Чародей

Глава сорок вторая В СЕРЕДИНЕ ЗИМЫ

Хо'Деми пустил желтую свою лошадку рысью: ни на что большее по такой грязи она не была способна. Ехал он в лагерь. Час назад рассвело. Самые страшные ночные атаки закончились. Сон Хо'Деми был крайне необходим: вот уже три дня как он не заворачивался в свою шкуру.

Поднял глаза к небу. Тяжелые серые тучи, двигавшиеся с севера, обещали новую порцию мокрого снега. В конце Снежного месяца Горгрил потчевал южный Ихтар и оборонительную линию Жервуа мокрым снегом. Слякоть превратилась в лед. Из удручающего положение Борнхелда сделалось отчаянным. Снег со льдом под ногами превратился в разбухшую грязь, и перед тем, как ложиться спать, солдатам приходилось тщательно очищать и собственные ноги, и копыта лошадей, иначе грязь примерзала к телу. Сделать это в боевых условиях, тем более что Горгрил атаковал ночью, и найти время для того, чтобы обсохнуть и совершить элементарный уход за конечностями, было очень непросто. От обморожения и гангрены потери несли не меньшие, чем в бою.

Снег и лед создавали еще одну проблему. Вода наступление скрелингов задерживала, поэтому мороз им был весьма кстати: ведь по замерзшим каналам они могли перебраться на другой берег. Люди Борнхелда разбивали по ночам толстый лед. За последние недели они трижды промедлили, и сотни солдат поплатились за это жизнью.

Лошадь Хо'Деми слегка поскользнулась, и он, успокаивая, потрепал ее по шее.

Позади, на расстоянии пятисот пейсов, Хо'Деми слышал шум сражения, но он так устал, что не обращал на него никакого внимания. Бой за Жервуа — а следовательно, и за Ахар — шел без остановки вот уже шесть недель. Скрелинги, еще с осени скопившиеся в южном Ихтаре, начали наступление в Снежном месяце, и последние три недели атаки их только усиливались. Все часы бодрствования люди Хо'Деми занимались одним: вонзали мечи, пики, кинжалы и даже заточенные кухонные ножи в глаза скрелингов, пробиравшихся к ним в траншеи.

Скрелинги, по сравнению с прошлым годом, увеличились в размерах, стали крепче, их торсы обросли плотью и мышцами. Сделавшись сильнее, они стали и более смелыми, решительными и хитрыми.

Хо'Деми надеялся, что на свой участок ледяных червей не пропустит. Неделю назад из южного Ихтара выползли ледяные черви, о которых ветераны Горкен-форта вспоминали с содроганием. Горкентаун пал тогда прежде всего благодаря их усилиям. Черви эти изрыгали из чудовищно раздутых животов несметное количество скрелингов, и те штурмом брали крепостные стены. Несмотря на тяжелый груз, черви прекрасно держались на воде и передвигались по каналам не хуже, чем по суше.

Убить ледяных червей было гораздо труднее. Поднимаясь во весь рост, они возвышались над человеком на высоту в пятьдесят—шестьдесят пейсов. До лошадиных их голов с оскаленными зубами даже пикой невозможно было достать. Защитникам Жервуа требовались искусные лучники: ведь единственный способ убить чудищ — выпустить стрелу в серебристый глаз. Но лучники Борнхелда умирали так же часто, как и его меченосцы, и копейщики. В оборонительных рядах Жервуа стрелков явно не хватало, а незащищенных участков — хоть отбавляй.

Хо'Деми знал: оборона Жервуа будет неминуемо прорвана. Пока все держалось на каналах: в массированное наступление скрелингам путь заказан, а в узких местах их убивали поодиночке. В ход пошли теперь ледяные черви. Через каналы они переправлялись с легкостью, неслышно обходили солдат сзади, изрыгали скрелингов, и люди не успевали опомниться.

Каждый день из северных туманов выползало все больше и больше ледяных червей.

Возле каналов людей было так мало, что прорвись неприятель через какой-либо участок — и катастрофа неминуема. Хо'Деми знал: Борнхелд сражается так же отважно и долго, как и любой из его солдат, но отдыхать он им разрешал лишь один день из пяти. А что, если солдаты попросту уснут на посту, опираясь на копья и пики?

Одно утешает: большая часть рейвенсбандских женщин и детей отправлена в Сигхолт. Уходили они тайком, ночью, когда все внимание было обращено на оборону. Если он и его люди погибнут, то хотя бы дети спасутся. Хо'Деми посылал в Сигхолт и маленькие отряды бойцов. Хоть кого-то спасти от бессмысленной гибели! Как же хотелось Хо'Деми поскорее соединиться с Аксисом, однако он понимал: отведет свою армию — и все закончится катастрофой не только для Борнхелда, но и для Аксиса. Потому-то и посылал маленькие отряды в северном и восточном направлениях да надеялся, что настанет день, когда он пойдет за Звездным Человеком.

