Диктиона. Пламя свободы

Кристоф

I

Кирс дважды пытался сбежать. То, что сперва выглядело совсем несложным делом, на поверку оказалось не таким простым. Его конвоир шёл чуть сзади, не отставая ни на шаг, и время от времени легко прикасаясь к плечу принца, направляя его. Он не был груб, не угрожал и не бряцал оружием, и его спокойная уверенность смущала мальчика, Первый раз он решился наудачу. По пути им встретился небольшой ручеек и, перепрыгнув через него, Кирс, не снижая скорости, понёсся по лесу. Его лопатки чесались и ныли от страха получить пулю или лучевой удар в спину, но он бежал, привычно петляя между деревьями. Он не слышал преследования позади, но слева вдруг что-то мелькнуло, и дорогу ему преградил наёмник. Кирс ошарашено смотрел на него. Его охранник даже не запыхался. Его взгляд был твёрдым и предостерегающим. Он вытянул перед собой руку и положил ладонь на грудь принца.

— Не так быстро, молодой господин, — произнёс он по-алкорски. — Иначе ты быстро устанешь.

То, что Кирс считал своим козырем, внезапно утратило значимость. Он в одно мгновение понял, что его спутник не хуже чем он ориентируется в лесу и владеет навыком быстрого и беззвучного движения, каким обладали лишь лучшие королевские егеря, и который никак не давался самому Кирсу. Он понял, что сбежать, полагаясь только на своё чутьё и лёгкость молодых ног, ему не удастся. И он стал ждать возможности перехитрить противника.

Довольно долго он шёл, тщетно пытаясь придумать что-нибудь, но вдруг показалась небольшая полянка, заросшая по краям высокой травой с алыми султанами цветов. Кирс улыбнулся. Он вспомнил, что это за полянка. Как наяву, он увидел то, что ему случалось наблюдать с борта идущего на посадку звездолёта: ровные желтоватые площадки, украшенные чёрными концентрическими кругами.

Раздвинув высокую траву, он смело шагнул на заросшую жёлтым мхом площадку. Как он и предполагал, нога тут же ушла вглубь, и топь с чавкающим звуком обхватила его сапог. Припав на одну ногу, он испуганно охнул и обернулся, протягивая руку за помощью. И конечно, он её получил. Почувствовав ладонью хватку сильных пальцев, он быстро перенёс центр тяжести на другую ногу и, рванув противника вперёд, направил его в болото, а сам, вскочив, понёсся прочь. Безусловно, он испытывал некоторые угрызения совести из-за того, что толкнул в болото человека, предложившего ему помощь, но война есть война.

На сей раз он не пробежал и пятидесяти метров, как на плечо ему легла рука, и сильные пальцы до боли стиснули его. Кирс замер, сжавшись в ожидании удара, но его не последовало, хватка ослабла, и за спиной прозвучал негромкий хрипловатый голос.

— Куда ты так торопишься? Может быть, нам по пути…

И Кирс поплёлся дальше, снова обдумывая, как бы сбежать. Однако очень скоро он заметил, что они идут не в столицу. Направляя его, наёмник ошибался на несколько градусов, и они постоянно отклонялись на восток, и по расчётам Кирса, держа это направление, должны были миновать столицу. С замиранием сердца он ждал, что его конвоир заметит это, и свернёт к западу, но тот, как ни в чём не бывало, то и дело касался его плеча, направляя всё дальше и дальше от нужного маршрута. Время шло и уже начало темнеть. Кирс прикинул и решил, что как раз сейчас столица должна быть где-то справа, а ещё немного, и она останется позади. Его спутник просто обязан был забеспокоиться оттого, что они идут так долго, а цели путешествия всё не видно.

В лесу постепенно темнело. Кирс просто так, для пробы попытался ускорить шаг, но спокойное: «Не торопись, успеем…» заставило его вернуться к прежнему темпу. Они всё дальше продвигались на северо-восток, как раз в направлении пустоши Синего орла. Кирс внутренне ликовал. Если удастся вернуться и привести с собой в качестве трофея этого парня! Может, отец не станет так сердиться. Ему уже было ясно, что в лагере знают о том, что с ним произошло. Он заметил, что мальчишка-лесник в зелёной куртке сбежал до того, как появились наёмники, а значит, он устремился либо обратно в ставку, либо к лорду Битмору. И в любом случае отец должен был узнать о том, что Кирс ушёл без его разрешения и попал в опасную передрягу.

