Чудовищная алхимия. Том 5

Глава 15

Сладко зевнув, енот высунул голову из гнезда, которое он устроил из одеяла, подушки и нижнего белья прямо на кровати.

Брут ушел в свою комнату сразу после ужина и спал без задних ног, сильно вымотавшись накануне. Однако сон сделал свое дело: теперь, полный сил, мохнатый выбрался из своего лежбища и направился мыть лапки перед завтраком.

Немного поплескавшись в воде, енот посмотрел на себя в небольшое зеркальце, висевшее в их купальне. Серые корни стали еще заметнее на его шерстке, но, если не приглядываться, этого было не видно. И хотя его раздражало такое двухцветное сочетание, зверь пока решил повременить с покраской.

Покривлявшись вместе со своим отражением, мохнатый выбрался из комнаты и сразу наткнулся на Леопольда. Тот направлялся будить Зефира на завтрак и уже стучался в дверь. Однако из комнаты никто не отозвался. Парень постучал еще раз, более настойчиво, а Брут подошел к нему, озадаченно тявкнув.

— Он там не один, — пояснил Леопольд свою деликатность, ведь обычно они спокойно врывались к их командиру. — Мила вчера осталась у нас на ночь.

Новость была интересной, и зверь пожалел, что так быстро ушел спать.

Он пакостно ухмыльнулся и рывком дернул на себя ручку. Дверь отворилась легко и бесшумно, и в тот же миг, будто по команде, рты енота и чернявого разомкнулись, а на их лицах застыло немое, абсолютное охреневание.

— Ущипните меня… — ошарашенно пробормотал Леопольд, первый придя в себя.

Брут был более красноречив и издал восхищенное кряканье. Такого он точно не ожидал.

А все потому, что на кровати, обмотанные одним одеялом, лежали, сплетясь, сразу четыре обнаженные фигуры: три человека и одно привидение.

— Парни? — раздался сонный голос командира откуда-то сбоку от этого лежбища.

— Завтракать иди… те, — запнулся Леопольд и, дернув за собой мохнатого, закрыл дверь с обратной стороны.

За завтраком появление Зефира в компании невозмутимой Милы, смущающейся Ночки и улыбающейся призрачной девушки, решившей по какой-то причине присоединиться ко всем во время еды, вызвало не то что фурор, а полноценный ступор у Лисы, Варны и Хвои; Эден же и Хагг покраснели, словно помидоры. Единственной, кто не поддался всеобщему смятению, была Вилтани. Она просто молча буравила всех подозрительными взглядами, видимо, не до конца понимая подоплёку.

К слову, привидение было одето в балахон, да и остальные девицы не щеголяли в чем мать родила, отчего енот даже немного расстроился.

И хотя ему было жуть как интересно, чем закончится эта крайне неловкая история, Брут взял себя в лапы — у него на сегодня было запланировано кое-что грандиозное.

Закончив есть и тявкнув «спасибо» Варне, он, подгоняемый нетерпением, стремительно умчался прочь.

Выйдя из калитки на широкую улицу, мохнатый повернул направо и оглядел деревянную будку, прислоненную к каменной стене, которую для него построил Хагг. Выглядела она, конечно, неказисто: три метра в высоту, два с половиной в длину и столько же в ширину, больше смахивая на нужник или совсем маленький сарай. Но еноту было все равно. Ведь это была самая настоящая лавка, в которой он будет проворачивать свои делишки и наконец докажет всем домочадцам, что он — лучший торговец!

Подойдя поближе, Брут осмотрел строение внимательнее. Вчера на это не было времени — он занимался важными делами на пляже. Но сейчас енот был полностью свободен и с интересом изучал, что у Хагга в итоге получилось.

Казалось, паренек учел все его просьбы. С лицевой стороны, в метре с небольшим от земли, зияло окошко со ставнями — сейчас закрытыми. Под ними торчали гвоздики для будущих рисунков. Правее виднелось второе окошко, чуть повыше. Сбоку притулилась дверца — маленькая и низкая, но для енота с его-то ростом — в самый раз.

Открыв ее, мохнатый попал внутрь. В глаза ему сразу бросились две жёрдочки, которые Хагг сделал перед окошками, чтобы Брут мог сидеть на них или даже лежать. С правой стороны, прямо напротив второго — высокого — окна, на стене висели аккуратные полочки, уже готовые принять товар. А в дальнем углу будки на полу было свободное место для Холодков.

