Бесконечный беспредел х2

Глава 23

Быстрее всех обратно бежал Ибун, при этом настолько угрожающе размахивая божественным яйцом на палке, что прохожие шарахались в стороны, даже если номинально были и сильнее. И я его понимал — на спине черепаха осталось много редких материалов, которые, по понятным причинам, были не транспортабельны.

Ну и я не отставал снедаемый любопытством, ибо кому вообще могло придти в голову приближаться к огромной зверюге, вяло жующей труп женщины? Благо, что теперь пылесос покоился в пространственном хранилище и больше не колотил меня по спине, но мог быть вынут в любой момент, что было хорошо не только по причине удобства, но и потому, что я больше не выглядел странно, постоянно таская Вихря за плечами.

Кстати, о женщинах.

С момента разговора с божественным ликом, Сарацигаримит выглядела подавленной и молча сидела на расколотой клумбе на своём островке, гладя в одну точку перед собой пустым, не моргающим взглядом. Да уж, могу только посочувствовать, но курсы психотерапии буду устраивать позже.

Мяу бежала грациозно, красиво изгибая тело, и я даже чуть подотстал, чтобы насладиться зрелищем в полной мере. Тем более что она по-прежнему наотрез отказывалась от использования нижнего белья, а длинное тонкое платье очень выгодно подчёркивало все её… гхм, рельефы.

А вот Гнюша просто летела на боку в паре метров над землёй, со скучающим видом опирая голову на руку, будто лёжала на диване.

И если от черепаха мы неспешно шли около часа, то до́ него долетели меньше чем за минуту.

Я уже был готов раздавать пинки и подзатыльники, но нас встретил только насмешливый взгляд зверя, который демонстративно зевнул при нашем приближении, лениво перекатывая на языке тело древней, и произнёс:

«Что у вас там произошло? А то я уже понадеялся, что вы все там умерли»

— Где воры⁈ — я огляделся, крепко сжимая в одной руке шланг пылесоса, торчащий прямо из широкого браслета на запястье, и трофейную табличку в другой.

«Да нет никаких воров, мне просто было любопытно, вот я и позвал тебя» — не скрывая ехидства прочирикал черепах, вытянул ко мне шею и слегка повернул голову так, что его глаз оказался напротив моего лица и добавил: — «Я всё слышал. Если нужен совет, как оплодотворить эту молодую самочку, то я с радостью тебе всё расскажу и покажу!»

— Ах ты! Ты… — задыхаясь от возмущения прорычал я испытывая дикое раздражение на эту сволочь и попытался ткнуть ехидный глаз трубой, но черепах ловко увернулся и засмеялся, поднимая голову надо мной.

«Ты, ты…» — передразнил меня черепах, не переставая смеяться. — «Ты даже имени моего не знаешь, а всё пытаешься повелевать, жалкая букашка! Можешь говорить что угодно, мне начхать!»

— Да ты чё⁈ — притворно изумился я, мстительно прищуривая глаза, и добавил, не менее ехидным тоном: — Это очень легко поправить!

Черепах насторожился, когда я перехватил поудобнее табличку и взял в руки стилус, при этом глядя на него с многообещающей, зловещей полуулыбкой.

«Ты что задумал?» — всполошился он, вмиг растеряв всё веселье.

— А я теперь фея-крёстная! Нарекаю тебя… — не сводя с него пристального, зловещего взгляда, я размашисто начертал на табличке буквы, — Долбоящер!

Буквы сорвались с чёрной поверхности и закружились вихрем вокруг черепаха, после пришла уже моя очередь злобно расхохотаться. Мяу и Ибун закатили глаза, будто наблюдая за маленьким малышом, который считает, что он крайне эпически покакал и безмерно гордится этим.

— Это было слишком просто, глупый человек! — громогласно прогрохотал черепах человеческой речью, и раскатисто рассмеялся без малейшего намёка на «чириканье».

