Бездушный

Глава 12

ГЛАВА 12

Самочувствие более-менее стало сносным только вечером. Вместо трёх часов меня ломало и корёжило не менее пяти. То ли в этом виновата низкая ступень Возвышения, то ли ломка в три часа касалась здорового человека или почти здорового, не такого порванного, как я, то ли в раны рысь своими когтями занесла грязь, и организму пришлось бороться ещё и с этим. К боли и тошноте вскоре добавилась жажда, которая забрала почти все мои запасы воды, оставшиеся в инвентаре. Я пил, а вода выходила почти сразу же с потом. Вся моя одежда и подстилка были мокрыми, хоть выжимай. Если бы не подстелил под себя ткань, то сейчас натурально лежал бы в жидкой грязи.

Когда я понял, что больше меня не треплет, то позволил себе забыться в короткой дрёме на пару часов. А когда проснулся, то занялся собственным усилением. Да, ход не самый умный при текущем состоянии организма, но так как планировал повысить только Регенерацию, то неприятные последствия не должны быть слишком сильными.

Только с гарпии и рыси я получил марок столько, что сейчас могу поднять Возвышение на одну ступень. Разумеется, с учётом разбора жетонов и марок-усилителей для навыков. Когда в облаке набралось три тысячи условных единиц энергии, я с их помощью поднялся на восьмую ступень. А затем потратил ещё две сотни, чтобы увеличить Регенерацию на два пункта.

Самочувствие было сносным, если не считать сильной слабости и отсутствия аппетита. Пришлось буквально заставлять себя есть. После еды потянуло в сон. Бороться с этим не стал, понадеявшись на все приготовления и то, что проснусь от шума, если ко мне кто полезет. Вот только очнулся от ощущения падения. Во сне привиделось, что я использовал талант для полёта, снятого с убитого робота-летуна, после чего у меня стремительно отросли железные крылья, зажившие своей жизнью. Механическим голосом сообщив, что включён автопилот и начато возвращение на базу, крылья сначала вознесли меня в небо, а потом отправили в штопор вниз, сказав, что устройство подключено неправильно и ему требуется новый носитель.

— А-а-а! — закричал я и проснулся. Вот только падение не прекратилось, лишь уменьшилась скорость. Оказалось, что я лежу в глубокой яме, которая стремительно увеличивается, опуская меня всё глубже и глубже. Будто я оказался на вершине песка в верхней колбе в песочных часах. Я усиленно заработал руками и ногами, чтобы выбраться из ловушки. Но получилось… да никак не получилось. Наоборот, падение по ощущениям ускорилось, а спустя минуту моих барахтаний оно превратилось в настоящее — «песок» закончился, и я полетел в пустоту. Почти сразу же, пролетев не больше двух метров, я ударился грудью о небольшое препятствие. Нечто вроде толстой горизонтальной трубы. Охнув, я сполз с неё, не успев ухватиться, и полетел дальше. Почти сразу же столкновение повторилось, на этот раз копчиком. Ударился так сильно, что в глазах засверкало. И потом случился третий удар с невидимой трубой. И после этого я окончательно потерял сознание.

Даже примерно не мог сказать, когда пришёл в себя. Вокруг царила тьма, хоть глаз коли. Лежал на чём-то мягком. Ощупав всё руками, установил, что валяюсь на куче свежей земли. Скорее всего, той, которая утянула меня в какое-то подземелье из-под выворотня.

Тело, к удивлению, почти не болело, если вспомнить, что пришлось пережить перед потерей сознания. То ли мне так повезло и столкновения с трубами для меня завершилось удачно, или я тут не меньше суток отдыхаю, и Регенерация серьёзно меня подлатала. Как-никак, а она у меня равна восьми единицам. Очень даже недурная цифра.

В инвентаре у меня лежал запас ярких свечей и небольших тонких факелов, которые горели недолго, но ярко. Запалив один такой, я принялся осматриваться по сторонам.

Судьба, провидение или моя собственная глупость привели меня в старинное подземное сооружение, очень сильно смахивающее на туннель метро. Вместо двух рельс здесь располагалась гигантская пластина с мелкими выступами в центре. До меня не сразу дошло, что нечто отдалённо похожее я видел в Москве неподалёку от ВДНХ. Кажется, называют такую штуку монорельсом. Только здесь это устройство и окружающие детали выглядели так, как если сравнивать монорельс в Японии с рельсами для вагонеток в шахте девятнадцатого века.

