Буря и ярость

ГЛАВА 29

Тонкая полоска света от двери ванной вырвала меня из сна, напомнив о том, что я заснула без Зейна.

По возвращению домой, он вымылся в ванной и объявил, что собирается лечь спать пораньше. Свет в гостиной погас, явный признак того, что он хотел побыть один, а я осталась в спальне, совершенно сбитая с толку. В отличие от всех предыдущих ночей, он не пришел ко мне в комнату, и мне потребовалась целая вечность, чтобы, наконец, заснуть.

Но либо он, либо Арахис были в ванной.

Сев, я вытащила ноги из-под одеяла. Цементный пол был прохладным под ногами, и я тихо подошла к ванной. Я положила руки на дверь.

— Зейн?

— Извини, — последовал грубый ответ несколько секунд спустя. — Я не хотел тебя будить. Возвращайся в постель.

Уголки моих губ опустились вниз. Он звучал… странно, его голос был скупым и гораздо напряжённее, чем обычно.

— Ты в порядке?

— Да, — рявкнул он.

Я прикусила губу. Ему было больно? Когда мы вернулись, он выглядел бледным, но настаивал, что с ним всё в порядке, и я интересовалась об этом раз пять. Зная, что, вероятно, не стоит этого делать, я всё же собралась и открыла дверь ванной.

То, что я увидела, было кровавым месивом. Зейн стоял перед зеркалом, полуголый, и он… Он что-то вытаскивал из своей груди… с помощью пинцета? На туалетном столике лежали окровавленные полотенца, а в стеклянной банке было что-то молочное.

— Боже милостивый, — воскликнула я.

— Чёрт возьми, Тринити, — прорычал Зейн, отворачиваясь от меня, он снова вернулся к моему полному имени. — Ты когда-нибудь слушаешься?

Не особо.

— Я волновалась.

— Со мной всё хорошо.

— Выглядишь ты не хорошо, — он был мертвенно-серого цвета, и его пальцы, скользкие от крови, дрожали вокруг серебряного пинцета. — Что случилось?

— Ничего страшного, — проворчал он, снова поворачиваясь к зеркалу.

— Не похоже, что это пустяки, — я придвинулась ближе к нему, радуясь, что вид крови не пугал меня, но то, что он пытался сделать со своей грудью, было пугающе. — Я могу помочь тебе?

— Да. Ты поможешь мне, вернувшись в кровать, — он обернулся и посмотрел с удивлением. — Это лицо Элмо[12] на твоих шортах?

— Не говори глупостей о моих шортах. — Мне их подарила Джада — подарок с приколом, но это были самые удобные шорты, которые у меня когда-либо были. — Послушай, я очень не хочу, чтобы ты потерял сознание или умер, пытаясь сделать себе операцию. Так что перестань вести себя как глупый альфа-самец и позволь мне помочь тебе.

Его спина напряглась, а потом он оглянулся на меня через плечо.

— Ты только что назвала меня глупым альфа-самцом?

— Да. Именно это я и сказала.

Один уголок его рта приподнялся, и он опустил голову, осматривая себя. Несколько прядей волос упали вперёд, закрывая его лицо.

— Этот чёртов имп попал мне в грудь.

— Я знаю, но рана должна была затянуться…

Потянувшись за полотенцем, он вытер кровь, сочащуюся из груди.

— Да, вот только один из его когтей сломался и застрял во мне. Я вытащил большую его часть.

По моим венам потёк лёд.

— У тебя… у тебя внутри застрял коготь импа?

— Ага, отсюда и пинцет.

Я не была уверена, насколько мне поможет моё зрение, но у меня должно было получиться лучше вытащить кусок, чем ему самому копаться в собственном теле.

— Дай мне пинцет. Тебе нужно вытащить этот кусок. Сейчас же.

Зейн резко повернул ко мне голову и посмотрел на меня так, словно у меня выросли две головы.

— Что? Я могу вытащить коготь. Мои попытки должны быть лучше, чем твоё копошение в самом себе.

— Уверена, что у тебя получится?

Я прищурилась.

— Может, я и наполовину слепая, но, без сомнения, я справлюсь с этой работой лучше, чем ты сейчас.