Енот радостно захихикал, потирая лапки. Все было отлично, и осталось проверить самую последнюю вещь. Подняв взгляд к потолку, он обнаружил на нем простенький люк, ведущий на крышу. Это был, так сказать, путь отхода, если все пойдет не самым лучшим образом в его деле. По сути, самое главное во всей будке, потому что его меховая жизнь была ценнее презренных блестящих кругляшей.

Удовлетворённо кивнув, мохнатый вышел наружу. Лавка стояла практически в самом конце ограды. Справа начинался небольшой скверик, в котором любили прогуливаться родители с детьми, а за углом находилась большая людная улица. И, по его авторитетному мнению, место было идеальным.

Вернувшись домой, Брут занялся перетаскиванием необходимых вещей в свой новый магазинчик: Холодки, заполненные готовым продуктом; рисунки, которые он сделал сам; коробочка для денег; ну и, конечно, небольшой ящик с секретным содержимым.

Разместив все внутри будки, мохнатый начал обустройство…

Жители ближайших к Цветочной аллее улиц, прохожие и просто любители погулять в сквере последние два дня ломали голову: что это за уродливая будка появилась на углу?

Кто-то утверждал, что это — отхожее место, чтобы некоторые несознательные личности не гадили на деревья и цветы. Другие считали, что шалит злой дух из проклятого дома — будка-то примыкала к ограде одиозного особняка, где творилась всякая чертовщина, а теперь в нём поселились какие-то странные жильцы, которые, судя по всему, съезжать не планировали.

Ну, а третьи просто кривили лица — строение и впрямь оказалось ужасно некрасивым и портило вид улицы. Что, в общем-то, было правдой, так как Хагг делал всё на скорую руку.

Тем не менее, в один прекрасный день эта странная постройка распахнула ставни небольшого окошка, за которым виднелась мохнатая синяя морда самого обычного енота. А под ним были закреплены детские рисунки, изображавшие нечто не совсем понятное.

— Пап, пап, смотри — синий енотик! — прощебетала маленькая девочка в красивом платьице своему родителю, который вёл её на прогулку в сквер.

Солидный блондин в камзоле перевёл взгляд на окошко и улыбнулся:

— Действительно, енот.

— Пошли, пошли посмотрим! — заныла ребенок, и отец не нашёл в себе сил отказать.

Оказавшись рядом с будкой, мужчина обратил внимание на листы, висящие на гвоздях под окошком. Всего их было пять, и на всех карандашом было что-то изображено, а также имелся текст. Правда, складывалось впечатление, что рисовал кто-то с задержкой в развитии, но блондин всё равно от скуки попытался разобраться в этих каракулях, пока его дочь с восторгом разглядывала мохнатого зверя.

Итак, на одном из рисунков, да и на всех остальных тоже, вроде бы были изображены какие-то кучки в корзиночках, из которых что-то торчало.

На первом листе, по идее, это были рыбья голова и гриб. На втором — какие-то полностью закрашенные катушки, напоминавшие козий помёт. На третьем — они же, но не закрашенные. На четвертом — опять рыбья голова. На последнем же не было никаких дополнительных элементов.

Рядом с каждой картинкой была нарисована кривая цифра «один», а рядом с ней круг, внутри которого была очень схематично изображена, по всей видимости, корона.

Блондин удивился. И если значение рисунков он не понимал, то цифры и кружок говорили о цене в одно серебрушку, ведь только на такой монете была изображена та самая корона.

— Пап, он не отдаёт! — тем временем пожаловалась малышка, указывая на енота, который достал небольшую корзиночку с каким-то белым кремом, держа её в лапе, а второй показывал один палец с острым коготком.

— Он хочет, чтобы мы заплатили, милая, — озвучил мужчина свою догадку, про себя удивившись ситуации. Ведь он впервые встречал енота-продавца.

— Давай! Давай купим! Выглядит вкусно! — снова заныла девчушка.

— Ну… — задумался блондин.

С одной стороны, покупать что-то у подозрительных синих енотов было странным решением, как ни посмотри. С другой, раз уж тут появилась лавка, значит, у неё имелось разрешение от магистрата. Просто так никто бы не позволил здесь торговать.

