Буря и ярость

ГЛАВА 10

Я упала на колени, ободрав ладони об жесткую поверхность.

«Дыши».

Это слово я постоянно твердила себе, заставляя себя держать глаза открытыми и фокусируя зрение. От пульсирующей боли и тошноты я была в шаге от поражения. «Дыши сквозь боль. Не падай в обморок. Дыши». Моё зрение сузилось больше, чем обычно, и я изо всех сил постаралась не поддаться наступающей темноте и пульсирующей боли.

Чья-то рука обхватила меня за талию, и подняла, вокруг меня со свистом всколыхнулся воздух. Где-то в глубине души я знала… Я знала, что именно схватило меня. Я не чувствовала демона, и ни один человек не смог бы поднять меня вот так.

Страж.

Всплыли воспоминания годичной давности. Широко раскрытые карие глаза мамы, полные ужаса, когда она поняла, что вот-вот произойдёт. Нас застали врасплох, предали.

Нет. Ни за что.

Такое больше не повторится.

Вспышка страха пронзила меня, как выстрел, включив годы тренировок, выпихивая из меня панику и боль. Опустив одну ногу на землю, я отбросила другую назад, и моя нога соприкоснулась с икрой нападавшего.

Я была вознаграждена стоном боли, и рука на моей талии ослабла. Я обмякла в его руках, и мой внезапный сбил его с толку. Он выронил меня, и я ударилась о землю, щелкнув зубами. Я снова поборола одуряющую боль в голове и ревущее смятение. Я перекатилась, а затем вскочила, резко развернувшись.

И увидела маску — одну из тех белых пластмассовых кукольных масок с раскрашенными красными щеками и широкой розовой улыбкой.

— Считай это стимулирующей терапией.

Я отошла на шаг, вздрогнув.

Страж был в человеческой форме. Я могла судить об этом по тому, как он начал изменяться, наступая на меня. Его тёмная футболка порвалась на плечах, когда развернулись крылья, обнажив тёмно-серую кожу.

Это было плохо, очень плохо. Даже если бы у меня были кинжалы, а их не было, это был бы совершенно иной вид борьбы, стоило только его коже стать твёрдой.

Я сделала обманный выпад влево, когда он попытался схватить меня. Увернувшись, я наклонилась и ударила его ногой. Моя нога достигла его лица сбоку, откидывая его голову назад и раскалывая пластиковую маску. Она стала соскальзывать с него, но я не видела ничего, кроме теней под маской.

Он оступился, а затем резко повернулся. Он сделал это слишком быстро, став слепым пятном на периферии моего зрения. Я отпрыгнула, когда он вскинул руку, выпуская острые, как лезвия, когти. Страж поймал рукав моей футболки. Та порвалась, и затем жгучая боль охватила моё плечо.

Тёплая влага заструилась вниз по моему предплечью, когда я выкрутилась из хватки, вызвав во мне чистейший первобытный ужас. Страх, охвативший меня, был вызван не раной и не тем, что Страж преследовал меня, он был вызван пролитой кровью.

Моей кровью.

Её запах наполнял воздух и уносился ветром, металлический, сладкий аромат, который никак не скрыть.

Она привлечет их, и это знание пробудило то, что было скрыто глубоко внутри меня — силу, которую я училась контролировать с самого рождения, скрытую до тех пор, пока отец не освободит её — освободит меня.

— Нет, — прошептала я, зная, что это бессмысленно.

Процесс был запущен, и его уже не остановить.

Жар вспыхнул в груди, сила и тепло тысячи солнц, прокатившись по моим венам, словно шторм и накаленная молния.

Моя благодать поднялась, вырвавшись на поверхность, взяла верх, несмотря на мою борьбу, даже, когда я попыталась подумать о зиме, о холодном утре и ледяном дожде. Бесполезно.

Я чувствовала это.

Жар побежал по моей руке, и белый свет заполнил уголки глаз.

— Ты должен бежать.

Но Страж не послушал.

Белый огонь бурлил во мне, и затем вырвался из моей ладони, выстрелив брызгами пламени, а мои пальцы сжались вокруг нагретой ручки, уже сформировавшейся в моей ладони. Тяжесть меча сильно ощущалась, и то, что только что произошло, по своей сути было знакомым, хотя я призывала его только однажды. Огонь вспыхнул от острых, как бритва, краёв, и воздух стал потрескивать и шипеть.

