Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 24 (служба доставки: инквизиция-экспресс)

=*=

Дня через три после истории с моим адюльтером, ближе к обеду, когда солнце лениво катилось по небосклону, окрашивая улицы мягким золотом, на территорию нашего участка ворвался пони-курьер. Его бока покрывала пыль, дыхание было прерывистым, а глаза — полны едва скрываемого напряжения. Он протянул мне свиток, запечатанный печатью инквизиции, и, не дожидаясь вопросов, развернулся и исчез за воротами, словно его подгонял сам ветер.

Я приподнял бровь. Любопытно… Когда тебе пишет инквизиция, это не просто так. Инстинкты, закалённые жизнью, уже подсказывали мне, что здесь что-то нечисто. Аккуратно развернув свиток, я бегло пробежался по строкам.

«Грей. Для вас доставлен груз. Просим принять при первой возможности».

И всё. Без объяснений, без намёков, без подписи. Только сухая констатация факта, от которой у меня внутри зашевелилась смутная тревога. Ну, во-первых, что за груз такой, что о нём сообщают не торговцы, не фельдъегерская служба, а сама инквизиция, выполняющая, среди прочего, и контрразведывательные функции? Во-вторых, я ничего не заказывал. Совсем. А если что-то приходит без заказа — это либо подарок (чего от инквизиторов ждать не стоит), либо проблема, замаскированная под сюрприз.

Я задумчиво потер подбородок копытом, разглядывая ровные строки послания, словно они могли сами раскрыть мне свою тайну. Ну что ж, раз мне выпал шанс разгадать головоломку, стоит к ней подготовиться.

Зайдя в дом, я первым делом нашёл Фрейю. Как обычно, она хлопотала над своими конспектами, то ли колдуя над травяным отваром, то ли проверяя свежие лечебные сборы. Увидев меня с письмом, она сузила глаза:

— Неприятности?

Я ухмыльнулся.

— Да кто ж их, родимых, знает? Вроде как доставили мне нечто. Надо сходить, посмотреть, что там.

Фрейя скептически хмыкнула, но ничего не сказала, лишь коротко кивнула. Мы с ней давно привыкли к тому, что спокойная жизнь — это не про нас. Постоянно какая-нибудь фигня случается.

Я перекинул через спину дорожную сумку, закинул туда немного мелочей, на всякий случай сунул туда свой тесак, кошель с монетами и листок с коротким списком покупок — раз уж я всё равно направляюсь в дворцовый городок, стоит совместить приятное с полезным.

— Не задерживайся, — напутствовала меня Фрейя, провожая взглядом. — И будь осторожен.

Я только ухмыльнулся в ответ. Ох, если бы это было так просто…

С этими мыслями я шагнул за ворота, готовясь встретиться с тем, что приготовила для меня инквизиция и надеюсь это будет не противный самому Ынь По — сидр.

Путь до цели моего путешествия не занял много времени. Снег уже полностью сошел, а солнце пекло так, словно наступило лето. И в этом была определенная пугающая странность. Видимо, принцесса оказалась права, и взрыв того вулкана таки дотянется до нас. На Земле, при извержении Тамборы, все хапнули горя, но в некоторых регионах началось не с дождей, а, наоборот, с удивительно теплой и солнечной погоды. Может, и нас пронесёт мимо вулканической зимы? Ну а что? Мечтать так по-крупному.

Зайдя в ворота города, я, по нечетким воспоминаниям прошлой попойки, нашел нужное направление и уже минут через двадцать входил в приемную службы, которой стоило бы нарисовать на логотипе перо с чернилами и кинжал, а не разомкнутый круг с молнией.

— По какому вы вопросу? — уточнил у меня незнакомый пони в попоне инквизиции, сидевший в приёмном покое. Ну, или как это у них тут правильно называлось.

— Я по поводу попойки. Клаус Айс вас не предупреждал? — с покерфейсом ответил я, используя фамилию здешнего босса.

Пони замешкался, нервно дёрнул ухом.

— Э… Нет… — растерянно ответил он. — Он сейчас не в городе даже.

— Ну что за необязательный жеребец? — вздохнул я, словно мне действительно предстояло провести вечер на сухую и это меня угнетало. Затем, не теряя времени, сунул под нос пони сообщение от курьера. — А ещё какой-то груз мне тут привезли. Но я ничего не заказывал. Тем более через вашу службу. Так-то я пони-экспресс предпочитаю у них тарифы не столь обжигающие.

Инквизитор взял свиток, пробежал глазами по тексту и протяжно хмыкнул.

— А-а-а! Груз это в смысле «груз»? Минутку.

Он поднялся, направился вглубь здания, оставив меня в ожидании. Я невольно задумался: насколько этот «груз» может оказаться проблемой?

К сожалению… хотя, если подумать, всё же к счастью, слово «груз» не оказалось хитрым кодовым сигналом для моего ареста. Однако спуститься в застенки всё-таки пришлось.

