Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)

Глава 3 Щедрые дары многоликой богини

Громкий звон сигнала, означающего окончание пары, снял с нас Молчуна. Мы побросали принадлежности в сумки и поспешили на следующую пару.

Профессор Веласс окликнул меня. Я остановилась.

— Молодец, Рэй, — довольно улыбаясь, произнёс он, — здорово ты их. Думал, не запомнишь мою байку.

— Да оно само как-то получилось. Я не собиралась ничего такого делать, но взгляд Мегры…

— Понимаю, в ней слишком много спеси. Да?

— Ну, да, — пожала я плечами, — и она ненавидит меня с первого дня. Я ей тогда даже ещё ничего не сделала. И не собиралась.

— Знаешь, Рэй, — профессор грустно взглянул на меня, — иногда ненависть возникает сама по себе. Как и зависть. Ты не обязана что-то для этого делать. Просто существуешь.

— Почему так, профессор? Это же несправедливо.

— Что мы знаем о справедливости, Рэй? Многоликой Зааполе известно больше. То, что несправедливо для кролика, которого подали на ужин, то совершенно справедливо для умирающего от голода. Понимаешь?

— Да, хоть мне это и не нравится. Справедливость слишком несправедливая, — буркнула я, — богиня подлости эта ваша Заапола.

Лотрей Веласс засмеялся.

— И такое лицо у неё есть. Ладно, не буду тебя задерживать, а то опоздаешь. И не забудь, что у тебя сегодня четырёхчасовая отработка в лечебнице.

— Помню. Всего доброго, профессор.

— И тебе, Рэй.

За дверью меня ждала Шайя.

— Чего он?

— Про отработку напомнил. Надо будет к директору пойти за разрешением.

— Зачем? Сигани через забор, как ты привыкла. Делов-то.

— Не смешно, Шайя, я законопослушный гражданин, — вздохнула, косясь на Шайю, та прыснула, — Пошли, а то авгуры опять нам смерть напророчат.

— Как будто, если мы придём вовремя, что-то изменится, — скривилась подруга.

Мы громко засмеялись и вспугнули стайку робких первокурсников. Они шарахнулись, бросили на нас испуганные взгляды и скрылись в ближайшем кабинете.

Авгуларий — аудитория прорицания — располагалась в отдельном флигеле, неподалёку от основного учебного корпуса. Чтобы попасть в него, нужно было пересечь тренировочный плац.

Мы вышли на улицу. Резкий порыв ветра взметнул мою юбку, разлохматил короткие волосы Шайи, запорошил нам глаза сором.

Стало зябко. Мы торопливо заспешили по плацу, продуваемому всеми ветрами.

— Что-то рановато в этом году, — пробормотала Шайя, накидывая капюшон толстовки на голову.

— Угу, — я обняла сумку и прижала к себе, спасаясь от прохлады, — плющ покраснел.

— Уже? — удивилась Шайя.

— Угу. Ему ещё дней двадцать положено зелёным стоять, а он отчего-то так не считает.

Мы забежали в авгуларий и с наслаждением окунулись в тепло.

Флигель делился на три уровня.

Нижний — для прорицаний с использованием призыва к мёртвым. Средний — для проведения простеньких ритуалов типа рунных раскладов, карт Таро, магических камней.

И верхний — для наблюдения за полётами птиц.

На нижнем мы были всего три раза. И все три на первом курсе. Дважды нас туда водил авгур Халдей и однажды авгур Аппола.

Уж не знаю, что повлияло — наша бездарность, как утверждали авгуры или слабые магические умения наставников — как подозревали мы, но никого из мёртвых мы так и не вызвали.

С тех пор, на наших уроках, подвал был всегда крепко заперт.

— Опаздываете, адептки, — скривив губы куриной гузкой, поприветствовала нас авгур Аппола.

Сухощавая, бледная, тонкогубая прорицательница редко покидала флигель. Она избегала внешний мир, потому что везде видела знаки и предзнаменования.

— Простите, профессор, — мы смиренно склонили головы, чтобы не нарваться на очередное пророчество нашей гибели.

Тяжкий вдох, секундное раздумье и профессор смилостивилась.