Всё вокруг было покрыто слоем грязи и пыли, валялись огромные кучи ржавчины и непонятной трухи, отдалённо похожей на слипшуюся гору пенопластовых шариков, керамзита с битым стеклом от автомобилей. Но, кроме этого, здесь хватало иных металлических деталей, не считая монорельса, выглядевших чуть ли не как новые. Если их оторвать, то в посёлке я смогу неплохо навариться. Там старая сталь, которая прошла проверку тьмой веков, ценится немногим дешевле золотых украшений и редких талантов. Но это всё потом, сначала я всё здесь осмотрю.

Свет факела доставал до потолка, но не мог дотянуться до пролома, через который я угодил сюда. В бетонных перекрытиях зияла внушительная дыра с неровными краями раскрошенного бетона. Те трубы и в самом деле оказались трубами и толстой арматурой. Мне чудом повезло, что я не нанизался на неё во время падения. Её концы были загнуты вниз, к полу. Удивительно, что несколько труб остались целыми, лишь сильно деформированными, но без разрывов.

Видимо, даже на пике своего развития, когда человек научился создавать существ по образу своему и подобию, механизм создания массивных и долговременных сооружений в своей сути не сильно изменился: железобетон он и в тридцатом веке железобетон.

Пришлось подбрасывать факел, стараясь, чтобы он попадал в пролом и долетал до самого верха. Часто он натыкался на трубы и лопнувшую арматуру и падал вниз, иногда тух. Но вскоре я приловчился и смог забросить источник света практически до потолка. Там факел на несколько секунд осветил гнилые корни и земляную пробку, заткнувшую дыру, сквозь которую я свалился. Наверное, осыпающаяся земля потащила за собой выворотень. Потом тот встал в раскоряку, зацепившись корнями, или ствол оказался тяжёлым. Сверху земля некоторое время всё ещё осыпалась, пока не превратилась в плотную пробку, осев на корнях.

— Трындец, — сплюнул я под ноги, оценив размеры задницы, в которую влез.

До корней было метров пятнадцать. До первых концов арматуры где-то семь-восемь. Некоторые шансы с моими новыми нечеловеческими способностями дотянуться до них и забраться у меня имеются. Но вот смогу ли я прокопать лаз наверх? И не снесёт ли меня потоком земли, когда я срежу часть корней? Второй раз может не повезти, и я наколюсь на арматурины или расшибу себе голову в падении.

Оценив свои шансы вернуться тем же путём, которым спустился в древнее метро, прикинув запасы воды и еды, я решил осмотреть подземку и поискать путь на поверхность в другом месте.

Запалив новый факел, я не спеша двинулся по монорельсу, поднимая клубы пыли. Через несколько минут соорудил себе маску из куска ткани, чтобы защитить от неё органы дыхания.

За два часа пути нашёл несколько десятков дверей и проходов. Последние были завалены так, что не стоило даже и пытаться прокопать путь наверх. Двери в основном вели в мелкие тупиковые туннели, забитые коммуникациями или в комнатки, заставленные оборудованием. Оно за минувшие годы почти полностью сгнило и проржавело. Мне достались только несколько металлических шин и кронштейнов для крепления на стену всякого разного. Эти штуки сохранились лучше всего. Коррозия оставила на них только едва заметные каверны. Со стен они снимались с лёгкостью, так как материал дюбелей или анкеров, используемых в том прошлом-будущем, превратился в труху, как и девяносто девять процентов оборудования.

Наконец, путь мне преградил огромный завал, заваливший монорельс. У меня едва руки не опустились от отчаяния. За минувшие часы я мог бы построить баррикаду и дотянуться до труб в том проломе, через который свалился в метро. Так бездарно просрал это время!

Больше от нежелания возвращаться обратно, я стал осматривать сам завал и ближайшую к нему местность. Очень быстро мне улыбнулась удача. За слоем земли и камней я увидел верхний уголок двери. Точно такие же вели в тупиковые туннели и комнаты с трухой, в которую превратилось древняя аппаратура. Но есть вероятность, что катастрофа, которая перекрыла метро, разрушив его потолок, повредила стены туннеля — если там туннель — и можно будет через трещины попасть дальше.

Пришлось как следует потрудиться. Земля слежалась в такой плотный монолит, что её с трудом брал топор и маленький ломик. Но я с этой адовой работой справился!

Потом пришлось повозиться, чтобы открыть дверь. К моему счастью, за ней располагался туннель, а не комната. Он протянулся метров на пятьдесят, закончившись ещё одной дверью, которая очень долго сопротивлялась моему желанию открыть её. За ней увидел не продолжение метро, туннеля или комнату, как можно было ожидать, а огромную пещеру со следами землепроходческих буров огромного размера. Возможно, это была новая ветка метро, которую люди начали строить параллельно основной. А может древняя, которую ликвидировали и очистили от всякого оборудования. После чего законсервировали.

