Благодать и величие

ГЛАВА 31

— Я не знаю, хочу ли я, чтобы ты подтвердила или опровергла то, что я вижу, — сказал Зейн.

— Ты действительно видишь его, — прошептала я, всё ещё немного шокированная тем, что он мог.

— Они всегда так выглядят?

— К сожалению, некоторые так, — я обошла Зейна. — Сенатор Фишер.

Призрак не двигался, но он будто плохой приём на старом телевизоре, появлялся и пропадал.

— Я пытался найти тебя, — сказал он, его голос звучал так, как будто он находился в длинном туннеле, стоя на другом конце. — Но я продолжаю оказываться здесь, снова и снова.

Зейн изогнулся в талии и тихо присвистнул.

— Отель находится прямо через дорогу. Я даже не осознавал этого.

— Прозорливость? — я задумалась, скрестив руки на груди и сосредоточившись на сенаторе. — Вы продолжаете оказываться здесь, потому что вы здесь умерли.

Призрак двинулся вперёд.

— Это также место, где я впервые встретил его.

— Баэля?

Призрак покачал головой, и от этого зрелища у меня скрутило живот.

— Нет. Его. Предвестника.

— Я думал, ты сказал, что разговаривал только с Баэлем, — сказал Зейн.

— Он сказал, что пришёл к нему, — напомнила я Зейну.

— Я видел Предвестника только один раз, а потом Баэля, — сказал сенатор, подходя ещё ближе. Мне даже хотелось, чтобы он этого не делал. — Я думал, он ангел, отвечающий на мои молитвы. Он и есть ангел. Я думал, он мне поможет. Что он вернёт Наташу.

Я и раньше испытывала жалость к этому человеку, но в основном это был гнев. Но сейчас? Теперь, когда я знала, что он чувствовал? Было больше жалости, чем чего-либо ещё.

— Мне очень жаль, — сказала я. — Мне жаль, что он солгал вам. Мне жаль, что вы ему поверили.

Один глаз сфокусировался на мне. Другой глаз… ну, я даже не хотела знать, чем это закончилось.

— Она была всем — моей силой, моим мужеством. Мой хребет и голос разума. Я бы никогда не добрался туда, куда добрался, если бы она не выбрала меня…

Молодой человек прошёл через сенатора, заставив призрака рассеяться. Я напряглась, затаив дыхание, пока сенатор не появился снова.

Зейн смотрел на спину молодого человека.

— Он даже не знал, что прошёл сквозь него, — он посмотрел на меня сверху вниз. — Сколько раз я проходил сквозь призраков?

— Ты, наверное, не хочешь, чтобы я отвечала на этот вопрос, — сказала я ему, а затем снова сосредоточилась на Фишере.

— Я больше никогда её не увижу, не так ли? — спросил он, моргая. — Я понял это, когда вы все ушли. У меня ничего не осталось.

Моё сердце сжалось.

— Вы?..

— Он был такой, как ты. Сулиен. Он наблюдал. Он всегда наблюдал, — его голос затих и вернулся. — Я собирался найти вас — найти вас обоих и рассказать вам всё, что я знал, но Сулиен был там… и теперь эта тварь продолжает преследовать меня. Этот свет.

— И вы не хотите туда идти, — предположила я, не уверенная, испытала ли я облегчение или нет, узнав, что его выбросили из окна отеля.

Хотя я действительно не могла винить его за то, что он избегал света. Теперь сенатор знал достаточно, чтобы понять, что его ждёт, и, скорее всего, это будет не очень приятно. Я хотела солгать, и не только потому, что это может повысить вероятность того, что он даст нам полезную информацию, которую он скрывал раньше, но и потому, что Фишер был разыгран самым худшим образом. Может быть, если бы на него не охотились, он не был бы в состоянии причинить тот ущерб, который причинил. Но это всё равно был выбор, который он сделал, и чувство вины не означало, что то, что он сделал, было хорошо.

И я не лгала, когда дело доходило до этого.

— Не думаю, что вы увидите свою жену, — сказала я ему, тяжело выдыхая. — Предвестник воспользовался вашим горем и использовал его против вас, но вы сделали этот выбор, даже после того, как начали чувствовать, что что-то не так. Вам придётся ответить за это, потому что вы не можете оставаться здесь. Если вы это сделаете, то будет ещё хуже, чем сейчас.

