Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 27 (Аннушка уже разлила... ртуть)

=*=

Алгоритм «сон» оказался удивительно полезной штукой — пиратская нейросеть из подвальчика Ынь По будто решила загладить свою вину за столь негативный опыт, полученный при установке. Так что да, я лег позже всех, настроившись на бодрую утреннюю ломку всего организма, но… проснулся отдохнувшим, с расслабленными мышцами и без намека на боли. Вот это сервис!

А ведь я уже морально готовился к тому, что с утра придется неуклюже разминать конечности, проклиная ночные подергивания и разбитый лоб. Однако никаких последствий не обнаружилось. Ладно, отсутствие раны я без раздумий списал на Фрейю — лечить, пичкать травками и ворчать, что я вечно вляпываюсь в неприятности, было её призванием. Но вот с расслабленными мышцами явно потрудился кто-то или что-то ещё.

Долго разбираться в этом я не стал. Тут, как раз, пришел знакомый уже пони, мой постоянный заказчик и я помогал ему грузить доски, которые он заказал ещё неделю назад. После случая с оседланием принцессы, я, на всякий случай прекратил свою деятельность, вполне разумно ожидая последствий этой моей горячности. Но, вместо этапа до Твери с ветром северным, у меня стало на одну кобылу больше. Так что работа была необременительной и вызывала приятные воспоминания.

Но доски мы, в конце концов, перекидали и я вновь засел за разбор полученных плюшек. Оказалось, что эта нейросеть, если это вообще она, довольно… ограниченная. Ни тебе баз знаний, ни расширений, но зато в наличии был редактор скриптов и, с моей точки зрения, он крыл всё остальное как бык овцу… Хотя, учитывая местных быков и овец… В общем, очень негуманная аналогия получилась.

Два местных часа позора, страданий и проклятий в адрес странных интерфейсов — и у меня в наличии виртуальная рулетка и пирометр! Жизнь — боль, но боль с точными измерениями. Рулетку я предусмотрительно разметил в местных единицах длины, а вот с температурой вышел затык. Потому что, во-первых, я понятия не имел, какая шкала тут в ходу. А во-вторых… Чёрт, когда ты превращаешься в пони, понимание температуры становится очень условным. А уж если и мир иной, то даже вода может кипеть не при ста градусах на уровне моря, а при какой-нибудь совершенно другой. Опять-таки, мы не у моря живём и высота окружающей местности относительно океана мне не известна.

И вот, значит, сижу я, тыкаюсь в виртуальный интерфейс, наслаждаюсь своими новыми игрушками, как вдруг во двор заходят незнакомые мне пони. Жеребец и две кобылки. Идут уверенно, целенаправленно, прямо ко мне.

Что я должен был подумать? Верно, я подумал, что это очередные покупатели. Судя по всему, собираются строиться в этом сезоне. Ну, либо решили облагородить пол в своём жилище. Подозрение вызвала только самая молодая лошадка. Она смотрела на меня с ненавистью и бежала явно не для того чтобы остановиться.

Я мгновенно напрягся. Не то чтобы я был параноиком (ладно, я параноик, но с уважительной причиной), просто недавний жизненный опыт подсказывал: когда к тебе уверенным шагом идут трое незнакомцев, это либо к деньгам, либо к неприятностям. А так как последние у меня водились гораздо чаще первой категории, исход был, в общем-то, предсказуем.

И, надо сказать, моя чуйка не подвела.

Жеребец явно пытался придерживать обеих кобыл, но получалось у него плохо — они вырывались, словно сорвавшиеся с привязи звери, и, как результат, одна из них таки вцепилась в мою гриву. А я? А я умеренно отбивался и размышлял на тему, не радуется ли сейчас принцесса, видя, как мне тут устраивают внеплановую экзекуцию.

Кстати, о принцессе.

— Милые мои пони, — раздался до боли знакомый чарующий голос. — За что же вы бьёте моего конЬсорта?

О, коварная женщина!

Я с трудом сплюнул шерсть, которая уже плотно забилась в пасть, и принялся приглаживать растрёпанную гриву. В этот момент мои, хм, «гости» замерли. Кобылки синхронно ахнули, жеребец застыл с выражением «Ой, я, в самом деле, вижу её?».

— В… Ваше высочество?!

В их глазах смешались страх, обожание и растерянность. Ну да, принцесса Патина Игнис производила впечатление. Особенно когда появлялась внезапно, с лёгким налётом саркастического ехидства и магией в гриве.

— Должно быть, вы родители мужа моего? — лукаво бросив на меня взгляд, в котором плясал откровенный смех, Патина переключилась на незнакомцев.

А у меня в голове медленно, но верно собиралась цепочка мыслей.

