народ через столько веков?

— Разные люди… — ответил Кристоф. — Виновных много… Никто не имел намерений свершить такое… Но дорога в ад вымощена благими намерениями, и никто не застрахован от козней дьявола. В этом мире нет святых.

— Говори, — повторил Кибелл, снова взяв себя в руки. В его глазах зажёгся очень нехороший мрачный огонь, но в остальном он был совершенно спокоен.

— Это было несколько лет назад, может, десять или около того, — начал Кристоф и посмотрел на меня. — Я тогда находился на Арсиное, преследовал банду сумаронских шаманов, вырвавшихся из огненного кольца белых донзаров на Рутаве. Я нашёл их в самой глубине арсинойских джунглей, но при этом понял, что в одиночку ничего не смогу сделать. Их было немного, но они притащили с собой с Рутавы целый батальон жёлтых зомби. Они стояли военным лагерем, и подобраться к алтарю Зевы, чтоб лишить зомби силы, было невозможно. Несколько недель я шатался вокруг, ища выход из этого положения, и неожиданно встретил отряд хорошо вооружённых людей. Это были люди из экспедиционной армии инопланетного легиона Ормы. Ими командовал капитан Рен Басар, бывший командир одного из повстанческих соединений в горах Ормы. Они уже выполнили свою задачу, но слегка заблудились в джунглях, и потому не смогли выйти к месту рандеву с транспортником, который должен был вывезти их с планеты. Впрочем, и до рандеву у них было время… Я рассказал им о своей миссии, и они согласились мне помочь, — Кристоф на какое-то время замолчал, вспоминая те далёкие дни. Потом заговорил снова: — В отряде было полно инопланетян. Этакая сборная солянка, но они были очень сплочённой командой и полностью доверяли своему командиру, которого называли Барсом. У него было два друга, очень близких, насколько я успел тогда понять. Это была такая странная троица. Ормийский горец, слегка помешанный алкорский рыцарь и землянин, забавный парень по имени Лю Чен. Он был китайцем и заверял, что в прошлой инкарнации был монахом Шао-Линя, таскал с собой самурайский меч, и, к его чести нужно сказать, неплохо умел им пользоваться. Он был сдвинут на мистике, каждый вечер гадал по Книге Перемен, медитировал, распевал какие-то мантры и всюду разыскивал магические предметы. Всю свою коллекцию он носил с собой в заплечном ранце. В общем-то, он был добрый и честный парень. Его все любили, особенно Рен и Норан Лоуорт, его друзья.

Медленно пройдясь по залу, Кристоф подошёл к окну и, остановившись возле него, негромко произнёс:

— Лю Чен погиб в том бою с жёлтыми зомби. Мы сделали своё дело, и все шаманы были дезинтегрированы, а алтарь разукомплектован. Мы засунули его кристаллический мунтор под кожух атомного реактора на ормийском транспортнике, и он распался. Зева и вся сумаронская ложа прекратили своё существование, но Лю Чена это вернуть уже не могло. Рен и Норан были в таком отчаянии, что я был просто поражён. Опытные солдаты привыкают к потерям, но маленький китаец значил для них слишком много. Я чувствовал вину, что втянул их и его в это опасное дело, иначе ни за что не согласился бы на ту безумную авантюру, которую они мне предложили.

Он снова смолк, глядя на улицу, потом заговорил, и голос его звучал глуше, чем до этого.

— В его ранце была одна реликвия. Он купил её где-то на распродаже и долго занимался изучением. Кое-что он понял, но теперь я должен признать, что он неверно интерпретировал некоторые вещи. Это был пергамент. Чёрный свиток с четырьмя пентаграммами и текстом, написанным красными чернилами. Он пытался прочесть свиток и выяснил, что он содержит описание ритуала, связанного с вызыванием души мёртвого и возвращением её в тело. Он был уверен, что это ритуал для возвращения к жизни тех, кто умер. Норан ухватился за это, он был уверен, что Лю Чена можно оживить. Басар отнёсся к этому более скептично, и всё же какая-то отчаянная надежда была и у него. Они уговорили меня лететь с ними на Беллдонну и провести ритуал. Я в это не верил, но думал, что хуже не будет. Однако чем ближе мы были к цели поисков, тем хуже были мои предчувствия, но мне почему-то казалось, что отступать некуда. И координаты планеты, и местоположение святилища были зашифрованы в свитке. Планету расшифровал сам Лю Чен, это была Беллдонна. С остальным пришлось повозиться. На планете не было атмосферы, приходилось действовать в лёгких скафандрах. К тому же постоянно изменялся уровень гравитации. Мы искали то место несколько дней, и на свою беду нашли. Это оказалось что-то вроде гробницы глубоко под поверхностью планеты. Мы обнаружили это место и спустились вниз, — он как-то странно пожал плечами и покачал головой. — Там ничего не было, только каменное яйцо у стены. Когда Норан толкнул, оно упало, распалось на несколько частей, и из него вывалилась мумия чёрной птицы. Тем не менее, мы решили попробовать. Это было несложно. Только верно прочесть текст. И я его прочёл.