А потом небо ярко вспыхнуло. Испуганно замерев, Кирс смотрел на ярко-жёлтое пятно, расплывающееся над его головой. Сквозь запутанный шатер зелёных ветвей это зрелище выглядело невероятным и потому жутким. Кирс испугался. За последние дни он привык к тому, что на его планету одна за другой сыплются напасти, и от этого странного феномена не ждал ничего хорошего. Он обернулся к своему спутнику. Тот, не щурясь и не мигая, смотрел вверх. По его окаменевшему лицу невозможно было понять, о чём он думает, только Кирсу вдруг показалось, что в его глазах блеснули слёзы. Может быть, от яркого света…

— Что это? — спросил он, совершенно позабыв о бегстве и прочих пустяках.

— Взрыв на орбите, — чуть более хрипло, чем обычно, произнёс тот.

— Что взорвалось? — изумлённо уточнил юноша.

Наёмник в упор взглянул на него.

— Крейсер. Больше там так взрываться нечему.

— Крейсер? — что-то в голосе наёмника помешало Кирсу обрадоваться.

Он побрёл дальше, замечая, как меркнет вокруг неестественный свет. Он вдруг к своему удивлению подумал, что радоваться сейчас неприлично, потому что на крейсере должно было погибнуть много людей. В этом не было ничего весёлого. Кирс подумал, что ему иногда приходят в голову очень благородные мысли.

Так они и шли по прямой к пустоши Синего Орла. Кирс уже перестал опасаться, что его противник что-то заметит и куда-то свернёт. Наоборот, он вдруг понял, что такой опытный и умный человек никак не мог допустить такой глупой ошибки. Скорее всего, он намеренно держал это направление и знал, куда идёт сам и ведёт Кирса. Следующая догадка привела принца в дрожь. Он вдруг подумал, что врагам известно местонахождение лагеря, но потом сообразил, что они идут вдвоём, а не тащат за собой целый отряд. Какое-то время он прислушивался, пытаясь определить, не следует ли кто-нибудь за ними по пятам, но так и не услышал ничего подозрительного. Затем ему в голову пришло, что этот человек надеется с его помощью пробраться в лагерь и убить отца. Но следом он подумал, что Рахут считает, что отец мёртв, значит, его люди больше не могут ему угрожать. Кирс был в недоумении.

Тем временем совсем стемнело и он начал прислушиваться, чтоб не пропустить первые посты. Он заметил дерево с большим дуплом. Где-то здесь должен был находиться один из егерей, может, даже в листве над их головами.

Твёрдая ладонь снова легла ему на плечо. Принц замер от неожиданности.

— Слушай меня, — негромко произнёс человек за его спиной. — Я привел тебя сюда, потому что не хочу, чтоб тебя убили. Я вообще не хочу ничьих смертей, это тебе, надеюсь, ясно. Но я пришёл сюда с тобой, имея определённую цель. Я ведь не сомневаюсь в том, что, отпусти я тебя, ты и сам нашёл бы дорогу. Просто я подумал, что мне не пройти туда в одиночку. Ты проведёшь меня в лагерь через посты.

— Нет! — резко обернувшись, воскликнул Кирс,

— Т-ш-ш! — незнакомец приложил палец к губам. — Не шуми и не отказывайся, пока не понял в чём дело. Я спас тебе жизнь, не так ли? И в благодарность хочу получить лишь небольшую услугу. Мне нужно найти одного человека. Он должен быть рядом с твоим отцом. И я знаю, что он там.

— Мой отец погиб… — решительно возразил Кирс.

— Нет, — покачал головой тот. — Я хотел, чтоб он был жив, и потому он должен быть жив. Меня не интересует твой отец. Меня не интересует завоевание этого мира. Я не трачу время на подобные вещи. Сейчас мне нужно найти одного человека. Я отдам тебе свой кинжал. У меня нет другого оружия, которое бы я мог отдать тебе. А ты проведёшь меня в лагерь. Можно даже в сопровождении ваших воинов. Мне всё равно. Я только не хочу, чтоб мне связывали руки. Я ведь не связывал тебя, верно? Я даю тебе слово, что никому не причиню вреда. Мне только нужно увидеть…

— Кого? — спросил Кирс, невольно проникаясь доверием к этому спокойному и сильному человеку.

— Лору… — тихо произнёс он. — Лорну Бергару.

II

Мне не спалось, хотя уже наступила ночь. В маленьком уютном шатре золотистого цвета, который поставили чуть в стороне от королевского, было уютно, хотя вся обстановка состояла из узкой койки, небольшого столика и двух походных кресел. Я могла бы пойти в салон «Демона пучин», но он слишком долго простоял с открытым люком, и там всё пропиталось туманом и запахом сырости.

