Бесконечный беспредел х2

Глава 22

— Отказываюсь! — громко крикнул я, собравшись с мыслями и приняв неизбежность творящегося безумия, а после, через превозмогание ужасающего давления, медленно поднялся на ноги под уважительным взглядом Ибуна, распластанного по каменному полу…

— Что⁈ — одновременно удивились небесный лик и ровно стоящая Гнюша, причём девочка выглядела крайне оскорблённой.

— Я говорю, что отказываюсь от вашей дочери! И вообще, с чего я должен что-то доказывать⁈ — прокричал я, возмущённый до глубины души.

Вот, ей богу, хоть ляг и лежи, чтобы не случилась какая-нибудь очередная эпическая хрень…

— Но ты оспорил данное мной имя, а Порядок и Высший Закон приняли его! Ты показал, что мудр и прекрасно понимаешь мою дочь. Так прими же ответственность за её судьбу и пройдите все испытания рука об руку! — пафосно пророкотал голос.

— Да с какого хера⁈ — я уже откровенно злился на всех. На этого трёхглазого, на Гнюшу, на Шу и на весь этот грёбанный, сумасшедший мир. — Не буду я никакие испытания проходить! Забирай свою шмакодявку и отвалите уже от меня!

Служительница, лежащая неподалёку от меня, сперва выпучила глаза, на такую отчаянную храбрость, а потом, не меняя положения тела, ушла в обморок.

— Закон гласит…

— Да хватит уже тыкать мне этим вашим Законом! — грубо и резко перебил я небесный лик. — Где он вообще написан⁈ Покажи! А то сдаётся мне, что ты пи… врёшь!

— Да как ты смеешь дерзить мне, жалкий смертный⁈ — прогрохотала оскорблённая до глубины чего-то там, что там у неё вместо души, небесная рожа… — Наглец, тебе оказана великая честь!

— Отец, ты не можешь со мной так поступить! — отчаянно закричала Гнюша, едва сдерживая слёзы. — Он же не знал что делает! Это случайность!

— Случайность или нет, но таков порядок вещей, моя шестнадцатая дочь! — жестко отрезал лик. — Да и ты не противилась.

— Но отец, это было слишком неожиданно! Я же не могла выбрать такое ничтожество!

— Не испытывай моё терпение, Шестнадцатая, пакт заключён и отныне ваши судьбы связаны!

— Просто убей его и забудем!

— Выполни своё предназначение!

— А ну заткнулись оба нахрен, и объяснили, что вообще происходит! — во всю глотку взревел я, окончательно выведенный из себя непониманием происходящего, но пятой точкой чуя, что явно не в герои меня тут определяют.

И трёхглазый, и Гнюша сфокусировали на мне раздражённые взгляды.

— Что, это ниже вашего божественного достоинства⁈ — с вызовом спросил я, глядя на них поочерёдно.

Внезапно, лицо почти по-человечески вздохнуло, и заговорило вполне нормально, но всё равно очень громко:

— Пожалуй, ты прав и мы сейчас не в том положении, чтобы говорить загадками. Прости что пришлось наблюдать всё это, но Шестнадцатая всегда была проблемной дочерью. Надеюсь, ты сумеешь обуздать её нрав силой любви. Овладей ей полностью и познай все её невероятные возможности и способности! Но поначалу она будет сопротивляться и тебе придётся проявить настойчивость.

— Ты ебанутый⁈ — возмущённо выдохнул я, приподнимая брови, когда сумел подобрать отвисшую челюсть. — Я не извращенец!

— О чём ты? — лицо на миг нахмурилось в задумчивости, но быстро вернулось к прежнему равнодушному выражению, вот только следующие слова звучали с откровенным весельем: — Нет, Ёпт, ты не правильно меня понял — она оружие! Одна из шестнадцати божественных искр для избранных претендентов. Но её человеческая форма полностью… гхм, функциональна.

