Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 45 (события и планы)

=*=

До определённого момента всё шло по тщательно продуманному плану моей вороной супруги. Эти бестолковые псы, погрязшие в своей жадности и агрессии, действительно поверили, что она ни есть, ни спать не может, пока не сведёт на нет всю правящую династию зебр. Всех этих потомков беглых диссидентов, которые, спасаясь от её гнева, уносили ноги с такой скоростью, что роняли не только кал, но и честь.

И, что самое забавное, она и правда не переваривала этих лошадей. Да вот только лет с тех событий утекло предостаточно, и теперь она смотрела на всё это с куда большим равнодушием. Было ли в ней всё ещё желание вмазать по зубам парочке «бывших пони» за старые прегрешения? Несомненно. Но вот рвать тельняшку на груди и класть жизнь на алтарь мести — увольте, не её стиль.

Однако любая политика — это не только искусство манипуляции, но и постоянная игра с ограниченными ресурсами. Да, нам удалось направить агрессию псов в сторону зебр, да, они радостно вцепились друг другу в глотки, но это не могло длиться вечно. Просто потому, что запасы у тех и других были, мягко говоря, не бесконечны. То есть — их практически не было. И те и другие подъедали остатки прошлогоднего урожая. А значит, рано или поздно, а скорее рано, перед кем-то из них встанет вопрос о поиске нового источника пропитания. И если зебрам войну на два фронта больше не потянуть, то псы не столь однозначны.

Насколько мне было известно — и из слухов, и из официальных заявлений, которые звучали по радио с той же убедительностью, что и обещания дешёвой морковки на распродаже, — собакены жрали зебр без лишних сантиментов и с чудовищным аппетитом. Причина была проста и, что самое печальное, до омерзения логичная: запасов зерновых, да и даже банальной травы, было очень не много. И все эти запасы уходили не на полосатых пленников, а на поддержание баранов — рабов, тащивших на своих спинах и военную кампанию, и последствия неурожая. А кормить кого-то ещё? Да кому они сдались, эти зебры, если даже пустить их в расход можно было с пользой?

Но, как это обычно и бывает, жадность сгубила даже их. Когда до зебриного правительства, наконец, дошло, что псы не просто решили устроить себе экзотический ужин, а вполне всерьёз вознамерились смять их государственность, аннексировать территории и отжать всё, что не приколочено, — вот тут-то в коридорах власти зашевелились.

Точнее, начали метаться, будто крысы в горящем амбаре. Делали это они, разумеется, криво, косо и с явным отсутствием плана, но страх перед перспективой быть превращёнными в собачий корм внезапно пробудил в них что-то похожее на героизм. Получилось у них, как и следовало ожидать, через одно место, но… Тут-то и вступила в игру Патина. Кого-то она сдабривала золотом, кого-то «честным» обещанием принять в своем «светлом граде на холме», но мы то с вами понимаем, что обещания держат лишь перед равными. Предавшие дважды были интересны Патине исключительно в виде удобрения.

Благодаря её искусным, хоть и незаметным манипуляциям, собакены были вынуждены бросить в бой свой главный козырь — огнестрельное оружие. Причём не просто использовать его точечно, а разом, на всю катушку. Итог? Запасы пороха испарились в трёх ярких, гремящих и бесполезных зарубах.

Но самое весёлое в этой истории то - когда именно они устроили генеральные сражения? А вот когда. В тёплое время года. И в результате этих великолепных стратегических решений без надлежащего захоронения остались где-то под двести тысяч трупов. Зебры, бараны — всё вперемешку, в одном гниющем месиве. Так что они не только не смогли запастись мясцом на будущее, но и устроили себе небольшую экологическую катастрофу: заражённая вода, трупные яды, зловоние, от которого нос сворачивало даже у самых непривередливых.

Короче, провернули всё по классике: сами себе яму вырыли, сами же в неё и прыгнули и даже не осознали этого. А ведь были ещё и раненые и покалеченные. Собакам то хорошо, они вывернулись, пустили раненых и пленных на переработку и далее в продажу. А вот у зебр пошел глухой ропот. Покалеченных героев бросили на произвол судьбы, без средств к существованию.

Я даже не поленился и внимательно изучил географическую карту этого региона, благо, нейросеть оказалась весьма полезным инструментом. И что же я выяснил? А то, что вся эта гниющая дрянь благополучно отправилась в путешествие по течению прямо в сторону собачьих земель. Учитывая местные традиции и нежную привязанность псов к речной воде — да кто бы сомневался, что это стало для них проблемой. Не сказать, что критической, но в сложившейся ситуации даже мелкие неприятности могли сыграть свою роль. И они играли.

