Чэч: Бугор

Глава 16

Интерлюдия 2−2

Примерно в это же время, но в другом месте

Крыса проснулся от сильного чувства опасности, уже не раз спасавшей, пусть, по мнению других, и никчёмную, но всё же его единственную жизнь. На этот раз оно было таким сильным, что буквально орало: «Замри! Не двигайся! И даже не дыши!» От этого его мозг, затуманенный самым дешёвым пойлом, какое только Крыса и мог себе позволить, трезвел буквально на глазах, автоматически активируя умение «Затаиться», сразу оба его варианта: активный и пассивный. Если для первого нужно было сильное желание, то для второго желательно не двигаться, ну или делать это очень медленно.

Крыса был крысой. Не в смысле, что хвостатым грызуном, а тем, кого с чувством пренебрежения и отвращения называют «Крысой». А так его называли с самого детства, когда он, круглый сирота, наравне со всеми мальчишками начал охотиться на хвостатых грызунов, мечтая стать великим воином или удачливым бродягой. Но если его ровесники охотились ради веселья и бобов, то Крыса ещё и ради мяса, которое он, часто, не выдерживая приступов голода, съедал сырым, так сильно ему хотелось есть. А есть тогда хотелось постоянно. И как не старался Нильс, так его звали тогда, держать это в секрете, кто-то из пацанов это увидел и, естественно, всем разболтал. Так Нильс навсегда стал «Крысой». А ещё изгоем, которого при встрече пнуть, отвесить затрещину и просто кинуть в него камень, считали незазорным не только мальчишки и девчонки, но и взрослые мужики, а то и бабы.

Жизнь Крысы превратилась в ад, и кто знает, как бы там оно всё закончилось, если бы его ни взял под опеку старик, живущий в полузасыпанной землянке на краю деревни, почти рядом с частоколом. Он был такой древний, что все давно забыли, как его зовут, и кликали то Дедом, то Стариком. Но, как оказалось, взрослые его боялись и теперь на Крысу просто ругались, а то и делали вид, что не замечают. А вот с ровесниками ему пришлось разбираться самому, тут уж старик не вмешивался. «Кшыша, — шамкал тот беззубым ртом, — ешли ты ш такой малочью шам не мошешь шпашавитьшя, то кто тебе помошет?» И Крыса пытался… И у него получалось, когда обидчик был один или когда их было хотя бы двое. Но что он мог противопоставить ватаге? Но не бывает худа без добра — его умения, полученные с грызунов, развивались просто стремительно. К тому же дед не только не ругался на Крысу за это, но и всячески поощрял, научив к тому же вкусно готовить пойманную добычу.

Так продолжалось три года. Пока к деду не заглянула в гости ватага бродяг. Крыса так никогда и не узнал, что им надо было от старика, но тот уговорил бугра забрать пацана с собой. О чём Крыса никогда потом не пожалел. Ватага оказалась «крысья», не гнушавшаяся вместе с какой-нибудь тварью и одинокого бродягу подрезать, а то и целую ватагу из тех, что послабее. И любовь Крысы к сырому крысиному мясу в ватаге нормально воспринималась, и не надо было больше прятаться от народа по тёмным углам, чтобы утолить свою страсть. В их в ватаге и похлеще закидоны были. Одна страсть бугра вырезать печень у ещё живого бродяги и подлечивать того своим умением, чего стоит.

Двадцать лет веселилась ватага, пока однажды не наткнулась на эльфов. Крысу спасла только его феноменальная способность прятаться. Сутки он пролежал в кустах, боясь даже пошевелиться. А потом ещё полдня потрошил своих бывших сотоварищей, надеясь добыть их бобы. А потом и захоронки взял, разбросанные близ разных деревень. Их у ватажников накопилось много за столько-то лет, и он знал о каждой, ведь никто даже не подозревал, что тихий и незаметный Крыса следил за всеми. На эти богатства он и жил всё это время.

