Бесконечный беспредел х2

Глава 27

Больше всего я переживал, что нам в спину полетят снаряды или техники, но люди быстро вернулись к привычному занятию и начали выяснять отношения, а именно, в свете новых вводных, всерьёз решили проверить на прочность армию ордена познания. Однако, судя по крикам, перевес был на стороне революционеров и обычным гражданам уготована учесть если не рабов, то пролетариата уж точно.

Под подобные размышления я гордо смотрел вперёд, пока черепах ломился через ограждающий город лесной массив и оставлял за собой широкую просеку. Всё это происходило под непрекращающиеся сладострастные стоны, доносящиеся из пасти ухмыляющейся зверюги.

Кажется, такими темпами древняя вновь почувствует вкус к жизни и у нас появится шанс на познание древних техник и секретов. Но в этой ситуации мне одно было непонятно: неужели на Долбоящера не действует её блокировка духовной силы?

И только я хотел поднять на обсуждение этот немаловажный (на самом деле нет) вопрос, как на меня налетела Мяу и настолько крепко прижалась к моей спине, что я без труда ощутил все изгибы её тела.

«А вот и награда подъехала!» — усмехнулся я про себя, но внешне никак не отреагировал и продолжил стоять в гордой позе победителя.

— Спасибо, Ёпт! Я теперь навечно твоя рабыня! — тихо прошептала она дрожащим от смущения голосом, но в нём было столько искренности и благодарности, что моё сердце подпрыгнуло и гулко забилось где-то в горле.

— Да будет так! — провозгласил я, стараясь сохранить твёрдость в голосе, и резко повернулся, чтобы заключить законную добы… гхм… заслуженную награду в объятья.

И только я растопырил руки, чтобы в полной мере насладиться мягкостью всех прелестей Мяу, как запоздало заметил летящий мне в лицо сандаль с развевающимися на ветру шнурками.

— А ну не смей лапать мою сестру, извращенец! — раздался гневный писклявый выкрик одновременно со смачным шлепком обуви об моё героическое лицо.

Детская обувка медленно сползла с моего лица и открыла мне огромные от шока глазищи Мяу. Ибун заржал, совершенно не стесняясь, черепах фыркнул, а у бледного пацана вытянулось лицо. Николаич усмехнулся в бороду и поспешил отвернуться, Гнюша презрительно закатила свои божественные зенки, а вот мелкая мерзавка стояла в боевой стойке и с вызовом и ненавистью смотрела мне в глаза.

— Ри, ты что творишь! — зашипела на неё Мяу, и демонстративно положила мои руки на свою грудь. — Ты свободна только благодаря господину Ёпту!

— Это не даёт ему права тебя лапать! — выкрикнула РИ и швырнула в меня второй сандаль.

Я настолько охренел от её смелости, что даже не стал уворачиваться, чем вызвал новую волну гогота у Ибуна, когда получил кожаной подошвой по лбу. Едва эта тапочка отскочила от меня и улетела в неизвестном направлении, как Мяу выскользнула из моих рук чтобы тут же возникнуть возле сестры.

— Думай, что делаешь и говоришь! — сквозь зубы прорычала Мяу и резко отвесила сестре звонкую пощёчину, от чего у той замокрили глаза. — Я теперь рабыня господина Ёпта! Я сама попросила его о помощи и это моя плата за твоё спасение из секты! Он может и будет делать со мной всё, что пожелает и когда пожелает! Так что прояви уважение к моей жертве и не просри второй шанс на нормальную жизнь!

— Нет! Это не правильно! Так нельзя, сестрёнка! — сквозь слёзы прохныкала Ри, прижалась к Мяу, и спрятала лицо у той в груди, крепко сжимая кулачками одежду сестры.

У меня разом всё опало. Отчего-то я почувствовал себя настолько редкостным говном, что стало тошно. И обидно. И… да пошло оно всё!

— Валите, — тихо произнёс я, глядя на проплывающий мимо нас лес.

— Что? — Мяу резко повернула ко мне голову и в её глазах застыло непонимание.

— Я освобождаю тебя от клятвы, именем Неба, Земли и всего того дерьма, что здесь творится! — я перевёл тяжёлый взгляд на парочку фиолетовоглазых сестричек. — Забирай малу́ю и идите, куда хотите. Эта шутка зашла слишком далеко. Мяу, у меня хоть и были похабные мысли в отношении тебя, но я бы никогда не стал тебя принуждать ни к чему. Ты свободна от нашего договора. Если тебе что-то требуется, то не стесняйся попросить, я поделюсь всем, что у нас есть, ведь именно тебе я обязан жизнью — если бы ты не оказалась в том лесу, если бы не помогла мне почувствовать духовную энергию, то я бы там и умер. Рад был познакомиться, удачи.

