Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)

Глава 10 От судьбы не убежать, как быстро не беги

Нож я трогать не стала, хотя очень хотелось схватить его и сунуть в карман. Соскучилась по нему. Однако, какая-то робость не позволяла сделать это. Поэтому я украдкой бросала на него взгляд, радуясь, что нож вернулся, но к радости примешивалась тревога. Мне было сложно понять, какую игру затеял лорд-ардал. И как много он знает?

Связал ли он мою личность с гербовым знаком рода ден Ксайомера?

Вечером примчалась взъерошенная Шайя, закинула мне сумку, кучу свежих новостей, а потом засыпала вопросами. Из новостей важным было только то, что со следующей недели начинали прибывать первые партии боевиков, которые будут теперь жить и учиться вместе с нами. Шайя рассказывала об этом с диким восторгом, который я, откровенно говоря, не разделяла.

Боевыми магами всегда становились представители знатных родов. Свою родословную многие роды вели от самых первых жителей Сумрачного мира. Они накопили огромное количество боевых заклинаний, сила их росла пропорционально возрасту. Казалось бы, такие древние заклятия должны быть длинными, заковыристыми, но нет. Чем древнее было боевое заклинание, тем оно становилось проще, потому что сама вязь прорастала в тонком теле мага, а значит, стоило только разбудить первые символы и магическое действо начинало работать.

Те, кто были из самых старых родов, становились имперской гвардией — элитой, где разделялись на ордены. Роды послабее уходили в Сумрачный патруль, розыск и прочее, где требовалась сила, но не такая мгновенная и неотвратимая.

Я потому и решилась на поступление в приграничную Академию, которая готовила совсем другие профессии — невостребованные у родовой знати — что не хотела случайно пересечься с кем-нибудь, кто мог меня опознать, а потом донести моё место нахождения опекунам Но…

Видимо, от судьбы не убежать, как быстро не беги.

С трудом отбрехавшись и сославшись на плохое самочувствие, я избавилась от Шайи, предварительно договорившись, что возьму у неё все тетради с лекциями, заперла дверь на хлипкий замок и для надёжности подпёрла тумбочкой, на которую водрузила банку с обиженно жужжащей Лаской.

Уснуть я так и не смогла. Голодный желудок протестовал, мысли роились, а перед глазами, стоило только их закрыть, вставало искорёженное яростью лицо Камму.

Оставив попытки уснуть, я решила погрузиться в изучение книг. Не зря же потратила несколько часов на хождение по библиотеке⁈

Всю ночь я просидела на кровати, скорчившись над книгами. Пыталась найти хоть что-то, что прольёт свет на нашу связь с директором, но поиски не увенчались успехами. Пока. Книги были толстенными, а я за ночь осилила едва ли третью часть «Энтелехий».

В мифологии я прочитала только нужную мне легенду и она была идентична истории, рассказанной мне Иридой.

Так что, серый рассвет застал меня сидящую на кровати и рассеяно глядящую в пустоту перед собой.

Загадок и проблем добавлялось с каждым днём. И чуяло моё мягкое место, что всему виной Риган Нейс и эта дурацкая связь между нами.

Молчаливый Бриарей отворил ворота, выпуская меня в серую утреннюю хмарь. Я улыбнулась и помахала ему на прощание, а потом замерла, разглядывая руку, на которой болтался браслет.

Он внезапно налился светом и стал иссиня-чёрным, а по тонкому краю появились серебристые искорки. На браслете побежала едва заметная буквенная вязь: адептка Танд, время выхода из Академии шесть утра, место выхода главные ворота. Буквы мигнули и пропали. Браслет терял цвет, медленно становясь привычно серым.

— Стукач, — констатировала я факт.

Поёжилась под порывами холодного ветра, запахнула куртку и зашагала по сонным улицам. Я похвалила себя, что решила вернуться к привычным форменным штанам. В юбке, несмотря на тёплые чулки, было бы гораздо холоднее.

