Das ist Grey (всё началось с иго-го)

Глава 16 (ПТСР Грея)

=*=

Вот кого я не ожидал встретить по возращению домой, так это старину Циня. Он важно поправил новый жетон на попоне, огляделся по сторонам, похмыкал и всё-таки перешел к теме, из-за которой и пришел.

— Грей, я ведь к тебе не просто так зашёл, — он выдержал паузу и хитро прищурился. — Мы собираемся устроить старую добрую игру в снежную крепость, и нам нужны свежие идеи.

— Снежная крепость? — я слегка наклонил голову, с подозрением глядя на жеребца. — Это что, какая-то местная традиция? Только не говори, что опять придётся пить сидр.

Цинь засмеялся, громко топнув копытом.

— Нет-нет, никакого сидра… разве что по окончанию. А так всё просто. Никакой магии, только старый добрый натиск. Это просто… хм… боевая игра. Солдаты делятся на две команды: одна строит снежную крепость и защищает её, а вторая пытается её захватить.

— И это считается игрой? — недоверчиво протянул я, смутно представляя себе, как взрослые пони штурмуют снежные стены.

— Конечно! — Цинь расправил плечи. — Это не просто развлечение, это тренировочный манёвр. Ну, и немного веселья, конечно же. Хочешь присоединиться?

Я прищурился, пытаясь понять, насколько серьёзно он это предлагает. С одной стороны, перспектива поучаствовать в «штурме крепости» звучала… интересно. С другой — что-то подсказывало мне, что «игра» может закончиться парой синяков и кучей снега за шиворотом.

— Ладно, почему бы и нет, — усмехнулся я. — Только учти, я в таких делах не силён, похожу за вами как наблюдатель.

Цинь довольно кивнул.

— Пусть так. Тогда считай, что ты уже в команде. Завтра утром, в районе четвертой склянки собираемся в «Старом пони». Обсудим, как игра проходить будет. Не опаздывай!

Он развернулся и направился к выходу, но на пороге оглянулся:

— Ах да, и не забудь одеться потеплее. Мы собираемся провести целый день в снегу. Принцесса требует, чтобы всё было «по взрослому» без поддавков, так что надо прикинуть, как оно будет выглядеть на местности.

Когда дверь за ним закрылась, я задумался:

— Снежная крепость? Кажется, впереди меня ждёт нечто куда более суровое, чем обычные зимние забавы.

=*=

Проводив Циня и убедившись, что дверь крепко заперта, я позволил себе выдохнуть. Тишина снова вернулась в дом, лишь ветер за стенами лениво гонял снежную пыль. Я бросил взгляд на печь — угли ещё мерцали, отбрасывая тёплые блики на стены.

— Ну и денёк, — пробормотал я, направляясь к кровати.

Лечь, закрыть глаза и просто погрузиться в сон казалось лучшим решением. Я скинул попону, швырнул её на пол и тяжело рухнул на сено. Но стоило только закрыть глаза, как сознание, предательски оживившись, вернуло меня в другой, совсем не уютный вечер.

…Оглушительные крики. Удары копыт о землю. Вой и свист стрел.

Я вздрогнул и резко сел, сердце колотилось где-то в горле. Всё было до такой степени знакомым, но почему-то в воспоминании всё было в пони-антураже. Вместо людей носились лошадки, кричали, шмаляли магией очередями и помирали.

…Пыль вперемешку с кровью. Крики о помощи, которые ты уже не слышишь. Чьи-то копыта тянут тебя вперёд, а воздух режет, как лёд, когда ты пытаешься вдохнуть.

— Нет… — выдохнул я, крепко сжав виски. Воспоминания о прошлой жизни, в которых вместо людей бегают и погибают пони это один черт воспоминания. — Проклятье… хватит.

Но прошлое не отпускало. Оно оживало передо мной во всей своей мерзкой красе. Я не был героем. Не был тем, кто смело рвался вперёд. Но дерьмо не выбирает, оно просто летит во все стороны. Воля хозяйчиков просто хватает и бросает в пекло.

Я встал, пытаясь прогнать видения. Прошёлся по комнате, осторожно избегая взгляда на своё отражение в оконном стекле. Оно всё равно казалось чужим.

