Чародей

Глава шестьдесят вторая В СПИРЕДОРЕ

Азур смотрела в темноту. Не спалось. Сказались волнения прошедшего дня: она ворочалась в постели чуть ли не всю ночь. Перед глазами стоял Аксис. Он поднял Калума над головой и, провозгласив своим наследником, назвал сыном Азур! В ушах ее до сих пор звучал рев десятков тысяч глоток, звук этот напоминал шум разбушевавшейся в половодье Нордры. Аксис пожаловал Азур пост правительницы Востока, подарил Спиредор.

Спустившись с возвышения, Азур глянула на Фарадей. Та раскачивалась взад и вперед — бледное, словно мука, лицо, огромные зеленые глаза. Азур сама чуть не заплакала, ощутив ее боль.

Ночь эту Аксис проводил в Карлоне, вместе с Фарадей, но ревности Азур больше не испытывала. Чувствовала: долго это не продлится — Аксис вернется в Спиредор к своей любимой.

Спиредор! Какой потрясающий подарок! Башню очистили от того, что связывало ее с Сенешалем, и Спиредор ждал новую свою хозяйку.

Откинула одеяло, свесила ноги с постели. Вчера у нее не было случая зайти в Спиредор: по окончании официальной части начались празднества. Повелитель Звезд с Исгриффом весь вечер от нее не отходили. Спала лишь несколько часов, сейчас же сна ни в одном глазу. Почему бы ей не посмотреть на подарок?

— Мама?

Набросив шаль на белую ночную рубашку, Азур склонилась над кроваткой Калума.

— Я пойду, Калум, посмотрю Спиредор. Ты не хочешь пойти со мной, а может, ты устал и будешь капризничать, надоедать мне?

— Я буду хорошо вести себя, мама.

Азур нежно ему улыбнулась, взяла сына на руки, прижала к груди.

В лагере было тихо; несколько часов назад утомленные плясками люди улеглись спать — кто в кровать, а кто-то и просто растянулся на земле. Босиком, в наброшенной поверх ночной рубашки шали, с лампой в свободной руке Азур прошла по лагерю и поднялась по травянистому холму к башне. Алаунты собирались последовать за ней, но она приказала им остаться. Спиредор был теперь безопасен, и ей хотелось в первый свой визит побыть там одной, вместе с Калумом.

Дверь была не заперта, и Азур, проскользнув внутрь, закрыла ее за собой. Остановилась, огляделась. Спиредор и снаружи казался огромным, но, зайдя в башню, она с удивлением отметила: здание раз в десять больше, нежели ей представлялось со стороны. Азур прошла вперед, подняла лампу, посмотрела наверх. Лестницы, балконы, выступы — все это устремлялось на головокружительную высоту. Комнаты, залы, открытые площадки окружали атриум, в центре которого она сейчас стояла. Ни одна дверь, ни один балкон не находились на одном уровне, одни выступали, другие уходили вглубь, образуя квадраты, треугольники, круги. Казалось бы, уродливая мешанина, но нет, все сливалось в чудную гармонию. Спиредор был поистине прекрасен.

— Звезды, — сказала Азур. — Да я здесь потеряюсь и несколько дней буду искать выход.

— На самом деле дорогу найти очень просто, надо только знать секрет, — сказал позади нее чей-то голос. Азур круто обернулась, лампа закачалась в ее руке, тени запрыгали, заплясали по атриуму. Калума она крепко прижала к себе, и тот запищал.

К ней шел икариец с открытой книгой в руке, похоже, приход Азур помешал ему. Такого потрясающего человека она еще не видела. Лицо его дышало властной силой, куда до него Повелителю Звезд, подумала она. Можно не сомневаться, перед нею чародей. Роскошные кудри цвета темной бронзы, огромные фиалковые глаза, смеясь, смотрят на нее. За спиной золотые крылья, впечатление такое, что золото настоящее. Азур онемела от такой красоты.

— Прошу прощения, — сказал он и захлопнул книгу. Азур мельком увидела название… что-то такое об озерах. — Я тебя напугал, — сказал он с выражением раскаяния на лице. — Мне, к тому же, не следовало здесь находиться. Аксис подарил тебе вчера Спиредор, а я вот вторгся.

— А ты был на церемонии? — спросила Азур, и рука, которой она прижимала к себе Калума, чуть расслабилась.

— Да, — сказал он. — Был, на некотором расстоянии от тебя.

— Я тебя раньше никогда не видела, — сказала Азур. — А ведь у тебя лицо, которое трудно забыть.

