Брутфорс 2

Глава 23

В инкубаторе внезапно затеяли ремонт. Забегали рабочие в заляпанных краской штанах, а за ними — грузовые дроны с цементной смесью и шпатлевкой. Дроны постоянно отставали, путались в коридорах, и рабочим приходилось возвращаться, чтобы подогнать отставшее устройство. Прораб в нарядной оранжевой жилетке разгуливал со скучным лицом и контролировал и тех, и других. В воздухе висела серая пыль, которая подло просачивалась в помещения, которые ремонт вовсе не заказывали.

— Летом что ли не могли сделать? — возмущалась Влада, которая опять испачкала рукав.

— Летом ты все равно тут была, — лениво отвечал ей Швед. — И точно также ругалась бы.

— Меня в августе не было! Можно было бы всё успеть.

— Много хочешь. Скажи спасибо, что не зимой, сейчас всё ж таки проветривать можно.

— А что они так рьяно взялись делать?

— А ты в курсе слухов про новую лабу внутри инкубатора? Под нее и ремонтируют помещение, которое у нас было типа склад. Где вообще никто не знал, что лежит. Его на выходных разобрали, ничего, между прочим, хорошего не нашли, кроме медальончика, который на стенде теперь висит, ищет хозяйку.

— Если его потеряли лет пять назад, то ему еще долго придется там висеть.

— Ну, может, кто-нибудь сжалится над ним и заберет себе.

— Только не я! У меня своего полно. И гораздо лучше!

— Никто и не сомневался.

Из коридора донесся глухой звук падения. Влада подскочила на месте и округлила глаза.

— Да что ты пугаешься? Ну дрон упал. У них что-то с балансом не очень, иногда роняют. А летающих запретили, поэтому все по старинке, ножками.

— А если он всё рассыпал? Опять будут кучи пыли, как вчера!

— Ну и ладно. У них есть дрон-пылесос, соберут. Всё предусмотрено. На каждый дрон нужен другой дрон, который будет ликвидировать ошибки первого.

— А кто будет заниматься ошибками второго?

— Вот не надо тут умничать!

Влада засмеялась.

Швед получил официальное приглашение от Гелия на утро пятницы и автоматически подтвердил. Странно, что главный решил прислать официальный вызов на встречу, но, видимо, тут что-то важное. Неужели его возьмут в экспериментальную группу? А ведь ходили слухи, что брать будут только первокурсников. А вдруг предложат возглавить? Он уже согласен. Но торопиться не надо, может быть ему предложат всего лишь организовать дежурства. От пыли и правда некуда было деваться. Если полы и так мыли с утра и вечером, то теперь надо было еще возиться со стенами и столами. Марго попросила убрать всё лишнее со столов, то есть всё, кроме планшетов. Так и сделали. Гелию страшно понравилось, и он потребовал делать так всегда. Нытье Влады, Зимы и Олич о том, что им нужны фоточки на столе для создания настроения, было встречено вопросительным хмыканьем. Антон пообещал замерить перфоманс группы с и без фоточек на столе, на что все только посмеялись. Понятно было, что фоточки вернутся, но прямо сейчас они представляли собой идеальные объекты для сбора пыли.

Рабочие обещали закончить грязные работы через неделю и, по их собственным словам, закончили, что означало, что пыли стало поменьше, а запаха краски побольше. Но в целом дело двигалось. Даже привезли новую пушку для распыления элементов и поставили коробку в основной лабе.

— А сюда такую? — поинтересовалась Марго.

— Стребуем, — пообещал Гелий. — Всем надоело таскать ее из учебного помещения и обратно. Вообще давайте-ка ее сейчас и распакуем. Пусть здесь работает, а я пока подпишу заявку еще на одну.

«А чего ж мы раньше этого не сделали?» — подумал Швед, но оставил свое драгоценное мнение при себе.

Шведу нравилось работать в инкубаторе, но некоторая медлительность начальства нервировала. Сам бы он уже десять раз бы выбил нужное оборудование, но они то ли не считали нужным, то ли не успевали. Когда он однажды попытался выяснить у Марго, почему какие-то вещи появляются в лабах почти мгновенно, а какие-то надо месяцами ждать, она попыталась ему объяснить, что связано это не только с собственным бюджетом инкубатора, но и с политикой Министерства. Вернее, с необходимостью беречь коллективное министерское сердце от инфаркта и не перехватывать у них из-под носа вещи, которые им нужны прямо сейчас, но которые они себе позволить не могут.