Он так долго смотрел на меня, что я подумала было, что он просто отправит меня обратно в постель, и если он это сделает, я ударю его. Но потом он проворчал:

— Хорошо, — повернувшись обратно к раковине, он включил воду и подставил пинцет под струю. — Коготь всего около дюйма длиной. Он чёрный.

Всего лишь дюйм длиной? Иисус. Я забрала у него пинцет, а затем внимательно осмотрела его грудь. Место, где он старался вытащить коготь, находилось выше правого соска, и он как раз был на уровне моих глаз.

Я прищурилась, не видя ничего, кроме изорванной плоти.

— Мне придётся…

— Я знаю, что тебе нужно сделать, — его тёплое дыхание затанцевало по моему лбу. — Просто сделай это.

Сделав неглубокий вдох, я положила пальцы по обе стороны от глубокого пореза и раздвинула края. Зейн зашипел, и я резко подняла голову. Его зрачки снова стали вертикальными.

— Прости, — прошептала я.

— Всё нормально.

Наклонившись, я попыталась не обращать внимания на мятный запах, который смешивался с металлическим запахом крови, пока я искала этот коготь длиной в дюйм.

— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы понять, что в тебе застрял коготь?

— Примерно тогда, когда я встал и подумал, что меня сейчас вырвет. Именно тогда я понял, что не исцеляюсь. Значит около часа назад.

— Ты копался целый час?

— Да.

— Это довольно ужасно, — когда я взглянула на него, то увидела, что крепко стиснул челюсти. Скользнув рукой по его коже, я потянула надрыв ещё немного.

— Прости.

— Перестань извиняться.

— Трудно перестать, когда я раздвигаю твою грудную клетку.

Он выдавил сухой смешок.

— Ты не раздвигаешь мою грудную клетку.

Через секунду я увидела маленький кусочек черноты, застрявший в середине розовой плоти.

— Так ты всё ещё злишься на меня?

— Злюсь на тебя за что? — спросил он.

— За то, что спрыгнула со здания? — я крепко ухватилась за пинцет.

— Я пытался забыть об этом, — сухо сказал он.

я подняла на него глаза. Я хотела спросить его, не пытается ли он забыть и то, что произошло потом. Вопрос обжёг кончик моего языка, но я проглотила его обратно.

— Я не сержусь на тебя, Трин.

Воодушевлённая тем, что моё прозвище снова вошло в обиход, я прерывисто вздохнула. Сосредоточившись на осколке когтя, я выставила пинцет вровень осколку и произнесла небольшую молитву.

— Сегодня ты не пришёл в комнату, чтобы пожелать мне спокойной ночи… или что-нибудь ещё.

Он немного помолчал, а потом сказал:

— Не потому, что я злился на тебя, — Зейн резко втянул воздух, когда я вставила пинцет в пинцет. — У тебя, и правда, очень твёрдая рука.

— Так и есть, — я прикусила губу. — Так почему же ты не пришел?

Я сомкнула острый конец пинцета вокруг края отломанного когтя.

— Не уверен, что хочу говорить об этом, когда ты копаешься в моей груди.

Несмотря на то, что это могло означать, его слова заставили меня усмехнуться, и я потянула за кусок когтя. Пинцет соскользнул, и Зейн дёрнулся.

— Прости.

Он сделал долгий, медленный вдох.

— Всё в порядке.

Я попробовала ещё раз, заставляя пинцет вцепиться в коготь.

— Я немного удивлена, что имп взял над тобой верх.

— Спасибо, что указала на это.

— Я просто лишь говорю.

— Я немного отвлёкся.

— Это не моя вина.

Я снова потянула и почувствовала, что коготь начал поддаваться.

— Я хочу сказать, что в этом частично виноваты мы оба, — Зейн напрягся.

Проклятый коготь не двигался с места.

— Насколько сильно ты отвлёкся?

Зейн колебался.

— Я думаю, ты могла… почувствовать, как я отвлёкся.

Рука замерла, и я посмотрела на него.

— Да, почувствовала.

Его щёки вспыхнули слабым румянцем.

— Ну, вот и ответ на твой вопрос.

Медленная улыбка тронула мои губы.

— Ты покраснел.

Он закрыл глаза.

— Знаешь, большинство людей не обратили бы на это внимания.

— Я не большинство людей.

— Я уже заметил. — Появилась ухмылка. — Я ещё не понял, хорошо это или плохо.

