Брутфорс 2

Глава 20

Большое совещание в Министерстве по поводу начала обучения андроидов было перенесено на второе октября, потому что Николь из западного министерства образования никак не успевала к первому. Несмотря на то, что она задействовала самый быстрый маршрут на пересадке в Кейптауне. Следующий рейс задержали больше, чем на сутки, потому что весь юг Африки засыпало снегом. И львы, и люди ходили по нему с таким видом, как будто осадки выпали с целью оскорбить здесь каждого лично.

Тем не менее, она добралась. Собранные материалы по группе Рагнарек она решила сразу на стол не выкладывать. Может, и не пригодится. Вдруг они еще не докопались до участия племянника босса.

Пока другие участники не торопясь рассаживались вокруг стола, она пыталась понять, выплыло ли участие племянника или нет. Но ничто пока на это не указывало.

Секретарь разнес всем воду с лимоном и кофе, северный министр желчно поблагодарил всех за то, что собрались и никого не потеряли, а затем слово взял проректор Старого университета Бином. Как он и угрожал на летней встрече, его презентация состояла из трех слайдов с умилительными фотографиями андроидов в учебных аудиториях, и краткого перечисления спонтанных взаимодействий между белковыми и механическими созданиями, которые были отмечены в течение единственного учебного месяца.

— Безусловно о каких-либо результатах обучения говорить слишком рано, даже о перспективах — рановато, — отметил Бином. — Однако обмен компетенциями в режиме импровизации идет хорошо, местами даже слишком. Полагаю, если дело пойдет так, как оно идет, на выходе мы получим устойчивые тандемы или даже группы, включающие в себя оба вида студентов. Что мы никакими силами не сможем добиться одинакового уровня владения предметами, было нам известно с самого начала. Надеюсь, никто на это рассчитывал?

Вокруг стола пролетела волна смешков.

— Мы очень благодарны, — Бином слегка поклонился Николь, — за полученную нашим университетом привилегию встать во главе создания новых типов учебных групп. Это безусловно интересно. Возможно, если бы не стечение обстоятельств мы бы всё еще откладывали запуск этой программы, но теперь рады предоставленной возможности.

На этом Бином выступление закончил, и дальнейшее обсуждение прошло живо и бессмысленно, поскольку все хотели знать то, что не было еще известно, и предлагали то, в чем не было никакого смысла.

Незаметно наступило время обеда. К этому моменту Николь решила для себя, что папку с Рагнареком надо отдавать, не дожидаясь перитонита, иначе она сама себя загонит в ловушку. Она живо представила, как министр или кто-то из его помощников сообщает, что в деле обрушения приемной комиссии найдены следы колледжа Адажио, а она в ответ выхватывает планшет с криком «а вот тут папка Рагнарек». Это будет как минимум некрасиво. Неубедительно. И, главное, никак не будет тянуть на компенсацию. Поэтому, когда встреча естественным образом подошла к концу, она отправила сообщение секретарю министра с просьбой о дополнительной встрече. Тема — безопасность.

Встреча была немедленно согласована на тот же день на половину четвертого, и на обед у нее осталось целых два часа. Это время она провела как на иголках, несмотря на приятную во всех смыслах компанию. Постепенно все остальные участники встречи разъехались, и она осталась одна. До встречи оставалось еще полчаса, она попробовала почитать рабочие сообщения, но дома было еще раннее утро, и ничего, что могло бы ее занять, не пришло.

Министр образования, науки и жизненно важных технологий, Юрий Владимирович «Астахов» Астахов, как и многие представители старшего поколения руководителей, сущности плодить не любил. Поэтому его ник совпадал с фамилией, и на его взгляд, это было необычайно удобно. Ну а то что оба его однофамильца в министерстве поступили так же, но были вынуждены во внутренней коммуникации добавить к ним номера, его не волновало. И тем более не волновало, что один добавил себе номер 99, а другой 77. Хотят так, пусть так. Кто их там будет пересчитывать.

Посланницу западных территорий он хотел принять после того, как поговорит с Министерством внутренней связности. С их отчетом он ознакомился, но детали не помешают.

— Итак, — нахмурился министр. — Вы утверждаете, что нашли второго заказчика. А третьего, случайно, не нашли?

— Третьего не нашли. Уверены, что его не было, — подтвердил Вадим, руководивший первой и последней частью расследования. Его начальник, который прибыл сюда ради статуса и политеса, с непроницаемым лицом следил за министром.