— А ты в курсе, что все клятвы привязаны к имени? — равнодушно, как бы невзначай произнесла Гнюша, парящая в воздухе возле меня и медленно поднимающаяся выше. — Кроме того, повторная инициализация снимает часть ограничения развития инициируемого и накладывает на инициатора некоторые обязательства, которые нельзя игнорировать

У меня дёрнулся глаз, а Ибун и Мяу предусмотрительно попятились.

— Какие ещё обязательства⁈ — я медленно перевёл взгляд с победно хохочущего черепаха, окутанного сиянием энергии и претерпевающего какую-то метаморфозу, на Гнюшу.

— Проявлять милосердие, разумеется, — она фыркнула откуда-то сверху. — Отныне, тебе запрещено его убивать.

— А мне тебя нет! — взревел наречённый Долбоящер, на чьём панцире, ставшем ещё толще, выросли длинные шипы, разломавшие мои нехитрые постройки, и чьи лапы обзавелись пальцами с устрашающими чёрными когтями, взамен тупоконечных черепашьих.

Под драматичное «Не-е-ет!» в исполнении упавшего на колени Ибуна, все ценные алхимические ингредиенты разлетелись в разные стороны, где разбежались, а местами расползлись. А что не уползло, то сгорело в яркой вспышке пламени, пока его не сожрали другие ингредиенты. Кроме того, видимо один из шипов повредил хранилище и доспехи тоже рассыпались по полю миниатюрными гномиками.

А что там с черепахом?

А его зубы увеличились в размере, череп чуть вытянулся, тело удлинилось, а на бронированной шее набухли круглые наросты, между которых с треском проскакивали голубоватые молнии.

Эта шестилапая хреновина мотнула головой и подбросила высоко в воздух тело Сарацигаримит, которое потом упало обратно в широко раскрытую пасть чудовища. Мышцы шеи монстра дёрнулись, целиком проглатывая добычу.

В следующий миг Долбоящер глубоко вдохнул, упругие шары на его шее нестерпимо засияли, и он выдохнул ревущую струю плазмы сверху вниз ровно туда, где мы были миг назад, взрывая землю и мгновенно превращая её в пепел и стекло.

Я едва успел отпрыгнуть, на ходу хватая Мяу и Ибуна в охапку, чтобы уже вместе с ними прыгнуть ещё дальше, перпендикулярно толстенному потоку плазмы.

Если он сейчас повернёт голову то нам хана!

Но что-то пошло не так.

Реактивная сила этого пламени оказалась настолько велика, что передние лапы черепаха медленно оторвались от земли, даже несмотря на его отчаянные попытки вцепиться в грунт новыми длинными когтями. Могучие мышцы его шеи вздулись толстыми стальными канатами, когда он напрягся, чтобы не свернуть её нахрен и он даже сумел чуть приподнять голову. Но тут пришла физика и сказала: «Подержите-ка моё пиво!».

Обалдевший Долбоящер выпучил глаза, когда его луч смерти начал выравниваться параллельно трясущейся земле, при этом широкая оплавленная борозда устремилась точно к городу, а сам же зверь, упирающийся в землю всеми шестью мощными лапами, начал потихоньку отъезжать в противоположную сторону, вспахивая землю когтями. При этом он был крайне удивлён и растерян.

— Э-э-э-ы-ы-ы⁈ — затянул он, всё сильнее ускоряясь и удаляясь от нас задом наперёд.

Мы проводили его уезд задумчивыми, слегка ошарашенными взглядами и некоторое время молча наблюдали, как огромная туша в окружении облака пыли разгоняется по полю ровно в ту сторону, откуда мы пришли.

— Не взлетит, — внезапно глубокомысленно выдал Ибун.

— Конечно нет, — Мяу согласно кивнула, — у него же крыльев нет.