Я попробовала лечь спать, но уснуть мне не удалось. Я пересела в кресло, накинула на плечи тёплую шерстяную накидку и зажгла светильник. Какое-то время я смотрела на огонёк за желтоватым стеклом, а потом со вздохом поднялась. Мне было неспокойно. Более того, я чувствовала себя отвратительно оттого, что проворонила Кирса и теперь сижу, ничего не предпринимая, чтоб хотя бы попытаться спасти мальчика, который просил у меня помощи и поддержки.

Откинув полог шатра, я вышла на улицу, и тут же душный от сырости воздух хлынул мне в лёгкие. Может быть, благодаря туману здесь и было безопасно, но он мне надоел. Хотелось чистого воздуха и просто взглянуть на прозрачное небо и звёзды над головой. Я медленно пошла в сторону леса.

Пройдя мимо группы воинов-монахов, стоявших на границе пустоши, я вошла в перелесок и, подняв голову, наконец-то увидела ту глубокую прозрачно-чёрную и ясную бездну, в которой неподвижно застыли звонкие огоньки звёзд. В мою грудь вливался чистый лесной воздух, наполненный ароматами деревьев и трав. Я была почти счастлива. Если б не тревога за Кирса. Я пыталась думать, что можно сейчас предпринять, чтоб помочь ему? Что? Если б хотя бы знать, где он…

— Не спится? — услышала я за спиной негромкий звучный голос короля. Он стоял в нескольких шагах от меня. На его плечи был небрежно накинут подбитый мехом плащ. Королевский венец он, видимо, оставил в своём шатре. Задумчиво взглянув на небо, он вздохнул. — Я тоже не могу уснуть, — произнёс он, подходя ближе. — Тахо вернулся, ты знаешь?

— Я заметила «Хатху».

Кибелл кивнул, глядя на меня. Его глаза были усталыми и печальными. Мне снова захотелось помочь ему, но что я могла сделать? И что можно сказать отцу, который так боится за попавшего в беду сына? Я коснулась его руки. Он кивнул, а потом подошёл и обнял. Он не пытался даже поцеловать меня. Просто прижал к себе, словно выражая благодарность и ища поддержки. Я не успела ничего сказать, как вдруг он резко разжал руки и обернулся в сторону леса. Его глаза прищурились, я взглянула туда и обмерла.

Там, совсем недалеко от нас стоял Кирс и рядом с ним другой человек, который прямо впился в нас пронзительным взглядом тёмных глаз. И узнав его, я не испытала обычной в таких случаях радости. Вместо неё меня снова захлестнула непонятная тревога.

Он заговорил первым. Взглянув на короля, он подтолкнул к нему Кирса и глухо проговорил:

— Это — ваше. И я его возвращаю. А это, — он указал на меня, — моё…

Посмотрев на короля, я вздрогнула, таким жёстким, если не злобным стал его взгляд.

— Он обещал, что не сделает ничего дурного… — пробормотал Кирс, с беспокойством взглянув на отца.

— Ты привёл его в лагерь… — тихо произнёс Кибелл.

— Это я привел его, — возразил Кристоф. — Вместо того чтоб отвести в ставку Рахута. Забирайте своё сокровище и дайте нам поговорить.

— Всё в порядке, — я поспешно коснулась плеча Кибелла, готового взяться за меч. — Я прошу тебя, если ты прощаешь некоторую дерзость мне, то прости и ему.

Кибелл посмотрел на меня. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза метали молнии, но он сдержался. Чуть заметно кивнув, он развернулся и пошёл обратно в лагерь. Кирс направился следом, то и дело оглядываясь назад.

Мы с Кристофом остались один на один. Он подошёл ближе и протянул мне руку. Я обняла его и прижалась к его груди, чувствуя его губы на своем виске. На какое-то мгновение мне показалось, что вся моя тревога — это ничего не значащий пустяк, но только на минуту. Оторвавшись от него, я взглянула ему в глаза.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Я привёл вашу пропажу, — пожал плечами он. — Разве это не достаточный повод?

— Я не о том. Что ты делаешь на Диктионе?

— Отрабатываю контракт, — он снова пожал плечами.

— Ты с ними? — я мотнула головой в сторону столицы.

— Да.

— Почему? — я вглядывалась в его глаза, и хоть он не отводил их, я чувствовала, что на откровенность он не настроен. — Трудно поверить, что тебя заинтересовал поход с целью завоевания мирной планеты.

— Ну, почему же… Прекрасная возможность сохранить для света и для тебя несколько душ.

— О чём ты?

— Неважно… — он покачал головой. — Я сразу почувствовал, что ты появилась здесь, и мне стало не по себе, хоть я и предполагал, что это возможно. Ты так прикипела к этому миру… и к этому королю… — он взглянул на меня.