— Я правильно понимаю, что в идеале надо покупать, скажем, пушку себе и тому парню? — спросил Швед.

— Правильно, — кивнула Марго. — Только вот именно пушка им не нужна…

— Поэтому мы смело можем хотеть хоть десять? Правильно? — подхватил Швед.

— Не совсем. Но да, на некоторые вещи мы можем замахиваться смелее. Несмотря на то, что у нас совсем не общий бюджет. Но в целом мы имеем возможность претендовать на большее в преддверии крупной задачи. Тогда зримые и незримые ограничения снимаются.

— Ага. Осталось дождаться крупной задачи?

— Примерно так.

Видимо, новая группа, которая была уже обмотана слухами как деревянная палка сладкой ватой, и была такой задачей. Может, стоило бы тогда про запас попросить еще пяток пушек? А ставить куда, одернул себя Швед.

Но приглашение к Гелию оказалось именно тем, на что он надеялся. Ему предложили возглавить экспериментальную группу по разработке базовых элементов нового типа. На что он немедленно согласился. И он с ужасом ощутил, что его представления о прекрасном начинают менять форму в автоматическом режиме.

— А какой будет статус у этой группы? — осторожно поинтересовался он у Гелия.

— Реальный — как у исследовательской группы. Внешний — как у кружка. Факультатива, если хотите. Вот предполагаемое финансирование.

Гелий двинул в его сторону лист с цифрами. Глаза у Шведа округлились.

— Ну-ну, это не так много, если вдуматься. Часть оборудования вам уже заказана, и она пойдет не из этого бюджета. Но вам надо подумать, что нужно еще, и, самое главное, подумать о компенсациях участникам. Я не советую применять в данном случае почасовую ставку, поскольку будет непонятно, как считать. В основной лаборатории приход каждого фиксируется автоматически, а в вашем помещении этого не будет.

— А почему?

— Говорят, не успевают поставить. Ну и, кроме того, кое-кто может укрыться в любой из минилабораторий, чтобы что-то попробовать в одиночестве, это будет сложно учитывать. Зачем вам лишние трудности? Я бы предложил небольшие фиксированные выплаты по месяцам за ориентировочное количество часов без поминутного контроля, плюс поощрение за то, что вы сочтете достойным результатом.

Швед посмотрел на сумму, на потолок, на Гелия, потом опять на сумму.

— Могу ли я забрать людей из инкубатора? Мне бы человек десять для начала, а из тех, кто еще не охвачен инкубатором я даже не знаю, кого брать.

— Можете. Но в моменте они потеряют в деньгах, если вы их изымете полностью и будут расстроенны. А если предложить им просто добавить время сверху, они перестанут учиться. Не очень хороший вариант.

— Понял. Я подумаю. У нас есть ограничение на то, кого не брать?

— Никаких. Берите буйных, берите контрактников, кого хотите. Лишь бы к весне у вас образовалось что-то такое, что можно было бы обсуждать. Никто не ждет от вас решений всех накопившихся проблем, но качнуть весы в нашу сторону — необходимо.

— Ясно. Могу идти?

— Да, конечно. Спасибо вам.

Одухотворенный и озадаченный, Швед выскочил в коридор и сразу наткнулся на Рица.

— О, на ловца и зверь бежит.

— Чего это я зверь? — напрягся Риц.

— Будешь прыгать через огненные кольца.

— Да ну, я не умею. Вот и девушка моя говорит, что меня фиг заставишь чего делать.

— Ха! Ну я-то не девушка. Спорим, что у меня ты будешь?

Огненные кольца, обещанные мне Шведом, оказались и правда огненными. Больше всего мне понравилось генеральное направление «пойди туда, не знаю куда», потому что я и так туда шел. Немного грустно было узнать, что я не смогу сохранить все свои часы в инкубаторе, и у меня там останется только четверть ставки, и, значит, вполовину уменьшатся деньги. И это не компенсируется выплатами за работу в экспериментальной группе, они были существенно меньше. Зато премии за воображаемый результат обещали перекрыть недосдачу, хотя когда еще они будут.