Гнюша вздрогнула, стала полностью пунцовой и от её головы повалил натуральный дым, а я оглянулся в поисках булыжника побольше, чтобы швырнуть его прямо в глаз долбанутого божества. К несчастью, все обломки спылесосил ураган, а лик, меж тем, продолжил, ничуть не переживая о ранее сказанном:

— Но вернёмся к главному. Так вышло, что ты, возможно, последний шанс для выживания человечества, которое в своём развитии свернуло не туда и деградировало в погоне за низшей силой. Тысячи лет назад пришла АПСЛ, но не обнаружила ни одного претендента, который бы соответствовал даже минимальным фракционным условиям. Однако, формально, отбор претендентов всё ещё идёт и решающее сражение отложено, пока АПСЛ окончательно не покинет человеческую территорию. Поторопись! Собери легион и победи ради всего человечества. И помни — удача не может длиться вечно!

И лик начал медленно растворяться, уступая место безмятежному звёздному небу.

Если бы у меня была шерсть на спине, то она бы моментально вздыбилась, а так я обошёлся резким скачком давления, холодным потом и запоздалым сиплым «Нет!» на грани слышимости. Хорошо бы рухнуть в обморок, но я окаменел настолько, что мог бы умереть и продолжать стоять.

Ну вот за что мне всё это⁈ Так, собрался!

— А ну стоять! — крикнул я убегающему божеству. — Ты мне ещё должен ответы!

Исчезновение лика замедлилось и все три его глаза прищурились:

— Ты переходишь грань дозволенного! — сурово пророкотал голос, но тут же добавил чуть спокойнее: — Но я выслушаю тебя.

— Как мне вернуться домой⁈ — начал я с главного.

— Никак, пока не победишь в битве фракций. Таков Закон!

— Попахивает нае… ложью, но ладно. Тогда мне нужен этот список законов! — уверенно заявил я, ничуть не удивлённый таким поворотом событий.

В небе тут же материализовалось большое, метр в обхвате и два в высоту, чёрное каменное яйцо, которое тут же упало, с грохотом сломало пол и засветилось золотой вязью письмён мелким шрифтом, покрывающих всю его поверхность полностью.

— Это всё? — с насмешкой прозвучал голос.

— Как его тащить-то? Хоть ручку приделай! — решил поторговаться я, и, помня о возможном специфическом божественном юморе, добавил: — Только не дверную!

В ту же секунду чёрный стержень вонзился каменное яйцо-скрижаль.

— Могу я уже идти? — со смешком поинтересовался лик.

— Нет! АПСЛ это апсайлы или что? — крикнул я, зацепившись мыслью за слишком уж подозрительное созвучие.

— Арбитражная проверка силы и легитимности.

— Вот вообще яснее не стало! Мне нужно её пройти?

— Да.

— Твою… А где и как?

— Любовью и милосердием, а где… — тут божественный лик гаденько так ухмыльнулся, — не переживай, мимо не пройдёшь.

— Сдаётся мне, хрен трёхглазый, что с появлением меня, в качестве претендента, у тебя явно появились какие-то перспективы, да и настроение улучшилось, — прищурившись, без всякого страха и почтения заявил я.

— Не стану отрицать. Ты мудр не по годам, Серёжа из Воронежа, а ныне Ёпт, — божество откровенно веселилось.

— Тогда дай мне великую силу и знание, чтобы я не посрамил имени твоего! — на максимальном пафосе взвыл я и протянул руки к небу.

— Обойдёшься, — хмыкнуло лицо и растворилось, но напоследок, прозвучало: — Но теперь у тебя есть Гнюша, а также сила любви и милосердия!

Несмотря на внешнюю браваду, груз колоссальной ответственности физически ощутимо опустился на мои плечи. Я сник, понимая, что теперь вынужден исполнять божью волю, а также, в случае отказа, на моей совести будет гибель всего человечества, включая и тех, кто остался дома…

— Учти, по правилам, много рассказать я не смогу, — недовольно пробубнила девочка-гот, когда давление начало потихоньку ослабевать после исчезновения лика.

Я медленно, чуть ли не со скрежетом давно заржавевшего механизма, повернул голову и уставился на надувшую губки Гнюшу пустым взглядом.

Она, скрестив на груди руки, некоторое время презрительно смотрела на меня, сопя как сердитый ёж, но потом вздёрнула носик и демонстративно отвернула голову.

