Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)

Глава 7 Порча не игрушка

Профессор Веласс сегодня был явно не в духе. Он стремительно вошёл в кабинет, громко захлопнув за собой дверь и запечатав её магическим запором. Вскинул руку и накрыл всю группу сияющими защитными колпаками.

— Внимание, группа, — вместо привычного приветствия произнёс хмурый профессор, — сегодня мы переходим к сложнейшей и опаснейшей части обучения. Это новый уровень для вас, требующий внимания, ответственности и сосредоточенности.

В гробовой тишине аудитории заскрипел мел, выводя на доске слова «порча и порчельные заклятия». Профессор резко повернулся к нам, встал, заложив руки за спину, и внимательно оглядел аудиторию. Непривычно серьёзным взглядом. Оценивающим даже. Словно решал, стоит ли открывать нам новую информацию. Не навредит ли она нам…или не навредим ли мы, вооружённые новыми знаниями.

Лотрей Веласс сегодня был другим, не похожим на самого себя — улыбчивого и довольно снисходительного преподавателя. Сейчас профессор был жестким, собранным, суровым. Неприятным даже, словно и не он это был.

Непривычно видеть вечно улыбающегося Лотрея Веласса таким вот — чужим и незнакомым.

— Вам следует запомнить, — жёстко произнёс профессор, — что та часть курса, к которой мы приступим, будет для вас огромным искушением. Всегда есть кто-то, кого мы не любим. К кому испытываем сильнейшую неприязнь. Кому следует навредить, потому что он принёс беду нашему близкому и дорогому человеку. Кому следует отомстить…или напротив, заставить воспылать к нам чувствами. Да, вы не ослышались. Привороты это тоже порча. Причём сильнейшая и тяжелейшая.

Судорожный вдох всей группы. Любовная магия — зелья, травки, притирки, заговоры и вдруг порча?

— Вы, будущие специалисты, должны зарубить себе на носу — порча не игрушка. Любое воздействие на тонкое тело это калечащее мероприятие с малообратимым или вовсе необратимым эффектом. Даже если порчу снять, то на тонком плане останется рубец, который будет давать о себе знать до последнего дня жизни порченного. — Голос профессора набрал силу, — Никогда и ни при каких обстоятельствах не применяйте свои знания для наведения порчи! Вы лекари. Ваше дело спасать жизни, а не калечить их и уж тем более не отнимать.

По коже побежали мурашки от жутковатых слов профессора. Было в голосе профессора что-то такое, что пугало. Неправильное что-то.

— Эмоции вот главный толчок к негативным воздействиям. Жадность, зависть, ненависть, желание обладать тем, что тебе не принадлежит…они порождают мысль, за которой тянется энергетическая вспышка и получается простейшее влияние на тонкое тело — сглаз. Если добавляется слово — рождается проклятие. Если присоединяется ритуальное действо — получается порча.

Профессор обвёл взглядом притихшую аудиторию.

— Порчу может навести любой житель подлунного мира, даже если напрочь лишён магических сил. Ци — энергия текущая в нас — обладает не меньшей мощью, а значит способна активировать ритуальное действо. Уясните раз и навсегда — вы обязаны держать свои эмоции под контролем, потому что у вас есть знания, которые равны смертоносному оружию. Умейте погасить малейшие зачатки искушения, закрадывающиеся сомнения и зависть.

Профессор устало прикрыл глаза и вдруг заговорил тихим, вкрадчивым голосом.

— Зависть рождает цепочку остальных негативных эмоций, а за ними приходят мысли «я могу и имею право». Подставьте дальше любое действие: отомстить, наказать, обладать, влюбить…помножьте это на обиду. Подождите немного, дайте получившейся смеси созреть и вы получите чудовищную химеру ложного всемогущества. Порча даёт власть. Власть над живым существом. И нет края у этой власти.

Замершая аудитория перестала дышать.

— Запомните, адепты. Навести порчу легко — снять очень сложно. Великая сила требует великой ответственности. Сдержанность, рациональность и милосердие должны быть вашими ориентирами в дальнейшей жизни.

Профессор никогда не говорил подобных слов. Нет. Про милосердие мы слышим с первых дней, но всё остальное пугало. Не сказать, что мы не слышали о порчах — о них всё время где-то говорят. Но слова Лотрея Веласса вводили в ступор. И мы все понимали, что профессор прав.

С тех, кому даётся много, много и взыскивают.