— Идите наверх. Сегодня у вас гадание по полёту птиц. Авгур Халдей вас уже ждёт.

— Спасибо.

Мы юркнули мимо сухощавой прорицательницы. Поднимаясь по лестнице услышали глухие слова, отправленные мирозданию, но предназначенные нам.

— Тот, кто не ценит дары великой Кайны, тот будет поглощён Сумраком раньше положенного срока…

Всё-таки профессор не выдержала и напророчила нам смерть.

— Ух, как страшно, — издевательски прошептала Шайя, останавливаясь возле двери на крышу, — старая Богиня Времени уже сама ушла за полог Сумрака, а профессор продолжает нас ею пугать.

Дверь распахнулась и нас встретил профессор Халдей. Невысокий, кругленький авгур был одет в свою излюбленную белую хламиду с пурпурной полосой по подолу. Он хитро улыбнулся нам, отчего его брови резко взлетели вверх на лоб, и спросил.

— За опоздание получили пророчество?

— Да, профессор.

— Отлично. Тогда присоединяйтесь к остальным.

Остальные, то есть вся группа, зябко ёжились у стены, которая хоть как-то защищала от ветра.

— Ох, адепты, вам ли боятся ветра, когда вокруг столько предзнаменований грядущих бед? — завёл привычную песню профессор.

Адепты так дружно глянули на авгура, что сразу стало понятно — предзнаменования ерунда, а вот простуда в разгар учёбы это да, это действительно беда.

— Ну, раз вы такие…

Профессор недоговорил и обиженно взмахнул рукой. Над крышей заколыхался радужный полог защитного пузыря. Сразу стало теплей.

— Вот в былые времена, адепты не то что холода, они утвара не боялись встретить. Даже в его самом жутком обличье — бледной утопленницы.

Да, да, раньше было лучше, а студенты приходили в Академию с таким багажом знаний, что их и учить не нужно было. Прямо сразу на четвёртый курс переходили, чтобы защититься. Это только мы такие недотёпы, что нас всему нужно с нуля обучить.

— Располагайтесь, адепты. Выберите матрас и найдите подходящее вам место.

Дважды просить не пришлось. Мы, толпясь и толкаясь, расхватали плоские матрасы и расползлись по крыше. Улеглись поудобней и приготовились слушать профессора Халдея.

Несмотря на весьма своеобразных профессоров, я любила прорицание. Здесь можно было расслабиться. Выпить крепкого чаю из сбора ароматных трав, отведать горьковатого южного напитка — каву. И заснуть, поглядывая на бреющих в вышине птиц.

Авгуры не противились сну адептов, даже поощряли. Они объясняли, что во сне приходят знаки, которые только следует разгадать.

Приходили ли ко мне знаки? Не знаю, но отдохнуть после бессонной ночи в лечебнице мне определённо удавалось.

— Все знамения, которые имеют значение в прорицании и подлежат толкованию, делятся на пять видов, — начал лекцию профессор Халдей, — Исходящие от неба — громы, молнии, зарницы, радуги. От птиц летающих — полёт; крики орлов, соколов, беркутов, каэлов и остальных. От птиц топчущихся, то есть от курей и их выводка. От поведения четвероногих: лис, псов, крылатых коней и коней обычных, и прочих, ходящих на четырёх ногах. И, наконец, от случайностей: внезапное спотыкание, чихание, падение, удары мизинцем и прочее. Это знаки посланные как предупреждение всем нам богиней справедливости, многоликой Зааполой.

Я фыркнула. Богиня подлости, многоликая Заапола, посылает мне такие случайности, что разгадать их не составит труда.

— Вам что-то не понятно, адептка Танд? — остановил лекцию профессор.

— Нет, всё понятно. Просто чихнула, профессор.

— Загляните в лазарет, адептка. Возможно, вы простыли.

— Обязательно, профессор. Благодарю за заботу.

Я уставилась в небо, истово благодаря его за то, что профессор не принял моё фырканье за случайное предзнаменование. Иначе бы два грядущих часа было бы посвящено моей скромной личности и обсуждению всех кар небесных, о которых предупреждает меня богиня.

— Сегодня мы будем разбирать типы и особенности полёта птиц. Посмотрите в небо, адепты. Кого вы там видите?

