Буря и ярость

ГЛАВА 1

— Просто поцелуй?

Волнение прокатилось по моим венам, и я перевела взгляд с экрана телевизора на Клея Армстронга. Моему хилому зрению понадобилось пару секунд, чтобы собрать воедино картинку лица Клея.

Всего на несколько месяцев старше меня, он был запредельно милым, со светло-каштановыми волосами, которые всегда ниспадали на его лоб и просто умоляли меня пальцами пробежаться по ним.

Впрочем, я никогда ещё в жизни не встречала непривлекательного Стража, и при том, что у меня был не особо изворотливый ум, чтобы понять, когда они выглядят как люди, а когда как Стражи.

Клей сидел рядом со мной на диване в гостиной его родителей. Мы были одни, и я не совсем понимала, какие сделанные мной жизненные решения привели меня к тому, что я сидела здесь, рядом с ним, наши бёдра соприкасались. Как и все Стражи, он был невероятно больше меня, даже не смотря на то, что во мне было 177 сантиметров, и я была совсем немаленькой девушкой.

Клей всегда был намного дружелюбнее со мной, чем большинство Стражей, даже флиртовал, и мне это нравилось — он уделял мне внимание, которое я наблюдала между другими, но никогда раньше не получала. Никто в клане Стражей, кроме моей подруги Джады, и, конечно же, Миши, не обращал на меня внимания, и никто из них не хотел меня поцеловать.

Но Клей всегда был милым, отвешивал мне комплименты, даже когда я прекрасно понимала, что выгляжу ужасно, а за последние пару недель он частенько стремился побыть со мной. Мне это нравилось.

И в этом не было ничего плохого.

Поэтому, когда он подошёл ко мне у Ямы, которая на самом деле была просто огромной ямой для костра, где молодые Стражи тусовались по ночам, и спросил, не хочу ли я пойти к нему и посмотреть фильм, меня не надо было просить дважды.

А теперь Клей хотел поцеловать меня.

А я хотела, чтобы меня поцеловали.

— Тринити? — произнёс он, и я вздрогнула, увидев, что его пальцы неожиданно оказались вблизи моего лица. Он поймал прядь волос, которая лежала на моей щеке и заправил мне её за ухо. Его рука замерла: — Ты опять это делаешь.

— Что делаю?

— Ускользаешь от меня, — сказал он. Да, я часто так делала. — Где ты была?

Я улыбнулась.

— Нигде. Я здесь.

Ох уж эти глаза Стража; его ярко-голубые глаза, вглядывались в меня.

— Хорошо.

Моя улыбка стала шире.

— Просто поцелуй? — повторил он.

Возбуждение стало ещё сильнее, и я медленно выдохнула.

— Только поцелуй.

Он улыбнулся и наклонил голову, наши губы встретились. Мои губы приоткрылись в ожидании. Меня и раньше целовали. Однажды. Ну, точнее я поцеловала. Поцеловала Мишу, когда мне было шестнадцать, и он поцеловал меня в ответ, но тогда это было очень странно, потому что он для меня как брат, и ни один из нас не придал этому значения.

К тому же, между мной и Мишей не могло быть чего-то подобного, из-за того, кем он был.

Из-за того, кем была я.

Губы Клея коснулись моих, они были тёплыми и… сухими. Это удивило меня. Я думала, ну, не знаю, они будут влажными. Но это… было приятно, особенно, когда поцелуй стал напористым и его губы раздвинули мои и он углубил поцелуй. Его губы двигались по моим, и я поцеловала его в ответ.

Я не хотела останавливать его, когда он рукой скользнул по моей шее, вниз по спине, и опустил её на моё бедро. Это тоже было приятно, и когда он опустил меня на спину, я была не против, положив руки ему на плечи, когда он навис надо мной, опираясь на руку, чтоб не раздавить меня своим весом.

Температура тела Стражей была высокой — выше человеческой, выше моей — но он казался таким горячим, будто полыхал огнём.

И я… я чувствовала себя… как в печке.

Мы целовались и целовались, и эти поцелуи больше не были сухими, и мне нравилось, как нижняя часть его тела упиралась в меня, как он двигался надо мной, в волшебном ритме, который ощущался так, словно должен был быть, мог бы быть, интенсивней — если бы я захотела этого.

И это было… приятно.

Так же приятно, как когда он держал мою руку по дороге сюда. Так же как и зажжённая им свеча с запахом арбуза и лимонада — нечто романтичное было в этом и то, как его рука сжимала и разжимала моё бедро. Я ощущала тепло и удовольствие, не такое, чтобы срывать с себя одежду и перевозбуждаться, но это… было, и правда, приятно.

