Чэч: Бугор

Глава 4

— Иди отсюда! — взревел Иван словно буйвол, которого гиена за причинное место укусила. И, вскинув вверх руки со щитом и рогатиной, чтобы казаться больше, снова заорал: — Пошла! Пошла отсюда! Здесь наше место! Проваливай!

— Мму-у-у! — иерихонской трубой поддержал его Бурый. А вот этого я не ожидал и непроизвольно затряс головой, пытаясь вернуть на место, продавленную мощной звуковой волной барабанную перепонку. — Мму-у-у!

Да что ты делать будешь⁈ Помощничек, защитничек ты наш! Хорошо ещё, что бык в неистовство не впал, и вперёд не бросился. Бурый в этом плане всегда проявлял удивительное благоразумие, и при защите лагеря вперёд батьки, то есть бывшего полусотника, никогда не лез. Предупредить, рядом постоять с грозным видом, демонстрируя острые рога и бешено роя правым передним копытом землю, — это, пожалуйста, это завсегда. А вперёд только после прямого приказа Ивана или прямо за ним. Сам полусотник сначала офигел от такого сотрудничества, не было в его многолетней практике защиты укреплений такого опыта. Но он довольно быстро оценил открывающиеся перспективы и прямо на практике ещё там у Горячих пещер провёл боевое слаживание. И бык стал чаще получать своё любимое лакомство в виде ржаного сухаря, круто пересыпанного солью. И все оказались довольны.

— Бум! Бум! А-а-а!!! — громко и звонко раздалось с другого боку. Миклуш со всей дури лупил поварёшкой по котелку и ещё не ломающимся тонким детским голосом добавлял шумового эффекта. И ведь ни фига не боится! В глазах только азарт и веселье. Мальчишка — ему бы с игрушками возиться, а не лагерь охранять. — Бум! Бум! А-а-а!

Етить! Ну, нахрена я сюда полез-то⁈ Сами бы справились, без меня! Так нет, бугор должен быть на передней линии обороны! Ага, оглохший и дезориентированный. Но пора и мне что-то делать, а не стоять просто мебелью. Вскинув вверх правую руку со взведённым, но без болта, арбалетом тоже заорал:

— Пошла! Пошла отсюда!

И лишь Агееч не участвовал в этой вакханалии. Он стоял на облучке фургона, чтобы быть повыше, и положив арбалет на скамейку, задумчиво скрёб свой идеально выбритый подбородок.

Ану, выскочившая до этого из густых зарослей низкорослого кустарника, частично скрытого в тумане, и грациозной иноходью мчавшаяся в сторону нашего лагеря, остановилась и плюхнулась на свою тощую задницу, обиженно взревев.

Этих зверей, очень походивших на земных бурых медведей только с чёрно-угольной шерстью и размерами раза в полтора побольше, мы решили не убивать. Отпугнуть, прогнать по возможности.

— Здесь мы можем ану или хозяев по-другому встретить. Бывалые бродяги стараются их не трогать, — рассказывал нам Агееч, когда мы только что телепортом перебрались на берега Туманного болота. — Если уж только совсем выхода нет. Но и те неглупые, с ватажниками обычно краями расходятся. Пугают, конечно, как без этого, на слабо взять пробуют, но до драки дело почти никогда не доходит. Бездумно нападают только те, что уже совсем волоцюгами стали. Этих валить надо сразу, пока бед не натворили.

— А почему бродяги их не трогают, дед Агееч? — влез, очень полюбивший рассказы старика, Миклуш.

— Потому что ану следят за своей территорией. Нежить всякую не терпят и по возможности давят там, где встречают. Этим они с нами бродягами очень схожи.

Первый ану, мощный самец тридцать девятого уровня, заявился к нам в лагерь на следующее же утро, после нашего прибытия. Встав на задние лапы в метрах пятидесяти от фургона, он постарался впечатлить нас своим ростом и рёвом. Не впечатлил. Мы его встретили более громогласно. Особенно старался пацан, которому Агееч подсказал, как это сделать максимально эффективно. Через несколько минут такого концерта топтыгин, вновь встав на четыре лапы, то и дело оглядываясь и обиженно ворча, покосолапил обратно в кустарник. Мы с Агеечем потом по следам прошлись. Ушёл ану, далеко. И мы надеялись, что не вернётся, пока мы тут.

И вот сегодня перед рассветом эта самка всего двадцать шестого уровня заявилась. Как раз полусотникова смена была. Его ор нас и разбудил. Подключились. Отогнали. Два часа не прошло, как опять нарисовалась. Мы только-только утреннюю тренировку закончили. Жаль, если всё-таки волоцюгой окажется — зверем, кровь разумных попробовавшим и уже не в силах более от неё отказаться. Тогда валить придётся.