Но самое «прекрасное» во всей этой истории — неожиданный экономический эффект. На рынках Псовии случился локальный коллапс… от переизбытка мяса! И в кои-то веки даже самые обездоленные и даже бездомные псы, которые обычно довольствовались гнилыми объедками, вдруг получили возможность питаться мясом хоть каждый день. Правда, не бараниной — о, нет, такой деликатес по-прежнему оставался уделом высших слоёв общества. Зато мясо зебр… ну, технически оно ведь тоже мясо, верно? А по некоторым параметрам и вовсе превосходило привычную баранину.

Доверие к псовой аристократии скакнуло в заоблачные дали. Голытьба и псы-горожане буквально молилась на своих более удачливых собратьев, которые, вроде бы, и проблему решили, и устроили натуральное изобилие, золотой век.

Вскидывая лапы от сердца к солнцу, они восторженно выли это своё «Ву-у-уф!» и желали крепких наследников своим князьям.

И вот после всего этого цирка и произошла ещё одна примечательная сцена. Я впервые увидел подвыпившую принцессу. Она ввалилась к нам, шатаясь так, будто весь мир вокруг неё ходил ходуном. Не сказав ни слова, не обратив ни малейшего внимания на присутствующих, она с решимостью измученного жизнью существа целенаправленно направилась к кровати. А потом, без малейших церемоний, буквально нырнула под одеяло, растянувшись там во весь рост. Единственное, что осталось снаружи — задние копыта да хвост, беспомощно торчащие из-под неснятого покрывала.

Утром, проспавшись с нами в обнимку, принцесса медленно и нехотя пришла в себя. Её величественное пробуждение сопровождалось сдавленным стоном и попытками укрыться поглубже в одеяло, будто бы это могло защитить её от суровой реальности похмелья. Однако неумолимый организм взял своё: с мучительно задумчивым выражением морды она потянулась к ведру с водой, которое Фрейя, будучи предусмотрительной, благоразумно поставила на видное место.

Пить она начала так, будто не вода там была, а эликсир бессмертия. Глотала большими, жадными глотками, не отрываясь, и лишь когда опустошила ведро полностью, медленно вынула из него морду и оглядела нас уже более осмысленным взглядом. Убедившись, что мы уже не спим и более-менее в состоянии её слушать, она внезапно расхохоталась — истерично, звонко, так, что у меня аж уши прижались.

— Постой-постой, — я недоверчиво помахал копытом в воздухе, когда она закончила рассказывать о своем поводе как следует отпраздновать. — Ты хочешь сказать, что каким-то чудом умудрилась провести прививочную акцию на территории сопредельного государства?

— Всё верно, но начала я не с этого, — довольно улыбнулась чёрная, как сама ночь, принцесса, гордо вздёрнув морду. — Ты же правильно подметил, что золото нам, по сути, не особо нужно. Вот я его и тратила… активно. Не жалея. Как в последний раз.

Я вскинул бровь, ожидая продолжения.

— Сначала, когда все поверили, что погода угомонилась, я начала скупать продукты по двойной цене и… мне их охотно продавали.

— Подожди-ка, — я уставился на неё, внезапно осознавая масштабы происходящего. — Так это из-за тебя соседние страны теперь думают, что у нас тут жуткий продовольственный кризис и пони пачками с голодухи дохнут?!

Честно говоря, такого изощрённого манёвра я даже в самых смелых своих фантазиях придумать не мог.

— Именно, — самодовольно заулыбалась она. — Я буквально набивала их ненасытные рты золотыми монетами. Особо недальновидные продали не только свои запасы, но ещё помогли выкупить часть запасов у соседей. А когда вскрылось, что кризис никуда не делся, они радостно ухватились за мое предложение.

— Так это, выходит, именно поэтому собаки так легко поверили тебе, что ты не врёшь?

— А я и не врала, — фыркнула она, сверкнув глазами. — Я действительно была готова терпеливо сидеть на месте, если бы они полезли зебр плющить. А то, что они не так поняли причину… ну, это уже их проблемы. Я ничего такого и не утверждала, они сами что попало подумали.

Она ухмыльнулась, и я вдруг понял, что в её голове наверняка зреет ещё не один такой ядрёный план.

— Но постой, мы же начали с прививок. Если собаки начнут срать собственными кишками, то они довольно быстро догадаются, что… — начал, было я, но не успел договорить.

Принцесса резко взмахнула копытом, прерывая меня на полуслове, и самодовольно ухмыльнулась:

— Всё учтено могучим ураганом!

Я прищурился. Эта фраза явно намекала на то, что наш тёмненький гений уже всё просчитал. Значит послушаем.

— Естественно, — продолжила она, распаляясь, — я не стала тратить столь дорогое средство на существ, которые мне никто. Я обошлась очень… скажем так, разбавленным вариантом.