Как и ожидалось от лошадок, даже в этих «мрачных» глубинах их кровавой гебни царила образцовая чистота. Каменные стены аккуратно побелены, лампы в кованых держателях горят ровным светом, а воздух — свежий, без намёка на сырость. Судя по висящему на стене план-графику, здесь даже полы помыли не позднее сегодняшнего утра.

Я мысленно усмехнулся. Интересно, они тут тоже пишут отчёты о расходе тряпок? Хотя, мыло вещь дорогая, да и ветошь на дороге не валяется.

Вспоминая своё прошлое, я невольно вздохнул. Когда-то мне довелось провести десять дней в куда менее приятном месте. Но… Серьёзно? Камера, в которой можно вздремнуть на вполне комфортабельной лавке, да ещё и с чистой подстилкой? Странные они всё-таки, эти лошадки. Всё ж таки их название ассоциируется с чем-то более мрачным.

Я скосил взгляд на сопровождающего меня инквизитора и сдержал ухмылку. Хотелось спросить, не подадут ли мне сюда ещё и чай с печеньками. А то и в самом деле подадут, и буду я, потом от когнитивного диссонанса страдать.

— Вот, прошу, — буднично произнёс пони, ответственный за содержание арестантов, кивая в сторону одной из камер.

Я шагнул вперёд, вглядываясь в сумрак, где под грудой тряпья угадывался чей-то силуэт. Тело выглядело неподвижным, но стоило мне приблизиться, как оно вдруг зашевелилось, резко село на лавке, а затем…

Я замер.

Ноги существа уперлись в пол, а его руки…

— Охренеть! — вырвалось у меня, когда осознание ударило, как копытом в челюсть. — Человек.

— Человек, — безэмоционально подтвердил инквизитор. — Точнее, по приходному ордеру, человек-самка.

Я перевёл на него ошалелый взгляд, но он лишь равнодушно пожал плечами, будто выдавать такое заявление было для него рутиной. Хотя, он же конь, что ещё я должен был от него услышать?

— Да я уже понял, — пробормотал я, чувствуя, как меня накрывает состояние, близкое к грогги.

До чего же странное чувство. Я настолько привык к своему новому телу, к своей жизни среди пони, что встреча с самым настоящим, классического вида человеком буквально выбила почву из-под копыт. Это было не просто удивительно — это было как столкновение с собственным призраком из прошлого.

Человек — здесь. Настоящий. Живой.

А я даже не знал, что мне с этим делать.

— Эй! Гондоны, харе копытами цокать, — хриплым голосом не то выкрикнула, не то всхлипнула неизвестная, разрушив всю удивительность момента.

Я даже не вздрогнул. Слышал я вещи и похлеще, да и сам произносил. А вот инквизиторы переглянулись, явно не понимая.

Прежде чем я успел что-то сделать, в помещение вошёл ещё один инквизитор, молча протянув мне свиток с материалами и небольшую записку, запечатанную печатью Патины.

Я развернул её, бегло пробежав глазами по тексту.

Ну что сказать… Когда-то я нагнал панику и ляпнул, что создателя пороха стоило бы найти и прикопать где-нибудь в глухом лесу. И, судя по всему, мои слова попали на весьма благодатную почву. Но проблема была в другом. Создателем оказался не пони, не зебра и даже не пёс. Создателем пороха была эта вот «неведома зверушка», что с грехом пополам могла что-то промямлить на псовьем наречии и лопотала на своём… «человечьем».

Я медленно перевёл взгляд на этот «привет с Земли», оценивающе осмотрел его с ног до головы. Меня, видимо, знатно скривило, потому что инквизиторы тут же поспешили меня заверить:

— От вшей, блох и прочих глистов мы её уже обработали. И вообще, она смирная и никого не покусала.

— Не покусала… — я хмыкнул, вновь глянув на человека, который, судя по всему, уже жалел, что вообще вылез из-под тряпья.

Что ж, вот и новый виток событий. И чем дальше, тем интереснее. Вся эта ситуация казалась мне до смешного надуманной, если бы не одно «но».

По легенде, Грей — то бишь я — побывал в плену у живодёров и пониедов, у людей. А значит, логично, что я мог знать язык этого неизвестного ранее вида. Именно поэтому принцесса и повесила вопрос с землянкой на меня.

Сперва меня удивило, почему эту девицу вообще не убили на месте, а тащили через все княжества псов, но разгадка оказалась банальной. Похищение изобретателя пороха — это, в отличие от убийства, вполне логичный поступок с точки зрения псов-исполнителей. Отобрать, перепродать — для них это норма жизни. А вот прикончить какую-то непонятную зверушку по заказу соседнего государства? Это вопросы вызывает.

Вот чтобы лишней информации не давать, похищение и заказали. Чисто, удобно, никаких следов. Заодно это ещё и метод контроля: ибо как потом докажешь, что выполнил задачу, а не просто пропил все деньги с дружками в пивнушке? А так мы похищенную допросим и сами убедимся.