— Ты ревнуешь? — удивилась я.

— Не знаю. Ты же тоже иногда… Впрочем, дело не в этом. Так или иначе, но я оказался на этот раз по другую сторону баррикад. Очень странное и непривычное чувство. Мы с тобой всегда были заодно.

— Тебе нужна помощь? — спросила я.

— Пока не знаю, — он задумчиво смотрел куда-то мимо меня. — Это моё дело.

— Но если я могу… — начала я, но Кристоф покачал головой.

— Не сейчас. Может, я справлюсь сам. Это сложное дело… — он как-то напряжённо взглянул на меня. — Я начал ошибаться.

— Что ты имеешь в виду? — пробормотала я, чувствуя, как холодеют руки от его тона.

— Я не уверен… Я словно потерял ночью дорогу в лесу, — он поморщился, заметив, как я кивнула. — Всё куда хуже. Ты же знаешь, что я просто не в состоянии потерять дорогу, тем более в лесу.

— Кристоф… — начала я, но он покачал головой.

— Это всё не важно… — он взглянул в мои глаза и положил мне на плечи руки. — Я хотел увидеть тебя. В этом есть что-то неестественное, когда я чувствую тебя, но не могу увидеть. Как Алик?

— Он в полном порядке. Я отвезла его на Рождество к братьям.

— Хорошо. Береги себя и помни… — он внезапно замолчал.

— Что помнить? — спросила я.

Он улыбнулся. Впервые за всё время этого странного свидания.

— Ты итак всё помнишь… Ты — это единственное, в чём я могу не сомневаться. Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — улыбнулась я.

— Тогда всё будет хорошо. Мне пора возвращаться.

— Ты уходишь? — насторожилась я. — Почему бы тебе не остаться с нами?

— У вас тут и без меня подобралась неплохая компания, — Кристоф усмехнулся. — А я должен быть с теми, кто на меня надеется. Полагаю, ты не думаешь, что я просто решил поучаствовать в захвате чужой планеты?

— У тебя миссия? — уточнила я.

— Как серьезно это прозвучало, — заметил он. — Нет, всего лишь небольшой должок. Поцелуй меня и проводи за посты. Я не хочу драться с этими ребятами. Им итак достанется в своё время.

— Ты что-то не договариваешь…

— Не спорю. Но только потому, что, на сей раз, это действительно только моё дело. Я рад, что увидел тебя. Мне стало легче.

Я погладила его по щеке, ощутив пальцами жесткую щетину, — он усмехнулся и, схватив меня за руку, резко притянул к себе. И снова все тревоги унеслись куда-то далеко.

— Я люблю тебя, — шепнула я, прежде чем прижаться губами к его губам.

Потом мы пошли в лес. Я понятия не имела, где расположены посты, да я и не думала об этом. Мы просто шли по лесу и где-то высоко над нами полыхали яркие звёзды.

— Ну, вот, — он остановился возле большого дерева с дуплом. — Дальше чисто, и я пойду один, — он обнял меня и прижал к себе. — Хорошо, что на свете есть чудесная женщина, которая в меня верит и меня любит. Так можно жить.

Мы снова целовались, а потом он нехотя оторвался и отступил на шаг, не выпуская из пальцев мою руку.

— Вернёшься одна? Не заблудишься?

— Постараюсь… — шепнула я.

Он кивнул и разжал пальцы. Моя рука упала вниз, а он развернулся и, не оборачиваясь, зашагал в лес. Уже спустя минуту я потеряла его из виду и не слышала ни звука вокруг. Я побрела обратно, стараясь не сбиться с пути. Мне снова стало тревожно. И я ничего не могла с этим поделать.

IV

Я вернулась в королевский лагерь и сразу же направилась в шатёр Кибелла. Меня удивило, что он был там один. Я надеялась расспросить Кирса о том, что произошло.

— Я сказал, что не хочу его видеть! — отрезал король в ответ на мой вопросительный взгляд, а потом сразу же перешёл в наступление. Он был в гневе. — Значит, это и есть военный король баларов? И ты знала это с самого начала?

— Да, — подтвердила я, садясь в кресло. — Мы чувствуем друг друга, находясь на одной планете.

— Зачем он здесь? Ты, наверно, была рада его видеть? — в голосе короля послышался сарказм.

— Нет, и это меня беспокоит, — призналась я. — И я не знаю, зачем он здесь. Он не сказал. Это меня тоже тревожит.

— Он поддерживает наших врагов? — взгляд чёрных горящих глаз впился в моё лицо.

