Чужой Владыка

Глава 36 Завоеватель

Красный Зуб был виден издалека, точнее не сам город, а его цитадель, чьи башни возвышались над заснеженной равниной на многие километры вокруг. Остальная часть города почти сливалась с пейзажем, за счёт занесённых снегом крыш и приземистости домов. Щёлкнув бичом, я заставил «скакунов» ускорить шаг.

— Отец, — спросил Георгий, едя на коне рядом, — может, не стоило так спешить?

— Мы это уже обсуждали, — щёлкнув бичом ещё раз, я заставил ленивого «скакуна» быстрее перебирать ногами, — даже ночевать на поле трупов — не самая лучшая идея, да и что ты предлагаешь? Заняться разделкой половины бестиария?

— Нет, но хотя бы сутки отдыха солдатам не помешали бы, — стоял на своём он.

— Сейчас войдём в Красный Зуб и отдохнём, в тепле и под крышей.

— Ты настолько уверен, что боя не будет? Насколько я помню из сведений, что собрала Искра, здесь больше всего военного люда, чем во всём остальном Иррисене, — бросив напряжённый взгляд на приближающиеся башни, продолжил настаивать на своём он.

— Но у нас есть прекрасная отмычка, — взмахнув бичом, я прошёлся им по спине главного «скакуна», — правда, ваше сиятельство Авранов Эльванна?

Покрытый свежими ранами звероватого вида мужчина, чья левая кисть висела у него на шее, ничего не ответил, но исправно шагал вперёд, таща за собой сани. Молчание сохраняли и его приближённые, что помогали своему господину нести свою новую ношу.

— Тем более, — продолжил я, — наш новый друг поделился с нами последними сведениями, что в его городе гарнизона осталось человек двести, остальные отправились на битву.

— Если он не соврал, — бросив угрюмый взгляд на резвых «скакунов», Георгий продолжил путь в молчании.

Я же начал внимательно наблюдать за творящимся в городе безобразием. Используя дальновидение, было прекрасно видно, что сейчас творится между домов. А творился там истинный хаос: кто-то пытался добраться до складов и лавок, кто-то баррикадировал дома, а немногие повстанцы прямо сейчас резали остатки верного гарнизона по углам. Чего только стоит сцена, где худенькая девчушка раз за разом втыкает даже не нож, обломок кости, в район глаз воину-ядвига.

— Тпру, родимые, — натянув поводья, я заставил скакунов остановиться, с удовольствием наблюдая, как меняются в лице все, кто наконец-то рассмотрел нашу процессию.

На лицах немногочисленной стражи, оставленной для поддержания порядка, был шок и ужас. Шок из-за десятков саней, в кои были запряжены те, что пережил вчерашнюю битву: ядвига, великаны, зимние волки. А вот ужас был в другом. После боя, когда призванные на помощь герои вернулись в свои обители, мы остались одни. Тысячи живых и недавно воскрешённых, залитые своей и чужой кровью, в разрубленных, смятых и перекрученных доспехах, именно их я поставил во главе армии. Со стороны было такое чувство, что на бой пришла армия свежих мертвецов.

Нас никто не собирался останавливать, и стража, и горожане, просто смотрели, как войско заполняет улицы. Внимательно следя за окнами домов, я продолжал сохранять гордый вид и не обращал внимания на настороженные взгляды. Остановился я только перед воротами цитадели, где раньше заседал герцог, превращённый в тягловую скотину.

— Чего стоишь? — подняв голову, обратился я к застывшим над воротами стражникам, — Открывай ворота, хозяин приехал! — особо сильным ударом бича, я опрокинул Авранова Эльванна на землю, распоров ему кожу на голове.

Секунды текли неспешно, и где-то на тридцатой толстые деревянные створки ворот начали расходиться в стороны, а опускная решётка подниматься. Был ещё какой-то звук, напоминающий скоротечный бой, но он быстро затих. Щелчок бичом, и сани въехали в открытые ворота. Встречали нас перепуганные стражи и слуги, большая их часть была в крови и грязи, но держаться они старались уверенно.

— Кто старший? — оглядев собравшихся, спросил я.

Гарнизон переглянулся, потом с некоторой тревогой посмотрел на залитого кровью герцога. Секундная неуверенность и из толпы вышел парень, ещё не муж, но уже не юнец.

— Я старший, Бойко Саша, — представился он, позволив себе небольшой поклон.

— Хорошо, Бойко, — спрыгнув с саней, я приблизился к нему, — моим людям нужен отдых и постой. Справишься?

— Да, господин, — склонил голову парень и обернулся к остаткам гарнизона.

— Вот и ладно, готовьте покои и казармы, а заодно соберите всех горожан на площади, у меня есть, что им сказать, — посмотрев в глаза Бойко, я не увидел в них и намёка на предательство, после чего просто пошёл к главным воротам внутренней цитадели.

Внутри было… терпимо. Если убрать все золотые украшения и прочую безвкусицу — вполне себе хорошая крепость, правда, на отоплении тут явно экономили, но ничего, слуги уже сейчас подкидывают новые поленья в печи. Добравшись до верхушки цитадели, я наблюдал за суетой в городе. Гвардейцы дисциплинированно занимали казармы, а некоторые уже занимались повреждённым снаряжением, в то время как часть войска, состоящая из ульфенов, была явно в растерянности. О недопустимости грабежей и прочих бесчинствах я их предупредил, и ослушаться они меня побаивались, не после того, как я победил там, где обламывали зубы поколения их предков. Вот и приходилось воякам слоняться по городу, изображая патрули, да присматриваться к домам побогаче.

— Рагнар, — поприветствовал я Чёрного Ворона, появившегося за моей спиной.

— Ярл, — ответил он, — я хотел поговорить.

— Говори, — позволил усмешку я, так и не поворачиваясь к нему.

— Что… что мы будем делать дальше? — в лёгкой растерянности спросил он, — Нет, я помню о продолжении похода, но… что делать с населением города? Как мы заставим их повиноваться, да и…

— Рагнар, — с лёгким укором посмотрел я на мужчину, чей пояс был перемотан тёплым шарфом, как раз в том месте, где его разорвали напополам, — мы же тысячу раз всё обговаривали: приводим к покорности Красный Зуб, оставляем небольшой гарнизон, а потом идём дальше. Или тебе интересно, как я буду приводить его к покорности? — поднял одну бровь я, — Не волнуйся, как только всё будет готово — увидишь.

— Да, — слегка растерянным взглядом он, как и я, начал разглядывать то, что происходило внизу, — просто… не ожидал я, что это действительно случится. Даже когда увидел всё… Не верил до конца, даже когда…

— Умер, — закончил за него я.

— Да, умер, а потом вернулся и увидел окончание битвы, — поправил он шарф на поясе, — я… ведь даже до конца не верил, что мы победим.

— Однако — мы победили, — набрав побольше воздуха в грудь, шумно выдохнул я, — будешь? — предложил я ему бесконечную кружку.

— Давай, — сделав пару глотков, Рагнар вытер бороду и продолжил смотреть вперёд.

Пока мы с ним расслаблялись, остальное войско работало. Немного жаль, что Максимус и Талиэль решили не продолжать поход, ограничившись помощью с «уборкой» поля боя, но и без них сил более чем хватало. После допроса пленных, выяснилось, что фактически войска у Иррисена больше нет, все лучшие солдаты, сильнейшие монстры и последователи тёмных богов, все они пали на Красном Поле. Оно действительно стало красным от пролитой крови. Всё что осталось от армии Иррисена — это минимальные гарнизоны в городах и заставах, да бродячие монстры, коих ещё нужно собрать, но всё равно, не стоит давать Эльванне время подготовиться, призывать тех же демонов она умеет отлично.