Он замолчал. И в тишине послышался голос Кибелла:

— «За громом слов последуют три молнии. Первая исторгнет вещь из недр. Вторая вырвет тело из вещи. Третья высвободит зло из тела. И наступит вечная ночь, и хаос будет носиться над миром, и ни один луч света не падёт больше на проклятый богами мир».

Кристоф обернулся к нему, и их взгляды снова встретились. И я впервые увидела, как Кристоф отводит глаза.

— Не знаю, сколько молний там было, — вздохнул он. — Я видел свет, слышал грохот и ощущал вибрацию стен шахты. Я наблюдал, как сумрачное сияние вырвалось из мумии птицы и затрепетало вокруг. Я понял, что происходит что-то не то, но они не поняли. Они решили, что у нас получилось, и просто сшибли руки, как раньше делали это бойцы, выиграв в групповом поединке. И тут птица ожила. Она взметнулась вверх и вцепилась в их руки, и с ними произошло… — Кристоф замолчал. Расширившимися глазами он смотрел куда-то за грань этого мира. — Мне пришлось применить все свои силы… Я перешёл все границы, и мне казалось, что это противодействие будет стоить мне жизни… Я заставил его убраться, и мне удалось вернуть их. Они пришли в себя. Они ничего не понимали и были в ужасе. Мы надеялись, что всё кончилось. Только птица… Она с клёкотом носилась по пещере и билась о стены. Там не было ни воздуха, ни гравитационных условий для полёта, но она летала… Норан пожалел её и забрал с собой. Мы добрались до ближайшей транзитной станции и расстались. И я забыл об этом. Только недавно мне об этом напомнили.

Кристоф снова взглянул на меня.

— Они нашли меня на Рокнаре в тот день… Они изменились, я сразу понял это. И птица сидела на плече у Рена. Они сказали, что это поселилось в них и требует постоянных жертв. Они были озлоблены и измучены. Они сказали, что ненавидят друг друга, но не могут расстаться, потому что это держит их вместе. Они не могут умереть, потому что самые тяжёлые раны мгновенно затягиваются. И они не могут избавиться от диктата Проклятого Демона, которым оказались одержимы. Они называли его так. Они сказали, что он превратил их в чудовищ, в изгоев среди людей, что они потеряли связь с привычным миром и с собой. Они даже отказались от своих имен, взяв жуткие клички Авсур и Сёрмон. И они хотели избавиться от этого, они сказали, что я обязан помочь им, и я не мог с этим не согласиться. Им удалось выяснить, что существует ещё один свиток с обратным заклинанием, и что он находится на Диктионе. Случайно они узнали, что на эту планету готовится напасть наёмная армия под командованием бастарда ормийского императора, и они вступили с ним в контакт. Они предложили ему сделку. Они помогают ему захватить планету, а он отдаёт им свиток. Мне оставалось только провести обряд… Но что-то не сработало, — неожиданно он ударил кулаком о стену. — Они же клялись мне, что не выпустят здесь это отродье! Им нечего было бояться. Они бессмертны и неуязвимы! Как он мог их заставить? И они всё-таки сделали это.

— И могут сделать ещё раз, не так ли? — поинтересовался Кибелл.

Кристоф кивнул.

— Они говорили, что он сводит их с ума… — пробормотал он.

— Этот демон страшнее всех армий всех миров, — тихо и твёрдо произнёс Кибелл. — Смертный не может совладать с ним. Много сотен лет назад он был заточён на нашей прародине, и наши предки в ужасе бежали от него. Они осели здесь и с невероятными усилиями создали в содружестве с алкорскими поселенцами новый мир, мир свободный от воплощённого зла. И вот вы снова привезли его сюда… Чего ж ты ждёшь от нас теперь? Как нам поступить с вами?

— Отдайте нам свиток, и я верну демона в его могилу, даже если это будет стоить мне жизни.

— Для этого ты прилетел сюда? И они тоже? — Кибелл покачал головой. — Воистину, дорога в ад вымощена благими намерениями. Потому что вы обрушили зло на наш мир и ничего не добились.

Он раздражённо передёрнул плечами и взглянул на побледневшего Хэрлана.

— Этих двоих нужно найти, брат. Когда они будут в наших руках, мы решим, что делать.

— Нам нужен свиток, — отчеканил Кристоф.

— Нет никакого свитка! — обернулся к нему король. — Вы сами уничтожили его. Он был в Храме, внутри центральной статуи святилища. Только я знал об этом, потому что Хранитель Одер меня избрал своим преемником. И я видел горящие обломки бесценного изваяния Аматесу. Они были обуглены, и среди них была только зола. Свиток хоть и был реликвией, но нетленным его назвать сложно.

Я увидела, как Кристоф стиснул зубы, а потом в упор взглянул на короля.

— Моя вина в том, что демон вошёл в них, но не я привёз их сюда. Они всё равно бы явились, чёрт бы их побрал! И всё же… Это моя работа. Я сам найду их, и скажу, как сделать так, чтоб они не могли вызвать его.