— Но… Бог всепрощающий? — Фишер поднял наполовину сформировавшиеся руки. — Я всегда верил, что это так. Это то, чему меня учили, но…

Но он встретил архангела-убийцу, так что, вероятно, он подвергал сомнению всё, что знал о Боге, и всё такое. Я посмотрела на Зейна, не зная, как ответить.

— Мы не знаем, — заговорил Зейн. — И я не думаю, что кто-то действительно знает, что можно простить, а что нельзя. Однако избегать этого? Вероятно, он не собирается делать тебе никаких одолжений.

Сенатор замолчал, когда его взгляд переместился на отель через улицу.

Я сделала глубокий вдох.

— Вы искали меня… Нас? Вы хотели что-то сказать? Если да, то вы, вероятно, захотите это сделать. Я знаю, что у вас, вероятно, не так много времени, пока вы не потеряете контроль…

— И плыву, — сказал он. — Иногда я просто плыву.

— Это звучит… тревожно, — пробормотал Зейн.

— Я солгал. Я так много раз лгал людям, которых представлял, семьям тех детей, которые были так полны надежд, — продолжал Фишер, и я боролась со своим терпением. — Я солгал Наташе. Сказал ей, что продолжу, что не потеряю себя и не потеряю веру. Я солгал вам обоим, — он продолжал смотреть на другую сторону улицы. — Он там. Свет.

Зейн повернулся, и я поклялась Богу, что, если он сможет это увидеть, я могу сойти с ума. К счастью для него, я не думала, что это так, потому что, когда он обернулся, он хмурился.

— Зачем вы нас искали? Вы сказали, что придёте к нам до того, как появится Сулиен, — я попытался вернуть его в нужное русло. — Если вы знаете что-то, что может помочь нам остановить Предвестника…

— Это не отменит всего, что я сделал. Это ничего не исправит.

— Нет, — тихо сказала я. — Я не думаю, что это произойдёт, но это больше, чем вы — это больше, чем все мы. То, что планирует Предвестник, разрушит этот мир и часть Небес. Это будет конец всему. Мы должны остановить это.

— Они вместе, — фигура сенатора Фишера дрогнула. — Предвестник и Баэль. Я солгал, когда сказал, что не знаю, где они находятся. Мне было страшно. Трус. Я больше не могу бояться.

Кажется, мы с Зейном перестали дышать.

— Он остановился на ферме в Гейтерсберге, — он продиктовал незнакомый адрес. — Вот где вы должны их найти, — он снова вздрогнул, на этот раз становясь более осязаемым. — Я сожалею обо всём, что я сделал, и пришло время пожать то, что я посеял.

Сенатор Фишер сделал ещё один шаг вперёд и исчез прежде, чем я успела сказать «спасибо».

— Он ушёл, — Зейн медленно повернулся. — Неужели он…?

— Он вышел на свет, — в горле пересохло, я сглотнула. — Он отправился на суд.

Мы были на самой странной конференции, известной человеку. Рот, Лейла и Люцифер с одной стороны, Николай и несколько других Стражей — с другой.

Я считала все свои благословения, что это был не видеозвонок.

— Это примерно в часе езды отсюда, в зависимости от пробок, — сказал Зейн, посмотрев адрес на своём телефоне в тот момент, когда сенатор Фишер вышел на свет.

Теперь его ноутбук был открыт и лежал у него на коленях, когда мы сидели на диване. Мы решили, что лучше позвонить им одновременно. До сих пор все вели себя хорошо.

Вероятно, потому, что Люцифер, очевидно, смотрел «Сверхъестественное».

Шокирующе.

— Оказывается, дом недавно выставили на продажу, — сказал Зейн. — Объявление всё ещё находится на одном из этих сайтов недвижимости.

— Я не думаю, что кто-то хочет купить прямо сейчас, — бросил Рот.

— Чёрт, я думал, ты ищешь обновления, — возразил Зейн, и я усмехнулась, поправляя очки на носу. — Причина, по которой я поднимаю этот вопрос, заключается в том, что в разделе «Сведения о собственности» указано современное видеонаблюдение. Попасть на территорию будет достаточно сложно без ведома Гавриила, но следует отметить, что, по-видимому, камеры есть везде, включая сарай.

— И насколько мы уверены, что Гавриил там? — спросил Николай.

— Уверены настолько, насколько это возможно, — заговорила я. — Я верю, что сенатор Фишер говорил правду. Это лучшая зацепка, которая у нас есть.