Шаги. Лёгкие, почти бесшумные.

— Грей? — голос Фрейи был мягким, но в нём сквозила тревога. — Ты в порядке?

Я оглянулся. Она стояла в дверном проёме, накинув на плечи шаль, глаза её блестели в полумраке.

— Ничего страшного. Просто… плохой сон, — попытался отмахнуться я.

Но её взгляд говорил, что она не поверила ни единому слову. Она медленно подошла ко мне и коснулась копытом моей щеки.

— Ты слишком напряжён. Тебя трясёт. Дай мне помочь.

— Фрейя, не стоит… — начал я, но она уже шептала что-то себе под нос. Мягкие, почти убаюкивающие слова.

Тепло разлилось по телу, а вместе с ним пришла долгожданная тяжесть в веках. Всё вокруг медленно поплыло, и вскоре я уже не мог сопротивляться.

— Спи, Грей… — прошептала она, когда я уже проваливался в сон.

=*=

Утро встретило меня серым светом за окном и глухим шумом ветра. Я проснулся, но облегчения это не принесло. Голова была тяжёлой, как после запоя с инквизиторами, а в душе поселилась какая-то липкая, тягучая тоска. Из головы никак не уходила сцена, в которой я беспомощно пытаюсь запихать кишки коллеги обратно в брюхо, но вместо человека в моей памяти опять лошадиная морда. Но да, должен признать, в таком виде это воспоминание воспринимается легче. Не так остро.

— Сраный ПТСР! Ведь вылечили тебя, вылечили, так какого *ера опять?! — прошипел я, яростно растирая уши копытами. — Это всё Цинь виноват, морда скотская.

Вскочив на ноги, пошел на выход. Фрейя, услышав мои шаги, выглянула из второй комнаты.

— Доброе утро, — сказала она с осторожностью. — Хочешь завтрак?

— Не сейчас… — буркнул я, натягивая попону.

Мы оба знали, что она хотела спросить совсем другое. Но не стала. И за это я был ей благодарен.

Я вышел на улицу. Холодный воздух больно ударил в морду, но это хотя бы отвлекало. Посёлок уже просыпался — кто-то подметал снег выпавший за ночь, жеребята с визгом скатывались с ближайшего сугроба. Для них это был просто ещё один зимний день. Для меня — ещё одно напоминание о том, что прошлое всегда найдёт способ напомнить о себе.

=*=

Прошла неделя после нашего первого совещания. Тогда я сидел и слушал, как эти высокопоставленные солдатики пытаются устроить потёмкинскую деревню пополам с тривиальной показухой. Это не сказать что грех, просто изъян мышления тех, кто очень долго ведёт редкие оборонительные бои и проводит короткие приграничные операции. Черная, как к ней не относись, лучше прочих понимала, что нас окружает опасная наглая, но нищета и голытьба. Даже если их всех поубивать, мы бы не получили ровным счетом ничего. А иметь в стране рабов из покоренных видов… и даром не вперлось.

На этом континенте ни у кого нет двухлетнего запаса продуктов на всех. Причем это именно что штатный запас. Учитывая же, что каждый солдат это, в первую очередь, конь, то и с мобильностью проблем нет. Да и с остальным, в целом, тоже. Это же уму непостижимо, ещё и год не прошел, а местные философы уже довольно плотно обложили тему электричества. Так что время всегда работало на непарнокопытных.

Утреннее мрачное состояние уступило место привычной деловитости. Если уж прошлое никак не хочет оставаться в тени, то почему бы не направить его в нужное русло? До безумия хотелось макнуть вояк мордой в навоз. Нет, лично мне они даже нравились, но этот их оптимизм и подковозакидательство бесили.

После беседы с Цинем я потратил немало времени, чтобы разобраться в правилах предстоящей «игры». Признаться, изначальная задумка была неплоха, как для показухи, но… немного скучновата. Бой без тактики и сюжета — что это за учения? Просто беготня по снегу.

Где надрыв? Где саспенс? Где, мать его, героизм и самопожертвование?!