— Ух, ты, — пробормотала я и резко дёрнула. Коготь выскользнул, а Зейн выругался себе под нос. — Готово.

Отступив назад, я подняла коготь и сморщила нос.

— Это отвратительно.

— Спасибо тебе.

Он громко выдохнул и потянулся за полотенцами, но я опередила его.

Отложив пинцет в сторону, я подняла полотенце и остановила новый поток крови, который вытекал из него. Узловатая рана в груди уже затягивалась.

Он опустил руки по бокам, пока я вытирала кровь. Я быстро восстанавливалась, но то, как исцеление проходило у Стражей, было полнейшим безумием. Цвет уже возвращался к его лицу.

— Выглядишь намного лучше.

— Я и чувствую себя лучше.

Он поймал мой взгляд и удержал его, а затем его взгляд опустился, и я почувствовала напряжённость его взгляда, вплоть до кончиков пальцев ног. Прежде чем он снова поднял глаза на меня. Он обхватил меня рукой за запястье.

— У тебя все руки в крови.

Я ничего не сказала, когда он взял у меня полотенце, и не сопротивлялась, когда он отложил полотенце в сторону и повёл меня к раковине.

— Я сама могу помыть руки, — сказала я ему

— Я знаю, — он включил воду, открыл ящик тумбочки и достал оттуда тюбик с пенящимся мылом для рук. — Ты хоть немного поспала?

— Немного.

Я подняла глаза и увидела нас в отражении зеркала. Его голова была опущена, брови сосредоточенно нахмурены, пока он намыливал мои руки.

Я немного растерялась, глядя на наши отражения, он был намного выше и крупнее меня, белокурый и золотистый там, где я была темнее. Мой взгляд упал на наши руки, когда он скользнул ладонью по моим. Вода пузырилась розовыми и красными пузырями, стекая в канализацию. Он мыл мне руки, пока на них не осталось ни пятнышка крови, а потом достал из другого ящика чистое полотенце.

Вытирая мне руки, он отвернул меня от зеркала.

— Знаешь, насчет того о чём ты спрашивала раньше? — его руки оставили мои запястья и скользнули вверх по предплечьям. — О том, почему я не пришёл к тебе сегодня вечером?

Мое сердцебиение усилилось, и я кивнула.

— Я не пришёл, потому что сомневался, что смогу просто лежать рядом с тобой после того, что случилось на крыше, — его голос был глубже и гуще, а его руки сжали мои плечи. Он легко поднял меня и усадил на край туалетного столика. — И не прикасаться к тебе.

Жар вернулся, танцуя по моей коже.

— А что… а что, если я захочу, чтобы ты прикоснулся ко мне?

Его глаза вспыхнули ярким бледно-голубым светом.

— И видишь, в этом вся проблема.

— Почему?

Он поднял руки и запутался пальцами в моих волосах, убирая пряди с моего лица.

— Потому что мы не должны, Трин. Это всё усложнит. Посмотри на сегодняшний вечер, мы не обращали внимания на происходящее вокруг. Имп мог бы тебя забрать. Тебя могли ранить.

— Но не ранил же.

— Да, и этого не должно было случиться, — он взглядом изучал меня. — Мне следовало бы знать лучше, Трин. Я знаю, что происходит, когда не сосредоточен. Из нас получилась хорошая команда…

— Да, — вмешалась я, обхватив пальцами край туалетного столика. — Мы чертовски хорошая команда.

— Вот почему это было бы плохой идеей.

— А я думаю, что это чертовски хорошая идея.

Его смех был натянутым.

— Конечно, ты так думаешь, но дело не только в этом.

— Я не твой отец…

— Господи, надеюсь, что нет.

Я прищурила глаза.

— И я не Лейла, — сказала я, и что-то грубое промелькнуло на его лице, и исчезло раньше, чем я поняла, что это было. — Тебе просто нужно научиться быть многозадачным.

— И это всё? — он рассмеялся.

Я кивнула.

— Даже если я научусь этому, ты через многое прошла, — одной рукой он скользнул по моей шее. Кончики пальцев прошлись по линии моего подбородка. — Я старше тебя.

— Да ладно тебе. Ты едва ли старше меня.

Густые ресницы опустились, когда он провёл пальцами по моей скуле, вызывая у меня мелкую дрожь.