— Смотря в чём… Мы иначе живём, иначе чувствуем и иначе думаем. У нас иные ценности. Его не интересует власть, не заботят деньги, и он болезненно относится к чужим смертям. Он будет защищать своих, но постарается не проливать кровь. Я уверена, что в смысле войны он совершенно нейтрален.

— А в остальном? Он может быть опасен, верно?

Я взглянула на короля. На его лице появилось мрачное выражение. Как ни неприятно было признавать это, но оно было почти зеркальным отражением того, что я чувствовала сама.

— Как ты узнал его? — спросила я, только теперь сообразив, что не представляла их друг другу.

— Аура, — ответил Кибелл уже спокойнее. Он медленно подошёл к креслу напротив и сел. — У него очень мощная аура, похожая на твою, но более насыщенная и с ярко выраженным золотым оттенком. Ореол святости и наставничества… — король поморщился. — Он как факел горел в темноте. Если б я не видел сам, то никогда бы не поверил, что такое возможно.

— Вы сильно не понравились друг другу, — задумчиво поговорила я. — Интересно, почему…

— Самые умные мужчины глупеют, когда любят, — небрежно пожал плечами он. — Обычная ревность. Он появился, когда я обнимал тебя.

— Может быть, и так… — с сомнением произнесла я. — А тебе почему не понравился мой муж?

— Он опасный противник. Во всех смыслах. Он чужак. И я чувствую, что он мой враг.

Я не знала, что возразить. Я могла бы попытаться убедить его, что знаю Кристофа, и что он не может быть врагом тому, кто стоит на стороне Света. Но Кибелл был не глупым воинственным мальчишкой. Его мудрость порой превосходила человеческую, и он видел ауру Воина Света. Его чувства были тоньше и чувствительность выше, чем у меня. Он пережил самый жуткий и самый действенный опыт ученичества: опыт медленного умирания и смерти. Для его натуры это было не просто житейским опытом, он переступил грань, за которой уже вполне мог доверять предчувствиям и ощущениям. К тому же я не могла избавиться от тревоги по поводу присутствия здесь Кристофа.

— Вопрос в том, на чьей стороне будешь ты, — негромко произнёс он, глядя на меня.

Это был действительно важный вопрос, и он мне не понравился. Я уже привыкла к тому, что Кристоф вершит правое дело, и всегда старалась поддерживать его, но я теперь знала и Кибелла, и не могла понять, что он может сотворить такого, что Кристоф ополчится на него. Нужно было признать, что я уже давно попала под обаяние незаурядной личности лесного короля. Он стал моим другом, а для меня друзья всегда значили очень много.

— Я поддержу того, кто будет прав, — наконец, решила я, но решение оказалось неверным.

— У каждого своя правда, — возразил он. — Каждый может быть прав по-своему.

Я вздохнула.

— В любом случае, я займу ту позицию, какую посчитаю верной в тот момент. Ещё ничего не случилось.

— Не знаю. Не уверен… — Кибелл продолжал смотреть на меня. — Он появился здесь, и я не могу признать его частным лицом, как тебя. Его потенциал слишком силён. Может, по вашим меркам ты и сильнее его, может, просто не слабее, но я вижу разницу. В тебе превалирует женское начало, начало миротворчества и сбережения. А он — мужчина и воин. Он агрессивен, даже если сам так не считает, И он пришёл сюда, имея цель, и его цель может идти в разрез с моими интересами. А я не остановлюсь, даже если у меня перед глазами возникнет ангел с огненным мечом. Это мой мир, и здесь я имею право. Диктиона — эта не просто уголок вселенной, где кто-то может решать свои проблемы, будь этот кто-то хоть богом. Мы — не муравьи под ногами. Я это говорю тебе и скажу кому угодно. Если у тебя будет такая возможность, посоветуй ему убраться отсюда, если он действительно не хочет стать моим врагом.

Я была подавлена. Самое ужасное, что Кибелл совершенно верно уловил один из основных и весьма печальных принципов Вечной битвы: мир, где она происходит, превращается в ристалище, где решаются глобальные задачи, и потому нередко она идёт в ущерб жителям этого мира. Я всегда выступала против этого, да и Кристоф считал, что так быть не должно. Что толку уничтожать Тьму, если погибшие в огне битвы не увидят Света? Но когда доходит до драки, кто из нас вспоминает об этом? Но он сказал, что это не миссия, значит, поединка не будет. Я ухватилась за эту мысль.

Кибелл по-прежнему смотрел на меня и ждал ответа.