Так, отставить депресняк! Да, меня подставили, и всё это изначально было какой-то мерзкой божественной ловушкой, но я не собираюсь участвовать в этом легендарном пи… мероприятии! По крайней мере не так, как от меня того ждут. А значит, нужно сделать так, чтобы во мне разочаровались, но не явно — иначе просто грохнут—, а исподтишка, мол «не шмогла я, не шмогла…». Придётся как следует поднапрячься, чтобы и человечество выжило, и боженька выглядел полным недоумком, ведь это сто пудово какой-нибудь глупый спор между божественными дружками-приятелями.

Звучит как план!

А тем временем, за остатками стен церкви, как, впрочем, и внутри, послышались пока неуверенные возгласы и призывы:

— Он здесь!

— Нужно схватить его!

— А может не надо? — робко возразил кто-то.

На подобное я только криво улыбнулся и приблизился к яйцеобразной скрижали. Как и следовало ожидать, язык был мне незнаком, и напоминал арабскую письменность вперемешку со спецсимволами, типа тильды, нижнего подчёркивания и прочих решёток со звёздочками.

— Как поступишь? — спросил подошедший Ибун, тоже с интересом разглядывая надписи.

— Раз нужно собрать легион, значит соберём, — я криво усмехнулся, — а пока, забери-ка эту штуку.

Огромная ладонь алхимика легла на чёрный стержень и здоровяк, хекнув, одним движением выдернул скрижаль из разрушенного пола церкви. Он воздел этот огромный чёрный чупа-чупс над головой и некоторое время любовался золотыми переливами незнакомой письменности.

— Расшифровать сможешь? — почти без надежды спросил я.

— Попробую, — не без энтузиазма ответил он, привычно кладя скрижаль на плечо, как ещё совсем недавно клал свой монструозный молот.

— Ну вот и таскай её, можешь даже ей свои зелья толочь, вдруг какой новый чудо эффект получишь, — бодро заявил я, хлопая друга по плечу.

Алхимик от подобной идеи засиял как солнышко и закивал как болванчик. Я же вернулся к бессознательно служительнице церкви и подобрал чёрную табличку и стилус. Э́то я, пожалуй, заберу с собой.

— Что дальше? — с тревогой спросила Мяу, прислушиваясь к нарастающему гвалту за воротами.

— В смысле? Всё по плану — покупаем пространственный хранилища, продукты и топаем вызволять из секты твою сестру, — я несколько раз моргнул, искренне не понимая, о чём она беспокоится.

В этот момент в остатки зала ввалились доблестные воины неясной принадлежности и обнажили оружие. В их глазах была суровая решимость, но ручки слегка дрожали, а взгляды то и дело устремлялись к чёрному яйцу на плече Ибуна.

— Вы все арестованы церковью! — выкрикнул самый смелый, впрочем, не рискуя кидаться в безрассудную атаку.

Ой как мне хочется обойтись малой кровью… Точнее, вообще без крови. И сделать это можно только показав, кто тут альфа-самец!

— Уверены? — строго спросил я, скептически приподнимая бровь.

После всего увиденного и услышанного, вооружённые мужики и мадамы явно были не уверены, но, приказ есть приказ, да и клятвы, как я понял, служили отличным стимулом выполнить поручение, или сдохнуть пытаясь.

По стиснутым челюстям и побелевшим костяшкам пальцев, сжимающих рукояти оружия, было понятно, что драки не избежать. А если её не избежать, то бить нужно первым, как говаривал наш президент.

Привычно войдя в режим форсажа, я ломанулся к самому говорливому и с разбега врезал ему между ног. Но он оказался не прост и успел парировать удар своим коротким, широким мечом, просто рубанув им наотмашь вниз, при этом изрядно побледнев от осознания цели удара, или от того, что вышел за пределы своих возможностей.

Ногу пронзила острая боль и я резко отпрыгнул назад, тогда как моя отрубленная стопа взлетела вверх и попала точнёхонько в челюсть этой резвой сволочи. Сволочь чуть покачнулась и тряхнула головой, а я, всё ещё пытаясь сохранить пафосный вид, прыгал на одной ноге, заливая голубой мрамор пола кровью.