Нам, будущим лекарям, необходимо знать всё, или почти всё, о болезнях. Порча, точнее её проявления, схожа со многими заболеваниями. И наша обязанность опознать порчельное заклятие. Отделить его от обычной болезни тела или духа.

Распутать и снять порчу обычному лекарю не по силам. Потому что тут без определённого уровня магии не обойтись. Для этого есть особая каста врачевателей — целители. Но вызвать целителя и передать ему больного сумеет каждый лекарь.

И тут, как говориться, лучше десять раз ошибиться и вызвать целителя зря, чем один раз проворонить истинную порчу.

Но от одной мысли начинало сосать под ложечкой. Для наведения порчи достаточно одной энергии ци.

Значит, любой из нас может воспользоваться знаниями по назначению.

Враги есть всегда.

И искушение так велико.

— Итак, адепты. Записываем. Механизм действия, — снова заскрипел мел и на доске появился новый термин, — при наведении порчи между колдующим и объектом колдовства образуется прочная связь, иначе называемая фасцинацией. Связь укрепляется мгновенно через образующиеся энергетические жгуты. Через них происходит постоянное движение энергии. Очарованный постепенно отдаёт свою энергию, колдующий получает её и власть над объектом. В энергетическом плане это выглядит так.

Профессор схематически изобразил тело и ауру с повреждениям и извилистыми ответвлениями.

— В здоровой ауре просветов нет, у испорченного появляются дыры, воронки, затемнения или разрывы ауры. Повреждения и прочие искажения зависят от вида и типа порчи.

Мы скрупулёзно записывали и зарисовывали.

— Как только связь укрепится, срабатывает магическая печать — заключительные слова колдующего, активизирующие порчу. Дальше начинает работать негативная программа, затрагивающая, прежде всего, душу, а через некоторое время проявляющаяся на физическом плане. То есть в виде болезней.

Профессор нарисовал формулу магической печати, а мы покорно скопировали и обвели толстой рамкой.

— В некоторых случаях к порче добавляется так называемое подселение. Для усиления действия порчи или для целенаправленного подчинения разума и воли, колдующий призывает низшую сущность или простейшую астральную сущь и внедряет её в тонкое тело порченного. Их называют лярвами. Не путайте с обычными сущами, которые выползают из Болот. Астральные сущи это тёмные сгустки энергии, живущие только в тонком плане.

Это выделялось другим цветом и подчёркивалось толстой чертой. Формулировки и термины спрашиваются особым образом. Поэтому лучше их изначально выделить. Чтобы потом не бегать на пересдачу.

— Все виды негативного воздействия, так или иначе, влияют на жизнь и поступки околдованного, — продолжал лекцию профессор Веласс, — однако любовный приворот стоит особицей. Кроме обычного негативного воздействия, приворот производит полный слом судьбы порченного.

Профессор заложил руки за спину, обвёл мрачным взглядом аудиторию.

— Как видите, вред от подобных действий значительный и исправить его очень и очень сложно. В некоторых случаях, как, например, при застарелом привороте, просто невозможно. Необратимость любовной порчи обусловлена рядом факторов: временем, спецификой и количеством патологических изменений.

Перья натужно скрипели от сумасшедшей скорости нашего письма. Мы записывали каждое слово, стараясь не упустить важных моментов. Профессор терпеливо ждал, пока мы запишем.

— Порчи, тем более, очень серьёзные, встречаются не особо часто. Обусловлено это очень мощным откатом, если порчу всё-таки выявили и целитель сумел распутать всю цепочку заклятия. Однако! Есть способы отвести откат от себя. Например, заклясть предмет, подвязав его в порчу, упаковать в сумку и попросить кого-то покрепче, понести эту самую сумку определённое количество шагов,— кривоватая улыбка, впервые с начала лекции, коснулась губ профессора Веласса и тут же угасла, — в лечебнице сейчас находится порченный. Вам повезло. Чего не скажешь о больном. Через пару минут откроется портал и дальнейшая лекция пройдёт непосредственно в лечебнице. Соберите вещи и приготовьтесь.

Зашумели отодвигаемые стулья. Все быстренько покидали вещи в сумки и выстроились вдоль парт, ожидая, когда стена мигнёт фиолетовым отсветом, открывая портал.

Походы на практические занятия мы любили. Больных, конечно, жалко, но такая удача — редкие случаи и выпадают они не часто. Пособия вполне способны показать наглядное течение болезни, но от реального больного можно получить гораздо больше информации. А главное опыта. Пособия это слабая симуляция, в которых иногда бывают упущения.