Со стороны Стража в трубке послышалось бормотание, а затем я услышал, как Николай спросил:

— Итак, каков план игры?

Зейн посмотрел на меня.

— Что? — произнесла я одними губами.

Он поднял брови и дёрнул подбородком в сторону телефона, говоря мне, что это в основном моё шоу.

Что я оценила.

Но я немного поёжилась, не привыкшая, ну, к тому, чтобы контролировать что-то настолько важное.

— Я думаю, мы… — я прочистила горло, сосредоточившись на телефоне. — Нам нужно быстро заняться им. Получить как можно больше элемента неожиданности, особенно потому, что он должен быть в курсе того, что произошло с Зейном, и что Люцифер наверху. Чем дольше мы ждём, тем больше времени у него остаётся, чтобы собраться с силами и подготовиться.

Взгляд Зейна встретился с моим, когда я подняла глаза. Он кивнул и сказал:

— Согласен. Нам нужно действовать быстро и жёстко.

— Звучит грязно, Каменный, — промурлыкал Рот.

Я покачала головой, глядя на телефон.

— Итак, ты думаешь… что? Мы сделаем это завтра? — спросил Николай.

Мой желудок слегка сжался. Завтра. Меньше двадцати четырёх часов, и этого, казалось, было недостаточно, чтобы подготовиться к встрече лицом к лицу с Гавриилом снова.

Но, по правде говоря, я готовилась к этому всю свою жизнь.

Мои мысли успокоились вместе с желудком.

— Завтра, — кивнула я. — Вероятно, ближе к сумеркам. Это облегчит нам приближение к собственности, а не среди бела дня. Вокруг него много деревьев, судя по фотографиям, которые нашёл Зейн, так что это должно помочь.

— До определённого момента, — добавил Зейн. — Я уверен, что он присматривает за этим районом, но, судя по объявлению, похоже, что собственность находится рядом с частной подъездной дорогой в довольно лесистой местности.

— Что заставляет меня думать, что мы должны встретиться в ближайшем, но безопасном месте, — сказала я.

— Согласен, — сказал Николай. — Весь клан поддерживает тебя в этом.

— И у нас есть все демоны, которые пришли сюда, — сказал Рот. — Это будет проблемой? Стражи и демоны работают вместе?

Мы с Зейном обменялись взглядами, ожидая, когда Николай заговорит.

— У нас сейчас проблемы посерьёзнее демонов, — сказал Николай. — Мы не будем заниматься никакими демонами, которые работают над одной и той же целью, пока они играют хорошо.

— Они будут хорошо играть, — заверил Рот.

— Хорошо, — отрезал Николай.

Я улыбнулась. Демоны и Стражи работают вместе, чтобы остановить архангела, одержимого желанием покончить с миром. Кто бы мог подумать?

— Думаю, сначала мы позволим ему увидеть только меня, — сказала я. — Он будет знать, что другие со мной, но, надеюсь, не все, что у нас есть на нашей стороне. Нам нужен этот элемент неожиданности.

Когда Зейн не стал возражать, я продолжила:

— С этого момента мы позаботимся о Гаврииле.

После этого разговор продолжался ещё некоторое время, а затем было выбрано время, и когда мы закончили разговор со всеми, Зейн закрыл свой ноутбук и посмотрел на меня.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Я обдумала это.

— Хорошо, я думаю. Обнадёживающе. Через двадцать четыре часа всё может закончиться.

Его взгляд скользнул по моему лицу, когда он кивнул.

— Это хороший план. Мы остановим Гавриила.

— Мы так и сделаем. — Мой взгляд встретился с его, и у меня защемило в груди.

Это закончится завтра вечером. Либо мы преуспели, либо потерпели неудачу, но это закончится, потому что после этого второго шанса не будет.

Реальность этого поразила меня, когда я уставилась на Зейна. Если мы не добьёмся успеха, мы не сможем начать ещё одну атаку, потому что в этом случае люди будут ранены. Неудача означала, что Гавриил поймает меня, а этого я не могла допустить. Так что либо Гавриил умрёт, либо…

Я не дала этой мысли закончиться, но тяжесть всё ещё была здесь. Тяжесть того, что мне придётся сделать, если мы потерпим неудачу, уже легла на мои плечи.

Сердце бешено колотилось в груди, я сняла очки и аккуратно сложила руки, положив их на кофейный столик.