Затем его рука оказалась у меня под рубашкой, на моей груди.

Стоп.

Я опустила руку и схватила его за руку, отстраняясь и разрывая поцелуй.

— Притормози-ка.

— Что?

Его глаза всё ещё были закрыты, рука оставалась на моей груди, а его бёдра всё ещё двигались.

— Я сказала просто поцелуй, — напомнила я ему, потянув его руку. — Это больше, чем поцелуй.

— Разве ты не здорово проводишь время?

Так и было. Ключевое слово «было».

— Уже нет.

Я понятия не имею, как это произошло, каким образом мы опять начали целоваться, но Клей сделал это. Он прижался своими губами к моим, и это давление больше не было приятным. Оно было чуть ли не болезненно.

Раздражение вспыхнуло во мне, как подожжённая спичка. Сжав его руку, я вытащила её из-под рубашки. Я толкнула его в грудь, обрывая поцелуй.

Я уставилась на него.

— Слезай.

— Я пытаюсь, — пробубнил он, поднимаясь, но мне показалось недостаточно быстро после этого грубого комментария.

Я толкнула — толкнула сильно. Клей свалился с меня, отправляясь в свободное падение. Он приземлился на пол, от его веса задрожал телевизор, и замерцало пламя свечи.

— Какого чёрта? — заорал Клей, присаживаясь.

Он выглядел ошеломлённым от того, что я оказалась способной сделать то, что я только что сделала.

— Я же сказала тебе, что мне это неприятно, — я опустила ноги с дивана и встала. — А ты не остановился.

Клей уставился на меня, медленно и удивлённо моргая. Казалось, он даже не слышал меня.

— Ты столкнула меня.

— Да, я это сделала, потому что ты отвратителен.

Я перешагнула через его ноги и прошла мимо окна, направившись к двери.

Он вскочил на ноги.

— Тебе не казалось это отвратительным, когда ты умоляла меня тебя поцеловать.

— Что? Ладно. А вот это уже заведомо лживые сведения, — рявкнула я. — Я тебя не умоляла. Ты спросил, можно ли меня поцеловать, и я сказала «только поцелуй». Не приписывай того, чего не было.

— Отлично. А знаешь, мне даже не понравилось.

Закатив глаза, я повернулась к двери.

— Уверенна, так и есть.

— Лишь потому, что ты единственная женщина здесь, которая не ждёт, что я буду с ней спариваться.

Стать парой в клане Стражей не означало заниматься сексом. Это подразумевало пожениться и завести чёртову метрическую тонну маленьких детей-Стражей, и для меня это выходило за рамки оскорбительного в этот момент. Не только потому, что говорить такое было суперужасно, но и потому что для меня это была больная тема.

Здесь не было никого мне подходящего, никаких отношений, которые возможно было рассматривать как серьёзные. Стражи не якшались с людьми.

Они не водились даже с такими, как я.

— Уверена, что я не единственная девушка здесь, которая не захочет образовать с тобой пару, болван.

Клей переместился со скоростью Стажа. В один миг он стоял около дивана, а в следующий — уже передо мной.

— Ты не должна…

— Осторожнее выбирай слова, дружище.

Раздражение быстро сменялось злостью, я пыталась сдерживаться, потому что… плохие вещи случались, когда я так злилась.

И эти плохие вещи, обычно, включали кровь.

Мышца на его челюсти напряглась, и его грудь поднялась в глубоком вдохе, прежде чем его красивое лицо расслабилось.

— Знаешь, а давай начнём заново.

Его рука исчезла из поля моего зрения, а потом опустилась мне на плечо. Я подпрыгнула, испугавшись внезапного контакта.

Неправильное действие с его стороны, потому что мне не нравится, когда меня пугают.

Я поймала его руку.

— Дай знать, очень ли больно, когда ударяешься о землю?

— Что?

Рот Клея немного приоткрылся.

— Потому что сейчас будет реально жёстко.

Я выкрутила его руку, и на краткий миг увидела, как потрясение промелькнуло на его лице. Он проходил обучение Стражей, готовился стать воином, которых в мире знали как Стражей, и он не мог понять, как я так быстро смогла одержать верх.

И потом он уже ни о чём не думал.

Я развернула его, перенося вес на правую ногу. Пнула его левой, совершенно не сдерживаясь, когда моя нога пришлась на прямо центр его спины. Невероятно гордая собой, я ждала, что он будет жрать пол.