— У меня нет причин доверять тебе, — резко бросил Кибелл.

— А мне ты доверяешь? — спросила я, шагнув к нему. — Тебе придётся поверить ему. Он совершил ошибку, и только он может её исправить. Поверь мне, ему хватит силы и ума.

Кибелл какое-то время смотрел на меня, а потом обернулся к Хэрлану.

— Пойдёте с ним. Будьте осторожны и не спускайте с него глаз. Возьмите этих двоих. И соберите Совет Храма. Мне нужен будет полный текст Откровения об исходе Аматесу. А ты… — он снова взглянул на меня, — останешься здесь и ещё раз попробуешь растолковать мне, почему я должен верить тому, кто выпустил в мир воплощение Тьмы, а заодно посоветуешь, как мне избавить от этого чудовища свою планету. Мне кажется, что это уже твоя святая обязанность, бергара!

IV

Из сумрака опускающегося на Дикт вечера изгои попали в вечный сумрак таинственного лабиринта, скрытого под крышей Храма Аматесу. Они шли тем же путём, каким попали сюда несколько дней назад во главе небольшой группы захвата, перебившей почти всех монахов, находившихся здесь преддверии своего праздника. Это был тайный ход, ведущий из дворца, которым пользовался король, как рассказывал Предатель. Они были уверены, что никого здесь не встретят. И в прошлый раз, и теперь их надежды оправдались. Из узкого коридора они попали в низкую сводчатую галерею и пошли наугад, лишь по наитию выбирая путь.

— Где мы будем искать свиток? — вполголоса поинтересовался Сёрмон. — Я не видел здесь ничего похожего на библиотеку или хранилище реликвий.

— Мы его просто не нашли… — отозвался Авсур, глядя в темноту галереи.

— И как найдём на этот раз? Ты понимаешь, что здесь полно монахов? Они совсем не такие уж безобидные ребята.

— Не скули, — отрезал ормиец.

Его спутник вздохнул и поправил меч на поясе.

— Мы идём в западню, — глухо проговорил он. — Я это чувствую.

— Я тоже, — после некоторого молчания кивнул Авсур. — Но я слишком устал быть марионеткой в руках монстра. Я или найду этот чёртов свиток, или умру…

— Тебя нельзя убить… — устало напомнил Сёрмон.

Авсур зло усмехнулся.

— Не верю. Кто-то должен найти способ, только нужно их по-хорошему разозлить. Я не уйду отсюда так просто. Это всё, что я знаю.

— Боги, пусть это всё кончится… — пробормотал алкорец.

— Да будет так, — кивнул ормиец и остановился на развилке двух галерей

Одна из них уходила прямо вперёд, а другая сворачивала по окружности и шла вниз, в подвалы. Подумав несколько мгновений, Авсур решительно свернул направо.

— Чем хуже, тем лучше… — проворчал Сёрмон. — Чёрт с тобой. Я тоже устал настолько, что согласен умереть.

Авсур не ответил. Он шёл, прислушиваясь к глухому эху, с которым разносился в тишине звук его шагов. Он вдруг подумал, что обычно ходит беззвучно, а сейчас словно специально пытается привлечь к себе внимание противника. Птица неподвижно сидела у него на плече, и только то, с какой силой она сжимала когтями кожаный наплечник, выдавало её напряжение. Она чувствовала опасность и, кажется, тоже осознавала всю безнадежность их действий.

Галерея спустилась по спирали на целый виток, и изгои оказались в запутанных катакомбах, где стояла мёртвая тишина, и лишь изредка издалека доносились неживые призрачные звуки. Авсур шёл вперёд, пытаясь увидеть хоть что-то, кроме серых стен и едва различимых арок, ведущих в другие переходы. Сёрмон тревожно осматривался по сторонам, сжимая эфес меча немеющими пальцами. Его зрачки отливали в темноте красным светом, а клыки невольно скалились. Он чувствовал страх, дикий животный страх, который выползал из темноты и накидывал на плечи вязкую паутину дрожи.

— Они здесь… — прошептал он. — Они вокруг… Я чувствую их.

— У тебя паранойя, — спокойно ответил Авсур.

— Ерунда… — голос алкорца зазвучал хрипло. — Мы идём в ловушку. И ты знаешь это… Ведь знаешь?

— Замолчи.

— Здесь не может быть свитка, — возразил Сёрмон. — Ты ищешь смерти. А я не хочу умирать. Я слишком долго боролся за жизнь. Я всегда боролся за эту треклятую жизнь, но так и не жил по-людски.

— Что ты называешь «по-людски»? — Авсур обернулся на ходу.

— Не знаю… — прошептал Сёрмон. — Но мне хотелось бы попробовать.

— Тогда уходи. Ещё не поздно.

— Поздно, — с неожиданным равнодушием произнёс Сёрмон и, быстро нагнав Авсура, пошёл рядом. — И ты это знаешь.