Я всмотрелась. Над нами кружило несколько летающих существ. Один, судя по размаху крыльев, был точно горный орёл. Второй — гораздо меньшего размера — кобчик. А вот третьего мне не удалось определить.

— Орёл, кобчик и, простите профессор, я не знаю кто третий, — ответила я.

Раздалось довольное хихиканье.

— Всё верно, адептка Танд, двух первых вы определили верно, — профессор что-то буркнул и угаданные мной птицы исчезли, — третий, как раз и является нашим сегодняшним уроком.

С неба, тяжело взмахивая крылами, стала спускаться незнакомая птица. Через несколько мгновений она пробила радужный полог и грузно обрушилась на парапет.

Группа дружно завизжала и поползла к стене. Птица оказалась чудовищной помесью льва, человека и грифона.

— Ну, что вы, адепты, — довольно потирая ручки, укорил нас профессор и подошёл к существу.

Мы вжались в стену. Сейчас это существо полакомиться профессором, а потом доест нас.

— Во-первых, — довольный произведённым эффектом, пояснил профессор Халдей, — это пособие, а не настоящая жизнь. Во-вторых, профессора несут полную ответственность за жизнь адептов во время занятия, а значит, смертельный вред на лекциях исключён.

Дружный вдох облегчения пронёсся по крыше.

— В третьих, знакомьтесь это Сфинга-душительница — существо, рождённое во времена старых богов. Явление её во снах или реальности — плохое, очень плохое предзнаменование, адепты.

Сфинга выглядела устрашающе. Могучее тело пустынного льва, толстый бычий хвост, крылья грифона и злобное, плосконосое, лицо женщины. Она мрачно осматривала сжавшихся на матрасах адептов и временами хищно скалилась. Не знаю, как во снах, а в реальности встреча со Сфингой точно ничего хорошего не сулит

— Сфинга-душительница, — начал рассказывать профессор, — является одним из жителей Сумрака…

Внезапно раздалось лёгкое жужжание и на весь флигель прозвучал голос директора Асура.

— Адептка Танд, срочно явиться в кабинет директора.

Холодок подкрался к сердцу, заледенил душу испугом и поднялся к горлу, чтобы засесть там тугим комком. Я облизнула вмиг пересохшие губы и поднялась. Кажется, я доигралась.

— Можно, профессор Халдей?

Профессор недовольно скривил пухлые губы.

— Конечно идите, адептка. Разве я могу отказать директору.

Поблагодарила кивком головы, подняла сумку и тоскливо взглянула на Шайю. Подруга беспомощно смотрела на меня.

Я с трудом проглотила ком в горле и нерешительно отправилась к директору. Кажется, егерь оказался дотошней, чем я могла предполагать.

У двери меня догнало злобное блеяние Мегры.

— Допрыгалась, Танд? Настал час возмездия!

— Иди в Болото, Аймена, — только и смогла ответить я, со злостью хлопая дверью.

Внизу, сразу возле последних ступеней лестницы, меня поджидала авгур Аппола. Испуганная и бледная до синевы.

Только этого мне сейчас и не хватало. Слушать её причитания не было ни сил, ни желания, но и обойти профессора не представлялось возможным.

— Адептка Танд… вы знаете, мне было видение…

— Я рада за вас, профессор, но честное слово, мне надо идти. Директор ждёт.

Я решительно шагнула вперёд и чуть-чуть вбок, чтобы обойти авгура, но она схватила меня за локоть и страстно зашептала.

— Всё меняется, адептка Танд. Для всех. Запомните это. Мы стоим на пороге чего-то важного, но сложного, — она отпустила мою руку и захныкала, — всё так мутно, неясно…

— Холода приближаются. Мрачный Сын Ветра в этот раз слишком тороплив, — я постаралась утешить профессора Апполу, — может опять нежить полезет в город?

Она задумалась на секунду, посветлела лицом и вяло улыбнулась.

— Да-да, вы правы. Скорее всего, связано с этим. Ох, вам же идти надо. Надеюсь, директор не будет слишком строг с вами, адептка? Вы опять что-то натворили?

Не опять, а снова. Я тяжело вздохнула.

— Немного.