К удивлению, этого не произошло.

Клей пролетел через комнату и ударился об окно. Стекло затрещало и поддалось, и он, пролетев через окно, оказался в саду. Я услышала, как он ударился о землю. Звук, похожий на небольшое землетрясение.

— Ууупс, — прошептала я, прижав ладони к щекам. Я постояла, кажется, полминуты и затем рванула вперёд, поспешив к входной двери: — Ох, нет, нет, нет.

К счастью, на крыльце был включён свет, и было вполне светло, чтобы разглядеть, где был Клей.

Он приземлился в куст роз.

— О, Боже.

Я спустилась по ступенькам, когда Клей со стоном выкатился из куста на бок. Выглядел живым. Это был хороший знак.

— Что за дерьмо?

Я подпрыгнула от звука и посмотрела наверх, первым узнав голос. Миша. Он вышел из тени, остановившись на крыльце под светом фонаря. Слишком далеко, чтобы хорошо его рассмотреть, но мне и не надо было видеть выражение его лица, чтобы знать, что на нём была смесь разочарования и неверия.

Миша отвернулся от лежавшего на земле Клея, взглянув на меня, затем на окно и снова на меня.

— Я хочу об этом знать?

Я вовсе не удивилась, увидев Мишу. Я знала, что это был только вопрос времени, когда он поймёт, что я смылась из Ямы и оказалась здесь.

Мы росли вместе, стали тренироваться по одной и тоже программе, как только оба научились ровно ходить, и он был рядом, когда я впервые разодрала коленки, пытаясь угнаться за ним, и упала — он смеялся надо мной — и он был рядом, когда моя жизнь разрушилась.

Миша быстро превратился из очаровательного парня с копной каштановых волос и веснушками в милашку. Я даже была влюблена в него порядка двух часов, когда мне было шестнадцать, и тогда-то я его и поцеловала.

У меня было несколько мимолётных увлечений.

Но Миша был больше, чем сообщник или лучший друг во всём мире. Он был моим Защитником, связанным со мной с тех пор, как я была маленькой девочкой, и эта связь была очень сильной.

А именно такой: что если я умру — умрёт и он, да, довольно напряжённо, но если он умрёт первым, то связь будет разорвана, и затем другой Страж займёт его место. Я всегда думала, что это несправедливо, но связь не была односторонней полностью. Что-то было во мне, то, кем я была, подпитывало его, а его силы Стража часто восполняли мою человеческую часть.

В некотором смысле, будто мы были двумя сторонами одной монеты, и я нарушила одно из высших правил, когда поцеловала его. По представлению моего отца, Защитники и их подопечные никогда не должны шалить и веселиться друг с другом. Предположительно, дело было в связи, но я понятия не имела, что это значит на самом деле. Например, как это вообще может повлиять на связь? Я спрашивала отца, но он свысока посмотрел на меня, будто я просила объяснить, как появляются дети.

Ничего из этого не значило, что я была менее раздражена в этот момент.

— У меня всё под контролем, — я показала на стонущего на земле Клея. Я заметила маленькие тёмные крапинки на его лице. Шипы? Боже, я на это надеюсь: — Очевидно.

— Это ты сделала? — Миша уставился на меня.

— Да? — я сложила руки на груди, когда Клей стал подниматься. — И я нисколечко не сожалею. Он не понял что значит «просто поцелуй».

Миша повернулся к Клею.

— Это так?

— Абсолютно, — сказала я.

Прорычав сквозь зубы, Миша подошёл к Клею, который наконец-то, поднялся на колени. Он рассчитывал на помощь подняться. Схватив за рубашку, Миша поднял Клея с земли, развернул его лицом к себе. Когда Миша отпустил его, то меньшего роста Страж отступил на шаг.

— Она сказала тебе нет, а ты не послушал? — требовательно спросил Миша.

Клей поднял голову.

— Она не имела в виду…

Двигаясь с быстротой молнии, Миша отвел назад руку и ударил Клея кулаком в лицо. Парень грохнулся второй раз за ночь.

Я усмехнулась.

— Как и я не хотел этого делать? — сказал Миша, присев. — Когда кто-то говорит «нет», именно это и подразумевается.

— Святое дерьмо, — заныл Клей, прижимая руку к лицу. — Думаю, ты мне нос сломал.

— Мне плевать.

— Иисусе.

Клей стал подниматься, но упал на задницу.

— Ты должен извиниться перед Тринити, — приказал Миша.

— Серьёзно, мужик, — Клей с трудом поднялся на ноги, его голос был невнятным, когда он повернулся ко мне. — Прости, Тринити.

