Брутфорс 2

Глава 3

Список поступивших я прокрутил три раза, чтоб уж точно не ошибиться. Но никакой ошибки не было. Мое имя стояло на пятом месте и светилось. Светилось оно только в моих глазах, конечно. А так это был обычный список. Собственно говоря, их было два — большой, с общим конкурсом, и маленький, со спецусловиями. И там был я! Я — на пятом месте основного списка!!! Еще внизу болтался лист ожидания, но в нем ничего интересного для меня не было.

Органика процессов. Основной набор:

Наталья «Варвара» Кононова — 370

Ольга «Птиц» Тетерина — 367

Вячеслав «Слава» Трофимов — 365

Оливия «Олич» Пас — 360

Александр «Риц» Иванов — 356

Мария «Хмарь» Дроздова — 350

Владимир «Питон» Маргулис — 348

Семён «Шан» Шанский — 341

Петр «Бомберо» Федорук — 340

Василий «Килик» Киличенко — 339

Алексей «Рамен» Ким — 339

Алексей «Мавр» Маврокордато — 330

Сергей «Волк» Волков — 328

Георгий «Граф» Графов — 327

Марат «Ворон» Шакиров — 323

Станислав «Ладога» Лагода — 321

Филипп «Фил» Рублев — 320

Никифор «Форк» Молоканин — 319

Инесса «Несса» Штиль — 318

Кирилл «Больеш» Веселый — 315

Органика процессов. По договору с Министерством:

1. Оба «Оба» Два — зачислен

2. Барсболд «Барс» Лан — зачислен

3. Анд. Софья — зачислен

4. Анд. Мимиги-5 — зачислен

— Ну чего, чего там? — подскочил ко мне Баклан.

— Да! — заорал я. — Я прошел! Прошел!

Баклан кинул свой планшет на кровать и схватил мой. Дима тоже уже был на ногах и немедленно сунул нос в списки. Прокрутил его туда-сюда и тоже заорал:

— Класс, Риц! Я поздравляю! Гениально! Пятое место — мегакруть!

Я просто задыхался от восторга. Невозможно поверить, как могут порадовать человека какие-то циферки. Но для меня они были гораздо больше, чем просто цифры.

— У меня 356 баллов! То есть, на собеседовании я получил 123! Значит, за сам собес — 78. Не ноль, не ноль, не ноль!!!

Тут я на секунду задумался и замер, стоя на одной ноге. А что было бы в самом худшем случае? Если бы мне надо было ползти на одном органическом балле? Я быстренько прикинул в уме, получилось 317. Прополз бы предпоследним. А так я пятый! Шикарно! После катастрофы на пробных экзаменах я о таком результате и мечтать не мог. Повесить на стенку такой результат, что ли?

В стенку постучали недовольные соседи. Неурочное время, что уж там, и мы с Бакланом и Димой выскочили на улицу, чтобы носиться не внутри корпуса, а снаружи, потому что спать было решительно невозможно. Мы сбегали до центральной поляны, и, сбросив радость до приемлемых настроек, вернулись обратно. И у самого входа наткнулись на мрачного Шанкса. Который, что удивительно, опять был полностью одет. Спит он что ли так?

— Вы совсем тут рехнулись? — посмотрел он на нас подозрительно бодрым взглядом.

— У нас двойной праздник, извини. Мы даже не орали, — затормозил около него я, а за мной остальные.

— Конечно, не орали. Вашего топота более, чем достаточно.

— У тебя слишком чуткий сон, смотри, остальные спят!

— У меня работа такая. За вами глаз да глаз, хорошо хоть ваша комната из окна не выпадает. Ладно, если вы все равно колобродите, пошли что ли чаю выпьем?

— Тут надо бы шампанского! — заметил Дима.

— У нас нет, и на кухне нельзя, — заявил Шанкс. — И вообще! Вы не подготовились.

— Тогда пошли пить чай, — ухмыльнулся я. — К такому, знаешь, нельзя подготовиться.

