Беспорочный

Глава 25 Сладостная горечь побед

Система Гарат.

Орбита планеты Гарат.

58 день 568 года Потери Терры.

Реакторы всегда были наиболее уязвимой частью любого корабля, от юркого корвета до грозного, покрытого толстой броней лидера прорыва. Заключенная в тиски магнитных ловушек капризная антиматерия дарила жизнь, питая все системы корабля. Она же, вырываясь из плена, приносила быструю смерть. Их прятали в бронированные саркофаги в глубине не менее бронированных цитаделей. Снабжали многочисленными дублирующими друг-друга системами управления и контроля. Но стоило чему-то пойти не так — на месте еще недавно грозного, готового бросить вызов всей галактике вымпела загоралось рукотворное солнце.

В этот день на орбите Гарата загорелось уже шесть солнц. Но и это не было пределом.

— Тяжелый крейсер противника выходит из боя!.. Тяжелый крейсер уничтожен.

Джи переключилась на одну из внешних камер. Увеличила изображение. В том месте, где избиваемой, но несокрушимой стеной стоял тяжелый крейсер, в строю наемников зияла огромная дыра. Даже обломков не осталось. А-а, нет, осталось. Шедший неподалеку легкий крейсер наемников как раз пытался избежать столкновения с похожим на огромный бумеранг куском корпуса своего менее удачливого собрата.

А нечего было совершать переход в плотном походном построении!

— «Парис» выходит из боя!

Несмотря на ужасающее положение, попавшая в ловушку в зоне перехода эскадра наемников отчаянно огрызалась. Лазеры, ракеты, ударные дроны и даже парочка абордажных торпед — в ход было пущено все. Но этого всего оказалось слишком мало перед подавляющей огневой мощью.

Потеряв щиты, корабли дома Фобос просто меняли эшелон или спешно выходили из боя. Как это только что проделал «Парис». Щиты тяжелого крейсера просели всего на шестьдесят процентов, но он все же отступил, следуя отданным до сражения приказам. Джи могла себе позволить отводить потерявшие значительную часть щитов корабли… в отличие от наемников, что жались друг к другу, спешно пытаясь завершить привязку.

Она не задавалась вопросом, как Марк узнал о нападении. Догадывалась, что без одного капитана наемного отряда дело не обошлось, но молчала. Даже в мыслях не позволяя себе произносить это имя.

Как любит говорить Марк — главное результат. А он, вне всяких сомнений, впечатлял. Попавшие в огневой мешок вымпелы наемников сражались отчаянно, но исход сражения был предрешен едва они появились в системе. Еще не было сделано ни одного выстрела, а рев сигналов боевой тревоги только гнал экипажи по боевым постам. Но на мостиках попавших в западню вымпелов знали — это конец.

Десять кораблей первой линии против двух. Эскадра в тридцать вымпелов против двадцати. Средняя дистанция. Нечасто применяемые, но все же классические ножницы, когда атака идет сразу с двух направлений.

Последняя надежда — быстро привязаться и удрать. Но это удел немногих счастливчиков. Очень немногих!

И все же на предложение сдаться наемники ответили огнем орудий. За что теперь и расплачивались, сгорая вместе с кораблями в огне рукотворных солнц.

— «Гром» и «Ярость» выходят из боя.

— «Святой грешник» просит прекратить огонь. Они сдаются!

Легкий крейсер, избитый до такого состояния, что становилось непонятно, как он еще не взорвался, первым запросил милости. И это словно прорвало какую-то плотину. Сигналы о капитуляции пошли один за другим.

— Фрегат противника уничтожен.

— Корвет противника уничтожен. — Оставались и упрямцы, но их число таяло с каждым новым залпом.

— Возмущение в зоне перехода! Корабли противника покинули систему.

Двум вымпелам, корвету и легкому крейсеру все же удалось завершить привязку — их отметки исчезли. Но другим восемнадцати не повезло. Десять из них были уничтожены. Восемь, включая тяжелый крейсер, стали трофеями победителей, которые потеряли лишь один корвет.

Джи вздохнула. Победа — это замечательно. Но при таком соотношении сил она была предопределена и… скучна. Хоть, без сомнения, оставалась победой.

Где азарт?! Вызов, когда ты, задействуешь все свои умения?! А это… культурист пришел в песочницу и раскидал детишек.

