Брутфорс 2

Глава 7

Доктор и Вадим завороженно смотрели на экран показателей Рица.

— Нереально! Никогда такого не видел! — прошептал доктор.

— Я тоже…

— Могу поклясться, что когда ты их сюда привел, у него правая рука была мертвая. У меня глаз наметанный, да и сканер показал — минимум до локтя всё сожжено. А сейчас поражения остались только на пальцах, да и те восстанавливаются. Шикарный персонаж. Нельзя его для опытов?

— Нельзя. Он — университетская добыча. Они его ни за что не отдадут.

— А в сотрудники? Он старшекурсник?

— Абитуриент. Первокурсник, только что поступил.

— Да ладно!

— Я серьезно. Ты его так и будешь там держать? Восстановление ведь само по себе идет.

— Конечно. Я хочу запись всего процесса. Ну и потом мы должны знать, в каком виде мы выпустили молодого человека.

Из шкафа раздался голос пациента:

— А долго мне тут еще сидеть?

— А что? — отозвался доктор.

— Тут душно и скучно.

— Посиди пока, скоро пойдешь.

— А что со мной?

— С тобой, друг мой ситный, все абсолютно зашибись, а будет еще лучше. Не волнуйся.

Риц замолчал.

Доктор и Вадим полюбовались завершением регенерации на руках Рица, и доктор скомандовал пациенту выходить.

Риц вышел и уселся на стул, напротив доктора с Вадимом.

— Рассказывайте. Я дотерпел и заслужил. Хочу полный обзор и прогноз.

— Ты смотри, — хохотнул доктор. — Обзор он хочет и прогноз. Будет тебе обзор и прогноз.

Доктор отмотал запись на начало и развернул экран прибора к Рицу:

— Значит, смотри. Вот с чем ты пришел. Вернее, не так. Вот, с чем ты зашел в аппарат. Изначально было хуже, но пока я смотрел на твоих братьев по оружию, ты частично восстановился. Я специально оставил тебя на самый конец, потому что обычно с такими повреждениями… ммм….

— Не выживают?

— Да ну тебя, не морочь мне голову. Отлично живут, и каналы взаимодействия с программами потом восстанавливаются. Просто неизвестно когда. Что у тебя повреждена правая рука я видел и так, и собирался тебе рассказать, что можно работать и левой. Прецеденты есть. Один из них ходит рядом с тобой каждый день.

Вадим фыркнул.

— Ты ему еще расскажи, что эта способность разлита по всему телу, как ты любишь.

— На самом деле, да. Люди и ногами могут работать, просто не прокачивают эту способность. Видишь, у тебя тоже такие каналы потенциально есть? Просто тоненькие.

— И что? — нахмурился Риц, разглядывая экран. — Я не смогу учиться?

— Всё ты сможешь! — отмахнулся доктор и прокрутил полученную запись на финал. — Вот твое текущее состояние. Ты полностью в норме. Не удивлюсь, если лучше прежнего, может, даже органический балл подрос. Какой у тебя был при последнем замере?

— 168.

— Сто! Шестьдесят! Восемь! — заорал доктор. — Это многое объясняет!

— Ну что объясняет? — возмутился Риц. — Что вы всё орете? Что со мной произошло? И теперь что⁈

— Если коротко, другому студенту с таким поражением рекомендовали бы сменить специальность, потому что восстановления ждать очень долго. Год. Может, больше. А у тебя всё в порядке. Ты уже восстановил правую руку до нормы, а левая у тебя и так не была повреждена. А твой балл говорит о том, что ты работал без направляющих, это тебя и спасло. Они ведь усиливают сигнал не только в одну сторону, но и в другую. Поэтому твои сотоварищи при более слабой атаке пострадали больше. А поверх этого обстоятельства сработали твои способности к регенерации. Вот, собственно, и всё. Я никогда такого не видел, поэтому еще некоторое время побуду в восторге.

— Вот только на опыты меня не надо!

Вадим заржал.