Боясь даже открыть глаза, Крыса превратился в слух, стараясь даже дышать как можно тише.

Шаги, лёгкие, уверенные. Неизвестный остановился как раз напротив того места, где в бурьяне у покосившегося забора валялся так и не добравшийся этим вечером до своей норы Крыса. Остановился, потому что двое заступили ему дорогу. А ещё двое подошли сзади, отрезая путь назад. Раздался голос на непонятном певучем языке, заставивший Крысу вздрогнуть и сжать зубы сильнее: он узнал этот язык. Наслушался, когда ушастые твари вырезали его ватагу. Неизвестный не ответил, но боявшийся даже дрожать Крыса услышал тихий шелест, почему-то напомнивший ему предупреждающее шипение рогача, ядовитой змеи, скорой на расправу. Дальше был свист рассекаемого воздуха, звон стали и глухой звук упавших тел. А потом снова шаги, лёгкие, уверенные, снова остановившиеся прямо напротив того места, где Крыса уже прощался со своей пусть и никчёмной, но всё же дорогой ему жизнью.

— Они твои, — послышался красивый мужской голос, немного растягивающий слова, — при условии, что их тела исчезнут навсегда. Если будешь продавать их оружие и украшения, то продавай его тем, у которых хватит мозгов не светить их в этом посёлке. И помни: этих четверых будут искать, не попадись.

Голос смолк, раздался звук удаляющихся шагов, лёгких, уверенных. «Жив! Неужто жив? И в этот раз!» Крыса не посмел шевельнуться, пока шаги не стихли. И только потом приподнял голову.

Была уже совсем глубокая ночь. Но тщедушный мужичок, благодаря умению, полученному от голохвостых грызунов, видеть в темноте почти так же как днём, разглядел четыре тела, лежащих сломанными куклами на земле давно заброшенного проулка.

«Они твои… — набатом звучали слова незнакомца в голове, — … будут искать…» Вскочив на ноги, Крыса подбежал сначала к одной паре. Не боясь испачкаться в крови, он подхватил одно тело и свалил его у забора в лопухи. В них же отправилось и второе. Быстрыми и ловкими движениями мужичок расправил большие листья. Критически осмотрел своеобразный тайник — сойдёт, от случайного взгляда убережёт, а над остальным он потом поработает. Теперь вторая пара: одного к забору, второго на плечо. Эльф оказался неожиданно лёгким, чуть тяжелее барана. А уж баранов-то он натаскался, и сейчас этих в силах утащить и не запыхаться.

Постояв пару мгновений, прислушиваясь к ночным шорохам, Крыса посеменил к своему убежищу. Через несколько секунд над землёй, по которой он прошёл, начал сгущаться то ли дым, то ли туман — визуальный эффект активированного умения. А само заклинание принялось уничтожать следы. Через несколько минут от них ничего не останется на всех планах этого мира.

— Очень занимательный персонаж, — еле слышно пробормотала пустота, совсем недалеко от того места, откуда Крыса несколько секунд назад забрал последний труп. — Надо взять его на заметку.

Мужичок, словно услышав эти слова, замер и принялся принюхиваться к ночному воздуху, сейчас сильно напоминая голохвостого грызуна, подарившего ему свою погремуху. Ничего не унюхав, Крыса скрылся за забором.

— Вот был бы сюрприз, если бы он меня унюхал…

Луа уже почти скатилась к линии горизонта и стала почти невидима на посветлевшем небосводе, а мелкий мужичонка всё ещё продолжал суетиться в своей землянке.

— Оружие, вещи и деньги разложены по разным тайникам, — по давно въевшейся в подсознание привычке Крыса разговаривал сам с собой, — трупы разрублены и брошены соседским свиньям. К утру от них даже косточек не останется. Теперь самое интересное.

На столе, таком низком, что что-то делать на нём можно было, только стоя на коленях, лежала разделочная доска и наточенный до бритвенного состояния нож. Рядом со столом стояла деревянное ведро.