С другой стороны, секрет многих великих полководцев и состоит именно в том, чтобы напасть сильным на слабого — так оно безопасней. И не так важно где и как ты создаешь этот перевес в силах и средствах: на узком участке фронта, фланге построенной на поле боя армии или в отдаленной системе. На войне леди удача та ее шлюха, даже больше чем в обычной жизни. Стоит зазеваться, а она уже оказывает услуги другому. Но если на твоей стороне численное и качественное преимущество, она трижды подумает, чтобы так подло с тобой поступить.

Да и так ли плохо бить заведомо более слабого врага? Боевые действия последних месяцев показывали, что такая тактика весьма эффективна. Да, не было одного крупного, способного решить исход войны сражения. Но чередой маленьких укусов дом Фобос стачивал силы противника. Не только не неся потерь, но и наоборот привлекая все больше вымпелов под свои знамена.

Восстановленные трофеи, корабли присоединившихся благородных домов — их становилось так много, что штаб Дайсона в Игнисе уже не справлялся. Не успев провести одну реорганизацию ВКС дом Фобос явно нуждался в новой.

Впрочем, сейчас Джи больше волновали трофеи и скорейшее возвращение обратно в Игнис. Что-то ей подсказывало — передышка не будет долгой. Сектор медленно, но верно признавал очевидное, подчиняясь дому Фобос. И корпораты просто не могут это игнорировать.

У него было много имен. Столько, что он перестал их считать. На этой планете его называли Фонс Эспо вис Орка. А для своих работодателей он оставался просто А-15. С удобством устроившись на не слишком удобных сидениях тюремного транспорта, провалившийся агент с затаенной грустью посмотрел на синее небо.

На планете ему нравилось куда больше, чем на космической станции. Последние несколько дней его не трогали. Казалось, даже забыли про его существование. Но вот опять выдернули из такой уютной камеры. А это не предвещало ничего хорошего, только вопросы и боль.

— Гравикар охраны сдох, — сообщил Псих водителю, старательно игнорируя запертого в тюремном отделении пленника. — Так что полетим вдвоем. Заводи свой болид, хочу успеть вернуться в столицу до вечера.

Краем уха слушая голос ненавистного тюремщика, А-15 машинально прикинул, как можно использовать полученную информацию. А затем решил отбросить эту затею. Несмотря на лечение, каждую клеточку его тела заполняла глухая боль, каждый мускул — слабость. Он едва мог шевелиться. Он попался. Окончательно и бесповоротно. Даже если удастся сбежать из гравикара, то что это даст? С планеты его не выпустят. Впрочем, если залечь на дно и выждать несколько лет, то кто знает?

Нет, нереально. Отсутствие машины охраны не означает отсутствие охраны вообще. Его ненавистный тюремщик рядом. Плюс водитель. Шансов нет — это не голофильм о супергероях.

И все же, когда гравикар поднялся в воздух, А-15 подобрался. Незаметно напрягая руки и ноги, он стал гонять кровь по телу, пытаясь привести его в относительную готовность. К чему? Он и сам не знал. Но удачные шансы достаются лишь тем, кто и сам хоть что-то делает или готов делать. Да и пуля при побеге после бесконечной череды допросов и перспективы навсегда оказаться запертым в клетке теперь не казалась ему плохим вариантом развития событий.

От воспоминаний о днях полных вопросов и боли стало дурно. К такому, несмотря на всю подготовку, его не готовили. На самом деле знал он не то чтобы много. И вовсе не горел желанием становиться мучеником. Его наниматели подходили к проблеме сохранения секретности радикально, просто убрав из его памяти все ненужные для миссии воспоминания. Даже его настоящее имя… он его не помнил, сроднившись с позывным. Предполагалось, что потом память ему восстановят, но А-15 сильно в этом сомневался.

Но стирания внушительного куска памяти нанимателям оказалось мало, и они снабдили его этим проклятым психоблоком! Подавляя инстинкт самосохранения, а частично и болевые ощущения, он мешал ему рассказать даже то немногое, что пятнадцатый знал, о чем догадывался. Стоило в голове промелькнуть мысли о предательстве — язык сводила судорога паралича. А после начала допросов других мыслей у него и не было.

Даже смерть, этот избавитель от проблем жизни, была ему недоступна. СБ дома Фобос подошла к обеспечению его безопасности более чем серьезно. Марка Ортиса так не охраняли, как схваченного агента. Постоянный круглосуточный надзор, как камерами так и живыми людьми. Оковы на руках и на ногах, в которых он и двигаться-то толком не мог — даже справлять естественные надобности приходилось под себя. На лице чертова маска, не позволявшая откусить язык. И это при том, что он не собирался делать ничего подобного… пока не начались пытки.