— Я люблю Диктиону и тех, кто живёт здесь, — произнесла я. — И я как защищала, так и буду защищать вас, даже от него, потому что он действительно чужак здесь. Но я не обнажу против него меча. Я могу только убеждать. Что же касается совета покинуть планету… Ты сам сказал, что он мужчина и воин, он сам принимает решения.

Кибелл нахмурился. Мне показалось, что он сейчас заявит, что разочарован мной, но он промолчал.

V

Утро вставало над Диктом, когда Крис Джордан вышел из леса. Ему не хотелось покидать прохладную сень деревьев, где уже начинали звучать птичьи трели. Он бродил по лесу всю ночь, отчасти чтоб не наткнуться на отряды местных, которые подходили к столице и разбивали свои лагеря на полянах и в чащобах. Но, кроме того, ему просто нравилось идти по едва заметным звериным тропкам, встречать животных, которые смело смотрели на него поблескивающими во тьме глазами, слышать лесные звуки, разносившиеся на целые километры, и вдыхать густой запах хвои, листвы, трав, ягод, грибов, мха, мокрых камней. Он влюбился в этот лес, потому что он напомнил ему тот, что был его домом на заре его бесконечной жизни. Он то снова ощущал себя ребёнком, то вдруг начинал думать, что прожил столько лет и жизней, что на самом деле уже давно является стариком. И, может быть, не зря он оказался здесь, и его жизнь сделала виток, он пришёл к чему-то, что должен понять, чтоб жить дальше и идти вверх, а не возвращаться на уже пройденный путь. Он даже пытался понять, что бы это могло быть, но двери перед ним были закрыты, и он так и не смог уловить и намёка на то, что должен был усвоить.

Он подошёл к заградительной цепи вокруг лагеря Хорста и сразу же увидел направлявшегося к нему Френсиса. Тот был явно раздражён, а по бокам тут же возникли крепкие ребята, которые весьма недвусмысленно держали руки на лучемётах.

— Где мальчишка? — крикнул Френсис ещё издалека. — Ты знаешь, что это действительно был принц? Мне показали снимки, сделанные нашими агентами на Пелларе.

— Я и без того знал, что это он, — проговорил Крис. — Я отпустил его. Думаю, что он уже у своих.

Френсис так и застыл на месте с округлившимися глазами.

— Он сбежал? — тихо уточнил он, бросая и Джордану, и себе соломинку, но тот покачал головой

— Он пытался дважды. Ему не удалось. Я лучше него умею выживать в лесу. Мальчишка не хотел умирать. И это понятно, он ещё очень молод. Я не стал брать грех на душу. Он на свободе.

— Ты поступил, как изменник! — зашипел Френсис.

— Загляни в мой контракт, и ты поймешь, что это не так. Я не обязан принимать участие в военных действиях и конвоировать пленных.

— Но ты вызвался!

— Да. Я это подтверждаю. Ты можешь быть спокоен. Я полностью отвечаю за свои действия, и ты здесь ни при чём.

— Ты сумасшедший, Джордан, — покачал головой Френсис. — Я доложил в штаб о пленнике, и там знают, кто он. Мне приказано доставить его туда, а если ты явишься один, то тебя. Ты знаешь, что это значит? Рахут в ярости. Ночью был взорван крейсер. Его уничтожило огромное НЛО. Никто не знает, откуда оно появилось и куда делось. До столицы дошло не больше двух тысяч наших. Мы ещё ждём тех, кто мог отстать, но, судя по тому, что леса вокруг кишат местными, мы больше никого не дождёмся. А ты вырываешь у него из рук такой козырь.

— Он бы не смог его разыграть, — равнодушно произнёс Крис. — Загубил бы мальчишку и ещё больше обозлил местных.

— Тебя казнят, и дай бог, чтоб не очень жестоко.

— Мне всё равно… — Джордан обернулся на лес, темневший за мягкими клубами утреннего тумана. — Всего лишь ещё одна жизнь… И одна смерть. Ты сам поведёшь меня туда?

— Мне приказано, — кивнул Френсис.

Джордан отстегнул от пояса эфес старинного меча и вынул из ножен древний кинжал с серебряной насечкой на клинке.

— Если я умру, а ты выберешься отсюда, отвези это всё на Рокнар, моему сыну. Он сохранит.

И Джордан с прежней невозмутимостью развернулся в сторону городских ворот. Он прошёл со своими конвоирами по улицам города, пересёк огромную королевскую площадь, заставленную боевой техникой, с любопытством глядя на невообразимо большой и красивый дворец. Ему было жаль, что он не может осмотреть его внимательней, но его сразу отвели в подземелье и заперли в каменной камере, совершенно тёмной и очень душной. Присев на пол в углу, он откинулся спиной на стену и закрыл глаза. Он надеялся, что у него есть несколько часов, чтоб отдохнуть после бессонной ночи.