Впрочем, мой план вскоре обрёл очертания, и, что самое приятное, получил поддержку лично от Игнис. Принцесса не только одобрила мою идею расшевелить военных, но и предоставила средства на снаряжение и полный карт-бланш. А ещё намекнула, что будет следить за «игрой» с особым интересом… Единственное, чего она не сделала, она даже не посмотрела, что же я там такое запланировал. Понятное дело, я бы дал ей фейковый сценарий, но даже его она не стала проверять. Буркнула только, что раз уж сдернула меня с печи и вытянула в столицу, то надо хотя бы раз оказать доверие моему мнению.

Как говаривал знакомый дальнобойщик: доверить мне кузов, полный водки — ошибка, доверить мне незапечатанный кузов, полный водки — фатальная ошибка.

Теперь это был уже не простой захват снежного городка. Это была настоящая тактическая операция с элементами бреда, садизма и безысходности.

Так что через неделю тренировок без сна и особого отдыха, после циклопической подготовительной работы землекопов и художников-оформителей, а также магов в довольно редких направлениях этого искусства я был готов и даже уложился в бюджет.

Раскрашенный под зебру, но без реквизита, чтобы не возникало несвоевременных вопросов, я отчитался, что сценарий с моей стороны готов и войска синих могут начинать показывать принцессе свою доблесть.

Вооружённые тренировочным оружием, с капсулами краски вместо лезвий, пони-участники не разделились на красных и синих. Алхимики проделали хорошую работу: краска была яркой, липкой и смывалась с великим трудом, что добавляло всему мероприятию особого шарма. Раньше так не делали, веря честному слову. А ещё, в этот раз, все участвующие в мероприятии войска шли в атаку вместе под синим флагом, а противостояли им нанятые мною статисты, специалисты и просто добровольные помощники, которые с большим удовольствием подписывали расписки о неразглашении в обмен на возможность посмотреть на мероприятие из первых рядов. Также я выгреб всех театральных актеров и их вспомогательный персонал из ближайших городов.

Защищающие крепость «зебры» на построении отсутствовали, поэтому воины гордо щеголяли амуницией в нарядных цветах Эквуса. Все они были чистенькие, блестели разрешенными элементами доспеха и вообще чувствовали себя героями дня. Я постарался, чтобы это был их лучший момент дня.

— Внимание, бойцы! — объявил Цинь, обходя строй нападающих. — Мы на пороге славного сражения! У врага есть крепость, стратегические запасы снега, краски и… самое главное — наглость!

Жеребята, что затесались в группе наблюдающих, засвистели и закричали подбадривающие кричалки, но Цинь бросил на них строгий взгляд, и они быстро притихли.

Я, прислонившись к бревну, лениво наблюдал за подготовкой. Уголки моих губ медленно расползлись в глумливой улыбке:

— Это вам не Париж, здесь маршем не пройдешь.

— Что? — обернулся ко мне один из секретарей, но я лишь головой покачал.

Дождавшись кульминации, я выбежал перед очи Принцессы и войска.

— Ну что, бойцы? — протянул я, привлекая к себе внимание. — Готовы размазать немного синей краски по чёрно-белой падали?

— Да! — раздался дружный клич, и только принцесса смотрела на меня немигающим взглядом. Не зря, видать, говорят, что у стариков вырабатывается чуйка, а этой кобыле уже хорошо так за четыре сотни.

— Прекрасно, — хмыкнул я. — Помните, это не просто игра. Это… инсценировка важнейшей битвы! Там, за этими стенами, прячутся те, кто посмел бросить вызов нашему королевству! Ваши задачи просты: прорваться внутрь, захватить крепость и всех победить.

Копыта нетерпеливо притопывали по снегу, а в глазах пони читался азарт. Я обвёл их взглядом, наслаждаясь моментом.

— И да… — добавил я чуть тише, отчего вокруг воцарилась абсолютная тишина. — Если вдруг кто-то из обороняющихся решит проявить особое упорство… Размазывайте их краской, не стесняясь. Пусть знают, что с Эквусом лучше не шутить.

Толпа взорвалась радостным ржанием.

Цинь, ухмыльнувшись, подошёл ко мне и шепнул:

— Ты точно уверен, что это… учебное мероприятие?