Звук их шагов неожиданно изменился, и эхо отдавалось теперь откуда-то издалека и сверху. Они вошли в большой тёмный зал с высоким потолком и остановились, прислушиваясь. По-прежнему из тишины невозможно было выделить ни одного конкретного звука, и всё же вокруг ощущалось странное движение. Враги были везде. Авсур вспомнил чёрные беззвучные тени, которые одна за другой выскальзывали из-за колонны в зале Звезды. Теперь они были здесь. Он понятия не имел, что у них в руках: лучемёты или арбалеты. Это было неважно. Он вдруг подумал, что, может быть, они и смогут его убить.

— Дай мне руку, — неожиданно прозвучало рядом.

Сёрмон коснулся его плеча, и Авсур невольно сжал левую руку в кулак, а потом разжал пальцы.

— Не нужно этого делать, — прозвучало чуть дальше, и вокруг вспыхнули факелы.

Авсур невольно зажмурился и прикрыл глаза рукой, а когда снова взглянул вокруг, увидел, что зал совсем невелик, и на его стенах полыхают факелы. Они были окружены кольцом тех самых воинов в бесформенных чёрных одеждах с закрытыми лицами. И прямо перед ними стоял Крис Джордан с мечом в руке.

— Ты предал нас, — тихо произнёс Сёрмон, усмехнувшись. — Кому ж теперь верить?

— Это вы предали меня, — возразил он, мрачно взглянув на них. — Это вы пролили кровь и выпустили зло, хоть и обещали не делать этого. Вы переступили ту черту, за которой я уже не могу вам помогать.

— Зато ты можешь нас уничтожить, верно? — поинтересовался Сёрмон, — Бедная, бедная собачка… Как жалко её убивать… Но ведь она бешеная, детка…

Он рассмеялся и его высокий нервный смех отразился эхом от сводов потолка.

— Я не могу вас уничтожить, — покачал головой Джордан. — И я не могу вам помочь… К сожалению, теперь уже никто не сможет вам помочь.

— Что это значит? — вскинул голову Авсур. — Свитка не существует?

Смех Сёрмона резко оборвался, и взгляд его горящих, красных зрачков раскаленными иглами вонзился в глаза Джордана.

— Он был уничтожен вами… При захвате Храма вы сожгли центральную статую. Свиток был внутри неё.

Сёрмон нервно дёрнулся и взглянул на Авсура.

— Он ведь лжёт?

— Не думаю… — тихо, не отводя взгляда от проводника, произнёс тот. — Он, наверно, говорит правду. Всё погибло…

— Я не хочу… — криво усмехнувшись, покачал головой Сёрмон. — Нет… Я не сдамся так просто. Если он не может нас освободить, то пусть попытается убить… Но я буду сопротивляться. И ты, Рен, будешь. Дай руку! — зарычал он.

И тут Джордан взмахнул мечом, и тот вырвался из его руки и, просвистев как копьё, сбил птицу с плеча ормийца. Та, пронзённая насквозь, упала на пол и судорожно забилась. Сёрмон некоторое время смотрел на неё остановившимся взглядом, а потом медленно обернулся к Джордану и, оскалившись, зарычал. Мгновение и он бросился на него, но вдруг замер. Авсур схватил его сзади и сжал в железном захвате его горло,

— Хватит, Норан… — прошептал он ему на ухо. — Ты же хотел жить по-людски… Не вышло, так хоть умри, как человек, а не как бешеная собака.

Джордан смотрел на них и чувствовал, как сжимается его сердце. Голова его опустилась, и плечи бессильно обвисли, он ощущал только усталость, и ему казалось, что у него уже не хватит сил, чтоб отстоять эти души. Хоть он и должен был сделать это любой ценой.

V

Мы не сказали друг другу ни слова, когда Кристоф вернулся вместе с Хэрланом. Старший из сыновей Аматесу доложил королю, что те двое схвачены и находятся в подвале Храма. Кристоф отошёл в сторону. Он выглядел измученным и в то же время озлобленным. Он исподлобья взглянул на меня и отвернулся. Я думаю, что ему было нелегко сдать монахам своих друзей, но иного выхода у него, кажется, не было. И всё же он казнил себя за это. Он всегда брал на себя больше вины и ответственности, чем нужно, и чем может выдержать обычное человеческое сердце. Я вдруг вспомнила, что такой взгляд я видела у него давным-давно, на Кронвере, когда мы только встретились, и груз всех ошибок, грехов и потерь прошлых инкарнаций давил на него. Тогда я смогла ему помочь, но теперь…

Я посмотрела на Кибелла. С ним у меня тоже возникли проблемы. Я битый час объясняла ему, что даже Воин Света может допустить ошибку на своём пути, но он всегда будет пытаться исправить её, и что он сделает это в любом случае. Разве что смерть помешает ему. Я говорила, что знаю Кристофа не одну жизнь, и что никогда он не позволит себе выиграть за чужой счёт, будь это отдельный человек или планета. Я говорила много и, кажется, убедительно, но вот убедила ли я короля? Он молча слушал меня, и его чёрные глаза сверкали непреклонностью. Он так ничего и не сказал. А потом доложили, что Совет собрался и полные тексты Откровения в его распоряжении. Он ушёл и с ним, мрачно посмотрев на меня, ушли его друзья. Эдриол какое-то время постоял в задумчивости и, пожав плечами, тоже удалился. Остались только Кирс и Тахо, но принц был задумчив, а Тахо смотрел на меня так скорбно и серьёзно, что у меня не возникло никакого желания обмениваться с ним мнениями.

