Чародей

Глава двадцать девятая КАЛУМ

Азур осторожно повернулась на другой бок, надеясь, что не разбудила Ривку. Сон ей был необходим: весь день она тренировала лучников и сильно устала. Уснуть, однако, никак не удавалось. Ребенок лежал словно тяжкий груз. Несмотря на уверения Юлы, Ривки и Утренней Звезды, Азур беспокоилась: шестимесячный плод был неподвижным.

Азур спустилась с кровати и тихонько подошла к двери. Постояла в раздумье: не накинуть ли что-нибудь на плечи, но ночи Сигхолта были теплыми. Она и в ночной рубашке не замерзнет.

Сикариус поднялся и пошел вслед за хозяйкой.

Азур миновала безмолвные коридоры и по узкой лестнице вскарабкалась на крышу. Несколько минут, проведенных под ночным небом, ее, как правило, успокаивали.

Поднявшись на крышу, облегченно вздохнула. С озера дул теплый ветерок. Азур распустила волосы и встряхнула головой. Она смотрела на озеро Жизни: теплый туман, поднимавшийся над водой, — лучшее средство для расслабления. Можно и прогуляться по крыше. Сикариус, как верный страж, устроился возле двери. Безопасность ей обеспечена.

Азур перегнулась через парапет и оглядела спящие окрестности. На северном берегу озера беженцы из Скарабоста раскинули свой палаточный лагерь. Было их уже несколько тысяч. Да, подумала Азур, огороды — дело хорошее, но если рассчитывать только на собственные ресурсы, Сигхолту их будет явно недостаточно.

Сделала глубокий вдох, задержала дыхание. На горных склонах цвел дикий утесник. Вот и Петлистый проход ожил: вернулись животные, распустились цветы и деревья.

— Сигхолт станет сердцем нового Тенсендора, — прошептала она и закрыла глаза. — Как же я счастлива, что участвую в его пробуждении.

Азур прислонилась спиной к парапету. Когда открыла глаза, увидела перед собой Аксиса. Он стоял посередине крыши и смотрел на нее.

С Орром он распрощался посреди фиолетового озера. Плоскодонная лодка тихонько покачивалась под сводами кристаллической пещеры. Передвижение произошло очень быстро. Аксис почувствовал, как радостной волной прошел сквозь его тело Звездный Танец. Как бы ему хотелось подчинить его себе полностью, а не использовать понемногу, сочиняя песню для мелкой цели. Задумался о Сигхолте. Сколько времени провел он в Подземье? Все ли у них в порядке?

Казалось, его влечет к себе чья-то невидимая рука. Чем ближе подлетал он к Сигхолту, тем быстрее перемещался. Аксис даже подумал, что его расшибет о крышу.

Не успел он ужаснуться мелькнувшей у него мысли, как обнаружил, что уже стоит на крыше дозорной башни. Вокруг ночь, звезды пляшут на небе.

У Аксиса мысли спутались до такой степени, что ему померещилось, будто он совершил путешествие в прошлое и видит перед собой Ривку, молодую, прекрасную и беременную.

Но нет, это не его мать. Это Азур. Однако у нее, как и у Ривки, выступает живот. Сразу видно, что половина срока беременности уже позади.

Глаза Азур изумленно расширились.

Аксис открыл было рот, не зная, что сказать, как вдруг прозвучал мелодичный голос:

— С правдой ты или с ложью?

— С правдой, черт тебя возьми! — огрызнулся Аксис, и мост, обидевшись, проворчал что-то и смолк.

— Азур? Азур! — Он сделал шаг вперед и протянул к ней руку.

Азур стояла неподвижно, не в силах что-либо ответить. По правде сказать, она предполагала, что Аксис пройдет по мосту, и она встретит его как подобает, спокойно, да и одета будет, как положено, в форму. Они спокойно поговорят о ребенке. Как зрелые люди. Что ж, мол, поделаешь: такая вышла осечка в праздник Белтейна. Примут зрелое и цивилизованное решение, согласно которому Аксис будет любить и обучать свое дитя. Азур же не станет мешать его отношениям с Фарадей. Она расскажет ему о предложении Велиара, и Аксис лишь обрадуется тому, что лейтенант избавит его от маленького затруднения.