Немного посомневавшись, мужчина полез в кошелёк, достал монету и передал её мохнатому. Тот тут же вручил корзиночку в протянутые ручки маленькой девочки, которая не стала тянуть и откусила край корзиночки.

— М-м-м-а-а-а, — странно протянула малышка, с набитым ртом, чем испугала отца.

— Что случилось⁈ — опустился он на колени и нервно схватил дочку за плечи.

— Это т-а-а-а-а-к вкусно! Пап! — воскликнула та.

— Да? — удивлённо выдохнул мужчина и повернулся к мохнатому. — Дай мне тоже одну с черными катушками.

Достав из кошелька монету, он вручил её странному торговцу, а следом получил корзиночку. Посмотрев на подозрительные вкрапления тёмного цвета, блондин тихо пробормотал:

— Надеюсь, это не дерьмо, — и откусил.

Во рту образовалась холодная сладость, которую оттеняло сдобное тесто, а катушками оказался обыкновенный изюм. Через мгновение начинка стала таять. И это было настолько ново и вкусно, что он аж закатил глаза.

Отец с дочерью задержались у лавки с новым лакомством ещё на десять минут, попробовав все вкусы. От четырёх вариантов, даже от сушёной рыбы с грибами, они были в восторге. Но вот корзиночку с солёной селёдкой они забраковали, причём оба.

Тем не менее, это не омрачило им настроение, и довольные клиенты направились дальше по своим делам. Мохнатый негоциант же, всё это время разглядывавший мужчину внимательным взглядом, будто что-то решая для себя, наконец отрицательно покачал головой.

События у лавки привлекли и других любопытных. Следующими покупателями стали брюнет лет сорока с маленьким сыном, которые тоже направлялись гулять в сквер. Их история повторилась точь-в-точь: мужчина с отпрыском распробовали все виды корзиночек и принялись их нахваливать, за исключением начинки с селёдкой. А енот тем временем внимательно следил за брюнетом и в итоге кивнул, будто соглашаясь с какой-то своей мыслью.

Собравшись уходить, отец повернулся к продавцу, чтобы поблагодарить, но заметил, как зверь стрельнул глазами в сторону и едва уловимо качнул головой налево. Этот знак, пусть и от мохнатого торговца, был универсальным и означал лишь одно: «У меня для тебя, и только для тебя, есть кое-что особенное».

Заинтересовавшись, мужчина оставил сына подождать в стороне и направился к будке. Енот же переместился с жёрдочки на соседнюю, слева, и открыл ставни второго окошка, к которому и подошёл брюнет.

Буквально через секунду его глаза широко распахнулись, и он начал судорожно оглядываться в поисках свидетелей. Однако никого рядом не было, а проходящим вдалеке людям не было до него никакого дела. Да и вряд ли они что-то увидели бы, поскольку у дальней стены, где на полках лежало ЭТО, стояла темнота, и даже ему пришлось напрягать зрение, чтобы рассмотреть особенный «товар» в деталях.

Мужчина впился жадным взглядом в ровные ряды полок. Они были прибиты к стене в форме пирамиды. На нижней — самой длинной — в куче лежали мятые трусики, чулочки, ночнушки и даже ропакки — новомодные пояса для женской груди. Слева на гвоздях висело несколько листов с кривыми карандашными рисунками этих предметов гардероба и указанными ценами. Вот только на этот раз продавец-енот просил за каждый элемент одежды от одного до пяти золотых — если судить по изображённому кружку с извивающейся змеёй, больше смахивавшей на червяка.

— Это же ношеное? — ещё больше распаляясь, уточнил мужчина.

Енот горделиво кивнул, и обрадованный покупатель вернулся к изучению ассортимента.

На второй снизу полке дела обстояли так же, как и на первой, но, начиная со средней, появлялись отличия.

Во-первых, товар теперь был разложен поштучно, и над каждым предметом висел листок с рисунком, где была криво изображена условная фигурка девушки. Все нарисованные дамы имели свои особенности: у кого-то были выделены цветным карандашом волосы, кто-то был изображён со своим уникальным оружием и так далее. Не забыл енот и о физиологических особенностях — у тех девиц, которые отличались «весомыми достоинствами», эти самые «достоинства» были бережно и тщательно вырисованы.

Во-вторых, выросла цена. Стоимость одного предмета на средней полке варьировалась от двадцати до пятидесяти золотых.