— Приступим.

Не глядя, Крыса запустил левую руку в ведро и, схватив первое попавшееся под руку, шмякнул это на разделочную доску. Печень. Эта была эльфийская печень, которую надо нашинковать мелкими ломтями, чтобы найти спрятанные в ней бобы. Печень, несмотря на прошедшее с момента гибели её хозяина время, всё ещё тёплая и так вкусно пахнущая. Крыса трепещущими от возбуждения ноздрями втянул дразнящий аромат. И больше не в силах сдерживаться, быстро отрезал тонкий ломтик и закинул его в рот, наполнившийся слюной…

Глава 16

— Какие планы?

И этот туда же! Умеет наш работодатель и он же благодетель, озадачить. Особенно тогда, когда в голове каша варится, а вот удобоваримое блюдо не выходит.

Некромант заявился на хутор только на пятый день, ближе к полудню. Не в самое подходящее для тёмного героя время. Я его всегда ближе к полуночи подспудно ожидаю, когда на небосклоне Луа властвует, а он днём, под обжигающими лучами Ауроса постоянно появляется. Но отрицательные герои на то и отрицательные, чтобы ломать привычные рамки.

Сегодня было третье утро, как я самостоятельно смог спуститься с сеновала. И первым делом доковылял до нужника. Какое это, оказывается, счастье, справить нужду самостоятельно. Я со стыда сгорал, когда Миклуш помогал мне на горшок сходить, а потом влажной тряпкой тщательно протирал все вонючие места. И за всё это время я на лице мальчишки не то что брезгливости — недовольства не заметил. Словно за маленьким ребёнком ухаживал. И всё эти дни пацан всегда был неподалёку, один или со своими подружками. Ох, надеюсь, что акселерация на Валере идёт не такими темпами, как на Земле, и они там только болтали и в куклы играли.

И это было первое утро, когда я смог провести полноценную, пусть и немного облегчённую тренировку. Миклуш с Агеечем составили мне компанию, а наш штатный мучитель Иван наблюдал за этим действием, примостившись на скамейке облучка фургона. И всё это время неподалёку от нас крутился Гнарлак.

— Ну всё, зелёный, говори, чего задумал, — не выдержав, проворчал Агееч, когда мы, облившись ледяной водой из колодца, присели в тенёчке фургона попить горячего сбитня.

Любой другой гоблин на такое пренебрежительное обращение смертельно оскорбился бы, но между двумя этими стариками уже завязались панибратские отношения, и каждый из них считал за должное как-нибудь другого подколоть, а то и уязвить. Но не в этот раз, лишь взглянув недобро на своего оппонента, шаман повернулся ко мне и поинтересовался:

— Скажи, Чэч, а какие у тебя планы?

Я в это время как раз большой глоток сбитня сделал и сразу ответить не успел, как вновь влез, усмехнувшийся Агееч:

— А какое тебе дело до наших планов, кочерыжка ты сушёная?

На этот раз Гнарлак не выдержал:

— Ах, пенёк ты трухлявый, да скрипучий…

— Ты уж определись: трухлявый или скрипучий? — не дал ему договорить Агееч, — одно с другим как-то не бывает.

Эти двое, видимо, вчера ещё из-за чего-то заспорили, но к единому мнению ещё не пришли, вот и снимают с друг друга стружку. Но не успел гоблин ответить, как мы услышали:

— Привет честной компании!

Из-за угла хлева, напротив которого стоял наш фургон, вышел некромант. На этот раз он был один, без своих сопровождающих.

— Здравствуй, Яша, — первым поднялся Агееч, приветствуя своего бывшего ватажника. — Что-то припозднился ты. Мы тебе ещё три дня назад ждали. Не случилось ли чего?