— Профессор Веласс, а что делать тем, кто опоздал на лекцию? — томно протянула Илона.

Мы с Шайей переглянулись. Илона переживала о судьбе Мегры, которая ожидаемо опоздала.

— Не опаздывать в следующий раз.

— Но профессор, Аймена сегодня переезжала в общежитие и просто не успела вовремя…

— Нужно было заранее побеспокоиться об этом. Отсутствующие будут должны переписать лекцию, а затем отработать пропуск в лечебнице. Схема стандартная и привычная. Ничего нового.

— Но, профессор…

— Разговор окончен, адептка, — отрезал профессор.

Илона недовольно фыркнула, но замолчала.

В этот момент по стене поползло фиолетовое пятно открывающегося портала. Профессор Веласс внимательно окинул взглядом изнывающих от нетерпения адептов.

— Адепты! Требую от вас быть внимательными, сосредоточенными и осторожными. Случай сложный и довольно редкий. Порча в сочетании с подселением. Комбо, так сказать. За мной.

Профессор шагнул в открытый портал, а мы гуськом последовали следом и вышли в просторный холл лечебницы.

Дождавшись закрытия портала, профессор повёл нас по гулкому коридору в отдельное крыло лечебницы к изоляторам.

Обычно они пустовали. Только раз, на моей памяти, в одну из палат изолятора закрывали больного и запечатывали все щели в дверях и окнах магическими фильтрами. Заходил туда только Лотрей Веласс и то, соблюдая особые меры предосторожности, потому что у больного была особенно заразная инфекция — сыпное поветрие.

Изолировали больного вовремя, эпидемии удалось избежать. А Лотрей Веласс ещё неделю после выздоровления больного находился на карантине в очистной комнате. Дезинфицировался.

Остановившись возле двойных дверей, профессор повернулся к нам.

— Никуда не лезете, стоите за перегородкой, на стекло не давите. Порча с подселением особо опасна в период начала лечения. Лярва может зацепить случайно подвернувшуюся жертву. Лярвы жадные и вечно голодные. Обратите внимание, браслеты окружили вас защитными колпаками. Это нужно для вашей безопасности. Новое распоряжение директора. Проходим, не толпимся. И тщательно всё записываем.

Профессор распахнул двери. Нас обдало резким запахом лекарств. Если некоторые компоненты я узнала сразу — полынь, крапива, шалфей, чертополох — то остальные тягуче-смоляные запахи остались для меня неизвестными.

Свет лился из огромных панорамных окон на потолке, освещая каждый уголок отделения, в котором насчитывалось десять тяжёлых дверей. Видимо, сами изоляторы.

Одна из дверей была раскрыта. Возле неё голубой дымкой кружился синий ифрит — дух песков. При нашем приближении, дымка обрела плотность и форму — сработала охранная функция ифрита.

— Приветствую тебя, лекарь, — почтительно поклонился дух песков.

Выглядел он необычно. Очень высокий, с развитой мускулатурой, с тонкими чертами смуглого лица. Голову накрывает тонкая белая ткань, всё, что ниже пояса скрывают широкие штаны в мелкую складку. Этакий торговец из далёкой пустыни. И только лёгкая прозрачность тела, да парочка кривых огненных мечей на поясе выдавала его истинное происхождение — охранный дух, рождённый во времена молодости старых богов.

— Спокойно? — поинтересовался профессор Веласс.

— Мирно, — ответил дух.

— Отлично.

Дух посторонился, освобождая проход внутрь изолятора. Профессор подвёл нас к белой стене, выстроил вдоль неё, а затем продолжил лекцию.

— Записывайте. Порча на безумие с подселением лярвы в область прикрепления первого позвонка к черепу. Больной поступил вчера в состоянии крайнего возбуждения.

Стена осыпалась белой шелухой, обращаясь в прозрачнейшее стекло. В просторной палате, на больничной койке лежал мужчина. Вокруг него, жужжа, крутились матовые сферы-опознаватели. По углам палаты дымились медные курильницы.

Судя по мерно вздымающейся грудной клетке, мужчина был погружён в магический сон.

— Заговор читается на болотную воду, которую затем добавляют в еду или питьё. Порча замедленного действия, проявляется в срок от трёх дней до трёх недель. Судя по характеру повреждений ауры больного, порча активирована три-четыре дня назад. Это хорошо, значит, лярва ещё не успела крепко вцепиться в тонкое тело и у больного есть все шансы на восстановление.

