Чэч: Бугор

Глава 3

Когда всё вроде бы купили, а Миклуш в сопровождении девушки и Агееча ушёл переодеваться, я повернулся к хозяину лавки:

— Уважаемый Яков, а у меня посылка для вас от вашего тёзки.

— Отлично, уважаемый Чэч, я её давно жду.

На мгновение я подвис: откуда хозяин лавки знает моё прозвище? А потом, чуть не хлопнул себя по лбу: статус собеседника посмотреть могу не только я, некромант наверняка передал моё описание вместе с прозвищем. И вообще, я тут уже почти полгода, а порой веду себя, как завалившийся побухать вдали от дома турист в Египте.

Скинув вещмешок, я достал из него небольшой, но довольно тяжёлый из тонко выделанной кожи кошель и протянул его торговцу. Что было внутри, я не знал, некромант не сказал, лишь попросив передать его, а интересоваться я не стал. Зачем? Меньше знаешь — дольше живёшь. К тому же некромант нам столько раз помогал, что я считаю, вполне заслужил попросить нас об услуге, не вдаваясь в подробности. А потом я и посмотреть не мог, завязки на кошеле были опечатаны при помощи сургуча. Да и вообще — это могла быть очередной проверкой на лояльность. На месте некроманта я бы такие проводил регулярно.

Приняв кошель, лишь мельком бросив взгляд на печать, Яков быстро убрал его куда-то под прилавок. Тут же в его руке появился другой кошель поменьше, и торговец положил его передо мной.

— В нём пять золотых монет. За работу.

Я посмотрел на лучащиеся искренней благодарностью лицо, но льдистые почти бесцветные глаза намекали, что это всего лишь маска.

— Благодарю, но это лишнее. За ответную услугу как-то не принято брать деньги.

— Тогда прошу их взять как плату за то, что вы потратите на меня своё время и выслушаете моё предложение.

— Хорошо.

Я раскрыл кошель и высыпал монеты себе на ладонь. Действительно, пять полновесных золотых монет имперской чеканки с гордым, но каким-то гротескным профилем венценосной особы. Я еле удержался от того, чтобы не попробовать одну из них на зуб, как часто видел это в фильмах. Не стоит вот так сразу демонстрировать своё недоверие торговцу. Ссыпав монеты в поясную сумочку, я положил кошелёк на прилавок и чуть подтолкнул его к владельцу.

— Но хочу предупредить. В нашей ватаге мы принимаем решение конгениально. Мужиков тоже придётся пригласить, выслушать ваше предложение, чтобы потом не тратить время на пересказ. Но тут небольшая проблема, один из них на улице в фургоне, оставлять тот без присмотра… Как-то нехорошо.

— Эта заминка решается довольно легко, мой человек пока присмотрит за фургоном. И я вам гарантирую сохранность. Лейб, подойди-ка сюда.

На зов торговца откуда-то из-за стеллажей вышел высокий мужик с копной чёрных вьющихся волос. Одетый в кожаную куртку, покроя очень популярного у бродяг и охранников караванов. На ремне, не широком, а простом, в специальной петле висела деревянная дубинка. Странный выбор оружия. Хотя, если охранник вдруг убьёт разбушевавшегося покупателя, лавке это репутации не прибавит.

— Лейб присмотрит за вашим фургоном.

Выглянув на улицу, я позвал Ивана, а затем и старика, помогавшего примерять обновки Миклушу.

— Послушай, Агееч. Зачем ты пацана балуешь? Думаешь, я не видел, как девушка ту красную рубашку вам принесла?

На что старик только отмахнулся:

— Вам можно, а мне нет? Лучше скажи, чего позвал?

— За мальчугана можете не переживать, Сара пока за ним присмотрит и угостит чем-нибудь вкусненьким.

Через минуту мы уже сидели на мягких стульях в комнате, явно предназначавшейся для приёма особых гостей и молча ждали, пока вторая девушка закончит сервировать стол.

Строго выглядящая прелестница делала это не менее профессионально, чем орчанка в трактире. Наконец-то она закончила и вышла из комнаты, бесшумно прикрыв за собой дверь.

— Господа, — взял слово хозяин лавки, — прежде, чем начнём беседу, позвольте мне проверить вас на наличие следящих меток.

О, как⁈ Становится всё интереснее.

— Мы не против, — развёл руками я. — Даже самим интересно узнать результат. Что нам для этого надо сделать?

— Ничего, сидите как сидите, — ответил торговец и достал из кармана приборчик. — Этим артефактом я просканирую ваши ауры. Это не доставит вам неудобства.