Уже почти совсем стемнело, когда король вернулся, а следом подоспели и Хэрлан с Кристофом, и теперь оставалось только ждать дальнейших шагов со стороны Кибелла. Он выслушал Хэрлана с каменным выражением на лице и на минуту перевёл взгляд на Кристофа. Потом обернулся ко мне.

— Я думал о том, что ты говорила, — произнёс он. — Может, ты права, может, мне и стоило бы доверить этому человеку самому исправить его ошибку. В этом была бы логика. Но я не могу доверить ему судьбу своей страны и своей планеты. Я сам решу судьбу этих существ.

— Это люди… — устало проговорил Кристоф. — Живые люди…

— У меня нет времени спорить с тобой, — резко проговорил король. — Идёмте в Храм. Прежде чем решить, что делать, я хочу увидеть их.

Пленников охраняли с особой тщательностью. Пока мы шли по тёмным коридорам храмовых подвалов, освещённых факелами, нам то и дело встречались вооруженные до зубов монахи в чёрных одеждах, похожих на одеяния нинзя. Это сходство ещё более усиливалось тем, что они стояли, скрывшись в сумраке небольших ниш, и их узкие глаза холодно щурились, не упуская из виду ни одной детали.

Изгои, как их называли, находились в небольшой камере, похожей на каменный мешок. Они были прикованы к противоположным стенам. Их руки были притянуты железными браслетами к каменным балкам на уровне плеч. В самом дальнем углу была установлена выкованная из толстых прутьев чёрная клетка, в которой сидела большая взлохмаченная птица, похожая на филина. Она злобно таращилась вокруг горящими как огонь глазами и время от времени пыталась перекусить мощным клювом какой-нибудь прут.

Меня очень интересовала эта троица, принёсшая с собой на Диктиону древнее проклятие Аматесу. Я ожидала увидеть что-то необычное. Но не увидела. Изящный рыжеволосый алкорец, хоть и скалил в недоброй усмешке искусственные клыки, совсем не выглядел монстром. А ормиец, спокойный, как скала, и вовсе показался мне приятным человеком. Они оба были красивы, сильны, и я совсем не чувствовала злой энергии, исходящий от них. Кибелл, войдя в камеру, медленно подошёл к клетке и какое-то время смотрел на филина, потом приблизился к алкорцу. Их взгляды встретились, и Сёрмон вызывающе усмехнулся. Потом король направился к Авсуру, и мне на какой-то миг показалось, что они чем-то похожи, столько спокойствия и силы было в этих людях. Я поспешно напомнила себе об одержимости ормийца, но это не слишком помогло. Просто я заметила во взгляде Авсура усталость и обречённость.

— Вы принесли на мою планету Зло, — проговорил Кибелл. — Только этого достаточно, чтоб подвергнуть вас смерти. Я не стану упоминать о том, что вы совершили, явившись сюда с оружием, потому что, прощая ваших людей, сдавших оружие, мне приходится простить этои вам. Но то, что вы явились сюда, неся в себе разрушительную силу древнего проклятия, то, что вы выпустили её, и тем самым осквернили камни и землю этого города, то, что вы наполнили небо над моей столицей смертным стоном сотен гибнущих душ, не может быть прощено. Вы заслуживаете смерти, и вы умрёте, вместе с тем, кого притащили сюда с собой.

— И ты знаешь, как это сделать? — хрипло рассмеялся Сёрмон.

— Я знаю, — спокойно кивнул король. — Вы — Зло, воплощение Тьмы, а Тьма боится Света, а Свет — это то, что всегда с нами, даже если мы не видим его. У нас много трофейных космических аппаратов. Мы запрограммируем автопилот одного из них, закроем вас внутри и отправим прямо к Аматесу. Вы сгорите там вместе с вашим демоном.

Сёрмон какое-то время смотрел на него, после чего нервно усмехнулся.

— Ты был прав, Рен. Стоило по-хорошему их разозлить, и они придумали, как нас можно прикончить… У них ведь может получиться?

Авсур закрыл глаза и вздохнул.

— Господи, парень, — пробормотал алкорец, — как пошло мы кончаем… Ладно ещё я, но ты…

— Чем я лучше? — Авсур открыл глаза и, выпрямив спину, снова взглянул на короля. — Когда?

— На рассвете, — ответил тот. — Нам нужно время для подготовки. Но не надейтесь сбежать. Вам это не удастся.

— Погоди, — неожиданно раздался за моей спиной голос Кристофа.