Вышло все совсем по-другому. Она стояла перед ним с распущенными волосами, босая, в тонкой ночной рубашке, а он — страшно усталый и напряженный, и тем не менее протягивал к ней руку, как тогда, в ночь Белтейна, и черт бы его подрал!.. Она чувствовала, что, как и в ту ночь, кровь в ней вскипела. Ей хотелось одного: броситься к нему в объятия и услышать, что он ее любит.

Однако любить ее он не мог, и мысль эта удерживала Азур на безопасном от него расстоянии.

— Аксис, — и голос Азур прозвучал куда спокойнее, чем нахлынувшая на нее душевная смута. — Добро пожаловать в Сигхолт.

Аксис шагнул к ней и крепко обнял.

Сикариус, смотревший на него, стоя у дверей, уселся, но приближаться не стал. Он чувствовал, как этих двоих влечет друг к другу.

— Азур, — прошептал Аксис. — Что я с тобой сделал? — Дрожащая рука его тихонько погладила выпуклый живот. Он ощутил зов крови младенца.

— То, что делает мужчина, когда в нужный момент ложится с женщиной, — сказала она, стараясь обратить разговор в шутку.

— Азур, что-нибудь не так? — спросил Аксис.

— Ох, Аксис, — Азур высвободилась из его объятий и заговорила неестественно веселым голосом. — Прошу прощения за то, что поставила тебя в неудобное положение. Уверяю, связывать тебя не стану. Возможно, — голос Азур чуть дрогнул, — завтра утром мы поговорим об этом маленьком недоразумении, а сначала тебе надо отдохнуть.

Маленькое недоразумение? Неудобное положение? Аксис не верил своим ушам. Неужели она так на это смотрит? Однако он видел ее смятение и боялся, что она от него уйдет.

— Ты права, Азур. Говорить об этом надо в другом месте. Ты не знаешь, подготовили для меня комнату?

Азур расслабилась.

— Да, конечно. Велиар давно подготовил тебе помещение. Ты просто не представляешь, Аксис, как все обрадуются твоему возвращению. Так много всего надо тебе рассказать.

— Тогда покажи мне комнату, Азур. Не сомневаюсь, Велиар с самого утра не даст мне бездельничать. И новости у меня тоже имеются.

Азур повела его вниз по лестнице. Заметив огромную гончую, бегущую вслед за ними, Аксис вскинул брови, однако ничего не сказал. Азур весело болтала, рассказывая Аксису о том, что происходило в крепости в его отсутствие. Аксис отвечал односложно — он не спускал глаз с ее располневшей фигуры. Она сделает его отцом! У Аксиса кружилась голова: ни одной женщине это пока не удавалось. Отец. Он стал вдруг серьезным. Этот ребенок не будет обездоленным. Он будет знать своего отца. И сомнений на этот счет у ребенка быть не должно. И причин для ночных кошмаров.

В коридорах ни души. Никто не видел, как Азур провела Аксиса в отведенные ему апартаменты.

— Входи, Азур, — непринужденно сказал Аксис, — поможешь зажечь лампы. Кроме того, я должен тебе что-то сказать.

Апартаменты состояли из нескольких комнат, с гостиной посередине. Там они и остановились. Облицованные ценными породами дерева стены, занавески из красного дамассе,[3] желтая обивочная ткань на мебели. Дверь гостиной открыта в столь же богато убранную спальню.

Алаунт, устремив золотистые глаза на хозяйку, спокойно разлегся у дверей.

— Азур?

Она повернулась от лампы, которую зажигала, и улыбнулась.

— Да?

— Сколько времени меня не было? Впрочем, смогу догадаться, — улыбнулся он, — если прикину размеры твоего живота.

Азур покраснела.

— Сейчас первая неделя месяца Обнаженных Деревьев.

Аксис вздохнул и отвернулся. Устало потер лицо.

— Поздно. Я и не думал, что так долго отсутствовал. Предстоит много работы.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказала Азур, поставила лампу и направилась к дверям. Чем быстрее она уйдет, тем лучше.