— Заказывал эту акцию Энрике «Кватро» Аражио. Предполагаем, что в основном от обиды и недомыслия, потому что заплатил он не очень дорого. Подобная операция силами их местных кадров обошлась бы ему пятикратно дороже. Также предполагаем, что он сам удивлен эффектом. Если с первым заказчиком всё понятно, Новый северный университет рассчитывал на конкретную пользу и в каком-то объеме ее получил, отхватив часть нервных абитуриентов у Старого университета, со вторым заказчиком, то есть с Аражио, это выглядит как полная глупость. Найти исполнителей, заплатить им, чтобы атаковать университет, с которым у него ровно ноль пересечений. Колледж, который курирует Аражио, даже полноценного высшего образования не дает. По нашим меркам, это скорее техникум. Мы не знаем, где Старый университет отдавил ему ногу и какую, но очевидно где-то это случилось. Маловероятно, что к этому мероприятию имел отношение его дядя, но этого мы пока не проверяли. Вот, собственно, и всё. Мы знаем кто, знаем что, но не знаем зачем.

— Спасибо, исчерпывающе, — кивнул Астахов.

Внутри Министерства уже была достигнута договоренность, что вне зависимости от результатов расследования никакие выводы обнародованы не будут, а если возникнет вероятность, что они выплывут в медийное поле, то будет проведена кампания по отвлечению внимания. Но полезно знать, что это было. Еще бы уточнить мотивы. Впрочем, учитывая, что заместительница дяди буйного Аражио прибыла по собственной инициативе и сейчас изучает вид за окнами столовой, вероятно, она захочет что-то пояснить. Иначе зачем бы ей вообще лететь через полмира? Понятно, что Старый университет ничего радикального сегодня не показал бы.

— Что вы думаете о возможности повторения этого мероприятия? — уточнил министр.

— В любой момент, — мрачно ответил начальник Вадима.

Астахов засмеялся.

— Приятно иметь дело с оптимистами. Еще раз огромное спасибо за вашу работу.

Он поднялся и проводил гостей к двери. Здесь всё более-менее ясно, теперь послушаем, что скажет Николь.

Из наших на эту проклятую центурионовскую встречу были вызваны только мы с Бакланом.

— Везет вам, парни, — заявил я вечером Максу с Димой. — Чудом спаслись! Почему вас не позвали-то?

— Думаю, потому что мы работаем не на кампусе. Нас тупо не посчитали. Так и ты можешь не ходить, — лениво прокомментировал Макс. — Что он тебе сделает? Что вообще вам можно сделать? Кто он такой?

— Вопрос «кто он такой?» я задаю себе постоянно. Ответа нет, а проблемы есть, и постоянно, — заметил я.

— И к тому же надо послушать, чего он там учиняет. Я от любопытства умру, если не узнаю. А еще у меня есть ответственная миссия: я должен держать Рица, чтобы он не полез бить Центуриону морду, — вставил свои пять копеек Баклан.

— Кто тебя назначил на эту миссию? — возмутился я.

— Я сам и назначил. Скажи, что нет таких рисков!

— Есть. Возможно я обрушу на него небесную твердь, как только пойму как.

— Вот-вот, слышали что говорит это хвостатое чудовище? Это неостановимое орудие возмездия!

Я кинул в Баклана подушку, он тут же метнул ее мне обратно и сообщил:

— В крайнем случае я ему сам морду набью.

— В твоем случае еще непонятно, кто кому набьет.

— В твоем тоже. Он-то выглядит покрупнее и покрепче, но в случае со мной это будет выглядеть как избиение младенцев. Возможно ему поставят на вид агрессию.

— А он скажет, что защищался! А ты атаковал его неизвестным на континенте способом.

— Угу. Осталось только понять каким.

За трепом мы провели последний вечер перед встречей, и все-таки решили явиться и посмотреть, что эти люди смогут нам предъявить.

На встречу натащили кучу первокурсников, трудоустроенных в хозслужбе, столовой, типографии и инкубаторе. Зал был тот же самый, в котором нам проводили консультации. Никакой проектор в этот раз не работал, предполагалось, что у нас будет добрый аналоговый разговор. Тема «Проблема совмещения работы и учебы как фактор ущерба вкладу в жизнь университета» была написана чьим-то кривым почерком на маркерной доске.

Центурион уже сидел за столом на сцене с отвратительно довольной рожей, рядом с ним скучали два стула: ожидалась еще порция начальства.