— После того как всё закончится, — обратился я к Рагнару после недолгого молчания, — нужно чтобы несколько твоих парней сбегали посмотреть, что твориться в крепости на востоке от города.

— В Участи Недостойных? — немного расширив глаза, спросил он, — Но зачем, разве всех мертвецов оттуда не уничтожили на поле боя?

— Уничтожить то — уничтожили, да только среди них был лич, а значит, он вполне может совсем скоро восстать и начать доставлять неприятности, — спокойно пояснил я, — и чем быстрее буде уничтожена его филактерия — тем лучше.

— Сделаю, — мгновенно оценив последствия, тут же ответил он.

— Хорошо, — посмотрев на собравшихся в одном месте горожан, я понял — пора, — вечером жду тебя в главном чертоге, нам будет, о чём поговорить, а пока, смотри, как надо завоёвывать верность.

Расправив крылья, я спланировал с верхушки цитадели как раз к тому месту, где стояли Георгий, Эйр и Кальтир. Дочь рефлекторно тянула руку к груди, младший сын щурил левый глаз, и только Георгий вёл себя относительно спокойно, если не считать постоянное ощупывание правой кисти.

— Всё готово? — уточнил я потомков.

— Да, — первой ответила Эйр, — запасы в городе собраны приличные, видимо ими они планировали кормить армию после «победы». Хватит на несколько недель.

— Горожане ведут себя смирно, и, — Георгий недобро усмехнулся, — вроде даже не планируют растерзать остатки гарнизона, во всяком случае, пока мы здесь.

— Пленных из темниц вытащили, — передёрнул плечами Кальтир, — тётя Мира ими уже занимается.

— Отлично, а значит, пора окончательно утвердить свою власть, — сказав это, я вышел из ворот цитадели и направился к центру площади.

Вокруг уже собрался весь город, низкородные ядвига и ульфены, мало чем отличающиеся друг от друга, вся община дворфов, с интересом и трепетом поглядывающая на своих сородичей, даже несколько снежных волков, в человеческой форме, столпились полукругом. Осталось самое важное. Активировав плетение, я создал в центре площади небольшой постамент, на который тут же вошёл.

— Жители Красного Зуба! — усилив голос магией, обратился я к ним, — Зовут меня Эрик Вингблейд, ярл Тролльхейма и ваш новый господин и повелитель. Всё то войско, что девка Эльванна собрала, чтобы остановить меня — уничтожено, а его остатки, вы можете видеть за мной! Можете бояться, можете трепетать или радоваться, но знайте — вечной зиме скоро придёт конец! Скоро земли Иррисена вновь познают тепло летнего солнца и вам выбирать, присягнёте ли вы мне или будете сопротивляться!

Обведя взглядом собравшихся, я видел больше надежды, чем ненависти. Кто бы что ни говорил, а правлением королев-ведьм довольны были далеко не все, проще сказать кто их поддерживал.

— А сейчас, произойдёт то, что покажет, на чьей вы стороне! Выводите пленников! — приказал я, и первых, а заодно самых высокопоставленных ядвига пинками вытолкнули вперёд.

Первым среди них шёл нынешний герцог, изнурённый, покрытый следами от бича, но не сломленный. Однорукий по воле своей матери Эльванны, он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Остальные ядвига не были столь храбры и уверенны, но держались они гордо.

— Полторы тысячи лет, — ударив пяткой копья под колени Авранову, я заставил его упасть, — ему подобные правили вами, пользуясь ворованной силой и упиваясь своей безнаказанностью, и теперь их правлению пришёл конец! Смотрите, и не говорите, что не видели! Слушайте, и не говорите, что не слышали! Узрите же возвращение истинных богов Севера!

Взмах секиры, и голова Авранова отделяется от тела, а его кровь начинает скапливаться в углублении на постаменте. Вслед за герцогом начали умирать его подчинённые, на этот раз работали Эйр и Георгий. Затем пришёл черёд Рагнара, Мирославы и остальных моих приближённых. Поддавшись общему настрою в жертвоприношении поучаствовал и Кальтир, пусть после него он и продолжил смотреть на мир вокруг остекленевшими глазами. Когда половина пленников уже лежала на основе будущего капища, а скопившаяся в нём кровь кружилась в водовороте, пришёл черёд финального штриха.

— Первая часть закончена и боги услышали нас, — выйдя вперёд, я осмотрел перепуганную толпу, — но чтобы они явили нам свою милость, они должны услышать и ваш голос. Принесите в жертву тех, кто помыкал и унижал вас, обретите силу, что уже струится по вашим жилам! Бойко, — позвал я нынешнего главу гарнизона, — ты первый.

Чего-чего, а ничего подобного парень явно не ожидал, но и отказаться уже не мог, понимая, или он участвует в ритуале на нашей стороне, или выступает на нём в качестве жертвы. Шагая на нетвёрдых ногах, он поднялся на постамент и подошёл ко мне. В руке он уже сжимал кинжал. Сейчас он или сделает, как я говорю, и получит шанс, или действительно присоединится к бывшим сослуживцам. Выбор он сделал правильный.

Масштабное жертвоприношение закончилось далеко не сразу. Сначала в нём поучаствовали все солдаты бывшего гарнизона, а потом и горожане. Причём, если первые колебались, а некоторые даже пытались заколоть уже меня, то горожане были намного более честны в своих намерениях. Особо отличились зимние волки, что с собачьей преданность в глазах смотрели на меня после окончания ритуала, и великаны, уже не стоящие посреди толпы во весь рост, а приклонившие колено.

Когда всё было кончено, из крови, тел, одежды и остатков брони, начали формироваться идолы. В полной тишине они поднимались из-под земли, а в воздухе над площадью стали видны силуэты богов. Впереди всех стоял Перун и его идол занял центральное положение.

До конца ритуала никто не спешил вставать с колен и отрывать взгляда от явившихся им богов.

— Чувствуете ли вы волю тех, кто пришёл в эти земли⁉ — зада я вопрос в полнейшей тишине, — Видите ли вы их силу⁉

Одобрительный ропот поднялся на площади, а в глазах горожан зажглись яркие искры.

— Так запомните сегодняшний день! Ибо сегодня — первый день новой эры! — подняв руки в воздух,проревел я, а в ответ заревела уже толпа.

В этот же момент из цитадели выкатили бочки, что хранились в его погребах. Тратить отличное вино и прочий алкоголь на простых горожан было не жалко, всё же хорошее это вино только по меркам Иррисена, да и зачем мне оно. Следом за вином вытащили снедь, и начался пир, прямо напротив идолов и места, где недавно лилась кровь.

Сначала горожане и мои люди держались на расстоянии, но потом алкоголь размыл невидимые границы. Вон Дромур, обнявшись с главной местной общины дворфов, что-то настойчиво ему объясняет. Кальтир, всё ещё пребывая в прострации кажется не замечает окруживших его с двух сторон фигуристых девушек. Даже Фрэки не остался без внимания, и десяток девушек с белыми волосами, зимних волчиц в человеческой форме, обхаживали моего фамильяра.

Праздник постепенно набирал обороты, а я пытался выцепить из толпы тех, кто мог замышлять недоброе.

— Эрик, — присевший рядом Рагнар был трезв и сосредоточен, — надо поговорить.

— Я тебя слушаю, — отсекая ощущение глубокой удовлетворённости Фрэки, чью шерсть расчёсывали в четыре руки, повернулся я к нему.

