Чёрный лес

Глава 29

Стейн поднял фонарь повыше. В ровном свете свечи взглядам наёмников открылся большой зал с широкими постаментами, на которых рядами лежали свёртки. Каждый из них был немногим больше двух локтей в длину. Между постаментами вперёд вёл широкий проход, терявшийся во мраке глубин проклятого храма.

Отряд вошёл внутрь зала. Едва переступив порог, Зверобой принюхался и заворчал, косясь по сторонам. Дроган и сам чувствовал едва заметный неприятный едкий запах, исходивший от свёртков. Было заметно, что «Сумеречные коты» тоже стараются держаться от них подальше.

Все, кроме Велимиры. Рыжеволосая воительница подошла к одному из свёртков и аккуратно развернула его. Хотя на ней была кольчуга и плотный поддоспешник, Дроган почувствовал, как напряглась её спина.

— Что там? — спросил Коли внезапно охрипшим голосом.

Велимира молча покачала головой. Не произнеся ни слова, она открыла фонарь, достала свечу и бросила её перед собой. Пламя занялось мгновенно, перекидываясь от одного свёртка к другому. Чем бы ни было то вещество, которое почуял Дроган, горело оно получше сухого хвороста. Миг — и половина зала уже была объята пламенем.

— Ты что творишь, дура? — прорычал Стейн, кашляя и прикрывая рот и нос рукавом. — Вперёд!

Словно выйдя из внезапного оцепенения, наёмники сорвались с места и бросились бежать. Дроган схватил Бенгту за руку и потянул за собой. Зверобой нёсся прямо перед ними, не отставая и не отрываясь. То и дело он оглядывался, проверяя, не потерялись ли его люди в пожаре.

Вокруг царило безумие. Пламя свечей трепетало в качающихся от бега фонарях, пока вокруг танцевали огненные вихри. Казалось, весь мир превратился в пламенную круговерть и вращался сейчас вокруг людей, грозясь поглотить их. Жар обжигал кожу и лёгкие, едкий дым проникал в глаза и ноздри, ослепляя и заставляя кашлять.

Но всё же отряд сумел без потерь выбраться из огненного ада. Оказавшись по ту сторону склепа, Стейн пересчитал своих спутников и захлопнул дверь, отсекая их от пожара.

— Ты хотела нас убить? — просипел Коли, держась левой рукой за стену и отчаянно кашляя.

Велимира оглянулась на спутников. Её покрасневшие и воспалённые глаза не выражали никаких эмоций и мыслей. Наконец, она нахмурилась и покачала головой.

— Я не думала, что так выйдет. Просто действовала по наитию.

— Что там было? — спросил Стейн.

Велимира снова мотнула головой.

— Тебе лучше не знать. Поверь мне.

Стейн долго смотрел на неё, затем повернулся и оглядел место, где они оказались. Не говоря ни слова, он поднял фонарь и двинулся вперёд. За ним потянулись остальные наёмники.

Последними у двери оставались Дроган и Эспен. Именно поэтому воитель расслышал слабый шёпот заклинателя, явно ни к кому не обращавшегося.

«Интересно, как скоро они вновь восстановятся, как те двери?»

По спине Дрогана пробежал холодок.

Посреди зала стоял очередной алтарь. В отличие от предыдущих, он был сделан из какого-то чёрного камня, который Дроган не смог опознать. Единственными предметами на алтаре был небольшой бронзовый сосуд и длинная острая игла. Поколебавшись, воитель снял плотно подогнанную пробку. В нос тут же ударил запах чернил.

— Что там? — спросил Эспен, внезапно появляясь из-за спины.

— Какой-то письменный прибор, — неуверенно ответил Дроган. — Не могу сказать точно.

— Похоже, за него можно выручить денег, — задумчиво произнёс Коли, подходя ближе.

— Здесь надпись, — заклинатель указал на ряд золотистых рун, выгравированных на поверхности камня.

Быстро оглянувшись на Герду, он достал зачарованное стекло и приложил его к глазу.

— «Мой дар — Его печать», — прочитал Эспен.

И тут же в голове Дрогана взорвался чуждый голос, словно шедший из глубин самого Мироздания. Он был подобен рёву тысячи медных труб, возвещающих торжество победоносного тирана. Голос подавлял и ужасал своей неописуемой мощью.

«Так прими же её на своё чело!», — говорил он.