Ибун посмотрел на девушку странным философски-снисходительным взглядом, видимо вспомнив наш полёт на реактивном лосе, но промолчал. Я же наградил долгим взглядом уже Ибуна и добавил, оглянувшись:

— И плакат наш пропал…

Задумчиво помолчали.

А Долбоящер, тем временем, отчаянно боролся с последствиями собственной самоуверенности и пытался обуздать новые силы. Его тащило в сторону леса с постоянным ускорением, но в какой-то момент он обо что-то споткнулся, сделал обратное сальто, и грохнулся на спину, расчертив поля левее города и ночное небо кажущимся бесконечным слепящим потоком плазмы.

Теперь луч смерти бил в лес, с лёгкостью выкашивая вековые деревья, а перевёрнутый на спину черепах, дрыгающий лапами в воздухе, начал стремительно разгонятся в обратную сторону — на нас.

— На дно! — заорал я, когда стало понятно, что его траектория пролегает прямиком через наши позиции, и первым подал пример, прыгая в глубокий, раскалённый котлован.

Дважды просить никого не пришлось.

Вспахивая широкую полосу земли шипами на панцире, Долбоящер пронёсся монструозной тёркой над нашим укрытием и едва не превратил нас в паштет, при этом щёдро присыпав взрыхлённой почвой.

Нужно было что-то делать и делать это сейчас, пока удача не отвернулась от нас и случайно перемещающийся по округе черепах не зацепил нас с летальным исходом.

Превозмогая здравый смысл, я вскочил на ноги и сделал то единственно, что мог, при этом не приближаясь к Долбоящеру и не нанося ему прямого вреда — я бросил ему вслед душу Сарацигаримит, в вялой надежде, что она воссоединиться с не успевшим перевариться телом и одолеет врага, так сказать, изнутри. Причём бросил в прямом смысле — окунулся в свой внутренний мир, схватил апатичную древнюю за запястье, а затем с огромным ускорением вышвырнул её из мира сознания

— Ы-ы-а-а-а! — быстро удалился его вой, и мне даже показалось, что я заметил слёзы в его огромных черепашьих глазах.

Я бы посочувствовал, но эта сволочь пыталась нас зажарить, так что, я с закономерным злорадством смотрел ему вслед из импровизированного окопа и ждал когда бессмертная оклемается и порвёт его изнутри.

Удаляющаяся неконтролируемая туша ударилась о небольшой холмик и перевернулась обратно на лапы. Отчаянно и бессмысленно царапая когтями землю, да пуча глаза, скошенные к раскалившемуся клюву, черепах скользил к городу, обещая разнести там всё к чёртовой бабушке своей бронированной задницей.

Непонятно, с чего он решил, что так ему удастся затормозить, но он высоко задрал задние лапы и потом резко ударил ими в землю. Его вновь перевернуло в обратном сальто, но в этот раз он сумел вонзить передние лапы в твёрдый грунт и даже подержаться за него полсекунды, когда его зад поднимался вертикально вверх.

Вот только теперь его струя оказалась направлена точно вниз, как и реактивные силы. Сродни фантастическому космическому кораблю, черепах начал медленно отрываться от земли и взлетать в ночную высь под протяжное «Ы-ы-ы-а-а-а!». В глаза бросилось то, что примерно треть наростов на его напряжённой шее сдулась и обвисла кожистыми тряпочками.

— Поехали! — злорадно прокричал я поднимающемуся в стратосферу летуну и показал большой палец в знак одобрения. — Пять секунд, полёт нормальный!

Тут черепах не выдержал и повернул голову в нашу сторону, чтобы таки сжечь нахального меня, но это стало его финальной ошибкой!

Ревущий луч смерти прочертил поле оплавленной бороздой метрах в пятидесяти от нас, а самого Долбоящера закрутило в воздухе как отпущенный воздушный шарик. Его швыряло в немее из стороны в сторону и плазменный поток хаотично лупил куда попало, сотрясая землю и поднимая в воздух дым, пыль, пепел и даже целые комья земли. Причём каждый раз прицел был явно на нас, но, к счастью, точность летающего черепаха была ни к чёрту.