Высоко в небе кружил снежный орел, низкие тучи делали его почти незаметным. Птица следила за одиноким всадником, направлявшимся в лагерь рейвенсбандцев. Заметив, как поникли его плечи, орел сложил крылья и устремился к человеку.

— Хо'Деми! Проснись! Вытяни руку!

Хо'Деми встрепенулся и чуть не упал с лошади. «Руку!» — зазвучал в его мозгу тот же голос, и Хо'Деми машинально вытянул левую руку. Тут же с неба на нее свалился огромный снежный орел. От такой тяжести рейвенсбандец чуть не потерял равновесие.

— А ведь на моем месте, Хо'Деми, могла оказаться и грифа, — сказал орел голосом Аксиса. — Разве можно ездить одному?

Хо'Деми покрепче сел в седле, приспосабливаясь к весу птицы.

— Если бы грифа и схватила меня, милорд Аксис, то не слишком бы обрадовалась: очень уж я сухой и невкусный. Горгрил, кроме того, не захочет днем подставлять их под стрелы.

После первой ужасной атаки, когда грифы унесли Невелона и несколько рядовых солдат, в Жервуа все внимательно смотрели на небо. Особенно по ночам. Хотя грифы атаковали нечасто, но с выбором: целили в командиров.

— Как оборона, держится? — спросил голос Аксиса. Орел слегка взмахнул крыльями, и лошадь Хо'Деми опять споткнулась.

Хо'Деми откинулся назад, чтобы крыло птицы не ударило по лицу.

— Очень слабо, — ответил Хо'Деми. — Появились ледяные черви, они готовы прорвать наши заслоны в двенадцати местах. Спокойно переплывают каналы, милорд, и извергают скрелингов.

— Мне можешь об этом не рассказывать, Хо'Деми, — резко ответил Аксис. — Я-то уж их хорошо знаю.

— А Горгрил и на Сигхолт наступает? — спросил Хо'Деми.

— Нет. Горгрил, правда, посылал скрелингов в долину Диких Собак, но нам удалось уничтожить скрелинга-храбреца. Вот они после этого и разбежалась. Сигхолт сейчас в безопасности, как и Уркхартские горы, хотя грифы уничтожили наше крыло.

— Они утащили Невелона, — сказал Хо'Деми и пустил лошадь шагом. Орел и Хо'Деми приближались к лагерю.

— Жаль, — в голосе Аксиса слышалась грусть. — Я любил Невелона. Мы дружили с ним до всех этих событий. — Орел закрыл клюв, склонил набок голову и посмотрел на Хо'Деми. — Хо'Деми, сколько королизцев сражаются сейчас за Борнхелда?

— Около шести тысяч, милорд, а в Нордмуте еще больше: ждут, когда их отправит речной транспорт.

— Это наемники? Или император Королиза заключил с Борнхелдом военный союз?

— Пока наемники. Борнхелд добивается заключения военного союза. Послы ведут переговоры, но император колеблется.

— И даже с дополнительными шестью тысячами королизцев оборона Жервуа в опасности? У Борнхелда сейчас должно быть около тридцати тысяч солдат.

— Оборонительная линия слишком длинная, лорд Аксис, а скрелингам, похоже, нет конца. Сколько бы мы их ни били, с каждым днем они прибывают.

Хо'Деми въехал на территорию лагеря, и орел замолчал. На палатках, шестах и кухонных треногах негромко звенели колокольчики. Людей, однако, было мало.

— Спрашиваю я тебя не зря, — сказал орел. — Я пришлю помощь. Не для Борнхелда, разумеется. Для Ахара.

Хо'Деми иронически улыбнулся. Аксис спорит из-за пустяков. Ладно хоть в своей ненависти он не зашел слишком далеко: соперничество с Борнхелдом не помешает ему помочь Жервуа.

— Всадников я посылать не стану, потому что не доверяю Борнхелду. Нельзя долгое время оставлять людей без защиты Сигхолта. Кроме того, пехота и конница вряд ли помогут сейчас спасти Жервуа.

— Значит, пошлешь икарийцев, — сказал Хо'Деми. Это единственное, что мог сделать Аксис.

— Да. Пошлю Ударные Силы. Но они будут атаковать скрелингов не с вашей стороны, а со стороны южного Ихтара. И тому есть две причины.