Маскироваться и делать вид, что я хрупкая барышня, которая всегда носит только длинные юбки, я больше не видела смысла. Этот глупый маскарад я затеяла только для того, чтобы хоть немного отвести от себя подозрения директора. Но теперь нож лежит в моей комнате, а слова лорда-ардала недвусмысленно намекали, что он давно в курсе кто это неудачник-древолаз, свалившийся ему в руки.

Так что юбка полетела прочь, а удобные штаны снова вернулись в мою жизнь.

В аптеке Аэла уютно светились окна. Казалось, что сумрачный зябкий рассвет боязливо бежит от тёплых лучей света, отступая даже от белых стен аптеки.

Я весело взбежала по ступенькам, быстро заскочила внутрь, зная, что звякнувший колокольчик оповестит Рэда Аэла о посетителях. Так и есть. Пока я довольно жмурясь, разглядывала полки с настоями и порошками, Аэл успел выйти в лавку из задних комнат.

— Рэй! — протянул руки каджун и поспешил ко мне на встречу, — как же я соскучился!

Меня встретили объятия, крепко сжали, закружили. Наконец, поставленная на ноги, я смогла улыбнуться:

— Привет, Аэл. Я тоже соскучилась. Как дела?

Каджун окинул меня внимательным взглядом, а затем недовольно скривился, полностью игнорируя мой дежурный вопрос:

— Выглядишь отвратительно.

Я аж куртку снимать перестала. Так и осталась стоять — куртка висит на уровне пояса, а в ней застряли руки.

— А?

— Выглядишь, говорю, отвратительно, — повторил Аэл, — ещё и со слухом проблемы. Что с тобой случилась, Рэй? Тебя гоняла Дикая Охота? Или ты пьянствовала с троллями?

— Ты чего несёшь, Аэл? — не на шутку рассердилась я.

— Что «Аэл»? — возмутился каджун, содрал с моих рук куртку, а потом бесцеремонно потащил в дальнюю комнату.

Остановились мы только перед зеркалом. Сердитый Аэл ткнул пальцем в моё отражение и воздел руки к небу, хотя в нашем случае — к белоснежному потолку:

— Посмотри на себя! Когда ты ела последний раз? — выговаривал Аэл, возмущённо потрясая руками, — ты вообще спишь?

Я молча ждала окончание отповеди, украдкой рассматривая себя в зеркале. Ну да. Синяки в пол лица от бессонной ночи, щёки ввалились и кожа бледнее обычного. Даже волосы потускнели будто.

Будешь тут хорошо выглядеть, когда за несколько дней вся твоя размеренная жизнь — которую я тщательно выстраивала, между прочим — полетела в тар-тарары.

— Признайся, Рэй, — Аэл развернул меня к себе лицом, заглянул в глаза, выискивая что-то, а затем проникновенно спросил, — над тобой издеваются? Не бойся, расскажи. Я всем устрою там! Если сам не справлюсь, то Карайну на них натравлю!!

На сердце потеплело. Каджун, немного театральный, но всегда искренний, действительно мог устроить большой скандал в Академии и защитить меня от невзгод. Обычных, связанных с учёбой, предвзятостью преподавателей или прочими незначительными мелочами.

— Меня не истязают. Просто столько всего произошло за те несколько дней, что мы не виделись, что…

Но тут вмешался мой желудок. Он издал громкую соловьиную трель, а потом недовольно забурчал, как кхорг в зимней норе.

Аэл тут же позабыл вообще про всё.

— Ты сейчас идёшь есть, а потом всё мне рассказываешь! — глаза цвета болотной тины сердито сверкали, — нет, ты посмотри, так себя запустить⁈ Ты о чём вообще думаешь?

Ворча, каджун усадил меня за стол, накинул на колени салфетку, а затем быстренько заставил весь стол тарелками, соусниками, кастрюльками. Я с наслаждением втянула аромат блюд, придвинула себе тарелку, щедро налила из кастрюльки наваристый овощной суп, взяла обожаемый мной пирожок с капустой и жадно набросилась на еду.

