Чародей

Глава пятидесятая СОН БЕЗМОЛВНОЙ ЖЕНЩИНЫ

Шел к концу месяц Урожая. На исполнение условий договора с Привратницей Аксису оставалось всего восемь недель, поэтому и настроение его день ото дня становилось все хуже. С огромной своей армией он не мог передвигаться с той скоростью, с которой, бывало, шел его отряд топороносцев. Добрались, наконец, до леса Безмолвной Женщины. Установили палатки, и Аксис вспомнил, что расстояние от Могильных курганов до леса Безмолвной Женщины топороносцы преодолели за три дня. Сейчас его армия, насчитывающая тридцать одну тысячу человек, прошла ту же дистанцию за девять дней.

Аксис вздохнул и посмотрел на лес Безмолвной Женщины. Он не возражал, когда его отец с бабушкой и другие икарийские чародеи вылетели в лес раньше его. Опасности для икарийцев здесь не было: пусть посмотрят, хотя предосторожности ради Аксис отправил с ними три крыла Ударных Сил. Как ни странно, оба блюстителя — Огден и Веремунд — лишь пожали плечами, когда Аксис спросил их, хотят ли они войти в лес. Ответили, что в башню Безмолвной Женщины вернутся, но не сейчас. Раум из-под нависшего на лицо капюшона с тоской смотрел на лес, но и он отвернулся и покачал головой, когда Аксис спросил, не пойдет ли он туда прогуляться. «Позже», — вот и все, что сказал шаман.

Аксис медленно пошел к палатке. Чем ближе к Карлону, тем напряженнее становились отношения с Азур. Каждую ночь, завернувшись с Калумом в спальный мешок, она поворачивалась к нему спиной. Однажды, положив руку ей на плечо, Аксис прошептал:

— Не выгоняй меня из своей жизни, Азур, я не дам тебе уйти.

Она долго молчала, и Аксис подумал, что она притворяется спящей, но она вдруг заговорила:

— Мы прожили с тобой почти год, и каждый день я все больше в тебя влюблялась. Не вини меня. Я стараюсь привыкнуть к мысли, что потеряю тебя.

— Ты не потеряешь меня… — начал было Аксис, но Азур повернулась и посмотрела ему в глаза.

— Сколько бы ты ни уверял меня в своей любви, я потеряю тебя в ту же минуту, как умрет Борнхелд. Я знаю, ты оставишь меня ради Фарадей. Прости же, великий лорд, за то, что посмела пожалеть себя.

И, отвернувшись к Калуму, закрыла глаза, отказываясь отвечать на ласки и заверения в неизменной любви.

«Проклятие! — Аксис выругался и осторожно обошел стойки палаток. — Может, и лучше, если я ее отпущу!» Однако понимал, что сделать этого не сможет: слишком уж глубоко забралась она в его душу.

В середине ночи озеро Чаша начало медленно закипать. Поднявшийся с его поверхности темно-золотой туман поплыл к лагерю Аксиса.

Глубокой ночью Аксис открыл глаза. Долгое время лежал на спине, уставившись на темную брезентовую крышу. Прислушивался к ровному дыханию Азур.

Он не был уверен, спит она или бодрствует.

Наконец выбрался из одеяла и встал. Хотел было разбудить Азур — ему казалось, что-то странное должно случиться, но передумал. В последнее время она очень устала, пусть поспит.

Низко нагнул голову и откинул полог. Лагерь погрузился в темно-золотой туман. Странно. Может, все-таки он спит. Вышел из палатки и распрямился. Когда опускал за собой полог, в глаза сверкнуло золотом. Как странно! На нем золотая туника с кроваво-красным солнцем. Та самая, которую так долго шила ему Азур на горе Великого Когтя. Когда он ее надел?

Аксис только плечами пожал. Конечно же, он спит, а во сне чего только не происходит.

Пошел по лагерю. Костры погасли, лишь угольки дымились. Окружив палатку, принадлежавшую им с Азур, крепко спали алаунты. Ни одна гончая не шелохнулась, когда он проходил мимо, лишь при дыхании вздымались и опадали их бока. Стражники, как в самом лагере, так и по его периметру, смотрели прямо перед собой, однако казалось, что и они погружены в транс. Никто из них не окликнул Аксиса, когда он медленно пошел мимо них.