День, когда психоблок сдался и позволил ему выдать мучителям те крохи информации, которыми он обладал, стали для пятнадцатого настоящим праздником. Выдавив за несколько дней из него все и немного больше, СБ дома Фобос резко потеряла к нему интерес. Оковы и маску убрали. Перевели из допросной комнаты в камеру на планете. Обеспечили нормальным, а не внутривенным питанием. Даже душ дали принять, выдав чистую тюремную одежду! Он ощущал, что вырвался из ада если не в рай, то хотя бы в чистилище. Тоже не бог весть что, но все же прогресс.

Первый час полет проходил нормально, водитель и его тюремщик Псих обменивались ничего не значащими фразами. Но когда гравикар достиг океана, начались странности. Сначала их заметно тряхнуло в воздушной яме. Гравикар ухнул вниз метров на десять, но затем полет вновь стал ровным, но водитель зачем-то повел машину на снижение.

— Что-то мы слишком низко идем, — недоуменно заметил Псих. — Того и гляди в волны плюхнемся.

— Не нравятся мне те тучи справа, — невпопад отозвался водитель, бросив настороженный взгляд в сторону пассажирского окна.

— Где ты увидел тучи? — не понял Псих, повернув голову к окну. — Небо чис…

Выхватив из кобуры пистолет, водитель одним неуловимым движением ткнул ствол в бок Психа и дважды нажал на спусковой крючок, прежде чем старый пират понял, что происходит. А когда Псих завалился лицом на приборную панель, водитель приставил ствол к его виску и еще раз нажал спусковой крючок. Стекло с правой стороны окрасилось красным и желтым.

Все произошло практически мгновенно. Если А-15 и удивился, то с вопросами решил повременить. Да и видно и узкое, покрытое стальной сеткой окно, отделявшее его от передней части гравикара, не позволяло оценить детали.

Сверху упал еще один гравикар — обычный гражданский седан неприметного серого цвета. Его задние пассажирские двери взметнулись вверх, словно крылья жука. Тоже самое произошло с дверьми тюремного транспорта. В лицо А-15 ударил свежий морской ветер.

— Забирайся, быстро! — приказал пятнадцатому сидевший за рулем гравикара Северов. Агент отлично знал его лицо по голографиям.

Уговаривать себя пятнадцатый не стал. После всего, что он прошел, хуже не будет. Куда хуже?

Кто его спасает? Зачем? И спасает ли? Да кому нужны все эти вопросы! Выбраться из плена — это главное!

Наручники мешали, как и слабость в мышцах. Но он пересилил себя и заставил кусок измученной плоти под названием тело подчиняться. Да и многого от него не требовалось, благодаря автопилоту гравикары замерли рядом, почти касаясь корпусом. Перешагнув небольшую щель, А-15 упал в салон седана. Это небольшое усилие окончательно лишило его сил. Но он все же сел и не без удовлетворения отметив труп своего палача на переднем сидении тюремного гравикара.

Закрыв дверь с его стороны, гравикар Северова поднырнул под тюремный транспорт, едва не зацепив днищем набежавшую волну, и поравнялся с ним с другой стороны. Водительская дверь тюремного транспорта была открыта, а сам водитель явно собирался перебраться к ним. Да вот только его мечтам не суждено было сбыться.

— Какого? — еще успел удивиться водитель, как на его груди расцвел красный цветок. Тело водителя отлетело назад в кабину. После чего туда же полетела эми граната с поставленным на замедлитель взрывателем.

И снова все произошло очень быстро, не позволив пятнадцатому разобрать детали. Он понял только одно — похоже, Северов его все же спасает, тщательно подчищая хвосты.

Некоторое время седан скользил над водой, унося А-15 прочь от мучений и неопределенности в другую неопределенность. Когда тюремный транспорт стал только точкой на горизонте и почти скрылся из виду, искоркой сверкнула электромагнитная вспышка и машина ухнула в воду. Жадные волны поглотили ее, как и все следы.

— Тут глубина с километр, замучаются доставать, — пояснил Северов. — Будем знакомы, я…

— Николай Северов, бывший глава «Глоком», а теперь канцлер дома Фобос.

— А, ну да, ты должен знать. Впрочем, долго наше знакомство не продлится. Посмотри под сидением. Там скаф и три кредитные карты на предъявителя. Переодевайся. Челнок уже ждет. Он доставит тебя на орбиту, а один молчаливый торговец отвезет подальше от владений нашего дорогого Марка Ортиса. Дальше сам.