— Пошла! Пошла! А-а-а.

Косолапка снова взревела, но как-то жалобно, вскочила на лапы и побежала обратно в кустарник, посекундно оглядываясь. Вслед ей, подгоняя, нёсся переливистый свист Ивана. Но ану, отбежав метров десять, остановилась, развернулась и снова посеменила к нам, забавно одновременно поднимая одноименные лапы.

— Вот же настырная! Чего тебе тут надо? Пошла отсюда!

Наша гостья вновь остановилась и взревела. А потом, ловко развернувшись всем телом, отбежала, но не далеко. Распалённый Миклуш принялся колотить в котелок с удвоенной силой.

— А ну, тихо!

Команда старого бугра прозвучала так неожиданно и властно, что все замерли, как были. Миклуш не донёс поварёшку до бока котелка, а мы с полусотником с задранными вверх руками. А ану снова плюхнулась на задницу.

Оставив арбалет на скамейке облучка, старик остановился возле нас и снова задумчиво поскрёб подбородок.

— Она точно не волоцюга, иначе давно бы бросилась, а не металась туда-сюда как ткацкий челнок. Не шевелитесь пока.

Демонстрируя пустые ладони, Агееч медленно пошёл вперёд.

— Ну скажи, красавица, что тебе от нас надо?

Голос старика звучал успокаивающе, как обычно говорит хороший доктор с капризничающим больным ребёнком. Подпустив Агееча метров на пять, ану вскочила и откосолапила на несколько метров назад, остановилась, обернулась и жалобно зарычала. Старик, было остановившийся, пошёл за ней. Медведица, увидев это, снова отбежала и снова обернулась.

— За собой она нас зовёт, что ли? Ну, пойдём. Миклуш, оставь котелок с поварёшкой здесь.

Так и пошли и Бурый вместе с нами. Не оставлять же его одного в лагере. Впереди ану, то ускоряющаяся, то вновь нас дожидающая, а мы за ней неторопливо, настороженно вглядываясь в густые заросли уже покрывшегося листвой кустарника. Крупных тварей можно было не опасаться, присутствие медведицы, да наше громогласное её приветствие, наверняка отпугнули всех, какого только можно. Но и мелочи хватало. Тех же змей обычных, маскирующихся под цвет травы или ярко-броских разноцветных демонических; больших до полутора метров ящеров, напоминающих варанов, но имеющих одинарный или двойной гребень на спине, который они могли или топорщить, как ерши, или складывать, чтобы не мешался пролазить под ветками. Ещё часто встречались драеноги — жуткая помесь дикобраза и колобка на четырёх ножках. Эта тварь ловко метала свои довольно длинные достигающие тридцати сантиметров иглы на дистанцию до трёх метров, отравляя жертву быстродействующим ядом. Одно хорошо, что перед атакой она иглами друг об друга стучать начинала, словно танцовщица кастаньетами. Было время разорвать дистанцию. Ещё, конечно, гнус и мошка — прямо стихийное бедствие. Благо некромант об этом озаботился заранее и выдал нам амулеты против них с запасом. Мы даже на Бурого повесили парочку. А так — сожрали бы в первый же вечер, один голый костяк оставив. Теперь понятно, почему это место, несмотря на обилие добычи, особой популярностью у бродяг не пользуется. Мало купить амулет, мошку отгоняющий, который любой активировать может. Его же ещё и подзаряжать нужно постоянно, а для этого специальным умением владеть нужно. Не сильно-то и распространённым. А чего ему быть распространённым, если оно обеспечивает владельцу безбедную старость. Сиди себе в посёлке в тепле и уюте и заряжай амулеты за копеечку немаленькую. В прежней ватаге Агееча, считавшейся одной из лучших, только двое и умели артефакты подзаряжать, побратим Агееча, погибший в той злополучной схватке с высшим демоном и Яшка-Студиозус. Потому бродяги если и пользуются артефактами, то только теми, у которых расход маны небольшой или приберегают для особых случаев. Потому мест подобных Туманному болоту стараются избегать.

Само Туманное болото оказалось очень занимательной локацией. По словам некроманта, раньше здесь была низина, изрезанная просто огромным количеством балок, оврагов и овражков, по склонам которых рос самый настоящий лес, а по дну бежали речки и ручьи, берущие начало от многочисленных родников. Все эти ручьи и речки сливались между собой и впадали в Красную, левый приток Пограничной. Но после одной из магических битв между магами империи и пришлыми демонами, русло Красной оказалось завалено, и вода реки устремилась сюда, в запутанную сеть балок и оврагов, постепенно её затопив. И вот теперь вместо долинки — многочисленные острова, разделённые значительными глубинами. А потом на одном из центральных островов появился портал-трещина в мир Инферно. И природа, под воздействием законов другого мира, начала непредсказуемо меняться, завелась многочисленная нечисть, мутанты. А потом и низшие демоны полезли. И не избежать бы этому месту, обильному самой разнообразной живностью, набегов бродяг, если бы не гнус и мошка. Даже сейчас, когда мы шли за ану, вокруг нас целая туча кружила, а воздух буквально звенел от жужжания и писка.