— Слышал, что ли, всё?

— Не слышал, вы шептались тут, но и так понятно, чего доктора хотят.

— Мерзавец! — притворно возмутился доктор. — Мы ему тут уникальный профиль нарисовали, тебя теперь ни за что не отчислят, даже если учиться не будешь.

— Я буду учиться, — мрачно уставился пациент на доктора. — И что мне теперь делать?

— Выпивать и закусывать! — захохотал доктор. — Можешь, хоть сейчас возвращаться на смену.

— Нет, — вмешался Вадим. — Их смена на сегодня закончила, а завтра и послезавтра у них выходной.

— Да? — удивился молодой человек.

— Да. Завтра плановый и послезавтра — внеплановый на восстановление. Тебе не нужно, а товарищам твоим не повредит.

— Так что, Риц, топай домой, или где ты живешь — в общаге? Отдыхай и благодари папу с мамой, что тебя так замечательно сделали. У тебя нет братьев и сестер?

— Нет.

— Жаль. Прямо новая раса была бы.

Вадим скривился.

— Прекрати так шутить, тебя опять обвинят в поклонении евгенике.

— Всё-всё, прекратил. Я просто очень рад, что у меня нет для тебя плохих новостей. Только хорошие. Сорок минут назад я был уверен в обратном.

— Риц, — подал голос Вадим. — К Гелию зайди. Он в комнате сто два, рядом со входом.

— Ок, — кивнул первокурсник и двинулся к выходу. Но на выходе оглянулся на доктора, — Спасибо.

Доктор кивнул, и Риц закрыл за собой дверь.

— Вежливый.

— Чего б ему не быть, — хмыкнул Вадим. — Новое поколение. Они почти все такие. Только, если их реально зацепить, взрываются без объявления войны. Лучше бы все время немного хамили, так было бы привычней.

— Мда, — ответил доктор. И начал пересматривать запись.

Сто второй кабинет был рассчитан на троих, и кроме трех столов тут был еще мягкий диванчик в углу и веселое дизайнерское кресло для посетителей. Все предметы были абсолютно случайными, но впечатление производили самое милое. После холодного хранилища и стерильного кабинета глаз здесь отдыхал. Я не понял, кто тут обычно работает, но сейчас за столом у окна сидел один Гелий. А на соседнем столе лежала сумка Марго.

— Можно? — уточнил я, дойдя уже до середины кабинета.

— Да-да, — кивнул Гелий, отвлекшись от созерцания вида за окном. — Ждал вас.

Я сел в веселое кресло напротив стола профессора, или, наверное, временного стола профессора, и приготовился.

— Я хотел поблагодарить вас за сегодняшнее деяние. В тех обстоятельствах вы сработали идеально, — начал Гелий.

— Да чего я сделал-то…

— Вам досталась основная закладка. Мы ее и ждали. Уверен, что она была одна, хотя мы всё равно будем разбирать архив до конца. Двое ваших одногруппников взяли отвлекающие закладки, а вы взяли основную. Причем вы ее не выпустили, не сбросили назад, и это прекрасный результат, потому что сброс привел бы к разрушению архива. Могло пройтись и по людям, вы сами видели Больеша. К тому же, вы ее грамотно подавили, сохранив основную структуру, хотя мы вас еще этому не учили.

— Я успел заметить выплеск, и мне он тоже не понравился. Но сильно задуматься я, честно говоря, не успел.

— Что вы делаете массу вещей, не приходя в сознание, я уже знаю. Теперь скажите мне, что говорит врач?

— Врач говорит, что я настолько в норме, что могу хоть сейчас на смену выходить. И что если остальным нужно время на восстановление, то у меня уже всё в порядке, и, возможно, лучше, чем было.

— Серьезно? — Гелий засиял.

Даже странно было видеть его таким, на контрасте с его обычной насмешливой доброжелательностью.

— Да. У меня пострадала правая рука до локтя, когда я хватал эту штуку, но пока я сидел и ждал своей очереди, она отросла. Ну то есть не рука, а проводящая способность. И доктор с Вадимом сделали запись этой регенерации и все еще ее смотрят.