Не без удовольствия содрав с себя раскрашенную в яркие цвета тюремную робу, пятнадцатый натяну скаф. Делать это в салоне гравикара было не слишком удобно, но он справился. Правда, скаф оказался несколько маловат. Политкань растянулась до предела, даря коже не самые приятные ощущения, но жаловаться в его положении не приходилось.

— Тут еще какой-то инфочип, — заметил он, распихивая по карманам кредитные карты.

— Точно! — внезапно вспомнил Северов. — Передашь его кому нужно. Думаю, этим ты загладишь все свои несуществующие грехи.

— Я не верю, что все так просто.

Просматривая запись допроса, Арнольд Питз испытывал стойкое ощущение, какой-то неправильности. Слишком гладко все складывалось.

— Он признался, — пожал плечами Фред Мелтон. Опасений друга он не разделял. Арнольд всегда был склонен искать второе дно там, где его нет.

— После того, как мои мозгоправы ничего не нашли и в дело вступили твои костоправы, — недовольно поморщился Питз. — Он признался, но ничего толкового не рассказал. Сделал это, чтобы прекратить мучения.

— Тебя обуял приступ гуманизма?

— Рационализма, — отмахнулся Питз. — Мы нашли простой ответ и почему-то решили, что он правильный.

— Разве не для ответа все задумывалось? В Гарате мы потеряли практически всю эскадру, — напомнил Мелтон, используя решающий аргумент, крыть который Арнольду Питзу было просто нечем. — Восемнадцать кораблей! Включая два тяжелых крейсера. Их встретило десять кораблей первой линии. Больше чем в пяти других системах вместе взятых!

— Но и в других системах нас ждали силы дома Фобос! — Именно это смущало Арнольда больше всего. — Слишком большие, чтобы это считать случайностью. Кроме относительно скромных успехов в Гелтере и Тимории, в остальных случаях наемникам даже не дали шанса на атаку, вынудив бежать.

— Ты ищешь не там где надо, — усмехнулся Мелтон. — Благодаря предателю, Марк Ортис точно знал, что мы атакуем Гарат и Сангар. Остальное — результат этого знания. Он не дурак. Узнал про скорые рейды в две системы и сделал правильные выводы, что таких рейдов будет несколько. Прикрыл наиболее угрожаемые участки, но не мог выделить на них крупные силы, достаточные для полного разгрома рейдовых эскадр. Зато в Гарате взял реванш. А кто у нас знал про Гарат? Погибший капитан «Клинков» и наш одноногий. — Он указал на голоэкран. — Просто признай, что твоя гуманная химия не так эффективна, как мои специалисты.

— Моя гуманная химия творит с человеческим мозгом такое, что все пыточные мастера древности рыдают от зависти, — отмахнулся Питз. Его старый друг все правильно сказал, но это не избавило Арнольда от сомнений. — Мы должны провести допрос всех капитанов наемных отрядов. Очистить этот гнойник раз и навсегда.

— И получим мятеж.

— Может оно и к лучшему. Ненадежный союзник хуже иного врага.

— Вот только к наемникам мы относимся не как к союзникам, а как к ресурсу. И они это отлично понимают. Хватит давить! Нам следует бросить им достаточно вкусную кость, чтобы они успокоились и оправились от понесенных потерь. Думаю…

Закончить Мелтон не успел, отвлекаясь на срочный вызов Зевса.

— Фред? — Крисс Монти был задумчив и чем-то явно озабочен. — Вижу, что Арнольд тоже с тобой? Это хорошо! Двигайте в зал совета, нужно обсудить одно дело.

— Что там опять произошло? — недовольно поинтересовался Мелтон. В отличие от Арнольда, он любил общие собрания с их обстановкой таинственности. Но в последнее время они проходили слишком часто, отрывая главу «Стелла Пульвис» от важных дел.

— Северов доставил доказательства своей лояльности, — пояснил Зевс, заставив брови на лицах двух своих братьев подняться вверх.

— Лично доставил? — не понял Мелтон.

— Если бы! Их привез наш пропавший А-15. И это нам тоже следует обсудить.

— Будем через полчаса, — ответил за друга Арнольд, посылая со своего коммуникатора сигнал, чтобы его личный челнок готовили к взлету.

— Похоже для твоей химии еще не все потеряно, — задумчиво протянул Мелтон, когда Зевс отключился. — Не станем же мы пытать собственного агента. По крайней мере, сразу.

— А что с этим планируешь делать? — Питз махнул рукой на голоэкран.

— Уже ничего. Все равно он бесполезен, — отозвался Мелтон.

Отправленный условный сигнал ушел вглубь подземного комплекса, подводя черту баланса жизни Рауля Грецо.