— Желаю вам удачи, адептка. Вам стоило одеться теплее. На улице жуткий холод.

Профессор Аппола тут же забыла обо мне, развернулась и уплыла вглубь комнаты.

Грезить.

А я шагнула на улицу и тут же продрогла до костей. На улице злобно метался ледяной ветер. Он нёс уличный сор, подкидывал жёлтые листья, выстужал воздух. По небу тяжело ползли тёмные тучи.

Поёживаясь, я обречённо пошла по тренировочному плацу.

Ноги меня не несли. Я оглядывалась по сторонам и мысленно со всем прощалась. В глазах защипало. Шмыгнула носом и вытерла влагу с глаз.

Вот и исполнилось плохое предзнаменование после встречи со Сфингой-душительницей!

Мелькнула мысль о побеге. Стоит только обогнуть учебный корпус и сигануть через забор, как я окажусь на свободе. Но я тут же отказалась от глупой затеи.

Побег меня не спасёт, а только усугубит и без того нелёгкую ситуацию. Да ещё и проблем прибавит. Нет. Придётся идти и сдаваться. А там, будь что будет.

Я выпрямилась и, невзирая на ледяные порывы, гордо зашагала на экзекуцию.

Возле кабинета директора царила суета. Кот и Гиес, снятые со своих постов, тягали тяжеленую мебель. Для пятидесятируких гигантов даже огромный книжный шкаф, который всегда стоял в директорском кабинете, был лёгкой ношей.

Я дождалась, пока проход освободится, робко постучала в дверь и, услышав тихое «Входите», зашла внутрь разгромленного кабинета.

Повсюду валялись смятые бумаги. На месте унесённой мебели остались тёмные пыльные следы. Громоздились коробки, чемоданы, деревянные ящики.

На месте остались только директорский стол, кресло и стул для посетителей.

Директор Асур Рэнэ, заложив руки за спину, смотрел в лишённое занавесей окно. Посторонних в кабинете не было, что уже внушало вялую надежду.

— Директор Асур, вызывали?

Я остановилась возле стола.

— Да, адептка. Вызывал.

Директор отвернулся от окна, неспешно подошёл к столу и опустился в кресло.

— Присаживайтесь, — указал он на стул.

Я села. Прикрылась сумкой, как щитом, и выжидательно уставилась на директора.

Он молча смотрел на меня, пока пауза не стала слишком тягостной.

— Адептка, — начал директор, — я сегодня уезжаю. Мой срок службы подошёл к концу.

— Мне очень жаль, директор.

На самом деле было жаль. Асур Рэнэ был неплохим директором. Но его отъезд мне на руку. Можно будет стащить экипировку, если, конечно, останусь тут учиться.

Директор вдруг развеселился. Он мелко затряс бородой от смеха и махнул рукой.

— Спасибо, конечно, но сожалеть не о чем. Эти несколько месяцев были для меня весьма непростыми. И во многом благодаря близнецам Диосам и вам, адептка Танд. Мне давно следовало уйти. Слишком стар я для всего этого…безобразия. Нервы, знаете ли, шалят.

Я истово закивала. Нервы это сложно.

— Может вам декокт успокаивающий?

Асур Рэнэ откинулся на спинку кресла и снова засмеялся.

— Нет, обойдусь пожалуй. Тем более от вас. Мало ли чего вы мне подсунете, адептка.

— Директор, как вы могли такое подумать?

Я не на шутку возмутилась. Нет, я не спорю, правила нарушать мне приходилось и неоднократно, но чтобы травить преподавательский состав?

— Шучу, адептка. Простите старику его глупые шутки, — директор положил руки на стол и наклонился ко мне, — вы намеревались стащить конфискованную экипировку валуров?

Неожиданно. Щёки мгновенно запылали. Я наклонила голову и уставилась на очень интересную смятую бумажку на полу.

— Молчите. Значит я прав. Так вот, адептка…Рэй, если позволите.

Я кивнула, но голову не подняла.

— Рэй. Я возвращаю вам всё снаряжение. Сам. Добровольно. И даже больше — снимаю запрет на выход из Академии.

Чего? Ушам не верю! Я уставилась на довольного директора.

— Простите, директор, я не ослышалась?