Пока люди тянулись, мы с Бакланом успели пообщаться с народом и выяснили, что сюда нагнали тех, кто работает на кампусе не менее двадцати часов в неделю.

— Откуда они знают? — возмутился Ворон.

С отделения органики здесь были только мы втроем с ним и Киликом. Хотя нет, вот подошла и Хмарь, но не стала подниматься к нам и заняла место с краю первого ряда. Тоже выгодная позиция, можно быстро смыться.

— Данные по занятости студентов подаются в администрацию. Не рекомендуется работать больше 20 часов в неделю, обычно больше и не дают. Но не запрещено, мало ли у кого какая ситуация, — пояснил незнакомый студент с соседнего ряда.

Баклан заерзал.

— Чего ты? — спросил я.

— У меня от 16 до 24. Ну то есть бывает больше.

— Во-первых, в среднем нормально. Во-вторых, Макс прав — что они нам сделают?

— У меня тот же вопрос, — поддержал наш собеседник.

— Но, тем не менее, мы здесь, — заметил Килик. — Значит, что-то нам подсказывает…

Договорить он не успел, скрипнула дверь и вошли Ника, председательница Студсовета еще с прошлого года, и дама, которая угрожала нам страшными карами за списывание в прошлый раз. Я так и не вспомнил, как ее зовут. Дама приземлилась рядом с Центурионом, а Ника встала за кафедру и начала речь.

— Дорогие друзья! Большое спасибо, что отозвались на наше приглашение. Мы собрались здесь по очень важному поводу, и надеемся, что вы разделите нашу озабоченность. Наш новый член совета, — она повернулась к Центуриону, и он важно кивнул, — привлек наше внимание к серьезной проблеме: переработки студентов.

Зал заворчал, как отец семейства, неурочно разбуженный в единственный выходной, но Ника сделала паузу, и ворчание стихло.

— Мы понимаем, что никто не работает просто так. Кому-то хочется углубить знания в выбранной специальности. Завести новых друзей. И, наконец, кому-то просто нужны деньги. Все это мы понимаем. Однако практически полная занятость препятствует и полноценной учебе, и участию в жизни университета. Особенно критично это для первокурсников, поэтому сегодня мы пригласили именно тех, кто, на наш взгляд, подвергается максимальной опасности.

Аудитория захихикала. С первого ряда подала голос Хмарь.

— А если мы не чувствуем себя в опасности? Тогда что, расходимся?

Ника нежно улыбнулась ей.

— Не всё так просто. Безусловно вы взрослые люди, даже если вы впервые покинули родной дом, и вправе принимать за себя любые решения. При этом администрация оставляет за собой право рекомендовать прекратить трудовой контракт со студентом, если он систематически не успевает.

Группа 104

Баклан: Мы только начали учиться, откуда у них систематически? Месяц, блин, прошел. Я еще не всех преподов запомнил

Дима: Чего, мучаетесь там?

Баклан: Ага

Макс: Как там Риц?

Риц: Нормально. Еще не озверел. @Баклан, чувствую, мы щас узнаем

Мои подозрения оправдались. Немного позатирав насчет важности учебы, Ника перешла к главному:

— Но качество учебы — это не то, о чем я хотела бы поговорить сегодня. В конце концов раньше первой сессии мы не увидим, насколько самонадеянны были некоторые из вас. Сейчас я о другом. Все присутствующие здесь учатся бесплатно. У вас оплачено жилье и питание, потому что Территория делает всё, чтобы вас ничто не отвлекало…

Группа 104

Баклан: Ага, только мы все подписали контракты на отработки

Риц: Да это такая мелочь, не стоит упоминания

Макс: А теперь у вас чего?

Риц: Нам говорят, что мы сволочи и смеем работать на себя, когда все оплачено

Дима: Нормальный заход. Уже жалею, что с вами не пошел

Ника разливалась соловьем, я уже подустал от этого щелканья и свиста, но наконец пришло время основной трели.

— Вы должны полноценно участвовать в студенческой жизни. Ваша экспертиза, ваш личный опыт очень важны, не менее важны, чем ваша работа. Понимаю, что участие в комитетах и поддерживающих группах не так привлекательно, поскольку не оплачивается в понятной валюте. Но здесь вы можете рассчитывать на совершенно другое: благодарность ваших товарищей, жизнь которых вы измените к лучшему.

В зале царило гробовое молчание.