Хо'Деми остановил лошадь у своей палатки и осторожно спустился на землю, чтобы не потревожить орла.

— Об одной причине я могу догадаться, милорд. Ты не доверяешь Борнхелду: боишься, что его солдаты подстрелят икарийцев.

— Ты считаешь, что я несправедлив к брату?

— Нет, я так не считаю. — Хо'Деми встал между палаткой и лошадью, чтобы укрыться от ветра. — Ты правильно понимаешь: Борнхелд думает почему-то, что все пернатые друг с другом заодно. Не видит разницы между ними и грифами Горгрила. И те и другие для него — мишени, подлежащие уничтожению. Враги, одним словом.

— А вот и вторая причина, Хо'Деми. Послав икарийцев Горгрилу в тыл, я остановлю тем самым поток скрелингов и ледяных червей. До оборонительных линий Жервуа они просто не успеют добраться. Ударные Силы прекрасно подготовлены. Сражение в долине Диких Собак они выиграли, и я надеюсь, что им удастся очистить Жервуа от всей этой нечисти. — Сделав паузу, голос продолжил: — Держитесь. Икарийцы скоро прибудут. Скажи всем, кто захочет тебя слушать: Ударные Силы будут защищать Ахар, как это было тысячи лет назад. Пусть люди знают: только объединившись, мы спасем Ахар от Горгрила. Донеси до всех пророчество. Служи ему, Хо'Деми, ведь твой народ, как ты говоришь, давно ждет свершения слов Пророка.

— Ради этого живет каждый рейвенсбандец, будь то мужчина, женщина или ребенок. Сделаю для тебя все, что смогу.

— Когда наступление на Жервуа иссякнет, надеюсь, что ты будешь со мной. Ты мне очень нужен, Хо'Деми.

С этими словами орел взлетел, а Хо'Деми покачнулся, потому что крылья ударили ему по лицу.

— До скорого свидания, Аксис Парящее Солнце.

— До скорого свидания, вождь Хо'Деми.

Тучи закрыли орла, и Хо'Деми быстро расседлал коня, почистил его щеткой, дал овса. Потом поднял полог палатки и провалился в сон, прежде чем завернулся в шкуру.

Борнхелд высунулся из окна «Усталой чайки» и с недоумением посмотрел на собравшихся на улице солдат. Они что-то взволнованно обсуждали и жестикулировали. Борнхелд нахмурился и приказал Готье направить туда сержанта для выяснения обстановки.

— Твари! — воскликнул сержант. — Летающие. — Он был так сильно напуган, что большего от него не добились.

Борнхелд и Готье (сердца их сильно колотились) потребовали себе лошадей и поскакали на место, с которого открывался лучший обзор. Они и в самом деле увидели в небе, к северу от города, черные фигуры, которые, как ни странно, нападали на скрелингов Горгрила.

— Что это? — поразился Готье и заслонил ладонью глаза от выскочившего из туч солнца. — Кто такие?

— Это икарийцы, — сказал подоспевший сзади Хо'Деми, и они повернулись в его сторону. — Ударные Силы, икарийцы с горы Великого Когтя. Они и сопровождали Аксиса к Гандилга броду.

— Отверженные, — сказал Борнхелд. — Проклятые Артором летающие ящерицы.

— Похоже, что Аксис, — Хо'Деми из осторожности не прибавил в присутствии Борнхелда слово «лорд», — прислал их нам на подмогу. Видите? Они атакуют скрелингов. Их, должно быть, более пятисот. Обстреливают скрелингов из луков. Икарийцы — превосходные лучники.

Борнхелд сердито посмотрел на Хо'Деми и снова взглянул в небо. Хоть и не хотелось ему это признавать, но Хо'Деми оказался прав: летающие ящерицы и в самом деле уничтожали скрелингов.

— Как думаешь, Хо'Деми, когда Аксис пошлет их атаковать нас? — спросил Готье, скрывая страх за насмешливой улыбкой.

— Ты ведь заключил с ними договор о ненападении, Готье, — ответил Хо'Деми. — Не сомневаюсь: как благородный человек, Аксис договор не нарушит. — Сделал паузу. — Как и ты, и король Борнхелд.

Борнхелд развернулся и пришпорил коня.

— Прикажи людям не смотреть на ящериц, — сказал он Готье и встретился взглядом с Хо'Деми. — Твоих людей это тоже касается, Хо'Деми. Пусть никто не смотрит на отверженных. И не говорит о них ни слова.

Эти слова Борнхелда уже запоздали. По всей линии обороны измученные солдаты, не веря своим глазам, уставились в небо.