— Конечно, — я усмехнулся. — Просто с небольшим историческим уклоном. Немного образовательного подтекста не помешает.

Цинь рассмеялся и по-дружески ткнул меня копытом.

— Ладно, Грей. Это будет интересно. Но если принцесса решит, что мы перегнули палку, ты первый объясняешься перед ней.

— Без проблем, — ответил я, глядя на горизонт.

=*=

Отряд нападающих, выстроившись плотным строем, с кличами и задором выдвинулся в сторону игрового поля. В прошлые разы всё было просто: снежные стены, ровная площадка и заранее понятные правила. Штурмовать снежный городок, хоть и весело, но для многих стало рутиной.

Но не сегодня.

— Это ещё что такое?! — первое замешательство прозвучало в голосе Циня, когда они вышли к «городку».

Перед ними простиралась картина, больше напоминающая поле боя, чем площадку для зимних игр. Земля была перекопана, из сугробов торчали груды утрамбованного снега, повсюду — снежные завалы, скрывающие неизвестно что. Узкие проходы извивались между баррикадами из снега и льда, делая движение стройным строем невозможным. Как ни посмотри, впечатление такое, словно кто-то набросал строительного мусора и забыл убрать его до зимы. А потом, уже после первых снегов, пытался выкопать содержимое, но бросил.

— Что за хаос? — пробормотал кто-то из жеребцов, переступая с копыта на копыто.

— Держать строй! — скомандовал Цинь, но сам явно не понимал, с чем они столкнулись. Так-то в его практике бывало всякое, но не на военных играх же, а в реальном бою. — Судя по всему, это и есть тот самый исторический подтекст, про который нам говорили.

Пони осторожно двинулись вперёд, постепенно теряя первоначальный задор. Атмосфера менялась — беззаботное настроение уступало место напряжённой тишине, так как пара лошадок оступилась на хламе под ногами.

Хлоп!

Первая растяжка сработала неожиданно. Облако щебня и красной краски взлетело в воздух, окатив пятерых пони, включая одного из офицеров. Брызги летели во все стороны, оставляя на снегу алые следы. А учитывая боль от попадания камней, бойцы не сразу поняли, что это не реальное ранение, так как краска была похожа на кровь чуть больше, чем того хотелось. Да и пахла тоже знакомо.

— Мать моя кобыла! — выкрикнул кто-то, отряхиваясь. — Это что такое? Магия?!

— Не стоять! — рявкнул Цинь, глядя, как краска медленно стекает по бокам и мордам первых «жертв». — Двигайтесь!

Но было уже поздно. Пони растерялись, и ещё две растяжки сработали почти одновременно, окатив ещё десяток бойцов ярко-красными пятнами.

— Засада! — крикнул один из жеребцов. — Они приготовились!

— Конечно, приготовились, — пробормотал Цинь, прищурившись. — Кто-то слишком хорошо знает, как ставить ловушки.

Но эти лошади воевали не первый год, они быстро пришли в себя и осознали принцип работы ловушек. Те, кто остались чистыми, принялись осторожно проверять дорогу впереди. Некоторые начали снимать растяжки, используя палки и подручные средства. Времени это отнимало много, но они старались, чувствуя, что изуверское изобретение теряет ореол опасности, превращаясь в обыденность.

Хлоп!

Очередной взрыв. Ещё трое пони, решивших, что знают, как справляться с ловушками, оказались по уши в краске.

— Да чтоб вас! — заорал один из них, яростно вытирая морду. — Кто додумался это устроить?! Я же всё правильно сделал! Она не должна была сработать.

— Кто-кто… Грей, конечно, — с мрачной усмешкой буркнул Цинь, когда их уменьшившийся отряд, наконец, добрался до конца «минного поля». — Кто ещё мог придумать такое безумие?

Последние «счастливчики», которых окатило краской, хмуро матерились, направляясь к отстойнику — специально выделенной площадке рядом с наблюдателями, что шли в отдалении, чтобы видеть происходящее максимально подробно.