— Хоть бы здесь повезло, — тихо сказал я себе под нос. — А то скоро вода закончится.

— Мама дома? Папа дома? Нет? — разговаривал я в основном сам с собой, и лишь в малой части обращаясь к голокожему зверьку, размером с овчарку и отдалённо напоминавшего слепыша. — У-у, зверёныш! — и следом другим тоном, пародийно-писклявым. — Бабушка!

Если кто не понял, то я рассказал анекдот для собственной поддержки, и чтобы немного разрядить обстановку. Под землёй я бродил уже сутки. Сначала по метро, потом по его второй «дикой» ветке, которая вывела меня в тесные пещеры и переходы между ними. К счастью, никого из живности не встретил до сего момента.

Со слепышом тоже повезло. Успел его заметить в свете факела и забраться на высокий уступ на стене пещеры раньше, чем он до меня добрался. Пробовал использовать мимикрию, но это не помогло избавиться от нежелательного соседа по пещере. Зверь переставал ко мне тянуться, когда я исчезал. Но не уходил, начинал водить головой по сторонам. И когда моё маскировочное умение заканчивалось, вновь возвращался ко мне и повторял попытку полакомиться моим мяском.

В данный момент я смазывал раздражающим и парализующим ядом несколько маленьких кронштейнов, прихваченных в метро. Они имели небольшие размеры и вычурную форму.

— На, тварь! Бабушке привет! — с этими словами я швырнул в пасть зверю три металлических кривых пластины. До неё было чуть больше метра, а размеры такие, что туда без проблем провалился бы бейсбольный шар, не задев зубов. Кстати, резцы у тварюшки были ого-го какие! Нижние сантиметров пятнадцать длиной, толщиной примерно с палец и имели острую скошенную верхнюю кромку, как у стамески. Верхние такие же, только чуть потоньше и длиной не более десяти сантиметров. На Земле слепыши с их помощью роют себе проходы и гнёзда под землёй. Судя по их размерам, эта тварь не только похожа внешне, но и действует также. Только здесь для неё что земля, что скала — всё едино.

Зверь мгновенно заглотил добычу, несколько раз двинул челюстями, а потом заверещал и сиганул вверх так высоко, что чуть не прихватил своими устрашающими зубами меня за ногу. Не ожидая от него такой прыти, я едва успел поджать нижние конечности. В груди всё похолодело, когда я представил, что случилось бы, не успей среагировать.

— Вот же ты сучонок голожопый, — плюнул я на него сверху, когда восстановил перехватившее дыхание. Сейчас уже мог себе это позволить. Зверь корчился и бился о камень подо мной, пытаясь отрыгнуть отравленные железки. Но я не просто выбрал их. Благодаря своей ломаной форме они должны были встать враспор в глотке твари, как рыбья кость.

Наконец, зверь перестал биться и дёргаться. Встав на четыре крошечных едва заметных лапы, он наклонил голову к земле и задрал вверх зад насколько смог. После этого принялся содрогаться всем тело и издавать утробные звуки. Иногда я такие слышал от кошек, когда они срыгивали комочки шерсти. Пару секунд я смотрел на это, истово желая слепышу сдохнуть, а потом понял, что это мой шанс взять очередную победу и заработать себе дополнительные марки и таланты.

Собравшись, я сиганул вниз, стараясь приземлиться на голову и шею животному. В момент столкновения я использовал свой прыжковый талант и собрал все свои силы, чтобы не пытаться смягчить падение, как бы этого не требовали инстинкты. Да, жёсткое приземление крайне рискованно и может привести к ряду травм. Зато так удар получается мощнее.

Под ногами сначала всё словно разошлось в стороны, будто я прыгнул в очень густую грязь или на слой мягкого пластилина, а потом раздался громкий хруст. Только после этого я позволил себе согнуть ноги и почти упасть на колени. Но сделал это не ради гашения инерции. В руке уже был кинжал, вытащенный из вторичного хранилища. Его я вонзил по самую рукоять в тело зверя рядом с лопаткой. После чего кувыркнулся и оказался на твёрдом каменном полу пещерки в паре метров от противника. Здесь я прижался к стене и задействовал мимикрию. Но бросив взгляд на слепыша, я понял, что это лишнее и деактивировал навык. Достав второй кинжал — первый остался в ране, застряв между рёбер, подошёл к зверю и несколько раз вонзил клинок в бок. Попутно оценил прочность и толщину шкуры, которую острая сталь пробивала тяжело.