Отстранив меня и увернувшись от стражника, который пытался его задержать, он тоже вошёл в камеру. Он встал посреди каменного мешка, сжимая и разжимая кулаки и в упор глядя на Кибелла. И я вдруг поняла, чего я так боялась и что предчувствовала. Они стояли друг против друга, как соперники, и между ними не было никого. Кристоф больше не выглядел подавленным и усталым, он был уверен в себе и решителен. Он больше не был незваным гостем и недавним пленником. И Кибелл почувствовал это. Расправив плечи и вскинув голову, король взглянул на него.

— Чего ты хочешь, пришелец?

— Я хочу попытаться переубедить тебя, король, — твёрдо произнёс Кристоф. — Я прошу тебя отпустить этих людей со мной, и я обещаю, что ни один из них больше не ступит на землю твоей планеты.

— Зло нужно уничтожить, только тогда можно быть уверенным, что оно не вернётся, — спокойно возразил король.

— Ты хочешь уничтожить не зло, а живых людей, ставших жертвами зла. Они достойны сострадания и помощи.

— Они достойны смерти, потому что стали не только жертвами, но и орудием зла. Ты сможешь отделить его от них?

— Я могу научить их контролировать его.

— Это невозможно, Воин Света, — раздался от дверей голос Хэрлана. — Целый мир не смог усмирить Хорузана. Что смогут сделать две слабые, порочные души?

— Они не слабы и не порочны, — возразил Кристоф. — Они достаточно сильны, чтоб выдержать эту битву.

— Они не святые, — возразил король. — Они убийцы.

— Они солдаты, выполнявшие свой долг, — не сдавался Кристоф.

— Разве долг солдата убивать безоружных? — уточнил Энгас, выступая вперёд со своим посохом. — Разве достойно солдата задушить противника, набросившись на него сзади, или бросить его на верную смерть в Долине огней?

— Если б они хотели вас убить, вы были бы мертвы.

Кибелл заинтересовано взглянул на него, а потом на Авсура,

— Значит, ты подарил мне жизнь? — спросил он. — И почему?

— Так хотел проводник, — ответил ормиец. — Он назвал имена тех, кого мы должны были спасти при случае. Если б не его требование, я бы задушил тебя, а мой напарник собственными руками приковал бы твоего друга в этой долине.

— Кто этот проводник?

Авсур указал взглядом на Кристофа.

— Зачем? — повернулся к нему Кибелл.

— Есть люди, угодные Свету, — ответил тот. — И я не хотел огорчать жену. Когда я узнал о готовящемся вторжении на Диктиону, я поставил им условие, что если они ждут от меня помощи, то и сами должны кое в чём мне помочь.

— Я чуть не сгорел в этом аду! — воскликнул Энгас. — Король чуть не умер от голода в запертом подземелье.

— Я не знал, что оно заперто, — пожал плечами Кристоф. — Ещё на планете баларов я получил план осадных ходов, некоторые из них сообщались с заброшенными колодцами. То, что вы их перекрыли, балары не знали. В любом случае, вы оба получили шанс выжить и воспользовались им.

— Что и привело нас к столь плачевному положению… — усмехнулся Сёрмон. — Ведь если б Авсур не уложил вашего возлюбленного короля в нокаут и не спустил живым в колодец, если б я не позволил тебе сломать замок на цепях и не указал, куда идти, чтоб выйти из долины, чёрта с два бы вы выжили и выловили нас! — он с яростью ударил металлическим браслетом по балке. — А ты, проводник, зря стараешься исполнить свои обещания. Мы выполнили твои условия, а ты обещал лишь прочитать свиток. Остальное — не твоё дело! Свитка нет, и ты свободен! Не пытайся выставить нас агнцами на заклание. Мы много времени жили, как звери, и стали зверями.

— Ты не говорил бы этого, если б это было правдой, — покачал головой Кристоф. — Потому что у тебя отсутствует основной инстинкт зверя — инстинкт самосохранения. Ты пришёл сюда, чтоб освободиться от своего проклятия, значит, ты этого хочешь, значит, ты против него идёшь. Он не смог взять тебя под контроль полностью. В тебе ещё есть душа, а у неё есть силы.

— Вы оба в чём-то правы, — произнёс Авсур. — Но послушай меня, Крис. Я уже готов смириться с этим, потому что я знаю, какая тварь живёт во мне. Если её можно уничтожить только вместе со мной, то я согласен умереть.

— А я нет! — взвизгнул Сёрмон. — Я хочу жить, даже с этой дрянью внутри, потому что если её не выпускать, то в месяце остается лишь несколько мерзких дней, которые можно перемаяться, а в остальные я ещё могу жить! Но ты, проводник, ни черта не сможешь сделать для нас. Потому что сами боги отвернулись от меня и моего друга в тот треклятый день.

— Вам пора встретиться с этими богами и выяснить с ними отношения, — кивнул Кибелл. — Потому что я не изменю решения. Вы умрёте.