Мы уже прошли, наверное, больше километра, как наша проводница ускорилась, то и дело срываясь на быстрый бег. Медведица, то есть ану, бегущая иноходью — есть в этом что-то завораживающее. Почти скрывшись среди кустов, она останавливалась и начинала смешно переминать лапами, а как только мы подходили ближе, снова срывалась с места. Пришлось и нам ускориться.

Вот мы выбрались на полянку, одним своим краем примыкающую к болоту. Ану со встревоженным рёвом бросилась к её центру. В ответ послышался радостно-жалобный скулёж. Я сначала и не сообразил, откуда он идёт. И лишь подойдя поближе, увидел яму. И наконец-то всё понял. Анунёнок, наверное, так следовало называть детёныша, провалился, а его мать, каким-то образом сообразила позвать нас на помощь. Нет, в этом факте для меня нет ничего удивительного, на том же ютубе роликов с подобными случаями полно. Правда, там в основном героями были кошки да собаки или другие животные, наверняка до этого контактирующие с человеком. А тут ану дикая. Или не дикая совсем? Ох, и недоумевала она, наверное, по поводу нашей тугодогоняемости.

Агееч всё ещё идущий впереди нас, не доходя до ямы, остановился и заговорил с нетерпеливо переминающийся с лапы на лапу мамашей.

— Всё ясно. Малыш у тебя в яму упал, достать надо. Мы поняли. А теперь отойди подальше, нам посмотреть надо, как помочь.

Не знаю, может быть, старый бродяга умением каким обладал, что вот так мог со зверем разговаривать. Не знаю, как-то так получилось, что я его об умениях не расспрашивал и даже посмотреть ни разу не пытался, помня слова, что это личное.

Только на этот раз не сработало. Молодая мамаша явно нервничать начала, заворчала, передними лапами отталкивалась от земли, словно пыталась встать на задние лапы, но не вставала. И прыгала так снова и снова. Даже Бурый зафыркал обеспокоенно. Пришлось его умением успокаивать.

Вот я тупой! Если я быка успокоить могу, почему и на ану не попробовать? Получилось со второго раза, а может, просто эффект накопительный был. Всё-таки медведица в сильном раздрае была. Ану перестала прыгать и глухо ворча отошла к воде и принялась её жадно лакать. А жалобный скулёж тем временем не стихал. Мы подошли к яме. Она оказалась глубокая, метров пять-шесть точно, с почти вертикальными мокрыми глиняными стенами. А на дне, на задних лапах, по грудь в воде стоял анунёнок, беспомощно скребущий по склизкой стене.

— Тут верёвка нужна. А мы её с собой, конечно же, не взяли.

— Да кто ж предположить мог, что понадобиться?

— А, может, жердину срубить? — предложил я.

— Чэч, — помотал головой старик, — где ты тут подходящую жердь найдёшь, да такую, чтобы твой да детёныша вес выдержала? Посмотри, вокруг один низкий тонкоствольный кустарник. А, может, твоё умение скользить по теням поможет как-то?

Теперь уже я покачал головой:

— Нет. Если мы Бурого на брюхо с этой стороны положим, я с его тени вниз соскользну. А вот выбираться, как буду? Я же могу переместиться только в ту тень, которую вижу, а снизу хрен, что увидишь. Надо за верёвкой бежать. Вы тут постойте, а я смотаюсь.

— Один, что ли?

— Ну, не Бурого же мне с собой брать? Один я мигом туда-сюда сгоняю.

— Не дело это, парень.

— Да что случится-то? Вот держите, — я протянул Агеечу арбалет с колчаном, — а то у вас, случись что, только один арбалет на троих. А мне он только мешаться будет. Без него я быстрее добегу.

И всучил арбалет пытающемуся возразить старику.

— Всё, я побежал, — и ломанулся в сторону лагеря.

Ну, насчёт ломануться — это я погорячился. Бежать среди низкорослого кустарника — та ещё задача оказалась. Я постоянно прикрывал руками лицо от веток, так и норовящих вонзиться прямо в глаз, смотрел, куда поставить ногу и отслеживал направление, чтобы не сбиться с пути в молочном тумане, который вдруг стал гораздо плотнее, чем несколько минут назад. И при этом постоянно спотыкался, а ветки уже оставили несколько неглубоких царапин на моём лице. Пришлось снизить скорость до быстрого шага, но и это не сильно помогло.