Сбив первый голод, я начала есть уже неторопливо, попутно рассказывая Аэлу все происшествия последних дней. Аэл слушал молча, не перебивая мой монолог. Только мрачнел с каждым новым словом.

— Быки, егерь-директор, околдованный Камму…— каджун покачал головой, — не нравится мне всё это. А Ласка то чего взбесилась?

Я покраснела, но сумела спрятать своё смущение за большой кружкой ароматного чая. Рассказывая про свои приключения, я умолчала о некоторых деталях. Например, что полуголый лорд-ардал носил меня на руках, а затем ещё и в комнату мою вторгался. Аэл проницательный. От него не отбрехаться глупыми отмазками про вспышки на солнце. Медленными глотками я допила чай, украдкой поглядывая на каджуна, который ждал моего ответа, а потом сказала:

— Лорд-ардал её напугал, когда перенёс меня в мою комнату. Из лечебницы.

— Хм-м, — протянул Аэл и забарабанил тонкими пальцами по столу, — хм-м…как неудачно получилось-то. Надо же…хм…

— Это всё, что ты можешь сказать?

— Сказать я могу много, но лучше показать, — нахмурился Аэл.

Он поднялся со стула, вышел в соседнюю комнату. Долго там возился. Я, чтобы не ждать просто так, продолжила есть. Всё-таки каджуны замечательные повара. Так готовить еду, как делают это они, не способен никто во всей Империи.

Моё интенсивное жевание и поглощение всего вкусного, что ещё оставалось на столе, прервал крик Аэла:

— Рэй! Прибери со стола. Мне место нужно. Только вытри насухо…я тебе сейчас страшно редкую вещь покажу. Её нельзя измазать, а то Карайна мне голову оторвёт.

Карайна может. Грандма семейства Аэла ещё и не на такое способна. Миниатюрная, со светлыми волосами, уложенными в замысловатую причёску, она, в свои без малого три сотни лет, легко справлялась с управлением в немаленьком хозяйстве, а ещё очень легко строила всё своё семейство. Её побаивался, хотя и вида не казал, даже отец Аэла — Кай Рэд — а он в одиночку ходил на тахронга, живущего на самой кромке Великих Болот.

Тахронги — злющая помесь демона и болотного медведя — свирепы, стремительны и практически неуязвимы. У охотника есть только один шанс. Нужно попасть точно между огненно-красных глаз хищника, иначе… страшно представить, что будет иначе. Говорят, тахронги утаскивают жертву на территорию Крайтакумов, которая начинается сразу за Болотами. Это территория демонов — огненная пустыня — откуда никто никогда не возвращается.

Кай Рэд трижды возвращался с убитым тахронгом, но перед яростной малюткой матерью тушевался и отходил, прикрывая своё смущение неотложными делами.

Думаю он и за тахронгами-то ходил, чтобы спрятаться от матери. Всё спокойней, чем с ней бодаться.

— Я не наелась! — крикнула я в ответ, хватая пышную булку и намазывая её маслом.

— Потом доешь, — отозвался Аэл.

— Тиран, — проворчала я, спешно дожёвывая булку.

К возвращению каджуна, стол сиял девственной чистотой. Я его даже дважды протёрла, чтобы не осталось ни пятнышка. На всякий случай. Мне тоже не очень хотелось связываться с грандма.

Пыхтя от натуги каджун взгромоздил на стол чёрный ящик-сейф. Судя по разбегающимся по стенкам искоркам, сейф был надёжно прикрыт каким-то семейным заклинанием.

— Если что, я тебе ничего не показывал, — предупредил Аэл и вытер со лба маленькие капли пота.

— Если что, я ничего не видела, — округлив глаза от удивления, ответила я.