Больше всего в этой ситуации меня пугало то, что к подобным увечьям я начал относиться совершенно спокойно! Например сейчас, я просто отрастил новую розовую пяточку на глазах изумлённых стражей церкви, и даже демонстративно потопал ею по полу. Вот только приближаться к столь ловким воинам мне что-то расхотелось. Не с моим уровнем боевых искусств так точно. Поэтому, я решил сменить тактику.

— Вы слышали глас божий — вступайте в мой легион и останетесь целы! В противном случае… — я обернулся и взгляд зацепился за девочку гота, — у меня есть Гнюша, и я не побоюсь её использовать!

— Что, прямо у всех на глазах? — удивлённо спросил Ибун на полном серьёзе.

Мы с Мяу одновременно хлопнули себя по лицу ладонью.

— Ни за что! — тут же возмутилась Гнюша.

— Да за кого вы меня держите, пара извращенцев? — справедливо возмутился я, полностью поворачиваясь к ним передом, а к противнику задом.

— Осторожно! — тут же воскликнула Мяу.

Я только успел нырнуть вперёд, под ноги Ибуна, и поэтому что-то звонко скрежетнуло по корпусу пылесоса, а не по моей голове. Алхимик тут же, с размаху, ударил скрижалью, кто-то вскрикнул, а земля задрожала, когда яйцо коснулось пола.

— Давай, законодатель, дай им законом! — попытался подбодрить я друга, но в следующую секунду хрипящий Ибун осел на колени, нашпигованный стрелами как дикобраз и медленно завалился на бок.

На нас начали медленно и уверенно наступать.

— Гнюша, — я схватил девочку за плечи, заглянул в её глаза и выпалил скороговоркой: — Жизнь моего друга зависит от тебя, так что сделай что-нибудь!

И не дожидаясь ответа от слегка изумлённой тучки в облике человека, за эти же плечи поднял её и швырнул в самую гущу врагов. Чьи-то заботливый руки умудрились поймать изумлённую, низко летящую девочку, а в следующий миг послышался звонкий визг:

— Да как ты посмел прикасаться ко мне, дерзкий наглец!

А потом мы все увидели, как кудри Гнюши зашевелились, выпрямились и затанцевали будто в воде, одновременно с чем в волосах вспыхнули многочисленные красные молнии. Раздался грохот и ветвистый алый разряд дотянулся до каждого человека в зале, кроме нас.

Запахло горелыми тряпками и шашлыком.

Через секунду вокруг злющей Гнюши с встопорщенными волосами лежали и дымились неподвижные тела, с такими же встопорщенными причёсками, только у них, вдобавок, были выпучены глаза, а изо ртов шла пена.

— В целом, неплохо! — я показал девочке большой палец, после того, как убедился, что все бедолаги продолжают неглубоко дышать, при этом упорно прикидываясь трупами.

Ибун тоже ещё подавал признаки жизни и я, не мудрствуя лукаво, вставил трубу пылесоса ему в рот и как следует дунул. Пару секунд из всех его отверстий, естественных и не очень, сифонил красный туман, а потом алхимик вздрогнул, закричал, подскочил как ужаленный и принялся остервенело вырывать из себя стрелы.

Выпученные глаза лежащих жертв Гнюшиной агрессии выпучились ещё больше, и я не упустил возможности накинуть нам немного репутации:

— Ну а чего вы ожидали от посланников божьих? — я нагло и надменно ухмыльнулся.

— Ёо-о-опт… — севший голос Ибуна раздался одновременно с раскатами грома над нами.

Я коротко обернулся на друга, отметив что кусочек текста на скрижали вспыхнул особенно ярко, и тут же перевёл взгляд на небо, где появились монохромные белые тучи с чёрными молниями.

— Что? — не менее нагло обратился я к небу, разумеется понимая причину появления этого явления. — Боженька послал нас собрать легион, а значит, мы посланники его! Как говориться, уж послал, так послал!