— Ты приехала сюда на поиски Миши, и доверяешь мне охранять тебя, пока ты это делаешь. Это чувствуется…

— Правильным, — услужливо подсказала я. — Потому что мне так кажется. Словно я была… — мои щёки вспыхнули. — Это кажется правильным, Зейн. Ты хочешь сказать, что это неправильно?

— Нет. Я не об этом. — Эти ресницы приподнялись, и эти бледные глаза впились в мои, вокруг его рта залегли тени. — Ты хочешь поцеловать меня снова, не так ли?

Каждый мускул в моём теле был напряжённым.

— Да. Я хочу…

Зейн поцеловал меня.

Сначала это был такой нежный, красивый поцелуй, его губы коснулись моих один раз, потом второй, а потом поцелуй стал глубже, и в нём не было ничего вопрошающего или неуверенного. Поцелуй был жарким, требовательным и обжигающим душу, грубая комбинация сдерживаемой потребности и взрывного желания.

Он притянул меня к самому краю раковины и сам придвинулся ближе, прижался всем телом к моим ногам, и когда поцеловал снова, то оставил меня бездыханной и беззащитной, словно я была проводом под током. Я обвила ногами его поясницу и скользнула рукой вниз по груди, помня о заживающей ране. Его рука скользнула под мою руку, вниз по спине, и я подумала, что, возможно, пьянею от его поцелуев.

А потом он поднял меня с раковины, отступая назад. Я схватила его за плечи, а потом запустила руки в мягкие пряди его волос. Он прикусил мои губы, когда врезался в стену, и я рассмеялась в ответ на его поцелуй, а он зарычал на меня. Каким-то образом мы добрались до спальни, где он положил меня на кровать и накрыл своим большим и тёплым телом.

Спальня была освещена светом из ванной комнаты. Я протянула руку и коснулась его лица. Он повернулся к моему касанию, ткнулся носом в мою ладонь и вздрогнул. Когда он открыл глаза, я могла поклясться, что они светились.

Долгое время никто из нас не двигался и не произносил ни слова, и я поклялась Богу, что если Арахис решит выскочить прямо сейчас, я найду способ вернуть его к жизни, чтобы просто убить.

Арахис не появился, но неподвижность Зейна начала меня беспокоить.

— Зейн?

В горле у него пересохло.

— Я должен тебе кое-что сказать.

— Что? — я глазами изучала его лицо, проводя пальцами по изгибу его щеки.

Он повернул подбородок, целуя кончики моих пальцев.

— Я… Я никогда не делал этого раньше.

Мои пальцы замерли. Всё мое тело окоченело, когда его слова дошли до меня.

— Ты хочешь сказать… ты этого не делал?

— Ну, я делал это. Я делал… кое-что, но у меня не было секса, — он взглядом отыскал мои глаза, и на его лице появилась лёгкая усмешка. — Теперь ты, кажется, лишилась дара речи.

Я моргнула.

— Прости. Я не хотела, но я просто в шоке. Я имею в виду, ты… это же ты. Ты красивый и умный. Ты добрый и веселый и…

— И раздражающий.

— Да, но…

— И властный.

— И это тоже, но…

— Но я всё ещё не сделал этого, — сказал он.

— Почему? — спросила я, а потом сразу же почувствовала, какая я задница, что интересуюсь этим. — Прости. Мне не следовало спрашивать об этом.

— Всё в порядке. Я… я просто не делал этого.

Я была потрясена, но в то же время… испытала некоторое облегчение.

— Я тоже не занималась этим.

Медленная, душераздирающая улыбка тронула его губы. Настоящая, и это была такая улыбка, которая могла разбить сердца и восстановить их.

— Я не знаю, куда это ведёт, — сказала я, проследив по изгибу его плеча. — Я просто знаю, что ты мне нравишься, Зейн. Ты мне очень нравишься, и это не имеет ничего общего со всем остальным, что происходит. Я хочу тебя, но мы… мы не должны этого делать.

— Нет, не должны, — он опустил голову и поцеловал меня в уголок рта, а потом снова заговорил. — Но есть и другое… то, что мы можем сделать.

И на этот раз, когда Зейн целовал меня, он пил из моих губ, пил из моих стонов, проводя большим пальцем по моей щеке, обводя скулы. Его прикосновение было лёгким, как пёрышко, но я беспокойно пошевелилась. Похоть пронзила мою кожу, когда он провёл кончиками пальцев вниз по моему горлу, по плечу. У меня вырвался тихий вздох.