Скрючившись над тетрадями, мы торопливо записывали. Профессор дал нам время дописать, а затем продолжил.

— Признаки порчи на безумие: провалы в памяти, апатия, сложности с запоминанием простых вещей. По мере внедрения лярвы в энергетические центры добавляются видения, ночные кошмары, бред. Повышается склочность больного, он ввязывается в беспричинные драки. На физическом плане: головные боли, шум в ушах, ухудшение слуха, боли в ухе, затылке, шее. Отличие данного вида порчи от болезней со схожими симптомами: ясные глаза с чистыми слизистыми, но взгляд направлен словно вовнутрь. Свежая вода, постояв рядом с порченным, протухает и покрывается зелёным налётом, напоминающим болотную тину.

Едва мы подняли головы от тетрадей, профессор прикоснулся к прозрачной перегородке и вошёл к больному.

— Не перестаём записывать, — голос его прозвучал глуховато, — к перегородке не прижиматься.

Он прошёл к кровати. Сферы закружились ещё быстрей, раздались звонкие разряды и больной, не раскрывая глаз, медленно сел. Облачён он был в тускло-серую больничную пижаму.

Профессор слегка передвинул кровать, поворачивая больного к нам лицом.

Тетрадь выскользнула из моих рук и мягко шлёпнулась на пол. Я поскорей опустилась за ней, подняла её и медленно выпрямилась, давая себе время, чтобы эмоции успели улечься.

Больной был мне хорошо знаком.

Он был бледен до синевы, но не узнать кривой совиный нос и абсолютно лысую голову, покрытую тонкой вязью родовых татуировок, было просто не возможно.

Камму Котэнгу из рода карасу тэнгу. Насмешник, но на дух не выносящий высокомерия и предубеждений. Искусный боец, владеющий силой своего рода, но принципиально избегающий драк. Валур по прозвищу Камму Птичья Башка — один из самых удачливых и прозорливых добытчиков запретных травок, он всегда держался подальше от заказов, которые грозили неприятностями.

Интуиции Камму было не занимать. Он нутром чуял, когда и где появятся егеря. Все вроде бы знают, что Камму Котенгу валур, но раз не пойман с поличным, то и обвинений предъявить невозможно.

Свои первые ходки на Болота в роли валура я совершала с ним. Он был моим учителем наравне с Аэлом. Если каджун учил меня больше лекарственным растениям и способам ходьбы по болотам, то карасу тэнгу обучал валурским хитростям. Где можно раздобыть амаранта пучок, за который дадут пять золотых. Как распознать голую полянку, на которой потом вызреет ягода болотной вишни, за которую дадут от трёх до десяти монет.

Пол года назад Камму подарил мне платочек с обережной вышивкой. Как сейчас помню его напутствие: ' Валур только тогда становится валуром, когда мимо проклюнувшихся смерть-грибов не пройдёт. Да не просто не пройдёт, а ещё и время точно высчитает и пыльцу лесных фей соберёт. А до этого ты и не валур вроде, а так блоха на пузе Болот'.

В тот день, когда меня поймали егеря, я должна была встретиться с Камму. Я безрезультатно прождала его на точке, потом решила выйти на опушку, в надежде встретить его там. Мне не терпелось похвалиться, что я нашла проклюнувшиеся смерть-грибы, а значит скоро перестану быть блохой на пузе Болот…но напоролась на патруль. А Камму так и не объявился.

И теперь, рассматривая мертвенно бледное с заострившимися чертами лицо карасу тэнгу, я поняла, почему он не пришёл. Осталось только понять, как Камму Птичья Башка проворонил наведение порчи. Из чьих рук он принял еду или питьё с добавлением заговорённой болотной воды? Куда делась его хвалёная интуиция?

Профессор щёлкнул пальцами и сферы-наблюдатели отлетели в стороны. Они слегка изменили цвет, а затем принялись неспешно кружить над больным, гудя как пчелиный улей.

— Ночью был проведён первый этап снятия порчи. Агрессия и возбуждение спали, теперь больной находится в пограничном состоянии, так как связь с лярвой ещё не расторгнута, — пояснил Лотрей Веласс.

— Пограничное состояние это между сном и бодрствованием? — нервничая спросила я.

Надеюсь, что волнение и неподдельный интерес в моём голосе профессор принял за энтузиазм по отношению к предмету. Во всяком случае он спокойно ответил, не моргнув глазом.