В общем, обоснуй со всех сторон. Всё логично. Всё продумано. Вот только один вопрос оставался открытым:

— И что мне с ней теперь делать? — пробормотал я себе под нос, глядя на человеческую девушку, которая, судя по её взгляду, задавалась тем же вопросом. Видимо её смущало что перед её камерой столпились лошадки и пялятся на неё с непонятными выражениями на мордах. Ещё и переговариваются, на своём, на конячьем.

Пока я задумчиво пялился на «груз», этот самый «груз» вдруг принялся мелодично подвывать.

— Что это с ней? — спросил я для проформы, особо не надеясь на внятный ответ.

Но, к моему удивлению, инквизитор ответил сразу и вполне уверенно:

— Это на псовьем. Жрать просит.

Я приподнял бровь.

— А чем вы её тут кормите?

В воздухе витал слабый травянистый запах, и я, втянув его ноздрями, догадался:

— Это ведь люцерной пахнет, я не ошибаюсь?

— Так пока ещё ничем не кормили, — честно признался пони. — Как получили её вчера вечером, сразу санобработку затеяли, а затем она заснула и всё. А запах да, это каша, сегодня на обед.

Я поморщился.

— Если я правильно помню, эта каша её если и не убьёт, то камеру она вам задрыщет.

— Но что же делать? — заволновались лошадки. — Морить голодом — это не по-понячьи.

Я покосился на человека. Теперь, когда я знал, что здесь не просто бессловесный «груз», а вполне себе разумное существо, было бы странно оставить её без еды. Не по-понячьи, как правильно сказали инквизиторы.

— Пожалуй, я схожу до кантины, возьму еды на вынос, — принял я решение. — А пока можете дать ей попить. Обычную воду или ромашковый чай.

Лошадки закивали, а я, чувствуя, что этот день с каждым часом становится всё интереснее, развернулся и направился на поиски нормальной еды для человека. К счастью, мне было достаточно сказать владелице ближайшего заведения, что нужна еда для разумного существа с непереносимостью некоторых наших классических ингредиентов, как заинтригованные лошадки тут же затащили меня на кухню. И началось.

Поварихи с горящими глазами спорили, выдвигали идеи, проверяли продукты, а я чувствовал себя то ли дегустатором, то ли участником кулинарного эксперимента. Но, надо признать, в итоге нам удалось организовать вполне безопасный для человеческого организма перекус.

Меня только яичница с рыбой в сомнение ввела, остальные-то блюда были вполне себе похожими на земные. Но яйца с рыбой… Довольно неожиданное сочетание.

На Земле я такого вроде бы не встречал… Хотя, кто знает? Может, и существовало, просто как-то не попадалось на глаза. Но одно дело — рыба, и совсем другое — смешивать её с жареными яйцами.

Ладно, не мне судить.

Подхватив корзинку со снедью, я бодро зашагал обратно к инквизиторам, уже без лишних формальностей направляясь к нужной камере. По моему жесту решётку отперли, и я вошёл внутрь, стараясь выглядеть если не дружелюбно, то хотя бы не слишком пугающе.

Камера была рассчитана на пони, так что я без особых проблем устроился поудобнее и поставил корзинку перед собой.

Девица смотрела на меня с непониманием. Ну а я снял с корзинки крышку и медленно подтолкнул её к ней.

Девица — а это была именно девица, а не женщина средних лет, как мне показалось сначала из-за её измождённого вида и некоторой потасканности — снова принялась что-то завывать.

Но на этот раз я уже не вслушивался.

За последние пару минут, пока стоял перед камерой и не входил, я успел наслушаться её ремарок на английском и больше не питал особого пиетета перед собеседницей.

Знаете, доброта и всепрощение как-то резко улетучиваются, когда кто-то, глядя на тебя, рассуждает о величине твоего мужского достоинства и приходит к выводу:

— Видали и побольше, авось этот не порвёт.

Впрочем, дальнейшие её размышления меня слегка угомонили.

Псовия, мягко говоря, не располагала к вежливому обращению со скотом, а для тамошних пёселей, человек — функциональный аналог барашка. И они не церемонились с ней так же, как и с другими «скотами». Об этом говорили и её спокойные, даже отстранённые мысли о зоофилии, и отсутствие пары пальцев на левой руке. Судя по всему откусили за недостаточное рвение при подчинении.

Я вздохнул. И вот с этим мне теперь разбираться? Но, раз надо, значит надо.

Я ухмыльнулся, изящно перекинув хвост через бок, и с самым что ни на есть благородным выражением морды произнёс:

— Если для вашего вида так важно совокупляться с собеседниками, то я, так и быть, готов выполнить этот элемент вашей дикарской культуры. Но, видит ветер, мне не хотелось бы, чтобы потом пошли слухи, словно я совокупляюсь с иными биологическими видами… Хотя, если ради разнообразия и новых впечатлений, то почему бы и нет.

Реакция была просто бесценной.

— Ч-чё?! — девица уставилась на меня квадратными глазами, явно пытаясь осознать услышанное, а когда осознала сжала ноги и вжалась в стену камеры.

Я довольно кивнул. И не потому, что мстительный, а потому что память теперь идеальная.