Его крылья расправились, а я высоко подняла меч. Пламя изогнулось дугой, когда я обрушила его вниз, попав стражу в плечо. Кожа Стража была почти непроницаемой. Почти. Меч вонзился в него, как горячий нож, скользящий по маслу, сжигая кожу и кровь раньше, чем она успела выплеснуться в воздух, разрезая его пополам, когда праведный огонь пронзил его, поглощая каждый дюйм Стража, прежде чем он смог закричать.

Через несколько секунд от Стража не осталось ничего, кроме кучки пепла, освещённой брызгами пламени от горящего меча. Осталась только наполовину расплавленная маска.

Благодать отпрянула, и меч разрушился сам по себе, превратившись в клочья дыма и мелкую пыль золотистого света, которая испарились на ветру.

Тонкая струя крови сочилась из моего носа.

Медленно, я нагнулась и подхватила расколотую маску. В тот миг, когда мои пальцы коснулись её, пластик развалился, осыпаясь пылью на землю.

— Упс, — прошептала я, выпрямившись.

Тяжело дыша, я пожала плечами и отступила назад. Кровь… Она всё ещё стекала по моему левому предплечью, капая с кончиков пальцев и падая на тротуар.

Это было плохо, очень плохо.

Я должна найти Тьерри, немедленно. Этот беспорядок надо было убрать, прежде чем станет слишком поздно. И это было важнее, гораздо важнее, чем пытаться узнать, почему Страж снова пытался меня убить.

Развернувшись, я рванула с места и побежала быстрее, чем когда-либо прежде, не замедляя бег, хотя с каждым шагом в голове стучало так, словно в моём черепе поселился барабанщик. Я не замедлилась и не уступила тьме, преследующей меня. Если я потеряю сознание и не доберусь до Тьерри, кровотечение не остановится, и они придут.

Особенно, если тот, кто убил Вейна всё ещё рядом. Они являлись целым стадом.

Я оказалась у края стены, окружавшей дом, завернув направо…

Я врезалась во что-то тёплое и твёрдое — что-то, пахнущее… как зимняя мята.

Зейн.

Я пошатнулась, теряя равновесие.

— Какого чёрта? — воскликнул Зейн, схватив меня за руку — за раненную руку. Я подавила резкий крик, когда боль обожгла меня. — Тринити?

Он потянул меня вперёд слишком быстро, ничто уже не могло остановить меня. Я оттолкнулась от его груди, но упасть я не успела. Он поймал мою руку, помогая удержаться. Морозная мята подавила металлический запах моей крови. Я встревожено посмотрела на его лицо, но здесь было слишком темно, чтобы разглядеть его.

— Святое дерьмо, — прошептала я, чувствуя тошноту. — Ты как стена — тёплая, твёрдая стена.

— Тёплая, твёрдая стена? Подожди, — в его голосе послышалось беспокойство, и он провел по мне руками. — У тебя кровотечение. Чёрт. Сильное кровотечение.

Как в тумане, я почувствовала его успокаивающее прикосновение, и сердце забилось чаще.

— Вроде того.

— Вроде того? Что с тобой случилось? — Зейн держал мою руку, злость смешивалась с беспокойством, его тон стал резче, когда он сказал: — Кто сделал это с тобой?

Я начала отвечать, но остановилась.

— Я… я не знаю.

— Ты не знаешь?

— Нет.

Я проглотила подступившую к горлу желчь. «Боже, меня сейчас стошнит. Или я упаду в обморок. Может быть, оба варианта».

— Мне нужно… мне нужно увидеть Тьерри.

— Думаю, тебе нужен врач.

Он коснулся рукой моей щеки, и снова и ощутила странный толчок — чувство острого осознания. Я дёрнулась назад, разрывая контакт.

— Извини, — последовал грубый ответ. — Всё хорошо. Все нормально.

Я не была в этом уверена.

— Николай, — выкрикнул он, и мой желудок сжался.

«Он был не один. Отлично. Как мы всё это им объясним?»

— У нас проблема.

— Никаких проблем, — пробормотала я, осознавая, что к нам присоединился лидер клана Вашингтона.

— Что, чёрт возьми, случилось? — потребовал Николай.

— Я попала в передрягу, — сказала я.

— С бензопилой? — спросил Зейн. — Ещё где-нибудь ранена?