— Нет. Заберите свою одежду. Это мой прощальный подарок вам. Не хочу, чтобы вы вляпались в очередную неприятность, пытаясь стащить одежду и снять охранное заклинание.

До меня, наконец, дошли слова директора. Радостное неверие в чудо схватило в крепкие объятия и больше не отпускало.

На столе возник тугой свёрток с печатями. Директор повёл рукой над свёртком, разрушая охранное заклинание. Печати с лёгким треском развалились на части.

— И ещё, Рэй. Оставьте свою деятельность. Валур это не лучшая профессия для юной леди. Пообещайте мне.

В этот момент, от дикой радости, я готова была не только пообещать всё, что угодно, но и расцеловать директора.

— Обещаю, директор. Спасибо вам!

Соскочила со стула, уронив сумку, вцепилась в свою вожделенную экипировку, всё ещё не до конца веря в происходящее.

— Ничего-то вы не сделаете, — обречённо махнул рукой директор, — идите, адептка. Идите.

— Всего доброго, директор! Счастливого пути!

Стянула тяжёлый свёрток, подняла сумку и, улыбаясь, так, что сводило скулы, помчалась к двери. Споткнулась о ящик, некстати возникший на пути, и только теперь додумалась спросить.

— Директор, простите, а почему уносят вещи?

— Новые люди, новые правила, адептка. Боюсь, вам, эти правила не понравятся, — усмехнулся директор Асур и потерял ко мне интерес.

Любое правило можно обойти. Если подойти к этому с умом. А новые люди…в Академии директора не задерживаются. Не престижно, не почётно. Обычное заштатное учебное заведение, в котором обучаются лекари средней руки, травники, да слабенькие некроманты.

Ничего сверхъестественного с нашими выпускниками не случается. Не ждёт нас головокружительная карьера в Империи.

Выпускники разбредаются по маленьким городишкам и селениям. Одни худо-бедно лечат от болезней, другие смешивают декокты и отвары от живота и кашля в малюсеньких аптеках, третьи упокаивают забредшую нечисть или случайно восставших покойников, похороненных в неподходящий день или вовсе незахороненных как положено.

Слишком далеко находится наше захолустье от столицы, чтобы высокая должность директора приносила какие-то особо выгодные привилегии и привлекала ценные кадры. Сюда отправляли престарелых магов, чтобы те достойно завершили свой послужной список и вышли на заслуженный покой.

Так что навряд ли новый управленец изменит в Академии что-то, кроме обстановки собственного кабинета.

— Всего хорошего, директор, — снова попрощалась я, осторожно обходя ящики.

Радостная волна эйфории вынесла меня из директорского кабинета и понесла по коридору. Я парила, как на крыльях. Егерь меня не нашёл, экипировка вернулась и я снова могу свободно выходить из ворот Академии.

Приятно чувствовать себя свободным гражданином.

— Рэй, — кастелянша остановила меня на середине лестницы, — ты вся светишься. Чего такая радостная?

— Так всё же хорошо, госпожа Фиц. Всё просто прекрасно. Кстати, хотела к вам сегодня заглянуть. Спасибо за душ. О-очень горячий!

— Пожалуйста, — вяло улыбнулась кастелянша, — ты поэтому такая радостная?

— И поэтому тоже! Я пойду, мне в общежитие надо, а потом на занятия, — я перехватила тяжёлый свёрток и прижала его к груди.

Огромная волна любви захватила всё моё существо. Хотелось обнять кастеляншу и закружить её в танце. Но руки были заняты.

— Иди, иди, — странно посмотрела на меня госпожа Фиц и пошла вверх по лестнице, — понапринимают своих зельев, а потом ходят — рот до ушей, хоть завязочки пришей.

Я лучезарно улыбнулась бормотанию кастелянши.

— Ни чего я не принимала! — прокричала ей вслед и резво сбежала по ступеням.

Громкий сигнал окончания занятий застал меня врасплох. До конца пары было ещё не меньше часа. Но последующие объявление голосом директора Асура всё прояснило.

Голос прогрохотал на всю Академию.

— Сегодняшние занятия отменяются. Все могут быть свободны. После ужина общий сбор. Явиться без опозданий. Пропуск без уважительной причины будет поводом для наказаний, с последующей отработкой по специальности.