У Гнюши округлились глаза от удивления, и она заявила с ироничным восхищением:

— Как вообще можно быть таким бесстыдным⁈

— Не я такой, а ваш мир, — я пожал плечами, с победной полуулыбкой наблюдая, как чёрно-белый шторм рассеивается, по всей видимости приняв мой аргумент

Мяу тоже выглядела слегка шокированной, но тут же, перехватив мой взгляд, робко и мило улыбнулась. Выглядела она в этот момент прямо «Ух!» и мне стоило больших усилий просто кивнуть и направиться к выходу, а не начинать подкатывать к ней на волне крутости и пафоса. Не время пока.

Выйдя из разрушенного здания церкви, мы оказались в окружении толпы, которая пожирала нас любопытными взглядами. Впрочем, стоило начать движение к магазину пространственных хранилищ, как люди почтительно расступались и тихо перешёптывались.

Вдруг мне наперерез выскочил парнишка лет пятнадцати и бухнулся на колени.

— Достопочтенный господин Ёпт, молю, примите меня в ваш легион! — прокричал он в брусчатку дороги.

Шепотки в толпе мгновенно стихли и все навострили уши.

— А на баяне ты играть умеешь? — строго спросил я, совершенно не горя желанием брать на себя ответственность за всех подряд и потому придумав совершенно идиотскую причину для отказа, выглядящую вполне правдоподобно.

— Нет… — он поднял на меня удивлённый взгляд. — А что это?

— Вот когда научишься, тогда и приходи, — с видом мудрого наставника произнёс я, взъерошил его тёмные волосы и пошёл дальше.

Шёпот в толпе усилился, и в нём всё чаще проскакивало слово «баян» в разных интонациях. Ну и пускай. Вдруг тут образуется орден боевых баянистов? Я бы посмотрел на такое, особенно в противостоянии с сектой балалаечников… Этот мир точно достоин подобного!

— Почему ты улыбаешься? — ненавязчиво поинтересовалась Мяу, заглядывая в моё лицо.

— Да так, строю планы по постройке козней, — ответил я, чем слегка озадачил девушку.

Да, таков отныне мой путь!

Мы вернулись в магазин, который, на удивление, продолжал свою работу как ни в чём не бывало, лишь охранники выглядели чуть более напряжёнными, да девушка спешно подметала мусор, осыпавшийся с потолка.

— Берите на своё усмотрение в районе пятисот миллионов и про меня не забудьте, а то не вижу нихрена. Не очень хочется щеголять розовым браслетом…

Ибун, в отличии от Мяу, понимающе кивнул и направился к рядам, внимательно вчитываясь в бирки. К нему тут же прилип охранник.

Вот хоть убей, не понимаю, на кой чёрт они так трясутся над товаром, если тут всё пустое и его можно максимум сломать… А, ну да, это ж местная здоровая конкуренция между мастерами во всей красе.

Мяу справилась быстро, просто схватив первое, что подвернулось под руку, и направилась к толстячку за стойкой, где, видимо, предполагался расчёт и выдача ключа. На удивление, Гнюша ничего не просила, даже чисто из вредности, и лишь с нескрываемым презрением осматривала товар, заставляя дергаться глаз толстого хозяина или управляющего.

— Вот, — Ибун положил два аксессуара с бирками возле ещё одного, выбранного Мяу, и они вдвоём уставились на меня.

— Угу, — я кивнул и ссыпал на прилавок монеты, согласно ценникам, теперь уже вопросительно глядя на толстячка.

Тот, совершенно не впечатлённый, рутинно сгрёб деньги и поочерёдно пригласил нас в небольшой закуток, где показал секретный ключ доступа к хранилищу. Со мной ему пришлось повозиться чуть дольше, объясняя как вообще обращаться с хранилищами, но небольшая премия сгладила его недовольство и даже добавила чуточку энтузиазма.

На улицу я вышел в прекрасном расположении духа, довольный тем, что постепенно у меня получается выполнять запланированное. Снаружи было немноголюдно — то ли все разошлись по домам, то ли побежали искать мастера по баянам.

И только я собрался предложить своей команде с шиком перекусить, как над городом пронеслась громогласная трель черепаха:

— Грабят!