В конце концов, апокалиптический луч прочертил несколько кривых зигзагов среди городских построек и до нас донеслись звуки взрывов, крики и мат. А ещё мы увидели как с громким «чпок» лопаются пространственные формации зданий, на миг расчерчивая небо своей сложной многомерной структурой, а затем из них во все стороны разлетаются кричащие люди и их вещи.

До нас даже долетела добротная двуспальная кровать с парочкой любовников на ней, чьи глаза не уступали размером черепаховым. Девушка на одних рефлексах прикрылась обугленным, тлеющим одеялом, а мужик вскочил в полный рост в чём мать родила и выхватил из откуда-то большую булаву.

Он быстро увидел в нашей групп виновников сия беспредела, и уже было собрался ринуться в атаку, но тут почти над нашими головами пронёсся орущий Долбоящер вместе с его могучей струёй. Волосы высоко стоящего мужика мгновенно сгорели, а сам он юркнул под кровать со скоростью таракана.

— В рассыпную! — проорал я, срываясь с места и ища достаточно глубокое укрытие.

Позади, о землю грохнул черепах и закрутился волчком, аннигилируя всё вокруг себя в огромном радиусе.

Что происходило дальше, понятия не имею, поскольку меня почти сразу засыпало толстым слоем раскалённых, спёкшихся комьев дёрна. Вокруг всё грохотало, земля периодически вздрагивала от страшнейших ударов и было трудно дышать, но, по крайней мере, наречённый Долбоящер меня не видел и это сильно повышало шансы на выживание.

Минут через пять грохнуло особенно сильно и всё стихло.

Выждав для верности ещё пару минут, начал резво выкапываться, надеясь, что ожившая древняя таки прекратила страдания обезумевшего черепаха и всё закончилось. Едва высунул голову из прокалённой земли, как услышал незнакомые голоса:

— Соберите всё, никого не подпускать! Выясните, где приведший черепаху парень и приведите его ко мне.

— Так точно, наместник.

— Хотя нет, убейте его на месте и принесите мне его голову!

— Так точно, наместник.

Я поспешил закопаться обратно, но летающий в воздухе пепел попал в нос и вызвал громкий, предательский чих. А чих, в свою очередь, вызвал интерес двух десятков мужчин и женщин в одинаковой броне, тут же окруживших мою торчащую из земли голову. Интерес их был злобен и не предвещал ничего хорошего. К ним почти сразу присоединился мужчина средних лет, в длинном одеянии со множеством драгоценных нашлёпок, и склонился на краю моей канавы, неодобрительно разглядывая меня.

— Ты ещё кто? — грозно спросил он.

— Топинамбур, ёпт… — проворчал я, активно работая плечами и медленно выбираясь из земли.

Но длинный и тонкий меч, приставленный к моей шее, заставил замереть. Я даже не понял, в какой момент он преодолел разделяющий нас десяток метров, и это заставило несколько скорректировать манеру общения и стать гораздо вежливее.

— Чё надо? — буркнул я, исподлобья переводя взгляд с меча на мужика.

— Прояви уважение к господину наместнику! — зло прорычал один из его бойцов и пнул меня в голову тяжёлым сапогом.

Точнее, попытался. Мой форсаж работал уже в начале его окрика и много, очень много энергии было потрачено на защиту и усиление, когда я дёрнул головой навстречу сапогу.

Раздался хруст сломанных пальцев или даже голеностопа, не знаю, но мужик заорал благим матом и свалился на спину, хватаясь руками за повреждённую конечность. А вот нефиг!

Сразу с десяток рук выдернули меня из земли как морковку и теперь удерживали стальной хваткой. Но я не дёргался, а осмотрелся.

Картина удручала.