Гелий хмыкнул с довольным видом:

— На такую запись и я бы взглянул.

— Поделятся, наверное, — предположил я. — Еще доктор сказал, что мне повезло, что я работал без направляющих, они бы усилили обратный сигнал, и тогда вышло бы хуже. Как у Олич и Горного.

— Знаете, — вздохнул Гелий. — В моей молодости никаких направляющих не было. И я все равно смог сжечь себе правую руку.

— О? Мне сказали, что если бы это произошло, мне бы посоветовали поменять специальность.

— Мне и посоветовали. Я отказался и третий с четвертым курсом прошел на одной левой. Тогда не было еще оборудования, на котором вас смотрели, поэтому никто не мог мне сказать, идет ли вообще какой-то позитивный процесс. Восстановилось всё только перед выпуском. Тогда у нас была четырехлетняя программа. Я опасался, что придется размахивать своим древним примером, но рад, что не надо. И еще момент. Я смотрел запись ваших деяний. Вы правильно поступили, когда подключили вторую руку в последний момент. Это гораздо эффективней. И позволяет сберечь хотя бы одну руку, потому что две недоруки, хуже, чем одна полноценная.

— Не знал… Само получилось. Сначала я пытался понять, что с ней делать, потом увлекся и в самый последний момент вспомнил, что у меня еще и вторая рука есть.

— Да, я понял. Хорошо, что так. Всё, больше не задерживаю. Ждем вас теперь в пятницу, отдохните как следует.

Я было встал, но решил спросить еще одну вещь и сел обратно:

— А когда вы нас рассаживали, вы ожидали эту закладку с нашей стороны?

— Да. Основную — да. Правда, я надеялся, что ее возьмет Швед или Воробей, — ухмыльнулся Гелий. — Но вы всех обскакали.

— Хорошо, что мы ее вытащили.

— Безусловно. Могут еще выскочить дополнительные, но они будут помельче. Крупных больше не предвидится.

— Шикарно. Ладно, я тогда пошел.

Гелий кивнул мне и снова повернулся к окну. За окном хозслужбы устанавливали какую-то новую поливалку со спиральным выбросом воды. Пока что она поливала только самих работников. Те отскакивали, ругались и снова пытались наладить полив.

Я вышел на мягких лапах и двинулся в сторону ужина.

У входа в столовую я догнал Диму с Бакланом.

— Ну чего, Баклан, возьмешь курицу целиком? — хлопнул я его по плечу.

— Кто ж мне даст целую! — засмеялся Баклан. — Я бы согласился. Хорошо, что ты пришел. А всё думали, когда ты придешь, и решили, что тебя волки съели.

— Не дождетесь!

— Супер!

Я собрал себе на поднос столько еды, что обогнал даже Баклана.

— Уважаю! — оценил Баклан. — Чувствую, сегодня было непросто.

— Да, — согласился я. — Сложный день.

Некоторое время мы молча работали ножами и вилками, а потом Баклан не выдержал:

— Расскажешь?

— Да нечего особенно. Мы наконец-то выловили основную закладку. Угадай, кому она досталась?

— Тебе?

— Ага. И все бы ничего, если бы двое наших не взяли прямо передо мной отвлекающие закладки. Наши страхующие метнулись к ним и уже не могли их бросить. Поэтому мне какое-то время пришлось бороться самому. А потом надо было к доктору на контроль. В конце я еще зашел к Гелию, он думает, что мы всё самое страшное вытащили. Так что, думаю, мы всё на днях восстановим, Макс вернется и сможет подтвердить зачисление. Ну и не только он, конечно же.

— А что с Больешем произошло? Мы с его соседом виделись, сосед говорит, что тот как пришел, так намотал себе полотенце на голову и с тех пор лежит зубами к стенке. На ужин не пошел, представляешь.