Каджуны очень трепетно относятся к своим тайнам, старинным хроникам, секретам. Я несколько лет прожила среди них и прекрасно понимаю, что для Аэла значит этот поступок. Если то, что сейчас он покажет, станет достоянием общественности, то даже страшно представить, что устроит ему Карайна.

Аэл несколько секунд простоял неподвижно, поглядывая на чёрный ящик, а потом отчаянно махнул рукой и заговорщицким тоном произнёс:

— Амулет тебе Карайна сама выдала. Любит тебя опять же. Будем считать, что ты каджун приёмный. Родственник по нашей воле, а не по крови.

Ого! Что же скрывается в этом ящике, если Аэл ищет себе моральные оправдания, чтобы вскрыть его? Изнывая от нетерпенья и любопытства, я взмолилась:

— Да что ты там прячешь? Показывай уже!

— Готовься, Рэй! Сейчас ты узришь само Время! — прогремел голос Аэла.

В глазах каджуна заметались оранжевые молнии.

Шутки кончились. Я машинально присела на стул, вцепилась в сиденье пальцами и замерла. Когда каджун колдует, лучше сидеть и помалкивать, а то ненароком можно в лягуху превратиться. Бывает такая побочка от их колдовства, если случайно подлезть под руку.

Посадят потом тебя на лист гигантской кувшинки, где-нибудь в самой людной части Болот, и заставят ждать мимо проходящего дурачка. Чтобы человеческим голосом ты у него поцелуй потребовала. Каджуны любят пошутить. Им смешно, а тебе мокро и чешется всё. Знаю, плавали.

Аэл поднял вверх руки. Вокруг ящика взметнулась яростная энергетическая буря. Заметались искры по стенам ящика, сплетаясь в чудную вязь древней буквицы. Скрипнули запоры. Аэл резко опустил руки, словно сбрасывая тяжёлый груз и вслед за этим опали, истаивая, стены ящика. Стихла энергия заклинания. Аэл выдохнул.

— Смотри, Рэй. Никогда ещё эти вещи не открывались перед иными расами, кроме каджунов! — торжественно проговорил он.

— Ты же только недавно сказал, что я тоже каджун, — растерянно ответила я.

— Не придирайся! — бросил Аэл.

Я воздержалась от колкого комментария и подошла к столу. Не терпелось взглянуть на «само Время». Но меня ждало разочарование.

На месте чёрного ящика лежала старая книга и несколько металлических пластин. Я протянула руку, чтобы их потрогать, но получила ощутимый шлепок по ладони.

— Ай, за что? — обиженно протянула я, потирая ушибленные пальцы.

— Не тяни свои грязные ручки! — назидательно произнёс Аэл.

— Эй! Они чистые! Я их только что помыла!

Жестом ярмарочного шута, Аэл выдернул из кармана белые тканевые перчатки. Одну пару протянул мне, а вторую надел сам.

— Всё равно грязные. Твои маленькие потные ладошки оставят там жирные пятна. Надевай перчатки!

— Ну, ты и задница, Рэд Аэл! — за потные ручки было обидно, но перчатки я натянула.

— Знаю, — сверкнул белыми зубами каджун, — поэтому ты меня и любишь! Ладно, не дуйся. Перчатки обязательны для всех. Слишком эта ветхость старинная. Пошли, чего покажу.

Аккуратно касаясь кончиками пальцев, Аэл раскрыл книгу. Я не удержалась и потрогала страницу. Кажется, она была сделана из кожи наарга.

— Наарг? — погладила я страницу, исписанную красивыми старинными загогулинами.

— А то, — гордо ухмыльнулся каджун, — что ещё сможет сохраниться пару тысяч лет?

— Ско-олько?

— Ты не ослышалась, Рэй. Этой книге более двух тысяч лет.

Действительно — Само Время! А я так небрежно к этой летописи отнеслась.

— Смотри, — Аэл перелистнул несколько страниц, — ну, узнаёшь?