— Пусть все боги вселенной откажутся от этих душ, но я не отступлюсь! — отчеканил Кристоф, и его голос эхом отразился от сводов камеры. — Я беру их под защиту и буду стоять до конца. Они умрут не раньше меня.

Кибелл медленно обернулся к нему.

— Это можно устроить.

— Нет… — Кристоф с усмешкой покачал головой. — В этой игре свои правила, король Дикта. Боги отвернутся от того, кто убьёт Воина Духа не в честном бою. Ты будешь биться со мной сам или выставишь другого?

И до того, как я успела что-то предпринять, Кибелл заявил:

— Я принимаю твой вызов, Джордан. Я сам буду биться с тобой, и даже если ты убьёшь меня, это тебя не спасёт, потому что на этой планете смерть короля оплачивается кровью. А вслед за тобой умрут они. По крайней мере, я буду уверен, что освободил мир от этой заразы!

VI

— Прекратите! — крикнула я, выступая вперёд. — Вы оба зашли слишком далеко! Вы думаете, ваш поединок и ваши смерти принесут кому-нибудь пользу? Вы оба нужны!

Кристоф медленно отвёл взгляд от глаз Кибелла.

— Ты не имеешь права вмешиваться в мою драку. Таков закон… — произнёс он, глядя на меня.

— Ты совершаешь ошибку и знаешь это, — проговорила я, — Он простой смертный и он не сможет справиться с тобой, это не будет честный поединок! Ты заносишь меч над головой того, кого боги дважды возвращали в этот мир. Ты нарушаешь волю Звёздных богов, и ты всё равно ничего не добьёшься, потому что погибнешь сам.

— Посмотрим, — он прищурился. — И к тому же… Воля богов… Это слова. Его возвращения — это даже не цепь случайностей. Сперва ты предупредила медикологов о его болезни, потом я подстелил ему соломку с помощью Рена Басара. Я выполняю свой долг, и он стоит у меня на пути. Где и когда, король?

— Подожди! — я кинулась к Кибеллу. Я вцепилась в отвороты его камзола и взглянула ему в глаза. — Выслушай меня. Ты не сможешь победить его. Он не человек в обычном смысле слова. Он убьёт тебя и сделает всё, чтоб вытащить этих двоих. Я знаю, на что он способен, и я прошу тебя, подумай ещё раз. Стоит ли того возможность сжечь в звёздном огне двух людей… я знаю, что ты скажешь… — я покачала головой, едва он открыл рот. — Я видела то, что случилось на Королевской площади. Но, может, он прав, и демона можно удержать в узде. Сила человеческой души неизмерима. Она творит и не такие чудеса. Души закаляются в борьбе и страданиях, и, может быть, именно эти двое избраны для этого тяжкого служения.

— Может быть, — перебил он меня, мягко отстранив. — Слишком много «может быть». Я уже умирал и знаю, что это такое. Я возвращался сюда с целью, ещё неясной мне тогда. Но, кажется, теперь я знаю, в чём она состоит. Я вернулся не для того, чтоб отбить последнее вторжение в мой мир. Я вернулся, чтоб завершить ещё один круг Аматесу и избавить мир от того, что когда-то породила наша проклятая прародина, — он взглянул на Кристофа. — Сейчас, на Турнирном лугу!

— Эти двое рехнулись! — взорвалась я. — Все демоны ада хохочут от восторга, слушая вас!

— Может быть, — кивнул Кристоф. — Ведь дорога в ад вымощена благими намерениями.

— Вот именно… — согласилась я, вдруг ощутив неимоверную усталость. — Ты понимаешь, что если ты убьешь его, я уже никогда не смогу тебя простить?

— Я понимаю, — кивнул он. — Мне жаль… Но ведь и ты, сломя голову и забыв обо всём, бросаешься на помощь своим друзьям. А от моих уже отказались все, даже они сами,

— И ты один против моря зла… — пробормотала я. — В гневе нет правды, Кристоф. Спасая двоих, ты губишь две другие души. Его, — я указала на Кибелла, — и свою… Я последний раз, в нарушение всех законов прошу тебя одуматься…

— Принятый вызов не отзывают назад. Идём, король. Для кого-то эта ночь будет последней.

Кибелл кивнул и шагнул следом.

— Не ходите за нами! — произнёс он, взглянув на своих друзей, — Он вернётся. И тогда вы выполните свой долг.

— Погоди! — Энгас заступил ему дорогу. — С какой стати ты жертвуешь жизнью ради смертей двух монстров? И кто такой этот пришелец? Ты здесь король! Это твой мир, и на всё твоя воля. И он в наших руках. Никто не узнает о том, куда он делся, если он исчезнет. Если на борту капсулы, улетевшей к Аматесу, будет не два, а три человека.

— Ты предлагаешь коварный и бесчестный план, — усмехнулся Кибелл. — Не ожидал от тебя такого.

— Я думаю о тебе и о благе Диктионы, Кибелл. И прошу тебя прислушаться к моему совету. На худой конец, если моё предложение кажется тебе настолько неприемлемым, то выстави против него кого-нибудь другого. Ты не лучший фехтовальщик нашего мира, а здесь есть те у кого, как у кошек, девять жизней, — он взглянул на Хэрлана и тот с готовностью выступил вперёд.