Брюнет между тем перевёл взгляд ещё выше. Выкладка там не сильно отличалась от средней полки, но товара было намного меньше — всего три штуки. Да и цена подскочила до целых ста золотых.

— А это случайно не Эва из Клана Бритвоморды? — вдруг спросил он, указывая на рисунок девушки с синими волосами и громадной косой в руках.

В отличие от панов и графов, низшие аристократы считались в столице чем-то вроде знаменитостей. Они ходили в Выдохи, сражались с тварями и были невероятно сильны. Поэтому многие жители города, включая богачей и некоторых высших аристократов, с удовольствием следили за своими кумирами, их взлётами и падениями. Мужчины — за красивыми и смертоносными воительницами. Женщины — за клановыми красавцами.

А в честь некоторых особо популярных персон двинутые на всю голову последователи даже создавали статуэтки из камня и дерева, а также писали картины с их изображениями, которые расходились среди фанатов, словно горячие пирожки.

И Эва была одной из таких знаменитостей. Двадцатидвухлетняя дочь главы клана и прелестница, разившая врагов своей огромной косой. В общем, ситуация чем-то напоминала ту, что была в Перекрёстке, где простые горожане фанатели от сильных искателей. Правда, здесь всё было гораздо масштабнее.

К слову, культ Всемогущей Бойни в Солинграде называл это кумиропоклонством и сильно не одобрял, из-за чего сами кланы не могли на этом официально зарабатывать, но и боролись с такими вещами спустя рукава.

Тем временем енот ненадолго задумался — всё же девушки на белье свои имена не писали, за редким исключением, — а затем, припоминая подробности, утвердительно кивнул.

— О-хо-хо, — странно рассмеялся брюнет, не сводя вожделеющего взгляда с прозрачной ночнушки за сотню золотых.

Постояв ещё немного перед этой реликвией, мужчина взял себя в руки и поднял взгляд на последнюю полку. Здесь товар был всего один — чьи-то розовые трусики с вышитой на них довольно милой лесной кошечкой с острыми коготками. В то время как на сопровождающем листке была изображена рыжая девица с длинными волосами и огромными арбузами.

— Сколько⁈ — воскликнул брюнет, увидев цену, которая оказалась очень странно написана: «сто + сто + сто + сто». — Четыре сотни золотых⁈ Не жирновато ли? И кто это вообще такая⁈

Он повернулся к еноту, который просто пожал плечами, как бы говоря: «Не хочешь — не бери». Мужчина, столкнувшись с такой реакцией, вернее, её отсутствием, снова посмотрел на трусики, и вдруг пазл в его голове сложился!

— Неужели это самой Джасны Огневой — главы Клана Саблекота⁈ — прошептал он ошарашенно.

Рыжие волосы, очень пышные формы и, самое главное, кошка с острыми когтями — всё намекало именно на неё.

Теперь цена становилась понятна. Эта сорокалетняя женщина была крайне сильна и очень даже ничего собой, пробуждая буйные фантазии у многих, кто её хоть раз видел.

Однако енот покачал головой, поднял лапку на уровень плеча, а затем опустил её примерно себе по пояс.

Собеседник недоумённо моргнул, не особо понимая, что тот имеет в виду, однако вскоре его снова осенило — это была не Джасна, а её единственная дочь — Марика! Практически полная копия матери, но гораздо моложе и красивее!

Брюнет даже рот открыл от осознания, но затем его брови нахмурились, и он подозрительно поинтересовался у мохнатого продавца:

— А не подделка ли это?

Енот снова безразлично пожал плечами в ответ. Он никого не заставлял платить такие деньжищи. Всё было сугубо добровольно.

Эта тактика ведения дел, к удивлению, дала плоды, и его потенциальный покупатель крепко задумался. Спустя примерно полминуты лицо мужчины стало решительным, и он проговорил:

— Я приду через полчаса, не продавай Эвину ночнушку никому!

Мохнатый продавец немного подумал, а затем степенно кивнул.

— Спасибо! Я быстро! — крикнул мужчина и побежал по улице.

Через несколько мгновений он резко остановился, будто что-то позабыв, развернулся и подскочил к сыну. И тут же, не теряя ни секунды, потащил его за руку в совершенно противоположную от сквера сторону.