Аксис не взволновался: в конце концов, это сон.

Медленно, очень медленно Аксис шел вперед. Остановился возле палатки Велиара, заглянул внутрь. Велиар спал без задних ног. Рядом с ним — черноволосая молодая девушка, сопровождавшая войско Исгриффа. Красное шерстяное платье небрежно брошено на пол. Аксис усмехнулся. Видно, Велиар нашел женщину, которая вытеснила из его головы мысли об Азур.

Опустил полог и пошел к следующей палатке. Магариз, как и Велиар, лежал в обнимку с женщиной. Но эту женщину Аксис знал. Ривка. Его мать!

Аксис долго смотрел на обнявшиеся под одеялом тела. Может, это всего лишь сон? И старался себя в этом уверить, ну а если бы и не сон, то что, собственно, он может возразить? И все же внутри что-то подсказывало: это касается и его. Он чувствовал какую-то опасность, хотя в чем она заключалась, определить бы не смог.

Аксис выпустил из руки полог и, петляя между спящими по периметру телами, продолжил медленный обход лагеря. Никакого движения. Казалось, внутри этого тумана даже время остановилось.

Аксис повернул к лесу Безмолвной Женщины. Расстояние между лесом и лагерем составляло примерно сто пейсов. В прошлый раз по пути в Горкен-форт Аксис оставил топороносцев подальше от деревьев. Тогда и он сам, и топороносцы леса боялись. Страх перед отверженными ныне поутих, а у тех, кто присоединился к его войску, и вовсе исчез. И деревьев, и тенистых мест они уже не опасались, а некоторые даже испытывали легкое любопытство. Когда-нибудь в восточном Ахаре (в Тенсендоре!) леса восстановят. Аксис в этом нисколько не сомневался. Ахары будут тогда гулять по лесным тропинкам вместе с аварами и икарийцами.

В тумане что-то зашевелилось. Движение? В этом самом неподвижном его сне? Впереди двигалась фигура, почти полностью прикрытая золотыми завитками тумана. Аксис постарался идти быстрее, но туман так плотно и тяжело повис на ногах, что казалось, будто он идет по колено в воде.

Сократив расстояние, отделявшее его от фигуры, Аксис увидел, что это Раум. Он был обнажен, и Аксис увидел теперь, что тело его совершенно деформировано. Ноги скрючены, на спине и груди огромные уродливые горбы. Когда Раум повернул голову, Аксис не узнал его: так искривлено было лицо шамана. Шел он, переваливаясь с одной ноги на другую. Аксис ускорил шаг, насколько мог, ему хотелось помочь Рауму.

Но, прежде чем он догнал его, шаман вдруг резко остановился и нагнулся. Аксис заметил, как сверкнул нож, затем Раум поднял что-то. Это было тело зайца. Погрузив пальцы в рану на заячьей груди, шаман поднес его к лицу.

Аксис наконец-то поравнялся с ним и встал рядом. По лицу Раума текли густые ручьи крови, кровавая полоса тянулась по носу, такие же полоски бежали по щекам и стекали на грудь. Даже волосы на голове слиплись от крови. Ноздри Аксиса наполнил свежий ее запах.

Глаза Раума расширились.

— Тебя тоже позвали? — прошептал он.

Позвали? Аксис недоумевал, не в силах собраться с мыслями.

— Я и сам не знаю, зачем я здесь оказался.

— Чтобы стать свидетелем, Аксис Парящее Солнце, — сказал позади него чей-то голос, и Аксис медленно повернулся. В трех-четырех шагах от него стояли три блюстителя пророчества — Джек, Огден и Веремунд. Все они были одеты в простые белые рубахи, спускавшиеся к босым ногам.

— Позвали ли тебя? — сказал Огден. — Должно быть, позвали, иначе бы ты здесь не оказался. Иди осторожно, Аксис Парящее Солнце, и не говори ничего обидного хозяевам.