— Во-первых, мои люди вернулись с разведки, Участь Недостойных пуста, а вокруг неё нет ни единой живой души, даже в окнах шевеление незаметно.

— Хорошо, ближе к ночи я наведаюсь туда, посмотрю что внутри, — кивнул я, заодно отсалютовав Мирославе, что сидела недалек.

— И второе, — напряжённо осмотрелся он, — ты уверен, что правильно поступаешь? Если с горожанами всё понятно, то ядвига, великаны…

— Почти уверен, не зря же я заставил их участвовать в ритуале, — скривил губы я, — теперь они повязаны с нами кровью. Даже если они попробуют нас предать, вернуться назад у них уже не получится. Ограничься они одними словами — тогда возможность предать у них ещё была, но сейчас… Нет, они не только убили своих, но и полностью отдали себя в руки богов.

— Я поверю тебе, но знай — доверять им не собираюсь, — жёстко ответил он.

— Твоё право, — пожал плечами я.

Праздник продолжился до поздней ночи, но уже без меня. Телепортировавшись к оставленным разведчиками Чёрных Воронов маяку, я оказался у крепости Участь Недостойных. Сюда ссылали трусов, предателей и всех тех ядвига, что запятнали себя на поле боя, в том числе милосердием к врагам Иррисена. Здесь их превращали в нежить, что вечно должна была служить королевам-ведьмам, но сейчас крепость была пуста.

— Ярл, — парочка разведчиков, оставленных как наблюдатели, поприветствовали меня и стали ждать дальнейших указаний.

— За мной, проверим, что там внутри, — сделав первый шаг по направлению к крепости, я услышал хруст снега за спиной, — далеко не отходите, ничего руками не трогайте.

Ворота крепости были закрыты, но у меня были крылья. Оставив разведчиков внизу, я залетел на стену и зашёл в надвратную башню. Здесь было пусто, хоть и пахло тленом, как, впрочем, и во всей остальной крепости. Найдя подъёмный механизм, удалось достаточно быстро поднять решётку, а потом, спустившись вниз, и открыть ворота.

Крепость действительно была пуста, ни нежити, ни живых, только полнейшее запустение, разве что из подвалов ощущалось нечто необычное, но в первую очередь было решено проверить верхние этажи. Идя по коридорам крепости, я не мог не отметить, что местный лич явно не был чужд искусству, одни только золотые канделябры, сделанные, будто из костей, чего стоили. Ориентируясь на всплески магии, мы с разведчиками быстро достигли заклинательных покоев, откуда доносился звук голосов. Дав знак сохранять молчание, я наложил на нас скрывающие чары и отворил двери.

Внутри круглого зала, чей пол был исписан рунными цепочками, сейчас происходил ритуал. Несколько фигур в толстых балахонах зачитывали зубодробительный речитатив, склонив голову перед лежащей на постаменте филактерией. Увенчанная шипами железная корона ярко светилась в магическом зрении и активно взаимодействовала с окружающим миром, но ритуал воплощения лича явно был далёк от завершения.

Дав знак разведчикам, я дождался, пока они подстрелят юных некромантов, после чего выставил перед нами щит. Вся накопленная ритуалом энергия выплеснулась в один миг, стоило последнему некроманту получить стрелу. Волна некроэнергии мигом иссушила живые тела и начала растворяться в пространстве. Стоило ей схлынуть, как я почувствовал волну отчаяния от короны.

— Ну, вот и всё, — приблизившись к алтарю, я подхватил корону и повертел её в руках, — проверяем подвалы и можем возвращаться.

Разведчики ничего не сказали, а лишь молча пристроились у меня за спиной. Весь путь до подвалов заключённая в корону душа лича угрожала, торговалась, умоляла, в общем, делала всё, чтобы продлить своё жалкое существование. Не обращая внимание на лепет мертвеца, я спокойно дошёл до подземелья.

Под Участью Недостойных была прокопана обширная сеть тоннелей, где в мирное время хранились легион мёртвых, но сейчас здесь было удивительно пусто, если не считать относительно свежие тела, ещё не до конца подготовленные к поднятию. Однако были здесь и камеры для живых, где этих несчастных готовили к будущему превращению в нежить. Ведь одно дело поднять простого скелета или зомби — много ума там не надо, а вот для превращения трупа в нечто большее, нужна специальная подготовка, как до смерти материала, так и после. Специальная диета, приём целого комплекса зелий, всё это в разы усиливает будущее умертвие.

— Вот оно как, — открыв замок двери банальным Стуком, передо мной открылась весьма занимательная картина.

Камеры для живых пленников не отличались особым комфортом, да и о такой вещи как поддержание тепла тут никто особо не заморачивался, так что, открыв дверь, я обнаружил несколько десятков тел, плотно прижимающихся друг к другу. Были здесь и мужчины, и женщины, но больше всего меня заинтересовали трое: два явных поклонника Мелании, если судить по остаткам одежды с кроваво-красной розой, и весьма знакомое лицо.

— Господин, — как-то рассмотрев меня через щёлочки заплывших глаз, один из подчинённых Искры чуть не бросился на меня.

— Всё потом, — оборвал его я, — собирайтесь, вы покидаете это место, — набросив на пленных согревающие чары, я продолжил осмотр подземелья.

Пока разведчики, поняв всё без слов, занимались организацией обнаруженных пленников, я прогулялся по казематам. Живых тут больше не было, зато были заготовки под будущую нежить и огромное количество разного рода инструментов начинающего некроманта. Трупы сгорели в магическом пламени, а инструменты были внимательно обследованы, и если обычные, стальные, не представляли никакого интереса, то вот сделанные из мифрила… Всё же я никак не могу понять, зачем переводить этот прекрасный металл для столь низменных целей.

Обратное путешествие на поверхность заняло немного времени, пленники, подкрепившись и согревшись, чуть ли не бежали из катакомб. Пока остальные просто хотели побыстрее сбежать, пойманный агент докладывал полученную информацию.

— Большую часть из нас поймали на собрании Вестников Лета, — почёсывая зажившие раны, он старался не дрожать, — у меня было задание наладить с ними контакт и подготовить к будущему бунту, но… среди этих идиотов, уже несколько лет был предатель, что постоянно сливал информацию ведьмам о действиях подполья. Хорошо ещё, что корабль успел уйти и поймали только меня.

— Действительно — хорошо, а что там с самим подпольем?

— Их всех поймали, — кивнул он в сторону остальных пленников, — так что…

— Рассчитывать на помощь изнутри больше нельзя, — подвёл итог я, — пока отдыхай и готовься, скоро мы отправимся в Красный Зуб, — уловив его вопросительный взгляд, я решил просветить его, — да, битва с войском Иррисена уже произошла и столица Кромки в наших руках.

— Слава Богам, — облегчённо произнёс он.

Мне же оставалось решить, что делать с личом, точнее с его филактерией. Оставлять её без присмотра — значит нажить себе в будущем проблем, да и держать её в руках было противно. Прислушавшись к воющему вокруг ветру, я понял, что надо делать.

Небольшое усилие, и идол с изображением Мары возникает из промёрзшей земли, а я протягиваю ему зубчатую корону. Филактерия, больше не удерживаемая ничем, взлетает и застывает перед идолом. Не отрывая взгляда, я вижу, как из куска металла вырывается полупрозрачный силуэт, а вслед за ним каменный идол начинает всасывать в себя окружающую энергию, порождая небольшой вихрь. Несколько минут и всё было кончено, и лишь лик Мары сияет синевой глаз.