Аксис поиграл бахромой абажура.

— Азур, мне нужно тебя кое о чем попросить, — сказал он.

— Да?

Аксис поднял на нее светлые глаза.

— Останься сегодня со мной на ночь.

Тело ее напряглось.

— Нет, я не могу, — прошептала она. И зачем она позволила себя во все это втянуть?

Аксис подошел, заглянул ей в глаза. Она напряглась еще больше, но он прошел мимо нее, затворил дверь и вернулся.

— А почему нет? Отчего бы тебе не остаться?

Азур все прошедшие месяцы готовилась к подобной ситуации, подбирала аргументы. Куда же они сейчас подевались? В отчаянии вымолвила:

— Потому что я простая крестьянская девушка, а ты икарийский чародей.

Аксис подошел ближе.

— Простая крестьянская девушка осталась в Смиртоне, — сказал он, — а сейчас передо мной женщина, подчинившая себе Волчару. — «И эта женщина в ночь Белтейна вознесла меня к звездам». Почувствует ли он снова Звездный Танец, когда ляжет с ней? — Останься. Потанцуй со мной.

Азур проглотила комок в горле.

— Я земная женщина. Жизнь моя коротка, а ты будешь жить несколько сотен лет. Разве не убедился ты на примере своих родителей, что такой брак недолговечен? Для нас нет надежды.

Аксис подошел еще ближе.

— Я могу умереть через год, а то и раньше, Азур. Что значат пятьсот лет жизни, когда всем нам угрожает страшная опасность? А я не Повелитель Звезд, да и ты не Ривка. Останься со мной. — Он откинул локон, упавший ей на щеку.

Азур глубоко вздохнула и закрыла глаза. Сжав кулаки, пыталась не обращать внимания на нежные поглаживания.

— Фарадей, — сдавленным голосом выговорила она.

Аксис поцеловал ее в шею.

— Фарадей сейчас очень, очень далеко. Останься со мной.

— Но ведь Фарадей тебя любит! — Почувствовала прикосновение его зубов, и непрошеные воспоминания нахлынули волной.

— То, что Фарадей любит меня, не мешает ей делить постель с Борнхелдом. Останься со мной.

— Фарадей любит тебя, а ты — ее!

Аксис тихо засмеялся и развязал шнурок, стягивавший ворот ее ночной рубашки.

— Что такое любовь, Азур? Можешь ты это объяснить? Останься со мной. Танцуй со мной.

Он приподнял ее голову и поцеловал в губы.

— Слишком поздно рассуждать о добродетели, когда ты от меня беременна. К тому же Фарадей — дворянка, придворная дама. Она смирилась с тем, что у меня были любовницы. Смирится и в этот раз. Останься со мной.

— Аксис, не проси меня об этом!

— Азур. — Он чуть откинулся, а руки тем временем медленно спускали с ее плеч рубашку, пальцы гладили тело. — Ну зачем тебе уходить? Ты мой друг, помощница, союзница. Ты всегда в моих мыслях. Ты носишь мое дитя. И любишь меня. Этого ты отрицать не можешь. Неужели ты отнимешь у меня ребенка, неужели лишишь его отца? Будь моей.

Больше Азур сопротивляться не могла. Она и так боролась как умела. Аксис прав: Фарадей далеко, а Азур впоследствии поступит как должно.

— Да, — прошептала она, и где-то в темном пространстве громко и весело расхохотался Пророк.

Они лежали на кровати. Не спали — не хотели тратить драгоценное время на забытье. Потом Аксис снова стал гладить ей живот, и Азур решилась:

— Аксис, ребенок почти неподвижен. Мне говорили, ты должен ему спеть, пробудить его, научить.

Аксис поцеловал ее в щеку.

— Наш ребенок — мальчик. Я это чувствую.

— Правда? Мальчик? — Азур засмеялась и тоже положила руку на живот. — Сын.

Аксиса умилило ее волнение.

— А как ты хочешь его назвать? Если я сейчас стану ему петь, будить, то следует обратиться к нему по имени.

Азур повернулась, чтобы видеть его лицо.

— Ты позволяешь его назвать мне? Разве не хочешь сам придумать ему имя?