Когда мы угнездились на кухне и заварили любимый народом черный как ночь чай, Баклан спросил меня:

— Слушай, а чего ты говорил про не ноль?

— Я выходил с собеседования с ощущением полного провала. Там был такой лысый препод, Красин, он всю дорогу пытался втоптать меня в бетон. И не могу сказать, что совсем безуспешно. И когда я вышел, мы потрепались с одним из наших из инкубатора, и он сказал, что я пройду даже на одном органическом балле.

— ну это такой аппаратный замер способностей. Я сейчас прикинул, и, правда, прошел бы. Но по нижней грани. И это было бы так позорно — был бы предпоследним.

Шанкс фыркнул:

— Ну знаешь, ты зажрался. Это годный позор. Лучше быть последним над чертой, чем первым под ней.

— Глубоко!

— А то! А второй-то праздник какой? Первый я понял, Риц прошел куда хотел, а второй?

— А второй — Баклан выиграл первое место на «Копьеносцах». Прошёл всё шоу до конца, и оно закончилось. Понятное дело, благодаря андроидам.

— Да ладно! — тут Шанкс захохотал, откинулся на стуле и стал хлопать себя по коленям обеими ладонями: своей и искусственной. — А я не верил! Думал, поиграетесь и бросите!

— Мы бы и бросили, если честно, — пожал плечами Баклан. — Бесконечно амортизировать андроидов глупо и бессовестно. Но они так мощно ускорились, что сожрали всё шоу. И еще я не ожидал, что там будет так мало серий.

— Ага, я видел. Заглядывал к ним пару раз в день. Они там круги нарезали только в путь. Очень круто выглядел перехват копья с другой стороны: андроид позади копье цап, тут же бросает его тому, кто спереди, и тот уже в демона его — оп, и всё. Молодцы.

— Да. Выиграли, отдали планшет и ушли.

— Прикол. А теперь что?

— Да ничего. Баклан празднует победу. Мерч обещал разделить между всеми участниками.

— А хороший мерч?

— Да кто ж его знает. Не очень-то он уже и нужен. Хотя нет, нужен, подарю его андроидам!

— Боюсь, сломали вы там всё шоу.

— Они сами виноваты, — вклинился Дима. — Любой конкурс, где основная составляющая — количественная, обречен на взлом. Потому что в «бери больше, кидай дальше» все умеют. Моя контора однажды проводила конкурс, кто больше крышек от газировки соберет, может, помните — «48 этаж» называлась. Крышки у них еще зачетные были, с выпуклой цифрой, такое ретро-ретро, как кнопка в старом лифте. Ну и приз — здоровенная квартира на 48-м этаже в доме около девятого шлюза. Там красиво. Когда поняли, что у барменов будет нечестное преимущество, решили, что если бармены будут участвовать, то плевать, они тоже люди. Ну и сколько они смогут собрать, ну ящик, ну два? Ах, да, оптовиков отсекли, потому что крышки должны были быть от бутылок отдельно, ну и вряд ли найдется столько дураков, чтобы открывать бутылки ящиками. Куда их девать-то потом? Вроде всё продумали. Так вот. В последний день конкурса к нам заявился представитель заводика, у которого наш доблестный заказчик забраковал последнюю партию своих крышек. И этот заводик привозит грузовик, натурально грузовик этих крышек. Без бутылок! Всё четенько! Клиент наш такой «фу, это бракованные крышки, не считается». Заводик на рога. Проводим экспертизу. Отличные крышки, ровно такие же, как все предыдущие. И условиям соответствуют полностью. Ну и всё, заводик ушел с квартирой, которая всяко подороже грузовика крышек будет. Клиент тогда был очень огорчен. Он-то надеялся, что какая-нибудь хорошенькая девочка выиграет его конкурс, и они ее на постер, а не рожа страшная. Так что ты, Баклан, готовься, к тебе еще конкуренты из старого корпуса придут выяснять, как ты это сделал.