Отчаянно борясь с головной болью, Дроган упал на колени, зажимая уши. Всё было бесполезно — звон стоял у него в голове. С трудом разлепив глаза, он заметил, что остальные так же оглушены и подавлены потусторонней мощью неведомого существа, говорившего с ними сквозь пространство и время. Дроган видел, как Коли, шатаясь, подходит к постаменту, и трясущимися руками, словно против собственной воли, берёт иглу и чернильницу. Усилием воли преодолевая тошноту и головокружение, Дроган поднялся на ноги как раз когда Коли, окунув иглу в чернила, поднёс её к своему лбу и сделал первые штрихи. Дроган обхватил наёмника сзади, прижимая его руки к телу. Игла со звоном упала на пол. Наёмник изо всех сил пытался вырваться, но Дроган был куда сильнее, и тому оставалось лишь бессильно биться в его захвате.

Между тем Стейн тоже поднялся с пола и добрался до замерших в схватке товарищей по оружию. Быстрым взглядом окинув их, предводитель «Сумеречных котов» схватил чернильницу и со всех сил грохнул её об пол. Раздался звон, чёрная жидкость брызнула на каменные плиты, оставляя безобразные пятна. Не останавливаясь на этом, Стейн взял в руки иглу, напряг мышцы, преодолевая её сопротивление, и сломал пополам. Наступила тишина. Коли обмяк, и Дроган осторожно опустил его на пол. По лицу наёмника текла кровь вперемешку с чернилами. Остальные постепенно приходили в себя. Бенгта подошла и заботливо отёрла лицо Коли чистой тканью, смоченной водой. Вместе с Велимирой они пропитали повязки травяной настойкой и принялись бинтовать его голову. Эспен тяжело поднялся и поднёс к глазам обломок иглы.

— Вроде бы ржавчины нет. Надеюсь, она была не заражена.

— Я же предупреждал — не читать вслух надписи! — прорычал Стейн. — Что непонятного было в таком простом приказе?

Эспен отвёл глаза.

— Я…

— Что? Забыл? Решил, что нас и так слишком много, и можно бы ещё от пары человек избавиться?

— Я не подумал.

Стейн стоял с покрасневшим от сдерживаемой ярости лицом и сжимал кулаки. Некоторое время Дрогану казалось, что тот ударит заклинателя, но всё же предводителю отряда удалось погасить свою вспышку. Кинув на Эспена последний исполненный злобы взгляд, он развернулся, подобрал фонарь и двинулся дальше.

— Вали-ка лучше подальше, — не оборачиваясь, посоветовала Велимира. — Когда Коли очнётся, тебе лучше не попадаться ему на глаза.

Эспен кивнул и отошёл в сторону, оставшись в одиночестве. Дроган невольно прикоснулся к вискам. Пульсирующая боль стихала.

— Он сможет идти? — послышался голос Стейна. — Нам нужно двигаться дальше.

Коли застонал и слегка повернулся. Его правая ладонь легла на повязку.

— Я помогу, — предложил Дроган, подхватывая наёмника за руку.

Велимира кивнула с видимой неохотой и поддержала Коли с другой стороны. Вместе они подняли наёмника и медленно двинулись вперёд.

— Возьми его вещи, девочка, — бросил Дроган и услышал за спиной шорох — Бенгта собирала оружие и припасы Коли.

Дроган уже успел свыкнуться с постоянно звучавшим гимном. Его слова стали настолько неотличимы от фоновых звуков, что воитель вовсе о нём позабыл. Но, чем дальше они шли, тем явственнее становилась напеваемая кем-то мелодия.

В следующем зале, длинном и узком, она уже гремела, разбиваясь о каменные стены. Отряд шёл вперёд, пока путь его не перегородила полупрозрачная завеса, растянутая поперёк прохода. За ней виднелись очертания огромного алтаря и двери. Гимн, звучавший откуда-то сверху, оглушал и становился уже плохо различимым в царящем вокруг буйстве звуков.

— Что это за мерзость? — скривилась Велимира, оглядывая перегородку.

Словно в ответ на её слова на поверхности показалось человеческое лицо. На миг оно возникло из ниоткуда, словно кто-то, стоявший по ту сторону, прижался с перегородке потянулся вперёд. Велимира отпрянула, но лицо исчезло так же быстро, как появилось.

Не удержавшись, воительница цветасто выругалась, хватаясь за рукоять булавы.

— Думаю, мы могли бы пролезть под ней, — неуверенно произнёс Стейн, подходя ближе к завесе.

— Смотрите, — сказала Герда, поднимая повыше фонарь.

Дроган, как и все остальные, понял, откуда исходила песня. Наверху, куда указывала княжна, виднелась верхняя часть мужского торса с руками и головой. Пустыми глазами уставившись в темноту, существо пело гимн. Дроган опустил голову и ещё раз присмотрелся к перегородке.