— Да и у тебя, леди Азур, лицо, которое ни один мужчина, будь он ахар или икариец, вряд ли забудет. Ты — женщина, для которой следовало бы написать отдельное пророчество. Несправедливо то, что у тебя с Аксисом оно одно на двоих. Возможно, я напишу как-нибудь специально для тебя.

Азур рассмеялась. Обаятельный мужчина, хотя и странный. Подумать только, что он говорит! У нее с Аксисом пророчество одно на двоих?

— Почему я не видела тебя раньше?

Незнакомец шагнул к ней.

— Можно подержать твоего ребенка? Он такой очаровательный.

Азур заколебалась, но все же протянула ему Калума, и тот охотно пошел к нему на руки. Чародей покачал его, прошептал что-то на ухо, а Калум любопытно ощупал его лицо, пока икариец не рассмеялся и не отдал ребенка матери.

— Дети все любопытны, но он — больше других. У тебя замечательный сын, Азур, а у него не менее замечательная мать.

Азур покраснела и рассмеялась. И тут же спохватилась: он ведь не назвал ей своего имени, и только хотела она его об этом спросить, как икариец взял Азур за руку и повел к первой лестнице, что вела наверх башни.

— Я хочу показать тебе, Азур, как работать с магией Спиредора.

Азур улыбнулась. Магия? Замечательно, если чародей научит ее этому.

— Дитя мое, — сказал он, когда они подошли к нижним ступеням. — Все очень просто. Если ты пойдешь наобум, наверняка потеряешься. В Спиредоре ты прежде должна решить, куда хочешь отправиться, и тогда ступени приведут тебя в задуманное тобой место.

Азур сдвинула брови.

— Но откуда мне знать, куда я хочу, если я не знаю, из каких помещений состоит башня?

Икариец засмеялся, провел пальцами по ее руке. Ладонь его была очень теплой и мягкой, как шелк. Азур невольно к нему придвинулась.

— Тогда тебе многому предстоит научиться, Азур. — Голос его стал совсем бархатным. — Многому научиться. — Он задержал руку на ее плече, погладил шею. — Куда ты хочешь пойти, Азур? Куда? Что бы тебе хотелось увидеть?

Азур мечтательно улыбнулась. Рука незнакомца успокаивала, а дыхание, обвевавшее ей щеку, умиротворяло.

— Мне бы хотелось постоять на крыше, — прошептала она. — Увидеть восход солнца над Аваринхеймом.

— Увидеть? — засмеялся он. — Ну вот, начало положено: ты решила, куда пойти, а ведь впереди у тебя вся жизнь. Потихоньку станешь осматривать Спиредор. Ведь и построен-то он был для тебя, Азур. Специально для тебя. Со временем освоишься и будешь знать, куда идти.

Азур улыбнулась.

— Твоя лесть, сэр, заходит слишком далеко. Сказать такое! Как он может быть построен для меня? Башня стоит здесь несколько тысячелетий, а мне всего лишь двадцать восемь.

— Только для тебя, — прошептал он и прижался вдруг к ее губам. Азур не захотелось его отталкивать. Икариец прервал наконец свой долгий поцелуй.

— Мне не следовало этого делать, Азур, — засмеялся он. — Это нечистый поцелуй. Но я всегда нарушал запреты. Прости меня. Ну а теперь, — он перешел на деловой тон, — хочешь увидеть рассвет — поторопись. Солнце вот-вот встанет.

В соответствии с его советом Азур прежде подумала о крыше, а потом стала подыматься по лестнице. Пройдя несколько ступеней, оглянулась.

— А как же братья Сенешаля находили здесь дорогу?

Незнакомец снова рассмеялся.

— Они, моя милая, видели перед собой пустую оболочку. Да, верно, они построили для себя комнаты и лестницы, полы и библиотеки, но настоящую башню, ту, что сейчас перед собой, не видели никогда. У них ведь нет и не было никогда магической силы. Ну, иди. Солнце тебя ждать не будет.

Азур кивнула и пошла наверх. Когда оглянулась в другой раз, икарийца уже не было.

Отойдя в сторону, Звездный Волк долго прислушивался к звуку удалявшихся шагов. Какая замечательная женщина, а ребенок — просто чудо.

Шаги Азур постепенно затихли, и Звездный Волк вдруг пропал.

Азур стояла на крыше башни Спиредора и смотрела, как над Аваринхеймом постепенно светлеет небо. Сын удобно пристроился у нее на руках. Длинные ее волосы развевал ветер, трепал ночную рубашку. Звезды танцевали над головой. Под босыми ногами тихонько напевала что-то самой себе башня.

Азур вернулась домой.