Я подняла руку и показала средний палец.

Миша с ним ещё не закончил.

— Ты с ней больше не заговоришь. Не посмотришь в её сторону и даже не дышишь рядом с ней. Если сделаешь это, то снова вылетишь через окно, и в следующий раз всё будет намного хуже.

Клей опустил руку, и я заметила тёмную кровь, бегущую по его лицу.

— Ты не заставишь меня снова…

— Ты, очевидно, не догоняешь, — зарычал Миша. — Я вышвырну тебя через окно, и в следующий раз это будет намного хуже. Понял меня?

— Да, — Клей вытер рукой рот — Понял.

— Тогда, пошёл к чёрту с глаз моих.

Клей влетел внутрь и захлопнул за собой дверь.

— Ты должна вернуться в дом, — голос Миши прозвучал хрипло, он взял меня за руку и повёл через сад, в полумрак.

Я позволила ему вести себя, потому что мы находились на неосвещённой дорожке, и я ни черта не видела.

— Тьерри должен узнать об этом, — сказала я, как только мы вышли на тротуар, ведущий к основному дому.

— О, чёрт, да, я расскажу Тьерри. Он должен знать и Клей заслуживает кое-что покруче, чем эпическое избиение.

— Согласна.

По большей части мне хотелось вернуться и вышвырнуть Клея через другое окно, но я позволю Тьерри разобраться с ним, даже если это приведёт к очень неловкому разговору с человеком, который был для меня вторым отцом.

Но Тьерри был единственным, кто мог сделать намного больше. Он был здесь главным, и не просто лидером клана, а Мастером, осуществляющим надзор за всеми другими кланами и многими поселениями в Средней Атлантике и долине Огайо. По сути, он нёс ответственность за обучение новых воинов и обеспечивал этой общине безопасность и относительную скрытность.

Он мог бы научить Клея больше никогда так не делать.

Миша остановился, когда мы оказались достаточно далеко от дома Клея.

— Нам надо поговорить.

Я вздохнула.

— Я очень не хочу слушать лекцию прямо сейчас. Я знаю, ты хочешь как лучше, но…

— Как ты смогла швырнуть его в окно? — спросил он, прерывая меня.

С обидой сжав губы, я уставилась на скрытое тенью лицо Миши.

— Я схватила его, и затем я… Ну, ударила его с ноги.

Отпустив мою руку, он положил руку мне на плечи.

— Как у тебя получилось вышвырнуть его в окно, Трин?

— Ну, ты же видел, я подняла ногу, как на тренировке…

— Я не это имел в виду, ты маленькая хитрющая язва, — отрезал Миша. — Ты становишься сильнее. Намного сильнее.

Дрожь прокатилась по моей спине и затанцевала по коже. Я становилась сильнее, но я представляла, что с каждым проходящим годом, это будет происходить с нами обоими, пока…

Пока что?

Почему-то, я всегда считала, что когда мне стукнет восемнадцать, что-то изменится, но мой день рождения был месяц назад, а мы всё ещё оставались здесь, скрытые и хорошо спрятанные, просто ожидая, что настанет время, когда меня вызовет отец, чтобы сражаться рядом с ним.

Я не жила.

Как и Миша.

Хорошо знакомое чувство недовольства начало оседать во мне, будто тяжёлое одеяло, но я сбросила его.

Сейчас не время думать обо всём этом, потому что правда была такова, что уже некоторое время я становилась сильнее. И довольно быстро, но я могла сдерживаться, когда тренировалась с Мишей.

Просто сегодня ночью я потеряла контроль.

Хотя всё могло быть гораздо хуже.

— Вообще-то, я не собиралась выбрасывать его в окно, но я рада, что сделала это, — сказала я, опустив глаза на свой тёмный свитер. — Он показался… перепуганным тем, что я такая сильная.

— Конечно, он перепугался, Трин, потому что почти все здесь считают, что ты простая смертная.

Но я ею не была.

Я даже не была наполовину Стражем, а они были подлинными супергероями, охотящимися на плохих парней, если бы супергерои были, ну, горгульями.

Ещё около десяти лет назад, чудовищного вида статуи, установленные на церквях и зданиях по всему миру, казались просто чудесами архитектуры, но затем они открылись публике, явив всему миру, что многие из этих статуй были в действительности живыми, дышащими существами.