— Ну и веселье, — проворчал один из пони, плюхнувшись в сугроб. — Игры, говорили они. Будет весело, говорили они…

Со стороны отстойника доносился смешок. Группа наблюдателей — пони, которые уже выбыли из игры — весело обсуждали происходящее, переглядываясь между собой.

Я стоял чуть в стороне, лениво наблюдая за этой картиной, и не мог сдержать глумливой улыбки. Мины не были самоцелью, они лишь должны были привить определенные привычки и стереотипы.

— Трудности закаляют, господа, — тихо произнёс я себе под нос, чуть прищурившись. — Ничто так не сближает, как совместное преодоление препятствий.

Нападающие, порядком обескураженные предыдущими сюрпризами, всё же собрались с духом, выстроились, «как положено», и начали продвигаться дальше. Некоторые пони ворчали себе под нос, другие напряжённо молчали, осматриваясь на каждом шагу, ожидая новых ловушек.

— Внимательнее, — скомандовал Цинь, бросая настороженный взгляд на снежные завалы впереди. — Здесь может быть что угодно.

Именно в этот момент воздух прорезал душераздирающий, жалобный вой.

— Мамааааа! — раздались детские голоса, полные боли и отчаянья.

Из-за снежных баррикад выбежала группа зебр-жеребят. Их морды были заплаканными, а на телах виднелись алые отметины и какие-то лохмотья — кто-то явно приложился краской для антуража, но обескураженые началом учений кони поддались стереотипам. Жеребята бежали прямо к нападающим, дрожа и всхлипывая, будто только что вырвались из объятий ужаса.

— Что… что это такое?! — растерялся один из пони и он же первым закричал от неожиданности, когда детишки, бежавшие первыми, попали в изуверские ловушки Грея и их раскидало по сугробам, явно приложив щебнем, так как ребята отчаянно плакали.

— Что тут происходит?! — выкрикнул другой пони. — Дети, какая сволочь вас обидела?

Нападающие потеряли строй, поддавшись родительским чувствам. У многих были и братья и сестры, а кое-кто и сам был родителем. Да и дети, попавшие во взрыв-ловушки, не оставляли иных толкований — что-то во время мероприятия пошло не так и надо принимать меры.

— Эй, малыши! — Цинь шагнул вперёд, пытаясь успокоить детей. — Всё в порядке. Кто вас обидел? Что случилось?

Жеребята остановились в нескольких шагах от него, их заплаканные глаза метались из стороны в сторону. И тут один из них, выпрямившись, словно по команде, поднял голову, его морда исказилась в безумной, неестественной для ребенка гримасе.

— ЗА БОГА-ИМПЕРАТОРА!!! — завопил он так, что эхо прокатилось по всей «арене».

— Что?! — успел только выдохнуть Цинь, прежде чем жеребята словно обезумили и рванули вперёд с неожиданной скоростью и прытью. Где проталкиваясь через строй, где проползая под брюхами воинов, они оказались внутри построения и…

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Детские тела сработали, как живые взрыв-ловушки с которыми пони столкнулись чуть ранее. Облака ярко-красной краски взлетали вверх, окатывая десятки пони, стоявших слишком близко. Многих сбило с копыт, другие пытались отскочить, роняя своих товарищей, но всё было бесполезно.

А ещё краска жглась. Паника началась мгновенно.

— Они взрываются! — завопил кто-то, кубарем откатываясь от очередного жеребёнка, который бросился ему под ноги и с громким хлопком исчез в облаке краски.

— Ноги! Что с моими ногами?! Ааа!!! — в ужасе визжал другой пони, отплёвываясь от краски, непонимающе пялясь на абсолютно целые, но полностью красные ноги.

Цинь, запыхавшийся но чудом не хапнувший краски, едва удерживал строй.

— Держитесь! Это… это всё часть сценария! Не паниковать! — прохрипел он с шоком и сомнением пялясь, как его товарищи катаются в снегу, пытаясь стереть с себя краску, которая нещадно жглась.

Но его слова тонули в общем хаосе. Крики «За Бога-Императора!» звучали то здесь, то там, пока последние «взрывные» жеребята не завершили свой марш самоотверженного безумия.