— Так это… — произнесла слева от него Велимира.

— Да. Кем бы он ни был, это его нижняя часть. Это кожа, которую кто-то растянул поперёк зала.

Стейн нахмурился.

— Но каким образом он выжил?

— А он выжил? — ответил вопросом Дроган.

Ещё несколько лиц, безмолвно кричавших в агонии, появилось на поверхности кожи.

Стейн покачал головой.

— Надо выбираться отсюда, пока мы все не растеряли остатки разума, — сказал он.

— Здесь надпись.

Дроган проследил, куда указывала княжна, и заметил на полу полустёртые рунические письмена.

— Где этот хорёк? — проговорил Стейн, оглядываясь вокруг.

Эспен стоял поодаль, листая одну из своих книг при свете фонаря и не обращая внимания на товарищей.

— Я могу прочитать сама, — сказала Герда, опускаясь на одно колено перед письменами и подсвечивая их фонарём. — Да, я помню — не произносить вслух опасных фраз.

Княжна наморщила лоб. Её губы безмолвно шевелились, пока палец скользил по рунам. Наконец, она дошла до конца.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Стейн.

Герда покачала головой.

— Если в общих чертах — это слова проклятия. Оно было наложено на того, кто посягнул на души, предназначавшиеся богу, и возжелал сам стать божеством. Кажется, это был один из высших жрецов. В наказание Энкиму превратил его в это существо и оставил петь ему хвалу. Души, которые он похитил, Энкиму оставил внутри него, чтобы они вечно его терзали.

Все молча уставились на лица, то тут, то там проявлявшиеся на коже обречённого. Даже Дроган, многое повидавший на своём веку, был потрясён извращённой жестокости, с которой демон обошёлся со своим последователем, пусть и обернувшимся против него.

— Это — хороший урок для всех нас, — вдруг тихо проговорил Коли, поднимаясь с пола. — Невозможно выиграть, заключая сделку с демоном. Всё, что в итоге получили жители города, это вечная агония. Не спасение.

— Как ты? — спросила Велимира.

Коли пожал плечами и прикоснулся ко лбу.

— Насколько там всё плохо? Я не помню ничего.

— Небольшая царапина иглой, пролежавшей на алтаре несколько веков. Возможно, ей до тебя пользовались десятки сумасшедших фанатиков, приносивших в жертву детей. Думаю, могло быть и хуже.

Коли медленно кивнул, невольно скривившись.

— Если это была попытка пошутить, то довольно бестолковая.

Велимира вспыхнула.

— Похоже, тебе уже лучше, — бросила она и отошла к противоположной стене.

Коли открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но передумал и махнул рукой.

Дроган осматривал перемычку, разделявшую две части комнаты. Не было никакой возможности её преодолеть — как он быстро убедился, края растянутой кожи были словно вплавлены в стены и пол.

«Но ведь члены культа как-то проходили здесь?», — думал воитель, стоя перед чудовищным полотном, на котором продолжали проявляться отпечатки страдающих душ. — «Может быть, они знали какое-то особое слово?»

— Отец…

Голос Бенгты отвлёк его от раздумий.

— Что тебе, девочка?

— Кажется, я уже видела это лицо. Смотри. Та камея, которую я нашла в пыточной комнате. По-моему, на ней этот человек.

Дроган нахмурился и посмотрел на портрет, который протягивала Бенгта. На камее был изображён изящный мужчина с утончёнными чертами. Дроган взял её в руку, поднял и ещё раз взглянул на искажённое мукой лицо человека, обречённого на жалкое существование в назидание другим служителям культа. Казалось, в нём осталось так мало человеческого — и всё же определённое сходство было заметно.

Дрогану вдруг пришла в голову мысль, что даже разум закалённых ветеранов вроде Стейна, похоже, начинал давать трещину. Каково же было девочке в этих безумных подземельях, где из тел убитых детей делали статуи для фонтанов?

— Тебе не страшно?

Но Бенгта покачала головой.

— Нет. Только немного грустно.

Дроган кивнул, не вполне понимая, о чём говорит девочка. Повинуясь внезапному порыву, он подошёл ближе к обречённому жрецу и взглянул на него поближе. Только сейчас Дроган заметил слёзы, которые катились из его глаз, пока с губ вновь и вновь срывались слова гимна. Дроган протянул руку и выставил вперёд камею, давай жрецу взглянуть на неё.