Огден шагнул вперед и поцеловал Раума в щеку, при этом чуть смазал кровавую полоску.

— Мир тебе там, куда ты идешь.

Джек и Веремунд тоже подошли к Рауму и тоже поцеловали его в щеку, повторив напутствие Огдена.

— Мир тебе, — во второй раз прошептал Веремунд, сглатывая слезы. С некоторым удивлением Аксис заметил, что глаза Раума тоже увлажнились. Что происходит?

— Сегодня ночью, Аксис Парящее Солнце, Раум обретет свой дом и покой, — сказал Веремунд, — а тебя призвали это засвидетельствовать. Ты и раньше посещал Священную рощу, а сегодня войдешь в нее снова. На этот раз по приглашению.

Аксис вспомнил сон, посетивший его в тот раз, когда он заночевал возле леса Безмолвной Женщины. Тогда он очутился в темном лесу, населенном страшными и опасными существами. Всемогущие Рогачи. Аксис немного встревожился, хотя с той ночи прошло два года. Знал он уже больше, да и сам стал намного сильнее.

Аксис кивнул.

— Вы пойдете с нами?

— Нет, — ответил Джек. — Ты пойдешь с Раумом один. Не бойся.

Раум нетерпеливо посмотрел на промежуток между деревьями.

— Пойдем, — сказал он, и Аксис вошел за ним в лес.

Они медленно шли мимо темных деревьев. Туман постепенно рассеивался. У Аксиса перехватило дыхание: все вокруг посветлело, и они очутились в наполненном изумрудным светом туннеле. Почва ушла из-под ног, их словно подвесили в изумрудном сиянии.

— Мы идем через Всемогущую Мать, — прохрипел Раум. Глаза его горели лихорадочным блеском.

Аксис вздрогнул, ощутив окружавшую его сверхмощную энергию. Хорошо, что это всего лишь сон, подумал он, иначе такая энергия его бы поглотила. Это был источник, с помощью которого Фарадей спасла Аксиса и трехтысячное войско. Только благодаря ему армии удалось выйти из окружения и уничтожить при этом огромное количество осаждавших Горкен-форт скрелингов. Аксис вспомнил изумрудное пламя, с помощью которого он уничтожил противника. Да, подумал он, Фарадей, должно бьггь, обладает огромной силой, раз ей удается управлять изумрудным светом.

Так они и шли, пока Аксис не почувствовал под ногами листья и сучки. В тот же момент изумрудный свет померк, и тени, окружавшие их, снова превратились в темные, близко стоящие друг к другу деревья. На бархатном небе рдели звезды.

— Священная роща, — прошептал Раум, и Аксис вдруг осознал, что впервые за много месяцев в голосе Раума не слышно было пожирающей его боли.

Деревья расступились, образовали круг, Раум с Аксисом замедлили шаг. Оба ощущали излучаемую деревьями энергию. На них смотрели невидимые глаза. Исчезло ощущение сна. Аксис понял, что перед ним настоящая, а не иллюзорная Священная роща.

Золотая его туника показалась ему здесь броской и неуместной. Впервые Аксис почувствовал себя в ней неловко.

— Ты никогда не будешь чувствовать себя здесь свободно, дорогой мой Аксис, — прозвучал женский голос, — потому что сила твоя связана со звездами, здесь же энергия идет от земли. От Всемогущей Матери.

Из-за деревьев медленно вышла Фарадей. На ней было свободное платье, переливающееся зелеными, красными и коричневыми оттенками. Длинные и густые каштановые волосы распущены по плечам и спине.

— Фарадей? — прошептал Аксис, совершенно забыв про Раума. — Фарадей?

Она улыбнулась и легонько тронула его за руку.

— Сколько времени прошло, Аксис? Двадцать месяцев? Очень много, любимый. Но подожди. Я должна поздороваться с Раумом.

Смеясь и плача, она обняла Раума, тихонько гладила шамана по щекам, словно так она могла убрать уродовавшие его лицо шишки.