— Даже дышать легче стало, — один из разведчиков Чёрных Воронов полной грудью вдохнул морозный воздух.

— Этого я и добивался, — открыв портал на деми-план, я повернулся к спасённым пленникам, — заходите внутрь, через несколько минут вы будете в безопасности.

Вспышка портала, и тишина вновь опускается на окрестности древнего замка. Лишь зимний ветер продолжает петь свою заунывную песнь, гуляя по промёрзшим залам и коридорам.

Утро после праздника наступило внезапно, город постепенно просыпался и начинал бурлить жизнью. Прошедшие через бой воины восстанавливали силы физические и душевные, из кузниц раздавался бесконечный перезвон, а печи выпускали в воздух густой чёрный дым. Думаю, несколько дней отдыха пойдёт войску на пользу, да и сломанное снаряжение за это время можно будет привести в порядок. Пока рядовые бойцы были заняты своими делами, я собрал быстрое совещание, чтобы окончательно утвердить план действий.

— Эйр, — обратился я к дочери, сидящей недалеко от меня, — тебе сегодня нужно отправиться в Тролльхейм и начать готовить флот, Морозный, похоже, придётся штурмовать по всем правилам, так что поддержка с воды нам не помешает.

— Отправлюсь сегодня же, — подтвердила она, — но нельзя ли взять с собой часть тех сил, что привёл Максимус?

— Договаривайтесь сами, если потребуется десант, то мы можем взять его уже на месте, а отбиться от ладей ведьм хватит и штатных команд. Дальше, Георгий, вы с Дромуром отправляетесь в Потерянную Надежду, — серьёзно посмотрел я на них, — с собой возьмёте две трети жриц Макоши и половину Мары, как разберётесь там со всем, известите меня.

— А не многовато ли жриц Макоши? — уточнил сын, — Зачем там столько, или, думаешь, будет серьёзный бой?

— Нет, но там есть огромное количество пленников, что с радостью присоединяться к нам, — выдержал я небольшую паузу.

— А их надо будет подлечить, а то зачем нам толпа дистрофиков, — закончил мысль Дромур, — головой надо думать, парень. Как я понимаю, мой клан и клан Мягкий Шаг, тоже туда отправятся.

— Да, в любом случае не найти в этом мире лучших воинов гор, чем дворфы, — сделав небольшой комплимент, я добился того, что Дромур довольно улыбнулся и огладил бороду. — Дальше, Кальтир, — от упоминания своего имени, сын вздрогнул, — ты остаёшься здесь и присматриваешь за городом, а заодно на твои плечи ложится снабжение войска Георгия и Дромура.

— Но… я… я не готов, — тут же замялся он, — тем более… тем более мы же не можем быть уверенны в лояльности гарнизона! — нашёл неплохой аргумент Кальтир.

— Об этом можешь не беспокоиться, — мягко улыбнулся ему я, — весь нынешний гарнизон отправится со мной к Морозному, а тебе я оставлю часть гвардии и дружины Хагрича, из тех, кто хуже всех перенёс воскрешение. Так и ты опыта наберёшься, и они восстановятся в спокойной обстановке.

— Но как же так, — всё так же неуверенно произнёс он, — я же никогда…

— Всё бывает в первый раз, и кроме тебя оставить просто некого, — остальные присутствующие с улыбками смотрели на молодого парня, — тем более, что делать ты знаешь, просто вспомни уроки Андромеды, или учебные походы. На крайний случай, — подхватив небольшой амулет на цепочке, я бросил его ему, — всегда можешь вызвать меня.

— Хорошо, — сжимая амулет, Кальтир постарался звучать как можно уверенней, — я справлюсь.

— Вот и отлично, а теперь к последнему. Через три дня я, с основным войском отправлюсь на Морозный, а после пройдусь вдоль Инистой. Так мы откроем водный путь к Ледяному озеру, а значит и к практически всему Иррисену. Что будет дальше, решим по ходу дела, но если не случится ничего непоправимого, то действуем по прежнему плану. И кстати, где Хельга? — только сейчас заметил я отсутствие ещё одной дочери.

— Сказала, что отлучится ненадолго в консерваторию, — пожал плечами Георгий, — уточнять, где она тут нашла что-то подобное, я не стал.

— Консерватория… консерватория… — задумчиво пробормотал Рагнар, — точно, — воскликнул он, но сразу побледнел, — Консерваторией Кровавого Камня называют место, где ядвига обучают классической магии и призыву, именно оттуда выходят нормальные маги и алхимики.

Устало выдохнув, я прислушался к собственным ощущениям, пытаясь почувствовать Хельгу. Пусть таким способом трудно узнать что-то конкретное, но общий эмоциональный фон можно было вполне прочувствовать. Настроившись на дочь, я уловил отзвуки её эмоций. Лёгкая досада, радость и некоторое воодушевление. Почувствовав меня, Хельга отправила следом эмоции спокойствия и уверенности, после чего полностью закрылась.

— Так, с Хельгой разберёмся потом, — поймав несколько полных сочувствия взглядов, я решил продолжить, — теперь по запасам и населению Красного Клыка, кто начнёт?

Интерлюдия №1 Музыка Нави.

На небольшом холме сидела хрупкая фигура девушки с ледяными крыльями за спиной и пыталась что-то сделать с подолом камзола.

— Вот скажи мне, Снежинка, — обратилась она к сотканному изо льда огромному ворону, — почему они такие не аккуратные? Хотя не так, почему именно у этого негодяя, — указала она на труп у подножья холма, — совершенно не было слуха?

Ворона решила оставить свои мысли при себе, продолжая наблюдать за окрестностями, где из вычурного здания ледяные волки вытаскивали трупы его обитателей. Консерватория Кровавого Камня, место, где избранные ядвига обучались классической магии, а заодно и многим другим наукам было уничтожено. Началось всё с тихой и приятной музыкой, так идеально сплетающиеся с завываниями вьюги за окном. Ученики и преподаватели, поначалу, не поняли в чём тут дело, но, когда те немногие, что частично сбросили наваждение и почувствовали опасность, было уже поздно. Их сердца уже бились в такт невидимых барабанов, и стоило им затихнуть, как затихли они.

Единственным выжившим оказался молодой алхимик, что из-за постоянных взрывов в лаборатории слегка оглох, он же и ринулся в самоубийственную атаку, почти дойдя до источника звука, но создания изо льда не дали ему приблизиться к той, кого их госпожа и создательница приказала защищать. Он только и успел, что кинуть экспериментальную замораживающую бомбу, однако лишь запачкал камзол своей убийце.

— Ладно, здесь мы закончили, но… — оглядевшись вокруг невидящим взглядом, ледяная фея нахмурилась, — нет, нет, нет, тут слишком мало слушателей, а там вообще непонятно что и я не хочу туда лететь. Но и возвращаться рано, тем более папа меня точно на цепь посадит. Что же делать…

Порыв ветра унёс облако снега куда-то на восток, образовав целую снежную тропинку.

— Хм, хм, хм, — напевая простой мотивчик, фея посмотрела на переливающиеся на солнце снежинки, — Холодная Погибель? А почему бы и да? — улыбнувшись, она шагнула в поток снега и исчезла с вершины холма.

Ворон, посмотрев вслед феи, обречённо каркнул и, раскрыв крылья, устремился вслед за подопечной. Хозяйка его обратно в кусок льда превратит, если с ней что-то случится.