Сначала он подошёл ко мне и начал водить приборчиком возле тела примерно, как это делают охранники в нашем мире, проверяя людей на наличие металлических предметов. Прибор тревожно пискнул, и торговец принялся изучать что-то на небольшом экранчике. Что там было написано, я не видел, но видел, как загорелась красная лампочка. Ничего не говоря, Яков перешёл к Агеечу, история повторилась. А вот когда проверяли Ивана, приборчик не пискнул и лампочку не зажёг.

— Хм… Вы, уважаемый Чэч, и вы, уважаемый Камень, оказались помеченными. Но метка, право слово, какая-то странная. Это даже и не поисковая метка, по которой можно определить ваше местоположение на карте и совсем не та, через которую можно при желании услышать, что вы говорите. Это скорее маячок, предупреждающий того, кто его поставил о том, что вы находитесь рядом, где-то в радиусе пятисот шагов. Я могу его удалить или оставить по вашему желанию. Он не сможет принести неудобств ни сейчас, ни тому делу, в котором я хочу попросить вас мне помочь.

Мы с Агеечем переглянулись. Интересно кто? Шрам или Лира? Нет, Шрам если бы и ставил, то скорее поставил бы поисковый. Так что всё-таки Лира. Теперь понятно, почему охотница нас «не узнавала», неожиданно увидев. Она заранее знала о нашем приближении. Только когда поставить успела? Ещё там в Немёртвом лесу? Боялась потерять в тумане? Ещё какая-то причина была? Когда-нибудь я об этом обязательно узнаю.

— Думаю, если это не поисковая метка и она не помешает нашему разговору, то стоит оставить её на месте, — произнеся это, я ещё раз посмотрел на Агееча. Тот кивнул, подтверждая мои слова.

Не успел торговец, севший на свой стул, начать свой рассказ, я задал вопрос:

— Прежде чем вы, уважаемый Яков, начнёте рассказ о деле, которое вы хотите нам предложить, ответьте на один вопрос: «Почему мы?»

— Сейчас очень трудно, — хозяин лавки взял со стола чашечку из тонкого фаянса и, сделав глоток, продолжил, — подыскать ватагу, члены которой бы гарантированно молчали о проделанной работе. К сожалению, большое количество пива и гномьего горлодёра, особенно после хорошего куша, развязывает языки. А вы, как мне сказал наш общий знакомый, спиртным не злоупотребляете. Значит, я могу быть уверен, что вы никому не расскажите о том месте, где смогли заработать неплохую сумму.

— О какой сумме идёт речь?

— О пяти золотых в месяц, — и сделав театральную паузу, чтобы мы смогли оценить предложенную сумму, добавил, — каждому из вас троих.

Краем глаза я увидел, как округлились от удивления глаза Агееча. Но старик промолчал, позволив мне вести разговор.

— О каком сроке найма идёт речь.

— Ориентировочно до конца лета — середине осени.

Я узнал всё, что хотел. Предложение более, чем заманчивое. За пять золотых монет, можно вполне себе нормально переждать сезон дождей в какой-нибудь приграничной деревеньке, не отказывая себе в еде и выпивке, за десять и в нашем посёлке, не в трактире Шрама, конечно, а попроще. А за пятнадцать уже и у Шрама, если не швыряться деньгами на девчонок и выпивку. Так что, считай, нормальная зимовка нам обеспечена.

Так и не прикоснувшись к предложенному угощению, я поднялся:

— Благодарю, уважаемый Яков, но мы вынуждены отказаться от вашего предложения.

— Вас не устроила цена? Готов предложить ещё по пять серебрушек сверху за каждый месяц.

Я посмотрел на мужиков. Иван сидел с ни чего не выражающим лицом, тоже не прикоснувшись к угощению. А Агееч, увидев мой взгляд, еле заметно помотал головой, подтверждая мой выбор.

— И всё же я вынужден отказаться. Прошу меня простить, нам пора идти.

— Не смею вас задерживать. Всегда буду рад видеть вас в своей лавке.

Позвав Миклуша и забрав покупки, мы направились к выходу.

— А меня пирожными угощали, — похвастался довольный мальчуган. — Они такие вку-у-сные! Никогда раньше не пробовал.

— Пирожные говоришь? — круто развернувшись, я пошёл в сторону отдела, торгующего продуктами. — Пойдём, покажешь.

Мы остановились возле прилавка, за которым стояла женщина в возрасте, глядя на которую стало понятно, в кого именно пошли красотой девушки, обслуживающие нас раньше. Женщина задорно улыбнулась и, чуть склонив, голову набок произнесла:

— Благодарю.