Родители… мужа… моего? Ох ты ж…

Ну да, я, конечно, просил принцессу поспособствовать моему общению с семьёй. Но вот чтобы эта встреча начиналась с удара копытом по корпусу — как-то не оговаривали. Видимо, Патина решила, что драматургия важнее комфорта. Или просто недооценила темперамент моих родственничков и просто не ожидала, что всё начнется с трепки.

Но надо отдать ей должное — заболтала она их мастерски. Чувствовалось, что у этой черногривой дамы столетия практики в дипломатических танцах. Одним своим присутствием и чарующим голосом она превратила потенциальную семейную разборку в душещипательный спектакль, про воссоединение семьи. Я даже оглянулся на всякий случай, не танцуют ли за нашими спинами слоны в чалмах под индийскую музыку.

Вместо продолжения экзекуции и попыток меня затоптать, началась откровенная «пожалейка» и «плак-плак». Оказалось, что я вовсе не сволочь, не подонок и даже не позор семьи, а несчастный жеребёнок, у которого была страшная и полная опасностей жизнь! Мне прилетело такое количество сочувствия, что я даже на секунду засомневался: а может, они правы и меня, в самом деле, есть за что жалеть? Впрочем, к счастью, сомнения длились недолго.

И вот тут-то я по-настоящему оценил всю полезность этой подозрительной пиратской нейросети. Без неё я вряд ли бы смог так долго исполнять роль осознавшего всё блудного сына, который мучается от амнезии, но очень-очень любит свою семью… этих замечательных родителей… и, конечно же, дорогую сестру. Ту самую, из-за которой сообщение о гематоме только через час пропало из интерфейса.

Оскар за лучшую драматическую роль, пожалуйста.

Ну, надо ли говорить, что вся эта цирковая постановка с «возвращением блудного сына» растянулась до самого вечера? И, что странно, вроде бы выпили мы по пол кружечки, но голова почему-то заболела у всех и адски.

— Долой бухло, — постановил я и запечатал тару, а Фрейя прошлась и наложила на каждого страдающего свои чудотворные копыта. Мгновение и тошнотворное состояние стало проходить, пока полностью не ушло, словно его и не было.

Ну а когда застолье прекратилось таким вот образом, стало очевидно, что гостей девать некуда, а отправлять их обратно ночью — жестоко даже по меркам моего циничного мировосприятия. Благо в доме имелся наш старый, но ещё вполне себе упругий матрас, который мы заменили буквально день тому назад. В итоге родственнички устроились у нас на ночёвку. Может, и тесновато, но с комфортом.

А на следующее утро, смахивая невидимую слезу, я распрощался с ними. Искренне. До мурашек. С душой. Настолько, что аж сам себе поверил. Да ещё и махал копытом вслед, пока их фигуры не скрылись за горизонтом.

— С виду ты похож на опечаленного расставанием пони, но мой большой опыт общения с разнообразной сволочью, сбродом и прочими политиками подсказывает мне, что ты вовсе не опечален, — раздался за спиной знакомый голос.

Я скосил взгляд на принцессу, которая, похоже, от души развлекалась, наблюдая за моим прощальным театром.

— Мало того, что меня чуть не забили копытами, так ещё и целый день пытали распросами в духе: «А ты помнишь, как ты в детстве…», «А ты не забыл, как мы…», «А ты, правда, не помнишь…» — пробурчал я, устало массируя виски. — Устал. И если сейчас случится какая-нибудь новая фигня, то я официально заявлю, что этот мир нуждается в ремонте.

С этими словами я понуро поплёлся в дом, молча дополз до кровати, рухнул на неё и с головой накрылся одеялом.

Пусть весь мир подождёт.

И только я начал погружаться в долгожданное ничегонеделание, как кто-то по-хамски потыкал меня в круп копытом. Причём не нежно, а так, будто у меня там кнопка включения. Знавал я любителей пинать по системным блокам для их включения.

Недовольно скинув одеяло, я глянул на виновника беспокойства и встретился с обеспокоенной мордой принцессы. Ну, если уж Патина выглядит встревоженной, значит, веселье обеспечено. Фрейя, кстати, тоже была не в духе.

— Я что, накаркал? — обречённо уточнил я.

Обе синхронно кивнули.

— Ну, замечательно… — простонал я и, словно преступник, идущий на казнь, поплёлся вслед за ними на улицу. И тут же скривился.

На горизонте висели жирные, чёрные тучи. Такие, которые одним своим видом сразу дают понять: это вам не лёгкий весенний дождик, это что-то посерьёзнее.

Пока я вглядывался в небосвод и пытался вспомнить, есть ли у поней бог погоды и как его зовут, чтобы персонально обматерить, к нам на участок влетел фельдъегерь. Буквально влетел, с пеной на боках. Судя по всему, парнишка гнал без остановки галопом.

— Ну, что там? — не выдержал я.