— А чего, скажу правду. На материале игры отрабатывали взаимодействие андроидов с людьми. Раз уж нам вместе учиться. Да, Риц, на нашем курсе тоже есть один андроид. Мимиги-2. И он тоже шел по дополнительному списку. Только я не помню, который это из них. Надо как-то научиться их различать что ли.

— Весело у вас! У нас такого не было, — оценил Шанкс. — Слушай, Риц, скажи, а не проще было всё это шоу взломать? Чем городить этот огород с андроидами?

— Ну, знаешь, я ж тебе не взломщик. Я скромный скутерный мастер. Правда, что-то мне подсказывает, что проще было бы взломать сам рейтинг. Но это было бы не круто. Представь, как огненно будет смотреться Баклан на фотографии с командой, если попросят предоставить. София — огонь-создание, да и Мимиги волшебные.

— Не-не, вы идете со мной тоже! Все, кто играл! — вскинулся Баклан.

— Нормально мы тут всё поделили, нас еще ни о чем никто не просил! Слушай, Шанкс, а что ты говорил про окно? Кто выпал-то и куда?

Шанкс поджал губы.

— Да ладно, колись, иначе мы начнем всех расспрашивать, только внимание привлечем, — зашантажировал Шанкса Баклан.

— Вот можешь ты замотивировать, — крякнул Шанкс. — Короче, на третьем этаже девчонки решили, что окно у них недостаточно чистое, и полезли его мыть.

— Зачем? У вас же есть теперь специальные оконные боты?

— Да, но они работают строго по графику. Своих у нас нет. В наш корпус приедут только в конце августа, а потом вообще в марте. А им сейчас приспичило. И они решили изобразить из себя промышленных альпинистов, бросили трос и полезли с крыши.

— И чего?

— Да ничего. Помыли и обратно залезли.

— Ну и чего ты паришься тогда? Им, наверное, размяться захотелось! — фыркнул я. — Тряхнуть стариной, обновить навыки. Я и сам бывало…

— Не-не, даже думать не хочу, на что у вас тут каждый по отдельности способен. Теперь я выход на крышу закрыл и никого туда не пущу.

— А я и не знал, что он у нас вообще был!

Шанкс положил руки на стол, уронил на них голову и застонал:

— Мама, роди меня обратно! Лучше бы я пошел работать в зоопарк.

— Никогда не поздно пойти в зоопарк! Тебя с твоим опытом с руками оторвут, — пообещал ему Дима.

В какой-то момент Шанкса нам стало жалко, и мы оставили его в покое. Допили чай и разошлись по комнатам. Спать осталось совсем мало. Я даже поставил будильник, который я в обычном состоянии ненавижу, потому что подтвердить зачисление я хотел завтра первым делом.

Хотя утром Риц и пытался изобразить из себя бесшумную рысь, уйти незамеченным ему не удалось. Баклан с Димой поднялись за компанию, хотя по дороге немного отстали. Таких параноиков, которые приперлись 1 августа к самому открытию, в Приемной комиссии было немного, поэтому Баклан с Рицем управились за полчаса. Подписали финансовые обязательства, получили карточки студентов и свидетельство о зачислении. Дима же подписал только согласие на зачисление и финансовые обязательства, а за карточкой и свидетельством должен был вернуться после сдачи полной биометрии.

В Администрации других претендентов на сдачу биометрии не было. Поэтому упихав Диму в кабинет на сдачу крови и образца голоса, Баклан с Рицем уселись у входа прямо на траву.

— Привет, — раздался голос Питона.

— А! Это ты! — обрадовался Риц. — А я и не знал, что ты тоже на органику процессов сдаешь. Круто! Рад!

— А я тоже не знал, что ты там. Пятое место — шикарно. На собеседовании всех поразил?

— По сумме баллов, — пожал плечами Риц.

Питон кивнул.