Рядом с Инари, в траншее, стояли десять королизцев и несколько ахаров. Час назад они не могли уразуметь, отчего так сильно сократился поток скрелингов. А теперь вот поняли, в чем дело.

Ахары боязливо переговаривались друг с другом, а королизцам было любопытно.

— Кто они такие? — спросил их лейтенант.

Инари не ответил.

— Проклятье, да они просто молодцы! — пробормотал королизец, долго смотревший в небо, а младший его командир на радостях даже двинул кулаком в стену траншеи.

— Только посмотри, как быстро вставляют стрелы!

Лейтенант взглянул на Инари. Из всех присутствующих он один не удивлялся.

— А ну, говори! — потребовал королизец.

Инари наконец ответил.

— Это икарийские Ударные Силы, — сказал он, — и послал их сюда Звездный Человек, тот, о котором сказано в пророчестве. Он поможет нам спасти Ахар.

— Ты об Аксисе говоришь? — спросил кто-то из ахаров, любопытство которого пересилило страх.

— О ком же еще, — ответил Инари. — Ну, слушайте.

Не ожидавших атаки скрелингов охватила паника, и атака на траншеи захлебнулась.

Четыре стаи икарийских бойцов издали победный боевой клич, которого вот уже тысячу лет никто не слышал. Они обрушивали смертельный дождь стрел на мерзкое воинство Горгрила. Ни одна стрела не прошла мимо.

Над лучниками парили несколько десятков скаутов: они зорко следили, не покажутся ли откуда грифы.

Зоркий Глаз, обладавший исключительно острым зрением, оглядел поле боя, и ноздри его взволнованно раздулись.

— Черное Крыло! Яркое Перышко! — закричал он. — Поворачивайте стаи на север. Ледяные черви!

Прошло несколько минут, и из двенадцати ледяных червей на землю свалились двое. Тупо смотрели в небо ослепшие под градом стрел серебристые глаза.

До каналов доползли девять, а переправились на другой берег только семеро.

С помощью угроз и побоев разъяренные скрелинги-храбрецы пытались добавить рядовым скрелингам решительности и кровожадности. В течение часа атаку на траншеи возобновили.

И все же нападение ледяных червей, как и напор скрелингов, проходило не с прежней интенсивностью.

Ни о какой победе, разумеется, не могло идти и речи: Горгрил обладал несметным числом скрелингов, и выпущенные в копошащуюся массу стрелы не нанесли ей сколько-нибудь заметного урона, и все же… Начало все же было положено, а давление на обороняющихся, еще недавно близких к поражению, ослабело.

В последующие дни атаки икарийцев усилились, и о том, кто они такие и кто их послал, на передовой уже знали. Приказ Борнхелда не смотреть на «ящериц» и не говорить о них немедленно нарушался, стоило ему с Готье скрыться за поворотом. Самыми любопытными оказались королизцы. Те быстро выяснили, что ответы на их вопросы есть у рейвенсбандцев. И постепенно наемники начали делиться приобретенными знаниями с товарищами по оружию — ахарами.

Со скоростью лесного пожара пошло гулять по траншеям передаваемое шепотом слово о пророчестве и Звездном Человеке. Рассказывали о гордости икарийского народа, высокой его культуре, легендарном таланте Ударных Сил. В последнем солдаты убеждались, глядя на все своими глазами. Спустя неделю скорчившиеся в грязной траншее бойцы знали уже все: и о предательстве Звездного Волка, и о чудесах Звездного Танца, и об икарийских чародеях.

Рейвенсбандцы хорошо служили пророчеству и Звездному Человеку.

Четыре стаи Ударных Сил над скрелингами летали постоянно, а в Уркхартских горах, на расстоянии двадцати лиг от боя, поджидало своей очереди ровно столько же. На долю Сигхолта пришлись еще четыре стаи. Каждые пять-шесть дней подразделения сменяли друг друга.

Сражаться без перерыва даже таким натренированным бойцам, как икарийцы, было трудно. Они постоянно помнили об угрозе со стороны гриф (разве забудешь о трагедии крыла Смелого Кречета?), поэтому старались держаться вместе. В четырех стаях находилось почти шестьсот икарийцев, а для девяти гриф Горгрила это слишком много. Хотя даже при таком соотношении ухо надо было держать востро.

К глазам скаутов Аксис добавил глаза орла, и парившая в небе одинокая его фигура сделалась для икарийцев своеобразным талисманом. Юла и Смелый Кречет, настроенные на возможное появление гриф, большую часть времени несли караул.

Стаи выпускали за день десятки тысяч стрел, и перед икарийцами встала большая проблема: восполнение запаса.