Когда всё закончилось, на поле осталась лишь кучка запыхавшихся, припылённых красной краской пони. Они растерянно переглядывались, многие тяжело дышали, кто-то беззвучно шевелил губами, пытаясь понять, что только что произошло. А остальные со стонами и проклятиями ковыляли в сторону наблюдателей. Как все знали, там были лекари. Может быть, хоть они сделают что-то с жгучей краской.

— Это была… засада? — спросил один из них, подволакивая заднюю ногу которую недавно чуть не сломал упавший сверху товарищ по несчастью.

— Вот же… вот же… — шипел Цинь, тяжело дыша. — Проклятье! Грей!!!

Я, наблюдая за этим спектаклем с холма, сдерживал смех. Лишь уголки губ предательски дёргались.

Ещё не успели осесть последние облака краски, как из-за ближайшего снежного завала появились воспитатели, перекрашенные под зебр. Они явно спешили забрать «пострадавших» жеребят. На их мордах читалось откровенное раздражение — возможно, это было не совсем то, на что они подписывались.

— Ну что, малыши, хватит шоу! — крикнула одна из кобыл, окидывая взглядом окутанное краской поле. — Пора идти мыться и…

Но её голос утонул в общем гомоне. Нападающие, измотанные и перемазанные красным, увидели их и решили, что это очередной трюк. Их глаза сузились, а кто-то с явным злорадством проговорил:

— Ещё зебры? Думаете, нас снова провести?! Не в этот раз!

— Мы не в игре! — завопила одна из воспитательниц, поднимая копыта вверх. — Мы не участвуем!

— Ловушка! — не слушая её, выкрикнул один из пони, размахивая тренировочным копьём с синим маркером. — Не дайте им уйти!

Хлоп! — первый удар пришёлся прямо по боку. Кобылу окатило синей краской, и она сдавленно охнула шлепнувшись на круп.

— Да что ж вы делаете?! Мы здесь работаем! — яростно завопила другая воспитательница, но уже поздно: толпа понеслась вперёд, и вскоре все «зебры» были густо утыканы синими пятнами.

— По игровым условиям вы уже мертвы, сдавайтесь! — закричал кто-то из жеребцов, явно теряя связь с реальностью.

— Ладно! Мы сдаёмся! СДАЁМСЯ! — истерически выкрикнула старшая из воспитательниц, отплёвываясь от краски.

— Так бы сразу, — мрачно буркнул один из нападающих, размахивая копьём. — В вас никакой чести.

Измученные «зебры»-воспитатели, густо перемазанные синей краской, пялились на этого правдоруба с чувством полного охренения. Они, постанывая, понуро потащились в сторону отстойника, бросая на нападающих убийственные взгляды. А дети? Жеребят явно кто-то грамотно подучил, так как пока суть да дело, абсолютно красные тела тихонечко покинули места своих подрывов. Так что когда остатки войск Циня попытались предъявить что-нибудь мелким шахидам, тех и след простыл.

— Вы об этом пожалеете… — тем временем процедила одна из воспитательниц сквозь зубы, когда проходила мимо Циня. — Это был ваш последний весёлый день, это я вам обещаю.

Цинь, понимая всю абсурдность ситуации, только тяжело вздохнул и оглядел поле боя.

— Если это разминка, то что будет дальше?

Я, всё так же наблюдая с холма, чуть склонил голову набок, с интересом следя за происходящим. К счастью, возможность нападения на воспитателей была высока и в группе были только те, кто согласился подставиться под учебные копья.

Но разминка, в самом деле, закончилась и тихое до сего момента поле боя, огласилось звуковым сопровождением.

Непрекращающийся многоголосый противный вой разносился над полем боя, пробирая до самых кишок. Его источником были несколько спрятанных за пределами игровой площадки собранных нами сирен воздушной тревоги, которые звучали так, словно сами небеса рыдали от ужаса. Вой бил по нервам, вызывал дрожь в копытах, и заставлял многих пони вздрагивать на каждом шагу. Да что там, даже я поежился, хоть слышал эту какафонию не единожды и должен был уже привыкнуть.