Смех был в том, что когда мы со Шведом всё обсудили, он заявил, что я никому не должен говорить, что меня уже взяли, потому что сначала он сделает у нас объявление, а потом проведет официальный отбор. И я не должен никому говорить, что уже взят, чтобы никого не злить. Ага-ага, что-то мне это напоминает. На что я, разумеется, согласился. Всегда лучше рассказать о себе меньше, чем больше. Впрочем главный носитель претензий ко мне опять со мной не разговаривал, а только шептался на лекциях с Олич и хихикал.

О наборе в экспериментальную группу Швед объявил на практикуме Красина, захапав под это дело целую пару. По такому случаю я тоже пришел, хорошо, что предупредили, потому что после сдачи экстерном был освобожден от практикума до конца семестра.

Красин сидел в углу с кислым лицом, но, кажется, его волновал не захват учебного времени, а что-то другое. Сначала Швед обрушил на нас обширный экскурс в ситуацию с базовыми элементами и нестабильностью в мире, на котором я немного вздремнул, поскольку эта тема с вариациями обсуждалась уже месяц на каждом углу. А потом он объявил, что те, кто не хочет в экспериментальную группу, может заняться своими делами или даже пойти за кофе. Но только надежно пойти — до конца пары. Потому что дверь будет закрыта защитной сеткой, как всегда при работе с элементами. А те, кто хочет попробовать свои силы, добро пожаловать. И выкатил тестовое задание.

О, класс! Фантазия у моего ментора, закачаешься. За оставшиеся полчаса надо было сваять концепт элемента, который совмещал бы в себе двойной фильтр. Который позволил бы последовательно просеять два типа входящих потоков. Все прекрасно, и ничего нового, за исключением того, что сейчас такие вещи собирались из двух сит. Но теперь нам нужно одно. Чтобы они жили внутри одного элемента. С двойным дном что ли попробовать? А вынимать второй отсев как?

В общем, я подумал, и быстренько изобразил двойное сито. Немножко сомнительно, но за полчаса не знаю, что еще можно было сделать. Оба рядом со мной изобразил что-то похожее, а вот Хмарь построила прямо сортировочную башню. Как только всё это у нее держалось, непонятно. Но формально элемент был один, не подкопаешься.

Андроиды, которым в данный момент было совершенно нечего делать, мониторили происходящее. Было тихо. Но тут в дверь настойчиво постучали.

— Кто там? Мы скоро закончим, — сердито спросил Швед.

Из-за двери раздался голос Красина, который как раз свалил на кофе.

— Швед, извини, тут гости из Министерства. Услышали, что ты ведешь отбор, желают пообщаться. Впусти нас, пожалуйста.

Швед велел всем спрятать свои творения в хранилища, поднял защитную сетку и впустил делегацию.

Вошли две дамы, помоложе и постарше, и проректор Бином. Бином выглядел немного смущенным, зато дамы лучились позитивом. Бином быстро поднялся и сел куда-то на третий ряд сбоку, как будто он тут не при чем. Говорить начала дама постарше.

— Мы к вам из Министерства образования. Возможно, вы никогда не слышали об этом направлении нашей работы, но мы — вестницы прогресса, и занимаемся самыми передовыми инициативами. Поэтому мы здесь. Мы знаем, что сегодня здесь проводится отбор в экспериментальную группу. Вы большие молодцы, что сразу взялись за поручение Министерства! Мы очень ценим ваши усилия и ваши таланты, и готовы поддержать вас всеми имеющимися ресурсами.

Народ хмурился и слушал. Всё это было не совсем понятно зачем. Форк поднял руку:

— А что значит «имеющимися ресурсами»? Что вы предлагаете?

— Мы предлагаем вам полномасштабное содействие в ваших начинаниях. Всю возможную информацию о том, что сейчас происходит в мире на аналогичном направлении. Каналы обмена. Накопленное знание. И рекомендации по внедрению. Вот наши контакты.

И дама отошла к доске и начертала там фломастером контакты отдела вестников.

— Мы вроде думали, у нас и так это есть, — ухмыльнулся Мавр.

— Конечно. Мы просто расширяем объем предоставленного, — заверила его вестница помоложе. — Единственное, о чем мы вас просим, чтобы в группу были набраны не просто первокурсники…

— Здесь сейчас сидят только первокурсники, — начал нервничать Швед.

Красину тоже все это совсем не нравилось.

— А самые молодые. Скажем, ограничим возраст участников двадцатью годами.

За моей спиной возмущенно присвистнул Ладога, который был старше даже меня. Я поднял руку.