Ни один боец не мог носить с собой достаточного на день количества стрел, поэтому, спускаясь на поле боя, икарийцы подвергали свою жизнь опасности.

Обыкновенно Ударные Силы сосредоточивали атаки на каком-то одном участке и убивали там как можно больше скрелингов. Когда оставшиеся в живых разбегались, икарийцы спускались на землю и забирали столько стрел, сколько могли унести, после чего взмывали в воздух, не дожидаясь, пока скрелинги перегруппируются. Однако такой маневр был опасен, чрезвычайно опасен, так как и скрелинги-храбрецы, и грифы специально дожидались этого момента. Как только икарийцы приземлялись и, опустив глаза, принимались вытаскивать стрелы из поверженных тел, противник шел в атаку. Икарийцам приходилось делиться на группы: те, кто оставался в воздухе, защищали спустившихся на землю товарищей.

Хо'Деми делал все, чтобы обеспечить икарийцев новыми стрелами. В Жервуа, в связи с отсутствием лучников, имелись большие неиспользованные запасы, поэтому рейвенсбандцы с каждым днем крали все больше стрел для икарийцев. Хо'Деми держал связь через орла и давал икарийцам знать, когда сможет передать им очередную партию стрел. В полулиге от Жервуа проходило тайное свидание. Узнай об этом Борнхелд, Хо'Деми со своими людьми поплатились бы жизнью.

Временами икарийцам казалось, что действия их не изменят ситуацию (на место каждого застреленного скрелинга приползало трое новых), однако сражавшиеся в траншее люди через несколько дней поняли, сколь многим они обязаны Ударным Силам. После десяти дней икарийского присутствия даже Борнхелд не мог не согласиться с тем, что обстановка коренным образом изменилась. Давление скрелингов на оборону заметно ослабело.

Сначала количество ледяных червей уменьшилось наполовину, потом еще, на исходе третьей недели, — вновь сократилось. Вскоре через каналы переправлялась жалкая горстка, и отношение к ним изменилось: раньше черви приводили бойцов в ужас, а теперь к ним относились как к надоедливым насекомым.

Командиры подразделений могли наконец-то давать передышку людям: посылали их в город на день-другой. Те, что оставались на линии, вынуждены были сражаться. Да не всесильны же, в конце концов, икарийцы: трудно остановить тысячи скрелингов, ползущих в окопы. Но там их встречали мечи и пики защитников. Бои теперь стали не такими тяжелыми, не такими длительными.

А во время передышек, становившихся все более частыми и продолжительными, люди говорили о крылатых воинах, хотя и остерегались делать это при командирах.

За несколько недель ахары не только узнали об икарийцах, но и смогли увидеть их собственными глазами. Некоторые задумались: да ведь не такие уж страшные эти отверженные, как об этом говорили им Отцы Сенешаля. Что Артор сможет противопоставить Звездному Танцу? И зачем понадобились Войны Топора, в результате которых икарийцев изгнали с родной земли? Почему икарийцы все же помогают ахарам оборонять Жервуа, несмотря на то, что те так жестоко обошлись с ними в прошлом?

Приближался месяц Ворона, и люди начинали верить, что Жервуа все-таки выстоит. Медленно, почти незаметно, поток скрелингов становился все слабее. Икарийские лучники нещадно их истребляли. Большинство ахаров честно признались самим себе, что жизнью своей они обязаны икарийцам.

Тысячу лет спустя икарийцев и ахаров объединила общая цель.

Пока Ударные Силы обороняли Жервуа, жизнь в Сигхолте посвящена была их поддержке и обеспечению. Беженцы из Скарабоста затачивали им стрелы и мечи, оперяли новые стрелы, готовили еду для прибывших на отдых стай.

Икарийцы были благодарны и скрывать этого не собирались. Бойцы Ударных Сил часами развлекали маленьких ахаров, позволяли им трогать свои крылья, рассказывали легенды об икарийцах и старом Тенсендоре. Иногда какой-нибудь родитель на свой страх и риск разрешал крылатому человеку взять ребенка на воздушную прогулку над Сигхолтом и озером Жизни.

Детишки рассказывали по вечерам родителям о таких замечательных местах, как Звездные Врата и Туманный остров. Пение икарийцев, а в особенности чародеев, приводило всех в восторг, и по меньшей мере раз в неделю ахары в качестве благодарности приглашали чародея на ужин. У Аксиса это вызывало улыбку. Он никогда не думал, что икарийцы с удовольствием будут проводить время с крестьянами Ахара. Во время таких посиделок икарийцы и ахары обнаружили, что пристрастные представления их друг о друге — полный вздор. Все это давало Аксису надежду на создание нового Тенсендора. Звездный Танец звучал громко как никогда. Временами, проваливаясь в сон, Аксис слышал в Звездном Танце слабые отголоски биения тысяч сердец — и тех людей, что были с ним рядом, и тех, что жили возле Сигхолта.