— Ну проходи, чего ты? — махнул рукой Баклан. — Мы тут просто сидим, Диму ждем, и там есть еще скучающие специалисты. Иди ори в микрофон.

— Иду-иду. Вы потом куда? — усмехнулся Питон.

— Наверное, завтракать, — покосился на Рица Баклан.

— Конечно, завтракать, — поддержал Риц. — Такой день. А потом я на работу.

— Понял. Я, может, тоже потом есть приду.

В дверях показался Дима.

— Я умираю, — заявил он. — Мне нужно восстановить сахар в крови. Но сначала мы должны вернуться в комиссию.

И мы снова пошли в комиссию.

Оформив Диму, друзья завалились в столовую и обнаружили там Питона с Анеуш, которые мистическим образом их обогнали. Хитом сегодняшнего утра были оладьи с черникой и сгущенкой, а над раздачей висело крупное предупреждение «Оладьи с черникой дарят людям черные зубы». Никого это не остановило, и каждый взял себе по четыре штуки.

— Не боитесь черных зубов? — хитро спросила Анеуш, которая одна ела какую-то безопасную траву.

— Почистим, — улыбнулся Риц всё ещё белыми зубами. — Опять же посмотрим. Черника она всякая бывает. Вот помню, я с бабушкой в лесу собирал около ее дома. Там вообще черника была смерть. По два дня на зубах держалась.

— А ты зубы-то пробовал чистить? — уточнил Питон.

— А вот этого не помню.

Все заржали.

Когда с оладьями было покончено, а Баклан пошел за второй порцией кофе, Дима вспомнил про Макса.

— А Макс-то наш как? Надо напомнить ему, он еще не подтвердил ничего.

— Ща напишем, — Риц выудил планшет из рюкзака и нырнул в экран.

Макс, похоже, ответил сразу, потому что Риц еще несколько раз возобновлял переписку, потом оторвался и сообщил всем.

— Он не хочет подрываться на неделе. У него работа и дети. В субботу приедет.

— Зря он так, — качнул головой Питон. — Я вот и Анеуш сейчас потащу зачисляться. Ничего нельзя откладывать. Особенно с университетскими делами.

— Я в принципе согласен, — сказал Дима. — А почему с университетскими делами особенно?

— Потому что у них непредсказуемые косяки. И, главное, в случае со Старым университетом не их собственные. Они же в общей системе и огребают за всех. Три года назад, например, аккурат второго августа аннулировались заявления у всех, кто подавал их еще и в Новый университет. В системе их имена загорелись как у отказавшихся от зачисления. Что самое неприятное, у них автоматом заблокировались общежитские и столовские карточки. Разруливали этот косяк неделю.

— Фигасе, это кто тебе рассказал?

— Это уже учебный кейс. Ну и очевидцы есть прямо здесь на кампусе. Мне в прошлом году на летней школе старшекурсник рассказывал, который у нас семинар вел. Говорит, ты вообще ни секунды не медли, потому что, когда подписано финансовое обязательство, оно прошивается на всех уровнях, и делает блокировку общаги невозможной. Если только ты сам от нее не откажешься, некоторые так делают.

— А зачем отказываться?

— Ну мало ли, ты поправил финансовое положение и хочешь жить в городе как король? Тебе еще финансовые обязательства за это скостят. Но это целое дело — произвести взаимозачет. Блокировать человека, который зарегистрирован во всех системах, уже нельзя. Причем ходили слухи, что Новый университет сделал это специально, чтобы захапать себе побольше абитуриентов. И если это так, то у них получилось: у кучи народа сдали нервы, и они зачислились в Новый. Но никто тогда ничего не доказал.

— Ужас какой, — покачала головой Анеуш. — А ты не рассказывал! Хоть объяснил бы, почему ты меня туда за ногу тащишь.

— Я и так дал тебе позавтракать, — буркнул Питон.

— Глядите на него! — развеселилась девушка. — Как будто одно отменяет другое!

— Он, понимаешь, — хмыкнул Баклан, зависая над своей бадьей с кофе, — счел, что так будет быстрее.