Убрал очередную ветку, и тут же мне пришлось увернуться от второй… Перед глазами всё неожиданно закружилось, к тому же я вновь запнулся и не удержавшись грохнулся вниз на четвереньки. Тут же появилось миниатюрное изображение моей ушастой соседки, которая, как всегда, была молчалива, но эмоционально размахивала ручками, указывая мне за спину.

Не раздумывая, я активировал моментальный перенос и тут же оказался в двух метрах впереди. Уроки полусотника не пропали даром. Ещё на хуторе рудокопов он придумал изуверский способ тренировки: бил меня тонкой палкой, пока я пытался сконцентрироваться, чтобы активировать заклинание. И у него получилось. Обернувшись, я увидел, как из плотной стены тумана вылетела какая-то тварь, очертаниями тела, напоминающая человека. Она приземлилась как раз туда, где я только что был секунду назад. Не мешкая, вскидываю правую руку, одновременно активируя молнию. Вокруг локтя вспыхнули бело-синие цветки, тут же вытягивающиеся в нити и собирающиеся в клубок на ладони.

Тварь вскинула голову, и я увидел гротескную маску, походящую на человеческое лицо, с горящей бледно-зелёным цветом радужкой глаз и вертикальным, словно змеиным, зрачком. Тварь ощерилась, демонстрируя крупные жёлтые клики. И подобралась для прыжка.

— Хош!

Пучок молний перехватил её, когда задние ноги уже отталкивались от земли, посылая тварь в прыжок. И опрокинул на землю, где та забилась в конвульсиях. Жаль, что второй раз молнией для контроля не шарахнешь, ману надо беречь. Выхватив топор, я на рефлексах активировал «Сильный удар», стоящий сущие копейки по сравнению с предыдущими умениями, всего каких-то двадцать пять единиц маны, и рванул вперёд.

Махать топором я перестал только тогда, когда голова твари отделилась от шеи. Крепко же она сидела на плечах! Мне потребовалось ещё три раза применять сильный удар. И только после этого Система прислала сообщение о победе над туманником, оказавшимся нечистью, и поздравление с получением тридцатого уровня.

Смахнув сообщения, я на секунду подвис, соображая, что делать с тушей. Ведь в ней наверняка должны быть кристаллы, нечисть — это же не нежить, с которой только опыт обычному бродяге можно получить. Махнул рукой, потом разберусь, никуда туша не денется, не тащить же её с собой в лагерь, а потрошить сейчас времени не было.

— Спасибо, ушастая.

Передо мной на миг появилось призрачное лицо и, благосклонно кивнув, исчезло. Вот и славно, хоть не смотрит укоризненно, как в прошлые разы. Ладно, надо бежать, только накопитель активирую, чтобы запас маны пополнить. Кто знает, когда она может в следующий раз пригодиться?

В лагере меня встретил сидящий на облучке котейка нхан су, тут же обиженно мякнувший и скрывшийся в фургоне. Как я не пытался наладить с ним отношения, подкармливая кусочками свежего мяса, котёнок продолжал меня чураться.

— Что-то ты задержался? — встретил меня недовольно Иван, когда я запыхавшийся вернулся к мужикам. — Плохо я тебе гоняю. Ану вон испереживалась вся. Хорошо ещё к нам не лезет.

Молодая мамаша действительно металась туда-сюда по берегу вдоль воды, то и дело глухо рыча в сторону болота.

— Так может она не на вас? По дороге я с туманником схватился, а когда обратно бежал, его туши уже не было.

— Потом, разберётесь, — прервал нас Агееч. — Иван, держи верёвку, я вниз полез. Чэч, следи за ану. Сейчас малой верещать начнёт, как бы у неё мозги не переклинило.

Я встал между ямой и берегом, выставив перед собой на всякий случай пустые ладони. Агееч оказался прав, визг действительно усилился. Медведица было дёрнулась к яме, но остановилась.

— Тихо, тихо, красавица, — я активировал умение успокоить.

Через несколько секунд мимо меня в сторону ану промчался верещащий чёрный комочек. Ану тут же побежала вдоль воды к кустам.

— Не благодари, — попросил я, глядя им вслед.

Тут снова показалось лицо моей призрачной соседки. Но на этот раз, оно лучилось ослепительной улыбкой. Благодарно кинула и растаяла.

— Эй, — послышался возмущённый голос Агееча, — вы про меня забыли, что ли? Кидайте, верёвку!