В Уркхартских горах было пока относительно безопасно. Скрелинги в долину Диких Собак не заглядывали, да и к западной оконечности гор приблизиться не отваживались. По-прежнему совершали свои рейды конные патрули. Азур стала принимать более активное участие в несении военной службы: выходила на два-три дня в горы с патрулями. Калума брала с собой: привязывала к спине рядом с колчаном. Когда Велиар рано утром впервые увидел ее в таком виде и набрал в грудь воздуха, чтобы заявить решительный протест, она выразительно посмотрела ему в глаза, и он отступил.

В новую лошадь Азур просто влюбилась. Венатор был мельче и изящнее Белагеза, однако по этой же причине — быстрее и маневреннее. Он был умен, смел и пылок, и Азур быстро обучила его всему, что ей было нужно. Конь реагировал и на голосовые команды, и на толчки коленями, а это было необходимо Азур в те моменты, когда она пускала в ход Волчару. У Венатора был грациозный плавный шаг, что при точной стрельбе особенно важно.

В первый день Азур выехала во главе патруля, сопровождавшего обоз с продуктами, предназначенными для Ударных Сил, раскинувших лагерь в юго-западной оконечности Уркхартских гор. Аксис стоял на крыше дозорной башни Сигхолта, смотрел вслед, и душу терзала тревога за маленького Калума. Они перешли мост, и Азур пустила Венатора в легкий галоп. Висел за спиной Калум, легко, словно танцуя, бежали гончие, скакал Венатор. Губы Аксиса, несмотря на тревогу, тронула легкая улыбка: Азур не только талантливый командир, но и необыкновенная женщина. Всего полтора года назад она была темной крестьянской девушкой из Смиртона. А теперь она — мать его сына, командир военного отряда. К услугам ее Волчара и алаунты.

Лук Звездного Волка и собаки Звездного Волка.

Аксис встряхнулся. Эти слова, казалось, нашептала ему Утренняя Звезда. Не может быть, чтобы Азур была Звездным Волком, не может быть, что она — пресловутый предатель в его лагере.

Сомнения, однако, точили душу. Совпадение ли то, что грифы обнаружили крыло Смелого Кречета? Об этом полете Азур было известно, может, она знала, и где их найти.

— Проклятье! — выругался Аксис и отвернулся от парапета. Да ведь два десятка людей знали, куда в тот раз полетело крыло.

А почему бы не совпадение? Грифы летели на юг для атаки на Жервуа. Если бы не попалось на их пути крыло Смелого Кречета, если бы солнце не ослепило икарийцев…

Воображению Аксиса предстала вдруг улыбающаяся грациозная Азур, непринужденно ступающая по узкому выступу горной вершины. Да с такой легкостью и непринужденностью по каменной этой полоске мог пройти лишь человек, в жилах которого течет икарийская кровь, ведь под ногами ее зияла пропасть в тысячу пейсов.

Да нет, не может быть, что это она! О звезды! Да если бы это было так, она давно бы ночью воткнула ему в спину нож! Нет. Аксис знал: это не могла быть Азур. В ней слишком много сочувствия и любви. Какой из нее Звездный Волк? К тому же и родилась, и выросла она в Смиртоне. У нее и возможности не было учить Аксиса или Горгрила.

Хорошее настроение мигом улетучилось. Аксис смотрел вниз. За прошедшие семь месяцев на его сторону перешло много ахаров. Сначала беженцы жили в палатках на берегу, а потом в северной части Уркхартских гор, в полулиге от озера, обнаружили старую каменоломню, и вот уже, словно грибы после дождя, выросли добротные каменные строения. Воображения у жителей явно не хватало, потому-то и назвали они свой новый город Заозерье. Увидев, что дома строят из камня, Аксис настоял на надлежащем планировании, и сейчас, глядя на город сверху, с удовлетворением отметил, что улицы в нем и прямы, и широки и что возле каждого дома — большой сад. Они, думал Аксис, выстраивают здесь новую жизнь. Большинство беженцев, с которыми он беседовал в последнее время, не хотели возвращаться в Скарабост. Да и зачем, спрашивается, когда горы возле теплого озера цветут даже в середине зимы? Здесь они и скот держать могут, и овощи выращивать — прокормят и себя, и детей. Интересно, задумался Аксис, а может, в прошедшие столетия на здешних берегах уже был город… тем более что во время строительства откапывали старые фундаменты? Может, они просто восстанавливают покинутую после исчезновения озера часть Сигхолта?