— Насколько? — спросила Фрейя, разливая горячий чай по кружкам.

— Достаточно, чтобы любая болячка, слабое здоровье, промоченные лапы или даже паршивая еда превратились в целый букет осложнений.

Я как раз делал глоток чая, поэтому поперхнулся. Ароматный напиток явно попал не в то горло.

— Чисто с точки зрения эффективности, ты, конечно, сработала идеально. Молодец! — кивнул я, оценивающе глядя на неё, а затем выставил копыто для дружеского хлопка. — Но сам метод, скажем так, немного пугает.

Принцесса фыркнула и стукнула своим копытом по моему:

— А нефиг разумных существ жрать. Взяли моду.

Логично. Жёстко, но логично.

— Насколько я помню учебу… — вдруг подала голос Фрейя, с задумчивым видом дуя на горячий чай в своей кружке. — Такой метод проредит простых горожан, но аристократия Псовии не особо пострадает.

Принцесса лишь хитро ухмыльнулась, будто бы предвкушая реакцию на следующий пункт её плана:

— А мне это и не нужно. Я нашла достаточное количество псов, которые с радостью направят любую агрессию в заранее подготовленное русло.

— А если что-то пойдёт не так? — осторожно уточнил я.

Она лишь фыркнула, и в её глазах блеснул боевой азарт:

— А если что-то пойдёт не так, то облачаемся в доспехи — благо ты железа накупил от души — и идём вкопытную.

Честно? Такой подход мне нравился. Без паники, без лишних иллюзий. Просто продуманный план с чётким запасным вариантом.

— А что с баранами? — поинтересовался я, ловко выхватывая из загребущих копыт принцессы чашку с пряниками. Та недовольно прищурилась, но спорить не стала. — Может, и им можно что-нибудь подкинуть? Ну, там… мысль о восстании, например?

Принцесса только фыркнула, даже не пытаясь скрыть пренебрежение к этой идее. Зато её копыта с новой решимостью потянулись к стратегическим запасам сладостей.

— Я тебя умоляю, — протянула она, забирая очередной пряник. — Те, кто идёт на мясо, может, и не прочь сбросить ярмо. Но их более старшие сородичи и пальцем не пошевелят, чтобы помочь. Псы очень грамотно всё устроили.

Она говорила с таким уверенным презрением, будто уже не раз обдумывала этот вопрос.

— Смышлёным баранам куда выгоднее продавать своих друзей и даже собственных детей — на мясо и постельные утехи. Чем выше заберёшься, тем слаще жить. Они за свои привилегии глотки перегрызут кому угодно, но вот порочный круг не прервут.

Я поморщился.

— Неужели они настолько тупые?

На этот раз принцесса даже копытом по столу ударила.

— Кто сказал, что они тупые?! — в её глазах вспыхнул гнев. — Я говорю о том, что тем из них, кто в состоянии думать, гораздо проще просто плыть по течению. Некоторые из этих рогатиков искренне считают своих менее устроенных собратьев скотом. Долбаные фанатики.

— Потому их и не любят, — мрачно буркнула Фрейя, задумчиво глядя в кружку. — Ладно, когда один вид жрёт другой — тут хотя бы какое-то оправдание можно придумать. Законы природы и все дела… Но когда свои же своих…

Она помотала головой, скривив губы от отвращения.

— Отвратительно.

Я молча кивнул.

— И всё-таки, этот год выдался хоть и суетным, но достаточно спокойным… — начал было я, но договорить не успел. Обе кобылы одновременно фыркнули, выразительно переглянувшись.

— Обычно десяти полков хватало, — проворчала Фрейя, отхлебнув чай. — Чтобы к нам не лезли.

— Верно, — кивнула принцесса, закатывая глаза. — Да и я обычно больше двух раз за сезон никуда не выдвигалась. А тут всё лето носилась по приграничью, как молоденькая кобылка от первой течки.

Я вздохнул и вскинул копыта, словно защищаясь от их укоризненных взглядов:

— Ну, извините, неудачно выразился. Ладно, коли так, когда нам ждать движуху? Зимой же не полезут?

Кобылы синхронно повернулись друг к другу, переглянулись, а затем с абсолютно одинаковыми выражениями на мордах уставились на меня. И почти одновременно же выдали:

— В середине весны.

Я нахмурился, прикидывая сроки.

— А чего так?

Фрейя первой ответила, чуть покачав кружку в копытах:

— Озимые, яровые, трава… Ближе к концу весны станет понятно, будет ли урожай.

— Плюс физиология и погода, — добавила принцесса, ухмыльнувшись. — Есть несколько периодов, когда пони теряют свой главный козырь — копейный удар после разбега.