После первоначального шока люди поняли, что Стражи были просто другим видом, и они признали их. Ну, большинство людей. Были такие фанатики как Церковь Детей Божьих, где верили, что Стражи были знамением конца света или что-то вроде того, но большинство людей нормально относились к Стражам, и время от времени Стражи помогали правоохранительным органам, если случайно наталкивались на людей, совершавших преступление, на самом деле Стражи сражались с куда большими злодеями.

С демонами.

Широкая общественность понятия не имела, что демоны реальны, и как они выглядят, и сколько видов демонов существует. Чёрт, они понятия не имели, что многие демоны смешались с людьми настолько хорошо, что даже были избраны в правительство и наделены огромной властью и влиянием.

Большинство людей верили, что демоны были библейскими мифами, потому что какое-то высшее правило требовало, чтобы человечество оставалось во тьме, когда дело касалось демонов, концентрируясь вокруг неоспоримой идеи слепой веры.

Человек должен верить в Бога и Небеса, и их вера должна исходить из чистого места, а не от страха перед небесными последствиями. Если человечество узнает, что ад существует на самом деле, всё очень быстро изменится для каждого, включая Стражей.

Это была работа Стражей — отправлять демонов восвояси и держать людей в неведении, чтобы те могли жить свободно и припеваючи, имея свободу воли и всё такое.

По крайней мере, так нам рассказывали, и в это мы верили.

Когда я была младше, я не понимала этого. Ну, ведь если бы люди знали про демонов, они могли бы защититься от них. Если бы они знали, скажем, что убийство друг друга могло бы обеспечить им билет в один конец до Ада без возмещения расходов, то, возможно, они бы поступали правильно, но эти действия могли ограничить их свободу воли. Тьерри объяснил мне это однажды.

Человечество должно всегда иметь возможность проявить свободу воли, не страшась последствий.

Но Стражи нагорья Потомак, которое было местом сосредоточения силы для кланов из средней Атлантики и долины Огайо, где воины были натренированы защищать человеческие города и сражаться с постоянно растущей популяцией демонов, имели ещё одну цель, выходящую за обучение воинов.

Они прятали меня.

Большинство тех, кто жил в общине, даже не знали этого, включая Клея и его глупые торчащие волосы. Он даже не знал, что я могу видеть призраков и духов, и да, между этими двумя была разница. Я могла сосчитать на пальцах одной руки всех, кто знал правду. Миша. Тьерри и его муж Мэтью. Джада. Вот и всё.

И это никогда не изменится.

Большинство Стражей считали меня просто человеческой сиротой, над которой сжалились Тьерри и Мэтью, но я была далеко не просто человеком.

Часть меня была человеческой, досталась от матери. Каждый раз, когда я смотрела в зеркало, я видела, что это она смотрит на меня. Я унаследовала от неё тёмные волосы и карие глаза, а ещё оливковую кожу, мягкого оттенка, дар её сицилийских корней. У меня было её лицо. Большие глаза. Возможно, слишком большие, потому что могла изобразить выпученные глаза, без особых усилий. У меня были её высокие скулы и маленький нос, слегка изогнутый в одну сторону на кончике. И её широкий выразительный рот.

Но от матери мне досталась не только внешность. Я так же унаследовала её дерьмовую генетику.

Моя нечеловеческая сторона… Ну, я не была похожа на отца.

Совсем.

— Человек не может ударить или сбить Стража, даже на миллиметр, — сказал Миша, подчеркнув очевидное. — Я не говорю, что ты не должна была этого делать, но тебе надо быть осторожнее, Трин.

— Знаю.

— Так ли это? — тихо спросил он.

Я сделала вдох и закрыла глаза. Я знала. Боже, знала. Клей заслужил то, что я сделала, и даже больше, но я должна быть осторожней.

И хотя Тьерри нужно было знать о том, что случилось с Клеем, потому что если он поступил так со мной, вряд ли я была единственной, а значит, у Тьерри дел было невпроворот.

С тех пор как лидер клана Стражей Вашингтона умер в январе, здесь было напряжённо. Было много закрытых встреч, больше, чем обычно, и я услышала — ну, подслушала — Тьерри говорил о возросших атаках и не только на посты, но и на общины, почти такие же большие, как наша, а это случалось нечасто.

Пару недель назад демоны приблизились к нашим стенам. Та ночь…

Та ночь была ужасной.

— Думаешь, Клей что-нибудь расскажет? — спросила я.

— Если у него есть хотя бы пара мозговых клеток, работающих вместе, то нет, — Миша обнял меня за плечи и потянул вперёд. Я прижалась лицом к его груди: — Он, скорее всего, чересчур напуган, чтобы что-то говорить.