— Я это вслух сказал? — я искренне удивился. — Простите невежу. Находясь в пустоши, привык разговаривать сам с собой. И тут не уследил.

— Не за что извиняться, мне приятно услышать комплимент, пусть даже такой необычный. Что вы хотели?

— Этот пострел похвастался, — я хлопнул стоящего рядом Миклуша по плечу, — что его угощали очень вкусными пирожными. Вот хочу его ещё побаловать, когда ещё доведётся, да и себя с мужиками заодно.

— Если желаете самые вкусные, то могу посоветовать вот эти, шармели, — женщина указала на пирожные, очень похожие на эклеры, и не самые дорогие, кстати, всего по серебрушке за штуку.

— Заверните на один золотой, пожалуйста, — я достал одну из монет, полученных от хозяина лавки, стоящего неподалёку и внимательно наблюдавшего за происходящим.

— К сожалению, у нас их осталось только пять штук, но могу ещё предложить маркизетки, — она указала на корзиночки с вычурно закрученным кремом, — они подешевле, но не менее вкусные.

— Я полностью вам доверяю.

Через несколько минут, мы с Миклушем, который, не веря свалившемуся на него счастью, обеими руками прижимал к груди коробку со сладостями, подошли к мужикам, дожидающимся нас у дверей на улицу.

— Ну, и кто из нас пацанёнка балует? — буркнул Агееч, но по его лицу было видно, что он нисколько меня не осуждает.

Только мы вышли на улицу, как мимо нас промчалась ватага ребятни, ловко уворачиваясь от столкновения. А вот одному не повезло, когда он оббегал Агееча, его толкнул приятель и он влетел прямо в меня. А следом и ещё один.

— Осторожнее.

— Извините, — звонко крикнув, пацан помчался дальше, пытаясь на бегу пнуть толкнувшего.

— Целы твои пирожные? — обеспокоенно спросил Миклуша.

— Ага! Я коробку телом прикрыл, вдруг утащат.

Я посмотрел вслед улепётывающей ребятне, которые уже заворачивали за угол забора лавки, и вдруг вспомнил, что такие столкновения — излюбленный приём карманников. Быстро осмотрел себя, сумочки на ремне застёгнуты, нож и топор на месте, вот только один из карманов куртки оттопыривается, да и сама куртка как-то потяжелела. Сунув ладонь в карман, нащупал судя по ощущениям, кошель с крупными монетами, которого там раньше точно не было. Подбросили. И точно кто-то из пацанят. Да так ловко, что ничего не почувствовал бы. Впервые вижу карманников, которые подкидывают, а не тащат деньги. Хотя…

Я осмотрелся. Никто за ребятнёй не гонится? Не кричит, что его обокрали? Вроде нет. Ладно, посмотрим, что там мне подкинули. Только не тут же на виду у всех. С этими мыслями я поднялся на облучок.

— Я печку растоплю и чайник для сбитня поставлю. Очень уж пирожных хочется. Миклуш, дашь попробовать? — спросил Агееч, заходя вовнутрь фургона.

— Конечно, — тут же отозвался тот. — Бугор же много купил, мне одному столько не съесть. Но я буду стараться.

— Иван, бери вожжи и поехали уже отсюда. А я пока в фургоне посижу.

Привалившись к борту фургона, я достал из кармана кошель. Он был из недорогой, но добротной ткани тёмно-коричневого цвета, без каких-либо украшений в виде вензелей или цветов. Такое своеобразное анонимное средство платежа, без намёка на его бывшего владельца. На ощупь в нём находились монеты, совпадающие по размеру с той, какой я расплатился за пирожные. Их количество определить не смог, но где-то в мозгу мелькнула догадка, что и наверняка двадцать… Но даже это предположение не заставило меня немедленно развязать, завязанные обычным двойным «бантиком» тесёмки. Мои пальцы продолжали ощупывать содержимое. И нащупали, что-то похожее на ровную палочку толщиной с мой мизинец или…

Я мигом, чуть не порвав их ко всем чертям, развязал тесёмки и высыпал содержимое прямо на дно фургона. Монеты зазвенели, упав горкой, парочка откатилась в сторону.

— Хренасе, — удивился Агееч, обернувшийся на звон. — Это кто из богов так расщедрился, что нам сегодня все подряд золото суют и ничего взамен не спрашивают?