— И я предупреждаю. Если никто из вас не примет к сведению всё, что я сегодня сказала, мы будем ходатайствовать перед администрацией о снижении допустимой квоты рабочих часов для первокурсников до пяти часов в неделю.

Вот теперь в зале разорвалась бомба.

— Чего?

— Какого черта?

— Работа — это опыт!

— Какой еще комитет? Сами пасите своих подопечных!

— Я и так помогаю своей соседке с домашками! Зачтите мне это и отстаньте!

— А почему только к первокурам вопросы? На втором курсе норм работать?

Ворон вскочил и в расстроенных чувствах хлопнул планшетом по столу.

— Не ваше дело наши деньги считать!

Ника подняла руки ладонями вверх, как будто хотела остановить накатывающую звуковую волну, но народ не унимался, и через пару минут начал спонтанно скандировать:

— До-лой! Со-вет! До-лой! Со-вет!

Центурион крутил головой по рядам, пытаясь разглядеть зачинщиков, мы с Бакланом стучали в ритм кулаками, и вообще внезапно стало весело и похоже на концерт.

Основную опасность мы заметили не сразу, и отреагировали, только когда раздался визг студенток, сидевших на первом ряду.

В дверь один за другим вплыли два дрона-садовника с пилами наперевес. Вид у них был деловой и уверенный, и распиливать они явно собирались в лучшем случае стулья, а в худшем — непосредственно нас.

— Ползем к проходам под столом! — заорал Центурион. И вскочив, ринулся к первому ряду, чтобы вытащить тех, кто от ужаса примерз к месту.

«Хоть какая-то от него польза», — подумал я.

И понял, что случилось. Когда Ворон стучал своим планшетом, у него что-то вылетело из хранилища. Было оно явно крепенькое и здоровое, потому что, ускакав на улицу по коридору, выбило из слабых мозгов садоводов их оригинальную начинку. Случилось то самое, о чем мне предупреждал меня Швед. По закону малых вероятностей, все самое редкое всегда происходит именно с тобой.

Я сунул руку в карман. Вот, демоны, очки остались в общаге.

— Дай очки! — кинулся я к Ворону.

— Не взял, — растерянно сказал он.

— А ты? — я ткнул Килика.

— И я…

Блин, ну что же, значит, будет смертельный номер! Сделаем это без очков, как великие мастера древности.

Я выскочил в проход, сбежал до второй ступени, встал напротив первого полоумного садовода, сформировал ловчую сеть (вернее, понадеялся, что сформировал, потому что никакого визуального контроля у меня не было), и ударил по центру корпуса.

Ничего не произошло. Эта тварь принялась пилить стол, из-под которого Центурион вытаскивал девчонку с другой стороны. И хорошо пилила! Видимо, я недобросил, либо не смог зацепить элемент-подселенец. Я сосредоточился и ударил еще раз, целясь в верхнуюю часть, где должен был сидеть управляющий кристалл.

Бинго! На этот раз получилось. Садовод замер, обвалился глупым шаром вниз и закатился куда-то под сцену. Но зато второй растопырил обе пилы в разные стороны и начал вращаться вокруг своей оси. И это было куда хуже, потому что при этом он еще и качался в воздухе взад-вперед. Ну класс, еще только голову кому-нибудь не хватает отрезать.

Я ударил невидимой петлей, но промахнулся. Зато не промахнулся с насыщением, потому что кто-то, кто сейчас был скрыт от меня механической тварью, вскрикнул как от ожога, но разбираться было некогда, я чувствовал, что у меня уже кончаются силы, и я ударил максимально широко, чтобы уж точно захватить зону кристалла.

Есть. Дрон-садовод завершил вращательное движение, забыл про свои пилы и грохнулся между столами, вызвав еще порцию студенческих воплей.

Ффух, с этим всё. А кого же я зацепил?

Да что ж такое. Над упавшими дронами между первым рядом и сценой стояла Хмарь. В одной руке она держала рабочие очки, а на другой у нее красовался зеленый ожог в клетку. Пока я размахивал петлями, одна из них прилетела прямо в нее.

— Прости…

— Да ладно. Но какого хрена ты не попросил очки у меня? Лупить вслепую — ну такое.

Я медленно выдохнул.

— Не сообразил…

— Вечно с мужчинами так.

— Мы фиксируем опасное поведение! — запищала откуда-то из-под председательского стола Ника.

— Заткнись, дура, — гавкнула под стол Хмарь.