— Откуда ты знаешь, что я счел? — нахохлился Питон.

— Скажи, я неправ?

— Прав.

— Как у вас в голове всё устроено! — хихикнула Анеуш, которая явно не в первый раз сталкивалась с логикой Питона. — Ладно, считай, ты меня убедил. Пошли и меня зачислять. Не хочу стоять под дверью без ключа.

— Почему я никогда не могу угадать, какой аргумент на тебя подействует? — буркнул Питон, поднимаясь.

— Потому что ты несовершенен!

Пара резво двинулась к выходу, а Баклан почесал лоб и заподозрил неладное:

— Слушайте, а откуда три года назад взялась история с общежитием? Тогда же не было массовой пересдачи экзаменов как сейчас.

— Ну ты даешь, — возмутился Риц. — Не все же поступают по результатам экзаменов. Кто-то приезжает на собеседование, как я, у кого-то прослушивание, а где-то внутренний экзамен. Не знаю сколько там народу было, но они-то и попали.

— Понял, понял! Считай, легко отделались! — захохотал Баклан.

Риц посмотрел на него, покачал головой и тоже пошел за кофе.

В инкубаторской лабе уже какой день подряд было тихо. Жара, которая хоть и не могла дотянуться к нам сквозь могучий кондиционерный щит, все равно давила на голову. Мы с Воробьем, второкурсником, вернувшимся к работе после сессии, третий день крутили его проект для помощи в сборе информации о совместных расходах. В конце периода программа должна была подводить итоги и сообщать, кто кому сколько должен. Рассчитано было на студентов и просто друзей, которые вместе едят, развлекаются и куда-нибудь ездят. Первая версия была готова, но Воробей решил ее нагрузить еще и нематериальными вложениями. И их учесть. На эту блестящую мысль его навели друзья со старших курсов, да еще и заверили, что без такого учета проект будет не полон. Мой же вклад в основном сводился к тому, чтобы уговорить его этого не делать.

— Воробей, ну как ты себе это представляешь? В какой валюте мы будем обсчитывать нематериальные вложения?

— Да в той же, в денежной!

— Хорошо. Давай попробуем на примере лабы.

— Ну давай… — осторожно согласился Воробей.

— Вот с утра Швед вправлял нам мозги насчет якорения. Это сколько стоит?

— Это его рабочие обязанности. Входит в зарплату.

— Ага. А когда потом тебя печеньем угощал?

— Ну не знаю, можно спросить сколько стоит печенье…

— Ладно, неудачный пример. Можем узнать, хотя ты замучаешься рассчитывать стоимость одной штуки. Тогда сколько стоит его совет записаться на зимнюю конференцию?

— Мм, рабочие обязанности?

— Неа. Он не наш куратор.

— Блин…

— Вот и я о том же. А Марго похвалила с утра новую прическу Влады, от чего ту до сих пор распирает от гордости. Это сколько стоит?

— Ты меня запутал.

— В этом и была моя цель! Всё сложносочиненное надо оставить за кадром. Я уверен, что твой проект нужен в исходном виде. Я бы нам с парнями такое поставил, потому что с этими десятыми и сотыми долями талера держать всё в голове неудобно. Сейчас у нас таблица, но будет удобно, если оно будет считаться само.

— Думаешь?

— Уверен. А эту твою штуку мы быстро доделаем. Она же просто должна встраиваться в планшет и вести себя прилично. Закрутим ей усы тут и тут, которыми она все распределяет, и можно в тест.

— Уговорил.

С этой задачей мы прокопались дольше, чем ожидалось, и пришли к Шведу на контроль под самый вечер пятницы. Но он даже внимания на нас не обратил.

Мы уже собрались сдать назад и вернуться к нему в понедельник, когда он резко вскинул голову и остановил нас.

— Так, господа, задержитесь, пожалуйста. Все работы остановить, все проекты в хранилища. У нас проблемы.