Мы склонились над книгой и он ткнул пальцем в страницу, разделённую на двое и окрашенную в два цвета. На белой части был изображён мужчина, на тёмной — женщина. Я напрягла мозг и неуверенно выдала:

— Богиня Грёз и Северный Ветер?

— Молодец, Рэй! Догадливая, — похвалил Аэл, но от похвалы запылали уши, потому что прозвучала она как подкол, — ваша легенда, как не странно, правдива. Хроники не лгут.

— А легенда Данайны?

— А вот тут уже пошли искажения. Сейчас.

Каджун перелистнул ещё несколько страниц, пока не нашёл нужную.

— Ага, это должно быть здесь. Точно! Слушай.

Я вся превратилась в слух.

— Истинные пары это дар двух богов. Но со временем, он стал неугоден народам Сумрака и они отреклись от великого дара…

— Почему неугоден? Чем помешал-то? — перебила я Аэла.

— Подумай, Рэй.

Пожала плечами. Чем это может навредить-то?

— Эх, Рэй. Молодо-зелено, — ухмыльнулся Аэл, — вот, предположим, какой-нибудь родовитый лорд становится истинным для простой безродной белошвейки, а у рода были большие планы на этого лорда. И в невесты ему готовилась представительница другого знатного рода. А тут эта маленькая неприятность в виде белошвейки. Естественно, вся эта ерунда с истинными парами стала мешать власть имущим. Оттуда и кусок легенды с подкладыванием ядовитых змей в головной убор невесты.

— Разве смертью одного истинного можно что-то решить? Второй же следом уйдёт.

Аэл снисходительно улыбнулся.

— Вот теперь мы плавно переходим к вопросам о вырубке деревьев.

— Это здесь причём?

— При том! — каджун назидательно поднял вверх палец, — как ты думаешь, почему токсикария растёт только на Болотах, да ещё и в ограниченных количествах?

Я недовольно скривилась. У нас урок ботаники и раскрытие тайн старого времени? Но, зная Аэла, подумала немного, больше для вида, а затем ответила:

— Им тут климат?

Каджун издевательски заржал.

— Никогда, слышишь? Никогда не ищи простых ответов.

— Рэд Аэл, ты достал! — разозлилась я, — если ты мне сам всё не расскажешь, то я сдам тебя грандма! Расскажу, что ты мне книгу показывал, а я её трогала без перчаток! Шесть раз!

С мстительным удовольствием я наблюдала, как веселье спадает с Аэла.

— Не посмеешь!

— А ты проверь!

— Злая ты, — загоревал каджун.

— От тебя научилась! — парировала я.

Я бы в жизни не сдала Аэла Карайне. Даже под страхом смерти. Но мне так не терпелось узнать всю историю, что я прибегла к запрещённым и очень грязным приёмам — шантажу и запугиванию.

Каджун смахнул воображаемую слезу, а затем внезапно рассмеялся:

— Гря-язно играешь, мой названный родич! В общем, слушай дальше, — Аэл снова перелистнул страницу, — ага, вот это место. «Боги одарили Сумрак двумя божественными растениями — токсикарией и смерть-грибами. Пыльца грибов творила чудо — касание двух душ; когда одна душа мгновенно узнаёт другую, с первого глотка, с первого касания. От узнавания частиц души нарастает эйфория — это счастье, что души наконец нашлись и соприкоснулись. Душа может послать зов, если находится в опасности или сильно тоскует в одиночестве. Другая душа всегда её услышит. В этом и счастье и проклятие истинных пар. Они всегда найдут друг друга, даже за порогом жизни». Теперь понимаешь, Рэй? Пока пара не скреплена пыльцой лесных фей, она не может закрепиться. Не будет ритуала касания душ, а значит, не будет истинной пары! Поэтому, примерно тысячу лет назад, началась массовая вырубка токсикарий. А под другими деревьями смерть-грибы не растут!