— Да. Это как дрёма, но немного глубже. И так, записываем. Необходимые ингредиенты для окуривания.

В течение последующего часа мы записывали, стараясь не упустить ни одного слова. Я исподтишка наблюдала за Камму, надеясь отметить улучшения, но состояние карасу тэнгу не менялось.

Время пролетело незаметно. Стоило последнему из нас поставить точку, как профессор Веласс снова щелкнул пальцами, возвращая сферы на место. Они слетелись, как мухи, заискрили и больной спокойно опустился на кровать.

— Выходим из палаты. Через пять минут портал в Академию.

Все потянулись к выходу, а я остановилась, судорожно соображая, как бы остаться на пару минут и поговорить с профессором наедине.

— Ты идешь? — обернулась Шайя.

— А, да минутку. Шнурок развязался, — я спешно опустилась на корточки и потянулась к ботинку, — ты иди. Я догоню.

— Хорошо, — кивнула Шайя и вышла из палаты.

Профессор прикоснулся к перегородке, прошёл сквозь неё и бросил на меня понимающий взгляд. М-да, его-то так легко не получится обмануть. Придётся сказать как минимум половину правды. А это уже не ложь.

— Твой знакомый? — профессор остановился рядом со мной.

— Ага, — я залилась краской и медленно поднялась.

Лотрей Веласс положил мне на плечо руку, легонько сдавил его, а затем тихо сказал.

— Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь карасу тэнгу и что тебя с ним связывает.

— Я и так могу сказать, — отважилась я на маленькую, ничего незначащую откровенность, — я у Аэла в лавке с ним познакомилась.

— Хм, понятно, — принял мою полуправду профессор.

Я пожала плечами, а потом спросила, запинаясь.

— Профессор, с ним всё будет в порядке?

Лотрей Веласс помрачнел. Он перевёл взгляд на безмятежно лежащего Камму, помолчал, а потом ответил.

— Надеюсь, Рэй. Порча свежая, но очень искусно наведённая. На уроке я всего не сказал, но… есть отличия от стандартной порчи на безумие. Я насчитал минимум три лишних ответвления, которых при данном конкретном случае быть не должно. Кто-то виртуозно изменил заговор и, возможно, составляющие ритуала. Я пока разбираюсь. Почти нащупал, но поработать ещё придётся.

Я задумчиво уставилась на Камму. Кому он так дорогу перешёл, что ради наведения порчи изменили систему? Или по-другому к нему нельзя было подступиться? А что если…

— Профессор, Камму из рода карасу тэнгу…

— Я это знаю.

— Да. Не перебивайте, пожалуйста, я и так собьюсь.

— Хорошо. Говори, Рэй.

Я собралась с мыслями, набрала воздуха в лёгкие и выпалила.

— Тэнгу, они же к демонам очень близки, как тахронги, то есть хуже всего поддаются магическим воздействиям. А что если систему порчи изменили специально под него? Такое может быть? Причём сделали это, учитывая все особенности его второй ипостаси и иммунитет к магии.

Профессор долго смотрел на меня пустым взглядом. Я уж подумала, что он сейчас засмеётся и назовёт меня фантазёркой. Стало стыдно, что полезла учить того, кто в моих советах не нуждается.

— Да, я понимаю, профессор, глупая мысль…извините, ляпнула, что первое в голову пришло.

Я повернулась к перегородке, чтобы скрыть замешательство, и принялась рассматривать крючковатый нос Камму, мысленно ругая себя за длинный язык.

— Дагда Великий! А ведь это мысль, — вдруг дружелюбно воскликнул профессор, — вот за что я люблю адептов, так это за свежий взгляд на проблему!

Я не поверила своим ушам. Молча перевела взгляд на Веласса. Он сиял.

— Понимаешь, Рэй, — быстро заговорил профессор, — со временем взгляд замыливается, вырабатывается привычка…автоматизм, если хочешь…и ты перестаёшь видеть иные пути решения задачи.

Веласс широко улыбнулся и вокруг его глаз заплясали смешливые морщинки. Он схватил меня за руку и потянул за перегородку, которая впустила нас с лёгким шлепком.

— Пойдём, поможешь мне.

Увидев, что я растерянно оглядываюсь и упираюсь, снова улыбнулся.

— Это безопасно. Твой знакомый крепко спит, да и ты под колпаком защиты. Лярва не вырвется, поверь мне.