Докладывая Императору Новой Ормы о происшедшем, Френсис попытался смягчить ситуацию, но Рахут был уже не тот, что несколько дней назад. Он мгновенно ухватил суть дела.

— Принц был у вас в руках, и ваш человек его отпустил? — резко перебил он Френсиса. Тот побледнел, но не дрогнул.

— Это не мой человек, ваше величество. Это проводник, а проводники всегда находятся на особом положении. Они подчиняются только командиру подразделения.

— То есть Хорсту?

— Хорст не давал ему приказа вести пленного, — снова возразил Френсис. — По его приказу Джордан должен был отвести нас к упавшему гравилёту, что он и сделал. Задание нами выполнено.

— Это была ваша обязанность, — отрезал Рахут. — Но вы захватили пленного, который мог стать не только источником важных сведений, но и заложником. И гранд-майор Джордан пожалел его юную жизнь и отпустил на все четыре стороны. И вы способствовали этому.

— Он вызвался отвести пленного, а не отпустить его, — резко произнёс Френсис. — У меня не было причин сомневаться в том, что он сделает всё, как надо.

— Но он оказался изменником.

Рахут внимательно смотрел на Френсиса, и тот решительно покачал головой.

— Я бы не назвал это так, ваше величество. Джордан — отличный проводник и всегда честно исполнял все свои обязанности. Но он… немного странный человек. Он старается никого не убивать… Может, это связано с его способностями, или религиозными убеждениями.

— Если у него есть религиозные убеждения, то он должен понимать, что за всё положена расплата, — Рахут выпрямился. — Я хочу, чтоб его расстреляли. На плацу, чтоб все видели.

— Нет, — Френсис замотал головой. — Это не дело. Может, он и заслуживает смерти, хоть я бы и не стал убивать столь полезного человека. Но на всё ваша воля. Однако, дело в том, что гранд-майор пользуется большим уважением среди наёмников. Он бывал во многих кампаниях и вёл себя геройски. Среди солдат есть люди, обязанные ему жизнью. Это не просто уважение, это влияние, и публичная казнь приведёт если не к бунту, то деморализации наёмных войск. Я знаю, что говорю, ваше величество. Если вы на глазах у наёмников расстреляете одного из них, кого они к тому же считают одним из лучших… Это не укрепит их боевой дух.

Рахут внимательно смотрел на него. Внутри всё кипело от ярости. Какой-то плебей из земной диаспоры смеет указывать ему, что делать, но он прекрасно понимал, как упали его шансы за последние дни. Гибель крейсера, потеря всех войск в Оне и почти трети здесь в Дикте, да ещё разворотливость противника, быстро смекнувшего, как удобно сражаться против захватчиков их же оружием, сильно снизили его шансы на победу. И основными его силами являлись наёмники, эти отчаянные, опытные и натасканные на войну профессионалы, и с ними приходилось считаться. Пока.

Рахуту хотелось самого Френсиса отправить в подземелье, чтоб он пристрелил этого изменника Джордана, и принёс ему его голову, но он понимал, что это слишком. Наёмники — это не императорская гвардия, и они умело прикрываются своими контрактами, где не записано, что они должны казнить изменников.

— Идите, — холодно произнёс Рахут и отвернулся.

Френсис нерешительно покосился на гвардейцев у дверей и вышел из комнаты. Рахут прошёлся до окна и выглянул в сад, однако шелест столетних дубов нагонял на него тоску. К тому же изменник всё ещё был жив.

Громко хлопнувшая дверь заставила его обернуться, и первым, что бросилось ему в глаза, была чёрная птица с рыжими подпалинами и круглыми зелёными глазами. Потом он увидел, что она сидит на плече у Сёрмона, а рядом с ним стоит Авсур. Вид у этих двоих был мрачный и при этом весьма решительный,

— Очень кстати, — усилием воли гася раздражение, произнёс Рахут. — У меня будет для вас задание.

— Кончить проводника? — оскалился Сёрмон. — Как бы ни так!

Рахут вздрогнул, увидев его клыки. Они выглядели так же убедительно, как если бы торчали из пасти оборотня.

— В ваших контрактах тоже не записано, что вы обязаны казнить изменников? — попытался усмехнуться он. От изгоев исходила опасность, и ему вдруг стало страшно. В их глазах он видел, что они сами хотят его напугать. И им это удавалось так хорошо, что даже присутствие гвардейцев не успокаивало. — Я поручу это кому-нибудь другому.