— Я в порядке, — я отстранилась от его прикосновения. Мои ноги… ощущались странно. — Мне просто нужно добраться до дома. Мэтью… Он поможет мне.

— Тринити…

— Мне нужно увидеть… — мир слегка покачнулся. — Ого.

— Ого, что?

Рука снова легла мне на щёку, пальцы раздвинулись и скользнули вниз по шее, по волосам. Несмотря на позывы рвоты, я вздрогнула в ответ на медленное скольжение его кожи по моей.

— Твоя голова тоже кровоточит.

Серьёзно? Хотя, я не должна удивляться. Страж всерьёз пытался проломить мой череп.

— Мне просто нужно…

— Мне кажется, что она не в порядке, — сказал Николай настойчивым голосом.

Зейн шагнул ко мне, и тепло его тела манило. Странное ощущение в ногах усилилось, и свет, который я могла видеть, погас. Мне показалось, что он выкрикнул моё имя.

В следующее мгновение я поняла, что уже не стою на ногах. Меня… меня несли на руках. Моя щека покоилась на груди… на груди Зейна.

Ох, какого чёрта?

— Отпусти меня, — сказала я, пытаясь поднять голову, что было тщетно. Казалось, она весила тонну.

— О, я не отпущу тебя, — его шаги были широкими и быстрыми. — Ты только что потеряла сознание, и я очень не хочу тебя снова ловить.

Смятение захлестнуло меня.

— Я… я не теряла сознание.

— Ты, и правда, собираешься спорить со мной после того, как упала, как мешок с картофелем?

Мешок с картофелем? Это было… лестно.

— Я никогда в жизни не теряла сознание.

— Ну, всё когда-нибудь случается в первый раз.

Я попытался разглядеть, где мы, но было темно.

— Где мы находимся? Где Николай?

— Он ушёл, чтобы найти Тьерри. Я понятия не имею, где здесь больница. Если бы я знал, твоя задница была бы уже там.

Зажмурившись, я старалась не думать о том, что меня несёт Зейн, который был не только самым привлекательным парнем, которого я когда-либо видела, но и…

— Ты… пахнешь.

— Что? — ахнула я сквозь стиснутые зубы, а мои глаза распахнулись. Теперь мы были под светом прожекторов, и Зейн пристально смотрел на меня сверху вниз, шагая вперёд. — Я истекаю кровью до смерти, а ты выбрал этот момент, чтобы сказать мне, что я пахну?

— Я думал, ты в порядке? — сказал он.

— Я не… я не пахну.

— Пахнешь, — он казался смущённым. — Ты пахнешь… мороженным.

Я моргнула, думая, что из-за удара по голове, я не правильно его расслышала.

— Что?

— Да-да, — короткий, неуверенный смешок сотряс Зейна. — Я даже не знал, что у тебя есть запах, но он есть. Ваниль и сахар, — продолжал он, и я не могла понять, серьёзно он говорит или нет.

— Я не пахну как мороженное, — проворчала я. — И опусти меня…

— Тринити! — Тьерри проревел моё имя так громко, что я была уверена, что небеса услышали его, а потом он оказался рядом с нами. Он коснулся моей щеки. — Боже милостивый, отнеси её сейчас же в дом.

Зейну не нужно было повторять дважды. Он поднялся по ступенькам, и внёс меня через открытую дверь в хорошо освещённый дом. Я мельком увидела Мэтью. Он мчался вперёд со своей сумкой, в которой, надеюсь, были очень действующие лекарства.

— Это был Клей? — спросил Тьерри

Зейн напрягся.

— Кто такой, чёрт возьми, Клей?

Моё сердце подпрыгнуло в груди. Пошёл бы он на такое из-за того, что я вышвырнула его через окно? Я подумала о том, что он сказал в Яме. На днях. Это было своего рода предупреждение.

— Я… я не знаю, — я не была уверена, что смогу ответить в присутствии Зейна, и понятия не имела, где был Николай. — Я не видела, кто это был, но это не он…

Я замолчала, встретившись взглядом с Тьерри, желая, чтобы он понял то, чего я никак не могла сказать.

Его глаза слегка распахнулись, и я поняла, что Тьерри всё понял.

— О, Тринити, — прошептал он. — Где это произошло?

Я сказал ему, где, а потом прошептала:

— Мне жаль.

— О чём я тебе говорил раньше? — сказал он, коснувшись моего лба.

— Я не знаю, — прошептала я. — Ты много чего говорил.