Спустя миг, над городом, полностью построенным изо льда, появилась тонкая фигура девушки, чьи крылья, казалось, совсем не двигались, что, однако, никак не мешало ей оставаться в воздухе. Ледяные дворцы, ледяные дома, даже ледяные дороги из ледяной брусчатки, город морозных фей был прекрасен, блестя на солнце подобно застывшей радуге. Выбивались из общей картины только убогие деревянные халупы, что были домом для многочисленных не-фей, обитающих в городе на положении рабов.

— Хм, — задумалась девушка, — Снежинка, тут красиво, правда? — начала спускаться она ближе к земле, но с каждым метром на её лице всё больше и больше становилось видно недовольство, — Но почему здесь так грустно? Нет ни музыки, ни смеха, ни веселья… Хотя веселье есть, но оно неправильное, плохое.

Ворон лишь каркнул, в полной мере выразив своё отношение и к этому месту, и к подопечной.

— Пум-пум-пум, о! — внезапно замерла в воздухе фея, — Точно! Если они сами не играют музыку на площадях, то сыграть её можем мы! Тем более, в памяти папы как раз есть подходящая песня! Давай как обычно, я играю и пою, а ты потом скажешь, понравилось ли тебе!

Выбора у ворона всё равно не было, а потому, когда они спустились к земле, он сел на верхушку фонтана, вместо воды в котором был лишь лёд. В это же время его подопечная начала создавать инструменты из морозного воздуха, и слушать, как они звучат. Барабаны то увеличивались, то уменьшались, несколько флейт поочерёдно издавали певучие трели, а малоизвестные в этом мире гитары наполняли воздух звоном.

— Ей, — обратился к новой фее проходящий мимо уроженец Первого Мира, напоминающий помесь человека и богомола, — ты будешь играть?

— Да, — не отрываясь от настройки инструментов, ответила ему фея.

— А ты в курсе про войну ведьм и странного мужика?

— Да, а что?

— Хм, странно, а я нет, — на несколько секунд выпав из Голариона в Первый Мир, антропоморфный богомол сел прямо на брусчатку и принялся ждать.

Постепенно на звуки музыки сходилось всё больше фей, даже немногочисленные не-феи, живущие в Холодной Погибели, позволили себе ненадолго задержаться у фонтана. Закончив с настройкой инструментов, новенькая фея встала с парапета.

— Кхм, — оглядев собравшихся бледно-голубыми глазами, исходящими морозной дымкой, она слегка поклонилась, — сегодня я предлагаю вам послушать музыку другого мира, может вы её уже слышали, портал в тот мир тут неподалёку, но всё же, надеюсь, вам понравится.

Белая зима, ой, пришла да не спросила,

Лютая пришла, серебром снегов укрыла.

Превратила в лёд мою душу и сердечко,

Замёрзшими слезами покрыла речку.

Стоило первым строкам песни прозвучать, как вокруг Холодной Погибели начала подниматься пурга, в общем-то, привычная для этих мест, но эта была немного странная. Она лишь окружила город, не заходя на его улицы. В это же время в порту начала замерзать вода, обычно остающаяся жидкой даже в самые лютые зимние морозы. Исполнительница же, окончательно перестала напоминать живого человека, или фею, постепенно покрываясь гибким льдом.

Белая зима принесла недобры думы.

Солнце спряталось да на небе полнолунье.

В полутьме брожу, слышу, смерть крадётся тихо.

Снежная метель всё свистит да кружит лихо.

Второй куплет принёс ещё больше изменений. Холодная Погибель была уникальным местом, областью, где грань между Голарионом и Первым Миром была почти неощутима. Усилившаяся пурга окружила город непроницаемым куполом, сквозь который, вместо солнца действительно начала проглядываться полная луна. Изменчивая природа Первого Мира откликнулась на слова песни, меняясь по воле феи.

Наступившая ночь изрядно перепугала всех, кого не затронула музыка. Люди, дворфы и прочие обитатели Холодной Погибели в панике бежали от усиливающейся музыки, в попытках спастись от усиливающегося холода.

Лютая зима холод в сердце поселила.

Хладная пришла, ой, пришла да не спросила.

Принесла печаль, забрала все мои силы.

Белая зима-а-а.

Холод становился злее, а тени насыщенней. Все те, кто не поддался музыке, слышали приглушённое рычание и видели голодные глаза из темноты. Бежать через городские ворота или по замёрзшей реке не получалось, вьюга, ставшая ураганом только набирала силу и отбрасывала всех, кто пытался пройти через неё. Но бежать пытались только уроженцы Голариона, они раз за разом бросались на стену из снега и ветра, запирались в своих лачугах и молились. Молились, чтобы очередное фейское безумие как можно быстрее закончилось.

Однако уроженцы Первого Мира, наоборот, шли на звуки музыки будто заворожённые. Они чувствовали, как такой родной и привычных холод зовёт их к себе. Постепенно вокруг играющей за целый оркестр девушки скапливалось всё больше фей.

Ели снежные на ветру качаются,

Да лютая зима в сердце не кончается.

Да вьюгою в окно постучалася нежданно.

Лютая зима-а-а.

Звуки флейты сливались с завыванием арктического ветра. Грань между мирами трещала и покрывалась ледяной коркой, а музыка всё лилась и лилась. Ледяные нимфы не чувствовали, как деревенели их тела, лишаясь гибкости. Красные колпаки теряли шапки, но им было всё равно. Самых мелких и лёгкий фей подхватывали порывы ветра и уносили куда-то в небеса, а музыка всё играла.

Ой, не спится мне, душу полонила вьюга.

Увела зима за собой милого друга.

Погубили душу, зимы недобры чары,

Лютая зима-а-а

ЗАБРАЛА В ОБЪЯТЬЯ МАРЫ!

(Грай — В Объятьях Мары)

Последние слова песни были произнесены не человеком и не феей, они принадлежали самой зиме, промораживающей до костей, забирающей всё тепло и жизнь. Стихия сказала своё слово и под утихающие звуки музыки, в воздухе растворялся и город. Здания изо льда рассыпались на мельчайшие снежинки и уносились в небо, а за ними в снег превратились и их обитатели. Морозные феи стали тем, что так любили: льдом и холодом.

Там, где полторы тысячи лет стоял город Холодная Погибель, не осталось ничего. Исчез величественный дворец, кварталы домов из чистейшего льда и даже ледяная брусчатка. Остались только убогие халупы, в недрах которых пытались спастись от холода уроженцы Голариона.

Пропал и фонтан, на котором гордо сидел ворон, отчего птице пришлось срочно расправлять крылья, чтобы не упасть на землю. Недовольно каркнув, ворон сел на плечо своей подопечной.

— Ну как тебе? — тяжело дыша, спросила она, посмотрев восторженными глазами на недовольную птицу.

Ворон лишь каркнул, на что единственная фея на многие мили вокруг нахмурилась.

— Тебе лишь бы критиковать, а я, между прочим, старалась! — топнула ножкой она, — Ладно, всё равно ты ничего не понимаешь в музыке, а мне пора возвращаться. Выслушаю нотации о том, какая я безответственная и всё такое прочее. Полетели!

Поймав поток ветра, фея растворилась в нём, как и ворон, несколькими секундами позже.

Только через несколько часов выжившие жители Холодной Погибели посмели выглянуть из своих домов. Находящиеся в пожизненном рабстве разумные не верили своим глазам, ведь всё, что окружало их на протяжении всей жизни — пропало. Исчезли ледяные стены холодных домов, исчез дворец их безумного правителя, исчезли сами феи, что веками терзали их своими выходками. Кто-то плакал, кто-то боялся продолжения смертельной пурги, но постепенно бывшие рабы стали думать, что делать. Но это уже совсем другая история.

Конец Интерлюдии.