— Этот звук… — пробормотал один из жеребцов, с трудом сглатывая. — Они хотят нас сломить…

— Держать строй! — надрывно крикнул Цинь, хотя сам уже едва контролировал ситуацию.

Но к этому моменту строй давно потерял форму. Постоянные подлости и ловушки сделали своё дело: шесть из каждых десяти пони уже «условно» погибли, заляпанные с ног до головы краской. Оставшиеся в живых выглядели, мягко говоря, не лучшим образом.

— Где противник?! — выкрикнул один из офицеров. — Мы потеряли столько бойцов, а они даже не показались!

И тут они, наконец, добрались до бруствера. Того самого, что всё это время мешал им увидеть главную часть поля. Поднявшись на него, пони замерли в полной тишине.

Перед ними открылся вид… который вряд ли кто-то забудет.

Белоснежный снежный городок, который они ожидали увидеть, отсутствовал. Вместо него было жуткое подобие укреплений из тел. Груды мертвых зебр и пони были сложены в хаотичные завалы. Все они лежали в неестественных позах, с пустыми глазами, глядящими в небо.

Всюду виднелись аквилы, нарисованные коричневато-красной краской в таком стиле, будто кто-то рисовал их копытом из последних сил и собственной кровью. Кривые, дрожащие линии придавали этим символам какую-то зловещую, извращённую реальность. А учитывая тот факт, что это был неизвестный лошадкам символ, это вызывало у них не самые радужные ассоциации.

— Это… что это такое… — прошептал один из пони, не в силах отвести взгляд от тела, которое явно насадили на копье, которое в свою очередь вкопали в землю.

И тут сверху, на этих ужасных укреплениях из «плоти», появились зебры. Они стояли на вершине завалов, глядя вниз на нападающих. На их мордах блестели безумные улыбки, а глаза горели каким-то диким огнём.

— За медленную смерть! За вечную боль! — раздался первый речитатив.

— За муки, что освободят плоть! — подхватили другие.

Голоса безумцев сливались в жуткий хор, от которого кровь стыла в жилах. Их слова звучали настолько абсурдно, что ещё вчера любой из пони рассмеялся бы в ответ. Но сейчас это не казалось смешным от слова совсем. Это было каким-то ужасным сюром.

— За Бога-Императора и вечную агонию! — прокричала одна из зебр, поднимая над головой копьё с насаженной на него головой.

— Это же… Это же голова Франца из третьей роты! — взвизгнул кто-то за спиной Циня и последние остатки здравого смысла испарились из голов пони.

— Это уже не игра… — тихо произнёс он, глядя на происходящее расширенными глазами. — Нас предали. Это не игра, это взаправду!

— В атаку! — кто-то из пони, окончательно потеряв связь с реальностью, рванул вперёд с боевым кличем, и толпа покачнулась за ним. — Ынь По! Ынь По!!!

Но с укреплений зебр уже срывались первые росчерки явной магии. Безумие охватило всё поле.

Ошеломлённые пони, уже почти забывшие, что это всего лишь игра, бросились вперёд. Кто-то всерьёз думал, что это диверсия зебрийских войск, кто-то — что они сражаются с древним злом. Все хотели одного: прорваться и покончить с этим безумием при помощи старого доброго копейного удара.

Но стоило им пробежать два десятка шагов, как новая ловушка сработала с ужасающей точностью и расчетливостью. Разогнавшиеся для копейного удара пони влетели в какие-то сети.

— Что это?! — завопил один из бойцов, когда его копыта запутались в сети проволок, которые, при каждом рывке, вспыхивали искрами и очень больно жалили, словно стая взбешенных ос.

— Проклятье, проволока! — выкрикнул Цинь, пытаясь освободиться. Его копыта дёрнулись, и несколько искр ударили прямо в грудь. Он взвыл, но тут же замер, потому что сверху снова началось…

Хлоп-хлоп-хлоп! Кла-кла-кла! Хлоп-хлоп-хлоп!

Потоки красной краски начали выкашивать остатки нераскрашенных пони. Это не было магией, хотя именно так это воспринимали нападающие. На самом деле, это были пневматические пулемёты, стреляющие капсулами с краской. Но в тот момент это казалось концом света. Ведь теперь краска не жгла, о нет, она заставляла лошадок терять сознание. В принципе, это был единственный способ остудить порыв одуревших от происходящего безумия бойцов.