У Тьерри вырвался хриплый смешок.

— Я спрошу тебя позже, в следующий раз, когда ты извинишься за то, что не в состоянии.

Затем появился Мэтью, оттеснив Тьерри в сторону. Его взгляд блуждал по мне, задержавшись на руке, прижатой к груди Зейна.

— Во что ты ввязалась на этот раз, Трин?

— В небольшую неприятность.

Уголки губ Мэтью изогнулись.

— Неприятности сами находит тебя, не так ли?

— Постоянно, — прошептала я.

— Ты можешь ей помочь? — прервал меня Зейн, и мой взгляд переместился на него. Я подняла на него глаза и не смогла… не смогла отвести взгляд. Он смотрел на меня сверху вниз, крепко сжав челюсть. — Думаю, что она истекает кровью прямо на меня.

Я начала хмурится. Ему не стоило произносить это столь… расстроено.

— Я не просила тебя меня нести.

— И я должен был просто взять и оставить тебя лежать на земле?

— Да, — с вызовом ответила я. — И я не лежала на земле. Ты чуть не сбил меня с ног.

— Ты налетела на меня.

— Потому что ты прятался за стеной!

— Тебе уже пора знать, что я не из тех, кто прячется за вещами, — поразительное лицо Зейна выражало недоумение. — Значит, ты предпочла бы, чтобы я оставил тебя там?

— Это лучше, чем твоё нытьё по поводу того, что я истекаю кровью на тебе.

— Ты так… раздражаешь.

Я посмотрела на него в ответ:

— Надеюсь, я испачкала твою одежду.

Его губы дрогнули, но холодные глаза потеплели.

— Уверен, что это свершилось.

— Отлично, — пробормотала я.

— Ну, вижу, что она не на пороге смерти, если уж спорит. Отнеси её на кухню, — приказал Мэтью. — Там легче будет убраться.

Зейн последовал за Мэтью по коридору, а я всё ещё… я всё ещё пялилась на него снизу вверх. И он… он всё ещё смотрел на меня сверху вниз. Я понятия не имела, как он не врезался в стену или что-то в этом роде.

— Где Миша? — требовательно спросил Тьерри откуда-то из-за спины Зейна.

Зейн моргнул и перевел взгляд наверх.

— Он… он занят, — сказала я.

— Это неприемлемо.

Тьерри рванул вперёд.

Я, наконец, оторвала взгляд от Зейна.

— Это не его вина…

— Он должен быть с тобой, — прорычал Тьерри, заставляя меня вздрогнуть. — У него только одна работа, — он рубанул рукой по воздуху. — Одна! И точка!

Руки Зейна напряглись.

— Может быть, сменить тему?

Мастер повернул к нему голову.

— Прошу прощения?

— Вряд ли, крик помогает Тринити прямо сейчас.

Зейн выдержал скептический взгляд Мастера, и в этот момент я решила, что он не так раздражает, как я думала раньше.

— Ты заставляешь её вздрагивать, как умирающую рыбу.

Хорошо. Он всё ещё чертовски раздражал.

Мэтью внезапно оказался в поле моего зрения, отодвинув два стула в сторону.

— Зейн прав, Тьерри. У нас ещё будет время покричать. Положи её сюда.

— На пол? — Зейн колебался. — Кровать или, по крайней мере, диван были бы более удобными.

— Да, но её нужно положить на пол, — рассудил Мэтью. — Сейчас.

— Всё нормально. Пол вполне сойдёт, — сказала я, не сводя глаз с медицинской сумки на стуле.

На мгновение мне показалось, что Зейн не собирается слушать, но потом он опустился на колени. Он осторожно положил меня на что-то по ощущениям похожее на одеяло. Я ожидала, что он отступит в этот же момент, но он не отступил. Удивление промелькнуло во мне, когда он остался стоять на коленях рядом со мной.

— Ладно. Я постараюсь не причинить тебе боль, Трин, — сказал Мэтью, но я снова таращилась на лицо Зейна. — Мне просто нужно проверить твою руку, а потом?..

— Её голову, — ответил за меня Зейн.

И тут я провалилась в эти бездонные бледно-голубые глаза, и они… они вдруг напомнили мне чьи-то глаза. Я не могла понять, чьи именно, но поняла, что уже видела такие глаза раньше. Или из-за потери крови у меня начало играть воображение.

— У неё идет кровь из головы и из носа.