— Мной, — сказала я и усмехнулась.

Миша же не засмеялся, как я ожидала. Вместо этого, я почувствовала, как его подбородок опустился на мою макушку. Долгое время стояла тишина.

— Большинство Стражей понятия не имеют, кого они скрывают. Они не могут знать кто ты, — он озвучил то, что я знала, всегда знала. — Они не должны узнать.

Резко проснувшись и ловя ртом воздух, я села в кровати. Демоны были за стенами общины.

Не было сирен, предупреждающих жителей искать убежище, а именно это случалось, когда демоны оказывались рядом со стенами. На территории было тихо, как в гробу, но я знала, что демоны были неподалеку. Какой-то внутренний демонический радар говорил мне об этом.

Мягкое блестящее сияние звёзд, прилепленных к потолку, угасло, когда я включила ночную лампу и поспешно встала с кровати.

Быстро надела спортивные чёрные штаны и топ, ведь выйти наружу и бродить в трусах с надписью «Трудовые дни» на заднице, было не лучшей идеей.

Выходить, вероятно, было плохой идеей, но я не дала себе времени обдумать об этом.

Я обула свои беговые кеды, схватила железные кинжалы из комода, которые подарила мне Джада на восемнадцатилетие, и тихо вышла в освещённый холл. Все огни в доме горели специально для меня, потому что я могла захотеть перекусить среди ночи. А никто не хотел, чтобы я споткнулась из-за отсутствия хорошего зрения и сломала себе шею, упав с лестницы, так что особняк выглядел как грёбаный маяк.

Я даже представить не могла, какой приходит счёт за электричество.

Холодный металл кинжалов согрелся в моей ладони, пока я ловко прокладывала себе путь с третьего этажа на первый, спеша, пока кто-нибудь, а именно моя личная тень, не обнаружил, что я встала и задумала.

Миша взбесится, если поймает меня, особенно после всего, что случилось с Клеем накануне вечером.

Как и Тьерри.

Но это был второй раз за месяц, когда демоны подобрались так близко к стенам, и в последний раз я сделала как раз то, чего от меня ожидали. Я осталась в безопасности, спрятавшись в крепостных стенах дома Тьерри, охраняемая не только Мишей, но и целым кланом Стражей, которые были готовы отдать за меня свои жизни, даже если понятия не имели, кто я.

Двое умерли той ночью, разодранные острыми, словно бритва, когтями демона Высшего уровня. Разорваны на кусочки таким ужасным образом, что от них практически ничего не осталось, чтобы похоронить, ни говоря уже, чтобы показать родным.

Подобного не должно случиться снова.

Вести себя как было сказано, делать то, чего от меня ожидали — всё это почти всегда заканчивалось тем, что кто-то другой расплачивался за мою пассивность.

Ради моей безопасности.

Даже моя мама.

Выскользнув через заднюю дверь на прохладный горный воздух начала июня, я побежала к левому флангу стены, я знала, что здесь она контролируется не так сильно, как спереди. Тусклый свет городских фонарей и свет солнечных ламп угас, погрузив расчищенную землю в полную темноту. Мои глаза ещё не привыкли. Они никогда не привыкнут к ночи, но я знала эту дорогу как свои пять пальцев, исследуя каждый дюйм нескольких миль общины вдоль и поперёк в течение многих лет. Мне не нужно было моё дерьмовое зрение, чтобы идти через густо растущие деревья, когда я прибавила шаг. Ветер сдувал пряди моих длинных тёмных волос от лица. Когда я пронеслась мимо последнего из древних вязов, я точно знала, сколько шагов осталось между мной и стеной, даже не видя её в темноте.

Пятьдесят.

Стена была огромного размера, высотой с шестиэтажное здание. Когда я впервые пыталась перемахнуть через неё, я в итоге врезалась, как жук в лобовое стекло.

Было больно.

Вообще-то, на это ушло десятка два попыток, прежде чем я миновала стену, и вдвое больше, прежде чем я смогла с успехом повторить это.

Я собралась, когда взрыв мощи и силы прокатился по мне. Взмахнув руками, я переложила кинжалы в одну руку и, дойдя до точки «двадцать шагов до стены», я прыгнула.

Казалось, что я лечу.

Поток воздуха, невесомость и ничего, кроме темноты и слабого мерцания огней в небе. В течение несколько драгоценных секунд, я была свободна.

И затем я врезалась в стену, у самой верхушки. Хлопнув ладонью по гладкому цементному покрытию верха, я зацепилась свободной рукой, прежде чем упасть. Мышцы рук гудели, пока я висела в течение нескольких опасных секунд, а затем я сгруппировалась и забралась наверх.