Учебный корпус мгновенно наполнился звуками. Хлопали открывающиеся двери, адепты радостно выбегали из аудиторий. Голоса звучали громко и восторженно, словно сегодня должен был быть праздник в честь зимнего солнцестояния.

Хотя отмена занятий и была праздником для любого адепта. Для меня в том числе. Сейчас быстренько смотаюсь в общежитие, спрячу свою экипировку, а потом спокойно пойду в лечебницу на отработку. Не придётся в очередной раз жертвовать ужином, чтобы всё успеть. Ещё и к Аэлу можно будет заглянуть. Похвастаться.

— Рэй!

Я обернулась. С правой стороны на меня надвигалась гроза в виде двух мускулистых близнецов Диосов. Они улыбались, но их улыбки выглядели несколько угрожающе.

— Рэй, дорогая, — пророкотал Кас.

— Давно не виделись, — закончил за него Пол.

— Да утром только, я даже соскучиться не успела, — даже их появление не лишило меня хорошего настроения, я огляделась в поисках спасения и увидела, как в распахивающуюся дверь вливается толпа народу, — люблю вас, мальчики!

Я послала им свою самую обворожительную улыбку и нырнула в толпу. Позади меня раздавались негодующие вопли близнецов, но я, громко засмеялась и выбралась на свободу.

Можно было бы им всё объяснить, но Диосы объяснений не понимали и не принимали. Любые двусторонние договорённости приравнивались к клятве на крови, то есть подлежали обязательному исполнению. Эквиты есть эквиты — им вынь, да положь, если имел неосторожность заключить с ними договор. Даже устный.

А я такой и заключила, просто в тот момент надо мной не нависал карающий меч правосудия.

Диосы хотели, чтобы я выполнила обещание — провела их на Болота, чтобы они проверили свои силы на реальной нежити, а не на школьных слабеньких пособиях.

Но как я их проведу, если меня там может поджидать большая облава во главе с зеленоглазым егерем?

Нет, лучше просто буду от них сбегать до тех пор, пока удаётся.

На улице, несмотря на прохладу, было много адептов. Кто-то, кутаясь в тонкие форменные плащи, неспешно прогуливался по двору, кто-то запускал облако загадок — белоснежный ком, задающий каверзные вопросы и требующий таких же заковыристых ответов; кто-то просто сидел и непринуждённо болтал.

Озабоченные преподаватели сбились в кучку и что-то негромко обсуждали, абсолютно не реагируя на громкие голоса и выкрики адептов.

Что ж, профессора всегда воспринимают смену директоров неоднозначно. Нервничают, дёргаются. Организуют могучие кучки. От кучек потягивает то крепкими каплями от нервов, то дешёвым вином — на дорогое видимо не хватает зарплаты. Через время, после приезда очередного директора, всё снова успокаивается, а преподавательский состав возвращается к третированию адептов. Ничего нового.

До комнаты я добралась ощутимо продрогшей. Первым делом спрятала экипировку, а потом с наслаждением залезла под горячие струи душа. Дождалась, когда прогреются даже кости, вылезла и тщательно растёрлась колючим полотенцем. Если так не сделать, то к утру могу свалиться с простудой.

Всё ещё пребывая в замечательном настроении, снова облачилась в форменный юбочный комплект, вытащила из шкафа куртку с капюшоном и толстый вязаный шарф. Погладила на прощание Ласку, свернувшуюся в плотный пушистый комок, и отправилась на отработку.

Торопливо шагая по дорожке и кутаясь в шарф, вновь ощутила прилив радости, больше похожей на эйфорию. Горячая волна восторга нахлынула, заставив сердце забиться часто-часто, а потом резко схлынула, оставив в душе приятное тепло.

— Привет, Бриарей! — поздоровалась я с Привратником.

Пятидесятиголовый гигант одновременно повернул все свои головы и страшным хоровым эхом пророкотал.

— Рэй-нарушительница, приветствую тебя.

— Эй, я честный человек. У меня амнистия. Выпускай!

— Я получил сведения от директора. Открываю ворота.

Помахала на прощание Бриарею и помчалась в лечебницу.