Поход до Морозного можно было назвать лёгкой прогулкой, особенно по сравнению с тем, через какие дебри приходилось пробираться Георгию и Дромуру. Чем-чем, а полноценной дорогой между столицами двух герцогств ведьмы озаботились, и это сейчас играло нам на руку. Попытки же ледяных ведьм как-то нас замедлить доставляли лишь лёгкие неудобства. Холодные вьюги, что уже не раз останавливали войска завоевателей, развеивались, не успев нанести никакого вреда. Морозные чудовища, впервые чувствовали себя добычей, а не охотниками в родных лесах, а к войску постепенно начали стекаться те, кто решил с оружием в руках выступить против тысячелетней тирании ведьм.

— Значит, бог лесов, зверей и мудрости? — восседая на огромном лосе, спросил глава одного из сохранившихся кругов друидов, по имени Шатун, причём настоящее это его имя или нет, он так и не сказал.

— Да, Велес бог лесов и всего что живёт в них, — подтвердил его мысль я, — и он точно будет рад новым последователям.

— Ху-ху-хух, — могучими руками, друид начал расчёсывать густую бороду, — звучит не плохо, да и помощь от него я вижу явную, — бросил он взгляд на Рагнара, что сейчас ехал неподалёку.

— Выбирать тебе, Шатун, но сам понимаешь, как только всё закончится, новые боги возьмут Иррисен под свою руку. Пусть запрещать вам веровать, во что вы хотите никто не будет, но…

— Чем раньше я приму нового бога, тем быстрее смогу помочь этой земле, — закончил немного не так, как я хотел друид.

— Примерно, но лето, а точнее нормальный цикл смены сезонов, точно вернётся на эти земли.

— Не знаю — не знаю, якоря Яги всё ещё на месте и холод, исходящий от них слабее не становится, — покачал головой он.

— Якоря говоришь? — зацепился за самое важное я, — Это как порталы в другие миры?

— Почти, я сам хоть и не большой мастак во всей этой сложной магии, но прокол в другой мир за версту чую. Это почти как на севере, в Фейском Морозе, правда, там порталы только в Первый Мир постоянно открываются, но в целом — похоже.

— И ты знаешь, где ближайший такой портал?

— А то! Ещё бы я не знал, ещё мой наставник думал, как его закрыть, да только сгинул он раньше, чем придумал, а я больше людям помогать привык, а не о зауми всякой думать.

— Далеко до него?

— Если птицей обернуться, то часа полтора лёта, — что-то прикинул в уме Шатун, — неужели ты что-то придумал?

— Скажем так, — теперь пришёл мой черёд чесать бороду, — есть одна возможность портал не то чтобы закрыть, а скорее перенастроить. Не смотри на меня так, я обещал закончить вечную зиму — я своё слово держу. Тут скорее сложность в том — хватит ли мне сил это сделать.

— Если холод из него идти перестанет, то я готов помочь, как и мой круг, — нахмурившись, произнёс он, — но если ты обмануть нас вздумал…

— Великие Боги, да не собираюсь я вас предавать, какой смысл? Захоти я править этой замороженной пустошью — не заморачивался бы с поиском союзников, — устало произнёс я, немного устав от подозрительности друида, — кто-нибудь из твоего круга сможет донести маяк до этого якоря?

— А он большой? — спросил он, но когда увидел, что телепортационный маяк размерами не больше фонаря, тут же кивнул, — Такой сможет.

— Вот и славно, попроси его отнести, а как он всё сделает, мы туда сразу перенесёмся и посмотрим, что там да как.

— Добро. Ясень, слышал, что сказал ярл? — обратился он к одному из своих сопровождающих, тот кивнул, — Раз слышал, то держи, жду.

Молодой парень, быстро перекинулся в полярную сову и, подхватив маяк, скрылся в кронах деревьев, а мы с Шатуном продолжили наш разговор о богах и их связи с природой. Время текло неспешно, километры дороги оставались за спиной, а первые признаки приближению к Морозному уже стали видны. Начать стоит с того, что лес постепенно становился всё реже и реже, городские кузницы требовали много топлива, а альтернатив кроме дров в Иррисене не знали. Позже начали попадаться стоянки углежогов, что разбегались, стоило им заметить наше приближение, а под конец и вовсе показались городские стены.

— Надо же, — недобро усмехнулся Рагнар, — шлюха, а ноги не раздвинула.

— Ты про ту историю, что Морозный — единственный город что сдался Яге и её армии без боя?

— Да, — сплюнул он, — я читал старые хроники. Там многие говорили, что задержи они её хотя бы на пару дней, и всё было бы совершенно по-другому.

— Увы, друг мой, история не знает сослагательного наклонения, — поймав его недоумённый взгляд, я лишь махнул рукой, — не забивай голову, говорю, что было — то было.

— Это да, но даже жаль, что в этот раз они решили не сдаваться, а стоять на своём.

— Ну, ничего, они ещё пожалеют, что решили сопротивляться, видишь корабли? — указал я рукой на флотилию Эйр, — Там есть такие сюрпризы, что ведьмы ещё сотню раз подумают, а не ошиблись ли они, не открыв ворота.

— Будем надеяться, а пока разбиваем лагерь?

— Да, пока разбиваем лагерь, а дальше посмотрим, может за стенами ещё не всех Искателей Лета переловили.

Пока город брали в блокаду, в том числе речную, я исследовал его магическую защиту, и что тут сказать — тут работал явно профессионал. Сплетение мистической, сакральной и природной магии, причём всё сделано так, чтобы разные энергии не конфликтовали, а взаимно усиливали друг друга. Если это не работа самой Яги, то я ничего не понимаю в магии. В принципе, за пару месяцев подобную защиту я проломлю, но вот только у нас не было этих месяцев, чем быстрее мы закончим завоевание — тем больше останется ресурсов и средств на возрождение Иррисена. Пусть часть потерь и можно будет компенсировать трофеями, особенно если начать продавать их где-нибудь на аукционах Оппары, но всё равно, лучше не затягивать.

— Ей, Эрик, — голос Шатуна вывел меня из размышлений, — Ясень говорит, что всё готово.

— Уже? — недоумённо спросил я, — Раз так, то не будем задерживаться.

— А тебе разве не надо тут всем руководить? — с лёгким недоверием спросил он.

— Нет, тут справятся и заместители, а ведьмы ещё пару дней точно высунуться за стены будут бояться, — нащупав нужный маяк, я приготовил заклинание, — ты со мной?

— А давай, посмотрю за твоей работой, — протянул мне руку он, и через секунду мы исчезли.

Из телепортации нас буквально выкинуло, а заодно протащило по снегу.

— Тьфу, — выплёвывая собственную бороду, вскочил на ноги Шатун, — ты вроде говорил, что мастак в этих телепортациях.

— Мастак, — убирая с себя грязь и снег, я начал осматриваться, — да только твой ученик слишком близко поставил маяк, вот он и попал под воздействие маяка. Короче, скажи спасибо, что одним куском остался.

— Не скажу, пока не увижу, как ты его закроешь, — хмыкнул друид.

— Готовься к извинениям, а пока — не мешай.

Настроившись на магическое восприятие мира, я начал обследовать искомый якорь. Если смотреть обычным зрением, без использования магии, то это была обычная на вид обсидиановая стела, торчащая посреди полянки в лесу. А вот в магическом восприятии, это было что-то невообразимое. Якорь был похож на провал в реальности, через который в одностороннем порядке в наш мир текла магия определённого спектра. Даже не магия, как я понял чуть позже, а стихия.

— Что-нибудь понял? — не скрывая ехидства, спросил друид.