Успокоившись, Аксис обратился мыслями к снежному орлу. Он был сейчас далеко отсюда: парил над Жервуа. Что же передаст ему сегодня Хо'Деми?

Услышав невзначай, что в Жервуа все уже узнали об икарийцах, Борнхелд потерял над собой контроль. Готье и Роланд подумали даже, что он задушит солдата, неосмотрительно высказавшегося в его присутствии.

— Кто говорил тебе об этих мерзких тварях? — Он так затряс солдата, что с головы его слетел шлем.

— Королизцы, сир, — еле выговорил боец.

Борнхелд отпустил его, и солдат поспешил восвояси.

— А им-то откуда известно о проклятых отверженных? — заревел Борнхелд, обращаясь к Готье и Роланду.

Усталый, больной и раздраженный Роланд лишь пожал плечами. Ему было все равно. Хотелось ему сейчас одного — умереть достойно, подальше от Жервуа. Тут ему все опротивело. И Борнхелда он больше не уважал. За такого короля не стоит отдавать жизнь. Жаль, что не ушел тогда с Магаризом из Горкен-форта. Друг сделал правильный выбор.

— Хо'Деми, похоже, знает об этих, как их там… об отверженных, — сказал Готье. Он по-прежнему был предан Борнхелду. — Сир, рейвенсбандцы родом из предгорий Ледяных Альп. Могу спорить на десять к одному: они и являются источником всех этих слухов.

Борнхелд воззрился на Готье. Да он прав, клянусь Артором!

— Что ж, возьми это дело в свои руки, Готье. Найди предателей, распространяющих ложь. Мы поступим с ними соответственно. Во второй половине дня доложишь результаты.

— Да, сир. — Готье низко поклонился и пошел прочь. Роланд и Борнхелд смотрели ему вслед, но думали они о разном.

Готье добился своего хитростью. В крестьянской одежде, обмотав шею и подбородок толстым шарфом, он переходил от одного лагерного костра к другому под вымышленным предлогом, будто бы разыскивал потерявшуюся лошадь, и быстро обнаружил так называемых предателей. Посетив пятый костер, Готье увидел троих рейвенсбандцев, оживленно рассказывавших внимавшим ему ахарам и королизцам о пророчестве и Звездном Человеке.

Их тут же разоружили, связали и отвели к королю.

Трое рейвенсбандцев молча смотрели на Борнхелда. Никаких эмоций. Казалось, что и веревки, крепко связавшие руки, не причиняли им неудобства. Голубые от татуировки лица с голым кружком в центре лба. Враждебные черные глаза.

— Вы называете незаконнорожденного моего брата Звездным Человеком? — в заключение допроса спросил Борнхелд.

Арат, старший из рейвенсбандцев, кивнул.

— Да, король Борнхелд.

Борнхелд набрал в грудь воздуха. За наглость и предательство он приговорит этих людей к смерти.

— И вы распространяете ложь о летающих тварях, тех, что поощряют скрелингов убивать добропорядочных граждан Ахара?

— Икарийцам удалось повернуть движение скрелингов вспять, — возразил Арат. — Если бы не Ударные Силы, Жервуа был бы повержен, а скрелинги вошли бы в Ахар.

— Это же нечисть поганая! — заорал Борнхелд и даже ногой топнул. — Как смеете вы с уважением говорить о летающих ящерицах?

— Они заслуживают уважения, Борнхелд, — сказал Фанадо, младший из троих воинов, — они спасли твое королевство. Икарийцы снова пришли на помощь ахарам и не стали разбираться, заслуживают ли те их помощи.

Все трое знали: они обречены. Что ж, смерть их послужит пророчеству, и глаза представителей древней расы гордо сверкали.

Слова Фанадо довели Борнхелда до неистовства.

— Готье! — закричал он. — Поставь на окраине города три креста и распни их! Потом пришли мне их изменника-вождя. Посмотрим, куда его завела симпатия к отверженным.

— С превеликим удовольствием, — сказал Готье, — и пусть это послужит уроком для остальных.

Хо'Деми подъехал к трем крестам. Смотрел. Лицо — словно камень.

Вызвали его с передовой, с особо тяжелого участка. Выругался, когда солдат передал ему распоряжение Борнхелда.

— Приезжай на западную окраину Жервуа. Немедленно. — Уж не думает ли король, что Хо'Деми устроил себе послеобеденную прогулку вдоль канала?