Не ответив, я раскидал кучку в поиске… туго свёрнутого рулончика бумаги. Ставшими вдруг непослушными пальцами, развернул и увидел ровные строчки, написанные красивым, почти каллиграфическим почерком, без единой помарки.

'Здравствуй, Чэч. Ты не представляешь, как я обрадовалась, узнав, что вы с Агеечем живы. А как поразилась тому, как ты вырос в уровнях, стал бугром! Правда, отстаёшь от Агееча. Милый старик… Было так умильно наблюдать, как старый бугор хлопочет над тобой как нянька над любимым ребёнком. Береги его.

Чэч, очень надеюсь, что вы с Агеечем не обижаетесь на меня за то, что я вас «не узнала». И очень благодарна, что вы «не узнали» меня. Поверь, так нужно. Для меня и для вас. Узнать о вашем приближении и подготовиться, я смогла благодаря маячкам, которые по моей просьбе повесил один знакомый ещё в посёлке бродяг.

Да, вас ищут. Эльфы. Те самые, что тогда напали на караван. Что им нужно, я так и не смогла узнать. Будьте предельно осторожны. Лучше всего, снова «потеряйтесь» где-нибудь в пустоши, как в прошлый раз и растите в уровнях, становитесь сильнее.

Чэч, я очень надеюсь, что судьба позволит нам встретиться ещё раз, и тогда я тебе всё расскажу. Целую, твоя Лира.

Р. S . Да, поцеловать Агееча не прошу. Не могу сдержать смех, представив эту сцену. Передай, что я его крепко обнимаю и надеюсь на скорую встречу.

Р. Р. S . Ещё раз целую тебя, Чэч. Твоя Лира'.

— Твоя Лира…

— От нашей красавицы? — увидел, что я перестал читать, Агееч.

Я лишь кивнул, не в силах что-то сказать от нахлынувших чувств, и протянул записку старику. Тот принялся читать, шевеля губами, мысленно проговаривая прочитанное и по-стариковски щурясь.

— Скажет тоже… нянька… Ну вот, парень, а я что тебе говорил? А ты переживал… Молодой ещё. Давай, собирай монеты, нечего деньгами разбрасываться. Считай, средства пережить сезон дождей у нас есть. Запасов крупы и сухарей до его начала нам хватит, мяса сами набьём…

— А вкувно, — с набитым ртом похвалил Иван маркизетку, — никогда раньше не пробовал.

— Ага, — тут же согласился Миклуш, уминавший уже вторую шармаль, — очень! Спасибо, бугор!

— Да уж, порадовал так порадовал на целый золотой, — пробурчал Агееч, не забывая при этом облизнуть с губ белый крем, и запить его сбитнем. — Мы теперь эти шармали и маркизетки надолго запомним.

А я лишь улыбался, пребывая в мыслях далеко отсюда.

Мы наконец-то покинули посёлок и сейчас просто ехали по дороге. В принципе, ехать могли в любую сторону, лишь бы подальше от людей. В пустынном месте мы активируем свиток и с помощью грузового портала перенесёмся к Туманному болоту.

— Слушай, Чэч, — отвлёк меня от мыслей Иван, — я, конечно, не в претензии, но поясни мне, почему ты отказался от такого выгодного предложения лавочника. И Агееч тебя поддержал. Мне что-то стыдно чувствовать себя тупым, словно храстова колода.

— Понимаешь, этот Яков упомянул, что нас ему Студиозус рекомендовал. А тот, когда просил завести посылку, об этом не упомянул. Вот я и подумал, что он не забыл в запарке, вон Агееч расскажет, насколько его бывший ватажник щепетилен в мелочах, а просто не знал о планах лавочника. А предложение было настолько щедрое, для ватаги не очень высокой в уровнях, что нас по окончании найма, проще прикопать, чем заплатить.

— Ладно. А как он узнал, что мы почти не пьём?

— По перегару. Вернее, по его отсутствию. Ты не обратил внимание, сколько бродяг вчера в трактире пило что-то слабее пива? Правильно, нисколько. Перед каждым стояла кружка с пивом, а то и не одна. А пиво тут запашистое, перегар от него на следующее утро чувствуется. От работника, что нам Бурого привёл, за метр воняло.

— Понятно. О, вон местечко укромное. Переходим?

*(Прим. автора) Чэч в разговоре с торговцем ошибся и вместо слова «коллегиально», произнёс «конгениально». Но, надеюсь, дорогие читатели, вы простите ему эту ошибку, ведь в прошлой жизни он был простым работягой.

Спасибо всем, кто помог с названием пирожных. Читатель, надеюсь, тебе они понравились.