Тяжело дыша, я стряхнула жжение в левой руке и взяла кинжалы в обе руки, напряжённо пытаясь что-нибудь расслышать в темноте — знак того, что что-то происходит.

Там.

Повернула голову направо. Я услышала звук низких мужских голосов недалеко от входа. Стражи. Даже не смотря на их усиленные чувства, предупреждающие их о присутствии демонов, они были не в курсе. Мои чувства были более обостренными, и я знала, что это лишь вопрос нескольких минут, прежде чем Стражам станет известно о демонах.

У меня был выбор.

Поднять тревогу и отправить Стражей в холмистый лес, окружавший общину. Тогда был большой шанс, что кто-то окажется ранен, возможно, может даже умрёт, но это то, чего от меня потребовал бы Тьерри, что Миша был призван обеспечить.

Это то, что я делала раз за разом, в различных ситуациях, и все они заканчивались одинаково.

На мне ни царапины, а кто-то другой погиб.

Или я могла изменить этот исход, позаботиться о демонах раньше, чем даже сами демоны поймут с чем они столкнулись.

Мой мозг уже знал решение, когда я покинула дом.

В результате прыжка со стены на землю я сломала бы одну или две кости, и так как у меня уже был доказывающий это опыт, я осторожно прошла вдоль узкого выступа к месту, где, как я знала, вблизи со стеной тянется дерево, даже если я не могла видеть его. Я остановилась в двадцати футах слева, сделал глубокий вдох, произнесла короткую молитву и присела. Мышцы ног напряглись. В руках я сжимала кинжалы.

Раз. Два. Три.

Я прыгнула в пустоту, высоко подняв кинжалы, и притянув ноги к животу. Сначала я почувствовала мягкое прикосновение листвы, затем удар по ногам и затем я обрушила кинжалы вниз. Зловещие острые концы вонзились в кору, глубоко царапая, когда я соскользнула вниз по дереву, остановившись лишь, когда коснулась ногами толстой ветки.

Тяжело дыша, я высвободила кинжалы и опустилась на колени, используя руки для опоры. Я закрыла глаза и дала волю инстинкту. Соскользнув с ветки, я приземлилась на корточки в тишине, оставаясь так в течение какого-то времени перед тем, как подняться. Я направилась влево, вглубь леса, позволив нарастающему давлению вдоль задней части шеи вести себя. Примерно сотню шагов спустя, я остановилась близ поляны, через которую бежал узкий ручей, тускло освещённый серебряным лунным светом. Меня наполнил богатый запах почвы, я огляделась вокруг. Сердце забилось чаще, стоило мне почувствовать тяжесть гнетущей атмосферы, опустившейся на мои плечи.

Пальцы расслаблялись и сжимались вокруг рукояток кинжалов, я рассматривала тени, падающие от деревьев. Они, казалось, пульсировали, и импульс требовал, чтобы я рванула вперёд, но я знала, что не стоит доверять тому, что говорят мне глаза. Я всё ещё оставалась неподвижной, ожидая…

Треск.

Позади меня сломалась ветка. Развернувшись, я замахнулась кинжалом, очертив им высокую широкую дугу.

— Иисусе, — хмыкнул голос, а затем твёрдая тёплая рука обхватила моё запястье.

— Ты чуть мне голову не оторвала, Трин.

Миша.

Я прищурилась, силясь разглядеть его лицо в темноте.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты серьёзно задаешь мне этот вопрос? — он держал меня за руку, когда воздух вокруг нас зашевелился. Миша наклонился, и я смогла разглядеть лишь яркие светло-голубые глаза Стража: — Что ты делаешь снаружи стены посреди ночи со своими кинжалами?

Теперь лгать не было смысла.

— Здесь демоны.

— Что? Я не чувствую никаких демонов.

— Это не значит, что их здесь нет. Я чувствую их, — сказала я ему, вытягивая руку. Он отпустил: — Они рядом, даже если ты их пока ещё не чувствуешь.

Миша молчал мгновение.

— Это ещё одна из причин, почему ты должна быть где угодно, только не здесь, — злость звучала в его голосе. — Ты должна быть осмотрительнее, Тринити.

Раздражение прокатилось по моей коже, я отвернулась от Миши, бессмысленно уставившись на тени, как будто от этого мои глаза волшебным образом могли стать лучше работать.

— Я устала быть осмотрительной, Миша. Осмотрительность убивает людей.