Я постарался дружелюбно улыбнуться, но вышла кривая, горькая усмешка.

— Пойдём! — Ри тут же просияла и потянула Мяу за одежду и буркнула в мою сторону: — Ничего нам не надо!

Черепах не без интереса обернулся на эту сцену и даже слегка приоткрыл пасть, откуда на нас уставилась древняя, своими выразительными, но крайне затуманенными глазами.

Мяу безвольно сделала несколько шагов, чисто по инерции, но, вдруг, резко остановилась и покачала головой. Она наклонилась, чтобы её глаза оказались на одном уровне с глазами насторожившейся Ри и, с внезапной улыбкой, погладила сестру по голове.

— Видишь, он хороший человек, — тихо произнесла она, на что Ибун неопределённо крякнул, — поэтому я всё равно должна ему отплатить. Я сама хочу этого, понимаешь?

— Но если ты спасла его жизнь, то это он тебе должен! — упрямо заявила мелкая.

— Всё не так, — Мяу мягко улыбнулась. — Если мы останемся с ним, то будем в безопасности. Ты будешь в безопасности!

Ибун поперхнулся, Долбоящер округлил глаза и отвесил челюсть, а Гнюша покрутила пальцем у виска. Мяу этого не видела, но вот от малой вся эта невербалика не ускользнула. От меня, кстати, тоже, что было немного обидно, ведь при мне все были живы и здоровы! По крайней мере, бо́льшую часть времени…

— Да ты посмотри на них, — не унималась Ри, — это же самая настоящая дурная компания!

— Устами младенца… — тихо хмыкнул Николаич.

И тут случилось то, чего никто не ожидал!

Пацан разъярённым вихрем налетел на Ри и размашисто зарядил ногой ей прямо в голову. Девчонка отлетела на добрых двадцать метров и кубарем покатилась по панцирю, грозясь свалиться вниз.

— Если ты так хочешь, то вали, никто тебя не держит! — пролаял парнишка. — Господин Ёпт оказал тебе великую милость, так что прояви уважение!

Пока моя челюсть отвисала, а Мяу, с налившимися кровью глазами, как заржавевшая кукла, медленно повернула голову к пацану, Ри сделала сложный кульбит из положения лёжа и укоренилась на ногах, всё ещё скользя, но уже затормаживая, в чём помогала себе одной рукой. В один миг она сделала несколько шагов, рывками смещаясь диагонально из стороны в сторону и с каждым движением приближаясь к обидчику, после чего, грациозно прогнувшись в талии во время прыжка, влепила худой коленкой под челюсть пацану.

Бедолагу перевернуло несколько раз в воздухе, а девочка, чтобы не затягивать, на излёте всё того же прыжка, добавила ему пяткой в живот, таким образом ускоряя его крайне жёсткое приземление на бугристый панцирь. Что-то хрустнуло, хлюпнуло, и рухнувший пацан кхекнул небольшим фонтанчиком крови. Ри резким движением утёрла кровь с рассечённого виска и нависла над поверженным, готовая добить его в любую секунду.

Тут словно сопливо-розовая пелена спала с моих глаз и я вспомнил в каком мире нахожусь.

— Стоять! — рявкнул я.

Вытянутые и окутанные голубым свечением пальцы Мяу, замершей в немыслимой акробатической позе, застыли в паре сантиметров от шеи парнишки.

Все уставились на меня.

— Так, — я помассировал переносицу и тяжело вздохнул, — мелкая, если тебя что-то не устраивает можешь идти одна. Девочка, я вижу, ты уже самостоятельная, проживёшь как-нибудь, но уважай решение своей сестры. Если она хочет таскаться с нами, то пусть, я препятствовать не буду.

Ри открыла было рот, но я остановил её жестом руки.

— Никто твою сестру домогаться не будет, тем более, что она тоже большая девочка и может за себя постоять. Твоё решение?

— Я не оставлю её! — твёрдо, с вызовом заявила малявка.

— Хорошо, пацан, — я перевёл взгляд на тяжело дышащего парнягу, — во-первых, если идёшь с нами, то привыкай сначала решать конфликт словами, а не тупо лезть в драку. И, во-вторых, как тебя вообще зовут?

— Сома, господин, — прохрипел пацан и, немного откатившись от Мяу, медленно встал на ноги, чтобы поклониться, при этом не хило так шатаясь.

— Принято, Николаич? — я посмотрел на старика.

— А? Что? — встрепенулся и одновременно напрягся он.

— Ты с нами или тебя высадить где-нибудь?

— С вами… — вздохнул он. — Куда ж мне теперь…

— Так, тут порешали, — я кивнул. — Мяу, ёпт, да встань ты уже! Мне на тебя смотреть больно!