Цинь дёргался в проволоке, заливаемый краской с головы до копыт, его вопли перекрывали вой сирен:

— ОНИ УБИВАЮТ НАС! Вперёд! Любой ценой вперёд! Ааа!!!

Остальные пони, уже практически разбитые и заляпанные с ног до головы, остановились, медленно осознавая, что всё кончено. Они смотрели на укрепления с пустыми глазами, пока последние струи краски покрывали их до кончиков хвостов.

На вершине укреплений началось настоящее безумное представление.

=* Грей *=

Грей, раскрашенный под зебру, с жутким узором на морде и странным головным убором, стоял на самом видном месте. В его копытах жужжал не то меч, не то двуручная пила, а глаза горели безумным огнём.

— СВЕЖАЯ ПЛОТЬ ДЛЯ ГОСПОДИНА БОЛИ! — завопил он, поднимая установку над головой. — ВОССТАНЬТЕ, МОИ ВОИНЫ! НАСЛАЖДАЙТЕСЬ ХАОСОМ!

Сверху ему вторили другие «зебры», их голоса сливались в восторженный вой.

— Вечная боль! Вечное блаженство! — кричали они, размахивая пиками с головами на них.

Внизу пони, застрявшие в проволоке, со стеклянными глазами и красными мордами начали молиться.

— Принцесса… прости нас… спаси нас… — шептал один из них, глядя в небо.

Рядом с ним другой, тяжело дыша, поднял взгляд к небу:

— О, принцесса… забери нас отсюда… пусть это будет конец…

=* Патина Игнис, принцесса *=

Принцесса неспешно шла по полю боя… точнее, по полю учений. Морозный воздух был свежим, а снежная пыль кружилась в легком ветерке, словно ничего необычного не произошло. Но вокруг всё напоминало о недавнем хаосе и бардаке.

Своё путешествие она начала с осмотра брустверов из поддельных тел. То, что издалека смотрелось как нагромождение замученных лошадок, оказалось хитрым образом покрашенным снегом и досками. Криво нарисованные аквилы, окровавленные «трупы», сложенные в устрашающие завалы, производили впечатление даже на неё. Да и головы на пиках, как оказалось, были сделаны на основе оригинальных пони, чтобы вызвать эффект узнавания.

— Выглядит очень похоже, — тихо проговорила она, осматривая укрепления. — Такое на одном лишь воображении не нарисуешь, такое помнить надо. Но когда мы так с зебрами схватывались? При мне точно нет… Наверное, во времена прадедушки.

Затем её взгляд остановился на заграждении из проволоки, в котором захлебнулась атака Циня. Искры ещё плясали на нескольких обрывках проволоки, будто напоминая о тщетных попытках освободиться. Патина прищурилась, вспоминая отчаянные крики офицера.

— Цинь, Цинь… ты такой впечатлительный, — с легкой усмешкой прошептала она и пошла дальше.

Её путь привёл к месту, где зебры-жеребята «совершили самоубийственный марш». На снегу остались следы их «жертвенности» — красные пятна и обрывки ткани. Патина на миг остановилась, задумчиво покачала головой и продолжила путь.

Она миновала непонятные завалы из снега и грязи, уже собираясь развернуться и вернуться обратно, когда взгляд её случайно упал на что-то, наполовину зарытое в снег.

Офицерская планшетка сиротливо торчала из снега.

— Видимо, Цинь обронил, — подумала Патина и шагнула к находке.

Она наклонилась, чтобы поднять её, и в этот миг раздался хлопок взрывпакета.

Облако красной краски взлетело в воздух, принцессу отшвырнуло в ближайший сугроб. Снег осыпался на неё сверху, пока она лежала неподвижно, пытаясь понять, что только что произошло.

Густая, плотная тишина заполнила поле. Потом из сугроба послышался возмущённый мат на древнепонячьем языке, слова которого уже давно вышли из употребления. Единственное, что было узнаваемо в потоке брани это устаревшая форма имени Грей.