Понадобилось ещё несколько минут, чтобы существо издохло. Об этом мне рассказало сообщение, всплывшее перед глазами.

'Вы нанесли смертельный урон существу Белой ветви слепому камнегрызу

Вы получаете: 2 великих марки общего развития

13 средних марок общего развития

122 крошечных марки общего развития

2 малых марки усиления навыка Огрубевшая кожа

2 малых марки усиления навыка Ориентирование под землёй

1 малую марку усиления навыка Постоянный рост зубов

1 жетон с навыком Постоянный рост зубов

1 жетон с навыком Ориентирование под землёй

1 жетон с навыком Огрубевшая кожа'.

Результаты победы меня порадовали. Полезных навыков, можно сказать, не получил, но зато в активе теперь имею под три тысячи марок общего развития. А вкупе с имевшимися марками — это новая ступень Возвышения. Что же до навыков, то Огрубевшая кожа и Постоянный рост зубов мне не подходили в силу разницы наших видов. А вот про Ориентирование под землёй я не получил предупреждающей записи.

Покрутив в руках крошечный кристаллик с этим талантом, решил рискнуть и изучить его. Возможно, он поможет мне наконец-то выбраться из подземелий, которые мне надоели до чёртиков.

Чтобы избежать нового знакомства с какой-нибудь неприятной тварью, я опять полез на уступ. Там закрепил верёвку с помощью кронштейнов, вбитых в щели, и затем ей обвязался. Теперь если потеряю сознание, то не свалюсь вниз на радость падальщикам.

Ощущения от внедрения в организм нового таланта напоминали недомогание во время жёсткой простуды или гриппа. Голова превратилась в чугунную гирю и разболелась, стало саднить в носоглотке, в горле встал комок, заставляя постоянно прокашливаться и кхекать, в носу было то сухо, как в Сахаре, то текло, будто из прорвавшейся водопроводной трубы, постоянно закладывало уши, а когда машинально пытался прочистить их пальцем, то на нём оставались следы прозрачной жидкости, а не серы, как можно было ожидать. Ещё и тело всё зудело и чесалось. Но это могло быть и последствием того, что я уже который день ношу одну и ту же одежду и не моюсь. Плюс недавно очень сильно потел.

Немного обеспокоил факт того, что не смог покинуть тело и переждать негативные ощущения перестройки организма. Если способность оставила меня окончательно, то это неприятно. Раньше выход из тела меня отлично выручал.

Субъективно прошло часа три неприятных симптомов, пока они резко не ушли, оставив после себя небольшую слабость, сонливость и сильный голод с жаждой. Зато теперь мой список навыков пополнился ещё на один — Ориентирование под землёй. Его я решил поднять до капа на текущей ступени.

Очень сильно хотелось задержаться на уступе и подремать, но куда сильнее было желание поскорей выбраться под открытое небо.

Новый навык работал практически незаметно, подстраиваясь к глубинной памяти и рефлексам, врождённым и наработанным. Я шестым чувством замечал в какие проходы стоит лезть, а какие лучшие оставить без внимания, так как они ведут в тупики или к таким щелям, через которые пролезет только крыса. Видел свежие норы, прорытые камнегрызами и старые, заброшенные давным-давно. Примечал места, где чаще всего кто-то бывал, скорее всего, всё те же слепыши. Но главное — я знал, в какой стороне выход на поверхность! Скорее всего, обострившиеся чувства улавливали даже не сам поток свежего воздуха, а его… ауру, что ли, разносившуюся в разы дальше, чем сквозняк. Или вовсе на порядки дальше!

Наконец, я оказался в просторной пещере с низким потолком, где пришлось идти нагнувшись, и иногда приседать, почти становясь на корточки. В конце оказался возле высокой щели, заваленной камнями и схватившейся не хуже цемента глины. Её ширины было достаточно, чтобы я мог протиснуться сквозь неё. Главное, что оттуда шёл сильный поток холодного чистого воздуха. Был и нюанс в виде неприятного запашка, напоминающего запах навоза, что-то среднее между атмосферой в коровнике и птичнике.

Вооружившись инструментами, я принялся за работу. Та продвигалась с огромным скрипом, но всё же не стояла на нуле. Спустя несколько часов земляных работ, с перерывами на отдых, сумел проделать достаточное отверстие в завале, чтобы ползком протиснуться в щель.

По ту сторону вновь была очередная пещера. Вот только от прочих она отличалась тем, что в нескольких метрах впереди зиял просторный проход, через который лился солнечный свет.