Я не лгала, когда говорила, что он мне нравится — что он мне очень нравится, и это знание, это чувство немного пугало меня. Он был первым парнем, к которому меня по-настоящему тянуло, но всё было куда серьезней. Меня тянуло в нем всё: его сила и доброта, его убеждения, даже те, что шокировали меня вначале, и его сообразительность. Его врождённая заботливость, и даже когда он сомневался в себе, она каким-то образом делало его… человеком для меня.

Что-то ещё задержалось на задворках моих мыслей, чувство близости с ним, многие сдвинутые части мозаики, наконец, встали на свои места.

Это просто ощущалось правильно.

Зейн ощущался правильно.

Он медленно провёл рукой по центру моей груди.

— Ты даже не представляешь, как долго я думал об этом.

Я положила руки ему на бока, двигая их к спине, разминая связки скрученных мышц. Он положил руку мне на бедро и потянул вниз, вдоль кровати. Затем он поднялся надо мной, одной рукой поддерживая свой вес. Используя одно бедро, он раздвинул мои бёдра, а затем опустился сам. Жёсткие линии прижимались к мягким, и когда он медленно, волнообразно двигался по мне, я ахнула и напряглась от удара удовольствия, который он послал через меня.

— Так нормально? — спросил он.

— Да. Да. Полностью.

Он усмехнулся мне в губы и снова качнул бёдрами. Следуя его примеру, я приподняла свои, когда он повернул голову, оставляя поцелуи на моей щеке, которую он ласкал несколько мгновений назад.

— Ты уже думала об этом? О нас? Интересно, на что это будет похоже?

— Да, — прошептала я, раздвигая ноги и баюкая его тело. — Думала.

Второй рукой он скользнул вверх по моему бедру, вверх по животу. Он остановился прямо под моей грудью, проведя большим пальцем по возвышенности. У меня перехватило дыхание, когда его поцелуи снова достигли уголка моего рта. Я слегка повернула голову. Наши губы встретились.

— Тебе не стоит беспокоиться, что это зайдёт слишком далеко, — сказал он.

Я пальцами впилась в его кожу.

— Я не беспокоюсь. А ты?

— Всегда, — пробормотал он, и прежде чем я успела спросить, что он имеет в виду, он приблизил голову к моему плечу и шее. Опустив руки на мои бёдра, он уткнулся носом мне в шею. Он позволил себе поднять выше руку, почти достигнув вершины моей груди.

Я не двигалась, ничего не говорила. Просто ждала… ждала, что он будет делать.

— Ты скажешь мне, когда остановиться, и я остановлюсь.

— Я знаю, — мой голос был хриплым, грубым. — Я… я доверяю тебе.

Зейн замер, а потом отстранился. На мгновение я испугалась, что сказала что-то не то, но потом его руки потянулись к подолу моей рубашки.

— Я хотел бы увидеть тебя, прикоснуться к тебе… попробовать тебя на вкус.

Его слова вызвали во мне тёмную дрожь.

— Да.

Он поднял мою рубашку, и я поднялась на дрожащих локтях, когда он стянул её через голову, а затем мои шорты полетели следом. Его резкий вдох затерялся в стуке моего сердца. Я снова легла, оставшись только в тонком белье, зная, что его глаза Стража могут видеть всё, и я боролась с желанием прикрыть грудь.

— Ты прекрасна, Тринити.

Затем он опустил голову, проводя языком по особенно чувствительной части моего тела, заставив меня застонать и сжать его плечи. Он засмеялся, уткнувшись мне в грудь, но смех быстро перешёл в стон, когда мои руки двинулись дальше на юг, прижимаясь к его животу. Его кожа ощущалась как атлас, натянутый на камень, и я была очарована тем, как его мышцы напряглись под моими прикосновениями.

Я подняла взгляд, когда мои пальцы пробежались по его жёстким рельефным мышцам.

— Ты само совершенство.

— Ммм? — он надавил ниже, двигая рукой, а затем он языком коснулся моей груди. — Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет. Нисколько. Даже отдалённо.

— Это лучшее, что я слышал за весь год.