Девушка грациозно перетекла из горизонтальной позы в вертикальную, и скромно сложила руки перед собой, при этом настолько мило потупив взгляд, что моё сердце вновь застучало в горле.

— Так, теперь ты, Гнюша, — я вперил взгляд в кудрявое стихийное бедствие.

Она удивлённо приподняла одну бровь.

— Ты меня бесишь своим высокомерием и если продолжишь в том же духе, то пойдёшь в жопу! Уяснила⁈

— В какую такую жопу? — ехидно поинтересовалась она.

— В жопу бати своего! А потом вместе с ним отправитесь в жопу мироздания! — прорычал я, ничуть не боясь гнева высших сил, у которых на меня слишком большие планы и надежды. — Если продолжишь корчить из себя принцессу, то я сделаю из тебя батарейку, запихну в самое огромное резиновое дилдо и подарю самой жирной жабе на ближайшем болоте! Я понятно излагаю?

— Нет… — она несколько раз растерянно хлопнула густыми ресницами.

— Да пофиг… Дальше. Мяу. С тобой всё понятно, я тебя услышал.

Мяу кивнула не поднимая глаз.

— Вы, — я повернулся к голове черепаха, в чьём клюве всё ещё тихо постанывала Сарацигаримит, и проворчал: — А вы меня просто раздражаете.

— Я стараюсь, хозяин, — изобразил самодовольную улыбку Долоящер, а древняя одними губами пожелала мне мучительной смерти.

— Так, Ибун, — я задумчиво уставился на здоровяка. — Ибун молодец, будьте как Ибун!

— Спасибо, брат! — он кивнул и отсалютовал мне божественной колотушкой.

— На здоровье, брат, — кивнул я в ответ.

Окинул сомнительным взглядом свой «легион» и понял, что у меня нет ни малейшего понятия, что же делать дальше.

— Господи, подай мне знак… — пробормотал я в пространство, пытаясь собрать скачущие мысли в кучу.

«Остановись и подожди!» — пророкотало из пустоты сверху.

Я вздрогнул и оглянулся на товарищей, но никто из них и бровью не повёл. Никто, кроме ухмыляющейся Гнюши, но она мне не товарищ!

— Ходу, панцирный! — прикрикнул я на черепаха, нервно вглядываясь в просеку, остающуюся за нами.

Ну нахер, что бы там ни было, я не хочу этого дожидаться! Оно, конечно, может без труда следовать за нами, по такой-то дороге, но буду надеяться…

Кстати, давно хотел кое-что спросить у Долбоящера!

— Слышь, зверь неведомый, а как вы свои туши прячете? С вашими габаритами вас бы уже давно всех переловили.

Он повернул голову, выплюнул подрагивающую Сарацигаримит и хитро прищурился. А в следующий момент начало происходить нечто невероятное!

Черепах по-прежнему подминал под себя деревья на ходу, но они чудесным образом распрямлялись зразу за его кормой, и даже следов от могучих лап не оставалось на мягкой почве. Я не сдержал любопытства и подскочил к краю панциря, где увидел, как могучие лапища по самые колени погружаются в землю как в кисель, который сразу затягивается. От самого же зверя исходило едва уловимое движение духовной силы, практически незаметное в окружающих нас потоках.

Заметив моё ошеломление, Долбоящер самодовольно оскалился и погрузился в почву ещё глубже, оставив над землёй только шею и небольшой пятачок панциря на котором сгрудились удивлённые мы. Теперь густой и высокий лес полностью скрывал нас от посторонних наблюдателей, а мы без единого толчка плыли через этот массив, как лодка по спокойной воде.

Ри и Сома восторженными глазами пялились на это чудо, мгновенно забыв про разногласия и вместе бегая от края к краю панцирного островка, когда особо толстое дерево, как резиновое, плавно подминалось черепахом, а затем так же спокойно распрямлялось.

— Он зверь стихии земли, чему вы так удивляетесь, ничтожества? — презрительно проворчала древняя, поднимаясь на трясущихся ногах и, ничуть не стесняясь, начала сгонять ладонями слюни со своего обнажённого тела.

— О, ты теперь снова разговариваешь с нами? — я улыбнулся.

— Я кое-что поняла и теперь думаю, как применить эти знания, чтобы убить тебя…

— Для начала, тебе придётся подкачаться, — я самодовольно скрестил руки на груди. — Сейчас твоё единственное преимущество в том, что ты блокируешь чужие потоки духовной энергии, а в остальном ты обычный человек. Пустая, если угодно. Я бы даже сказал — минусовая!

И широко улыбнулся собственной шутке. Единственный из всех. Как дурак. Ну да пофиг.