— Пап⁈ — донёсся удаляющийся и недоуменный голос парнишки.

Енот же закрыл ставни у второго окошка и вернулся на жёрдочку к первому.

…

Шло время, и покупателей у мохнатого только прибавлялось. Своё лакомство он продавал всем желающим, благо сделал его с запасом. Но чести увидеть «эксклюзивные» товары удостаивались только единицы, которых енот очень тщательно отбирал по одному ему известному признаку.

Более того, в коробочке рядом с ним, стоявшей на полу, уже лежало сто и пятьдесят золотых монет, а еще куча серебра, которую он даже не считал. Отчего морда мохнатого лоснилась от довольства.

Вот только радость была недолгой, потому что вскоре к нему пожаловали стражники.

— Десятник городской стражи Давор, — представился облачённый в доспехи мужчина в возрасте и с носом-картошкой, позади которого стояло четверо его подчинённых.

Он с интересом смотрел на экзотического торговца странного синего цвета в окошке и всё пытался вспомнить, где же он его видел.

Енот тявкнул озадаченно. По его морде было заметно, что никаких стражников он не ждал ни сегодня, ни завтра, да вообще никогда. И Давор нахмурился, предчувствуя проблемы.

— Покажи мне твоё разрешение на торговлю и самовольное возведение сарая посреди улицы, — строго проговорил мужчина.

Глазки зверя моментально забегали. Где был енот, а где какие-то разрешения? Да и его домочадцы сплоховали — не подумали, что такая вещь может, в принципе, понадобиться мохнатому.

— Ну⁈ Я жду, — начал терять терпение представитель власти.

Тем временем за спиной мужчины четверка его подчинённых обсуждала их странную находку посреди Жемчужного квартала.

— Первый раз вижу енота-торговца, — сказал удивлённо совсем молодой блондин, поправив съехавший шлем.

— И, судя по всему, в последний, — хохотнул один из его старших коллег и добавил задумчиво, — но, честно говоря, это тоже первый раз на моей памяти.

— И ведь кто-то построил ему эту будку, — включился в разговор третий стражник. — Не сама же она здесь появилась.

Их десятник тем временем закрыл собой обзор на окошко и что-то обсуждал вполголоса с мохнатым зверем. Однако сколько бы стражники ни старались, услышать ничего не могли.

— Эй, парни, — внезапно Давор повернулся к ним, открывая вид на какие-то странные корзиночки из теста с белым наполнителем, стоявшие в окне. — Налетайте, хозяин лавки угощает!

Мужчины переглянулись и по очереди стали подходить и брать десерт. Каждому досталось сразу по две штуки, и вскоре самый молодой из них первым впился зубами в экзотическое блюдо.

— Так вкусно! — выдавил он с набитым ртом.

Остальные недолго раздумывали и тоже попробовали, а затем поддержали его согласным мычанием, не в силах оторваться от лакомства. Это действительно было ни с чем не сравнимое ощущение. Ни сахарная свекла, ни тем более сладкая редька не шли ни в какое сравнение с этим божественным вкусом.

В этот же момент у деревянной будки происходили странные телодвижения: рядом с Давором открылись ставни второго окошка, а мужчина подошёл туда и теперь стоял с выпученными глазами, глядя на что-то внутри.

Опомнившись, он придвинулся ближе и опять закрыл даже теоретический обзор на то, что там находилось, и о чём-то заговорил с мохнатым продавцом. Прошло пару минут, и вскоре десятник протянул руку внутрь и быстро вернул её обратно.

И если бы за ним сейчас наблюдали остальные стражники, то непременно бы заметили, что в кулаке у него было что-то зажато.

— Ты кланы хотя бы указывай, раз имён не знаешь, так будет легче понять и определиться, — довольно громко проговорил Давор.

В ответ прозвучал согласный тявк, а мужчина, кивнув хозяину лавки, как старому знакомому, направился к своим подчинённым. Подойдя ближе, он отдал приказ:

— Всё хорошо, двигаемся по маршруту, — и первым пошёл вперёд.

Четверка его людей переглянулась и поспешила за начальником, а самый молодой не выдержал и спросил недоумённо:

— Господин Давор, так у енота есть документы?

— Конечно есть, — уверенно кивнул десятник и спрятал сжатый кулак в кармане штанов. — Стал бы я просто так отсюда уходить?