Пришлось идти, и сейчас он видел материальное воплощение подозрений Борнхелда. Трое его людей распяты на крестах, и по всему видно: прежде чем умереть, они долго мучились.

— Они распространяли вредные слухи, — прошипел Борнхелд. — Клевету! Об отверженных! Этого я потерпеть не мог.

— Нет, — прошептал Хо'Деми, не отрывая взора от страшного зрелища.

— Эта зараза разошлась по всему Жервуа. Дойдет до того, что люди поверят в эти бредни. Поверят, что отверженные прилетают к нам на подмогу, а не шпионят с тем, чтобы впоследствии всех нас уничтожить.

— Нет, — снова прошептал Хо'Деми, но Борнхелд его не услышал. Возле крестов прохаживался Готье. На всякий случай протыкал копьем обнаженные тела, чтобы погасить оставшуюся в них искру жизни. Последнему солдату Готье вспорол живот.

— Нет, — совсем тихо сказал Хо'Деми.

— Мертвы, — объявил Готье и уселся в седло.

Хо'Деми мысленно поклялся Снежной медведице уничтожить Готье за измену пророчеству и за жизни троих его верных воинов.

— Я подозреваю измену! — воскликнул Борнхелд. — И в измене я подозреваю тебя, Хо'Деми.

Хо'Деми оторвал взгляд от крестов и посмотрел на Борнхелда.

— Я никого не предавал, Борнхелд.

Губы Борнхелда сжались в тонкую полоску, грубое лицо покраснело.

— Ты обещал, дикарь-рейвенсбандец, что будешь хранить мне верность. Клялся, что не допустишь измены.

— И я своему обещанию остался верен, Борнхелд. Клятвы я не нарушил. Пророчеству я буду верен всегда, а тебе — только до тех пор, пока ты будешь ему служить. Своими действиями ты доказал, что сам являешься предателем.

Борнхелд не мог поверить своим ушам. Этот варвар упорствует в своем вранье?

— Прикажи своим людям уйти с передовой. Пусть возвращаются в лагерь. Такая «помощь» мне больше не нужна!

«Вот это, по крайней мере, верно, — думал Хо'Деми, — ведь икарийцы свою работу сделали. Теперь ты и сам продержишься. Мы больше не нужны».

Этого он, конечно, вслух не сказал, а вежливо склонил голову.

— Как тебе будет угодно, Борнхелд. Рейвенсбандцы вернутся в лагерь.

Еще раз взглянул на распятые тела, развернул лошадь и пустил ее в легкий галоп.

Роланд встрепенулся.

— Пойду удостоверюсь, что он исполнит твое приказание, сир, — сказал он и пришпорил лошадь, догоняя вождя рейвенсбандцев.

Готье озабоченно посмотрел на Борнхелда.

— Сир, а что нам нужно предпринять относительно рейвенсбандцев? Хотя многие из них и погибли во время обороны, их все же еще достаточно, а люди они, выходит, ненадежные.

— Сегодня вечером речной транспорт доставит на берег королизцев. Выдай им первое задание: окружить и атаковать на рассвете лагерь рейвенсбандцев. Они к этому времени будут еще на месте: им ведь еще женщин и детей собрать надо. Вот и избавимся разом от всех дикарей.

Борнхелд проснулся до рассвета, намереваясь лично возглавить нападение на лагерь. Соскочил с кровати, надел в темноте кольчугу, ругаясь, когда пряжки царапали его толстые пальцы. И вдруг почувствовал: что-то не то. Чего-то не хватает.

Полуодетый, прислушался, сердито цыкнул на девушку, лежавшую в его постели, когда спросонья она что-то забормотала. Постоял, и наконец до него дошло.

Вокруг полная тишина. Колокольчиков не слышно.

Когда через полчаса добрался до лагеря рейвенсбандцев, увидел, что вновь прибывшие королизцы окружили лагерь. А вот сделали они это совершенно напрасно: лагерь был пуст. Не было ничего и никого. Ни палаток, ни колокольчиков, ни лошадей. Ни одного рейвенсбандца с проклятыми его бубенцами! Борнхелд вскорости убедился, что даже три распятых тела исчезли.

— Что? — несвязно пробормотал он, повернувшись к ошарашенному Готье. — Как?

Готье медленно покачал головой, ему трудно было говорить.

— Королизцы окружили лагерь поздно вечером, сир. И рейвенсбандцы в нем тогда еще были. А утром… их уже не оказалось. — Он снова покачал головой. Как они могли так бесследно исчезнуть?

В Жервуа Готье проверил постель друга. Он делал это каждое утро, дабы убедиться, что тот еще жив.

Роланд исчез.