— Я сражусь с ним, милорд.

— Твоя жизнь не имеет такой цены, мой милый, — покачал головой Кибелл. — Если он убьёт тебя в честном бою, то что изменится? Только моя смерть потребует адекватной оплаты.

— И моя! — напомнил Энгас.

— Ты еле стоишь на ногах. О каком честном поединке может идти речь?

— Тогда моя! — протолкался вперёд Кирс. — Я вызову его!

— А ты что здесь делаешь? — вскинулся король. — Кто позволил тебе являться сюда, да ещё вмешиваться? И с чего ты взял, что он будет драться с ребёнком? Я знаю, что вы не хотите моей смерти. Но, — он вдруг усмехнулся, — может, я ещё и не умру.

— А вот в этом я сомневаюсь, — проворчал возникший рядом с Кирсом Тахо. — Послушаете, ваше величество, я парень простой и не имею здесь никакого влияния, но вы знаете, что я люблю и почитаю вас как родного отца. Я прошу вас внять гласу разума и проявить вашу знаменитую рассудительность. Вы, как никто, умеете находить компромиссы и смирять свою гордыню ради благого дела. Откажитесь от поединка и ещё раз взвесьте все «за» и «против». Быть может, есть и другой выход, чем складывать на алтарь священной мести четыре головы?

— Четыре? — вскинул бровь Кибелл. — Ты тоже считаешь, что этих двоих стоит пощадить?

— Я вспоминаю своего дядю, милорд, — вздохнул Тахо. — Было время, когда он тоже считал себя одержимым и творил ужасные вещи. Я сам боялся его, и все боялись. Его демон натворил по всей галактике не меньше, а куда больше пакостей, чем-то, что сидит в этих ребятах. Но он был сильным, и его душа училась бороться со злом в ней. Он справился и обратил зло в огромную и полезную силу. Он долго был злодеем, которого боялись и проклинали во многих мирах, но теперь он стоит на стороне Света. Я не знаю этих людей, но моё сердце подсказывает мне, что в них меньше зла, чем было когда-то в моём дяде.

— Твоё сердце пока не слишком опытно, мой мальчик, — печально улыбнулся король и обнял сына за плечи. — Проводи меня до ворот города, Кирс. Мне нужно многое успеть сказать тебе.

Они вдвоём прошли мимо расступившихся придворных и монахов. Следом направился Кристоф.

— Послушай, — остановил его Тахо. — Я знаю, что не смогу тебя отговорить, но я всё-таки скажу, что думаю. Когда-то Лора сказала мне, что за меч нужно браться только тогда, когда исчерпаны все другие возможности. Это втемяшилось мне в голову, надеюсь, на всю жизнь. Так вот, мне кажется, что ты исчерпал совсем не все возможности.

— Я подумаю над этим, — кивнул Кристоф и ушёл.

— Мы так и будем торчать здесь, ничего не предпринимая? — воскликнул анубис, взглянув на меня.

— А что мы можем сделать?

— Чёртовы законы!

— В них есть своя мудрость.

— Что за законы, которые никто не хочет нарушать? — раздражённо пожал плечами он.

Ко мне подошёл Энгас. Морщась от боли, он опёрся на посох и заглянул мне в глаза.

— Ты позволишь этому человеку убить Кибелла? Разве ты прилетела сюда не для того, чтоб помочь нам?

— Я не могу ничего сделать, — вздохнула я. — Он такой же Воин Света, как и я.

— Значит, ты можешь справиться с ним?

— Я не могу поднять меч на брата, Энгас.

— А если он творит зло?

Он в упор смотрел на меня прозрачными голубыми глазами. Я обернулась, чтоб взглянуть на пленников.

— Я совсем в этом не уверена.

— Он хочет убить короля.

— Он хочет защитить тех, кто нуждается в помощи.

— Они монстры!

— Они люди. Он видит души и чувствует чужие страдания, как свои. К тому же они его друзья.

— То, что происходит, не должно происходить, — покачал головой Хэрлан и тоже взглянул на изгоев, как мне показалось, со страхом — Это демон хаоса замутил их разум.

— Это не демон, это гордыня, — с досадой возразила я. — Один вообразил себя заступником гибнущих душ, другой — спасителем человечества. Оба решили разрешить спор одним взмахом меча и оба ошиблись

— Это хуже чем ошибка, — буркнул Тахо. — Это глупость.

— Не судите, да не судимы будете, — пробормотала я.

Он уныло взглянул на меня:

— Что делают бессмертные Воины духа, когда не знают, что делать?

— Они уповают на то, что Блуждающие боги никогда не спят, — вздохнула я. — И продолжают искать выход.

— Идёмте наверх, — произнёс Хэрлан. — Что толку торчать в подземелье.

Тахо шёл по коридору впереди, и я слышала, как он бормочет про себя:

— Блуждающие боги никогда не спят…