— А вот мне двадцать четыре. Мне, значит, участвовать нельзя?

— Ну, молодой человек, нежелательно, конечно. Где же вы были всё это время?

— Копил силы на образование, — огрызнулся я.

В душе у меня расползался лед. Холодный, безжизненный, даже без пингвинов. Какого дьявола эти тетки пытаются лишить меня замечательного занятия?

— Хорошо, что накопили, — поджала губы дама. — Но все-таки мы рекомендуем брать именно молодых.

— Может, мы сами решим, кого мы будем брать? — Швед уже еле сдерживался.

— Наша обязанность рекомендовать и предложить бонусы при выполнении условий. Ваше право решать — принимать или отказываться.

Швед сжал зубы и промолчал. К этому его жизнь не готовила. Ну зато меня готовила.

— У меня есть предложение, — опять поднял руку я. — А давайте мы сейчас выгрузим наши тестовые задания, ну у кого готово, на планшет нашему руководителю. Если вы сможете определить по ним возраст участника, я первый выйду из игры. А если нет, то нет.

— Молодой человек, мы с вами не в игры пришли играть, — возмутилась вестница постарше.

— Нет уж, соглашайтесь, — весело поддержал меня Красин. — Раз вы рекомендуете отбирать людей по возрасту, то, значит, сможете его и определить.

— Мы не собираемся вмешиваться в вашу зону ответственности! К тому же мы прекрасно знаем, что ваши творения физически не видно без специальных очков.

— Я вам одолжу свои, — Хмарь подняла вытянутую руку с очками. — Они у меня красивые, со стразиками.

— Не в дизайне же дело, — помотала головой вестница помоложе.

Но тут Красин внезапно утратил свой обычный вид человека, проглотившего рельсу и шпалу одновременно, и мутировал в мурчащего кота.

— Вы знаете, я бы и сам попробовал угадать… Такого еще никто не делал. Неужели вы откажетесь? — он заглянул в глаза вестнице помоложе.

— Ну если вы тоже участвуете, тогда ладно, — неохотно согласилась она.

Дама постарше с ужасом посмотрела на нее.

— А вы? — Красин продолжал лучиться теплотой и нежностью.

Даже до меня добило. Очень странные ощущения: нет ничего более подозрительного, чем добрый Красин. Я поежился.

— Хорошо, — осторожно согласилась та.

Красин кивнул, Швед закрыл защитную сетку, скомандовал нам проверить свои работы и перегрузить их из личного хранилища в общее. А Хмарь и Олич сбежали вниз, чтобы поделиться своими очками с вестницами.

— А я не готов, — заныл Форк.

— Значит, не участвуешь в этот раз. Позже сдашь, — ответил ему Швед.

— Тебе девятнадцать, — толкнул его в бок Мавр. — Считай, ты уже прошел.

Смех прокатился по залу.

В результате в хранилище поступила дюжина работ.

— Сначала вы, — кокетливо предложила Красину дама постарше.

— Ну нет, так не пойдет, — не согласился Красин. — Мы присваиваем работам номера, и каждый молча у себя помечает, сколько предположительно лет автору. Потом сравниваем.

— Но так нечестно, — возмутилась вестница помоложе. — Вы же могли видеть, кто что делал.

«Прелестно, — подумал я. — А потом они все повторят за Красиным, типа угадали».

Но не стал ничего говорить. Я свой динамит в пруд закинул, теперь ждем, пока всплывет рыба. Надеюсь, никакой экопатруль на помощь не придет.

Красин улыбнулся:

— Я покинул помещение перед тем, как ребята начали работать. Кто угодно может подтвердить. Так что я в том же положении, что и вы. Это будет чистый эксперимент!

На это вестницам нечего было ответить, и они, пыхтя, начали чего-то заносить в свои планшеты, пока Швед выводил над планшетом созданные работы. Версии элементов по сути распадались на две ветки: максимально простые решения и максимально сложные. Конструкция Хмари оказалась еще не самой навороченной.

Прогнали всю дюжину.

— Ну как? Готовы? Или еще посмотрим? — спросил Красин.

— Еще посмотрим, — сурово заявила вестница постарше.

И Швед погнал цепочку еще раз. На втором прогоне пятый элемент, похожий на гибрид торта со строительной площадкой, рассыпался на слои и разлетелся во все стороны.

Вестницы взвизгнули.