— Случилось, Ка… Извини, Агееч, никак к твоему новому прозвищу не привыкну. А можно и мне кружечку сбитня, — как-то совсем жалостливо и неподходяще для будущего тёмного властелина Валера, попросил некромант. — Со вчерашнего дня во рту крошки не было.

— И сбитня нальём, и накормим, — неожиданно вышел из-за фургона второй глава хутора Карл. — Сюда принести или на летнюю кухню пойдём?

Я только хмыкнул. Если уж рядом с нашей повозкой и второй, и первый глава крутятся, то что-то эти главы серьёзное задумали…

— Благодарю, Карл, но давайте тут чтобы время не терять. Сбитня прикажи ещё на всех принести и какой-нибудь перекус лёгкий.

— Сейчас всё будет.

— Какие планы?

Спросил у меня некромант, когда все расселись на земле и утолили лёгкий голод сбитнем и воздушными булочками, которые нам после распоряжения Карла, принесли девушки-хуторянки. Сам глава, кстати, уселся с нами. Значит, только предлог искал.

— Я пока не знаю, что тебе ответить, Яков. Кое-какие мысли у меня на этот счёт имеются. Но я их пока ещё с мужиками не обсуждал. Поэтому вот так, сразу, за всю ватагу говорить, не могу.

— И всё же, Чэч, ты поделись ими с нами, — предложил некр, — а мы послушаем, и может быть, чего посоветуем.

При этих словах старики-хозяева хутора вместе с Агеечем согласно закивали, и лишь Полусотник с Миклушем промолчали. Второй понимал, что из-за его малолетства в компании взрослых мужиков лучше помолчать, не прогоняют — уже признают, как равного. А Иван всё ещё продолжал казнить себя за произошедшее на поляне перед пещерой. С произошедшего тогда и начну.

— Крайний бой, — здесь на Валере, я вдруг стал очень суеверным, мало того, что тут существование бога и ни одного неоспоримо, так и остальные приметы работают. — Так вот, крайний бой показал нашу слабость и неслаженность, и нехватку народа. С одной стороны, решение пойти в катакомбы втроём, я считаю оправданным. Да и дело показало, что втроём нам справиться со скелетами и костяными пауками было гораздо проще, чем если бы пошли мы, как обычно, вдвоём с Агеечем.

Я посмотрел на старика, ожидая его реакции. Ну и остальные вслед за мной на него посмотрели. Тот согласно кивнул, подтверждая мои слова, и молча сделал знак рукой: продолжай мол.

— С другой стороны, уйдя в катакомбы втроём, мы оставили не прикрытым наш лагерь, и только чудо спасло Миклуша от смерти. Но я не знаю, справился бы с этой нежитью Иван, останься он, как всегда, в лагере?

Я сделал глоток сбитня, чтобы смочить горло, и продолжил.

— Следующие два вывода кажутся противоречащими друг другу, но это только на первый взгляд. Мы довольно быстро растём в уровнях…

— Я бы сказал, что стремительно, всем бы так — хмыкнул Карл.

Я, не обратив внимания на подначку, продолжил:

— … получаем новые умения, но при этом по силе остаёмся примерно на том уровне, что были в начале сезона…

Тут уже не выдержал Иван:

— Я бы так категорично не говорил, прогресс-то налицо, но в целом наш бугор прав.

— … скажу сейчас только за себя: мои навыки не отточены должным образом, чтобы я их мог использовать, не задумываясь. По-хорошему нам бы месяцок, хотя бы две недели спокойных тренировок в усиленном режиме, чтобы с новыми умениями разобраться. А ещё лучше, где-нибудь на тренировочной арене, позволяющей быстро ману восстанавливать. Денег у нас на это точно хватит, а потом можно на Туманные болота до начала сезона дождей вернуться. На болотах мы вчетвером ещё справимся, я думаю. А вот других местах? Не знаю. Народ нужен. Но это новые проблемы. И стоит ли с этим заморачиваться сейчас, не знаю.

— Какие проблемы? — тут же влез Гнарлак. — Поделись.