Я не знала, о чём думал Зейн, когда взяла ноутбук, бросила его на ближайшую подушку и заняла его место. Однако в его глазах горел огонь. Золотисто-белое свечение за его зрачками, которое ярко горело.

Кончики его пальцев скользнули по линии моей скулы и изгибу челюсти, когда я провела пальцами по его нижней губе.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Я опустила голову, мои губы заменили пальцы. Этот поцелуй начался медленно и нежно, и мы не торопились, как будто мы составляли карту расположения наших губ и фиксировали форму в памяти. Поцелуй стал яростным, полным жгучей тоски и намёка на отчаяние, поглощая нас обоих. Каким-то образом мы добрались до спальни, и наша одежда слетела с нас со скоростью, которая была довольно впечатляющей, а затем… затем наши тела слились воедино.

За каждым прикосновением и каждым поцелуем скрывалось знание, которому я не хотела давать жизнь. Поэтому я использовала свой рот, свои руки и своё тело, чтобы сказать то, что я никак не могла сказать Зейну.

Если бы мы не остановили Гавриила, я бы не вернулась домой с Зейном. Это будет наш последний раз вместе.

Следующий день начался, как и любой другой нормальный, хороший день.

Мы с Зейном позавтракали с Джадой и Таем, и это продолжалось до обеда. Они хотели быть там сегодня вечером, но, несмотря на то, что Тай был обучен, и хотя Джада могла защитить себя, ни один из них не был готов к этому. Они не были счастливы, но понимали.

Обнимать Джаду на прощание, когда мы расстались, было тяжело, потому что те слова, которым я не хотела давать жизнь прошлой ночью, преследовали меня. Возможно, я видела её в последний раз.

Остальное время мы с Зейном провели наедине. Мы посмотрели несколько серий «Принца с Беверли-Хилс». Я заставила Зейна выпить банку содовой, когда мы разделили миску супервкусного итальянского мороженного с ягодным вкусом, а затем мы поделились друг с другом.

И пока я одевалась за час до того, как мы должны были встретиться со всеми, я продолжала искать Арахиса. Пристёгивая кинжалы и заплетая волосы, я прислушивалась, не появится ли он. Когда мы вышли за дверь, я остановилась, чтобы ещё раз посмотреть на него… на всякий случай.

Его там не было.

Дорога до фермы была тихой, как и прогулка до места, где мы должны были встретиться с остальными. Мы взялись за руки в тот момент, когда вышли из «Импалы», и оба одновременно потянулись друг к другу. Когда мы приблизились к группе, Зейн остановил нас.

Он поцеловал меня.

И это был такой поцелуй, в котором было всё, что мы чувствовали друг к другу. Это был поцелуй, который был глубоким, требовательным и нёс в себе намёк на отчаяние. Это был поцелуй, который обещал больше — требовал большего. Я была немного потрясена, когда он оторвался от моих губ, и долгое время никто из нас не двигался. Я думаю, мы оба хотели остаться там, прямо там, но мы не могли. Мы знали это и снова двинулись в путь.

Когда мы с Зейном подошли к ним, я увидела, что там были только Дез и Ник, стоявшие как можно дальше от остальных троих. Я действительно не могла винить их, так как одним из них был Люцифер, который… Я прищурилась. Который, по-видимому, смотрел что-то на айпаде.

— Вы, ребята, здесь, — Николай повернулся к нам, и в его голосе без сомнения было облегчение.

— А где все остальные? — спросила я.

— Мы решили, что будет лучше, если остальные отойдут, — объяснил Николай, взглянув на упавшее дерево, на котором сидел Люцифер. — Меньше шансов, что всё пойдёт не так.

— Это хороший выбор, — сказала Лейла. — Его легион нежеланных гостей тоже остаётся в стороне.

— Я не думаю, что всё это действительно необходимо, — сказал Рот. — Как будто Люцифер знает о том, что происходит прямо сейчас.

Люцифер, казалось, даже не слышал нас.

— У него наушники, — объяснил Зейн. — Дай угадаю — «Сверхъестественное»?

Лейла кивнула.

— Не могу поверить, что Люцифер сидит там с айпадом, — пробормотал Дез. — Это похоже на осознанный сон.

— Последние несколько дней моей жизни были похожи на осознанный сон, — ответила Лейла.

Улыбнувшись ей, Рот повернулся ко мне.

— Ты готова это сделать?

Моё сердце пропустило удар.

— Да.