Перепаханное, медленно остывающее поле тлело и дымило, неприятно воняя гарью. Разрушенный город, чьи жители настойчиво пытались прорвать оцепление и самостоятельно наказать виновников разрушения. Покорно стоящие Ибун и Мяу, в окружении вооружённых людей. И закативший глаза черепах, лежащий на спине в сотне метров от меня и конвульсивно подергивающий лапами. Его язык свисал из раззявленной пасти и шкворчал, прилипнув к раскалённому клюву, отчего в воздухе витал запах шашлыка, а несколько дюжих мужиков опутывали его цепями. И только Гнюши не было видно.

Но был мужик в жёлтом свитере и ватниках, который подскочил на шум и радостно заорал:

— Это его зверь! Он главный!

Наместник прищурился, окидывая меня оценивающим взглядом, но сказать ничего не успел, поскольку прикидывающийся мёртвым черепах вяло встрепенулся и выпучил глаз в мою сторону:

— Помоги мне, Ёпт, — обессиленным голосом произнёс он, но, что удивительно, его прикипевший снаружи морды длинный язык совершенно не вызывал у дефектов речи.

От говорящей черепахи охренели все! Готов биться об заклад, что они бы перекрестились, если бы знали как.

Наместник вопросительно приподнял бровь, глядя на меня как-то по-новому.

— Первый раз его вижу, — не моргнув глазом произнёс я с каменным лицом.

— Ах ты!.. — черепах чертыхнулся. — Ладно, будь по твоему… Помоги мне хозяин!

Все, даже мужики вязавшие его, как по команде повернули головы в мою сторону с любопытством ожидали ответа.

— Значит хозяин? — многозначительно протянул наместник, скрещивая руки на груди.

— Неа, — я непринуждённо выковырял из уха кусочек земли, — меня с ним ничего не связывает.

— Клянусь служить тебе и выполнять все твои приказы, только помоги! — заныл черепах, отчаянно звеня сковывающими его цепями. — Я не хочу умирать! Поторопись!

— О нет, — наместник со зловещей улыбкой повернулся к черепаху, — мы не будем тебя убивать, у меня большие планы!

— Да причём тут ты, червяк⁈ — Долбоящер раздражённо зыркнул на обалдевшего наместника и вновь обратился ко мне: — Они уже близко, я чувствую! Восстанови мне силы!

— Кто «они»⁈ — тут обалдел уже я и непроизвольно переглянулся с наместником.

— Самки! Сотни! — истерично взвизгнул черепах и пуще прежнего забился в цепях.

— Что? — наместник непонимающе воззрился на меня.

Я побледнел, крепко стиснул его плечо и севшим голосом прохрипел:

— Эти лучи привлекли сюда вообще всех самок его вида! Они разнесут всю формацию и ты лишишься города!

Видимо я выглядел достаточно красноречиво, ибо самообладание наместника дало трещину и он тоже слегка взбледнул, а его глаз дёрнулся, но вслух он произнёс:

— Что за бред⁈

Но ровно в этот момент на пригорке появилась большая черепаха, мало уступающая нашему Долбоящеру размером, и вприпрыжку понеслась к нам, при этом раззявив пасть и свесив язык на бок. Земля задрожала.

Воины наместника кинулись на перехват, но она легко смяла и затоптала их, не обращая внимания на раны, которые ей успели нанести.

— Ё-о-о-опт, спасай! — заорал Долбоящер, когда самка мощным ударом лап перевернула того в нормальное положение и тут же начала инициативно заползать под него задом, нетерпеливо виляя бронированной кормой, отчего по ушам резанул жуткий скрежет панциря о панцирь.

— А их сотни, прикинь, — не отрывая взгляда от страданий черепаха, я сочувственно похлопал наместника по плечу, в такт начинающейся ритмичной вибрации земли.

— Что тебе потребуется? — скрипнув зубами произнёс он.

Вот, другой разговор! Приятно иметь дело с разумными людьми.