Соваться наружу сразу не стал. Дело в том, что я оказался в чьём-то логове. Об этом говорил и специфический запах, и валявшиеся кости, и огромное лежбище из веток и травы в трёх шагах от моего лаза. Так как с той стороны не раздавалось ни единого звука, я дал волю своему любопытству.

Лежбище оказалось банальным птичьем гнездом. Там даже пять крупных яиц лежали с перламутровой скорлупой, как внутренняя поверхность речных перловиц. Размером были похожи на очень крупные, предельной величины гусиные яйца. Они немедленно оказались в моём инвентаре. Возможно, за них получится выручить что-то полезное. Выглядят так, как нечто редкое и дорогое. Учитывая разбросанные по полу пещеры кости, клуша явно из хищников не самых маленьких размеров. А такие всегда ценятся у местных аборигенов-охотников.

После гнезда я занялся осмотром логова, ища всё, что может быть мне полезным. Во вторичном хранилище ещё оставалось немало места под чего-то ценное. Вес в нём равняется нулю, так что могу хоть свинец в нём таскать, никакого дискомфорта не буду испытывать.

Во время поисков постоянно косился в сторону выхода, часто замирал на месте и прислушивался. Убедившись, что не слышу возвращения мамы курицы, продолжал ворошить кости с прочим мусором.

Вскоре мне крупно повезло. Поворошив палкой очередную слежавшуюся массу, я увидел в ней знакомый блеск. Сердце застыло в радостном предвкушении, а потом участило свой бег. Под моими ногами лежала горсть кристалликов — марок и жетонов для Возвышения! Упав на колени, я принялся быстро собирать их и торопливо забрасывать в инвентарь. Позже посмотрю, что за трофеи мне достались.

Кристаллов в самом деле оказалось очень много. Я выбрал из мусора не меньше чем пригоршню их. Как только последний оказался в инвентаре, то понял: пора. Удача и так сегодня благоволит мне, нужно прекращать испытывать её терпение.

Перед тем как покинуть логово неизвестной птицы, я достал из хранилища баночку с горстью особого порошка и обработал им обувь с одеждой, плюс сыпанул немного у входа в пещеру. Порошок отбивал обоняние у любого существа на час-полтора. И чем острее нюх, тем дольше не работал нос после вдыхания. Порошок не был едким или пахучим. Он вообще не пах. Та же собака не сразу понимала, что это её нос перестал работать, а не исчез след. Некоторое время шла вперёд, продолжая движение в направлении, по которому двигалась до того, как попала под эффект порошка. Это особенно полезно, когда собака не одна и идёт с поводырём. Тому будет в разы сложнее понять, где его животное потеряло след, чтобы попытаться вновь отыскать более сложными и не такими эффективными методами, как чуткий нос четвероногого питомцы. А тому, кто применил спецсредство, куда проще уйти в сторону и некоторое время двигаться перпендикулярно предыдущему маршруту.

Что ж, остаётся надеяться, что птица в основном ориентируется по запаху, а не глазастый Дерсу Узала в перьях.

То, что я поступил правильно и надавил на горло жадности, стало ясно буквально через пять минут после ухода из логова. Я ещё не успел отойти от холма, в склоне которого было вырыто логово, как буквально в сотне метрах на открытое пространство выскочила… птица? Или что?

Уже автоматически я применил мимикрию. Сделал это вовремя, так как неизвестное пёстрое существо явно меня заметило и бросилось навстречу. Двигалось оно очень быстро, совершая многометровые стремительные прыжки. Но это даже было плюсом для меня, так как моя маскировка проработала дольше в непосредственной близости к твари.

Вблизи я смог определить, что к птицам существо относится постольку поскольку, в основном птичьими лапами с тремя вперёдстоящими пальцами и одним задним, длиннющей загнутой шпорой да ярким оперением. А вот сложением оно походило на некрупного прямоходящего динозавра с длинным хвостом. Вместо рудиментарных передних лапок у животного росли короткие крылья с когтистыми длинными пальцами. Размером динозаврик был примерно, как два мясистых индюка. Клюв имел огромный с сотнями мелких острых зубов.

Покрутившись вокруг меня, существо издало недовольный щёлкающий звук и унеслось в сторону своего логова. Как только оно скрылось из глаз, я бегом рванул в противоположную сторону. Если у обокраденной мной клуши есть хоть какие-то мозги, то обнаружив пропажу кладки, она свяжет это с недавним событием, когда вроде кого-то видела рядом. И немедленно бросится сюда. Хорошо бы ещё тут капканы поставить, но чего нет, того нет. Даже примитивные деревянные остались на месте моей последней ночёвки на поверхности в той злосчастной балке.