Аксис тихонько провел рукой по ее спине, ощутил грубые шрамы. Ей за свою жизнь пришлось испытать столько боли, отторжения, тревог. И вот теперь она более шести месяцев носит его ребенка без какой-либо поддержки с его стороны.

— Скажи, как бы ты хотела его назвать?

Азур не замедлила с ответом.

— Калум.

— Почему Калум?

— Когда я была маленькой девочкой — это уже после того, как мать меня оставила, — в Смиртон раз в две недели приезжал кузнец. Большой такой мужчина. Смуглый. Звали его Алан. Относился он ко мне по-доброму. Рассказывал всякие истории. Много лет был единственным моим другом. А Калум — герой его любимой сказки. Имя это подходящее. Оно означает…

— Звезды на небесах, Азур! Я знаю, что оно означает, — пробормотал Аксис. И он до сих пор считал себя одиноким! Его одиночество — ничто в сравнении с унылым детством Азур. Братья Сенешаля, не исключая самого Джейма, любили и баловали его.

А Азур лишь раз в две недели встречалась с кузнецом, который по доброте душевной рассказывал ей истории о мифических героях.

— Калум — хорошее имя, — одобрил он.

— Аксис, — сказала вдруг Азур, — пообещай, что никогда не похитишь моего ребенка и не отдашь его на воспитание Фарадей.

Аксис оперся на локоть и сел на кровати. Он был в ужасе. Как она могла подумать, что он на такое способен? И тут на память ему пришли слова, сказанные отцом много месяцев назад: «В прошлом икарийцы попросту забирали детей, прижитых ими с обычными женщинами, и им даже в голову не приходило, что те могут страдать». Выходит, Азур боялась, что и он с ней так же поступит?

— Послушай, — сказал он охрипшим от волнения голосом. — Я никогда не заберу у тебя сына. Мы с тобой страдали, оттого что были разлучены с родителями. Неужели такую же боль я доставлю собственному сыну? Азур, послушай меня. Клянусь всем, что для меня дорого, я никогда, никогда не заберу от тебя нашего сына. Поверь мне!

Азур наконец успокоилась. Она взяла в ладони лицо Аксиса.

— Тогда разбуди нашего сына, Аксис. Скажи ему, что родители любят его и никогда не оставят.

Аксис сел и притянул к себе Азур. Положил ладони на ее живот.

— Проснись, Калум, — сказал он и запел.

Азур закрыла глаза. Песня обволакивала ее, и она почувствовала, как их ребенок — Калум — начал просыпаться. Он заворочался и прижался к внутренней стенке живота. Должно быть, подбирался как можно ближе к рукам Аксиса. Азур испытывала ни с чем не сравнимое блаженство.

И как только могла она обдумывать предложение Велиара? Разве в силах она уйти от Аксиса? Белтейн стал для нее этапом, после которого дороги назад не было. Теперь она уже и не пыталась отрицать свою любовь к чародею.

Ривка рассказывала Азур, какая трагедия для обычной женщины — любовь к икарийскому чародею. Приносит она одну лишь боль, но все же Азур надеялась, что проведенные в Сигхолте с Аксисом и их ребенком счастливые месяцы как-то восполнят неминуемые страдания в будущем. Она совершенно расслабилась, и песня без препятствий лилась сквозь тело. Азур чувствовала, как ребенок благодарно отвечает отцу.

Долгое время спустя Аксис остановился и, улыбнувшись, прошептал на ухо Азур:

— Ты вынашиваешь замечательного сына, Азур. Поговори с ним. Поговори со своим сыном. Он любит тебя и хочет слышать твой голос.

— Он хочет услышать меня? Но я думала, что пока ребенок находится в утробе, с ним разговаривает лишь его икарийский отец. Он хочет услышать меня? Почему это?

— Он тебя любит, — улыбаясь, шепнул Аксис. — Ты его героиня. Он услышит тебя. Он проснулся.

Азур опустила руки на живот, и Аксис положил сверху свои ладони. Что же она скажет? Медленно, нерешительно, а потом все с большей уверенностью и радостью Азур заговорила с сыном.