— Так и есть. Он знает план. Подкрепление здесь. Ну, почти всё подкрепление. — Рот провёл рукой по центру груди. — Пора играть.

Тонкий чёрный дым выплыл из-под рубашки Рота, поднимаясь в воздух рядом с ним. Тени превратились в тысячи маленьких чёрных точек, вращающихся в воздухе, как мини-циклоны.

Бэмби первой оторвалась от его кожи и приняла форму. Гигантская змея тут же скользнула к нам с Зейном.

Из вращающихся бусин, падая на землю, образовались три тени — чёрная, белая и смесь того и другого. Над ними я увидела переливающиеся синие и золотые… чешуйки, которые появились вдоль живота и спины дракона.

Святое дерьмо, это был дракон, о котором я слышала. Волнение наполнило меня, потому что это был дракон.

Мои глаза расширились, когда выросли тёмно-красные крылья, а также длинная гордая морда и когтистые задние лапы. Его глаза были такими же, как у Рота, ярко-жёлтыми.

Но… но он был размером с маленькую собачку.

Я посмотрела вниз. Три котёнка, один полностью белый, один полностью чёрный и третий, который был чёрно-белым. Белый набросился на чёрно-белого котёнка, опрокинув его и упав при этом на спину. Чёрный прыгнул, размахивая хвостом дракончика.

Я медленно подняла голову и посмотрела на Рота. Никогда в жизни я не была так разочарована.

— Они редко выходят, — сказал он, пожимая плечами.

— Котята? — прошептала я. — И детёныш дракона? Серьёзно? Вы привезли котят и детёныша дракона в качестве подкрепления? Это что, закуска для Бэмби?

Чёрный котёнок зашипел на меня.

— Просто подожди, — сказала Лейла, когда Бэмби скользнула по моей ноге, подняв свою ромбовидную голову.

Я не знала, чего я должна была ждать, когда Бэмби подтолкнула мою руку, очевидно, желая домашних животных. Я погладила её по голове, моя рука замёрзла, когда белый котёнок протянул свои крошечные лапки и зевнул.

На самом деле зевнул.

— Нитро только разогревается, — сказал он, когда Дез и Николай уставились на него.

— Как ты думаешь, они могут ускорить это? — тихо спросил Зейн. — Потому что это становится неловким.

Маленький пушок меха мяукнул, когда мех встал дыбом по центру его спины. Он снова открыл рот, и я поклялась Богу, что если он ещё раз зевнёт, я просто лягну Рота.

В лицо.

А потом схвачу маленьких ребят и спрячу, пока их не затоптали насмерть.

За исключением того, что из него вышло мяуканье, которое поднялось и углубилось в гортанное рычание, от которого волосы встали дыбом по всему моему телу. Чёрный издал рычание, которое не соответствовало его телу, а чёрно-белый зашипел, как очень большой, очень злой хищник.

А потом они изменились.

Клубок белого меха рос и расширялся, ноги удлинялись, а плечи расширялись. Появились гладкие мышцы, и хрупкие когти превратились в толстые, острые. Это милое мяуканье превратилось в рёв, когда морда Нитро удлинилась, рот открылся, обнажив клыки размером с акульи.

Четыре лапы котят доходили мне до пояса. Достаточно большие, чтобы съесть меня.

— Святое дерьмо, — прошептала я.

Рот провёл рукой по центру чёрно-белого, в то время как дракон оставался размером с пинту, сидя на плече Лейлы.

— Это Ярость. Чёрный это Тор, — сказал Рот. — И они любят есть то, что им обычно не положено, не так ли? Например, Стражей?

— Рот, — предупредила Лейла, прежде чем повернуться к Стражам. — Он просто шутит.

То, как тот, кого звали Ярость, уставился на двух Стражей, говорило мне, что я не должна быть в этом так уверена.

Пора переключить внимание.

— А как же Робин? — спросила я. — Он становится больше? — Образ гигантской лисы пугал меня.

— Он будет, когда станет старше, — сказала Лейла, касаясь его рукой. — Но он всё ещё ребёнок. Если я отпущу его, всё, что он сделает, — это погонится за своим хвостом.

Я рассмеялась.

— Вы все стоите и думаете, что я не обращаю внимания? — спросил Люцифер, напугав каждого из нас. Он смотрел на нас, прижимая айпад к груди. — Солнце садится. Время пришло.

Следующий вдох застрял у меня в груди, когда тени продолжали расти в лесу. Люцифер был прав.

Пришло время.