— Пока только в общих чертах, — одним глазом я смотрел на физическое воплощение маяка, а другим на магические проявления, пытаясь найти между ними взаимосвязь, — сказал же, не мешай.

Погружаясь всё глубже в магические потоки, я стал пытаться на них воздействовать, пока осторожно и аккуратно, но и это имело свои последствия. Видимо Яга, когда создавала эти якоря, подумала о системе безопасности, и стоило мне проявить немного смелости, как ранее изливающийся в пространство мороз сконцентрировался в одной точке и ударил по мне. Не то, чтобы поток холода мог мне навредить, но появившаяся вокруг ледяная корка мешала двигаться.

— Хух, — перестав изображать ледяную статую, я стряхнул с себя остатки льда, — значит вот оно как.

— Эрик, едрить тебя в пень! — излишне эмоционально прокричал Шатун, однако приближаться ко мне не спешил, — Ты там живой?

— Как видишь, — даже не оборачиваясь, ответил ему я, — сказал же — не мешай.

— Да я думал, что ты как мой наставник, того, навсегда в ледышку превратился!

— Кстати, вот ещё один плюс поклонения северным богам, — хмыкнул я, а сам продолжил изучение.

Минуты текли неспешно, я даже сделал несколько записей, так сказать для визуализации, пытаясь разобраться в существующем плетении. В целом, как этот якорь работает — я понял, но не до конца. Смесь из разных школ магии, о некоторых из которых я имел весьма посредственное представление и больше ориентировался на ощущения, была сложна для понимания, но основные блоки я разобрал. Этот участок отвечает за спектр энергии, этот за поддержание стабильного прокола, а этот за охранные функции. Единственный блок, назначение которого я так и не понял, скорее всего, задавал координаты прокола, если судить по тому, как он переплетён с остальными.

— «В целом, я с тобой согласен» — раздался голос у меня в голове, — «но вот как правильно изменить его…»

— «Шор?» — задал я единственный пришедший в голову вопрос.

— «Да, тоже пытаюсь понять, что тут такого наверчено и ка это изменить. Хмм… а если… нет, так не получится, задать новые координаты не выйдет без понимания принципа записи координат» — размышлял бог в моей голове.

— «Хм, а я, кажется, начинаю понимать» — второй голос, на этот раз Сварога звучал громче, чем у Шора, — «кажется, тут всё сделано на основе моей работы… да, похожий принцип работы был у Калинова моста»

— «Я, конечно, извиняюсь, что отвлекаю вас» — решил напомнить я о своём существовании, — «но как вы смогли забраться мне в голову?»

— «Всё просто, после того, как ты освятил уже четыре капища, наша власть в этом мире стала сильнее, и мы можем общаться с тобой напрямую, пусть и мысленно» — пояснил Сварог, — «а сейчас… нет, сам ты не справишься, дашь контроль над телом?»

— «Вы и так можете?» — немного нервно спросил я.

— «Да, но ненадолго, особенно, если ты будешь сопротивляться» — тут уже ответил Шор, — «однако не волнуйся, безвольная марионетка никому из нас не нужна»

— «Раз так» — с лёгким недоверием, произнёс я, — «постараюсь не слишком сильно сопротивляться»

— «Будь готов» — голос Сварога стал почти оглушительным, а потом я почувствовал изменения.

Вместо тёплой и такой родной уже силы, что я использовал с начала кампании в Иррисене, в меня хлынул обжигающий огонь. Чувствуя, как пламя струится венам, я, однако, не испытывал никакого дискомфорта. Однако окружающая земля меняться начала очень сильно, и быстро. Источаемый мной жар почти мгновенно разморозил ту корку льда, что за века намёрзла вокруг якоря, оголив землю. Точнее на той земле была и трава, да только она испарилась в первые секунды.

Пока я свыкался с новыми ощущениями, моё тело действовало самостоятельно. Как и раньше, не обращая никакого внимания на смертельный холод от стелы, мои пальцы начали выплавлять на ней новые символы. Одни завитушки изменялись, другие полностью стирались пышущей жаром рукой, чтобы на их месте появились новые. Пусть моё сознание и было, как бы оттеснено в сторону, но я полностью понимал, что сейчас делает тело. Знания о том, как перенастраивать существующие постоянные межмировые порталы, вливались в меня, отчего фантомная голова начала раскалываться от боли.

Поставив последний символ, отвечающий за перенос не только энергии холода, но и материи, тело вновь вернулось под мой полный контроль.

— «Вот и всё» — Сварог был явно доволен проделанной работой, — «Точку входа я привязал к первому святилищу, осталось только проверить, как всё работает»

— «Только проверить?» — в голосе Шора было явное предвкушение, — «Эрик, ты в порядке?»

— «В целом — да» — даже в мыслях я говорил хрипло, — «только голова раскалывается»

— «Так лучше?» — спросил Сварог, и после лёгкой вспышки пламени, действительно стало лучше.

— «Да» — облегчённо выдохнул я, когда голова перестала сигнализировать о том, что ещё чуть-чуть и расколется пополам.

— «Хорошо, скоро Шор попробует кого-нибудь прислать с той стороны, нужно только подождать» — голос Сварога был спокоен, — «уверен, тебе понравится».

— «И пока ты не ушёл» — зацепившись за мысль, я решил не тянуть, — «как я понял, сейчас я стал чем-то вроде аватара?»

— «Верно. Хм, а мне нравится твоя идея» — прочитав мои мысли, Сварог выразил одобрение всей своей сущностью, — «запоминай ритуал, с ним будет проще проводить мою силу. Как всё будет готово — зови и я приду тебе на помощь. А сейчас прощай»

Ощущение, что у меня в голове есть посторонние, полностью пропало, и я обнаружил себя стоящим на коленях. Земля вокруг стала невесомым пеплом, пачкая одежду и пытаясь забиться в нос и рот.

— Едрёна кочерыжка, ярл! — пытался докричаться до меня Шатун, — Ответь, наконец!

— Всё нормально, — выдавил из себя я, заодно запоминая ритуал аватара, — всё нормально, сейчас приду в себя.

Послав сигнал духам, я попросил их заняться моим исцелением, в том числе духовным. Два почти намертво связанных со мной духа, с радостью откликнулись на мою просьбу и принялись за дело, пока я пытался пошевелиться так, чтобы не рухнуть лицом в пепел.

— А вот и минусы излишне активного общения с богами, — с трудом встав, я разогнулся и посмотрел на изменённую стелу, — вроде работает.

— Да вижу я, что работает, едрить тебя в пень, но обязательно было для этого устраивать лесной пожар, — указал на прогалину на месте леса, увеличившую поляну вдвое.

— Всё равно потом вырастит гуще прежнего, — отмахнулся от него я, вместе с этим почувствовав пространственное возмущение.

Действуя скорее на рефлексах, я попытался поймать совсем не маленькое тело, судя по приятной мягкости на лице — женское.

— Эрика, встань с него, — глубокий мужской голос вывел меня из созерцательного состояния, — а ты, чужак, отпусти мою сестру, — а вот и первая угроза.

Пока статная девушка, аж два сорок ростом пыталась встать, поднимая клубы пыли, я с помощью духа земли принимал вертикальное положение. Почистив себя магией, первое, что я увидел — это ещё трёх полугигантов, что напряжённо смотрели на меня, а заодно на Шатуна.

— Говори, кто ты и кому служишь? — начал старший из пришельцев, причём говорил он на всеобщем.

— Служу я богам славянским, — продолжая через духов восстанавливаться, осматривал я пришельцев, — а вы кто такие?