— Он-то и словил дополнительную. Она убежала из рук соседа, не повезло. Тоже не сахар. Вся башка у него теперь фиолетовая. Он еще жаловался, что на завтра у него два свидания было, но доктор не впечатлился, только чем-то голову намазал и всё.

— Подожди, куда он собрался воткнуть два свидания? Вы же завтра снова работаете.

— А вот и нет. У нас выходной завтра и послезавтра.

— Что ж ты молчишь? — возмутился Дима.

— А что? — удивился я.

— Поехали на вейке кататься.

— Так вроде уже всё, купаться больше нельзя. Или как там по традиции?

— А мы не будем купаться. Мы поверху поедем.

— Да ладно! И типа в воду не попадем?

— Риц, не верю, что ты такой мерзлявый. Ты ж вырос здесь. Вода еще норм, и лето было жаркое, — не поверил Дима.

— Да не, я готов. А сколько стоит?

— Ща, я проверю. О! Как в прошлом году, по два талера с каждого.

— Ух!

— Ну а что ты хотел? Там катер, топливо, оборудование. Своего-то у нас нет.

— Нет… У меня и плавок нет, если честно.

— В чем же ты в своем море плавал?

— Тогда у меня были. Но когда на нашу мастерскую напал бульдозер…

— Я считаю, все твои истории должны так начинаться: когда на нашу мастерскую напал бульдозер. Это всё объясняет. Плавки можно прям там купить, стоит лавка на входе. Стоят гроши. Возьмешь себе модные, с черепахами.

— Вот только черепах мне и не хватало… Всё, всё, уговорил. Меня легко уговорить, заметил?

— Круть! Завтра тогда после завтрака двинем. Я по этому поводу даже закупки отложу.

— А что у тебя?

— Двойная свадьба. Я там помогаю ребятам.

— Денежки!

— Они, родимые. Не, ну правда, хорошие пары женятся. Мне надо копченых лещей купить. Двух. Всё остальное берем централизованно.

— А зачем лещи на свадьбе?

— Ну ты даешь! Это ж новый виток свадебного равенства. Ты ведь знаешь, что на свадьбе бросают букет? Невеста подбрасывает, незамужние подружки ловят, и кто поймал — тот следующий выходит замуж. Типа предсказание с указателем.

— Ага, видел. И что, работает?

— Говорят, да. Неважно. Некоторое время назад люди заметили, что нехорошо устраивать такое развлечение только для женщин. Мужчины тоже хотят.

— Подожди! Ты серьезно? И что, в мужчин бросают леща?

— Именно! Ну не букет же. Букет уже поймала потенциальная невеста. А тому, кто поймал рыбу, дают ящик пива впридачу. В утешение.

— Неееет! Правда, что ли?

— Правда. И всем нравится. Так что теперь на всех свадьбах мечут леща. Кстати, можно и другую рыбу, просто я знаю, где продаются хорошие лещи.

— А не получается так, что пожениться должны те, кто поймал рыбу и букет прям там?

— Не, это так не работает.

— Неплохо. А то могла бы быть бесконечная свадьба. Составили пару, бросили букет с лещом, потом еще раз и еще раз.

— Ахахах, нет, такого не будет.

— Ну чего, забьемся на завтра?

— Давай.

Вечером Дима, Риц и Баклан вылезли на улицу посидеть перед общагой. Планы были готовы, ужин съеден, осталось только дожечь вечер. Любимый газон Рица стараниями Центуриона все-таки состригли, этот парень был упорней асфальтового катка. Но на кампусе и так хватало мест, где поваляться.

— Ребят, — вдруг подошел к ним Килик, — я вот слышал… Что ты, Дим, ну типа доктор…

— Тебя обманули, — откликнулся Дима. — Я санитар. Это значит, что я могу в первую помощь и еще по мелочи. Уколы могу, реабилитацию после ожогов, Максу вот бровь зарастил. Это всё. Никаких вкусных таблеток у меня нет, если ты об этом.

— Не надо таблеток. Может, ты посмотришь на Больеша? Он совсем плох.