Впервые за то время, что отряд вошёл в зал, бывший служитель Энкиму запнулся, опустил голову, и взглянул на своё изображение. Его песня всё ещё продолжала звучать, но голос задрожал, и вдруг замер. Воцарилась тишина. Лишь эхо гуляло под сводами где-то в вышине. Жрец осторожно наклонился, каким-то чудом балансируя на своей истончённой плоти, протянул руку и коснулся камеи. Как только его пальцы легли на точёный камень, из груди жреца вырвался вздох. Молча он поднял голову, словно вглядываясь во что-то наверху, видимое лишь ему одному, и закрыл глаза. Плоть его стала стремительно покрываться трещинами, будто старая кожа, пересушенная на солнце. Вдруг одно из лиц, проявившихся на её поверхности, наконец вырвалось из плена и, обратившись в серебристую дымку, растаяло. За ним — второе, третье. Скоро уже десятки освобождённых душ покинули свой плен, пока плоть проклятого жреца на глазах серела и рассыпалась в прах. До последнего тот так и не открыл глаз и не произнёс ни слова. В конце концов, от него осталась лишь горсть лёгкого бесцветного праха.

Дроган очнулся от оцепенения, когда рука легла ему на плечо. Обернувшись, он увидел княжну. Её внимательные серые глаза изучали то, что осталось от существа.

— Ты подарил ему покой. Даже если сегодня ты погибнешь, знай, что всё это уже было не зря.

Дроган кивнул. Он не ожидал услышать такое от женщины, дочери самого князя, но понимал, о чём та говорит.

— Если только он не восстановится, как только мы отсюда уйдём, — произнёс Стейн, подходя с другой стороны.

Дроган задумался.

— Не думаю. Есть вещи, над которыми не властен даже такой могущественный демон, как Энкиму, пусть он и считает себя повелителем времени. Всегда есть силы выше. И сегодня они забрали своё.

Стейн хмыкнул, явно не уверенный в его словах, и двинулся дальше. Там, у дальней стены, на возвышении, находился ещё один алтарь. Дверь за ним была заперта, как быстро убедился предводитель наёмников.

— Когда это уже закончится? — процедил Коли сквозь зубы.

Дроган бросил на него взгляд. Лицо наёмника покраснело от сдерживаемой ярости. Похоже, было лишь вопросом времени, когда он обратит это чувство против человека, который завёл их сюда.

Против Герды.

Тем временем, княжна поднялась на возвышение. Последовав за ней, Дроган увидел на алтаре бронзовый кубок с изображением семиглазого черепа, кинжал и книгу в кожаном переплёте.

— Что тут написано?

Он указал на руны, покрывавшие обложку.

— В общих словах — чтобы пройти дальше, нужно принести дар.

Дроган покачал головой.

— Эта тварь чертовски любила подарки.

Герда слабо улыбнулась и кивнула.

— Многие демоны — как дети. Маленькие, злые дети.

— И чего он хочет на этот раз?

Герда указала на кубок.

— А ты как думаешь?

Дроган осторожно заглянул внутрь и заметил давно засохшие багровые пятна на дне.

— Понятно. Что будем делать?

Губы княжны сжались в тонкую линию.

— Я привела вас сюда. Это — моя ответственность.

Дроган молча наблюдал, как Герда снимает перчатку и берёт в руку кинжал. На миг задумавшись, она положила его обратно и достала собственный нож, протёрла лезвие какой-то жидкостью из одной из своих склянок. Дроган знал, что её бесполезно отговаривать или пытаться остановить. Хотя они встретились лишь недавно, воитель прекрасно понимал, как мыслят такие люди. Обе его сестры были такими же. Да и сам он сильно ли отличался от них?

Герда осторожно уколола левое запястье, несколько раз сжала и разжала пальцы. Немного крови брызнуло в кубок. Послышался тихий щелчок, и дверь за алтарём приоткрылась. Княжна убрала нож, достала из сумки чистую ткань, и аккуратно перебинтовала руку.

— Как они сами-то тут ходили? — пробормотал Коли, заглядывая в темноту по ту сторону двери. — Так ведь никакой крови не напасёшься. А если в отхожее место приспичит?

Дроган усмехнулся.

— Думаю, сами они ходили свободно. Всё, что мы встретили, это развлечения для гостей.

Герда молча спустилась и подошла к двери, остановившись перед рунами на её поверхности. Никто не спросил, что там написано. Возможно, все уже устали от бесконечных коридоров и хотели, чтобы это просто быстрее закончилось. Дроган их понимал. Оставалось недолго.

— Покои Внутреннего круга, — прочитала княжна.