Принцесса перехватила у вестника сообщение, пробежалась по тексту и вздохнула:

— Признаться, я не так хорошо разбираюсь в новых научных изысканиях… — и передала записку мне.

Я только мельком взглянул на текст и…

— Ё*ушки…

Если первая часть отчёта для принцессы была тревожной, но в рамках разумного, то вторая, чисто техническая, вызвала у меня стойкое желание начать орать матом.

— Милый, что означает «ртутные столбы сорвались и стекли в нижнюю ёмкость»? — с любопытством спросила Фрейя.

Я закрыл глаза и медленно, по слогам, выдал:

— Это значит, что на некоторое время плотность воздуха вокруг нас упала очень сильно и быстро. Так сильно, что барометр вытек. Ну, либо это резонанс и выделение газа... но в любом случае это за пределами добра и зла.

Повисла пауза.

— Я не очень знакома с этим твоим изобретением, — всё же призналась Фрейя. — Можно на копытах объяснить?

— Такая ситуация не должна происходить в принципе. А если произошла, значит, случилось что-то совершенно невообразимое.

— И это невообразимое произошло ещё вчера, — произнесла Патина, после того как перечитала сообщение повторно.

— А сообщили нам об этом только сейчас, и то исключительно из-за туч на горизонте! — добавил я и, не сдержавшись, сказал пару ласковых.

Принцесса задумчиво потёрла ухо.

— Вечером у меня голова побаливала… и у тебя… и у родителей твоих…

— И у меня, — подтвердила Фрейя.

Я вздохнул, медленно сел на землю и, глядя в небо, задумался.

Вот что это было? Гроза? Аномалия? Или просто очередная попытка мира намекнуть, что я живу слишком спокойно?

С другой стороны…

Меня словно током ударило.

Я подскочил на ноги и, не теряя времени, припустил галопом по посёлку. В десятке участков от нашего обитал табун, который уже во втором поколении разводил птицу. Основатель этого табуна, жеребец по имени Робуст, был гуру птицеводства уровня всего королевства. Если кто и мог сказать, что творится с природой, то это он. Не все птицы реагируют на погоду одинаково, но у него куча видов и он за ними, в самом деле, наблюдает и даже записи ведет.

Вбежав на его участок, я даже не стал замедляться.

— Робуст тут?! — заорал я. — Мне нужен Робуст, срочно!

— Ники! — отозвалась пожилая кобыла, выглянувшая из дома. — К тебе пришли!

Но дожидаться, пока он выйдет, у меня не было ни желания, ни терпения. Я рванул к сараюшке, в сторону которой она кричала, и… практически нос к носу столкнулся с нужным мне пони.

— Робуст, у меня срочный вопрос, — начал я с места в карьер. — Как твои птицы ведут себя со вчерашнего вечера?

Жеребец медленно вскинул на меня взгляд и грустно улыбнулся.

— Птицы? В целом… плохо. А вот перепёлки…

Он коротко кивнул в сторону сарая. Я шагнул внутрь и…

— Твою ж мать!

Перепёлки валялись в клетках, свернувшись в самых неестественных позах. Некоторых будто скрутило судорогой, у других шеи были вывернуты так, что смотреть было противно. И по всему было понятно — они уже мертвы и мертвы давно.

Я сглотнул. Не такого ответа я ожидал. Совсем не такого.

Сорвавшись обратно, немного сбил адреналин, пока бежал к своему дому.

— Кажется, тот наш разговор у замёрзшей реки перестал быть умозрительной концепцией, — сказал я Патине, что терпеливо ждала, когда я вдохну и начну говорить. — У нашего соседа передохли все перепёлки, а остальная птица сходила с ума всю ночь.

Патина моргнула.

— Ты хочешь сказать, что птицы не спали всю ночь?

Голос её звучал всё так же спокойно, но я видел, как в глазах мелькнула тень беспокойства.

А потом эта тень сменилась полной ясностью и решимостью.

— Так, дорогие мои, — резко обернулась она ко мне и Фрейе. — Собираемся. Галопом во дворец. Галопом.

— Но дом, — напомнила Фрейя.

— Черная, беги одна, мы сейчас закроем всё и выдвинемся следом, — принял я решение.

Принцесса молча кивнула и гребанула всеми четырьмя, сразу же переходя на быстрый темп бега.

Я переглянулся с Фрейей.

— Ну вот, опять… — вздохнул я, но делать было нечего.

— Надо бы отправить кого-нибудь за твоими родственниками, — не став предаваться унынию, кобылка перешла сразу к важному.

— Ты права.

=*=

Я видел сон… но сон ли был тот миг?

Угасло солнце — светлый лик исчез,

И звёзды блеклые, лишённые лучей,

Блуждали в мраке вечного эфира,

Как странники без цели и без дома.