— Много проблем. А бы кого брать не хочется. Ватага у нас небольшая, но дружная. Придутся ли ко двору другие? Вопрос. К тому же фургон у нас маленький, вчетвером ещё помещаемся, но пятому будет уже тесно. Конечно, этот вопрос решаем, можно спать посменно или вовсе на новый фургон побольше разориться. Но тогда надо будет второго быка докупать.

— А вол не пойдёт?

Я посмотрел на гоблина со всё возрастающим интересом: не просто же так шаман интересуется.

— Не, вол не пойдёт. Вы сами видели, когда Бурый на скелета-скорпиона накинулся, за ним коровы побежали, а волы на месте остались. Так что если и брать второго тяглового, то только быка, и желательно помоложе нашего, пояристее. Бык же он не только фургон тянет, он и сторож, и в бою помощник.

— Ну, с народом мы могли бы вам помочь, — дёрнув себя за бороду, взял слово Карл.

— Ну-ка, ну-ка, излагай, — встрепенулся Агееч, скептически уставившийся на старика.

— Есть у нас двое друзей-товарищей ровесников, Гнак и Джок. Первый гоблин, второй хуман из шахтёров. Года через два в женихастый возраст войдут, самостоятельно хозяйство вести смогут. Их очень впечатлил ваш рост в уровнях, особенно вот этого пострела, — Карл кивнул в сторону Миклуша. — В первый раз он пришёл к нам шестого уровня, притом, что всего за месяц до этого отметил своё десятилетие. А ещё через месяц он был уже десятого и с амулетом, который блокирует набор уровней. А если бы его не было, то сколько уровней он уже смог набрать? А у этих всего восемнадцатый и девятнадцатый… в восемнадцать лет. Вот они и решили, что там, в пустоши, урони сами падают, стоит только выйти за забор. Вчера мы их поймали. Отцы им, конечно, ремня всыпали. Но убегут же, не сейчас, так через месяц, не через месяц, так через полгода. И скажи мне, Агееч, как долго они в пустоши продержатся? Возьмите их в свою ватагу, а?

— Да вы что, с ума сошли, дурни старые? — взвился тут бывший бугор, много лет водивший ватагу. — У нас что тут, ясли, по-вашему? Мне двоих остолопов хватает, за которыми глаз да глаз нужен, ещё двоих навесить хотите? А если не угляжу⁈

— Да мы же не за просто так! — вскочил на ноги гоблин. — Кибитку хотели вам побольше дать, да вола! Ещё продуктов на пару месяцев из своих неприкосновенных запасов! Золота, чтобы амуницию им подходящую купили! Да договор на Сути заключить! Года два они с вами походили бы, уму-разуму набрались, да на хутор вернулись, а там и семьи заводить уже можно! Только с волами не угадали…

Прежде чем Агееч разразился бранью, я успел задать старикам вопрос:

— А не страшно? Мы вон пять дней назад чуть всей ватагой не полегли.

— Страшно, как ни страшно, — Карл вновь дёрнул себя за бороду. — Так, всё равно убегут, не удержим. Молодости страх неведом, по себе знаю. А тут, если господин вам доверяет, то и мы вам своих внуков доверить можем. С вами они и приключений найдут и живыми могут остаться. А нет, значит, судьба у них такая, мы не в претензии будем. Без вас-то они точно сгинут.

— Тем более что хоть с двухнедельным отпуском, хоть с месячным, я вам помочь могу, — взял слово некромант. — Сейчас в Приграничье, хоть с этой стороны, хоть с имперской, неспокойно стало. Эльфы разных домов вдруг ни с того ни с сего резать друг друга начали. Кроме этого, ватаги крыс активировались. Так что, если передохнуть надумали, подальше от приграничья это делать надо. К себе в замок вас пока пригласить не могу, не во всех своих людях уверен, в раз по приграничью слух пойдёт, что вы со мною связаны. Но есть вариант один…