— Осмотрительность сохраняет твою жизнь, и это всё, что действительно важно.

— Это неправильно. Это не может быть единственным, что важно, — я почти топнула ногой, но как-то сдержалась. — И ты знаешь, что я могу сражаться. Я могу сражаться лучше, чем любой из вас.

— Попробуй не быть такой самоуверенной, Трин, — ответил он сухим, как пустыня, тоном.

Я проигнорировала его.

— Что-то происходит, Миша. Это второй раз за месяц, когда демоны оказываются вблизи этих стен. За последние шесть месяцев сколько общин было атаковано? Я прекратила считать, когда число стало двузначным, но не надо быть гением, чтобы понять, что общины, которые подверглись нападениям, расположены всё ближе и ближе к этой общине, и каждый раз, когда они умудрялись разрушить стены в других общинах, ясно, что они искали что-то. Они устраивают облавы.

— Откуда ты узнала это? Ты снова подслушивала Тьерри?

Я сверкнула быстрой ухмылкой.

— Неважно откуда я это узнала. Что-то происходит, Миша. И ты это знаешь. Демоны могут нападать на небольшие общины в городах, но они не настолько глупые, чтобы пытаться совершить налёт на такие, как эта и другие общины.

Он мгновение молчал.

— Ты думаешь… они знают о тебе? Они ищут тебя? — спросил он, и мелкая дрожь прошлась по моей спине. — Это невозможно. Они не знают о твоём существовании.

Беспокойство скопилось у меня в животе.

— Нет ничего невозможного, — ответила я ему. — Я живое этому доказательство.

— И опять же, если твои подозрения правдивы, то в самую последнюю очередь ты должна быть здесь.

Я закатила глаза.

— Я видел, — отрезал он.

— Это невозможно, — я обернулась через плечо, посмотрев в точку недалеко от того места, где он стоял. — Ты стоишь позади меня.

— Думал, ты сказала, что нет ничего невозможного?

— Не важно, — пробормотала я.

Вздох Миши мог сотрясти деревья вокруг.

— Если твой отец узнает, что ты была здесь…

Я фыркнула, как маленький поросёнок.

— Можно подумать он обращает на меня внимание.

— Ты знаешь, что это не так, — ответил Миша. — Он может наблюдать за нами прямо сейчас. Чёрт, он мог наблюдать за вами с Клеем прошлой ночью…

— Ой, да ладно. Не говори так.

— Я просто… — он умолк.

И тогда-то Миша почувствовал это.

Я поняла это по тому, как он выругался себе под нос, и давление на задней части моей шеи сменилось на острые покалывания, которые растеклись по поверхности спины между лопаток.

Демоны были здесь.

— Если я скажу тебе вернуться за стену, ты послушаешь? — спросил Миша, выйдя на лунный свет. Серебряный свет падал на сизого оттенка кожу и огромные крылья. Два рога торчали из его черепа, разделяя каштановые кудри.

Я усмехнулась.

— А ты как думаешь?

Миша вздохнул.

— Не дай себя убить, потому что я хочу жить.

— Лучше сам не дай себя убить, — огрызнулась я в ответ, сканируя прибывающие тени. — Потому что я не хочу быть связанной с каким-то незнакомцем.

— Да, ведь это станет полным отстоем для тебя, — пробормотал он, расправив плечи и заняв широкую стойку. — А между тем я буду всего лишь мёртв.

— Ну, если ты умрёшь, вряд ли тебя будет что-то беспокоить, — рассуждала я. — Потому что, ну, знаешь, ты будешь мёртв…

Миша поднял огромную когтистую руку, призывая к тишине.

— Ты слышишь?

Сначала, я ничего не слышала, кроме птичьего крика где-то вдалеке или, может, чупакабры. Мы были в горах Западной Вирджинии, так что всё возможно. Но потом я услышала это — шелест кустов и сломанных веток, серию щелчков и болтовню. Мурашки побежали по моим рукам.

Вряд ли чупакабра издаёт такие звуки.

Прожекторы, расположенные высоко на стене, вспыхнули, освещая лес ярким бело-голубым светом, сигнализирую о том, что Стражи на стенах тоже почувствовали демонов.

И я, вероятней всего, буду здесь поймана, и у меня будут большие-пребольшие проблемы.

Но уже поздно.

Шелест усиливался и тени между деревьев, казалось, коробились и распространялись. Каждая мышца в моём теле напряглась, а затем появились они, выскочив из кустов и засеменив по поляне. Десятки демонов.

Одержимых демонов.