— Я могу прикончить тебя во сне, — равнодушно пожала плечами древняя и повернулась к Мяу: — Ты, дай мне одежду.

— Пфф, обойдёшься! — Мяу скрестила руки на груди и с вызовом взглянула на бессмертную.

— Старик, снимай свои лохмотья или я убью тебя! — теперь древняя обратила своё внимание на старика.

— Никто никого не убьёт! Завязывай с угрозами, — я решительно встал перед обслюнявленной Сарацигаримит. — Я бы мог сделать тебе одежду, если бы ты объяснила, как строить духовный дворец.

— Как это поможет? — она усмехнулась.

— Ну смотри, — я щёлкнул пальцами и в ту же секунду над нами появился падающий вниз духовный дворец Руона.

С следующее мгновение он пропал, вернувшись в мой внутренний мир, а древняя скептически вскинула бровь:

— И?

— Научи меня делать такое золото и я сделаю тебе из него одежду.

— Пф, ничтожество, ты хоть представляешь уровень концентрации, который необходим, чтобы сжимать духовную энергии и по капле выцеживать её из ядра души? Тебе этого не достичь и через тысячу лет…

Но я уже не слушал. Значит просто сжимать, да? Нырнул во внутренний мир и раскрутил свой духовный механизм на полную мощность, при этом постарался перекрыть поступление энергии из вне. Одновременно с этим представил принцип устройства звёзд и невероятное давление внутри них, что и попытался воплотить.

Внезапно, я что-то почувствовал, и с поверхности стремительно худеющего ядра поднялась тончайшая золотая пыль, похожая на пыльцу. Она, послушная моей воле, закрутилась хороводом микроскопических искорок вокруг моего пальца.

Лёгкое давление волей и вот в моих руках тончайшая золотая ниточка, от которой исходит странное ощущение уверенности, мощи, а так же родства.

Увы, но целой половины ядра хватило только на мини-бикини, что как бы намекало на масштабы трудозатрат, но, если я всё правильно понимаю, этот материал абсолютно ультимативный, хоть и медленно испаряется в реальном мире.

— … даже если ты обзаведёшься могущественными артефактами. Так что просто смирись со своей никчёмностью, ты жалкое….

— На, — я прервал тираду древней и швырнул ей микро стринги и микро лифчик. — С размером вроде угадал.

Она рефлекторно схватила летевший в неё золотой комочек и с удивлением расправила.

— Это что⁈ — она уставилась на меня со странным выражением.

— Нажопник и натитечник. Где треугольнички, там перед.

Сарацигаримит с сомнением осмотрела ткань и внезапно её глаза расширились, руки мелко задрожали, а голос стал хриплым, как у заядлой курильщицы:

— Это… золото души⁈

— Ну да, — я пожал плечами, — надевай, пока не испарились. Они не очень массивные.

К моему удивлению, она быстро нацепила на себя этот откровенный комплект, причём даже ни разу не запутавшись в ниточках. Видимо, сработала природная женская чуйка на тряпочки. Выглядеть при этом она стала крайне вызывающе, но стильно.

Бессмертная оглядела себя, сделала несколько пасов руками и нахмурилась.

— Всё равно не чувствую духовную энергию, — произнесла она с досадой.

— Возможно, все дело в желудочном соке Долбоящера, — высказался Ибун. — Когда его вырвало на тех людей, они тоже не смогли защититься, хотя времени у них было предостаточно.

— А ведь ты прав! — я щёлкнул пальцами. — Возможно, что-то произошло, когда я вернул душу в тело внутри черепаха, и она приобрела силу блокировать духовную энергию вместо управления ею.

— Что-то не припомню, чтобы моя блевотина имела такой эффект, — проворчал черепах. — Из меня выкачивали всё, что можно, и уж о подобном давно бы стало известно людишкам.

— Ты забываешь про эволюцию после смены имени, — возразил я.

— Это нужно исследовать! — глаза Ибуна воспылали энтузиазмом.

— Полезай ко мне в пасть, — ласково произнёс черепах.

— Мне проще оглушить тебя и извлечь необходимые материалы, — Ибун прищурился, поигрывая божественной колотушкой в руке.

— Заканчивайте, сейчас нужно подумать, что нам делать дальше.

— Да, да, — внезапно произнёс Николаич. — И с ними тоже!

Все непонимающе обернулись на старика, указывающего куда-то назад. Приглядевшись, я заметил мелькающие цветные пятна среди густого леса.

— К бою! — воскликнул я но, тут же осёкся, ведь психам, решившим напасть на нас можно только посочувствовать, и поспешил исправиться: — То есть, спокойствие, только спокойствие! Помним про любовь и милосердие!

Надеюсь, у этих людей, размахивающих оружием нам вслед, есть хоть капля мозгов.