Аксис смотрел на нее. Фарадей очень изменилась. Она не была уже той невинной девушкой, которая засмотрелась на него на именинах Приама. Не похожа она была и на ту красивую, но печальную женщину, жену Борнхелда. Вокруг глаз ее появились морщинки, говорившие о пережитых страданиях, морщинки были и в углах губ, стало быть, жизнерадостность ее не покинула. Обретенные ею сила и жизненный опыт изменили ее. Примет ли такая Фарадей Азур?

Аксис поспешил запереть свой мозг на замок. Фарадей только сейчас продемонстрировала, что, как и он, способна читать чужие мысли, и Аксису не хотелось, чтобы она обнаружила в них Азур.

— Почему ты хмуришься, Аксис? Мы встретились с тобой после долгой разлуки. К тому же сейчас особенный момент. Я вызвала тебя, чтобы ты стал свидетелем. Приглашать тебя сюда я могу лишь в исключительных случаях. Всемогущие Рогачи в этот раз согласились тебя принять. С Раумом ты связан почти так же тесно, как и я.

— Ты за меня просила? Значит, ты вызвала меня в этот сон?

Фарадей улыбнулась и, взяв Аксиса за руку, переплела с ним пальцы.

— Это не сон, Аксис. Сон — это твоя телесная оболочка, которая осталась в лагере возле леса Безмолвной Женщины. А сейчас помолчи. Мы находимся здесь только как свидетели.

Раум снова застонал. Фарадей крепче сжала руку Аксиса, чтобы тот молчал. Шаман упал на колени, голова его свесилась на сторону, руки вытянулись вперед, словно умоляя о пощаде.

Вокруг все замерло, лишь звезды по-прежнему водили хороводы, да двигались глаза, смотревшие из-за деревьев.

Раум пронзительно закричал, и Аксис вздрогнул всем телом. Молчи, сказал ему взгляд Фарадей, и она снова обратила глаза на Раума.

Тот корчился на траве в страшных муках. Еще один вопль разнесся по роще, и еще… Аксис увидел вдруг, как из-под тела Раума растекается темное пятно. Кровь! Он затрясся от ужаса. «О Звезды! — думал он. — Выходит, Азур права: авары молятся о том, чтобы в жизни не было насилия, но собственные их жизни и культура противоречат этому».

— Азур? — услышал он обращенный к себе мысленный голос Фарадей. Виновато дернулся и снова поставил в мозгу защитную перегородку.

— Женщина, которая некоторое время жила рядом с аварами. Сейчас она служит в моей армии лучником.

Фарадей улыбнулась. Женщина-лучник. Забавно.

Раум опять страшно закричал. Голос его был теперь хриплым и гортанным. Кровь текла отовсюду, и слезы были кровавыми, а натянувшаяся на суставах кожа лопнула и источала кровяные ручьи.

— Все шаманы, Аксис, будь то мужчина или женщина, должны прежде умереть. То, чему мы с тобой являемся свидетелями, одновременно и смерть Раума, и его воскрешение. Раум должен пройти через все сам. Никто не может ему помочь.

Аксис беззвучно рыдал. Он любил Раума и всегда ощущал особую связь с ним. Вспомнил момент, когда в тюремной камере Смиртона впервые встретился с ним взглядом, и оба они тотчас почувствовали расположение друг к другу. В тот день он встретил не только Раума, но и… Аксис, спохватившись, опять спрятал свои мысли.

— Кого? — прозвучал в мозгу голос Фарадей.

— Ширу, — ответил Аксис. — Аварскую девочку.

Глаза Фарадей затуманились. С Широй она повстречалась на Папоротниковом озере. Тогда Раум и познакомил ее и Ширу с Всемогущей Матерью.

У Раума уже не было сил кричать, тело корчилось в агонии. Священная роща слушала хриплые прерывистые вздохи. Все затихло — и люди, и звери. Через несколько мгновений дыхание Раума прервалось, а тело все еще содрогалось в конвульсиях. Голова свернулась на сторону. Большие темные глаза, источавшие кровавые слезы, неотрывно смотрели в глаза Аксиса, и тому чудилось в них осуждение. Аксис видел себя со стороны: вот он, стоит рядом с Фарадей, в то время как Раум отлично знает, что он… Звезды! Аксис громко застонал.