Я невольно кивнула и перестала сопротивляться. Веласс подвёл меня к кровати, поставил у правого плеча спящего Камму и сказал.

— Смотри на его лицо, сейчас я проведу тестирование с учётом новой информации. Ты должна отслеживать мимический отклик. Если я… — профессор улыбнулся и поправился, — если ты права, то глаза под веками начнут хаотичное движение, в основном вверх-вниз. Ты должна внимательно смотреть и отметить это. И пульс проверяй. Если, конечно, твоя теория подтвердится. Готова?

Готова ли я? Да вообще нет. Но я лекарь, а значит надо брать себя в руки.

— Готова, — ответила я, бросая свои учебные принадлежности на пол.

Профессор довольно улыбнулся.

— Начнём, пожалуй.

Сферы-опознаватели сильно загудели. Палату наполнил треск голубоватых молний. Курильницы вспыхнули, а затем усиленно зачадили, распространяя тягучий смолянистый аромат. Профессор затянул монотонный речитатив заклятия.

Камму лежал не реагируя.

Голос профессора стал громче. Дым от курильниц подобрался к постели больного и мягко окружил тело Камму, накрыв его дымчатым покрывалом, оставив на свободе только мерно вздымающуюся грудь и бледное лицо.

Глаза Камму оставались неподвижными.

— Камму, давай, — прошептала я и осторожно прикоснулась рукой к его щеке, — я без тебя так и останусь блохой на пузе Болот.

В следующее мгновение сферы-опознаватели вспыхнули, залив всё вокруг бледным светом. А я радостно закричала, потому что глаза Камму забегали под тонкой кожей век. Я схватила запястье карасу тэнгу — пульс участился.

— Есть, профессор! Они движутся!

Кажется, голос профессора стал допевать заклятие более радостным речитативом. Через секунду прозвучали последние слова и наступила тишина, нарушаемая только редким потрескиванием сфер-опознавателей.

— Отлично, — похлопал меня по плечу уставший, но довольный Лотрей Веласс, — всё, пошли. Ему надо отдохнуть.

— Получилось?

— Да. Вечером смогу распутать всю цепочку этой заковыристой порчи. Надо будет только добавить кой чего в курильницы и сменить заклятие, а так…ты молодец, Рэй. Спасла своего друга. Он выйдет из порчи с минимальными последствиями. Учитывая способность к регенерации у всего рода карасу тэнгу, то можно с уверенностью утверждать, что со временем подлатается и его аура.

Мы прошли сквозь прозрачную перегородку, которая тут же стала белой и непроницаемой стеной, и направились к выходу. Но уже у самых дверей я вспомнила, что не забрала свои учебные принадлежности из палаты Камму.

— Профессор Веласс, подождите секунду. Я тетради забыла.

— От радости чего только не бывает, иди. Время ещё есть, — разрешил профессор.

Стена вновь осыпалась белой шелухой, впуская меня в палату. Я быстро подбежала к кровати, собрала с пола рассыпавшиеся тетради, а затем решила попрощаться с Камму.

Я склонилась над ухом спящего валура и прошептала.

— Выздоравливай, Камму Птичья Башка. Нас ждут Великие Болота.

Поправила подушку, чтобы голова Камму не сползала и пошла к перегородке.

Внезапно по телу прошёл озноб. Я остановилась. Мне стало жутко, потому что в палате наступила гробовая тишина.

В следующее мгновение я увидела вспышку синего цвета, рассекаемую всполохами огненных мечей. Перед перегородкой возник ифрит, держа в руках готовые к бою мечи. Он раззявил в крике пасть и ломился ко мне. Рядом с ифритом метался Лотрей Веласс, но кажется перегородка их не желала впускать.

Позади меня завихрился ветер и раздался искажённый голос Камму

— Магирани сэт тхангаат…магирани эт раад!

Я в панике обернулась и упёрлась взглядом в пустые птичьи глаза карасу тэнгу. Камму был в своей второй ипостаси. Равномерные взмахи широких крыльев держали Камму над кроватью. Он щёлкнул совиным клювом, склонил голову на бок и ринулся на меня.

Рефлекторно я вскинула руку, прикрывая лицо, и приготовилась к нападению. Выжить после схватки с околдованным тэнгу нереально, если только ты не боевой маг или Бешеный.

И в этот самый момент, когда я почувствовала хватку тэнгу на плече и успела проститься с жизнью, браслет на моей руке полыхнул ярким светом.

Раздался взрыв.