— Мы посланники Шора, что смог проложить пантеону дорогу в этот мир, — всё так же высокомерно продолжил говорить он, — знай же, чужак, перед тобой гордые дети клана Титанорождённых, что…

— Да заткнись ты уже, — не выдержал я потока пафоса, — когда это Титанорожденные стали такими высокомерными засранцами? — чувствуя, что могу без проблем ходить, решил я приблизиться к старшему из прибывших.

— Да как ты… — раздув ноздри от возмущения, предводитель начал двигаться на меня, уже занеся кулак, но он явно не ожидал, что я смогу дать ему отпор.

Уж кому как не мне, знать все слабости родного клана, небольшое смещение земли, и быстрый удар в челюсть и большой шкаф начинает заваливаться, окунаясь во всё тот же пепел. Секундное молчание, и двух на вид братьев останавливает первая выпавшая из портала девушка в богато украшенном вышивкой платье и медвежьей шкуре.

— Прошу простить моего брата, он был не сдержан, — видимо, что-то почувствовав, слегка склонила голову она, — но когда мы отправились через портал, Великий Шор поведал нам, что на другой стороне будет ждать его чемпион.

— Вы прибыли правильно, — осмотрев остальных собравшихся, я полностью осознал, что передо мной именно жрецы, а не рядовые воины, — это меня вы должны встретить.

— Тогда, прошу прощения за своего брата, чемпион, — уже ниже склонила голову она, — мы клянёмся вам в верности и вверяем свои жизни.

Стоящие за ней тут же повторили её жест, а вот черныш был явно против, но молчал.

— И не могу не спросить, вы сказали, что знали Титанорожденных, но это другой мир и, насколько мне известно, ни один из рождённый в нашем клане не путешествовал в другие миры. Кто же вы.

— Хех, не знаю, помните ли вы меня, — осмотрел я лица со столь знакомыми чертами, — но раньше меня знали как Эрика Эгильсона из клана Титанорожденных, — усмехнулся я, глядя на то, как менялись их лица, — Багряного легата, Сразившего Харкона…

— Великий, — одно слово и все четверо упали на колени, приятно, чёрт подери, когда о тебе помнят.

— Едрёна кочерыжка тебе в пень, — напомнил о себе Шатун, — Эрик, что тут вообще происходит⁉

— Скажем так, к нам пришла подмога, а лично для тебя, — посмотрел я на Эрику, — персональный наставник в вере. Ладно, поговорим потом, хватайтесь за меня.

Титанороденные выполнили приказ незамедлительно, а вот Шатун немного сомневался, однако через пару минут мы были уже снова в лагере. За прошедшее время были поставлены палатки, возведена невысокая стена и уже рылись отхожие места, а с кухни тянуло чем-то вкусным.

— Шатун, — обратился я к друиду, — в общем, ты сам видел, что я могу, поэтому рассчитываю на твою помощь, пока подумай, взвесь все за и против, мы ещё поговорим. Теперь с вами, — повернулся я к Титанорожденным, — от меня далеко не отходить, в конфликты не встревать, говорить только когда попросят. Понятно?

Синхронный кивок был мне ответом, а самый наглый даже улыбался, придерживая то место, куда я его ударил.

Следующее утро я начал с завтрака, а потом приступил к подготовке ритуала, переданного Сварогом. Если сделать всё правильно, то город можно будет взять за один день, причём без жертв, во всяком случае, с нашей стороны, но для этого нужно подготовиться. В первую очередь, пришлось сковать в деми-плане небольшие бруски, после чего провести над ними небольшой ритуал в капище, заряжая нужной энергией. Затем эти бруски следовало разместить по периметру города, а дальше дело за малым, нарисовать ритуальный рисунок, небольшой, квадратов сто пятьдесят, благо промёрзшая земля была отличным «полотном».

Занятый подготовкой к ритуалу, я почти пропустил попытку осаждённых совершить вылазку, дозоры и секреты, конечно, не спали, но Мирославе прибавилось работы. Как мне потом сказали, местная княгиня пыталась даже угрожать смертью каких-то людей, но её потуги проигнорировали. На четвёртый день всё было готово.

Огромный ритуальный рисунок должен был вызвать в мир аватар бога, и не как в случае со стелой, а полноценный. Что должен был сделать аватар бога созидания? Как ни странно — ломать, если всё удастся, то защитный барьер над городом будет уничтожен, а значит, никто не помешает мне развалить стены магией, жаль, конечно, что подобные фокусы ещё долго будут работать только на землях Иррисена.

Посмотреть на то, что в очередной раз придумал ярл, собрался весь лагерь, включая новых союзников, и если почти никто так и не понял, к чему все эти приготовления, то Титанорожденные, кажется, начали что-то подозревать. Как бы то ни было, я уже стоял в центре рисунка и начал напитывать его линии магией.

В первую очередь, надо было связать бруски в общую сеть и замкнуть круг вокруг города. Вторая часть заключалась в напитке ритуала собственной силой, а под конец, самое простое, воззвать.

— О Сварог, божественный судья, явись, дабы воздать по заслугам тем, кто осквернил своими руками молот и горн! Явись и узри чёрные души, что пользуясь даром твоим, творили зло себе в угоду! Явись и покарай нечестивцев!

С каждым сказанным словом, мой голос становился всё сильней и всё мощней. От его звука дрожала сама земля, а жар, исходящий от моего тела, был виден невооружённым взглядом. Стоя в точке выхода бушующей энергии, я не пропускал ей через себя полностью, а лишь направлял.

Медленно, постепенно, из потока бушующего пламени начала формироваться фигура гиганта. Был он огромен, а лик его был суров, в руках он сжимал молот, а борода его была подобна раскалённому металлу. Подняв огненные очи, он посмотрел на стоящий перед ним город и нахмурился. Секундная задержка, и он возносит молот к небесам, чтобы через секунду опустить его на бьющийся в панике город.

Кузнечный инструмент, сталкивается со ставшим отчётливо видимым куполом над городом, треск и хруст от их столкновения слышат все, кто имеет уши. Первый удар не сломил защиту города, но божественный кузнец вновь возносит свой молот. Второй удар породил грохот, что сбил снег со всех деревьев до горизонта, полностью уничтожая защитный купол, но кузнец и не думал останавливаться. Третий удар, и по беззащитным улицам города проносится волна пламени.

Тугой поток стихии сметает всё на своём пути, оплавляет стены, сжигает дерево и карает его жителей, превращая их в густой чёрный пепел. Заполнив городские улицы и захлестнув дворец, вырываясь из окон и дверей, пламя ищет, куда направиться дальше. Находя слабую точку стен в виде ворот, яростная стихия срывает тяжёлые створки с петель и вырывается на свободу.

Огонь горит уже почти минуту, и только сейчас начинает затухать. Сотканная из языков огня фигура постепенно истлевает в чистом голубом небе, а наблюдавшее за явлением бога в их мир войско, хранит гробовое молчание. Казавшийся непреступным город Морозный, полностью выжжен за один день, единовременно лишившись всех своих обитателей. Или нет? Спустя десяток минут, пока осаждающие город войска нерешительно начали приближаться к пустым воротам, кто-то из них заметил подкопчённую низкорослую фигуру. Неизвестный дворф был явно из невольников, если судить по остаткам кандалов на его руках, что прямо на глазах разваливались на части, но выделяло его совершенно другое — огромные ошарашенные глаза, не верящие в то, что он недавно увидел.

— Ох, чтобы я ещё один раз согласился на подобное, — ворчал я, пока меня несли к палатке.