— Ты этого не сделаешь, — проговорил Авсур. — Проводник нужен нам живым и невредимым.

— Френсис говорил, что он пользуется уважением среди наёмников, — кивнул Рахут. — Он вам сказал о том, что произошло, и вы пришли просить за своего друга?

— Да, он сказал. Мы встретили его только что. Но мы пришли не просить, — Сёрмон сделал шаг вперёд, и Рахут невольно прижался к подоконнику, — Мы пришли сказать тебе, что ты не причинишь ему зла. Иначе гнев Проклятого обрушится на тебя.

— Ваш контракт, — начал Рахут, пытаясь действовать их методом.

— Он будет расторгнут со смертью Джордана, — отрезал Авсур.

— Но вы не получите свиток.

— Ты его ещё не нашёл. А в случае смерти Джордана… — Сёрмон резко оборвал фразу, потому что Авсур ткнул его в спину.

— Это не важно, — ормиец в упор смотрел на Рахута. — Давай так, бастард, ты нам отказываешь, и мы выпускаем Проклятого здесь и сейчас. От твоей армии и мокрого места не останется через пять минут. Местные просто выгребут кучи мусора и разберут руины, а потом отстроятся заново и заживут как прежде, вспоминая дурака, не сумевшего даже использовать оружие, которое было в его руках.

— Как ты смеешь… — зашипел Рахут, но Авсур злобно прищурился, глядя на него, Сёрмон скалился в безумной звериной усмешке, и даже эта чёртова птица смотрела на него, нервно нахохлившись и приподняв крылья, словно собиралась спикировать на добычу. Что-то жуткое и схожее горело в этих глазах, глазах двух людей и птицы. Рахут понял, что они не шутят. И рядом не было никого, кто мог бы защитить или хотя бы поддержать его.

— Ладно… — процедил он сквозь зубы. — Забирайте своего изменника. Мне нужна ваша служба и только поэтому я уступаю. Но молитесь, чтоб ваш Проклятый стоил того, чтоб я менял ради его вмешательства свои решения. Если это будет не так… Вы составите своему проводнику компанию… На трёх дубах.

— Не беспокойся, — мрачно усмехнулся Авсур. — Его вмешательство превзойдёт все твои самые смелые надежды.

Они ушли, а Рахут до боли стиснул кулаки. Он твердил себе, что обязан выиграть в грядущей битве. Или умереть. Но лучше выиграть и воцариться в этом мире, а потом в тысяче других миров. И для этого ему нужен был Проклятый.

Джордана разбудил скрип двери. Открыв глаза, он тут же невольно зажмурился от яркого света фонаря, а потом узнал гостей.

— Он что, вас послал, чтоб отправить меня на тот свет?

— Пытался, — проговорил Авсур. — Мы повздорили, но обошлось без поножовщины. Все живы. Ты тоже жив и в ближайшее время не помрёшь, если не будешь и впредь испытывать судьбу.

— Какого дьявола! — возмущённо воскликнул Сёрмон. — Что на тебя нашло? Недержание правды? Зачем ты признался, что сам отпустил мальчишку? Сказал бы, что парень сбежал или пытался сбежать, и ты его прибил… всё равно никто не узнал бы, что там произошло на самом деле. Это война вслепую. Лазутчиков у нас нет.

— В моём возрасте врать… — Джордан нехотя поднялся. — Я вообще это дело не люблю.

— Конечно, — кивнул Авсур. — Проще схлопотать в каменный мешок и ждать, пока два идиота, которые от тебя зависят, ссоряться со своим боссом, вытаскивая тебя из его петушиного клюва!

— Я не думал об этом…

— А о том, что ты нам обещал? — уточнил Сёрмон.

— Честно говоря, тоже… — Джордан погладил филина. — Всю ночь бродил по лесу, и мне вдруг подумалось, что, может, это знак окончания цикла.

— Помирать, что ли, пора? — поморщился алкорец. — Что, жить так надоело? Это не мне, это тебе, Джордан, психиатр нужен.

— Сдаётся мне, что тут нужна целая армия психиатров, — проворчал Авсур. — Мы так и будем торчать в этом подвале или выйдем на воздух? И выпьем за грядущую победу.

— Мы не сможем победить, — покачал головой Джордан. — Я видел их короля. Ты совершенно прав, он жив, и пока он жив, победить его нельзя. Рахуту лучше бы прямо сейчас сбежать, да вот теперь не на чем. Не дай бог, братцы, иметь такого противника, как местный король… Не дай бог…

Изгои мрачно переглянулись, и птица на плече Сёрмона тревожно захлопала крыльями.