Мой смех закончился вздохом, когда Зейн перекатил меня через себя и сел, мои колени скользнули по обе стороны его бёдер, и он притянул меня к себе на колени. Я ахнула, когда самая мягкая часть меня прижалась к самой твёрдой его части. Он всё ещё был в пижамных штанах, а я всё ещё была в нижнем белье, но я чувствовала каждый дюйм его тела.

Он пальцами прошелся по моим волосам, и рукой обхватил мой затылок. Он притянул мой рот к своим губам и поцеловал меня, когда я сжала его плечи, позволяя себе устроиться в нём. Его ответный стон послал по мне ударные волны.

— Это очень не похоже на Стража, — прошептала я.

Рука на моём бедре напряглась.

— Ты была бы шокирована всем тем, что сейчас творится в моей голове, и это очень не похоже на Стража.

Я вздрогнула, чувствуя головокружение, тепло и жизнь.

— Тогда покажи мне.

И он показал.

Я откинула голову назад, а дыхание стало прерывистым. Его руки и рот были жадными, и мне это нравилось. Нижняя часть моего тела начала двигаться крошечными кругами, и, боже мой, мне показалось, что я чувствую его пульс сквозь хлопок штанов.

Я не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя так, точно не с Клеем, и не когда я сама касалась себя. Это было… Боже, это было намного больше; казалось, что расплавленная лава бежала по моим венам. Желание закрутилось внутри меня, оставляя меня чувствовать себя неуправляемой и ошеломлённой.

Я выгнула тело в его объятиях, желая его так сильно, что это почти пугало меня, но я доверяла ему. Я доверяла ему во всём.

И когда его рот коснулся моей груди, а язык прошёлся по моей коже, я перестала думать. Всё дело было в чувствах, и необузданные, восхитительные ощущения пронизывали меня до глубины души, согревая и увлажняя.

Я руками заскользила по его прессу, который напрягся и вздрогнул. Мои бёдра качнулись к нему, и когда он прошептал мне на ухо, его голос был густым, дымным. Я задыхалась у его рта, мои пальцы дрожали, пока они скользили по его коже, и я обхватила пояс его брюк. Он тоже схватил их, отталкивая ткань вниз, и поднявшись ровно настолько, чтобы спустить материал до бёдер, и тогда между нами ничего не осталось.

— Боже, — он зарычал мне в рот.

Он стиснул моё бедро, побуждая меня двигаться, взять то, что я хотела, но я не нуждалась в уговорах. Я телом прижалась к нему, и он прижался ко мне. Жар его тела, трение и влажность, и то, как он покусывал мои губы — всего этого было слишком много и недостаточно. Напряжение между моими ногами быстро нарастало, перехватывая дыхание, шокируя меня. Спираль затянулась глубоко внутри меня, и наши движения стали почти неистовыми. Его одобрительный рык обжёг мою кожу, разжигая огонь, и я кончила в ослепительном порыве, мышцы напряглись и расслабились одновременно. Никогда, никогда я не чувствовала ничего столь сильного, столь восхитительно уничтожающего.

Зейн быстро последовал за мной, хриплый, душераздирающий крик заглушил мои крики, когда освобождение сотрясло нас, а затем его рот оказался на моём, и он поцеловал меня, и он продолжал целовать меня, как будто хотел не просто попробовать меня на вкус, но поглотить всё мое существо, и я… я хотела быть поглощённой.

Я даже не знала, что меня могли так целовать.

Не знаю как, но мы оказались на боку, наши лица были в нескольких дюймах друг от друга, ноги переплелись, и он обнимал меня. Я сомневалась, что когда-нибудь смогу нормально дышать, пока мы лежали там, моё сердце всё ещё колотилось.

— Это было… — я прочистила горло. — Я не знала, что это может быть так, даже не занимаясь этим.

Руки Зейна напряглись, и он притянул меня к своей груди, плоть к плоти.

— Я тоже не знал.

Я улыбнулась, и когда он снова поцеловал меня в уголок губ, моя улыбка стала шире. Он направил мою голову к местечку чуть ниже его подбородка, и я была окружена его теплом.

Я понятия не имела, сколько прошло времени, но почувствовала, как меня тянет ко сну.

— Ты… Ты останешься со мной на ночь?

Он губами коснулся моего лба.

— Спи, Трин. Я никуда не уйду.