— Спасибо тебе, — пальцы Мэтью были нежными и быстрыми, пока он снимал испорченный рукав. — О, дорогая, тут придется наложить швы.

Взгляд Зейна поднялся на меня.

— Боже. Она… она была оцарапана когтями, — на его подбородке дрогнул мускул, когда он посмотрел на Тьерри, стоявшего у моей головы. — Почему здесь кто-то оцарапал её когтями?

— Позови Мишу, — приказал Тьерри кому-то, кого я не видела. — Выясни, какого чёрта он так занят. Мне нужно, чтобы кто-нибудь нашёл Клея и убедился, что он всё ещё… здесь. И соберите команду там, у парка, чтобы убрать кровь сейчас же.

— Клей? — снова потребовал Зейн, его взгляд сузился на мне. — Это тот Страж из Ямы, который устроил тебе взбучку?

Я не ответила.

— Если это был он, то он больше никого не побеспокоит, — тихо прокомментировал Мэтью.

Зейн не ответил на это, и мне показалось, что он знал, что это значит. Если это был Клей, то он был мертвее мёртвого. Мэтью просунул пальцы под мою голову и ощупал её. Я вздрогнула и зажмурилась, когда вспыхнула боль.

— И ты, — приказал Тьерри. — Мне нужна твоя одежда сейчас.

— Что? — воскликнул Зейн.

— Вот что, я не хочу повторяться. Мне нужно, чтобы ты снял всю свою одежду прямо сейчас. Она должна быть уничтожена.

Ого, ничего себе. Я открыла глаза, потому что если он собирался раздеться, то я стану точно такой же, как Арахис. Никакого стыда. Если я умру от потери крови, то, по крайней мере, умру, увидев то, что было под этой рубашкой.

Я была ужасным человеком.

— Зачем уничтожать мою одежду? — спросил Зейн.

— Делай, как он сказал, — перебил Николай, и надо же, я совсем забыла, что он был здесь свидетелем всего этого. — Уверен, что он даст тебе что-нибудь надеть и ответит на вопросы.

Я сомневалась, что они получат ответы, которые искали.

— Я не чувствую ничего особенного в твоих ранах, но мне придется зашить руку, — Мэтью опустил мою голову и потянулся за своей сумкой. — Я дам тебе кое-что, и ты погрузишься в сон на некоторое время, хорошо? Тебе не нужно бодрствовать для этого.

— Хорошо, — я пялилась на Зейна, потому что уж очень не хотела видеть иглу. Нисколько. — Я не люблю иголки.

Руки Зейна лежали на коленях, и они были в моей крови.

— Думаю, многие их не любят.

Я сглотнула, когда пальцы Мэтью слегка задели середину моей руки.

— Ты похожа на того, кому нравятся иголки.

— Потому что я заноза в заднице?

Мой смех закончился резким вздохом, когда игла ужалила мою руку.

— Ты сама это сказала. Не я.

Одна сторона его губ приподнялась.

— У тебя всё в порядке?

— Да, — я медленно моргнула, чувствуя, как жужжащее тепло поднимается по моей шее и разливается по черепу. — А у тебя?

Другая сторона этих губ изогнулась.

— Да.

— Это хорошо, потому что если ты потеряешь сознание, то можешь упасть на меня, — сказала я. — И ты выглядишь очень тяжёлым.

— Я и правда очень тяжёлый, — его взгляд метнулся к Мэтью, а затем вернулся к моему и задержался на мне, как раз когда я захотела посмотреть, что Мэтью делает с этой иглой. — Хочешь услышать кое-что странное?

Я сглотнула, почувствовав, как тепло наполнило мою грудь.

— Конечно.

Зейн наклонился, и когда он заговорил, его голос был очень низким.

— У меня такое чувство… будто мы встречались раньше, — сказал он, и я смутно почувствовала, что пальцы Мэтью замерли. — Я почувствовал это в первый раз, когда мы разговаривали, но мы не встречались. Я бы запомнил.

Моё сердцебиение вяло ускорилось, потому что я… я тоже это чувствовала.

— У меня было также, — пробормотала я. — Это странно, не так ли?

— Да, — ответил он.

— Тьерри, — сказал Мэтью приглушённым шёпотом, но я не слышала, что он сказал, если он вообще говорил что-то ещё. Последнее, что я видела, были эти бледно-голубые глаза, а потом всё померкло, и я уже больше ничего не видела.