— Тс-с! Процесс превращения заканчивается, Аксис. Молчи. Не бойся за него.

Аксис прикрыл глаза, защищаясь от немигающего взгляда Раума и одновременно пряча мысли от Фарадей. Его терзали угрызения совести. Он испытывал чувство вины, и вместе с тем в нем рождалась решимость. Когда Фарадей узнает об Азур и примет ее, страдания его закончатся.

Изо рта Раума вырвался фонтан кровавых брызг, перемешанный с кусками внутренних органов. Аксис в ужасе вскрикнул.

Фарадей вздрогнула, но удержалась от крика. Глаза ее изумленно раскрылись.

— Всемогущая Мать! — воскликнула она. Она знала, что Раум перевоплотится, но не в это!

Аксис отвернулся от Фарадей и посмотрел на то место, где мгновение назад корчился в конвульсиях Раум. Крови как не бывало. На земле, уткнувшись носом в траву, лежал великолепный белый олень.

Заметив движение, Аксис повернул голову. С опушки леса шел получеловек-полуолень (такое существо Аксис видел во сне).

Серебристый Рогач подошел к лежавшему в мягкой траве оленю, бывшему еще несколько мгновений назад Раумом. Наклонился, дотронулся рукой до его лба, и тот наклонил красивую рогатую голову.

Серебристый Рогач отступил на шаг и издал радостный крик, и крик этот тут же подхватил восторженный многоголосый хор.

— Раум, — срывающимся голосом пробормотала Фарадей. — Раум превратился не во Всемогущего Рогача, а в Священного Оленя. О Раум, — вздохнула она. — Я всегда знала, что ты особенный, и я благодарю судьбу за то, что мне удалось увидеть твое превращение.

Она даже не осознала, что собственная ее сила, соединенная с могуществом Матери и Священной рощи, поспособствовала этому перевоплощению.

— Не понимаю, — сказал Аксис.

Фарадей чуть помедлила с ответом, припоминая некоторые уроки Ур.

— Очень редко, — сказала она, — один раз за сто поколений появляется шаман, наделенный такой непорочностью, такими добродетелями, что превращается он не во Всемогущего Рогача, а в Священного Оленя, самое волшебное создание Священной рощи.

— Авары глубоко чтят оленя, — тихо сказал Аксис, припомнив уроки, данные ему на горе Великого Когтя. — Олень играет главную роль в праздновании Йула. Это жертвенное животное, кровь его придает силы солнцу, и оно возрождается. Всех шаманов отождествляют с оленем.

Фарадей согласно кивнула головой.

— Да. Прыгающий олень — эмблема шаманов. — Помолчала, а когда снова заговорила, голос ее дрожал от сдерживаемых эмоций. — Я счастлива, что Раум оказался чист сердцем и вознагражден за это. Снова по Волшебному лесу побежит Священный Олень. Всемогущая Мать, ты благословила всех своих детей.

Раум-олень медленно поднялся на ноги, слегка покачнулся: надо было привыкнуть к тому, что теперь у него четыре ноги.

Из-за деревьев сюда потянулись и другие Рогачи, отдавая почести Священному Оленю.

Долго еще Аксис и Фарадей следили за ритуалом. Священного Оленя принимали в сообщество Священной рощи.

И снова Фарадей сжала руку Аксиса.

— Пойдем, — шепнула она, и он неохотно вышел за ней на середину рощи к толпившимся возле Священного Оленя Всемогущим Рогачам.

Рогачи посмотрели на Аксиса с плохо скрываемой враждебностью.

«Выходит, они до сих пор недолюбливают меня, — думал Аксис. — С деревьями мне трудно будет наладить контакт».

— Не бойся, любимый, — заверила его Фарадей. — Они научатся принимать тебя.

— Кто ты? — поднялся шепот. — Как твои ноги нашли сюда дорогу? Почему ты стоишь возле Друга Леса?

— Ноги его последовали за мной. — Это прозвучал мысленный голос Священного Оленя. Он вышел вперед и приветственно качнул рогами.