— Если плох, надо настоящего доктора.

— Он отказывается. Говорит, ему уже сказали, что всё будет нормально, и чтоб он не парился.

— Думаю, его надо заставить дрова рубить, — раздался бас третьего соседа Килика и Больеша. — Мне всегда помогает.

Риц с Бакланом заржали.

— Щас тебе дадут тут дрова рубить!

— Я пошутил! — прогудел сосед. — Кстати, я Самсон.

Риц пожал ему руку, он один еще не был знаком с соседом Больеша и Килика.

— Давай, правда, к нему зайдем? Посмотрим, чего как? — предложил Баклан.

— Да я что, против что ли? Я просто не хочу ничего обещать, — пожал плечами Дима.

Поднялись наверх. Ящик санитара Дима пока брать не стал, никакой уверенности, что он понадобится, у него не было.

Парни ввалились в комнату всей толпой и обнаружили Больеша с замотанной полотенцем головой, уткнувшимся в угол кровати.

— Ну чего ты тут страдаешь? Покажи.

Дима подошел и попытался снять полотенце с головы несчастного.

— Ты что, доктор?

— Он не доктор. Он лучше. Он ивент-менеджер, — важно сообщил Баклан. — И не просто ивент-менеджер, а человек, поступивший на философию процессов. Он тебе сейчас скажет, как жить и что делать, и всё будет хорошо.

— Ничего не будет хорошо! — простонал Больеш. — У меня на завтра два свидания было! Два! А теперь что?

— А что?

— Вот!

Больеш размотал полотенце и предъявил фиолетовую голову, наполовину лишенную волос.

— Болит? — деловито спросил Дима.

— Сердце у меня болит! — воскликнул Больеш. — Кто на меня такого посмотрит! Я же страшный, как Баба-Яга.

Парни критично осмотрели Больеша.

— Насколько я помню, у Бабы-Яги была ступа, а не фиолетовая голова, — высказался Риц. — А с первым вопросом еще проще. Мы же на тебя смотрим и ничего.

— Легко тебе. Ты так пострадал, что этого не видно. И вообще. Надо, чтобы не вы смотрели.

— Ну пока здесь никого, кроме нас нет, — заметил Дима. — Так что дай-ка я погляжу.

Он ловко ухватил Больеша за уши и притянул к себе. Больеш так обалдел, что даже не сопротивлялся.

— Значит, так, — вынес вердикт Дима. — Это органический ожог. Мы такое проходили на семинаре, но сам я потом с таким не сталкивался. Могу попробовать убрать. Только тебе все равно стоило бы побриться потом наголо, потому что волосы у тебя магически не вырастут.

— Да черт с ними, с волосами, — глаза Больеша вспыхнули надеждой. — Я побреюсь. А пятно уберешь?

— Не обещаю, но должно побледнеть.

Дима повернулся к нам.

— Парни, отложим наш вейк на после обеда? Тут по уму надо бы сегодня пройтись и утром еще раз.

— Конечно, — согласились Риц с Бакланом.

— Что ты говорил про свои свидания? Ты их уже отменил?

— Нет еще, — голос Больеша звенел от напряженного ожидания. — Одно было на десять утра, второе — на шесть вечера.

— Первое отменяй, — велел Дима. — Не представляю, кого ты уговорил на десять, кто готов ради тебя на такой подвиг? Но в любом случае в это время ты будешь лежать и регенерировать. А второе пока оставь. Если будешь удовлетворен своим видом, то сможешь и пойти.

— И так мы принудим тебя к приличному поведению. Нечего встречаться сразу с двумя, — прогудел Самсон.

Но Больешу уже было всё нипочем.

— Я согласен, согласен! Мне бы с уха свести в первую очередь, на плешь я кепочку надену!

— Заметано. Сиди тут. Сейчас я поднимусь с оборудованием.

Нам всем было интересно, что получится. Так что когда Дима обмотал голову Больеша лентой-восстановителем, все остались ждать.