— Я Аксис, сын Ривки Парящее Солнце, — сказал Аксис. — Бывший Боевой Топор…

Роща наполнилась шипением.

— …но теперь я освободился от окутавшей меня лжи. Я Аксис Парящее Солнце, Звездный Человек. Я сражусь с Горгрилом и восстановлю Тенсендор.

— Что ты здесь делаешь? — спросил его кто-то из толпы Всемогущих Рогачей.

— Здесь он по моему приглашению, — решительно заявила Фарадей. — И вам следует его поприветствовать. Это Звездный Человек, я специально позвала его на встречу с вами. Когда-нибудь вы поможете ему одолеть Горгрила. Мы с ним объединим усилия, и вы увидите возрожденные леса Тенсендора.

Серебристый Рогач согласно кивнул и заговорил:

— Мы все время наблюдаем за тобой, Аксис Парящее Солнце. — Он посмотрел в глаза Аксису, и хотя Аксис не отвел взгляд, все же сердце екнуло: насколько посвящены в его дела Всемогущие Рогачи?

Серебристый Рогач оскалил зубы, и Аксис надеялся, что это эквивалент улыбки.

— Ты для Друга Леса отвоевал право на пересадку старинных лесов.

Фарадей радостно вздохнула. В отличие от Всемогущих Рогачей она не знала, что Аксис подписал договор с баронами Исгриффом и Гревиллом.

— И за это мы тебе очень благодарны, — сказал Серебристый Рогач и взглянул на Фарадей. — Но впереди еще немало горя. — Аксис, к собственному неудовольствию, прочел в глазах Рогача, что известно ему слишком многое.

— Извини нас, если не приняли тебя в Священной роще с открытым сердцем, — сказал Серебристый Рогач, — возможно, когда-нибудь тебя сюда приведет жена. Ей мы всегда рады.

И повернулся к Священному Оленю, положил руку ему на плечо.

— Добро пожаловать в наше сообщество, ступай за нами по тайным тропам.

Аксис изумленно моргнул. Всемогущие Рогачи и Священный Олень — Раум словно растворились.

Фарадей, глядя в глаза Аксису, улыбнулась, и он, с ощущением вины, наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Нет, — попятилась она. — Я все еще замужем и данной Борнхелду клятвы не нарушу. Скоро ли ты освободишь меня?

— Да, — прошептал Аксис.

Она отступила еще на один шаг.

— Поскорее же освободи меня, Аксис. Я слишком долго ждала тебя. — Улыбка ее погасла. — Я так соскучилась по тебе, а ты сейчас кажешься мне другим. Ты уже не тот человек, что простился со мной в Горкен-форте. Что ты делал с тех пор, Аксис Парящее Солнце? Кем стал? Любишь ли ты еще меня?

Аксис открыл рот, отчаянно подыскивая слова, а потом просто протянул к ней руки. На рощу наплывал туман.

— Хочешь ли ты меня до сих пор? — прошептала Фарадей.

Почему голос ее звучал так испуганно?

— Да, — ответил Аксис. Да, он хотел ее, ведь она была красивой женщиной, и он испытывал к ней влечение. Возможно, этого ей и будет достаточно.

— Тогда поторопись, — сказала Фарадей. — Поторопись!

Туман сгустился и несколько мгновений спустя окончательно скрыл от него и рощу, и Фарадей.

Аксис закрыл глаза и отчаянно рванулся вперед.

— Фарадей! — закричал он и открыл глаза. Над ним склонилась Азур, а он сдергивал с себя одеяло.

— Тебе что-то снилось, — сказала Азур, — сейчас уже утро.

Повернувшись к нему спиной, она торопливо стала натягивать на себя одежду. Шрамы на ее спине проступали особенно четко. Аксис молча смотрел на Азур, сонные видения еще не покинули его. Что ему теперь делать?

Азур распрямилась и взяла на руки сына.

— Завтрак ждет тебя у костра, — она отвела от него глаза, — если будешь лежать, он остынет.

Откинула полог палатки и исчезла.

— Прошу прощения, — запоздало прошептал он.